Аксиома Бра-Мина

Донесение 19 шифр 7,6 ОСОБО СЕКРЕТНО

Ректорату Руки Левой

Восстание подавленно. Зачинщиков не было обнаружено ни среди погибших, ни среди пленных. Часть оставшихся в живых, ушла в Пещеры

Вокруг пещер и в воздушном пространстве над ними выставлены блокпосты и ёжшарики

Командующий войсками

4.00.9А41. Архив спецслужб Блок «С»

Кадр 14

Ежедневный утренний осмотр…

Добродушное лицо доктора, осматривающего меня со всех сторон, сменилось милым лицом медсестры, которая поставила мне градусник и проверила пульс.

Они разговаривают только между собой.

– Как он?

– Как обычно доктор. Вот только этот шёпот.

– В следующий раз разберите что он шепчет.

– Хорошо доктор

«У всякого есть свой маленький секрет» – сказала мама Дракон своему сыну, когда он заметил, что она не поёт на рассвете.

Кадр 15

В пещерах было ужасно сыро и неудобно, особенно Летающему Бую по имени Вагнер. Нас осталось четверо. Вагнер, БО, я и Циркач, неоперившийся романтик из лиги Драмиков, он был достаточно ловок за что и получил свою кличку.

– Изложу факты, – начал Вагнер, – их два. Один плохой, другой ужасный. Во-первых, мы потерпели поражение, но выжили. Во-вторых, мы в Пещерах, так что это не надолго.

– Да…, – вздохнул БО

Я подумал, что Строму бы было сейчас ужасно весело, узнай он какой финт выкинула Судьба. Циркач нервничал больше всех нас, поэтому молчал

– Начнём с самого начала, – БО, как всегда уже оценивал ситуацию, – Что Мы знаем о Пещерах?

– Здесь живёт Мря, это всё, что я знаю, – сказал я.

– Этого достаточно, – пролепетал Циркач

– А что мы знаем о Мря? – продолжал БО

Все промолчали.

Действительно, про Мря никто ничего не знал кроме того, что сотни попыток исследовать Пещеры, захватить их, уничтожить, частными лицами и Ректоратом оканчивались плачевно. Труппы любых рас и подвидов, участвовавших в экспедициях, находили через три секции Лунного дня после входа в пещеры, возле этого же входа.

Пещеры не брал ни атом, ни напалм, ни даже мутированные термиты.

Лишь однажды среди очередных трупов, был найден еле живой Бур, который скончался, едва успев прошептать: «Его зовут Мря»

– Могу лишь добавить, что у нас есть три секции времени или даже меньше, – сказал Вагнер

– У нас есть два варианта: 1) Выйти из пещер и сдаться. Если они не получили приказа живыми нас не брать, то до суда мы доживём, а это намного больше чем три секции дневного времени и может быть, что-нибудь придумаем. 2) Перед смертью узнать, что такое Мря., – сказал БО

– Будь я четырёхглазиком, то предпочёл бы вариант №2, – пошутил я

– Я за то что бы сдаться, – сказал Вагнер, – по крайней мере с тем миром знаешь, как иметь дело.

– Циркач?

– Все равно, мне было предсказано, что я трагически погибну именно в этой секции Лунного дня. Хотя если честно хочется плюнуть в лицо еще парочке Эльмам, – и он плюнул в стену от которой сразу повалил серый Дым, так как плевались Драмики серкислотой, несмотря на всю их сентиментальность.

– Ренни?

– БО, ты же знаешь я с тобой.

Нежно-розовое щупальце Июльского жука, мягко сжало моё плечо. Раньше я не замечал за БО таких нежностей, вот что с людями делает война.

– Тогда пошли сдаваться и побыстрей, а то никогда не знаешь, что у Мря на уме, – пошутил БО

Так мы попали в плен.

4:0 не в нашу пользу

Кадр 16

Голос нежностью ванили

Подтвердил влюбленность глаз,

Чтоб навек соединились

Кротко просит тихий глас

Дымом горькой сигареты

Затуманен светлый взгляд

Лаской слова не согреты,

Те мечты, которым рад

Лед предсказанных отказов

Не сойдет весной в ручьи

Гарью траурных закатов

Веют сумерки мои… Циркач 1.2.3.

Вчера на 33 году жизни трагически погиб наш талантливый соотечественник и просто хороший парень Циркач. За свою короткую жизнь он успел многое сделать, а кто знает сколько бы он ещё сделал. Немеркнущей звездой 4-ой величины светятся все его немногочисленные, но дюже душевные стихи и поэмы.

Циркач, где бы ты сейчас не был, чтоб ты не делал, наши братские сердца всегда будут помнить о тебе.

До скорого свидания!

«Независимая газета Лиги Драмиков»

1.2.4.

Вчера во второй секции Лунного Дня, возле Пещер, были взяты под стражу зачинщики бунта, который в основном был подавлен за 2 секции до этого. Зачинщики были под конвоем доставлены в «Купи-Продай». По пути следования был укушен, случайно вырвавшемся из своего логова и потерявшим ориентацию Трямом, один из ярых бунтовщиков по имени Циркач, который скончался на месте. Тело было кремировано.

Это событие еще раз подтверждает, что ни что на свете не может безнаказанно оскорблять и чернить святую и справедливую непоколебимую власть Ректората Руки Левой.

Да Здравствуют

Чистые ногти

И классный

Маникюр

Руки

Левой!

«ЛЕВША»

Государственное периодическое издание

1№3аб 1.2.4.

«Клавиши чёрные, клавиши белые, ля мажор, ля минор, какой аккорд сыграет судьба-композитор? Она ведь великий импровизатор», – сказал седой гобой молоденькой флейте

Кадр 17

Мы смотрели как играют дети.

Молчали.

Я взял её за руки.

Она посмотрела мне в глаза.

Мне страшно захотелось сделать для неё что-нибудь хорошее.

Она улыбнулась и провела своей рукой по моей щеке.

Мы гуляли по тихим тропинкам сквера.

Ловили, следующую за падением листа, песню грусти.

Она поймала большой и красивый кленовой лист.

Мы радовались красоте листа.

Порыв ветра.

Лист, как живой забился в его руке.

Она пожалела его и отпустила.

Повела плечами.

Мы смотрели на соло листа на ветру.

Я накинул на неё свою куртку.

Молчали.

Сон.

Кадр 18

– Доктор, мы разобрали, что он говорит…

Кадр 19

Желтые камеры одиночки.

Официально нас казнили. Казнь, во всей красе и с дополнительными спецэффектами транслировали по кабельному экранизатору по два раза в секциях Лунного дня.

Нас же оставили в живых лишь для того, чтобы на глазах Ректората жечь нас каленым железом, подпитывать кожу аллергическими препаратами, кастрировать, ослеплять, вырывать языки, загонять иглы в нервы, колоть галлюциногены, обрезать крылья, ломать рёбра, держать связанными в одной камере с трупами наших товарищей, закапывать живьём и откапывать еле живых, поддерживать остатки сил, а потом заливать смолой руки, колоть, резать, облучать, пилить, втыкать, отрубать, пришивать, душить, замораживать и… оставлять в живых.

Иногда нас с Вагнером приводили смотреть на Маленького БО. Вагнер всегда отворачивался, но его заставляли смотреть, а я смотрел сам. Я смотрел…

Я видел, как они заставили его своим оборудованием, изобразить гниющую, полуразложившуюся, но еще живую плоть. Я видел, как Маленький БО целует ноги своей второй половине, которая изображала Ректорат. Я видел, как они хотели, чтоб он сделал это сам, а когда он отказался, разорвали у него на глазах невинного грудного младенца в присутствии его матери. БО попытался достать их, но его тут же посадили на «Иглу». («Игла» – кодовое название стратегического прототипа, предназначенного для заключения, ограничения в движении, задержания любой формы жизни)

Я видел…

Я не хотел этого видеть. Его заставили изобразить бассейн, наполненный бро кислотой, а потом побросали туда наших товарищей, наших пленных братьев…

Стены бассейна кричали…

Вагнер этого не выдержал. Он бросился на держащих его Эльмов, но никого не достал. Не было сил, не было оружия, не было лап и зубов. Он бился в истерике, катался по полу, потом горлом пошла кровь и пена. Агония. Я просил, умолял, требовал, чтобы его убили, но к нему никто не подходил. Он умирал 20 минут, а когда он умер глаза его не были счастливыми.

Желтая кара-одиночка…

Кадр 20

В отличии от БО, Вагнера и всех остальных мне снились Сны. Я видел друзей врагов много незнакомых и чудных вещей, находясь в состоянии анабиоза. Слово Сон я придумал сам. Когда я рассказывал свои сны Маленькому БО он лишь качал ветками ивы и задумчиво смотрел на меня грустными глазами со ствола.

В последнее время мне снятся желтые сны…

Опять приснилась, вырывающая из груди птица, но желтого цвета, а я всё равно её не поймал.

Кадр 21

– Ему хуже?

– Да, доктор.

Испуганное лицо медсестры. Сосредоточенный взгляд доктора. Быстрые, умелые руки. Желтый потолок.

– Антибиотики не помогли?

– Нет доктор. Мы не знаем, что это такое.

– Температура?

– 38.7, как и всю последнюю неделю.

Они опять говорят только между собой. Издалека доносятся звуки песни. Торжественно на землю сходить ночь.

Кадр 22

Самое трудное решится. Я тщательно все спланировал. Все получилось. Меня по-прежнему приводили смотреть на БО, но после случая с Вагнером они стали осторожнее и поместили меня в магнитную клетку, которая парила над землей на уровне 3-х К.

На этот раз они заставили его расстреливать самого себя, а потом съедать свой труп.

Когда он начал делать это в пятый раз я решил, что пора. Я сдвинулся чуть вправо, Эльмы среагировали мгновенно, корректируя клетку они увеличили крен влево, тут я из всех последних сил бросил своё тело влево. Силовые магнитные линии ловушки замкнули плату энергетического контроля, которая не была защищена должным образом и находилась в стене слева напротив меня.

Мощность оборудования увеличилась непомерно. «Игла» стала раздражающе скрипеть. Раздались крики, забегали операторы, но было поздно. Маленький БО испарился, потом появился, разорвался снопом сиреневых искр и сложился в пирамиду, расплавился оловянным солдатиком и зашипел кипящей ртутью, стал мной, стал собой и умер пламенем угасающего костра. Умер последний Крам сообщества, а я всё шептал «Прости Бо, прости…»

Кадр 23

Я остался один, и они не дадут мне умереть. Боль.

Где-то на снегу остались твои следы. Боль.

Начало атаки. Гай – гуй! Боль

Прости БО, прости…

Кадр 24

ЛИЧНОЕ ДЕЛО №12

Ренни Брок. Дата и место рождения неизвестны. Родители неизвестны. До зачисления во 2-ю роту 74 полка никаких данных нет. Участвовал в боях. Имеет награды. Женат. Жена: Алла Сень, ранена в бою на следующий день после регистрации брака. Скончалась в полковом госпитале. Рядовой Брок находился в плену подвергался пыткам. Найден без сознания в бараке №3 Концлагеря 164. В состоянии нервного шока доставлен в госпиталь №5. Нынешнее место пребывание: больница для душевнобольных.

Кадр 25

Выписка из медицинской карточки Ренни Брока

Поступил с явными признаками нервного потрясения. После курса лечения никаких улучшений не наблюдалось. Получает стандартные процедуры. В последние три дня резкое ухудшение состояния. Близок к коме. В полдень шепчет «Прости Бо, прости», – объяснений данной фразе не найдено. Каким образом поддерживается жизнеспособность организма неизвестно и не представляется возможности выяснить.

Случай уникален.

Кадр 26

Помните Строма?

Он был карточный шулер и кинул нас на большие кредитки.

Мы с БО поймали его, а потом…

Вы знаете, что случилось потом. Боль.

Никогда не гавкай, если гавкать нельзя. Аксиома Бра-мина

ПЕСНЯ ПЕСЕН

КУПЛЕТ 1ый

«НАдежда» (в грустном ритме)

Праздник, который

всегда с тобой

(кто-то)

Проснувшись утром, потягиваясь и попискивая, ты еще не в курсе за начинающийся день, но суетливая нервная система, выдававшая тебе смысловые ночные видения, уже берет в руки розги и легонько стегает тебя по …, ну по разным местам. Процесс продолжается. Отвечая на приветствия, застоявшихся столов, стульев и шкафов, которые завидуя твоей стремительности желают тебе подвижного дня, ты приводишь себя в порядок и иногда не завтракая, выходишь в город надоевший, скучный, одно-предметный, асфальтовый, автобусно-троллебусно-травмайный и Метрошный в ожидании чуда.

А признаков надвигающегося волшебства за окнами двигающегося автобуса не видно. Тем более нет их в лицах уже безнадежных пассажиров и пешеходов. Нервная система берет в руки, розги побольше…

Слабая искорка веры в доброе колдовство, загорается в глазах мелькнувшего мимо «дурачка», разочаровавшегося в окружающей его атмосфере и живущего согласно своему прогнозу погоды и это все приятное, до первых встречающихся тебе близких глаз и слов. Похожие и непохожие на тебя они тоже радуются твоему появлению в большой надежде, что именно с тобой рука об руку придет чудо, не зная, что ты ждешь от них, тоже самое.

Самый большой враг надежды-это время

Самый большой друг надежды-это время.

Ты не плачь заранее

Будет еще время

Будет и признание

Будет и забвение

Улыбайся, смейся

Бегай и живи

Если хочешь бейся

Если хочешь спи

Не спеши заранее

Зарывать мечты

Может ожидание

Лучше суеты.

КУПЛЕТ 2ой

«доброТА»

(в хорошем ритме)

Раненное сердце бьется так горячо

(Ляпис-Трубецкой)

Благородный Олень души твоей неумолимо скакал по бескрайним просторам заснеженной тайги, длинною в жизнь. Он был силен, доволен собой и красив. Погода в заснеженной Тайге стояла хорошая и живности вышедшей в Тайгу по делам было много.

Первой на кого наткнулся Олень, была Белочка. Она собирала орешки и твердо знала, как – это нужно делать.

Что ты делаешь? – спросил Олень у Белочки.

Во-первых, здравствуйте, – сказала Белочка, – Во-вторых, я орешки собираю.

Зачем? – спросил Олень

Потому что дело Белочки собирать орешки, – уверенно ответила Белочка, она вообще была очень уверенной, – а что делаешь ты?

Олень немного смутился и замялся, но благородство взяло вверх, он собрался и с достоинством ответил:

– Я недавно вышел в тайгу и много здесь не знаю, но думаю, что мне нужно скакать и именно это я и делаю.

Тогда скачи, – сказала Белочка, – не стой здесь без дела, скачи!

И олень поскакал. Поскакал, чтобы встретится с другими. Поскакал, чтобы узнавать, что делают другие.

Вторым кого он встретил, был Злой Медведь. Олень хотел было поговорить с ним и спросить, что он делает, но Злой Медведь был не в настроении – его жена не ночевала в берлоге этой ночью и он искал кого бы порвать на кусочки. Олень быстро это понял и поскакал дальше, хотя его разрывало желание помочь Медведю, ну и его жене тоже.

Третьим он встретил добрую черепаху, которая была к тому же мудрой и умела прощать. Они долго говорили. Проговорили всю ночь. Они говорили о том, что близкие люди, это не те, кому есть, о чем поговорить, а те, кому есть, о чем помолчать, они говорили о тьме, они говорили о свете. Иногда им не хватало слов и тогда они вздыхали. Звезды над ними внимательно слушали их разговор и запоминали, потому что тоже хотели стать мудрыми и научится прощать. Они говорили о любви… Но даже мудрая черепаха путалась и сбивалась, пытаясь найти ответы на Оленьи вопросы о любви.

«Даже старый гобой не объяснит молоденькой флейте, в какой тональности надо петь про любовь», – сказала Оленю Черепаха, поняв бесплодность своих попыток. На заре звезды умчались прощать, а Олень, поблагодарив Черепаху поскакал дальше. Он скакал и скакал. Он встречал многих и со многими говорил. Он учился сам и учил других. Его дело было скакать, и он скакал. У каждого есть свое дело. Даже у перхоти…

P.S. Если бы не было перхоти, чем бы тогда занимался «ПОНТИН-ПРОВИ»

КУПЛЕТ 3й

«наША возьмет». (без ритма)

Счастливыми не рождаются

ими становятся

(Я)

Давать советы и учить жить? Нет. Так не годится. У каждого своя дорога и пройти ее он должен сам. Можно подсказать направление, но остановки на привал, скорость движения, его стиль, а также попутчики – выбор самостоятельный и строго индивидуальный.

Итак, в путь. Дело Оленя скакать, дело Черепахи прощать, дело Белочки грызть орешки. (Орешек знаний тверд, нам расколоть его поможет журнал «Хочу все знать». Извините, отвлекся)

Выдержки из «СЛОВАРИКА ПУТНИКА».

Вера – глубокое слово, многослойное. Как огромный слоенный пирог, который, как ни странно вкусен. Так вперед кушать его с чаем или грызть с минеральной водой.

Сомнения – смотря по погоде за окном могут убивать безысходностью или своим отсутствием устраивать веселые Week-endы.

Любовь – здесь сложно, но в основном «Ву ай ни».

Помощь – приходит как неожиданно, так неожиданно и не приходит вообще. Поэтому спасение человека тонущего, дело рук человека, полезшего в воду, не зная броду или не умеющего плавать. (Как Даль завернул щас, во как!)

Скорая Помощь – читай п. Помощь в два раза быстрее.

Ошибки – бывают.

Удачи – случаются.

Результат – не всегда виден, но всегда есть.

Признаться, «СЛОВАРИК ПУТНИКА» достаточно большой увесистый поэтому в дорогу его брать не рекомендуется, итак тяжело.

Просто идти. Шаг, другой. День за Днем. Идти, познавать, созерцать, наслаждаться, горевать, радоваться, любить, ненавидеть, ревновать, работать, ленится, летать, плавать, вышивать крестиком и т. д.

И еще, последнее (наверное) :

НАША не возьмет, НАША уже взяла, потому что мы есть и можем идти, а значит дойдем!

«НАдежда»

«доброТА»

«НаША возьмет».

Конец истории…, а вообще-то только начало.

ПРИЗНАТЬСЯ, БЫВАЛИ ВРЕМЕНА И ПОЛУЧШЕ

Когда нас заволокло серой, липкой и немного воняющей пеленой невообразимой тоски и скуки мне это надоело и моему терпению тоже, поэтому недолго думая я решил выбраться из квартиры и оставить позади людей, которые были всего лишь тенью: тенью непрочитанной книги, тенью незажженной лампочки, тенью чужой тенью

Дорога вела на север, птицы звали на юг, свернул я налево.

Сначала я решил сделать какое-нибудь доброе дело, решил и сделал, но сделал как-то не умело, поэтому не получил должной степени удовлетворения. Через некоторый отрезок пути, который я прошел бездумно и к сожалению безвозвратно, я решил получить удовольствие. Решил – получил, но вместе с концом наслаждения, почему-то кончилось и удовольствие. Я не понимал ошибок, которые совершаю, я не понимал даже, что совершаю ошибки, тем не менее чадящий смрадным дымом костер души моей не давал мне в полной мере насладится силой чистого огня и это раздражало меня до слез. Я решил найти мастера, который показал бы мне дорогу или хотя бы нужное направление. Вначале мне казалось, что это легко… Я пел серенаду моей любви.

Гости толпились кругом, пили и закусывали. Возбуждающее шампанское и бездумная водка лились ниагарским водопадом в казалось бездонные бокалы. Шумная музыка ритма, убегающей вдаль электрички пыталась через уши добраться до сердца и заставить его биться в темпе стучащих колес. Я видел всё это и не видел, я слышал всё это и не слышал. Очарованный, околдованный, ни с кем прежде, ни где не повенчанный, теперь я жаждал этого всем чем мог, всем чем мог, тем и жаждал. Она прошла мимо и чуть коснулась моей руки случайно, даже не обратив на это внимания. Я стал её. Я готов совершить всё. Я ощущал силу способную раздавить в порошок шлакоблок и в тоже время не мог поднять и муравья. Движения, которые хотелось сделать грациозными и мужественными, получалась корявыми и похожими на припадки эпилептика. Еще не много и я бы сошел с ума. Оказаться перед ней в роли полоумного?! Никогда! Я выбежал на свежий воздух…

Идти дальше?! Ни за что! Без неё дорога казалось ненужной и бесполезной. Я остаюсь. Мысль, что я нахожусь в той же точке пространства, что и она приносила незабываемое ощущение смысла жизни

Я знал, где она живёт, я знал, как её зовут, я знал, что она любит больше всего на свете и чем дышит, я знал о ней всё. Мы. Мы. Мы. Это местоимение я готов был повторять снова и снова. Мы любовались танцами уходящий осени. Мы слушали вместе веселые песни озорного ветра. Я придумал тысячу нежных слов и спел ей тысячу сладких песен. Однажды в парке с грустными тропинками и уютными скамейками мы смотрели на играющего ребенка, девочку. Она бегала от дерева к дереву, собирала жёлтые листья и бросала их вверх. Иногда она падала и звонко смеялась. Мы улыбались и смотрели друг другу в глаза. Нам было о чём помолчать и это молчание приносило такое ощущение, такое, такое… через неделю она вышла замуж по любви. У меня так и не хватило мужества подойти к ней.

***

Невидимый, но присутствующий горизонт, окрыляющее небо, но довлеющая земля. Суровые будни дороги. Движение – есть процесс смысла, а фазы колебания создают напряжение необходимое для результата, который есть движение. Круг мастера.

Шаги… Нет, шаг. Ещё шаг. Ещё шаг. Ещё шаг. Ещё полшага. Нет… Четверть шага. ОСТАНОВКА. Нет сил. Нет желаний. Нет целей. Болото. Очень много громких звуков. Не нужно. Не надо. Вдруг стук. Тук-тук-тук-тук. Молоточек будней по шляпке моих шагов. Тук-тук-тук. Впереди что? Гром побед или тук-тук-тук. Последняя радость утонула в далекой реке выпитого. Надежда не дотянула до результата, скончалась в двух километрах, а сказка, сказка.

Обутая краской зеленого цвета

В предчувствии новой войны

Шла сказка поступью знойного лета

Свои не скрывая шаги

Цветущая в сладком пороке

С геройством, погрязшем в грехе

Давно позабывшая сроки

Прихода зари на земле

Хрипевшая гордостью перестрелок

Манящая песнью своей

Знаменьем своих переделок

Надежду вселяя в людей

Кроша и роняя заветную цель

Теряя мечту километрах

К нам сказка эта увы не дошла

Скончалась в нескольких метрах…

Мы справили похороны. Нет, не пышные, без музыки, без оркестра, просто долго и молча пили… Вокруг одни вопросительные знаки, они цепляют за ноги, за руки, не дают идти, заставляют падать и вышибать зубы о них же. На белом коне мимо проскакал восклицательный знак. Помахал нам рукой, нет не показал дороги, просто помахал нам рукой, справа-налево, слева-направо 2 раза в течении 5 секунд.

Вдруг звук. Ля-до-ре, ля-до-ре, через секунду отрезвляющий ля-мажор и появился Учитель. Нимба у него не было, бороды не было, язык и глотка были, потому как чертыхался он очень громко. Потом он заметил нас.

– Застряли… -констатировал он

– Как видите, – вежливо ответил я, потому что уже догадался кто это.

– О чём это Вы? – Дуду был плохим спринтером и как марафонец был слабаком, просто в его обществе мне не нужно было стараться быть лучше, потому что он был хуже, вот я и держал его фоном.

– Я говорю застряли, да? – Учитель прищурившись посмотрел на Дуду и сложил руки на груди.

– Ничего не понимаю, Вы сумасшедший, да? – Дуду был безнадежен

– Так, ты свободен, как птица, – сказал Учитель и взмахнул правой рукой.

Дуду стал гусем, захлопал крыльями и заковылял в магазин покупать очередные джинсы. Я было начал возмущаться и хотел вступится за Дуду, но Учитель опровергающе поднял опять же правую руку и сказал:

– Я знаю, что у тебя есть совесть, но у Дуду своя дорога и как правильно ты заметил он безнадежен, а нам с тобой нужно идти. Пошли? – Учитель опять сложил руки на груди и прищурившись смотрел теперь на меня.

– Пошли, – вздохнул я.

И шли мы дорогами длинными, шли мы ночами темными, шли мы днями пасмурными. Через горы, леса, моря и озера. В дождь, снег, град и другие метеорологические трудности. У вас может сложится неправильное впечатление, что учитель шёл рядом со мной, что совершенно не так. Во-первых, он сказал, что таких оболтусов, как я у него тьма-тьмущая, а рук всего две, хотя причем здесь руки, я не понял. Во-вторых, и что самое главное он подчеркнул, что учитель, конечно может показать правильную дорогу и нужное направление, но идти ученик должен сам.

Сказал и исчез, чтобы потом вести меня, то есть…, в общем поясню на примере, так Вы быстрее меня поймете…