Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой)

Но не меньшее удовольствие у Тони вызывали полеты вне города – и вне зажимающих город поселков городского типа – а просто над лесными массивами, небольшими речками, полями.

Они даже разрабатывали маршруты таких «экскурсий» по картам и путеводителям.

Это было достаточно легко, учитывая скорость перемещения «кокона», поэтому они побывали во многих памятных местах московской области, связанных с историческими именами и датами.

И каждый раз из таких «экскурсий» Тоня привозила много фотографий, и оформляла альбомы с небольшим вкраплением текста среди цветных фотографий.

Перелистывая эти альбомы Гриша сказал:

– Мама, а может быть попробовать издать это? Материал – вне конкуренции. А я еще могу добавить рисунки.

Свиридов задумчиво полистал пару альбомов.

– Гриша, когда будешь у своего издателя в Вене, покажи ему пару альбомов.

– И на двух языках, да? – спросила Уля.

– Можно и на трех-четырех. И обязательно с рисунками Гриши кроме фотографий.

И где-то через год венское издательство выпустило альбом фотографий и рисунков с текстом на четырех языках о Подмосковье, и этот альбом расходился словно горячие пирожки, и срочно печатали дополнительные тиражи …

А на имя авторов-составителей альбомов – Антонину и Григория Свиридова – сплошным потоком пошли письма в редакцию издательства …

В некоторых музеях Подмосковья в киосках вместе с наборами открыток и планами экскурсий стали продавать изумительно оформленные альбомы Венского издательства на русском языке – и не дорого.

А Министерство речного флота обратилось в Венское издательство с просьбой и предложением издать альбом о путешествии по Волге.

Это предложение было передано Свиридовым, а издательство ответило Министерству, что их предложение рассматривается авторами …

МАРГО

– Доброе утро, Анатолий Иванович.

Мари привычно встала, когда в приемную вошел Свиридов.

Он так же привычно поздоровался с нею и прошел в кабинет.

Мари вошла за ним и положила на стол папку с бумагами.

– Спасибо, Мари. Есть что-нибудь неотложное?

– Маргарита Семеновна просила выделить ей время. Но не срочно …

Бумаг было немного. В основном это были копии приказов, подписанных Антиповой, планы и протоколы заседаний Ученого совета и прочая текущая документация, к которой он, Свиридов, имел косвенное отношение. Да еще пакет записок от тех, кто хотел личной встречи с ним.

Этот пакет Свиридов просмотрел сразу, делая на конвертах короткие записи для Мари.

Срочных дел среди этих записок не было, и он снял трубку.

– Доброе утро, Маргерит. К тебе или ко мне?

– Привет, Толя! Ну, прямо как любовники! Сейчас приду к тебе – у тебя удобнее, меня там искать не будут.

Через несколько минут она вошла к нему в кабинет через неприметную дверь сзади кресла – они установили этот порядок сразу: в комнату отдыха к нему или к ней они оба входили без стука.

Всего один раз Свиридов, открывая дверь в ее комнату отдыха, застал Марго с Кареном.

Чайный столик был отодвинут, на ковре раскинулась Марго, а над ней возвышался Карен.

Свиридов мысленно дал им команду не заметить открывшейся двери и неслышно вышел. Это был единственный случай, когда в принципе стоило бы и постучаться, но Марго и Карен этого не узнали.

– Хорошо выглядишь, – целуя ее в щеку сказал Свиридов. – Пойдем в уголок? Кофе?

Он усадил гостью за столик в углу, нажал кнопку.

– Мари, пожалуйста нам кофе.

Подождав, пока Мари поставит на столик чашки и вазочку печенья, Свиридов спросил:

– Рассказывай. Проблемы?

– В пределах допуска, как говорит мой Каренчик.

– Что тогда?

– У тебя что-то случилось? Тебя что-то беспокоит? Я же вижу, точнее чувствую. Извини за вмешательство … – Антипова даже чуть-чуть смутилась, что на нее было совершенно не похоже.

– Извиняешься зря, давно, видно, не шлепал. А случилось … Да, случилось …

И Свиридов замолчал.

Антипова молчала тоже, зная, что шефа торопить зря не следует.

– Чем я сейчас занят? По поручению Владимира Владимировича создана спецгруппа при СВР под моим руководством, работаем по заданиям заказчика … Как следователь по важнейшим делам при Следственном управлении Следственного комитета ФСБ тоже небольшая группа с выходом на самый верх … Отслеживаю наркотрафик и террористов … Почетный Генеральный – номинальный …

Антипова хотела возразить, что он никакой ни номинальный, но промолчала.

– Недавно немного прогулялся вперед во времени, но в самых общих чертах – в ближайшем будущем ничего угрожающего – непредсказуемого! – не нашел. Хотя и хорошего – тоже. Тебе помогаю плохо, дома бываю мало … Никак не пойму – то ли я уже выполнил свою жизненную программу, то ли я ее просто не понимаю … Вот и хожу в задумчивости … Соблазняли меня на очень высокие посты, но я отказался …

Помолчали.

– Насчет того, что ты мне мало помогаешь – я не согласна. Я без тебя тут такого бы наворотила! Что давно не драл меня как сидорову козу – жаль, конечно, но терпимо. Нагрузка у тебя – непонятно, как ты управляешься, а что не бросил нас – спасибо, честно. Ну, а если я тебе в чем-то могу помочь – скажи, не сомневайся.

– Наверное, я счастливый человек! У меня есть друзья, на которых я всецело могу положиться! И ты есть … А я чем дальше, тем больше убеждаюсь, что ненадежных кругом – много, ой как много! Не говоря уж об откровенном жулье!

– А наше ЗАТО? Ведь это – оазис, все признают. И создал его ты …

– Угу, как Хоттабыч …

– Ты такую команду собрал, что … Я даже не знаю, что нам с тобой не под силу … Но не без тебя!

Антипова особенно подчеркнула – «не без тебя!».

– А мы по мере сил … Скажи, сделаем. Или поможем. Или ты сомневаешься?

– Нет, Марго, я все время чувствую поддержку … Но некоторые вещи даже с вашей поддержкой мне не по зубам … Государственные интересы …

Он явно повторял чьи-то слова, но уж очень горько это прозвучало.

– Ты прав, что не пошел наверх, куда тебя тянули. У них там свои законы и свои правила …

– Впору пойти в помощники к «татарину» … Вон, Мари по моей просьбе собирает все материалы о нем, о действиях невидимых мстителей … Знаешь, мне говорили, что в газету приходят письма из провинции – прямо-таки заявки на внесудебную расправу.

– И как, татарин их выполняет?

– Не знаю, не уверен …

КОЕ-ЧТО Я МОГУ …

– Мы с тобой никогда не обсуждали твои особые способности … – Антипова сказала это на гортанном языке без пробелов между словами.

– Это довольно сложно … – тоже на испанском языке ответил Свиридов.

И Свиридов исчез – его просто за столом не стало.

Антипова вздрогнула.

– Спокойно, Маргерит, спокойно!

Свиридов появился на своем месте, но он еще появился и за своим столом – второй Свиридов.

– А тот, второй … Он настоящий?

– Можешь пойти, проверить. Но это мне дается не так-то просто.

– Но ты еще умеешь путешествовать во времени?

– И не только. Иди сюда.

Свиридов встал, подождал Антипову, обнял ее и повернул к себе спиной.

– Стой спокойно, – он обхватил Антипову за талию, прижал к себе.

Вокруг Антиповой стало темно, а потом вокруг развернулась яркая картина – внизу находились здания фирмы, зелень деревьев, дороги, жилые здания.

И все это стремительно неслось вокруг, и Антипова, крепко зажатая руками Свиридова, то пикировала с разворотом, то взмывала вверх …

И очутилось вновь в кабинете Свиридова.

– Едреный пень!

– Ладно, успокойся! Мало ли что! Учти, что мы были невидимы … И у той оболочки, что окружала нас, еще куча интересных свойств …

Молча вошла Мари и подала Свиридову запечатанный пакет. И так же молча вышла.

Свиридов взломал печати, вынул несколько листов бумаги, плотно покрытые текстом, пробежал по тексту глазами. Антипова знала, что он не просто пробежал текст, он его прочел и запомнил.

И убрал обратно в конверт.

– Заботы?

Это можно было перевести и так «проблемы с паствой?».

– Но эти проблемы пахнут порохом и кровью, – тоже на испанском ответил Свиридов. – Вот видишь, еще одна забота, которую я не могу бросить.

– Это связано со вчерашним терактом на электростанции?

– Косвенно. Хотя эти – уже наказаны …

Связанный еще не остывший от взрыва заросший мужчина с кляпом во рту стоял перед роспростертой вдоль улицы усадьбой.

– Видишь? – спросил его стоящий сзади. – Тут твои корни, твои дети. Теперь этого ничего не будет.

Свиридов протянул вперед руку, ударило неяркое пламя и на месте домов осталось темное пятно – ни деревца, ни столбика, ни кирпичика.

И связанный, брошенный сильным ударом в спину, падал на темное пятно, зарываясь в пепел.

И другой стоял перед родным гнездом, и снова неяркое пламя превращало все в пепел.

И снова …

Об этом побоялись писать.

И даже на страницах Интернета не появлялись снимки пустых пепелищ – настолько страшным были последствия …

Только далеко не все теракты кончались таким образом, и это скрывали …

– Люди стали другими? – в этом вопросе было больше утверждения.

– Да, Марго, люди стали другими. И работать с ними стало труднее. Нужно больше жесткости, а иногда жестокости. От этого устаешь не только физически …

– Что могу сделать я? Чем помочь тебе?

– Спасибо. Поговорили … А мне повоевать придется … скоро …

Антипова была не в курсе детальных боевых операций, которые проводил Свиридов, но все же кое-что знала.

И поэтому вопросов она не задавала …

ВОЙНА

Телефонный звонок собрал всех свободных офицеров отряда полковника Воложанина.

– Собрать отряд старого состава, командир? – переспросил Воложанин.

– Да, Юра, старичков.

Офицеры собрались в большой квартире охраны, что напротив квартиры Свиридовых.

Последней, запыхавшись, вбежала Оля Петрова.

– Прошу разрешения присутствовать! Капитан Петрова …

– Здравствуйте, товарищи офицеры! – не дожидаясь команды поздоровался Свиридов. – Прошу внимания. Нам предстоит военная операция в горах Кавказа. Со мной пойдут не все, и я выберу сам. А пока вот список того, что нам понадобиться – капитан Петрова!

– Я!

– Подберите по списку и сложите все в тире! Исполняйте.

– Есть, командир! – и Ольга исчезла.

– Кого мне взять с собой – вопрос не праздный. Я выбираю тех, кто в наибольшей степени будет соответствовать характеру предстоящей операции. Со мной пойдут полковник Воложанин … – движением руки Свиридов остановил готового ответить полковника, – майоры Разумеев, Кулигин и Петров. Полевое обмундирование, бронежилеты, личное оружие. Через полчаса в тире. Не забудьте кроссовки – идем в горы. Исполнять! Остальные – по штатному расписанию.

– Есть, командир!

На столе в предбаннике тира высилась гора оружия. Четыре ручных пулемета с горой запасных коробок с лентами, два ящика «лимонок», шестиствольный «Вулкан» и ленты к нему, две снайперских винтовки в аккуратных чехлах и коробки патронов к ним, четыре коробки патронов к «Береттам» и большие – на тридцать три патрона – обоймы к ним. Свернутая палатка и мешки с сухим пайком. Под столом сиротливо притулились блины радиоуправляемых мин с чехольчиками блоков радиоуправления.

– Спасибо, Оля. После того, как мы уйдем, заготовь на столе еще боеприпасы – на всякий случай. А пока иди.

Когда Ольга вышла Свиридов закрыл дверь за ней, переставил «Вулкан» и …

Исчез он на мгновение.

– А теперь все с оружием сюда, ко мне.

Первые попробовавшие приблизиться к Свиридову уперлись в невидимую преграду.

– Давайте руки!

И Свиридов втягивал офицеров к себе, в «кокон».

– Объяснения потом, ребята, по ходу дела. Давайте все сюда!

Когда все было подтащено ближе к Свиридову и все собрались вокруг него вдруг стало темно и что-то качнулось.

И все оказались на вершине горы в густом лесу, если этот небольшой пятачок можно было назвать лесом – кругом круто вниз уходили крутые каменистые склоны.

– Обживайте – здесь будет наша база.

Свиридов выпихнул сверток палатки, сухой паек, почти все оружие.

– А я на разведку.

И он исчез.

Когда он вернулся под деревьями стояла палатка, около нее без дыма теплился костерок, над которым повисли несколько котелков.

– Командир, ложку?

После нехитрой трапезы, запитой несколькими глотками воды из фляг, Свиридов извлек откуда-то две большие канистры с водой, а потом достал карту.

Все сгрудились вокруг него.

– Две группы «духов» направляются к нашему штабу и вертолетной площадке. Одна колонна идет вот так и заходит с тыла, создавая видимость нападения, а основная колонна идет вот здесь – они уже разминировали проходы …

После подробного обсуждения предстоящей операции и способов ее проведения, уже в темноте, все улеглись поспать на приготовленные подстилки из лапника, и сторожил их сон один дежурный, сменяемый через час.

Рано утром, утолив жажду горячим чаем, группа собралась для проведения первой фазы операции. В «кокон» погрузили «Вулкан», боезапас, гранаты, и разместившись в «коконе» вокруг Свиридова группа понеслась над заросшими лесом горами.

Первая колонна «духов» двигалась по узкой извилистой тропе, огибающей крутой склон. Тропа была настолько узкой, что нередко двигаться по ней можно было только боком. Перемещаясь вдоль этой колонны пришлось немного подождать, пока на тропу втянется вся колонна увешанных оружием бородачей.

А затем …

«Кокон» двигался вдоль колонны на расстоянии около десяти метров, и полковник Воложанин из укрепленного на стойке пулемета расстреливал колонну. Он стрелял в голову – многие из бородачей были в бронежилетах, а Свиридов и остальные из пистолетов стреляли в тех, кого миновала пулеметная пуля. И вся колонна, как по команде, начинала сваливаться в пропасть.

Даже сквозь заткнутые уши был слышен грохот пулемета и отдельные выстрелы, на полу росла гора стреляных гильз, шипела система дымоудаления – и тут колонна кончилась.

На тропе больше никого не было.

– Отбой, ребята. Давайте по глотку …

Все стреляные гильзы собрали в коробку от пулеметной ленты, и Свиридов одному ему известным способом отправил ее вниз, в ущелье.

«Кокон» спустился вниз и прошелся над трупами – раненых не было.

– Собрать бы оружие, – проговорил Кулигин, – Вон сколько добра пропадает.

– Потом, если будет время.

И «кокон» вернулся на базу. Теперь на стойке укрепили «Вулкан», а по бокам поставили ящики с гранатами.

Вторая колонна была значительно больше первой – по численности, но не по длине.

Если в первой колонне «духи» двигались друг за другом поодиночке, то здесь разминированная тропа была достаточно широка и среди деревьев двигалась колонна по четыре – пять человек в ряду.

Но разминированная полоса все же была недостаточно широкой и по краям еще оставались мины.

«Кокон» зашел с головы колонны, и Свиридов пустил в дело «Вулкан». Смятение в колонне не поддается никакому описанию – беспорядочная стрельба в воздух, крики, попытки уйти в сторону под укрытие деревьев.

Бегущие в стороны взрывались на неснятых минах, те, кого не достали пули «Вулкана», получали неизвестно откуда летящие гранаты и точные выстрелы из снайперских винтовок, а «кокон» с гремящим внутри «Вулканом» несся от начала колонны в ее конец. Там уже понимали, что происходит что-то непонятное, и тоже пытались стрелять.

Но колонна кончилась, и Свиридов развернул «кокон».

В обратном направлении «кокон» двигался медленнее и все движущееся попадало под очереди пулеметов.

Свиридов опустил «кокон» на землю в голове уничтоженной колонны и вышел из «кокона», оставив в нем офицеров – он уже научился такому приему.

Офицеры видели его, пробирающегося среди трупов, и наклоняющегося над некоторыми, и что-то делающим с ними.

Свиридов вернулся в «кокон», и все мгновенно очутились в лагере, на недоступной вершине одинокой горы.

– Отдых пятнадцать минут. Иначе их руководство овладеет всей информацией.

Свиридов выгрузил «Вулкан», бухты запасных лент, остатки гранат, и загрузил блины мин.

– Я войду внутрь их учебно-тренировочного центра, он у них подземный. А вы двумя парами займете вот эти две точки, чтобы никто не сумел удрать по секретным ходам. Пара – винторез и пулемет. Я думаю, это две точки – вот здесь и вот здесь. Рации постоянно на связи. Вперед, ребята.

Для пар пулеметчик – снайпер были выбраны удобные точки, Свиридов оставил их там и невидимым понесся в подземные ходы.

Там все было заминировано, стояли ловушки, огневые точки прикрывали проходы, а он спускался все ниже и ниже. Но самые осторожные и опытные уже что-то поняли и ушли, и ему оставалось только заминировать склады боеприпасов и убраться оттуда подальше.

Поднявшись повыше он огляделся, нашел места, где затаились его офицеры, и стал двигаться в сторону от заминированного подземелья. И только потом нажал одну за другой две красные кнопки на пультах.

Через некоторое время склон горы начал подниматься, вспухать, показались черные выбросы и вдруг из-под земли ударила ярчайшая вспышка, поднимая вверх куски бетонных перекрытий, фонтаны земли и еще чего-то непонятного. Взрыв был длительный – видимо, взрывалось все, что там внизу могло взрываться, и потом уже все выброшенное медленно падало вниз.

– Как дела на точках?

– Все нормально, наблюдаем.

– У нас все спокойно. Нет, смотри!

Через час Свиридов забрал своих с огневых точек. За это время был отмечен только один выбравшийся через тайный ход и снятый снайперской пулей.

Затем краткий полет в лагерь, по хорошему глотку из фляжки Свиридова, часовой сон – без охранения – и скромный ужин.

– Все, ребята. Домой. Советую все забыть и вообще …

– Не болтать! – весело закончил Кулигин.

Еще до того, как они все очутились в задней комнате тира Свиридов, передал координаты разведгруппе российских войск, которой так и не пришлось почувствовать мощнейший удар боевиков …

ОРДЕНА

А дома, «где-то недалеко от Москвы», участники операции с женами собрались в квартире Свиридова и «просто так» посидели …

С ними за столом сидела Тоня – она не задавала вопросов, и у участников создавалось впечатление, что она все знает. А Тоня просто настолько привыкла вопросов не задавать, что такое ее положение – а она не была в курсе событий – ничуть ее не тяготило.

Свиридов налил офицерам водку в стаканы, несколько удивив жен – и бросил в каждый стакан по ордену «Мужества».

И все встали, и стоя и молча выпили.

– Поздравляя вас, ребята!

– Служим России! – довольно дружно ответили «ребята», вылавливая губами ордена.

Их обнимали и целовали жены, их обнимала и целовала Тоня.

Капитана Разумеева обняли сразу Тоня и его жена Катя.

– Васенька, дай я тебя поцелую! Катерина, не мешай мне целовать твоего мужа! Я тебя поздравляю и желаю … И ребятишкам твоим Саше и Роме всего самого-самого …

– Спасибо, Антонина Ивановна!

Даша, по привычке Огородникова, своего Юрочку как обняла с самого начала, так и держала обеими руками, и Тоня целовала ее, а не полковника Воложанина.

И желала всего самого их сыну Федечке.

Вера Ложникова, хотя она и Кулигина, расцеловав мужа сказала:

– Тонечка, ты же мне сестра, раз Толя – мой брат. Целуй Николашеньку, я не ревную …

А второй Николай – капитан Петров – сам расцеловал Тоню, а Тоня расцеловалась с его женой Ниной, когда-то Самохиной …

И все жены обнимали и целовали Свиридова, приговаривая – «Не ревнуй, Тонечка, Толя наш братик!».

Когда и выпили, и закусили, полковник Воложанин на правах старшего спросил Свиридова:

– Командир, мы же там на равных … были. Но вы же еще и … кое-куда лазили … Так почему награды только нам?

– Вот чудной! Я же сам себя наградить не могу. А для награждения вас у меня собственной власти достаточно …

– Несправедливо …

Эту несправедливость начальство устранило нескоро – пока прошел доклад Свиридова об операции, пока с места пришло сообщение об операции, пока раскрутилась канцелярия …

Справедливости ради следует отметить, что когда документы попали на подпись кому следует, то кое-кто получил хороший нагоняй за волокиту, и Свиридов по секретному приказу был награжден еще одним орденом – орденом «Жукова» …

СМЕРТЬ ВЛАДИМИРА АЛЬБЕРТОВИЧА

Сторнас давно начал прихварывать, и его навещали его ученики – в том числе Тоня и Маргарита.

Приезжали Свиридов с Умаровым, иногда привозили Борю, но смерть Владимира Альбертовича отменить было невозможно.

Сторнас позвал Свиридова, почувствовав приближение конца, но вдвоем они проговорили недолго – и Свиридов мгновенно в капсуле доставил к умирающему Тоню и Маргариту.

Владимир Альбертович был уже очень слаб, и все трое уселись вокруг так, чтобы быть как можно ближе к нему, а за их спинами толпились люди в белых халатах.

Тихим голосом он говорил с женщинами, называя их старыми настоящими именами, ласково уменьшительными, сокращая их до нескольких букв: Ве и Мар.

Вера – Тоня Свиридова – и Маргарита – Маргарита Антипова – держали Владимира Альбертовича за холодеющие руки, гладили их, целовали его влажный лоб.

Свиридов первым почувствовал, что Сторнасу осталось намного и склонился над ним.

– Бе-ре-ги … де-во-чек … Спа-сай … лю-дей … Про-щай …

Устройством похорон занимались немолодые сотрудники службы внешней разведки, многих из которых Свиридов видел впервые, хотя по фамилиям он знал о них немало.

И без помпы состоялись тихие похороны с мощным ружейным салютом …

А около гроба стояли люди с такими наградами, что привычные ко всему офицеры из ГРУ, ФСБ и СРВ, вызванные для траурного салюта, балдели и открывали рты …

САНДАЛ ПРИХОДИТ В ГОСТИ

Однажды щенок побежал в прихожую и стал тихонько подлаивать.

– Что ты, Басик, гулять еще рано! Подожди!

Но щенок не унимался, и тут раздался звонок в дверь.

– Кто бы это мог быть? В такое время …

За открытой дверью стоял Сандал, прорычавший нечто невразумительное.

Хозяйка быстро пришла в себя и сделала приветственный жест.

Щенок с визгом бросился к Сандалу.

Сандал величественно прошествовал в комнату, а за ним, из-за угла, робко вышла рыжая мама щенка.

И подросший щенок с еще более радостным визгом бросился к ней …

К радующимся от встречи собакам быстро присоединилась девочка, а хозяйка распечатала новую пачку «Педигри» и заполнила миски.

А потом гулять вышли все вместе – папа Сандал, рыжая мама, веселый подросший щенок и их взрослые друзья – мама с дочкой.

Сандал очень сожалел, что хозяева его сына не умеют <разговаривать>, потому что ему очень хотелось рассказать о новом знакомстве – знакомстве с маленьким белым котенком …

ЭЛЕКТРОМОБИЛЬ

В городе уже было довольно много электромобилей самых разнообразных конструкций – пока это были переделки из бензиновых автомобилей.

Но в КБ у Карена уже вовсю разрабатывали самые различные узлы электромобилей и различные перспективные модели, которые создавались без оглядки на реальность воплощения.

Свиридов частенько появлялся в КБ, знакомился с разработками, а иногда приносил удивительные материалы в дешевых папках – по крайней мере это были самые секретные материалы иностранных фирм, занимающихся аналогичными проектами.

Материалы сразу раздраконивались на фрагменты молодыми конструкторами, легко переваривавшими европейские языки и страдавшими над японскими иероглифами.

В этих случаях без всякого стеснения за руку тянули к столу Свиридова, который с листа переводил эту иероглифическую «абракадабру» на человеческий язык.

В КБ появились новые люди, хорошо ориентирующиеся в электромоторостроении, и первым реальным образцом стали варианты мотор-колес.

Команда молодых и нахальных конструкторов «завелась» в КБ спонтанно и действовала почти без оглядки на начальника, и Карен милостиво мирился с этим и увлеченно участвовал в обсуждении всех, даже весьма бредовых идей.

И в цехе сваривали чудные каркасы, насыщали их узлами – или макетами, когда узла еще не было.

Эти каркасы ездили по цеху, хотя нередко вместо сиденья водителя стоял упаковочный ящик из-под африканских фруктов.

Дементьев, как настоящий директор, часто ругался и грозился разогнать эту банду, но с удовольствием заходил в этот цех и наблюдал за действиями молодежи.

А мотор-колеса уже начали выпускать для установки на ранее переоборудованные средства передвижения, которые в большом количестве использовались на улицах города.

Для новых работ по созданию мотор-колес пришлось создавать специальную группу электромехаников и физиков, в которой оказались молодые и весьма амбициозные ребята, но Карен – правда, с помощью Свиридова – быстро усмирял их …