Сказка о Горне Грусе

– С чего вдруг она передумала?

– Подробностей не знаю, но как я поняла, она поссорилась с бывшим мужем и он намерен продать квартиру, которая является совместно нажитым имуществом. Она хочет сохранить её, выкупив его долю, а поскольку на ней висит судебное решение о взыскании, то ей выгоднее выплатить деньги вам и спасти жилплощадь в Москве целиком. Так что думаю, тянуть она не станет и выплатит всю сумму, как можно быстрее. Это в ее интересах. Если ее долю арестуют и продадут на торгах Росимущества, то она получит смешные деньги.

– Спасибо, Вика.

Илья положил трубку.

Несмотря на то что ему было плохо и все тело болело, он улыбался.

Некоторое время назад он попался на покупке квартиры. У него после кризиса появилась солидная сумма, поскольку, заранее предупрежденный о скачке валюты, он перевел свои сбережения в доллары, а когда они предельно выросли, то обменял их на рубли. Рынок вторичного жилья замер, и он смог за небольшие деньги приобрести однушку в Подмосковье. Квартира досталась продавцу, приятной женщине Светлане, по наследству. Жить она там не собиралась и решила ее продать. Все было хорошо: И стоимость квартиры, и готовность продавца идти на уступки, и скорость с которой они совершили сделку. Но после того, как он заплатил деньги и готовился к ремонту, неожиданно всплыл еще один наследник и сделка была признана недействительной. И все бы было ничего, только возвращать деньги продавец отказался, заявив, что их у нее уже нет. А есть несовершеннолетний ребенок на иждивении, и отсутствует, какое бы то ни было имущество. Илья понимал, что его просто кинули и деньги будут ему выплачивать много лет небольшими частями, если вообще будут, поскольку Елена Геннадиевна была официально безработной, а жилплощадь, на которой она была прописана, принадлежала ее матери и несовершеннолетней дочери. Засада была по всем фронтам – его риэлтор оказалась полной дурой, для которой это была чуть ли не первая сделка и она не проверила других наследников. Потом забыла прописать нужные строчки в договоре. А адвокат, та самая Вика, не проверила бывших мужей Светланы Геннадиевны.

И вдруг такая удача!

– Нет, не удача. – Сам себя поправил Илья.

Ох, как плохо ему было!

– Встать бы. – Он стиснул зубы и спустил правую ногу на пол. Палка стояла у кровати.

Он хромая добрался до ванной комнаты, залез под душ и минут пятнадцать обливался то горячей, то холодной водой. Вылез. Долго стоял посреди комнаты.

– Смогу. – Уговаривал себя.

Аккуратно опустился на пол.

– Ещё! Еще! Сорок один, сорок два .... – Он отжимался из последних сил, но уже знал, что не доберется до пятидесяти.

Лежа на спине и пытаясь отдышаться, он мысленно анализировал, то что произошло. Дело было не только в деньгах. Обмани его государство или компания застройщик, было бы неприятно, но он бы, скорее всего махнул бы рукой. Но это был конкретный человек. Он видел её лицо, ее брезгливую ухмылку на этом самом лице. На суде она держалась уверенно и спокойно, а Илью трясло от бессильной злобы. Он пытался с ней поговорить, но она смотрела на него, как на мусор. – Я ничего не буду с вами обсуждать. – И деловито пошла по своим делам, толкнув его сумкой. Тут же крутился её брат, с которым она, якобы не поддерживала отношения. И Илья потерял контроль. Это его ахиллесова пята – неумение терпеть.

Он сделал то, что много раз, обещал себе не делать. А значит скоро придется платить.

Пора собираться. Обычно в одежде он был небрежен. То есть одевался опрятно, но как-то безлико, что ли. Вещи всегда чистые, но не глаженные. Одежду и обувь предпочитал удобную, и неброскую. От словосочетания модная одежда, он впадал в ступор.

– А сегодня надо будет одеться красиво. – Сказал он себе.

В шкафу был прекрасный черный пиджак, и тщательно отглаженная, итальянская рубашка. Залез на табуретку и достал с антресоли замшевые черные ботинки.

– Кой ляд я засунул их туда?! – Ругнулся он на себя. И тут же вспомнил, что последний раз он их одевал, когда у него было здоровое колено. Тогда же он их и положил на антресоль. Сколько же прошло с тех пор, как он охромел?

– Стоп! – Илья уже давно запретил себе подсчитывать потери. Но иногда эти мысли. нет-нет, да возникали в его голове.

– Мысли прочь! Пора готовить завтрак. – И он заковылял на кухню.

Все как всегда: Стакан минеральной воды, овсянка без сахара и соли, с вечера запечённая груша. Он уже давно не питался чем-то, что имеет вкус. Все на его столе было полезно, но пресно и мало съедобно.

До встречи с Асей оставалось несколько часов. Надо было чем-то себя занять.

Он уже сидел у компьютера, и собирался сыграть партию в шахматы, когда понял, что его завтрак просится наружу, и желудок сильно болит.

Какое-то время он боролся с приступом тошноты и болью. Это его не сильно удивило – он ждал чего-то подобного.

– Значит, теперь язва. – криво улыбнулся Илья. И значит опять придется идти ко врачу.

За тридцать с лишним лет он уже привык, что ничего утешительного не услышит. Просто прибавится еще одно хроническое заболевание. Он почти не пил. Курил редко. И врачи недоумевали количеству хворей Ильи Сергеича. Когда в детстве, он раз за разом терял коренные зубы, доктора беспомощно разводили руками, а бедная матушка начинала плакать, как только врачи заводили разговор о генетике и плохой наследственности. Он слышал иногда, как маме вполголоса сообщали очередной диагноз. И пытался запомнить новое слово на латыни.

Бедная мама. Теперь на расспросы о здоровье он уже научился бодро врать. И хотя она ему не верила, но разговор на медицинские темы затухал после его бравых реляций о самочувствии, и он начинал рассказывать о работе, о политике, и погоде. Он довольно рано ушел из дому, рано научился зарабатывать, и быстро привык к одиночеству. Разбогатеть не вышло, но на кусок хлеба и таблетки хватало. С семьей не сложилось. Женщины надолго не задерживались. На вопрос почему, он иронично отвечал, что никто не захочет жить с человеком, у которого денег меньше чем болячек. Но сам понимал, что виной всему, его мухоморный характер. Друзей тоже почти не было. Только вечный Петька, был всегда рядом.

Глава вторая.

Ожил мобильник.

– Только вспомни. – Расхохотался Илья. – Как он умудряется?

На экране высветилась фото друга, и зазвучала песня "Служили два товарища". Петька этот рингтон ненавидел и здорово разозлился, когда узнал, что Илья поставил эту песню на его звонок. Илья только хохотал, когда друг начинал смурнеть лицом и выговаривать за глупую шутку, но рингтон не менял.

– Привет дружище! – Радостно сказал он в трубку.

– Привет! – Петька отвечал сдержанно, но это была его манера. Он тоже был рад. – Сегодня у тебя ответственный день, если я ничего не перепутал.

– Ты никогда ничего не путаешь.

– Где вы с ней встречаетесь?

– Заказал столик в Пушкине.

– Богато. Как добираться будешь?

– Ох. Елки, а я чего-то не подумал. Ну, такси, наверное, вызову. А может и на метро. Народу мало, нога почти не болит.

– Это хорошо, что не болит. Но я не об этом. Было бы правильнее, если бы ты ее у подъезда подхватил и в Пушкин доставил с ветерком.

Об этом Илья не подумал. Как же неудобно ухаживать за девушкой, если не можешь водить машину.

– Ты ведь не собираешься на своей бибике ехать? – Петька перешел, на свойственный ему, саркастический тон. – Ножка ведь все еще бо-бо.

– Ой, бо-бо. – Решил подыграть Илья. – Но я могу нажимать на педали левой ногой, а правую в окно высуну. что бы не мешала.

– Лучше отрежь. И болеть не будет и за рулем удобно. А еще в магазинах на витринах ставят, иногда, только левый ботинок. За ними никто не следит – кому нужен только левый. Сопрешь вот и экономия на обувке.

– Я подумаю, Петь.

– Потом подумаешь, а сегодня я вот что предлагаю – Я тебя заберу из твоих выселок и сам тебя отвезу. Поработаю твоим водителем. Как тебе идея?

– Хреновая.

– Чего это? Я даже машину помою. Могу костюм одеть и фуражку шоферскую. Буду вам дверь открывать даже обещаю над тобой не сильно издеваться и называть Ильей Сергеичем.

– Ну, во-первых, у тебя не получится. А во-вторых, я же вас потом хочу познакомить. неловко выйдет, согласен?

– Резонно. Я бы тебе водителя дал своего, но я поздно сообразил, и он на дачу умотал. Ладно – на такси, так на такси.

– Как же мне повезло. – Подумал про друга Илья.

А тот, продолжал.

– Слушай, по поводу истории с квартирой. Увольняй эту Вику на фиг. Я нашел тебе хорошего юриста. Ну, как нашел … Это контора, которая мою компанию ведет. Мы у них на абонентском обслуживании. Дел у них по нашей теме почти нет, так что пусть разомнется, чтобы не застаиваться. Если бы ты сразу мне рассказал, вообще бы проблем не было. Но ты же молчал, как Тюленин. Короче, он, в общих чертах, с ситуацией знаком. Подключится к делу и первое, что сделает – это пробьет родню и бывших мужей этой Светланы Геннадьевны. Что-то мне подсказывает, что там стоит поискать. Ему даже самому делать ничего не придется, эта работа приставов. Но если они станут кота за яйца тянуть, то попрошу нашу службу безопасности. Там делов-то на пару телефонных звонков.

У Ильи опять заболел желудок. – Ох Петька, Петька , если бы ты раньше предложил. – Но он одернул себя. Петька был совершенно не причем. Надо было самому попросит ь помощи. И попросить друга. – Как же больно-то. – Казалось, что желудок режут ножом изнутри.

– Все нормально. Там все разрешилось уже. Вика позвонила и сказала, что эта коза вернет деньги в ближайшее время.

Петя помолчал в трубку. Было слышно его дыхание. Потом спросил.

– Само разрешилось?

– Ну … – И Илья вкратце обрисовал ситуацию.

– Ты как себя чувствуешь?

– В смысле?

– В физическом.

– Хорошо.

– Это хорошо, что хорошо … – Петя помолчал. – Было понятно, что он тоже не верит. – Ладно собирайся, там. Гладь носки. Чего еще положено делать перед свиданием? А вечером давай созвонимся. Идет?

– Идет, Петь.

В трубке давно было тихо, а Илья все прижимал ее к уху. Все-то Петька понимает. А что он может ему ответить? Что он слабый человек. Что Петька вырос. а он Илья, так и остался ребенком, который ищет помощи у доброго волшебника. Только не повезло ему, не попался ему по жизни добрый волшебник. Есть только злой. И Петька… Но каким бы он ни был крутым и сильным, разве он может помочь. За него самого еще надо вступаться.

Пора потихоньку начинать сборы. Надо одеться, побриться. Надо заказывать такси. Купить цветов по дороге. Сегодня и впрямь, ответственный день.

Глава третья.

Ася…

Сначала она была просто частью пейзажа. А потом, как-то во время обеденного перерыва подошла к нему.

– Пойдем пить кофе? – Он и имени её не знал. И кофе не любил. А через две недели понял, что каждый вечер садится к компьютеру, чтобы пообщаться с ней в сети. Если он знал, что не увидит её, то день считал испорченным. Он каждые пол часа, проверял, в сети она или нет. Хуже того, он стал ревновать её. Она звонила, писала, звала на прогулки и выставки. Он показывал ей Москву и знакомил с такими уголками города, о которых большинство, даже не слышали, сыпал фактами, датами, фамилиями архитекторов и прочих причастных. Наконец он понял, что бесповоротно влюбился. Сначала эта мысль обрадовала его, потом испугала, а потом впал в ступор.

– Я не хочу быть просто влюбленным. – Говорил он себе. – Я хочу быть счастливым.

Ему нравилась эта девушка. Нравилась очень сильно.

– Значит, надо сказать об этом ей, и пусть это будет её проблемой. – Решил он наконец.

Вчера он во время разговора позвал её на свидание. Позвал спонтанно. Он шутил, напирал, врал без устали. Он обещал ей цыган и катание на тройках.

– Сегодня не могу. – смеялась она в трубку. – Давай завтра. Точно! Обещаю! Не надо троек и цыган – хочу хороший ресторан.

Зазвонил телефон. Он взял трубку.

– Да заказывал. Мне нужно сначала заехать на улицу Усиевича, а потом уже на тверской бульвар. И по дороге остановиться у цветочного магазина. Хорошо, я сам с водителем договорюсь.

Нажал отбой. Потом обошел квартиру, проверил, по привычке, выключил ли свет, закрыл ли воду и вышел из дому.

Ну, вот – сегодня уже завтра.

– Я попробую начать все заново. – Размышлял он, сидя в такси и обнимая букет цветов. – Почему это не получится? Непременно получится! Если мне перечислят деньги, то я весьма завидный жених. – Илья усмехнулся. – Конечно, пока рано об этом, но нужно быть готовым.

– Всегда нужно быть готовым. Семейная жизнь такая штука. – Водитель проговорил, не поворачивая головы.

Илья понял, что все это время размышлял вслух.

– Я просто развелся на днях. Она родила второго недавно. Конечно, пахал с утра до ночи. Жили в Михнево, и я в Москву на работу мотался. Поссорились из-за ерунды. Вот она в порыве психа ляпнула, что ребенок не от меня. А я взял и съездил с образцами слюны сюда в клинику. Потом мне позвонили, сказали результат. Через месяц развелись. Да, нормально. Перебесился уже. Работу другую нашел. Комнату здесь снял, что бы какая-то смена обстановки была. Жизнь продолжается же.

Не понравился Илье этот рассказа таксиста. Сильно не понравился.

– Я позвоню? Сделайте пожалуйста музыку потише. – Он достал телефон.

Ехать оставалось двадцать минут, если верить навигатору водителя и Илья матернул себя, что не позвонил из дома. – Ей же собираться еще. Красится. Ладно буду ждать. Можно отпустить водилу, а потом заказать новое такси. Она долго не брала трубку, и он начал уже волноваться, но …

– Алло. – услышал он ее голос.

– Привет! Я уже подъезжаю. Столик заказан на два, так что можешь не торопиться – я подожду, если что. Мы вроде на это время вчера договаривались? Я ведь ничего не перепутал?

В трубке было тихо.

– Ася? – Нехорошая это была тишина.

– Да … Слушай, сегодня не получится. У меня подруга из Питера приехала. Ей надо тут помочь кое с чем. Может перенесём?

Что -то внутри у Ильи упало, с глухим стуком. Зачем-то заложило уши. Как-то некстати задрожали руки.

– Ну, давай возьмем подругу с собой. Я тоже приглашу своего друга …

– Не стоит. Ей надо решить всякие дела, а я с ней мотаться буду.

– Тогда вечером?

– Тоже не вариант. Мы потом поедем к нашей общей знакомой. Хотим посидеть в чисто женской компании. Прости, но давай в другой раз. Завтра или на следующих выходных. Спишемся, короче. Все целую.

– Но мы же послезавтра на работе увидимся?

Но это он уже говорил в пустоту. Ася нажала отбой.

– Ну, что едем на Усиевича? – Водитель смотрел на него и ждал. – Просто, если не едем, то я не буду разворачиваться.

– Нет. Едем на тверской бульвар. – Илья набрал Петьку.

– Привет. Ты занят сегодня?

Тот даже не удивился.

– Не очень.

– Приглашаю тебя в ресторан на дружеские посиделки. Я угощаю.

Весь оставшийся путь таксист молчал. И только на прощание, он сказал. – Всегда надо быть готовым.

Глава четвертая.

Когда Петька приехал в ресторан, Илюша был уже пьян. Он улыбался, говорил, как рад, что у него есть такой друг, заказывал закуски и выпивку. Порывался его обнимать и все вспоминал их детство, двор … Все благодарил его.

– Как мне повезло, что у меня есть ты!

– Илья, я здесь!

Илюша вернулся в реальность и понял, что держит за локоть официанта, а Петька сидит за столиком напротив него.

– Извините. – Он приложил руку к груди.

– Илюха, что произошло?

– Все нормально. Просто соскучился.

Голос друга звучал откуда-то издалека. И до него доносились только обрывки фраз. Обрывки ничего не значащих фраз от самого близкого человека. Он тонул в водочном тумане и никак не мог выплыть на поверхность.

Мудрый Петька говорил правильные вещи, но они не помогали.

– Надо собраться. – Уговаривал себя Илья. – Надо взять себя в руки.

В этот момент он отодвигал от себя рюмку и пьяно оглядывал зал ресторана, в поисках официанта, намереваясь заказать чая.

– Да, забей ты на неё! Илюша, ну продинамили тебя. На хрена так напиваться? Тебе же нельзя! Что тебе твой врач сказал?

– Действительно, – задумался Илья – А что он мне сказал?

" Илья Сергеевич, у вас внутренние органы, как у семидесятилетнего." – Вот что сказала женщина гастроэнтеролог, рассматривая его узи. – "Биохимия нормальная, но …"

– Хрен с ней. Сказала, что все нормально… Надо чая попросить принести.

– Вон он стоит. Ты уже три чайника заказал.

И опять провал. А Петька что-то говорил и говорил …

– Петь, чего-то я накидался. – Он поднял руку и жестом показал официанту что хочет оплатить счет.

– Я сам расплачусь. – Петька полез в карман пиджака.

– Не надо. Это же я тебя пригласил. У меня есть деньги.

Они вышли на улицу.

И Илья с удивлением увидел, что уже темнеет.

– Сколько же я просидел в ресторане? – Удивился он.

– Илюш, давай я тебя довезу.

– Не, я сам. – И Илья махнул таксисту.

– Погоди. – Петька ударил его легонько по поднятой руке. – Ты бухой, конечно, но попробуй услышать меня. – И друзья встретились глазами, как будто впервые за сегодняшний вечер. – Мы никогда это не обсуждали… Но это же я тогда впустил в твою жизнь эту мразь!

Хмель улетучился от одной этой фразы.

– Ты о чем, Петь?

-" Я опять в беду попал,

Я окно открыл, не спал." – Процитировал Петька -

Помнишь? Алика-заику, Тоху? Тоннель этот гребаный? Он же у тебя все заберёт! Это, блять, моя вина!

– Брось. Это просто сказка.

– Ты на себя посмотри! Ты же калекой стал. Инвалидом! Чего ради?

– Я поеду, ладно? Завтра созвонимся.

Уже отъезжая, он видел, что друг так и стоит перед рестораном, опустив голову.

– На улицу Усиевича. – Бросил он таксисту.

Осенняя Москва включила фонари, и они, как бесконечное многоточие, были ответом на все его вопросы.

– Зачем же я еду? – Думал Илья – Просто посижу на лавочке?

И вдруг понял, что его бестолковая влюблённость – это самое сильное событие в его жизни, за последние годы. Ася привязала его к себе. Он не знал зачем это ей было надо, но очень хотел её об этом спросить.

– А почему я не поехал домой? – Спросил он себя. – А потому что не хочу. Потому что мне туда не надо. А куда мне надо? – Он задумался. – В том-то и проблема, что я этого не знаю. Давным-давно, не знаю.

Он попросил остановить у метро, потому что не знал номера дома, но помнил дорогу, которой однажды провожал Асю.

Вот и её дом. Четвертый этаж.

Странно, но в окне горел свет.

Он набрал её номер, но трубку не брали. Он набирал ещё и ещё раз, пока механическая девушка, не сказала, что аппарат абонента выключен или находится вне доступа сети.

На улице совсем стемнело.

– Хорошо, я позвоню в дверь. – Решил Илья.

Как назло, никто не входил в подъезд, а сам он не знал кода. Он бродил по двору и все смотрел на освещенное окно. Он понимал, что ему стоит уехать, а завтра извиниться перед Асей и … – А что "И"? Что будет потом?

– Зачем? – Бормотал он, шагая от одного угла дома к другому. – Зачем ей было это нужно? Я же не замечал её существования. Её для меня просто не было.

Его пьяные мысли не хотели цепляться одна за другую. В голове крутился бессмысленный поток обиды и жалости к себе.

– Если она хотела просто дружить, то что тогда я сейчас здесь делаю? Вот Петька – мой друг. И я не мерзну под его окнами, а он не отключает телефон, если я ему звоню. Или она решила пококетничать, но не рассчитала свои силы? Она от души приложила меня. Это нокдаун. Начинайте отсчет и на восьмом я встану. Какой же я дурак! Мне казалось, что я занял круговую оборону. Ощетинился колючей проволокой и пулемётами. Выстроил хитрою систему укреплений, но жизнь проходит сквозь них. Она всегда найдет лазейку. Она обходит мои редуты, как немцы обошли линию Мажино. Как я не кручусь, а у меня всегда за спиной Арденны.

Ему ужасно хотелось заглянуть в это освещенное окно. Увидеть, как Ася с подружкой пьет на кухне вино. Ему очень хотелось её увидеть.

– А хорошо бы написать на асфальте " Ася, я люблю тебя" – подумал Илья. – Или нет! Написать "Ася – дура". В сущности, это одно и тоже. Но где бы добыть краски?

– Пьянь! – Ругнулся он на себя – Совсем мозги пропил.

Он развернулся спиной к дому. Напротив, строился дом.

– Там наверняка есть, и масляная краска, и кисти.

И он пошел искать, где бы пролезть через забор.

Собственно, через забор лезть не пришлось. Он просто прошел мимо будки охранника. Тот смотрел маленький телевизор и не видел, как кто-то ступил, на охраняемую им территорию. На строительной площадке краски не было.

– В доме! Конечно. Кто же хранит краску по открытым небом? Где ни будь внутри они оставили все свое барахло, чтобы завтра, с новыми силами начать красить.

Он бродил по недостроенному дому, заглядывал во все углы, поднялся уже довольно высоко, но ни кистей, ни красок, нигде не было. Желание писать на асфальте уже пропало. Он понемногу начал трезветь.

– В какую глупость может впасть, иной раз, человек. – Процитировал, он что-то хорошо забытое … – Надо ехать домой. Есть в этом смысл, или нету его, но там, по крайней мере тепло.

Оставалось только вспомнить, как он сюда поднялся. Он повернул раз, другой, пошел на свет и вдруг оказался на открытой площадке, как раз напротив освещенного окна четвертого этажа. Окно было не очень далеко, и он мог разглядеть кухню, стоящую у окна женщину, с такими же светлыми до плеч, как у Аси, волосами, и мужчину в трусах, которого она гладила по плечу, пока он курил в форточку. Мужчина выбросил в форточку окурок, а женщина в шутку дала ему подзатыльник. Потом она обняла его и поцеловала. И взявшись за руки они ушли из кухни. На минуту в комнате зажегся свет и погас.

Внутри у Ильи образовалась такая пустота, что казалось, еще немного и в эту пустоту, как в черную дыру, должно засосать и самого Илью, и недостроенный дом, и весь город. Но и это её не заполнит. Он посмотрел вниз, туда где из земли политой цементом торчали куски арматуры.

– Прыгнуть что ли? Один шаг и все кончится …

Зазвонил телефон.

– Илюха, ты где? Ты слышишь меня? У меня один вопрос – Петька почти кричал в трубку. – Помнишь, когда я начинал историю с моей фирмой, на меня наехал Резо. Я здорово тогда попадал на деньги. Я рассказал тебе и через несколько дней Резо пристрелили. Абсолютно неожиданно. Володя Большой психанул на стрелке и … А ты через несколько дней попал в больницу с панкреатитом? Я тогда не сообразил, а потом все боялся спросить. Это ты? Это ты просил за меня?

Илья помолчал. Он подыскивал слова, но они никак не находились.

– Илья, твою мать, ты слышишь меня?

– Да, Петь. Я слышу. Я ничего не делал. Просто тебе повезло, а Резо – нет.

– Давай я приеду.

– Не стоит. Завтра, встретимся.

– У меня хреновое предчувствие. Не делай ничего сегодня, я очень тебя прошу. Если надо, я сам все сделаю. Я пока не знаю, что, но я придумаю. Я эту стерву по ветру разметаю. . Дождись завтра и мы все решим. Я обещаю.

– Спасибо, дружище!

Петька ещё, что-то говорил, пока Илья спускался по ступеням. Уже в машине он отослал ему смску – "Прорвемся."

Войдя в квартиру, он огляделся вокруг – в доме было прибрано. Илья разделся, аккуратно сложил вещи, откинул одеяло, и минуту постоял в задумчивости.

Он подошел к окну и открыл его.

Потом лег в кровать и прошептал:

Я опять в беду попал,

Я окно открыл, не спал.

Среди тысячи окон,

выбери мое, дракон!

Прилетай ко мне Горн Грус -

Дам оплату на твой вкус.

Средь песков, среди снегов

Разыщи моих врагов.

И сон в ту же секунду обнял его и глаза у Ильи закрылись.

Ему снилось, будто слегка приоткрытое окно тихонько вздрогнуло и открылось во всю ширь. Светит в окно луна, такая большая и круглая. И в свете этой огромной луны видит он, что сидит на подоконнике старый волшебник. Только какой же он старый? Это мальчик. Сидит свесив ногу и улыбается. Улыбка у него широкая, зубы белые, а в волосах ни одного седого волоса. И трости в руках нет. Да и зачем ему трость? Он так весело качает ногой.