Андрей Беспамятный: Кастинг Ивана Грозного

– Полста верст, боярин.

– Пятьдесят верст, это около ста километров, – произвел в уме нехитрый подсчет Матях и несколько успокоился. – Постой, не убегай. Помыться бы мне хотелось, одежду постирать. Не подскажешь, как это можно сделать?

– Баню вчерась топили, – Прасковья, хотя это и казалось невозможным, покраснела еще сильнее. – Хозяйка, мыслю, снова дрова палить не даст. Но вода теплая должна остаться. А порты и рубаху я могу постирать. Дни ноне жаркие, до завтра просохнет.

– Ага, – Андрей зачесал в затылке, вспомнив, что сменной одежды у него нет. Не голым же почти сутки сидеть? Впрочем, раз уж ему отвели отдельную комнату, можно переночевать и нагишом. Если что – в одеяло завернется, яко в римскую тогу. Зато потом окажется чистым и умытым. – Ладно, была не была. Показывай баню.

***

К зоринской усадьбе отряд Умильного подошел едва ли не самым последним. Впрочем, позорного в этом ничего не было – просто земли Ильи Федотовича находились дальше всех от места сбора. Внутри небольшой крепостицы собравшееся войско, естественно, не помещалось, а потому шатры стояли снаружи, возле дубового частокола. Многие из этих походных домов были хорошо знакомы и боярину, и его холопам. Немецкие белые парусиновые шатры принадлежали помещикам Хробыстину и Лыкову. Сказывали, привезли они их из Смоленского похода. Но не захватили в бою, а просто купили в одном из тамошних городов. Атласный переливистый остроконечный «дом» выдавал присутствие Федора Шуйского. Эту красоту подарил его деду отец нынешнего государя. Серая невысокая палатка боярина Дорошаты. Хотя в его руках и находилось целых пять деревень, но владения были лесистыми, пашни смердам еле хватало, и богатством помещик похвастаться не мог. Украшенная шелковой лентой удивительно сочного изумрудного цвета юрта принадлежала кавалеру Лебтону, переселившемуся на Русь из далекой Баварии. Ушлый немец, присягнув царю и получив на кормление безлюдные земли на правом берегу Косы, населил их буквально за несколько лет, не отпуская освобожденный во время походов полон, а осаживая его в свои владения. Его деревеньки так и назывались по местам, откуда он привел смердов: Астрахань, Волга, Кукморы, а то и просто – Полон, Степные. За юртой немца стояло несколько точно таких же, но попроще, крытые войлоком и коврами. Это примчались на подмогу те самые татары, которых поначалу опасались местные бояре: Ирим-мурза, Калтай, Чус-бек, Ардаши, Ухтым-бей.

Если все собравшиеся помещики, как и Умильный, привели с собой хотя бы по половине воинов, общая рать должна насчитывать не менее трех сотен конников. С такой силой полутысяче степняков никак не управиться.

– Касьян, – оглянулся на холопа Илья Федотович, – расседлывайте лошадей, становитесь лагерем. Я скоро.

Хотя ворота усадьбы были распахнуты настежь, боярин Умильный из вежливости спешился снаружи, перекрестился на надвратную икону и вошел во двор, ведя коня в поводу. Тут же подбежал местный холоп, забрал скакуна. Гость остановился, повел плечами. Зловеще зашелестели кольца байданы. Но Семен Васильевич Зорин ждать не заставил, торопливо вышел на крыльцо, спустился навстречу:

– Здрав будь, Илья Федотович. Заждались мы тебя. Проходи в трапезную, садись к столу. Подкрепись с дороги, чем Бог послал.

В обширной комнате, стены которой были обиты дорогим иноземным бархатом, а стол покрывала алая атласная скатерть, было тесно от собравшихся воинов, все как один одетых в броню, и звон железа временами перекрывал голоса людей.

Вернувшись на хозяйское место, боярин Зорин выбрал с опричного блюда[64] сочный кусок мяса, положил на хлеб, подозвал прислуживающего мальчишку, приказал передать появившемуся гостю. Поднял кубок:

– За здоровье соседа нашего Ильи Федотовича!

– Много людей привел? – поинтересовался у Умильного оказавшийся рядом длинноусый и круглолицый татарин Ардаши в панцирной кольчуге.

– Два десятка.

– Это хорошо, – кивнул Ардаши, и тут же похвастался: – А я полсотни набрал. И нукеров, что в разрядные листы записаны, и еще двадцать молодых, что только усы пробиваться стали.

– Ты мне лучше скажи, Иса Камович, – Умильный достал небольшой ножичек с перламутровой рукоятью, который он носил именно для таких случаев, принялся резать поднесенное мясо на тонкие ломтики, – ты мне скажи, откуда тут татары взялись? Казань, вроде, замирена. Ханы государю в верности поклялись.

– То не татары, – презрительно хмыкнул Ардаши. – То плешивые собаки со степи прибежали. Разве татарин три дня на месте стоять станет, коли воевать пришел? Татары уже и усадьбу сию сожгли бы, и деревни окрестные опустошили. А это так, шакалы безродные. Сами пришли, сами и боятся.

– Откуда ведомо, что стоят?

– Сын боярина Зорина с холопами в дозоре караулит. Полдня назад вестника прислал. Семен Васильевич сказывает, самим на татей идти надобно. Разогнать, пока беду не сотворили. Поутру, мыслю, и пойдем.

– Угу, – задумчиво кивнул Илья Федотович, накалывая ножом мясо и отправляя кусочки в рот. Пожалуй, он узнал все, что хотел. И где татары, и когда кованая рать выступать против них будет. Утром – это лепо. Кони и холопы отдохнуть успеют, со свежими силами в сечу пойдут.

Вот только почему степные разбойники третий день на месте стоят, не двигаются? Странно это. На уловку хитрую похоже…

***

Агрипину родители иногда все еще назвали Рипой. Но теперь все реже и реже. Вместе с маленьким именем для нее были связаны все детские воспоминания: как качалась на веревке под яблонями, как плела веночки, пытаясь украсить ими то маму, то отца, то корову или овец. Тогда она чаще слышала: «Рипа, хочешь меду?», «Рипа, иди творожку попробуй!», «Рипа, смотри что папа для тебя сделал!». Потом появились: «Агрипина, посмотри за курами», «Агрипина, покорми поросят», «Агрипина, принеси воды». И чем чаще девочка оказывалась «Агрипиной», тем дальше и дальше в прошлом оставалось ее босоногое детство.

Босоногое в прямом смысле этого слова, поскольку вместе со взрослым именем она приобретала и взрослые одежды. Если раньше на все случаи жизни Рипе хватало ситцевой и полотняной рубашки, то у Агрипины появились сапожки и лапти для жаркой погоды, она наравне с матерью могла пользоваться большими валенками, рубашка у нее теперь была сатиновая, которую она уже сама вышила разноцветным катурлином. Сарафанов имелось и вовсе два, один простой, на каждый день, и один из повалоки. Платков, так и вовсе пять. Обычный повойник, повойник с набитным рисунком, платок теплый, платок шерстяной, пуховый платок. Без платка девушке ведь нельзя, грех простоволосой ходить. Ну и, разумеется, еще пару юбок они с матерью сшили, полушубок овчинный отец стачал. Может, и не суконный, как у бояр, зато теплый.

Правда, о теплой одежонке думать было еще рано. Лето, чай, в разгаре. А потому к колодцу Агрипина шествовала в обычном повойнике и сарафане холщовом, простеньком. Черпанув общинной кадкой воды, она перелила ее в свои, подцепила их коромыслом, привычным рывком подняла на плечо, тронулась по тропинке, аккуратно переставляя ноги.

Мимо промчался конь, но стук копыт замедлился, вернулся назад…

– Рипа? Давай помогу…

Черноволосый Степка, сосед через улицу, спрыгнул с коня, одернул рубаху, сунул за пояс плеть. Девушка не поднимая головы, искоса посмотрела на него, улыбнулась, раздумывая, и наконец разрешила:

– Ладно, помоги…

Себе Рипа цену знала. Далеко не у каждой у них в Богородском есть такие пронзительные зеленые глаза, как у нее нос и губы красивые, грех жаловаться. Веснушек нет, ветрянка тоже стороной минула. Коса толстая до самого пояса, подружкам на зависть, грудь последний год так выдалась, даже страшно иногда становится, да и статью Бог не обидел. Так отчего же и не покапризничать, не повыбирать себе молодца по сердцу? Пятнадцатый год уже, скоро сватов встречать можно будет. Один раз согласишься – потом всю судьбу будущую под согласие это отдать придется. Степка что? Он ей, конечно, нравился. С детства бок о бок росли. Видела, что нравится, да ведь не на нем свет клином сошелся. Вон, Тимофей Масленников, рыжий как огонь и нахальный, как мартовский кот, тоже ничего, и тоже увивается. Купец тут, молодой и богатый, тоже пытался погулять уговорить. Да токмо видно было, что поблудить гость залетный хочет, без серьезности, потому сразу и погнала, восхитив своей снисходительной гордостью всю улицу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

2

Тюмень – считается, что город основан в 1586 на месте татарского г. Чинги-Тура (известен с 14 в.). Однако, согласно летописям, не желавшие присягать на верность России ногайцы ушли частью именно туда.

3

Мало кто помнит, что так называемые «боевые» существовали еще при Иване Грозном. На время участия в боевом походе обычное жалование служилого человека утраивалось (с 4 до 12 рублей в год). А вот выслуга не шла – боярин или стрелец служили до тех пор, пока могли носить оружие.

4

Холоп – добровольный раб. На Руси 16 века все люди считались от рождения вольными, и попасть в рабы могли только двумя путями: или за долги – в «кабалу», или добровольно продаться в холопы. Крепостные на Руси, в отличие от остальной Европы, вплоть до середины 17 века по правовому статусу соответствовали современному понятию земельного арендатора. Их можно было сманить от одного хозяина к другому, но купить – никак.

5

Ногайцы – татарские племена, населявшие Поволжье и Причерноморье.

6

Колонтарь – доспех без рукавов из двух половин, передней и задней, застегивавшихся на плечах и боках железными пряжками. Каждую половину от шеи до пояса составляли ряды крупных металлических горизонтально расположенных пластин, скрепленных кольчужным плетением.

7

Байдана – кольчуга из крупных, диаметром до трех сантиметров, но толстых колец. Относительно легкая, до 6 кг, байдана представляла надежную защиту от скользящих и рубящих ударов, но практически не останавливала бронебойных стрел.

8

Черкесы – племена, населявшие Северный Кавказ.

9

Сибирский хан Едигер сам прислал русскому царю поздравление в связи с завоеванием Казани и Астрахани и обязался платить дань.

10

Иван Грозный – первым прозвище «Грозного» получил дед Ивана IV Васильевича (1530-1584), Иван III Васильевич (1440-1505).

11

Шишак – остроконечный шлем.

12

Бумажная шапка – плотно набитая ватой и (или) конским волосом матерчатая шапка, служащая подшлемником или заменяющая шлем. В настоящее время употребляется как танковый шлем, иногда – вместо мотоциклетной каски.

13

Мисюрка – шлем в виде металлической тюбетейки, к которой обычно крепилась бармица или науши, наносник, назатыльник.

14

Ратовище – древко оружия.

15

Трехперое древко татарской стрелы – русские стрелы делались с двойным оперением. Татарские и османские – с тройным или четверным.

16

Косая сажень – расстояние от кончика ноги до самого длинного пальца поднятой руки. При этом и нога отставляется в сторону, и рука сдвигается так, чтобы расстояние побольше получилось.

17

Имеется в виду, разумеется, не порошок из человеческих ногтей, а из сушеных цветков ноготка (календулы), обладающий кровоостанавливающим и бактерицидным эффектом.

18

В допетровской Руси мужчины волосы постоянно сбривали, отпуская их только в знак траура. С Бородой наоборот – считалось, что безбородый муж не сможет войти в царствие небесное.

19

Амбал – портовый грузчик.

20

Чепрак – суконная или ковровая подстилка под седло.

21

Служивый – если верить судебникам 16 века, на Руси тогда существовало два сословия: «служивые» – те, кому государство платило (чиновники, военные) и «тягловое» – те, кто платил налоги (крестьяне, ремесленники, купцы). Впрочем, в большинстве случаев, человек легко мог перейти из одного в другое.

22

Тюбетейка – на самом деле этот головной убор назывался тафья, которую носили все уважающие себя бояре поверх бритой макушки. Тафья всегда считалась не только гордостью, но и настолько неотъемлемой частью человека, что ее не снимали даже в церкви.

23

Большинство ногайских племен имели постоянные стоянки для зимовки. По весне земли вокруг них распахивались, там сажались зерновые культуры. Возвращаясь на зимовку, татары собирали урожай, что позволяло им благополучно дотянуть до весны.

24

Именно так все и случилось. Но набега не получилось – Дербыш-Алей изгнали за измену присяге, а Астраханское ханство просто упразднили.

25

Терем – помещение (строение) над воротами.

26

Тайницкая башня существовала практически во всех крепостях – под ней обычно вырывали колодец или делали ход к источнику воды.

27

Пядь – расстояние между растянутых пальцев – между кончиками большого и указательного.

28

Шуба в допетровские времена была предметом отдельной гордости своего владельца, а потому их нередко одевали даже в самую жуткую жару, хвастаясь богатством перед гостями или на царском приеме, не снимали в торжественные дни даже дома, если принимали гостей. Горлатная шапка – шапка, сшитая из горлышек зверьков с дорогим мехом.

29

Сбитень – горячий напиток на основе меда и пряностей.

30

Корец – небольшой ковшик.

31

Кормление – до Ивана Грозного бояре совершенно официально получали руководящие посты на местах «на кормление», работая не за жалование, а за взятки и подарки. Местное выборное самоуправление, аналогичное современному, Иван Грозный ввел только к 1556 году.

32

В 16 веке на Руси, равно как сейчас во всем мире, ходить в доспехах и при оружии в мирное время, не выполняя боевых задач, считалось неприличным.

33

Мальвазия – в допетровкой Руси зажиточные люди предпочитали употреблять французские и испанские вина. Реже – немецкое, «рейнское вино», более известное под наименованием «Петерсемена», по имени ввозившего его голландского купца. Но самым популярным вином была некая «романея» происхождение которой ныне неизвестно.

34

Кулебяка – большой продолговатый пирог, в котором имелась многослойная начинка одна поверх другой: капуста, рыба, каша, мясо, грибами и т.д. Как это ухитрялись запихивать в рот – науке неизвестно.

35

Расстегай – пирог с открытой начинкой.

36

Дву на десять – то есть, «два над десятью», двенадцать на современном языке.

37

Сейчас в это трудно поверить, но многие века чукчи были грозой Сибири и сам Суворов по приказу Екатерины II вел с ними тяжелую войну, защищая присягнувшие России народы.

38

Так они в летописях и называются – луговые люди. А кто такие на самом деле – неведомо.

39

Ферязь – дорогая одежда из узорных тканей с кружевами, с узкими рукавами или без оных. Обычно одевалась под шубы и кафтаны.

40

Принято считать, что в средние века люди были заметно ниже наших современников – 150-160 см. А вот лошади были ниже совершенно точно: стандарт для чистокровного арабского скакуна – 150 см., обычный хороший боевой конь – 130-140 см. По современным понятиям – пони.

41

Государственным языком Великого княжества Литовского был русский – на нем разговаривали, вели переписку, на нем велось все делопроизводство.

42

Паволока – общее наименование импортных тканей.

43

Преподобный Кирилл – инок, основавший, по благословению самого Сергия Радонежского, Кирилло-Белозерский монастырь.

44

Панцирь – на Руси так называлась отнюдь не кираса, как иногда думают, а кольчуга специального панцирного плетения, в которой половина колец лежало не плашмя, а стояло ребром, образуя тонкую, но упругую стальную подушку.

45

Хлынов – ныне город Киров.

46

Кулеш – похлебка из муки с салом.

47

Эти «заплаты» назывались «вошвами», делались из дорогих тканей, украшались золотой и серебряной вышивкой, драгоценными камнями и считались украшением.

48

Пряженец – жареный пирожок.

49

Автор считает нужным еще раз напомнить: рост лошади шестнадцатого века в холке – 140 см.

50

По средам, согласно православному обычаю, верующие соблюдают пост.

51

Чать – примерно полгектара земли.

52

Залежь – пашня, которая из-за истощения земли длительное время не обрабатывалась. Залежь снова вспахивали через 8-10 лет.

53

Полукафтан – короткая суконная куртка с длинным рукавом и глубоким запахом, при котором застежки оказывались на левом боку.

54

Россох – распутье, перекресток трех дорог.

55

Кумач – очень популярная в 16 веке хлопчатобумажная ткань. Правда, шили из нее не флаги, а сарафаны.

56

Схизматики – католики, протестанты и прочие сектанты, отколовшиеся от истинно христианской веры. Все они в свою очередь по сей день считают православных язычниками.

57

Страдник – холоп, посаженный на землю (обрабатывающий ее для хозяина).

58

Жидовский бунт – перед 7000 годом от сотворения мира, в страхе перед грядущим концом света новгородцы вдруг начали поголовно принимать иудаизм, что быстро было пресечено московскими властями.

59

Корела – ныне город Приозерск на Ладожском озере.

60

Порок – камнемет (баллиста, катапульта). Подобные устройства вполне успешно применялись в военных целях вплоть до 18 века.

61

Тюфяк – короткоствольная пушка.

62

Госприемка на Руси существовала уже при Иване Грозном, и без одобрения Стрелецкого или Пушкарского приказов никакое оружие в армию не попадало – будь то порох, «стволы» или клинки.

63

Хлебное вино – водка, которая в 16 веке обычно слегка приправлялась пчелиным медом.

64

Опричное блюдо – во время пиров стояло перед хозяином дома, и угощение с него хозяин самолично передавал кому-то из гостей, выражая таким образом свое особое расположение и уважение.