Красная роза. Документальная повесть

Впереди была весенняя посевная, а осенью страну ждала продразверстка. Молодой Советской республике край как нужен был хлеб.

Буйной весной 1919 года Данила Сергеевич твердо шагал по родной орловской земле с партийным билетом и революционным мандатом в нагрудном кармане и с заряженным боевыми патронами наганом в кобуре. Под его руководством были поочередно организованы: крестьянская коммуна в имении бывшего помещика Карцева (деревня Ниженка), крестьянская коммуна в имении бывшего помещика Александрова (деревня Никульниково), крестьянская коммуна с красивым революционно-романтическим названием «Красная роза» в имении бывшего помещика Мишина (деревня Малая Чернава). В каждой коммуне был выбран актив и председатель. В мало-чернавской коммуне председателем стал сам Данила Сергеевич. Все три коммуны были приписаны к Преображенскому сельсовету.

Позднее, уже в тридцатых годах, коммуны были объединены в один колхоз под названием «Колхоз имени В. И. Ленина» с центром в селе Преображенье.

Что такое коммуна? Все члены коммуны вместе с семьями жили в достаточно большом бывшем помещичьем доме. Кто в отдельной комнате, кто в чулане, кто за перегородкой. «Коммуналка». Питались все из одного общего котла – всем одинаково, всем поровну. Одежда и обувь выдавались со склада (по мере возможности и по необходимости).

Работали все на одном поле, в одном огороде. В усадьбе имелась кузница и мастерские. Баня. Вся живность вплоть до курей – общая.

В коммуну вступали добровольно, в основном деревенская беднота – безлошадные крестьяне, вдовы с детьми, одинокие бобыли и калеки, вернувшиеся с войны. К слову сказать, в условиях Гражданской войны, «военного коммунизма», голода, разрухи, бандитизма, тифа это была реальная возможность выжить.

На коммуны бедняков большевистская продразверстка тоже распространялась, но в значительно меньшем объеме, чем на крестьян-единоличников, а тем более на кулаков. Советская власть, наоборот, помогала коммунарам чем могла: лошадьми, списанными из кавалерии; инвентарем, конфискованным у помещиков; семенным зерном, изъятым у контрабандистов; одеждой и обувью, захваченной на коммерческих складах.

В августе 1919 года Гражданская война, полыхающая по всей России, задела своим крылом и село Преображенье, и деревню Малая Чернава, а также коммунаров «Красной розы».

Нагрянул бело-казачий разъезд из рейдового корпуса генерала Мамонтова. Обошлось без крови. Советские и партийные активисты заблаговременно скрылись. Казаки стали на постой, накормили своих коней, дали им роздых, пополнили себе запасы провизии, пограбили крестьянство (не без того), кое-кого под пьяную руку высекли. Переночевав, наутро станичники ушли своей дорогой. Основная масса конницы белых прошла стороной – из Тамбова через Лебедянь, Измалково и Елец на Воронеж.

В пока еще не занятом врагом городе Ельце в те дни спешно создавался Сводный коммунистический отряд для борьбы с контрреволюцией. Со всех окрестностей туда стекались большевики, комсомольцы, советские работники. Туда же, надев видавшую виды шинель, сняв со стены винтовку и сунув в карман наган, ушел Данила Сергеевич.

Опасность для молодой Советской республики была нешуточная. Для борьбы с белоказачьими конными соединениями нужна была регулярная красная кавалерия. А ее не было. Реввоенсовет Советской республики во главе со Львом Давидовичем Троцким бросил клич: «Пролетарий – на коня!» В те грозные дни можно было увидеть верхом на лошади и кронштадтского матроса, и революционного путиловского рабочего.

Данила Сергеевич, с детства хорошо знающий и любящий лошадей, сразу же был зачислен в эскадрон 13-й сводной кавалерийской бригады под командованием товарища Петра Васильевича Курышко. Конечно же, крестьянин-землепашец – это еще далеко не кавалерист, но все же он лучше держится в седле, чем иваново-вознесенский ткач или наборщик из краснопресненской типографии. Задача была – сдерживать продвижение частей генерала Константина Константиновича Мамонтова до подхода красного кавалерийского корпуса Семена Михайловича Буденного.

Земля гудела от движения тысячных масс конницы. Среди клочьев сырого тумана всадники съезжались, вновь разъезжались, группировались, перестраивались. Затем конные лавы шагом трогались с места, набирали разбег и уже с гулом неудержимо неслись навстречу друг другу.

Комья сырой грязной земли летели из-под копыт. В глазах сквозь пелену качаются спины скачущих впереди всадников, крупы их лошадей. Грохот артиллерии. Фонтаны вздыбленной земли. Над головой разрывы шрапнели. Кто-то на полном скаку вместе с конем через голову покатился на землю. Еще один и еще… Пальцы занемели, сжимая эфес шашки. Вперед!

Сшиблись. Атакующий храп и предсмертный визг лошадей. Бессмысленный рев людских глоток. Выстрелы в упор. Перекошенные яростью, озверевшие лица. Сабельные удары наотмашь. Пулеметы на тачанках захлебывались горячими очередями и, дымя раскаленными стволами, замолкали рядом с поникшими расчетами, изрубленными насмерть.

В жестоких боях с превосходящими силами противника в полях и оврагах у села Сукмановка на подступах к Тамбову красная 13-я кавалеристская бригада потерпела жестокое поражение, была разгромлена белоказаками и рассеяна. Ее невеликие остатки сумели вырваться из окружения и уйти от погони. Хлебнувшие горечи разгрома бойцы влились в состав других частей и соединений регулярной Красной армии. Кто-то, конечно же, дезертировал. Кто-то переметнулся к белым. Кто-то подался в бандиты. Данила Сергеевич по приказу Орловского губкома партии вернулся в родную коммуну.

В сентябре 1919 года генерал К. К. Мамонтов, свернув весьма удачный, но оказавшийся без поддержки войск фронта рейд, с остатками своих частей и с огромным обозом награбленного добра ушел на Дон.

Тем не менее в ноябре месяце деникинские войска в ходе наступления захватили города Курск, Орел, Ливны. Линия фронта проходила всего лишь в десяти верстах от села Преображенья с его крестьянскими большевицкими коммунами, по реке Сосна. Однако в само село белые так и не вошли.

Войска красного Южного фронта все же выдержали мощные удары белой Добровольческой армии в направлении Тулы и Москвы.

В том же ноябре месяце, в многодневном встречном кавалерийском сражении под Воронежем и Касторной, красный кавкорпус Семена Михайловича Буденного разгромил, опрокинул и рассеял казачьи конные массы. А части 42-й стрелковой дивизии Красной армии отбросили за город Ливны и далеко за реку Сосна 1-ю сводную пехотную дивизию Добровольческой армии белых.

Войска Южного фронта перешли в решительное контрнаступление и погнали белогвардейцев от Орла на юг к Одессе и к Новороссийску.

В ноябре 1920 года, после взятия Красной армией Крыма, закончилась Гражданская война. Но еще весь 1921 год молодую Советскую республику сотрясали контрреволюционные выступления и классовые битвы. Кронштадтский мятеж. Тамбовское восстание. Махновщина на Украине. До 1922 года на Дальнем Востоке бесчинствовали семеновские банды и японские интервенты. Оружие Даниле Сергеевичу приходилось держать под рукой.

В начале двадцатых годов Данила Сергеевич был избран в состав Измалковского райкома ВКП (б).

В 1929 году в стране началась коллективизация.

В 1930 году все три коммуны, созданные в разгар Гражданской войны, сохраняя свою структуру, были объединены в колхоз имени Ленина. В этот же колхоз вошли и крестьяне-единоличники.

Председателем колхоза единогласно был избран Данила Сергеевич, а коммуной «Красная роза» стал руководить всеми уважаемый односельчанин М. В. Горбатых.

Вплоть до 1935 год колхозники жили впроголодь. Хлеба не хватало.

Партия создала в стране четкое планирование и организацию заготовок хлеба, установила учет и жесткий контроль за сдачей колхозами зерна в закрома Родины. Районные и областные уполномоченные назначали план сдачи зерна сразу же после посевной, подсчитывая количество зеленых всходов на один квадратный метр.

Райком партии настойчиво требовал от колхоза и его председателя Данилы Сергеевича увеличения посевных площадей для зерновых культур (пшеницы и ржи – хлеба) за счет сокращения посевных площадей для кормов (клевер, вика, овес, турнепс). Председатель как мог уклонялся. Выговор следовал за выговором, но он не соглашался, отстаивал свою линию (если вернулся домой из райцентра сильно выпивши, значит, опять получил выговор).

Зато в хозяйстве (в отличие от соседних) не было падежа скота, зато весной лошади выходили на пахоту и боронование сытые, способные работать. Отсюда и урожайность зерновых была больше, чем у соседей, и план поставок хлеба государству всегда выполнялся. Потому, наверное, и с председателей не сняли, и из партии не выгнали. Да, к слову сказать, со времен Гражданской войны сохранились у Данилы Сергеевича знакомцы и в НКВД, и в партийных, и в советских органах. Секретарем Краснозоринского райкома партии был двоюродный брат Данилы Сергеевича (как его звали – нам не известно).

А вот отца Григория – настоятеля церкви Преображения Господнего, друга детства, друга семьи, «дядю Гришу» – в 1937 году арестовали и увезли в район. Данила Сергеевич поехал за ним, выручил его, вернул домой. Через несколько дней отца Григория снова забрали. Начальник УГРО Шалунов (боевой товарищ еще с Гражданской войны) предупредил председателя: «Больше не лезь, сам погоришь и его не спасешь. Дело политическое». Больше отца Григория никто не видел, и никто ничего о нем не слышал.

Кроме священника, из всей деревни в те годы был арестован лишь один человек – печник (фамилия его, к сожалению, не сохранилась в памяти). Мужик был работящий, руки – золотые. Но вот ни в коммуну, ни в колхоз, ни в артель, ни в кооператив он вступать не захотел. Единоличник – «враг народа».

Кстати, семьи отца Григория и печника никто не трогал. Жили и работали. У отца Григория было шесть сыновей. Все они стали коммунарами и колхозниками. Все они, когда настало время, ушли на фронт. Все они не вернулись с войны. Один из сыновей, офицер, старший лейтенант, танкист, в 1943 году приезжал с фронта в краткосрочный отпуск к матери. Жена же отца Григория, мать шестерых сыновей, была частой гостьей в доме Парахиных.

За весь период коллективизации в шести колхозах (деревнях) Преображенского сельсовета было раскулачено лишь две семьи.

Одна семья – в селе Успенье (зять и родная племянница Данилы Сергеевича – Мария, дочь его сестры Варвары). Фамилия семьи по мужу, к сожалению, не сохранилась в памяти. Самого мужика арестовали, землю отобрали, полдома отобрали. Семью не тронули. Его двое сыновей – Михаил и Николай, выросли, выучились, впоследствии служили в рядах Краснознаменной Московской милиции. Оба дослужились до высоких званий, Михаил – подполковник милиции, Николай – майор милиции.

Вторая семья – в деревне Зиброво. Фамилия семьи и ее судьба, к сожалению, тоже нам не известна.

Летом 1937 года один из коммунаров села Никульниково украл мешок ржи – пять пудов. Из района приехал следователь. Мужику грозило пять лет лагерей.

Но прежде чем давать делу законный ход, Данила Сергеевич собрал общее собрание. В яблоневом саду поставили стол, накрытый кумачовой скатертью, графин с водой, граненый стакан. Прямо на земле расселись селяне. Возле стола стоял, опустив голову и переминая в руках фуражку, виновник. Все честь по чести.

– Что будем делать, товарищи колхозники? – спросил председатель. – Передадим дело в органы или будем судить общественным судом?

– Сами будем судить! Общественным судом! – загалдело собрание.

Слезы брызнули из глаз провинившегося мужика. Как он благодарил односельчан, клялся искупить вину. Следователь, отобедав с колхозниками, испив чарку самогону, уехал в район. Мужику объявили общественное порицание.

Как-то осенью 1938 года районный уполномоченный с целью перевыполнения плана сдачи зерна государству потребовал от председателя сдать, кроме всего прочего, общественный семенной фонд.

Данила Сергеевич запер амбар, отдал ключи однорукому сторожу и отправил его на дальнее поле, чтоб долго искать. Уполномоченному же было сказано: «Амбар закрыт, ключей нет, открыть не могу. Хочешь, сам ломай замок и сам вывози зерно. Помощников тебе в этом деле здесь нет».

Ломать амбар колхоза – уголовное преступление. Уполномоченный уехал ни с чем.

А соседние колхозы дрогнули, сдали семенной фонд. В районе им обещали привезти зерно – весной, к началу посевной.

Наступила весна. И ведь привезли! Берите! На станции в Измалково вагоны с отборным зерном стоят. Да вот ведь беда. Зима выдалась снежная. Весна выдалась дружная. Ручьи и реки вздулись, мосты посносило, дороги развезло. Каждый овраг – неодолимая преграда. Как зерно со станции развозить по колхозам? А ведь весной каждый день дорог.

Как же пригодился семенной фонд, сохраненный председателем (пришлось, конечно, делиться с нерадивыми соседями).

Каждую ночь зимой и летом Данила Сергеевич вставал в два часа. Он одевался, выходил из дома и шел осматривать колхозное хозяйство. Заходил на конюшню, в коровник, проверял амбары, сеновалы, перекидывался парой слов со сторожем, с конюхом. Часам к четырем он возвращался домой, садился за стол, наливал себе стопку самогонки, кружку кваса, разрезал луковицу, солил горбушку. Не спеша выпивал, закуривал (у него был свой самосад) и что-то писал в толстую тетрадь (многолетние систематические записи с наблюдениями за особенностями погоды, состоянием почвы, урожайностью различных культур и прочее впоследствии бесследно исчезли в государственных архивах). В пять часов председатель ложился спать, а в семь часов уже вставал и шел на работу.

Кроме своих председательских дел, он никогда не считал для себя зазорным работать в поле наравне с рядовыми колхозниками.

В 1934 году в село провели радио. Большой черный рупор был вывешен над крыльцом сельсовета. Когда передавали концерты, песни, музыку – собирались слушать всем селом. В годы войны собирались слушать сводки Совинформбюро.

В этот же год впервые в село на телеге привезли кинопередвижку. Собирались люди со всех окрестных деревень. Фильм показывали на сельской площади после заката солнца на специальном белом экране. Аппарат работал от громко трещащего и дымящего бензинового движка. Титры читали вслух. Оплачивался сеанс из общественной кассы колхоза – 40 рублей. За лето кинопередвижка приезжала три-четыре раза. Много фильмов было немых. Первыми привезенными в село звуковыми фильмами были «Трактористы» и «Мы из Кронштадта».

Электричество же в село провели только в 1950 году.

К 1939 году колхоз стал крупным богатым хозяйством. Пятьсот гектар пахотной земли. Три американских трактора «Фордзон». Приобрели грузовик ГАЗ-АА – «полуторку». Закупили племенных производителей (быка и кабана), обновили сельхозинвентарь. Колхозники приоделись, отъелись. Зажили.

Урожая 1939 года хватило сельчанам почти до конца войны. Весной 1945 года уже остро ощущалась нехватка хлеба. В 1946—1948 годах, вплоть до урожая 1949 года, был настоящий лютый голод. Люди умирали.

В 1941 году, 22 июня, началась Великая Отечественная война.

Данилу Сергеевича в армию не взяли по возрасту (56 лет).

В ноябре 1941 года, в связи с приближением фронта, Измалковским райкомом партии был создан партизанский отряд. Дом Данилы Сергеевича был назначен «явочной квартирой», сам же он оставался членом подпольного райкома партии.

Немцы пришли в село Преображенье 20 ноября 1941 года и были выбиты кавалерийскими частями Красной армии 5 декабря 1941 года. За это время (15 дней) ни партизанский отряд, ни подпольный райком не успели провести каких-либо акций в отношении оккупантов.

Деревня и колхоз в целом от немцев почти не пострадали. Конечно, немцы забрали всю скотину (коров, овец, свиней), переловили всю птицу (кур, гусей, уток, индюшек), вывезли всю муку и зерно из амбаров (что нашли, конечно, хотя особо и не искали – «кое-что» осталось). Но ни одного дома не сожгли, мельницу сохранили, сельхозинвентарь не тронули. Ни одного человека не расстреляли, не повесили, не арестовали и не угнали. Боя в деревне тоже не было. Наши ушли без боя, и немцы ушли без боя.

После ухода немцев и восстановления советской власти селяне наловили по лесам и оврагам отбившихся бесхозных лошадей (и наши бросали, и немцы), прикупили в нетронутых фашистами районах кое-какую скотину, отрыли спрятанное в схоронах зерно и понемногу начали жить.

Военная зима 1941—1942 года выдалась морозная, вьюжная. В окрестных оврагах появились волки. От голода да холода они осмелели. По ночам и даже по вечерам их вой был слышен в деревнях. Собаки скулили и прятались. По утрам на заснеженных во дворах и сельских улицах – свежие волчьи следы.

Однажды вьюжным зимним вечером Данила Сергеевич вышел во двор, в руках были вилы (шел в коровник – сена скотине дать). Через пару шагов завернул за угол дома. Прямо в лицо – оскаленная пасть, распластавшееся в прыжке сильное звериное тело. Волк! Машинально, на уровне подсознания присел, расставил ноги, выставил вилы (все в долю секунды, одним движением). Всей своей лютой злобой, всем своим бешеным порывом зверь напоролся на стальные зубья. Как сноп сена председатель поднял замершего волка над собой и уже бездыханного отбросил в сторону.

Вернулся домой на ослабевших ногах. Не раздеваясь, сел, дрожащими руками свернул самокрутку. Закурил. «Там волк», – только и сказал он.

Потом вдвоем с сыном Александром затащили тушу в сени – шкуру снимать. В том волке было около ста килограммов веса.

Летом 1943 года, в преддверии Курской битвы, командованием Красной армии было принято решение об эвакуации предприятий и населения прифронтовой полосы. Передовая находилась тогда всего в сорока километрах от Преображенья.

Колхозники переделали свои телеги в кибитки (поставили дуги и обтянули их мешковиной), погрузили нехитрый домашний скарб, привязали к телегам коров и длинным обозом двинулись на восток, прочь от войны. Бросили дома, сельхозинвентарь, запасы зерна. Перебили птицу да закоптили в дорогу все, что успели. Всего ведь с собой в кибитке не увезешь. Место для жительства им было определено в одном из колхозов дальней Рязанской области.

Долго и медленно шел обоз. Ломались колеса и оси на телегах. Лошади теряли подковы, хромали. Маленькие дети плакали. Дней через двадцать беженцы прибыли на место. Остановились табором на лесной опушке возле какого-то ручья. Здесь их ждала радостная весть. Советские войска на Курской дуге перешли в контрнаступление. Фронт покатился на запад. Уныние сменилось радостью. Колхозники передохнули, починились и уже знакомой дорогой бодро тронулись обратно домой. Кратковременная эвакуация закончилась.

Военное горе-лихо не минуло сельчан. Из ушедших на фронт более семидесяти здоровых сильных мужчин, вернулись живыми всего лишь семеро – израненные, покалеченные, обожженные, контуженные.

Данила Сергеевич Парахин – крестьянин, солдат, большевик, коммунар, русский мужик – умер в январе 1947 года от физического истощения (от голода). Не уберегся – простудился, а выздороветь сил не хватило. Зима выдалась снежная, сельское кладбище замело сугробами. Весна же выдалась дружная, половодьем смыло все кресты, сровняло все холмики. Там он и покоится по сей день. Русский человек в русской земле.

Всего в семье у Данилы Сергеевича родилось четырнадцать душ детей, девять из них умерли в младенчестве, а пятеро выросли и прожили свою непростую жизнь.

Сыновья: Ефим, Николай и Александр.

Дочери: Мария и Зинаида.

Екатерина Андреевна Парахина (в девичестве Шеховцова) – жена Данилы Сергеевича Парахина. К слову сказать, большая часть крестьян села Успенье носила фамилии Парахиных или Шеховцовых.

Родилась Екатерина в 1886 году в селе Успенье Орловской губернии. Школьного образования не получила, малограмотна. Работала на земле, в доме, по хозяйству.

В 1905 году Екатерина Андреевна году вышла замуж за Данилу Сергеевича Парахина.

В 1906 году проводила мужа на воинскую трехгодичную царскую службу.

В 1914 году проводила мужа на германский фронт.

В 1918 году проводила мужа в Красную армию.

В 1919 году вместе с мужем вступила в красную крестьянскую коммуну.

Работала. Растила детей. В селе, в коммуне, в колхозе Екатерина Андреевна считалась непревзойденной мастерицей-стряпухой в приготовлении еды (щи, каши, окрошки, квашения, соленья), а главное – в выпечке мягкого душистого хлеба.

Готовить обеды для полевых бригад трактористы-механизаторы просили только ее. Если готовил кто-то другой – мужики, бывало, отказывались от еды.

В селе ее любили за скромный и тихий характер, за отзывчивость, за чистоплотность и опрятность, за трудолюбие и доброту. Огород, скотина, двор, дом – всегда у нее ухожены, всегда в порядке.

С началом войны, когда мужики поуходили на фронт, Екатерина, как и все женщины, работала в колхозе и за себя, и за них.

Осенью 1942 года вместе с женщинами – бойцами банно-прачечного отряда – солила для Красной армии на зиму капусту, огурцы, грибы, солонину. Отряд был укомплектован калмычками по национальности – к соленьям не привычным. Екатерина добродушно помогала девушкам во всем, а чему могла – научила их на будущее.

В зиму 1942—1943 года частенько наезжал с фронта в село старший лейтенант интендантской службы, а с ним пара-тройка бойцов. Был «старшой» маленького роста, но с пышными усами. Звали его промеж себя «Шурупчиком». Нагрянет, бывало, к ночи в пробитой снегом шинели. Вытащит на стол фляжку со спиртом да пару банок американской тушенки, да хлеба казенного буханку. Тишком пристроит пару пачек махорки хозяину дома да пару кусков банного мыла хозяйке. Да шуточки-прибауточки. А нужно-то было всего-навсего служивому – за ночь вне очереди перемолоть на колхозной мельнице привезенное с собой зерно, чтобы к утру отправиться с мукой в сторону фронта. Ну конечно же, все делали для служивого. Как тут не использовать служебное положение мужа, председателя колхоза. А пока мельница на полных оборотах работала – тут и картошечку в мундирах на стол, и капустку квашеную под стопочку спирта казенного, и медку липового в чаю. Да разговоры задушевные велись про жизнь мирную да войну проклятую.

Весной и в начале лета 1943 года, перед Курской битвой, через село непрерывным потоком шли на передовую маршевые роты пополнения. Часто останавливались на дневку. Конечно же, бойцов и кормили, и обшивали, и обстирывали.

В село часто приезжали военные с передовой по различным делам, с различными поручениями (до августа 1943 года Преображенье находилось в сорокакилометровой прифронтовой полосе). Бывали на постое и офицеры, и рядовые, и раненые, и обмороженные. Екатерина Андреевна всегда была радушной и заботливой хозяйкой для гостей-фронтовиков.

Всю жизнь Екатерина Андреевна Парахина проработала на земле. Вырастила трех сыновей и двух дочерей. Русская женщина. Крестьянка. Коммунар.

В 1947 году схоронила мужа. Переехала жить к детям, Николаю и Марии, в Волгоградскую область.

Умерла в 1965 году в селе Варламовка Калачинского района Волгоградской области, на руках у своих родных детей – сына Николая и дочери Марии.

Ефим Данилович Парахин

Первым делом, первым делом – самолеты…

Первым делом – самолеты (сл. А. Фатьянов, муз. В. Соловьев-Седой) из к/ф «Небесный тихоход», 1946 г.

21 февраля 1913 года в восемь часов утра двадцать один пушечный выстрел из Петропавловской крепости возвестил о начале торжественного и всенародного празднования 300-летия царствования дома Романовых. Празднично зазвонили колокола. День этот, на радость верноподданным, по всей Российской империи был объявлен неприсутственным. Сам же год великого юбилея велено было упоминать как вершину процветания империи.

Тем временем сибирский вурдалак Григорий Распутин, вольготно устроившись в дворцовых покоях, нагло бесчинствовал в царской семье.

26 мая 1913 года молодой российский авиаконструктор Игорь Иванович Сикорский с замиранием в сердце поднял в воздух первый в мире четырехмоторный самолет «Русский витязь».

27 августа 1913 года в Киеве над Сырецким полем известный отчаянной храбростью штабс-капитан Нестеров Петр Николаевич на самолете «Ньюпор-4» впервые в мире выполнил «мертвую петлю», чем положил начало высшему пилотажу.

Путем неимоверных усилий, беспримерного мужества и тяжелых жертв норвежцем Руалем Амундсеном и британцем Робертом Скоттом был достигнут Южный полюс Земли.

Американский химик Терри Уильямс ради красоты своей любезной сестры Мейбл изобрел тушь для ресниц, знаменитую ныне «Maybelline».

Из тиши библиотек Копенгагенского университета Нильс Бор возвестил миру о новейшей и фантастической модели строения атома.

В Лондоне вышел в свет и был распродан с прилавков за один день увлекательнейший роман Артура Конона Дойля «Затерянный мир».

А в благословенной Румелии, среди кипарисовых аллей и оливковых рощ, возле скалистых берегов Босфора, гремели жаркие бои. Южные славяне в который уж раз сошлись в кровавой схватке с жестокими османами.