Красная роза. Документальная повесть

И вот встали ратники в круг. Скинули наземь зипуны да тулупы, чтоб биться было сподручнее. Ощетинились бердышами. Обнажили клинки. Раздули фитили пищальные. К бою смертному приготовились. К бою последнему. Стояли молча. Все было между ними давно уже говорено.

На пути их встал воевода Ливенский со стрельцами городовыми в силе тяжкой. Да с иной стороны нагнал беглецов конный дозор боярина Одоевского в полусотню всадников.

Время шло. Дымились фитили, блестела на солнце сталь. Переминались с ноги на ногу воины. Всхрапывали кони. Бой все никак не начинался.

Тут зарокотали барабаны стрелецкие. Выехал посередь поля от рядов войска городового боярин знатный на коне вороном в шубе соболей. И не с мечом в руке, а со свитком писаным, скрепленным печатью орленой.

И возвестил тот боярин громогласно о воле царской. А воля сия гласила следующее:

«Людям вольным, гулящим, к ратному делу способным и гожим, в Дикое Поле и на Вольный Дон не ходить. Воеводам городков порубежных людей сих имать и к службе засечной крепить. Дела их прошлые и воровские не поминать и розыску в них не чинить. Знатных из них писать детьми боярскими, положить каждому из земель пустых порубежных поместье в 150 четей и 5 рублев денег, прочих числить стрельцами городовыми, положить каждому из земель пустых порубежных поместье в 70 четей и 3 рубля денег. Людям же тем крест целовать на службу царскую. А буде кто из тех людей вольных и гулящих не покориться, тех бить смертно».

Опешили беглецы от такой вести. Оно как бы и милость царская, но вроде бы и кабала смертная. Опять же землю на поместье жалуют и деньги. Жизнь, с которой уж распрощались, даруют. Зачесали мужики затылки, опустили очи долу. Бердыши сами собой вверх задрались, клинки опустились, фитили потухли. Загутарили, забормотали товарищи промеж себя. Выслали наконец к боярину выборных – тех, что по общему согласию в походе и в ратях началие имели. Склонили головы перед боярином выборные атаманы, поснимали шапки: «Будь по-твоему, боярин. Покоряемся воле государевой. Целуем царю Михаилу Федоровичу крест православный в службе ревностной».

Назвали они себя перед дьячком писчим братьями единоутробными – Сергеем да Петрушкой Логиновыми. И записаны были по тому святому дню (Святой Параскевы Великомученицы – Прасковеи, Параши): Сергей да Петрушка Логиновы – дети Парахины, сыны боярские.

И целовали люди ратные в тот день святой крест на верную службу царю Михаилу Федоровичу. И срубили они на том месте часовню-однодневку в честь Святой Параскевы Великомученицы. И освятил ту часовню поп Матвей при войске стрелецком пребывавший. А возле той часовни обосновались те дружинники табором на зиму. Вырыли землянки. Топились по-черному. Промышляли рыбной да звериной ловлей. Правили службу царскую порубежную. До весны дожили немногие. Иные в сечах с татарами головы сложили. Иные померли от цинготной немочи да от кровохаркания. Иные, целование крестное порушив, утекли в Дикое Поле да на Вольный Дон.

В зиму ту подходили к сему порубежью и иные ватаги. Из тех ватаг люди тоже многие сгинули, а которые остались. Возле часовни Святой Параскевы Великомученицы целовали крест царю Михаилу Федоровичу и приняли имя детей боярских, сынов Парахиных – атаманы Василий Григорьев, Родион Андреев и Мирон Исаев.

Те люди, что остались на месте том, и первые из тех – сыны Парахины – крестного целования царю русскому держались твердо. Порубежье держали крепко. С ворогами бились люто. Землю пахали истово.

Были после того в тех краях дела всякие. Были злые набеги татарские. Были походы ратные на ляхов. Были годы неурожайные, голодные. В иные годы лихие вовсе хлеба не сеяли. Был мор на люди. Был раскол церковный. Были кровавые бунты стрелецкие. Но жизнь продолжалась. Годы спустя на месте часовни памятной построили люди церковь все той же Святой Параскевы Великомученицы, а вокруг нее выросло село Парахино.

Со временем порубежье Государства Российского откатилось далеко на юг, ближе к Днепру и Днестру, к Дону и Кубани. Парахины, как и прочие служивые люди прежней засечной линии, отошли от службы ратной, приросли к хлебопашеству на черноземах жирных. Холопами собственными они так и не обзавелись толком. Тех, которые и были некогда, растеряли. Стали они поначалу зваться «детьми боярскими пустопоместными», затем именовались «однодворцами».

Спустя полвека, лета 7181 от сотворения мира (1672 год от Рождества Христова), царь Федор Алексеевич за отсутствием службы обложил однодворцев подворным тяжким налогом.

Спустя же еще полвека, в 1724 году от Рождества Христова, император Петр Алексеевич отнял у однодворцев прежде жалованную землю в казну да закрепостил их самих в государевы крестьяне. После они продавались, раздавались и дарились дворянству российскому монаршей державной милостью да монаршей хмельной прихотью.

Так Парахины из людей служивых и владетельных стали обыкновенными крепостными крестьянами.

Село Парахино и по сей день стоит в десяти верстах к северу от города Ливны, и в нем есть церковь Святой Параскевы Великомученицы. За четыреста последующих лет выходцы из села Парахино, сохранив свою фамилию, широко расселились на берегах реки Сосны и ее притоках – Ливенки, Любавши, Чернавы, в городах Ливны и Елец, в селах Успенье и Преображенье, в деревнях Оберец и Прилепы, в десяти, двадцати и более верстах от родной церкви.

Можно же ныне встретить Парахиных и по всей великой России – от моря Черного до моря Белого и от моря Балтийского до моря Охотского. Есть среди них люди служивые, люди ученые, есть землепашцы, есть мастера ремесленные, есть люди, прославленные на всю Русь, есть люди безвестные. Есть люди честные. А есть и лихоимцы, и душегубцы.

Данила Сергеевич Парахин. Екатерина Андреевна Парахина (в девичестве Шеховцова)

Мы с железным конем

Все поля обойдем…

Марш трактористов(сл. В. Лебедев-Кумач, муз. И. Дунаевский)из к/ф «Богатая невеста», 1937 г.

Весной 1880 года турецкими походами прославленный генерал Михаил Дмитриевич Скобелев в закаспийских песках штурмом взял последнюю туркменскую крепость Геок-Тепе. Русский солдат, сверкнув штыком, прочно встал на Кушке. Присоединение Средней Азии к Российской империи было завершено.

1 марта 1881 года в Петербурге народовольцами был убит Всероссийский Император Александр II – «Освободитель».

В распахнутой бобровой шубе, с обнаженной головой, раскинув руки, Александр Николаевич лежал на спине. Его красивые, карие, широко раскрытые очи неподвижно смотрели в ярко-синее мартовское небо. Там, где должны быть ноги, – кровавое месиво. Вокруг – грязный, после взрыва бомбы, снег, черно-красные пятна, лужи крови, битое стекло. Протяжно стонала раненая лошадь. Вдалеке раздавались свистки городовых. Куда-то галопом проскакал фельдъегерь. Вокруг суетились люди – конвой, прохожие. Накрыли чем-то лицо лежащего неподалеку кучера.

Александр любил жизнь. Морозную зиму. Медвежью охоту. Летнее разнотравье. Он любил свою семью, свой дом, свою Россию. Он был хорошим отцом. Он был не очень хорошим мужем. Он был русским царем.

Так завершилась эпоха Великих реформ. Россия вступала в эпоху внутриполитической реакции, в то же время – внешнего мира и экономического подъема.

Престол перешел к Александру III – «Миротворцу».

В 1889 году на международной конференции в Гааге он впервые озвучил концепцию всеобщего мира и разоружения.

Никому не известный Алеша Пешков босячил по Волжскому раздолью.

Кудрявый Володя Ульянов с ранцем на спине бегал по утрам в гимназию.

Безусый юнкер Антон Деникин под барабанный бой «тянул носок» на строевом плацу военного училища.

Британские джентльмены, придерживая ладонью котелок на голове, азартно осваивали новую игру «футбол». Они же – штыками и прикладами хладнокровно загоняли многодетные семьи африканских буров за колючую проволоку концентрационных лагерей.

В свою очередь, у этих же самых суровых буров мыкал горе в плену молодой гусарский поручик Уинстон Черчилль.

В 1891 году, привычно звякнув кандалами, российская каторга бодро потянула рельсы от Уральских гор вглубь непролазной тайги к далекому Тихому океану, к сказочному городу Владивостоку. Началось строительство великой Транссибирской магистрали.

На подмостках российских варьете задорно и беззаботно гремел канкан.

Антоша Чехонте до слез веселил читателей своими короткими рассказами.

На Нижегородских ярмарках «великий безумец» Врубель потрясал людские души безысходной печалью своих «Демонов».

В 1885 году в Севастополе под звуки вальса состоялось торжественное открытие Приморского бульвара.

Данила Сергеевич Парахин родился в 1885 году, в крестьянской семье, в деревне Парахино возле села Успенье Орловской губернии.

Данила в 1895 году окончил три класса церковно-приходской школы. Весело играл с однолетками, купался в речке летом, катался на санках зимой. Когда подрос, со старшими братьями работал на земле в крепком хозяйстве отца. Пахал, сеял, косил.

Воодушевленные братья Люмьер в 1895 году подарили миру чудо «синематографа» – восемнадцатисекундную фильму «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота».

В 1901 году в Стокгольме королем Швеции Оскаром II впервые в истории была проведена церемония вручения Нобелевской премии. Ее первым лауреатом стал великий ученый-физик Вильгельм Конрад Рентген.

Предприимчивые братья Райт в 1903 году в загородном сарае на последние центы смастерили свою фантастическую крылатую машину.

В 1904 году, после смерти отца, молодой парень Данила, оставив родной отчий дом и доброе хозяйство на попечение старшего брата Петра, пошел батрачить у местных дворян-помещиков да кулаков-мироедов.

В 1905 году Данила Сергеевич женился на красавице Екатерине, что была из семьи крестьян Шеховцовых села Успенье.

Это был год начала первой русской революции. Отгремели винтовочные залпы «кровавого воскресенья». Спустил кумачовый флаг восстания неприкаянный броненосец «Потемкин». Пал в неравной борьбе Иваново-Вознесенский совет рабочих депутатов. Но к октябрю месяцу страну охватила всеобщая политическая стачка.

8 октября 1905 года на железнодорожной станции «Елец», что в двадцати верстах от села Успенье, забастовали телеграфисты, стрелочники, конторские служащие и рабочие. С 11 октября 1905 года железнодорожная забастовка в Орловской губернии стала всеобщей. Движение поездов стало.

Обострилось положение и в сельских местностях губернии. Если в период сельскохозяйственных работ крестьянских выступлений почти не было, то осень 1905 года стала для орловских помещиков временем «великого страха». Крестьяне Ливенского и Елецкого уездов рубили лес, травили посевы, громили поместья. Бросая усадьбы, помещики бежали в города Орел и Елец.

Конечно же, молодой безземельный батрак Парахин Данила Сергеевич не мог оставаться в стороне от этих событий. Буянил, громил усадьбы, грабил и гулял наравне со всеми.

Однако 9 ноября 1905 года Орловский губернатор К. А. Балясный посредством регулярных войск предпринял решительные карательные действия в отношении крестьян. На перекрестках дорог скрипели виселицы. На сельских площадях свистели, рассекая воздух, казачьи нагайки, дико кричали наказуемые. Бунт был пресечен.

Был и мятежный крейсер «Очаков». Были и разбитые в упор гвардейской артиллерией баррикады на московской рабочей Пресне. Через митинговую гремящую «Марсельезой» Сибирь, как раскаленным ножом сквозь масло, прошли навстречу друг другу карательные эшелоны железного генерала Александра Николаевича Меллера-Закомельского и беспощадного генерала Павла Карловича Ренненкампфа. Из тюремных застенков глухо вырывались наружу четкие ритмы несгибаемой «Варшавянки».

Но понемногу все стихло. Революция сошла на нет.

Осенью следующего 1906 года Данила Сергеевич был призван на службу в армию, что отчасти спасло его и позволило избежать расправы за участие в беспорядках.

Три года он верой и правдой служил Царю и Отечеству. Познавал сложную военную науку. Тянулся в струнку перед «их благородиями». Получал кулаком по морде от фельдфебеля за малейшую провинность. Учился грамоте и Закону Божьему (в русской армии это были обязательные дисциплины). Постигал основы санитарии и гигиены (за грязь и неопрятность в русской армии строго наказывали). Наливался силой и статью на казенных харчах (кормили в русской армии обильно и сытно).

После службы вернулся в деревню, к семье. Вновь принялся батрачить.

А Россия жила своей неповторимой и нелегкой судьбой.

Могучие броненосные эскадры уходили с Балтики к далекой Цусиме, чтобы навсегда растаять в океанских туманах. Инженер Попов в Севастополе проводил первые испытания радио. Православной церковью был предан анафеме граф Лев Николаевич Толстой. В Таврическом дворце дружным исполнением гимна «Боже, царя храни…» торжественно открылось первое заседание Государственной думы Российской империи.

Летом 1914 года грянул выстрел сербского студента в Сараево. Ни за что, ни про что был убит австрийский эрцгерцог Фердинанд. Началась Первая мировая война.

Осенью 1915 года по мобилизации Данила Сергеевич ушел на фронт рядовым в пехоту.

Воевал на Юго-Западном фронте в 8-й полевой армии, что занимала позиции в Малороссии под городом Ровно.

Командовали той армией в ходе войны такие весьма незаурядные генералы, как Брусилов Алексей Алексеевич, Каледин Алексей Максимович, Корнилов Лавр Георгиевич.

Воевал солдат Данила Сергеевич честно. Ходил в штыковые атаки на германские пулеметы. Вжавшись в земляную стену траншеи, часами неподвижно пережидал вражеские артобстрелы. Хлебал кашу из котелка. Писал письма домой. Месил ногами осеннюю окопную грязь. Давил вшей.

А война развернулась не на шутку.

Русская армия то пятилась назад в «великом отступлении», то сотрясала фронты брусиловскими прорывами.

В 1915 году совершил первый боевой вылет первый в мире тяжелый бомбардировщик – русский «Илья Муромец».

В 1916 году в свою первую атаку пошли первые в мире танки – английские Mk-IV.

В 1916 году мир содрогнулся после первых в истории войн газовых атак – германских.

Летом 1916 года армии Юго-Западного фронта пошли в наступление. Полк, в котором служил Данила Сергеевич, прошел вперед более ста верст, взял город Луцк и вышел на подступы к городу Ковелю. Австрийско-германские войска понесли жестокое поражение. Шел вперед среди огня и крови плечом к плечу со своими однополчанами и солдат Данила Парахин. Ботинки с обмотками, гимнастерка с глухим воротом, шинельная скатка через плечо, фуражка с государевой кокардой, трехлинейная винтовка с четырехгранным штыком. Никуда не денешься – «война до победного конца».

В декабре 1916 года в Петрограде заговорщиками-аристократами был убит Гришка Распутин.

В феврале 1917 года рухнуло самодержавие в России.

По стране одна за одной прокатились кровавые волны революционного террора и контрреволюционного мятежа.

Чего стоил для развала армии один только знаменитый и трижды проклятый «Приказ №1» Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, подписанный неким присяжным поверенным Соколовым Николаем Дмитриевичем.

Площади гремели митингами. На станциях пронзительно кричали паровозы. Именем революции «уполномоченные» (и неуполномоченные) сплошь и рядом ставили к стенке «контру» (и не «контру»). От кумачовых знамен, транспарантов, нагрудных бантов рябило в глазах.

«Мир – народам!»

«Земля – крестьянам!»

«Хлеб – голодным!»

«Вся власть Советам!»

«Да здравствует Учредительное Собрание!»

«Анархия – мать порядка!»

«Ура!!!»

Фронты рушились. Армия стихийно разбегалась. Солдаты целыми полками, с оружием оставляли позиции, захватывали железнодорожные эшелоны и отправлялись в тыл. Из распахнутых теплушек неслось нестройное и пьяное «Эх, яблочко, куды ты котисся…».

Кроме того, согласно декрету Совнаркома, с ноября 1917 года по март 1918 года проводилась плановая поэтапная полная демобилизация русской армии.

В январе 1918 года вернулся домой и Данила Сергеевич.

За годы войны некогда справное хозяйство, оставшееся без работящих и заботливых мужицких рук, пришло в упадок. Жена с маленьким сыном едва перебивались с хлеба на воду. Землю-то советская власть, конечно, дала, но до нового урожая еще полгода нужно было чем-то кормить семью.

В марте 1918 года на Россию обрушился позор Брестского мира.

На Украину, на Дон, в Крым, в Донбасс, в Эстляндию и Лифляндию хлынули орды германских войск. Немецкие части и украинские сечевые стрельцы захватили русские города Белгород и Рыльск, что уже совсем рядом с родным домом Данилы Сергеевича.

После демобилизации армии у Советской России для защиты своей территории никаких вооруженных формирований под рукой не оказалось. По этой причине 29 марта 1918 года на основании директивы Высшего военного совета Советской республики были созданы Северо-западный участок отрядов завесы и Западный участок отрядов завесы. В состав Западного участка, на самом южном его фланге, входил Курский отряд.

Вот в этот Курский отряд весной 1918 года добровольно ушел рядовым бойцом Парахин Данила Сергеевич. Нужно было и советскую власть защищать, нужно было и землю, что она дала крестьянской бедноте, защищать. Кроме того, красноармейцы получали паек и денежное довольствие, а значит, семья Данилы Сергеевича худо-бедно чем-то кормилась и спасалась от голодной смерти.

Рабоче-крестьянская Красная армия в те дни только еще создавалась. Первые отряды были плохо организованы, недостаточно дисциплинированы, им не хватало оружия, боеприпасов, обмундирования. Тем не менее они выполнили свою задачу по сдерживанию германской военной машины на западных рубежах Советской России.

Крупных сражений в тех местах не происходило. Боевые действия носили полупартизанский характер. Имели место стычки с вражескими дозорами и разъездами, с отдельными отрядами. А более всего приходилось бороться с контрабандистами и мародерами, бандитами и всякого рода «контрой». В этих коротких, но жестоких боях сражался за советскую власть и Данила Сергеевич.

Начало 1918 года отмечено было в Советской республике стремительным нарастанием яростной контрреволюционной смуты. В стране разгоралась Гражданская война, и начиналась иностранная интервенция.

22 февраля из Ростова двинулась в «Ледяной поход» Добровольческая армия под командованием генерала Корнилова Лавра Георгиевича.

6 марта в Мурманске по распоряжению контр-адмирала Томаса Кемпа высадился десант британской морской пехоты.

29 апреля в Киеве, под патронажем оккупационной администрации кайзеровской Германии, был провозглашен гетманом Украины генерал Скоропадский Павел Петрович.

25 мая на Урале и в Поволжье начался мятеж частей чехословацкого корпуса под командованием полковника Войцеховского Сергея Николаевича и капитана Радолы Гайды.

9 июня Самару захватили отряды офицеров-добровольцев под командованием подполковника Каппеля Владимира Оскаровича.

6 июля в Москве, Ярославле и Рыбинске вспыхнуло антибольшевистское восстание левых эсеров под руководством Савинкова Бориса Викторовича и Спиридоновой Марии Александровны.

10 июля в Симбирске командующий Восточным фронтом Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) Муравьев Николай Артемьевич изменил советской власти и открыл фронт белогвардейцам.

Наиболее серьезное положение для Советской республики сложилось в Поволжье. Легионеры-чехословаки объединились с офицерами-каппелевцами и эсерами-савинковцами. Образовалось контрреволюционное правительство – Комитет членов Учредительного собрания (КОМУЧ). Возникла военная угроза центральным районам России и непосредственно Москве.

Со всех концов революционной России на Восточный фронт спешили наспех собранные красные отряды. 15 июня 1918 года отправился на Волгу и 1-й Курский отряд из состава Западного участка завесы (взамен его на западной границе спешно формировался 2-й Курский отряд). В составе отряда отбыл и рядовой красноармеец Данила Сергеевич Парахин – биться насмерть за «мировую революцию».

Борьба с белогвардейцами разгоралась с каждым днем. Были победы, были и поражения. В жестоких боях за город Казань отряд, в котором воевал Данила Сергеевич, вошел в состав армейской группы красного командира Азина Владимира Мартиновича. Впоследствии эта группа была преобразована в 28-ю дивизию, которая вошла в состав 2-й армии под командованием Шорина Василия Ивановича. Военная судьба забросила крестьянина Орловской губернии, русского солдата, бойца-красноармейца Парахина Данилу Сергеевича в глухие заснеженные леса Прикамья.

В середине ноября 1918 года Советское правительство денонсировало Брестский мирный договор. В то же время белогвардейские силы Приуралья и Сибири объединились под диктаторской властью адмирала Колчака Александра Васильевича.

На Восточном фронте шли тяжелые бои за Пермь и Вятку. К началу 1919 года обстановка вроде бы стабилизировалась.

Следует отметить, что если советская власть была с огромным энтузиазмом встречена и поддержана народными массами в центральных и южных губерниях России, то на окраинах бывшей империи все было далеко не так однозначно.

Орловские, ярославские, псковские и воронежские мужики азартно делили промеж себя бывшие помещичьи земли, активно вступали в ряды Красной армии и с именем Ленина на устах яростно шли в штыковые атаки на белую контру.

В Пермской же губернии о помещиках никогда слыхом не слыхивали.

Земли там было хоть отбавляй. Крестьяне селились крепкими хуторами. Народ был сильный, работящий, прижимистый. Семьями жили степенно, Бога чтили, себя не забывали.

Рабочие же ижевских заводов, в отличие от петроградских да иваново-вознесенских пролетариев, жили не в бараках, а в собственных избах, кушали не баланду с заводской кухни, а домашние щи с кашей, по воскресеньям ходили не в кабак с девками непотребными, а в церковь Божью. В цехах работали целыми семьями – дед, сын и внук. Гордились перед соседями мастерством и умением. Держали при избах огороды да скотину.

Когда в край нагрянули эшелоны с голодными, одетыми в поношенные шинели красноармейцами и с голодными, затянутыми в новенькие кожаные куртки комиссарами, местные жители встретили их поначалу весьма доброжелательно.

Однако, что крестьянам, что рабочим Пермской губернии советская власть ничего нового и хорошего принести не могла. А когда начались массовые экспроприации имущества в пользу «мировой революции» и расстрелы недовольных, народ сурово взялся за оружие.

В тылу Красной армии образовалось большое число белых мелких партизанских отрядов. Повстанцы стреляли из засад, нападали на отставших красноармейцев, собирали разведывательные сведения и доставляли их в штабы колчаковских регулярных частей. Даниле Сергеевичу, как и другим бойцам, приходилось почаще оглядываться, чтобы не получить пулю в спину, а на постое в хуторах нужно было глядеть в оба, чтобы хозяева во сне топором не зарубили.

4 марта 1919 года войска Колчака А. В. перешли в наступление на красных по всему фронту. Сибирская армия генерала Радолы Гайды (еще год назад он был капитаном) нанесла удар на участке 2-й армии Шорина В. И., южное крыло которой упиралось частями 28-й дивизии в обрывистый берег Камы.

Под натиском противника пришлось с тяжелыми боями отступать. Цеплялись за каждое село, за каждый разъезд. Контратаковали из засад. Но все же пятились. Шел в пехотной колонне среди своих товарищей и Данила Сергеевич. Шли бойцы Красной армии при трескучих морозах, по пояс в непролазных снегах, обмороженные и простуженные, с ранеными на плечах, с последним патроном в обойме, с последним сухарем в кармане. Остановить врага удалось лишь в середине апреля на рубеже реки Вятки, что с севера впадает в Каму, всего в полуста верстах от Казани и Волги. Началась весенняя распутица. Реки вздулись, мосты снесло, дороги развезло. Фронт стабилизировался. Наступило затишье. Бои приняли позиционный характер.

В эти тяжелые для Советской республики дни Данила Сергеевич Парахин вступил в ряды Российской коммунистической партии большевиков – РКП (б).

В это же время, в период с 18 по 23 марта, в Москве состоялся VIII съезд партии. На съезде среди прочих жизненно важных вопросов была принята резолюция «О политической пропаганде и культурно-просветительной работе в деревне». Резолюция указывала на необходимость твердого союза с крестьянином-середняком, а также на необходимость создания бедняцких сельскохозяйственных коммун и их поддержки.

Партия коммунистов тогда была численно невелика. Костяк партии составляли профессиональные революционеры, прошедшие через подполье, царскую каторгу, эмиграцию. А основой партии были рабочие с городских окраин. Выходцев же из крестьянской среды среди большевиков было крайне мало. По всем фронтам Гражданской войны собирала в те дни партия коммунистов-крестьян для работы в селе.

По личной рекомендации командарма Шорина В. И. большевик Парахин Данила Сергеевич, как политически грамотный, сознательный боец, был откомандирован с фронта в распоряжение Орловского губкома2 партии. Губком же направил героя в село Преображенье и прилегающие к нему деревни для создания там крестьянских коммун.