Сага о силе и любви. Она

По-старчески шаркая и всем видом показывая, что Лаэрту ничего не светит, учитель демонстративно направился к своей кровати. А тот, ошарашенный и злой, смотрел вслед своему бывшему ментору. Но уж как-то слишком поспешно и настойчиво выпроваживал его этот хитрый лис. Лаэрт сделал вид, что уходит, громко хлопнул дверью, протопал прочь и, удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, потихоньку прокрался назад. Прислонившись к стене рядом с окном, он затаился в ожидании. За два года в темноте, слух Лаэрта обострился, и он отчетливо слышал, как скрипнула кровать, старик поднялся и уже вовсе не так по-стариковски стал ходить по комнате. Его учитель и не собирался спать. Он перекладывал какие-то вещи и бормотал себе под нос:

– Неудачник, столько времени зря. Всё из-за бабы. Бездарность. Иглу ему снять. Да так и надо. Ещё мало досталось. Провалить такое дело.

Лаэрт клокотал внутри. Это были мысли вслух человека, которого он считал своим отцом. Человека, который уверял, что ближе своего ученика у него никого нет. Лаэрт уже хотел было выйти из своего укрытия и положить конец причитаниям, как вдруг раздался стук в дверь и бормотание сменилось тем же слащавым тоном, что и раньше:

– Джон, как я рад тебя видеть. Ты решился, мальчик мой?

– Да учитель. Я готов переехать сюда и заниматься с Вами.

– Я очень рад. Ты же знаешь, ближе тебя у меня никого нет. Ты мне как сын. У тебя великое будущее. Вместе мы… – старик обернулся на шум разлетающегося вдребезги окна и побледнел.

– Лаэрт? Ты не ушёл?! – растерянно воскликнул он.

– А ты не так уж и болен, – произнёс Лаэрт, перемахнув через окно.

– Лаэрт? Тот самый, – выдохнул стоявший напротив учителя мальчик, лет двенадцати.

– Да, тот самый. Бывший его ученик, – усмехнулся Лаэрт, кивнул в сторону посеревшего старика и приказал мальчишке: – Он тебя ничему хорошему не научит. Уходи. Быстро.

Парень поспешно вылетел из дома, а Лаэрт, со зловещей улыбкой на лице, приблизился к учителю.

– Что тебе надо? Зачем вернулся? Ты всё равно ничего не можешь со своей иглой, – шипел тот. – Ты бессилен.

– Для того, чтобы расправиться с тобой, мне сила не нужна, – заявил Лаэрт.

Его учитель охнул и испуганно взглянул вниз, Лаэрт хладнокровно вспарывал ему живот. Беспомощно хватая воздух и цепляясь за своего бывшего ученика, старик сполз на пол. А безразличный к его страданиям Лаэрт думал лишь о своём. Сейчас у него была всего пара секунд, чтобы восполнить силы и направить их против устройства в его мозгу. Он положил ладонь на лоб умирающего и ему мгновенно удалось сконцентрироваться, металлическая заглушка распахнулась, он коснулся затылка и вытащил ненавистную иглу, больше похожую на узкую вытянутую пирамидку-многогранник. Лаэрт с удивлением и неимоверным облегчением смотрел на эту маленькую мучительницу, доставлявшую ему столько хлопот. Он вдруг ощутил огромный прилив сил и почувствовал себя совершенно свободным. С ненавистью взглянул на корчащегося под рукой ментора, криво ухмыльнулся и произнёс:

– Прощай, учитель.

Он направил всю свою энергию и злобу в ладонь на лбу старика. Тот хотел закричать, но прежде, чем успел открыть рот, превратился в пепел. Лаэрт брезгливо отряхнул руку и направился в соседнее помещение, к сейфу, в котором учитель хранил свои богатства.

«Что ж, теперь ты не только убийца, но и вор, – думал он про себя с каким-то исступленным злорадством. – Впрочем, какая разница. Большую часть золота он получил от тебя. Ты просто забираешь своё. На том свете оно ему не нужно. А тебе для мести нужно на что-то жить».

Лаэрт взвалил на плечи мешки. В них – вперемешку с хламом – он сгрузил деньги, золото и пару вещей силы, которые могли бы ему пригодиться. Он стоял на пригорке и смотрел, как горит дом его учителя. Дом того, кто заменил ему отца. И ничего не чувствовал: ни сожаления о содеянном, ни радости от прощания с прошлым, ни облегчения. Он – один в этом мире и ему не нужен никто. Месть – единственное, что двигало им. Только она многие годы заставляла его жить, оттачивать умения и вынашивать план, получивший столь неожиданную развязку.

Часть 2 – Глава 5

Созвездие, замок Правителя. Настоящее время.

Следующие два дня прошли без особых сюрпризов. Князь работал в своём кабинете, когда к нему поспешно вошёл Первый Советник.

– Лаэрт… – выдохнул он.

Князь вопросительно поднял бровь.

– Он здесь. Просит принять.

– Хорошо. Проводи в янтарный зал. Я буду через пять минут, – снова погружаясь в манускрипт, сказал повелитель.

– Но он опасен.

– Пять минут, – нетерпеливо оборвал Князь.

Янтарный зал был полон: охрана по периметру и все шестнадцать не сводили глаз со стоявшего в противоположном конце зала Лаэрта. Тот был гладко выбрит, подтянут, одет по-военному, без оружия и регалий. Седые волосы собраны в аккуратный хвост. Одежда подчеркивала его отличную физическую форму. От недавнего бродяги не осталось и следа. Сомневаться в аристократическом происхождении мужчины не приходилось Даже годы заточения и трущоб не вытравили манеры и уверенную непринужденность, излучаемую всем его обликом. Лаэрт спокойно стоял посреди зала, словно никого, кроме него, здесь не было. Казалось, ему не было никакого дела до всей этой своры, готовой разорвать его на части, попробуй он сейчас только подумать о магии. Он исподлобья смотрел на двери, откуда должен был появиться Князь, и время от времени бросал короткий взгляд в сторону колонны, у которой стоял бледный как смерть Тор. На самом деле, мужчина готов был смотреть часами на сына, но понимал, что пристальное внимание с его стороны заставит юношу чувствовать себя еще более неловко. А подвергать сына такой пытке он не желал.

Наконец, двери распахнулись, и Князь быстрым шагом вошёл в зал. Лаэрт тут же направился к нему на встречу. В двух шагах от Князя он опустился на колено и склонил голову.

– Я готов служить тебе, – холодно произнёс он и прильнул к руке повелителя.

В зале царила мертвая тишина.

– Я принимаю тебя, – голос Князя эхом отозвался в каменных сводах. Он подал знак, чтобы Лаэрт встал: – Рад, что ты пришел. Отужинай с нами. О делах поговорим после.

Лаэрт поклонился и последовал за Князем.

Ужин протекал в напряженной обстановке. Лаэрт ожидал увидеть обильный, по-царски накрытый стол, но, к его удивлению, сидеть пришлось на полу на подушках. Князь обходился и без них. Лаэрт получил место недалеко от него и со всех сторон чувствовал на себе настороженно-враждебные взгляды. Он решил не обращать на них внимания. Последние дни он практически не ел, немного подкрепиться перед разговором – не такая уж плохая мысль. Тор сидел по правую руку от Князя, был бледен и ни к чему не притрагивался. Один лишь Князь был в своей тарелке. Перед ним стояли только простые, односложные блюда, их было немного. Ел он сосредоточено, без церемоний, время от времени подсовывая Тору то одно, то другое. Тот глотал через силу и не сводил тревожного взгляда с новоявленного отца. Вскоре Князь подозвал слугу с водой, стало ясно, что он закончил. Он подтянул к себе Тора и поцеловал его в лоб. Лаэрт почувствовал нестерпимый укол ревности. Крепко сжал челюсти и тоже подозвал слугу.

– Готов? – спросил Князь с улыбкой.

*****

Они прошли в кабинет. Князь уселся в кресле и жестом предложил место напротив себя. Он молчал, давая понять, что теперь черед Лаэрта вести беседы.

– Князь, – начал тот, не желая больше оттягивать разговор, – я готов безоговорочно служить тебе до конца своих дней, но мне сложно представить, чем я могу быть полезен. Я всю жизнь занимался только развитием силы. Это всё, что я умею.

– Неплохое начало. Я изучил твое досье, там есть ещё кое-что, – неторопливо произнёс Князь.

Лаэрт заинтересованно приподнял бровь.

– Ты умел подбирать людей, и они были преданны тебе по гроб… Прости, что напоминаю об этом. Ты выбрал не ту цель. Но работа с силой и людьми твое призвание. Разве не так?

– Да, – процедил Лаэрт сквозь зубы.

Воспоминание о том, что он послужил причиной смерти своих соратников, вновь всколыхнуло боль в его сознании. Князь подождал, пока он справится со своими эмоциями и вновь посмотрит на него, а после продолжил:

– Ты смог восстановить силы, это мало кому удавалось. Поэтому я хочу, чтобы ты продолжил заниматься тем, что и раньше: силой и людьми. Подробности обсудим в другой раз. А для начала ты вступишь в Круг Силы. Я хочу точно знать, на что ты способен. Согласен?

– Да, – не раздумывая ответил Лаэрт, его волновала лишь одна вещь и ради неё он был готов на всё. – Ты позволишь мне видеть сына?

– Я не стану препятствовать, но приказывать Тору я не могу. Он упрям и своенравен, – Князь улыбнулся. – Весь в отца… Тебе придется набраться терпения, чтобы завоевать его сердце.

– Если и есть что-то, чему я научился за эти годы, так это терпение, – с кривой усмешкой проронил Лаэрт.

– Значит у тебя всё получится. Виски? – предложил Князь.

Лаэрт вздрогнул и приготовился к очередному трюку с вином в воздухе. Но Князь подошёл к столу, наполнил бокалы и передал один Лаэрту.

– За наш союз и твоего сына.

Тот слегка поклонился, взял бокал и, прежде чем сделать глоток, прибавил:

– И твою дочь.

Лицо Князя потемнело, глаза сузились, он молча опустошил бокал и отошёл к окну. А Лаэрт замер на месте.

«Наверное, стоило держать язык за зубами», – ухмыльнулся он про себя, надеясь, что не испортил только что заключённый мир.

– Я хочу показать тебе кое-что, – глухим голосом произнёс Князь, вновь поворачиваясь к Лаэрту. – Дай мне руку и не сопротивляйся.

Тот сделал, как требовалось и в следующий миг они уже стояли посреди темного зала. Вокруг один за другим зажглись огни и Лаэрт понял: они были в том самом доме посреди песков, в злополучном зале, который послужил для него точкой невозврата. Князь махнул рукой и в центре зала появилась она. Эльза. Лаэрт сжал руки в кулаки. Женщина выглядела точно так, какой он оставил её тогда.

– Каждый год я возвращаюсь сюда, чтобы увидеть её вновь, – негромко произнёс Князь, вглядываясь в статую перед собой. В его голосе сквозили теплые нотки.

– Ты не предал её земле?

– Считаешь меня сумасшедшим?

– Не безумнее, чем я сам.

– Возможно, – задумчиво произнёс Князь, махнул рукой, и женщина вновь исчезла. Вкрадчивым голосом он спросил: – Хочешь поговорить со своей женой?

– Это возможно? – Лаэрт впился взглядом в Князя, тот молчал. – Да, хочу.

Князь опустил голову, сделал глубокий вдох и вновь поднял взгляд на своего бывшего врага. Его зрачки сузились, лицо стало жестче.

– Смотри мне в глаза, – приказал он. – Я не знаю, что именно ждёт тебя там. Но наверняка там будут тени из прошлого, они попытаются затащить тебя, запутать, сбить с толку. Помни о сыне, это поможет тебе вернуться. Найдёшь меня, я тебя выведу. Но не ошибись. Настоящий я выгляжу только так.

Лаэрт окинул его взором: волчий взгляд, волчья рука. Он кивнул и без колебаний взялся за протянутую когтистую руку Князя.

– Помни о сыне, – повторил тот.

И Лаэрт почувствовал вспышку. Его откинуло куда-то вдаль. В бесконечное пространство. Он потерял связь с Князем и ошарашенный болью и светом, беспомощно озирался в полном одиночестве. В голове вспыхивали сцены из прошлого, одна больнее другой. Друзья, учитель, пепел, бокал, клетка, тотем…

– Лэр, – послышался голос откуда-то издалека. Тэйя. Она звала его.

«Лэр…»

Не раздумывая, он помчался на голос.

«Свет. Тэйя. Ты. Здесь. Милая. Думаю о тебе всё время. Люблю. И всегда буду любить только тебя. Как хорошо с тобой. Остаться здесь. Быть с тобой вечно. С тобой и Тором. Тор. Где он? Да, ты права. Я должен к нему. Должен заботиться о нём. Прости, милая, мне пора.»

Он с трудом оторвался от призрака, сделал шаг назад и позвал:

– Князь! Азаир!

И тут же сотни тысяч Азаиров заполнили пространство. Они сидели, развалившись в кресле, самодовольно расхаживали перед ним, протягивали кольцо, заставляли взять бокал, предлагали свои услуги, помощь, манили, улыбались, смеялись над ним, а он продирался сквозь их толпы, отмахивался от них и судорожно соображал, где же настоящий. Тот, кто вернет ему Тора.

Внезапно он наткнулся на него: Азаир стоял, спокойно скрестив руки на груди и глядя перед собой. Не паясничал, не заговаривал. Из всех окружающих он, пожалуй, казался наименее живым.

– Отведи меня к сыну, Князь, – попросил Лаэрт и тот снова протянул ему свою когтистую руку.

Они не проронили ни слова до самого возвращения в замок.

*****

– Ты в порядке? – спросил Лаэрт, глядя на застывшее посреди кабинета изваяние.

Князь кивнул.

– Ты свободен, – негромко произнёс он. – Выспись. Завтра в десять вечера тебя будут ждать в Храме Силы.

– Спокойной ночи, – попрощался Лаэрт и направился к выходу.

Закрывая дверь, он заметил, как Князь опустился на колени и взялся за плечо.

*****

Решив после ультиматума Князя воспользоваться вторым шансом, Лаэрт переехал в отель почище. И сейчас, едва закрыв за собой дверь в кабинет, он быстрым шагом вышел из замка. Оказавшись за границей блокировки постороннего вторжения, переместился в свою комнату – убогую клетушку с видом на глухую стену, но без облезших стен, паутины и стандартных пьяных драк в коридоре. Скинул китель и, в чем был, завалился на кровать. Лаэрт невидящим взглядом уставился на тонюсенькую полоску неба над головой. Он не знал, что произошло. Было ли путешествие настоящим или умелым гипнозом?

«Тэйя простила, любит, рада за сына.»

Это всё, о чём он молил все эти годы и могло быть обыкновенной проекцией его собственных желаний.

«Князь манипулировал им?»

В последнее время Лаэрт остро чувствовал фальшь, но всё время, что он провёл с Князем, ничего подобного не ощущал.

«Самообман?»

«Путешествие далось Князю, пожалуй, даже тяжелее, чем тебе.»

Он усмехнулся.

«Ирония судьбы. Сегодня, перед уходом, ты наверняка смог бы убить его, но теперь ты этого не хочешь.»

Он больше не чувствовал ненависти. Его сын Тор любил своего приёмного отца, а это была защита, понадежнее любых игл, чипов и тюрьм.

«Пора спать, завтра тебе предстоит новое испытание. Возможно, понадобятся все твои знания и сила.»

Лаэрт ещё некоторое время лежал без движения, прежде чем уснул.

*******

Храм Круга Силы находился на вершине горы. Мрачный и неприступный. Последняя ступень была защищена от проникновения, и все посетители, независимо от того, являлись ли они счастливыми обладателями силы или же относились к простым смертным, вынуждены были войти в ворота традиционным способом. Лаэрту не доставило бы особого труда сократить путь и перенестись прямо к стенам храма, но мужчина не стал этого делать. Времени было предостаточно, а развитие физической формы он всегда считал не менее важным, чем совершенствование силы.

Вот и сейчас, несмотря на крутой подъем, его дыхание даже не сбилось. Лишь рубашка намокла от пота. 21:55. В долине уже совсем стемнело, горы отбрасывали длинные густые тени на город и окрестности, а здесь, на вершине, солнечные лучи еще озаряли верхушку храма, придавая строению еще больше величавости. Мужчина остановился у тяжелых, высеченных из чёрного камня ворот лишь на мгновение. Не мешкая, положил ладонь в центр выбитых в камне переплетающихся линий, и двери бесшумно растворились, приглашая ступить в пасть черного чудовища.

Его ждали.

Темный, мрачный храм словно вымер. Ни звука, ни движения. Ни души. Выложенный черным камнем внутренний двор был пуст. Массивные колонны по периметру из того же, похожего на эбонит, материала, словно грозные стражи нависали над прихожанами, заставляя их чувствовать себя меньше и ничтожнее. И даже в небе над храмом не горело ни одной звезды. Немного скрашивали гнетущее впечатление стелящиеся по земле растения, но в целом обстановка в это время суток напоминала скорее гробницу. Да и растения, при более близком рассмотрении, вели себя странно. Это был какой-то особый вид терновника, низкорослый с ярко выраженными колючками, хищно простиравший свои щупальца–ветки к проходящим мимо. Словно заманивая в западню. А сама чернота притягивала, завораживала. Нестерпимо хотелось прильнуть к матовой поверхности гладкого как кожа камня. Ощутить его, впитать его силу… И забыться.

Из-за колонны отделилась тень, и мужчина узнал Первого Жреца Круга Силы. Высокий, широкоплечий, с черными густыми волосами по плечи и в наглухо застегнутой рясе.

«Безымянный бессмертный будет заниматься твоей особой, – усмехнулся Лаэрт про себя. –  Большая честь».

Редко кто удостаивался внимания Безымянного. Его и в свете не видели никогда. Говорили, что он полностью посвятил себя служению и исключение делал лишь для нынешней власти. К Князю Жрец благоволил.

Первый Жрец не стал распыляться на приветствия. Едва завидев мужчину, коротко приказал:

– Идем.

И, не дожидаясь реакции, направился вглубь храма.

– Ты знаешь зачем ты здесь? – бросил через плечо на ходу.

– Чтобы служить Князю, – отозвался Лаэрт.

Жрец усмехнулся, но кивнул. Это был не совсем тот ответ, который он ожидал услышать, но сути их действий не менял.

– Тогда ты знаешь, что тебя ждет, – процедил он. – Тебя подготовят, – он указал на двух жрецов в масках, – а затем приступим к первому этапу выяснения твоих способностей. Будь честен и не сопротивляйся. Я выужу из тебя всё, необходимое. Неважно хочешь ты этого или нет.

Лаэрт отметил, что Жрец говорил о себе в единственном числе. Означало ли это, что тот будет его главным палачом или, что просто не полагается на умения своих подопечных – решить он не мог. Время покажет.

*****

Его путь через тернии начался в ту же ночь. Омовение. Зелья. Тело, выставленное на обозрение. И разум, рвущийся на кусочки, как прогнившая ткань. Ему было плевать на всех и вся. Даже если б они вывели его на площадь в рыночный день в чем мать родила и оставили на показ всего Созвездия, ни единый нерв не дрогнул бы. Со стыдом он распрощался уже давным-давно. Контроль, самосохранение, сила, знания, собранные по крупицам за многие годы, – вот с этим он так быстро расставаться не собирался.

Под утро его отпустили. Предложили помощь, но мужчина лишь презрительно ухмыльнулся и, еле держась на ногах, сам, без опоры на плечо масколиких добрался до отведенной ему кельи. Облил себя холодной водой и рухнул на постель, чтобы тут же забыться тяжелым сном до следующего испытания.

Так продолжалось несколько дней – сколько, Лаэрт не считал. Время потеряло для него значение. Иногда во сне он мечтал увидеть сына, но, просыпаясь, понимал, что выпустят его, лишь когда сочтут нужным. А это произойдет еще очень нескоро и до тех пор придется обходиться образами из снов. Да и то не слишком часто. Иначе не выдержит, соскользнет в бездну иллюзий.

«Словно твое теперешнее существование недостаточно иллюзорно», – усмехнулся Лаэрт своим мыслям. Поднялся с постели и принялся за свой обычный моцион. Свои тренировки он разрабатывал годами и не запускал ни на один день. Как бы дерьмово себя не чувствовал, но, стиснув челюсти, выполнял от и до.

Количество жрецов, воздействовавших на него, менялось. То пятеро, от всего лишь двое. Суть их ритуалов тоже. Неизменными оставались лишь боль и усталость. Первый Жрец иногда наблюдал со стороны, но чаще отсутствовал. Словно их особый гость был ему и вовсе не интересен.

*****

В этот раз их было много. Гораздо больше, чем обычно. Все жрецы Круга, не считая Первого, безымянного, собрались в зале на очередное испытание. Не желая оттягивать пытку, Лаэрт вышел в центр, сделал глубокий вдох и сосредоточился. Со всех сторон на него устремились потоки силы. Обжигали, кололи, царапали, тянули из него жилы, жизнь. Он не стронулся с места. Открываться сверх меры не собирался. Сознание туманилось, боль и напряжение сводило мышцы. Вдруг перед внутренним взором возник черный бутон, вылупленные глаза мёртвых воинов, его соратников, а в центре она, его жена, – в белом платье, как невеста. Тотем из прошлого заслонил собой настоящее. Из горла Лаэрта вырвалось рычание. Мощная волна, зародившаяся где-то в глубинах его естества, захлестнула и выплеснулась наружу. Стены храма задрожали, воздух сгустился, завертелся спиралью, медленно, но неотвратимо набирая обороты и ускоряясь. Противники стали один за другим оседать на пол. А мужчина тяжело дышал и чувствовал, как сила вновь захлестывает его, рвется на волю и готова опалить весь храм. Однако прежде, чем он позволил ей вырваться наружу, перед ним возникла черная фигура. И тут же холодная, жесткая, как сам храмовый камень, сила обволокла Лаэрта. Ему не было больно. Он лишь чувствовал мощь, которую ему не одолеть. Знал: стоит противнику захотеть, и от него останется лишь пепел. Не то, чтобы Лаэрт этого боялся, ему было плевать. Лишь мысль о том, что он не увидит сына, заставляла его бороться дальше и вместе с тем охлаждала разум.

Он до боли сжал руки в кулаки и сосредоточился. Неимоверным усилием воли сдерживал мощь и безумие внутри телесной оболочки. Уставился бычьим взглядом на приближающуюся тень, готовый к любому исходу.

– Герцог, пройдите в вашу келью, – спокойно и твердо произнёс Первый Жрец, глядя ему прямо в глаза.

Лаэрт опустил веки и чуть склонил голову в знак повиновения. Тут же холод ушел, мощь отхлынула, вновь возвращая свободу и контроль над телом. Мужчина широким шагом направился к выходу.

Едва Лаэрт вышел из зала, Жрец опустился на колено перед одной из масок.

«Он опустошил их всех. До единого… Хорошего же послушника ты подсунул мне, Князь», – усмехнулся Жрец, переходя от одного жреца к другому, подпитывая и возвращая к жизни несчастных.

*****

Приближение Жреца Лаэрт почувствовал задолго до того, как открылась дверь. Он сидел на коленях на полу своей кельи. Сжав челюсти, ожидал решения свыше. Не жалел, что сорвался. По сравнению с ошибкой унёсшей жизнь жены и лишившей его сына, остальное – тлен. А его собственные жизнь и чувства тем более.

Жрец остановился в двух шагах от него, и Лаэрт вдруг почувствовал ладонь на своей голове. Вздрогнул от неожиданности. Прикосновение подарило желанную прохладу.

– Отныне ты будешь заниматься только со мной, – послышалось сверху.

– Как скажешь, Жрец…– согласился Лаэрт и, помедлив, спросил: – Почему ты назвал меня так, там в зале?

– Это твой титул.

– В прошлой жизни.

– И в этой тоже, – заявил Жрец. – Его у тебя никто не отнимал.

Лаэрт удивленно вздернул бровь.

– Да, тебя не лишали титула. Твой замок принадлежит тебе. И планета тоже.

– Она мне не нужна, – безразлично отозвался Лаэрт.

– Поэтому там сейчас наместник, – объяснил Жрец. – Но ты всё еще приор Накрума.

«Титул…»

Ему он не нужен. И тем не менее мужчина понимал: то, что его не лишили герцогства, было прецедентом. Ни один преступник его ранга, ни один заключенный Карросеума не сохранял привилегий, данных рождением. Но он, Лаэрт, несмотря ни на что, оставался аристократом. Даже в трущобах… Какая ирония судьбы. И благословение. Потому что то, что теперь было безразлично ему, могло иметь неимоверное значение для его сына. Тор – герцог, будущий приор. «Князь переиграл тебя по всем пунктам», – усмехнулся мужчина без злобы.

Ладонь исчезла, а вместе с ней напряжение и усталость захлестнувшие Лаэрта после всплеска силы.

– Идем, – произнес Жрец и вышел из кельи.

Не задавая вопросов, Лаэрт последовал за ним. Шел по витиеватой лестнице вверх так долго, что ему показалось, что они должны выйти в небеса.

– Мой личный храм, – пояснил Жрец, пропуская мужчину в небольшое круглое помещение без окон. Он сделал едва уловимое движение рукой, и ставни наверху раздвинулись, открывая узкие полоски звездного неба.

Жрец сел на пол и указал место перед собой. Лаэрт тоже опустился и скрестил ноги.

– Начнем с азов. Ты должен принести клятву, – произнёс Безымянный и положил одну ладонь на лоб и другую на затылок подопечного. И Лаэрт почувствовал, что цепенеет, а одновременно с потерей тела, разум обретает спокойствие и ясность. Мужчина знал, что за этим последует и был готов к этому. Вопрос заключался лишь в конкретной формулировке. И он ждал спокойно, отгоняя все мысли прочь, сосредоточиваясь на моменте.

– Я, Лаэрт, вступая на путь знания и силы… – начал Жрец и остановился, передавая слово подопечному.

– Я, Лаэрт, вступая на путь знания и силы… – вторил ему тот.

– Клянусь следовать твоим слову и воле, учитель. Безоговорочно и пока ты сам не отпустишь меня, – продолжил Жрец.

Повторения не последовало. Лаэрт молчал. Его спокойное до этого дыхание ускорилось, стало рваным, поверхностным. Тело напряглось, задрожало, а на лбу проступила испарина.