Сага о силе и любви. Она

Князь вздохнул.

«Рано или поздно тебе придётся что-то решать с наследником. Найти женщину.»

 От этой мысли его передернуло. Связываться с кем-то вновь желания не было. Даже представить еще одну женщину рядом с собой не мог. Терпеть ее присутствие, общаться, выслушивать мнение женщины, когда ту не просят высказываться – все это не для него.

«Вот Айда – та прирождённая княгиня… Ее мнение, пожалуй, ему было б не безразлично…  Но к чёрту. К черту её… К чёрту, вообще, всех их. Эта тема подождет ещё лет двадцать.»

Однако, при мысли об Айде, у него неприятно засосало под ложечкой. Он поклялся не искать с ней встреч, но спросить через слугу он может. Просто узнать, что женщина не больна. Всё остальное неважно.

– Князь, – бесшумно подошёл к нему секретарь, – всё готово.

Он кивнул и вышел первым.

Часть 2 – Глава 2

Столица Созвездия. Тот же день.

Мужчина проснулся задолго до рассвета и некоторое время неподвижно лежал, уставившись в черный залепленный паутиной потолок. Он заперся в этой дыре, чтобы не привлекать внимания. Вряд ли кому-нибудь придёт в голову искать его здесь, в этом притоне. Заросшего, в дешевой, потёртой одежде. Он был практически не узнаваем. Много лет готовился к этому дню и был в отличной форме. У него должно всё получиться.

«Сегодня он достанет его . Теперь он в разы сильнее, чем тогда. Он должен. Он убьет его. А потом…»

Что будет потом, мужчину не интересовало.

Он откинул покрывало, обнажая прекрасно сложенное тело. Быстро поднялся, вышел на середину комнаты-клетушки и замер. Вслушиваясь, принюхиваясь. Всё было, как обычно. Где-то громыхали посудой, разговаривали, пахнуло дешевым женским парфюмом, проехал автомобиль, дыхнуло лёгким ветром от пролетевшего мимо шаттла, резануло мужским потом, скрипнул разгрузочный контейнер. Но всё это были лишь звуки и запахи просыпающегося города. Его обостренное чувство самосохранения потенциальной опасности не замечало. Мужчина собрал в небрежный хвост длинные по плечи седые волосы, сконцентрировался и приступил к своему обычному ритуалу. Разогревая тело, разгоняя энергию.

Он был высок, широк в плечах, тренирован. Мрачные, с небольшим прищуром, цвета мокрого гранита глаза, скулы чуть высоковаты, волевой подбородок и щетина. Железные, идеально прорисованные мускулы перекатывались, когда он выполнял свои упражнения. Дотошно прорабатывал каждую мышцу. На торсе и спине блестели капли пота, но его дыхание не сбилось. Он излучал мощь и опасность.

Определить, сколько мужчине лет, было невозможно. Выверенные, быстрые движения, свойственные молодым мужчинам, плохо вязались с сединой, а неопрятная щетина с ухоженным, пышущим тестостероном и силой телом. Последнему их владелец определенно оказывал гораздо большее внимание. Его тело было совершенным орудием для убийств. Но еще опаснее было то, что внутри: разум, воля и сила.

Покончив, с тренировкой, мужчина, не тратя много времени на размывания, окатил себя холодной водой, натянул бесформенную потертую одежду, взлохматил волосы и ссутулился. Из конуры он уже вышел пожилым и непримечательным оборванцем.

*****

В городе царило оживление, разодетый народ стекался к центру города, где через пару часов должны были торжественно открыть новый храм. Грандиозное, величественное строение, сравнимое разве что с замком самого Князя.

«Святоша, новоиспечённый Верховный Жрец», – выругался мужчина про себя и стал продираться сквозь толпу к входу.

«Главное улучить момент и перенести его в другое измерение…»

Он не сомневался, что сможет.

Было жарко, душно, попахивало потными телами. Время шло к двенадцати. Он уже приготовился, что ждать придётся долго. «Великие мира сего любят опаздывать.» Но едва раздался первый удар часов, как по залу пронёсся легкий ветерок, повеяло живительной прохладой. Толпа с облегчением вздохнула и зашевелилась, расступаясь. Через площадь по людскому коридору величаво и неспешно шествовал Князь, с ним, немного позади, шёл подросток, лет 14-15, не старше. Ровно с двенадцатым ударом Князь стоял у алтаря, а народ, словно в гипнотическом сне, стал опускаться на колени. На губах Князя играла благосклонная и загадочная улыбка.

Мужчину передернуло, он уже видел эту улыбку, тогда… «Он не меняется. Всё тот же игрок. Театральность для него всё.» Превознемогая отвращение ко всему происходящему, он опустился на колени, как все.

Церемония прошла, как в тумане. Восторженность, благоговение – срежиссированная Князем пьеса проходила на ура. Люди один за другим стали подходить к алтарю, чтобы получить глоток вина из рук своего повелителя. Цепочка была нескончаемой, солнце уже клонилось к горизонту, а Князь, всё так же, с ласковой улыбкой встречал и провожал каждого своего подданного.

«Покупает их души, они будут готовы умереть за один его взгляд», – презрительно хмыкнул мужчина про себя.

Наконец, подошла и его очередь. Мальчик плеснул вина в чашу и передал Князю, а тот протянул сосуд ему. Мужчина взял, сделал глоток и поставил на место. Князь подал ему руку для поцелуя. Длинные тонкие пальцы, казалось, созданные для игры на утонченном инструменте и так непохожие на руку убийцы. Он наклонился к руке и поднял взгляд на Князя. Посмотрел ему прямо в глаза, сверля с холодной решимостью и ненавистью. Долю секунды лицо Князя ещё хранило выражение спокойной любезности, но уже в следующий миг его брови поползли вверх, а в глазах засветилось изумление. «Да, именно. Ты узнал меня», – злорадно думал мужчина, хватая запястье Князя обеими руками и произнося про себя заклинание. Он ожидал сильной волны противодействия, но, к его удивлению, ничего такого не произошло. Он лишь краем глаза заметил, как Князь схватил мальчика за плечо и они, закрутившись в вихре, оказались в полумраке. Втроём.

«Слишком легко», – пронеслось в голове мужчины, но отступать было уже поздно.

*****

Мужчина быстро осмотрелся. Они были там, где он и планировал: гладкие стены серого камня, никаких дверей и окон, конусовидный потолок. Всё, как надо. За исключением одного. Прямо перед ним стояло огромное черное кресло, покрытое волчьими шкурами, а в нём вальяжно развалившись полулежал Князь. Свесив ногу с одного подлокотника, поставив локоть на другой, длинным указательным пальцем он прикрывал улыбку.

«Издевается», – пронзила мысль сознание, одновременно окатывая новым приступом всепоглощающей ненависти. 

По правую сторону от Князя стоял мальчишка, положив руку на рукоять меча и не спуская глаз с непрошеного гостя.

«А ведь я – гость. Должно быть наоборот, но гость именно я. Почему? Он меняет мое измерение, мою реальность. Как?»

И пока седовласый мужчина старался сообразить, как исправить ситуацию, Князь наслаждался своим театральным выходом и, как хороший актер, затягивал паузу.

– Лаэрт. Собственной персоной. Какая встреча, – произнёс паяц в кресле, говоря с легким акцентом и растягивая слова.

Мальчишка тут же выхватил меч и подался вперед, стараясь заслонить собой правителя. Князь легким движением показал, чтобы тот вернулся на место, мальчишка сделал шаг в сторону, но назад не отошел. Князь опустил глаза, пряча довольную улыбку.

– Вино? Чай? – подчеркнуто любезно полюбопытствовал он.

И тут же рядом с Лаэртом. в воздухе повис бокал…

«Как тогда…»*

Лаэрт отшатнулся.

– Да я вижу, Вы не в духе, – с издёвкой отметил Князь и бокал оказался в его руке. Он сделал глоток и повернулся к своему молодому спутнику.

– Ты спрашивал, кто твой отец? Теперь у тебя есть возможность познакомиться с ним лично… Тор, – вкрадчиво произнёс он, внимательно наблюдая за реакцией. И сделав паузу, прежде чем назвать юношу по имени.

– Что? – прошептал Лаэрт и впился взглядом в мальчишку.

Темные волнистые волосы, серые глаза… «Её глаза… Должно быть, правда. Как ты не заметил раньше?»

Мальчик побледнел, на лице отразились растерянность и ужас.

– Князь… Это шутка? Скажи, что ты шутишь, – с мольбой в голосе прошептал Тор.

– Я тебя когда-нибудь обманывал? – вопросом на вопрос ответил Князь.

Мальчик покачал головой. Лаэрт сделал шаг в его сторону, но Тор тут же вспомнил про меч и наставил на противника.

– Не подходи, – ядовито прошептал он.

И Лаэрт замер, ошарашенный его неприязнью.

– Подойди ко мне, – сказал Князь, обращаясь к мальчику, тот нерешительно взглянул на объявившегося отца. – Не бойся, он не сдвинется с места.

И, действительно, Лаэртом овладела тяжесть, он не мог пошевелиться.

Князь встал и полностью переключился на подростка, словно Лаэрта и вовсе не существовало, и они были в этом измерении вдвоём. От игривого тона не осталось и следа.

– Тебе придется сделать непростой выбор, Тор, – серьезно начал Князь. – Убийца твоей матери или предатель того, кто тебя воспитал? На чьей стороне будешь ты? Я приму любое твое решение. Если ты выберешь его, я не стану вас преследовать.

– Ты гонишь меня? – с болью в голосе выдохнул Тор.

– Нет. Конечно, нет, – Князь притянул его к себе и заключил в объятия, – но я не хочу тебя обманывать. Я не лучше его. И… Я буду счастлив, если ты сможешь простить меня.

Тор изумленно смотрел на него.

– Я? Тебя?.. Простить…?! Я думал, надеялся… – он собрался с духом и выпалил: – Я знал, что я не твой сын. Но я думал, хотя бы кого-то из твоих воинов. А теперь… Только не он… Я не знаю, что делать… Как дальше жить.

Он замолчал, уткнувшись лицом Князю в грудь. Тот потянул его голову вверх за подбородок:

– Так и есть, Тор. Ты мне, как сын. Поэтому, если решишь уйти, я пойму. Но мне будет очень жаль.

– Я не уйду, – прошептал Тор, глядя в глаза своему покровителю.

Князь коротко кивнул, взял его лицо в ладони и прикоснулся сжатыми в тонкую полоску губами ко лбу Тора. Тот вздрогнул, словно электрический ток пробежал по его телу.

«Он будет служить ему. Своему названному отцу. Вечно.»

Князь провёл рукой по голове подростка и шепнул:

– А теперь подойди к нему, обними.

Тор испуганно взглянул на Князя и замотал головой:

– Нет.

– Сделай это для меня, – мягко попросил Князь. – Он одиннадцать лет думал, что тебя нет в живых. Одно объятие, одна секунда – не такая уж большая жертва.

Повинуясь, Тор подошёл к своему отцу и неуверенно взял его за плечи. Лаэрт почувствовал, что снова может двигаться. Он обвил сына руками, тяжело дыша и не в силах вымолвить ни слова. Пару мгновений они стояли не двигаясь, затем Тор осторожно высвободился из объятий и пошёл назад к Князю. Глухая стена, созданная Лаэртом, раздвинулась и они оба – подросток и Князь – направились к выходу.

– Князь, – хрипло произнёс Лаэрт.

Тот остановился, жестом показал Тору, чтобы тот ждал у выхода и вернулся к рухнувшему на колени, обессилившему Лаэрту.

«Он жив, не желает обо мне знать, какой смысл продолжать.»

Князь опустился на корточки перед мужчиной и, словно читая мысли, холодно произнес:

– У тебя два варианта. Либо покончить собой, либо начать служить мне. Если выберешь последнее, подумай, что ты можешь мне предложить, чем будешь полезен. Считай, что это твой второй шанс.

– Почему ты оставил его в живых?..

– Обещал твоей жене.

– А тотем?

– Кукла. Остальные настоящие, – ответил Князь и, чуть помолчав, добавил: – Не цепляйся за прошлое, оно мешает тебе мыслить. Что было бы дальше? Если бы ты меня убил?

Уставившись в пол перед собой, Лаэрт молчал.

– Я так и знал. Бессмысленное убийство, как и тогда, – заключил Князь, поднимаясь. – Был рад тебя видеть, но нам пора возвращаться. Голограмма скоро перестанет работать, – неожиданно он подмигнул, – не хочется прослыть шарлатаном.

*****

Тор ворочался в постели. Был длинный день и предлиннющая ночь, он смертельно устал, но последние события не давали ему покоя. Какие-то несколько минут изменили всю его жизнь, всего его. Когда Князь схватил за плечо и его закрутило так, что все внутренности перевернулись, он держался, был готов ко всему. Но только не к этому. Его биологический отец – оборванец, некогда пытавшийся убить самого близкого ему человека. Его наставника, учителя, настоящего – хоть и приемного – отца.

Князь не так давно перевез Тора на Созвездие, приблизил к себе, и юноша радовался, что может быть рядом со своим кумиром. Служить ему.

«А теперь… Как он, сын предателя, будет служить теперь?»

О Лаэрте Тор знал лишь по урокам истории: преступник номер один; аристократ, возомнивший себя лучшим; готовивший переворот. И поплатившийся всем. Его соратники и семья были стерты с лица земли. И это было жестоко, но оправданно. Никто не имеет права поднимать руку на Князя. Тор был уверен, что такие сидят в форте до скончания веков. А этот разгуливает по Столице, да еще и может пользоваться силой. У мальчика не укладывалось в голове. И заверения Князя, что он ему по-прежнему дорог, как сын, от жгучих приступов стыда не спасали.

Дверь в комнату открылась и в спальню вошёл Князь, сел на край кровати.

– Тебе надо поспать, – произнес он и накрыл руку подростка своей ладонью.

Тот тяжело вздохнул. Хотел быть сильным, не показывать свои эмоции и не сдержался.

– Не могу. Столько всего… – выдохнул подросток и бросил быстрый взгляд на дверь. Князь заметил и истолковал правильно.

– Хочешь сбежать? – поинтересовался он и улыбнулся.

– Немножко… Почему ты смеёшься?

– Ты очень похож на меня.

– Ты тоже хотел сбежать?! – удивился Тор. Князь кивнул.

– Каждый миг, как только выдавалась возможность. И иногда очень надолго.

От такого признания юноша тоже заулыбался.

– Я думал ты его убьешь, а ты заставил обнять.

– Жалеешь?

– Да, – признался Тор. – Я боюсь. Он так жадно обнял меня… Боюсь, я не смогу ненавидеть его.

– Тебя никто и не просит этого делать. Дай время себе и ему.

– Ты хочешь, чтобы я с ним ещё раз встретился?

– Почему нет? Только давай сначала убедимся, что он не представляет опасности.

– Ты думаешь, он…

– Я ничего не думаю. Просто иногда раненный зверь бросается на первого, кого сможет достать… Не торопись с побегом. Выспись, а завтра посмотрим.

Князь поправил одеяло, положил руку на лоб своего приемного сына и тот успокоился, а спустя несколько мгновений уже спал безмятежным сном.

 [* отсылка к событиям первой части цикла

Часть 2 – Глава 3

Созвездие. Около десяти лет назад.

Освобождение прошло, как в бреду. Ему вкололи что-то, и он впал в забытые, а когда очнулся, шея неимоверно болела. Его втолкнули под душ, дали простую холщовую одежду и сунули под нос бумагу. Он едва разобрал смысл напечатанного и подписал, не задумываясь: разрешённые места проживания, запрет на посещение Столицы, на создание своих войск и вообще каких-либо формирований, запрет на занятия силой. Всё это его совершенно не волновало. Но дата… Дата его поразила. Её он перечитал три раза. Судя по ней, его жены Тэйи и сына не было в живых уже более двух лет.

«Два года, а ты ещё жив.»

Лаэрт отложил ручку, взял мешок и вышел из форта, сопровождаемый враждебными и презрительными взглядами.

Он прямиком пошагал к посадочной площадке и из трёх возможных направлений, выбрал первое попавшееся с вылетом через час. Всего четверо суток и он приземлится на своей новой родине: ничем не примечательной планете Созвездия, расположенной на приличном расстоянии от Звезды-Столицы.

Весь полёт Лаэрт просидел в углу на холодном металле. Корабль… Это судно снова напомнило ему о прошлом. Непритязательное, с базовым снаряжением и без уюта. Примерно на таком же корабле он когда-то подобрал Тэйю… Белую, холодную, припорошенную инеем, едва живую.

«А теперь её нет… Из-за тебя.»

У него потемнело в глазах. Мужчина откинул голову назад и долго сидел не двигаясь, прежде чем решился распахнуть мешок. Его старые вещи. Предметы из прежней жизни, такой далёкой и нереальной. Форма, в которой он был в тот злополучный вечер.

«Зачем она ему теперь?»

Он выудил из мешка небольшой пакет и высыпал содержимое на колени: деньги, нож, его кольцо, кольцо Тэйи на цепочке… Глухой стон вырвался из его груди. Окружающие пассажиры бросили на него заинтересованные взгляды. Это были те, кто работал на Карсериуме. Они привыкли, что весь мир делится на две категории: на тех, кто сидит и тех, кто охраняет. Помилованные, вроде него, были здесь огромная редкость, что-то вроде диковинных зверьков, не вписывающихся в привычные каноны.

Лаэрт продел своё кольцо в цепочку с обручальным кольцом жены и надел на шею. Нож, деньги, сапоги – больше ничего ценного. Он решил при первой же возможности попытаться выручить за остальное хоть сколько-нибудь.

*****

Он слонялся по трущобам, спал в заброшенных домах, подвалах. Местные бродяги быстро приняли его за своего. Пара бандюг попробовала было мужчину на прочность, но испытав на себе его безжалостную драку, отступилась и зауважала. Как и в заключении, он с остервенением тренировался каждую свободную минуту. А времени у него было хоть завались. Его никто не ждал. Разве что семьи погибших, чтобы пустить ему пулю в лоб, и он был не против. Но сначала ему хотелось отомстить за смерть своей семьи. За них всех.

Спал Лаэрт урывками, предпочитая ночной образ жизни. «Что ему делать среди людей?»  Тренировки помогали справиться с кошмарами, в которых он заново переживал день накануне заключения. Вновь и вновь ощущал на своих губах последний поцелуй жены, улыбался в ответ на ее улыбку, обещал возвести на трон. Сделать княгиней. Счастливый облик его красавицы, звонкий смех сына и огонь, пожирающий их. Отбирающий их у него. Вместо радости и предвкушения ужас и безнадега. Пустота… Просыпаясь в холодном поту, Лаэрт тут же принимался за свои упражнения и думал только о мести.

Физически он чувствовал себя на пике, но с силой дела обстояли плохо. Он пытался развить, воскресить свои умения, но концентрироваться было невозможно. «Запрещено», – вспомнил он. И вряд ли они ограничились простым запретом. Он копался в закоулках памяти, пытался припомнить первые дни после тотема. Всё было словно в тумане. Но то, что изначально они не собирались его выпускать, он понял сразу. Пожизненное. За такое преступление можно было ожидать казнь, но в его состоянии это было бы избавлением, а на милосердие рассчитывать не приходилось. Он вспомнил лабораторию, кресло, боль… Они просверлили ему череп, вставили что-то не дающее концентрироваться, мешающее разнести эту тюрьму – этот форт – в прах. А это он сделал бы с удовольствием. И не для того, чтобы бежать, чтобы остаться. Здесь. Под обломками. А вместо этого: два года в темноте, в оковах, с автоматической подачей пищи, как животное на убой, с автоматическим душем и парашей по расписанию. Но ему было без разницы. Он был занят своей утратой. Тогда, как и сейчас, он вообще не думал о своей судьбе. Всё потеряло смысл. Тотем – единственное, что стояло перед глазами. В минуты просветления – между приступами отчаяния и ярости – он тренировался, насколько только позволяли оковы. И повторял про себя всё, что связано с силой. И даже то, что по сути воспользоваться ею он не мог, не останавливало мужчину в попытках пробить нейтрализующий блок и, на худой конец, хотя бы освежить теорию.

Вот и теперь Лаэрт пытался вернуть свои знания, но из-за просверленного черепа и той дряни в мозгу это было нереально. Как только он пытался сосредоточиться, его пронзала ужасная боль, он катался по земле, корчился от боли, но продолжал. Постепенно у него стали получаться элементарные вещи, вроде передвижения предметов и создания энергетических сгустков, но дальше дело никак не шло. Он нащупал место на затылке.

«Наверняка, убрать это может тот, у кого есть сила, – подумалось Лаэрту и вдруг он вспомнил: – Учитель. Как же он забыл!  Его учитель поможет.»

Подогреваемый этой мыслью, он начал действовать. Купил спиртного, нашёл обломок зеркала и стал исследовать свою шею. Нащупав небольшой шрам, он, недолго думая, вонзил нож под кожу. У него не сразу получилось. Шею и плечо залило кровью, он скрежетал зубами от боли, но, наконец, вытащил чип. Дрожащими от напряжения руками он открыл бутылку, сделал глоток, плеснул алкоголь на рану, вытер кровь и натянул свою робу. Пошатываясь как пьяный, он пошёл в переулок.

– Эй, поделись, – окликнул его вонючий бездомный в куче коробок.

Лаэрт протянул тому бутылку, забулдыга жадно вцепился в свою добычу, явно не собираясь возвращать иначе, как пустой. Лаэрт присел рядом. У него за пазухой было ещё, на случай если нищий не отключится после первой. Ему оставалось лишь ждать, а потом, когда тот вырубится, вживить чип. И тогда он – Лаэрт – сможет идти, куда захочет. У него будет возможность посетить своего учителя, не подвергая того опасности.

Часть 2 – Глава 4

Созвездие. Гризеа. Около десяти лет назад.

Лаэрт пробрался на корабль по подложным документам, а приземлившись на Гризеа, отправился напрямик через лес к учителю. Когда-то он прожил здесь десять лет, а после часто гостил по месяцу, а то и дольше. Знал эти места, как свои пять пальцев: леса, дом, пещеры, места проведения обрядов. Облазал всё. И теперь словно окунулся в дни своей молодости. После того, как в нем пробудилась сила, прежняя жизнь рухнула. Он не знал, как обуздать мощь внутри себя. Что с собой делать. Спросить было некого. Отец умер, когда он был еще совсем ребенком, мать незадолго до проявления силы. В восемнадцать лет Лаэрт был предоставлен самому себе. Но даже если бы родители и были живы, вряд ли это что-либо изменило. Ни мать, ни отец не были людьми силы. Знатными, влиятельными – да, но не могущественными. Так что проявление таланта у него было тем более неожиданным. Вдруг, ни с того, ни с сего. Он планировал стать военным, как и все мужчины в своем роду, учился, подавал надежды и вдруг во время одной из тренировок разнес казарму в прах… Вот тогда-то его и нашел старик-учитель. Лаэрт занимался самозабвенно, приумножил свою мощь, стал лучше, сильнее всех. А потом появился этот выскочка. Трон должен был принадлежать ему, Лаэрту, а не непонятному, черт знает, где воспитывавшемуся мальчишке. Его местонахождение, да и сами приготовления к коронации держались в секрете. Все произошло так быстро, что люди учителя и Лаэрта не сумели среагировать вовремя. А после восхождения на трон Князя уже было сложно достать. Пара безумцев попыталась устроить покушение на первом приеме и поплатилась за это. Тогда-то учитель и предложил достать правителя через его любовницу. В то время идея казалась не так уж и плоха. Если бы Лаэрт знал, чем она грозит его семье… Но он был уверен в своей силе. Уверен, что защитит их при любом раскладе.

Рука Лаэрта сама собой потянулась к обручальному кольцу. Мужчина выправил цепочку из-под ворота рубашки и сжал в кулак обрамленное драгоценными камнями кольцо, а когда отпустил, на ладони проступили капли крови. Лаэрт усмехнулся и зашагал дальше, уже не позволяя себе впадать в воспоминания.

Он застал старца в доме.

– Учитель, – негромко окликнул он старика, копошившегося в каких-то бумагах у стола.

Тот вздрогнул и оглянулся. Лаэрту показалось, что в глазах его учителя промелькнул страх, но уже в следующий миг тот заговорил слащавым тоном и с покровительственной улыбкой на устах:

– Лаэрт, сын мой. Ты ли это? Тебя и не узнать. Как ты здесь оказался?

Старик всегда называл его сыном и Лаэрту это нравилось, но сейчас он внутренне содрогнулся. В голосе «отца» звучала фальшь.

– Меня отпустили, – пояснил Лаэрт и подошёл ближе.

Но учитель не стал его обнимать, как раньше. Вместо этого он озабоченно пробормотал:

– Отпустили? Это замечательно, но за тобой наверняка следят.

– Я избавился от слежки. Они не знают, где я. Думают: пьянствую в трущобах. Мне нужна твоя помощь. Я должен отомстить.

– Лаэрт, я стар, – жалостливо загундел старикан. – За эти годы многое произошло. Твои несчастия сильно ударили по моему здоровью. Ты же знаешь, ты мне, как сын. Я несколько месяцев не вставал с постели. Всё ушло. Я больше ничего не хочу и не могу. Только лишь спокойно дожить свои дни.

Учитель как-то съежился и беспомощно развёл руками.

– Но ты хотя бы можешь избавить меня от иглы? – с напором просил Лаэрт. – С ней я бессилен.

Старик испуганно взглянул на него.

– Игла? Они вставили тебе иглу? Бедный мой мальчик, – печально покачал он головой, – я не могу помочь тебе даже в этом. Я теперь совсем не тот. Мне очень жаль. Тебе лучше уйти поскорее. Я очень устал. Ноги совсем не держат. Прощай, мальчик мой.