Ловелас и два ангела. Мистический триллер

– Нет! – отрицательно покачала головой Вива. Ее лицо при этом выражало крайнюю степень серьезности.

– Так дай же мне, о дивный цветок, свою панацею! Исцели меня! – продолжал я дурачиться.

Девушка достала из холодильника маленькую стеклянную баночку с каким-то золотисто-коричневым месивом. И объяснила:

– Это мед с толчеными фисташками, гранатовым соком и небольшим количеством отвара сухих ландышей. Вот такое для тебя лекарство. Тебе нужно принимать его по ложке два раза в день. Лучше – до еды. Оно укрепит сердце, омолодит его.

– Ну, ты прямо докторша! – засмеялся я и, взяв Виву за руку, притянул к себе.

Она не стала упираться, подошла. Ее близость заставила мое сердце забиться быстрее.

– Тебе очень идет эта блузка, – произнес я немного взволнованно. – Ты красивая, как богиня!

– Что, только в этой блузке? – игриво повела плечиком девушка.

– Да причем тут блузка? – пылко возразил я и взглянул ей в глаза снизу вверх. Мне показалось, что в них искрится радость. Или это была лишь иллюзия?

Не знаю отчего, но близость Вивы очень благотворно сказывалась на моем душевном состоянии. Мне хотелось шутить, петь и танцевать. А еще я жаждал обнять эту милашку, крепко прижать к груди и долго-долго не выпускать из своих объятий. Я давно не испытывал таких чувств, такого необыкновенного прилива нежности. Господи, что со мной творится? Я что, уже влюблен?

Она стояла рядом, внимательно наблюдала за мной, слегка прикрыв глазки пушистыми ресницами. Я обнял ее за талию, прижался лицом к мягкому животу.

– Подожди, Иван! Я кофе сниму, он, кажется, уже вскипает, – девушка деликатно высвободилась из моих объятий и подскочила к плите. – Ой, он так бурлит! Переварила!

Когда напиток был разлит по чашкам, Вива достала из ящичка стола деревянную ложку с длинной ручкой и почти повелительно произнесла:

– Вот, возьми! Зачерпни побольше лекарства и съешь!

Я повиновался. Месиво оказалось довольно пикантным на вкус.

– А теперь можешь меня обнимать, – девушка подошла ко мне и застыла, опустив голову.

Мои руки тотчас сомкнулись у нее за спиной.

– Ты не обижаешься, что я так нахально себя веду? – спросил я, целуя живот Вивы сквозь тонкую ткань блузки.

– Обижаюсь? – удивилась она. – Но ты же ничего плохого со мной не делаешь. Наоборот, ты проявляешь ко мне ласку и нежность.

Я обнял ее крепче, потом усадил к себе на колени.

– Мне кажется, я должна тебя отблагодарить за такое отношение, – тихо проговорила девушка. – Я тоже тебя обниму, ладно?

Она обвила руками мою шею.

– Этого маловато будет, – блаженно проурчал я, поглаживая ее спину.

– А что надо сделать еще? – ласково поинтересовалась Вива.

– Возьми да поцелуй меня! – озорно улыбаясь, предложил я.

– Хорошо! – она тут же взяла меня пальчиками за подбородок, приподняла мою голову и, наклонившись, чмокнула в щеку.

– Не плохо бы еще разочек, – мечтательно произнес я. – Тебе не трудно?

Она поцеловала меня снова. И вдруг вскочила.

– Я же забыла тебя спросить, может, ты голоден? У меня полно всякой еды! Есть и яблоки, и капуста, и соленые огурцы…

Я растянул губы в улыбке:

– Какой богатый выбор питательных продуктов!

– Хороший выбор! – не поняла девушка моей иронии. – Между прочим, у меня в шкафу имеются еще гречневая крупа, консервированные ананасы, бутылка оливкового масла и пакет сухофруктов.

– Мясное, похоже, ты не употребляешь, – заметил я и, отхлебнув глоток кофе, прищелкнул языком от удовольствия – напиток имел потрясающий, ни с чем несравнимый вкус.

– Нет, – подтвердила Вива. – Но я не вегетарианка. Иногда ем рыбу и яйца. А еще очень люблю парное молоко.

– Где ж его взять? – хмыкнул я.

– Да, верно, – кивнула девушка. – Такое молоко бывает только в деревне.

Выпив кофе, мы отправились в гостиную.

– Ты говорила, что увлекаешься живописью и графикой, – напомнил я. – И даже о мольберте упомянула. Может, покажешь парочку своих работ?

– Пожалуйста! – девушка выскользнула из комнаты и через несколько секунд вернулась с небольшим полотном в узкой алюминиевой раме. Полотно было прикрыто куском темной ткани.

– Интересно, интересно, что ты там изобразила! – я поспешил к Виве и помог ей водрузить его на подоконник.

Легким движением она сдернула ткань и отступила в сторону. А я уставился на картину.

Выполненная в мрачных тонах, к тому же несколько небрежно, она поначалу показалась мне нелепой мазней. Но потом я рассмотрел ее как следует и понял, что это довольно-таки приличная работа. Однако сюжет меня озадачил: бескрайнее болото, покрытое рваной пеленой тумана; редкие камыши; полусгнившие деревья, вырванные с корнем и сваленные в кучу; в ветвях одного из них увязла грязная кукла без одной руки. На заднем плане – остовы разрушенных зданий, опоры моста, облезлый купол православной церкви, катер или небольшое судно, лежащее на боку в мутной жиже. Над всем этим – темно-серое небо без единого просвета, и только в уголке картины – несколько тонких лучиков солнца, пробивающихся из-за черной зловещей тучи…

Я подошел к девушке, смиренно ожидавшей моего отзыва, обнял за плечи и нарочито испуганно прошептал:

– Вива, что ты изобразила?

– В общем, это… – волнуясь, она облизнула свои прекрасные губки. – Это… будущее одного большого города, ныне процветающего и прекрасного…

– Будущее? – тем же тоном спросил я. – А почему ты представляешь его таким мрачным?

Девушка слегка тряхнула головой и серьезно изрекла:

– Я его таким вижу.

– То есть ты считаешь, что этот город пострадает из-за наводнения или чего-то подобного? – взирая на личико прелестной художницы, вдруг сделавшееся горестным и скорбным, я не удержался – легонько шлепнул ее по носу, чтобы вывести из этого непонятного состояния.

– Да, его затопит, – кивнула Вива, потупившись. Ее голос немного дрожал. – Он перестанет существовать. Потом, конечно, построят другой город – подальше от моря – и назовут именем прежнего…

Я взглянул на девушку с тревогой – отчего это она вдруг так загрустила?

– Скажи, у тебя еще есть картины? – спросил я, целуя ее в висок.

Услышав мой вопрос, Вива оживилась. В ее глазках опять зажегся золотой огонек.

– Сейчас принесу еще одну, – она метнулась в спальню и вернулась оттуда с куском полотна, заключенным в очень красивую деревянную раму. – Вот, гляди! Эта работа повеселее будет!

Я поставил картину на диван, прислонив к спинке, и стал внимательно рассматривать ее. Она показалась мне даже более странной, чем первая, хотя и была написана очень умелой рукой. В центре полотна был изображен худощавый мужчина лет пятидесяти пяти, с седоватыми, еще довольно густыми космами, который стоял на небольшой бетонной площадке, огражденной невысоким забором. Лицом этот человек слегка походил на французского актера Пьера Ришара, только губы были другими – крупнее, мясистее, и глаза не те – в них затаились рассеянность и меланхолия. Рядом с мужчиной возвышался узкий металлический ящик, напоминающий кухонный пенал, с двумя длинными мачтами, от которых отходили очень толстые красноватые провода, другими концами подсоединенные к линии электропередач. На заднем плане картины виднелись многоэтажные здания, утопающие в зелени деревьев.

– Хм… Вива, прокомментируй, пожалуйста, свое творение, – попросил я, озадаченно почесав за ухом.

Она живо стрельнула в меня глазками и, помявшись, негромко произнесла:

– Пообещай, что не будешь смеяться!

– Обещаю! – улыбнулся я.

– Этот черный ящик – электростанция будущего, – вкрадчиво стала объяснять девушка, продолжая поглядывать на меня с некоей опаской. – А мужчина – это тот, кто ее придумал… Ящик с виду небольшой, но он вырабатывает столько энергии, как пара реакторов АЭС. Нужно только поместить туда несколько специальных брикетов, которых хватит на несколько лет.

– Ну, и фантазия у тебя! – изумленно всплеснул я руками.

– Ты еще прибавь, что она у меня больная, – немного обиделась девушка.

– Да нет, не больная, просто богатая, – извиняющимся тоном проговорил я. – Тебе бы романы фантастические писать!

– Сказал! – фыркнула Вива и отвернулась. – Причем тут фантастические романы? Я изобразила абсолютно реальную вещь.

– Но откуда ты можешь знать, как выглядят станция будущего и тот человек, который ее изобрел? – не унимался я.

– Знаю! – бросила девушка, не поворачивая головы. – Знаю, и все!

Я занервничал. Господи, что несет это ангелоподобное создание? Оно что, бредит и верит своим бредням?

Чуток успокоившись, я присел на краешек дивана возле картины и взял Виву за руку.

– Иди ко мне и расскажи подробнее о станции. Можешь?

Она опустилась на мои колени, обняла за шею и стала объяснять, сначала спокойно, потом все более страстно:

– Через несколько лет после изобретения первой вот такой электростанции, подобные ящики, но гораздо меньше, поставят на каждом заводе, в каждом заведении, в каждом доме. Они будут производить электроэнергию, греть воду, давать тепло. И тогда привычные для нас линии электропередач просто уберут за ненадобностью…

Я слушал эти речи и все больше пугался: неужели с Вивой действительно не все в порядке? Но потом взял себя в руки, решив, что я воспринимаю все чересчур серьезно. Видимо, девушка – одна из миллионов тех людей с сильно развитой фантазией, которые считают себя ясновидящими. Это вовсе не свидетельствует об их психическом нездоровье, они всего-навсего заблуждаются.

– Так, так, – рассеянно промямлил я. – Значит, когда-то все эти атомные, тепловые и гидроэлектростанции станут не нужными?

Она кивнула.

– И не только они. Нефть, газ и уголь тоже перестанет интересовать людей.

– А на чем будут ездить автомобили и летать самолеты? – изображая заинтересованность, спросил я.

Вива заерзала у меня на коленях.

– Неужели так трудно догадаться? В каждой машине, в каждом самолете вместо обычных моторов появятся маленькие электростанции. Представь, как удобно: человек купил брикетик, энергии которого хватит на три-четыре тысячи километров, сунул его в свою легковушку и покатил. Выхлопных газов нет, не нужно заезжать на автозаправки. Красота! К тому же брикеты эти будут стоить копейки. Не сразу, правда…

– Да, – вздохнул я. – Все это было бы прекрасно.

Вива повернула лицо ко мне, зачем-то потерла ладонями мои уши и улыбнулась.

– Я тебе все доходчиво объяснила?

– Вполне, – подтвердил я. И задал еще один вопрос, дабы сделать ей приятное: – А тот дядька, изображенный на картине, все сам придумал?

– Он подал идею, – охотно ответила девушка. – Разработал первый проект станции, изобрел топливо. Я не разбираюсь в этих делах, знаю только, что в том брикете, если его поместить в станцию, происходит что-то наподобие расщепления атомов, но без радиации. Топливо состоит не из радиоактивных элементов…

– Понятненько! – я поднялся с дивана и подхватил Виву на руки. – Мне досталась ясновидящая девушка.

– Это плохо? – она смотрела на меня широко открытыми глазами, и в них тлел огонек сомнения и надежды.

– Нет! – заверил я. – Что же тут плохого? Наоборот, это так интересно!

Мы снова пили кофе, говорили о жизни. Мне было очень уютно с Вивой. Я все время обнимал ее и целовал. Но границ не переходил. Интуиция подсказывала мне, что спешить с такими вещами не нужно. Не все так просто с этой чудесной девушкой, первое более тесное знакомство с которой не раскрыло, а наоборот, добавило в ее образ загадок.

Я пробыл у нее в квартире три часа. Очень не хотелось уходить, но пришлось – у меня имелась куча неотложных дел. Прежде всего, я должен был написать статью для одной всеукраинской газеты, собкором которой являлся. А потом нацарапать рассказик для дешевого еженедельника, издающегося в Днепропетровске.

Вива завернула баночку с медом в целлофан и сунула мне.

– Не забывай принимать лекарство! – наказала она, сурово сдвинув свои тоненькие бровки. – Не забудешь?

Я пообещал, что не забуду.

Вечером, когда жена и сын уснули, а я, наконец, закончил работу над статьей, мне захотелось обдумать пережитое за день. Меня очень беспокоил вопрос: не больна ли все-таки Вива? Я толком ничего не знал о ней. Зачем она сюда приехала, с какой целью? Почему пешком бродила по трассе за двадцать пять километров от города? И почему рисует такие странные картины? И, главное, откуда черпает идеи для их создания?

Если с девушкой что-то действительно не так, как поступить, чем помочь? О том, чтобы оставить ее, и речи быть не может. Нужно присмотреться к ней как следует, изучить ее повадки, характер, разузнать подробности ее жизни…

И еще один вопрос донимал меня: как могло случиться, что Вива так быстро, буквально сразу стала для меня чуть ли не самым дорогим человеком, самым близким, собственно говоря, частью моей жизни? А в том, что это так, я ни капли не сомневался…

Глава третья

Мое сердце рвалось к Виве, но добрую половину дня пришлось посвятить работе.

Рано утром я отправился в один из центральных районов области. Нужно было собрать факты для статьи о жизни обитателей маленьких и отдаленных населенных пунктов, лишенных элементарных благ цивилизации. Попутно переговорил с несколькими председателями сельсоветов или, как теперь говорят, сельскими головами о перспективах газификации и водоснабжения – публикацию на эту тему мне уже давно заказывал заместитель главного редактора нашей газеты.

Вернувшись в Запорожье, я сразу же позвонил Виве. И получил приглашение приехать к ней тот час.

Едва переступил порог ее квартиры, как услышал упрек:

– Ты относишься ко мне несерьезно! Мои слова для тебя – пустой звук!

Девушка, запахнутая в ярко-красный халат, стояла в прихожей и смотрела на меня обиженно. Недолго думая, я опустил пакет с конфетами и шампанским на пол, подхватил ее на руки и попытался чмокнуть в нос. Но она ловко увернулась. Тогда я повторил попытку – и достиг цели.

– Это тебе не поможет! – заявила Вива, но ее тон показался мне уже более миролюбивым, хотя в нем еще и слышались нотки досады. – Все равно я на тебя злюсь!

– За что, котеночек? – удивленно округлил глаза я. Причина ее обиды мне была не понятна. – Объясни, ради Бога!

Девушка строго взглянула на меня и, на мгновение убрав руку с моей шеи, погрозила пальчиком:

– Почему ты, друг мой любезный, не принял утром лекарство? Это что, так противно?

Я осторожно поставил ее на ноги и, спрятав глаза, попробовал соврать:

– Как это, не принял? Я съел целую ложку!

Вива скрестила руки на груди и осуждающе покачала головой:

– Ложь твоя не убедительна! Сердцем чувствую – ничего ты не ел!

– Ну, забыл, да! – виновато улыбнулся я и развел руками. – Уж прости!

– Ладно! – вздохнула она. – Только впредь, пожалуйста, не забывай! А сейчас проходи на кухню, буду тебя лечить.

Оказалось, что у нее в холодильнике есть еще одна банка с таким же медовым месивом.

– Ты думаешь, мне это и вправду полезно? – я с сомнением посмотрел на содержимое ложки, которую девушка протянула: ну, мед, ну орехи и что там еще – отвар ландышей, кажется. Кого это может вылечить?

Но Вива заверила с самым серьезным видом:

– Конечно, полезно! Именно это снадобье укрепит твою сердечно-сосудистую систему.

– Но ты же не врач! – живо возразил я. – Может, оно – самый настоящий яд для моего сердца? Вот сейчас съем – и отброшу копыта!

От возмущения Вива даже закашлялась.

– Что ты такое говоришь?! Если бы я точно не знала, что мое лекарство принесет тебе пользу, ты бы его не получил!

Я не стал спорить и послушно проглотил мед.

Довольная, девушка отерла мой рот бумажной салфеткой. Потом пошла в прихожую, подобрала пакет и принесла на кухню.

– Что здесь?

– Не помню, – пожал я плечами, улыбаясь. – Посмотри сама!

Она заглянула в пакет и радостно воскликнула:

– Конфеты и шампанское! Я сто лет не ела конфет!

– Шутишь? – не поверил я. – Разве ты не покупаешь себе сладкое?

– Иногда покупаю, но в основном тортики и пирожные, – призналась Вива слегка смущенно. – А о конфетах я как-то позабыла в последнее время…

– Как, наверно, и о шампанском! – прибавил я.

– Да, и о нем! – согласно кивнула она. – Зачем мне было его покупать? Пить одна я не стану, для этого нужна компания, а где ее взять одинокой даме?

– Тогда давай фужеры! – я принялся осторожно откупоривать бутылку. – Выпьем и сходим куда-нибудь.

Вива достала из шкафа два высоких стакана из тонкого стекла, поставила на стол. И вдруг поникла головой, задумавшись.

– Что случилось? – встревожился я. – Тебе что, не подходит этот сорт шампанского?

– Все в порядке! – успокоила она. – Просто я подумала, может, лучше сегодня никуда не ходить? На улице сыро, противно, да и ты устал. Я это прекрасно вижу по твоему лицу. Посидим, поговорим. Я тебе приготовлю травяную ванну, а потом накормлю вкусным ужином…

– Ты устроишь мне травяную ванну? Какая прелесть! – мечтательно закатил я глаза. – Нет, никуда не пойдем!

– Я знала, что смогу тебя уговорить! – засмеялась Вива.

«Нет, ничего она не сумасшедшая, – подумалось мне. – Просто чудачка с развитой фантазией и своими бзиками. При этом – заботливая и ласковая. Разве не эти черты женского характера так нравятся мне, не они ли всегда притягивали меня?»

Мы сидели в гостиной, пили шампанское, ели конфеты и разговаривали. Больше говорила Вива. И в основном обо мне – о том, что я не берегу себя, мало отдыхаю, питаюсь неправильно.

Наконец, когда она замолчала, я решил взять инициативу в свои руки. У меня было много вопросов.

– Расскажи мне о себе.

– Да что ж рассказывать? – пожала плечами девушка. – У меня самая обычная судьба, ничего интересного, выдающегося… Все, как у всех…

Я поставил свой фужер на стол и взял руку Вивы в свою. Она скользнула взглядом по моему лицу и стала сосредоточенно рассматривать этикетку на бутылке шампанского.

– Какой вуз ты закончила? Есть ли у тебя родители, братья и сестры?

Девушка кивнула:

– Да, у меня есть отец и мать, есть также сестры и братья… А закончила я архитектурно-строительный факультет одного из столичных вузов.

– Твоя родня обитает там же, в Подмосковье?

– Нет, все они живут в другом месте, – ответила Вива неохотно.

– А как ты оказалась в Подмосковье? – я взял конфетку и поднес к губам девушки. Она послушно открыла рот.

– Раньше вся наша семья жила в Сергиевом Посаде, но потом эмигрировала в Соединенные Штаты, а я осталась, – ее ясные глаза покрылись пеленой грусти. – Уж так получилось…

– Понятно! – вздохнул я. – А что привело тебя в Запорожье?

Вива ответила не сразу. Взяла конфетку из коробки, зачем-то осмотрела ее и вернула обратно. Потом подняла свой стакан с шампанским, подержала, опустила и, как дисциплинированная школьница, сложила перед собой на столе руки.

– Дело у меня здесь, – в ее голосе явственно звучала неуверенность, даже, пожалуй, смятение. – Я потом тебе как-нибудь о нем расскажу…

Наш разговор больше напоминал допрос, и я подумал, что на сегодня вопросов, пожалуй, достаточно, хотя выяснить мне удалось немного. Было непонятно, почему Вива так неохотно дает ответы, почему она так напряжена? Видать, есть у этой девушки какая-то тайна, скрытая в ее прошлом, о которой ей не хочется говорить. Что это за тайна, что за ней скрывается – душевная боль, обида, чей-то неблаговидный поступок? Или Вива приехала в Запорожье, чтобы разыскать мужчину, с которым где-то познакомилась и которого полюбила? Может такое быть? Вполне! Хотя почему тогда она связалась со мной, почему относится ко мне как к человеку, которым серьезно заинтересовалась?

И тут девушка вдруг поднялась, подошла ко мне совсем близко и, обняв за шею, приникла всем телом.

– Извини, Ваня, что так скупо о себе рассказываю. Со временем ты обо мне узнаешь больше. А пока скажу тебе, что на моей совести нет таких грехов, которые нужно скрывать, я не злодейка и не сумасшедшая, как ты, возможно, подумал.

Во как! Оказывается, она даже знает, что я думаю! Что ты за птица, милая Вива-Вивиза? Неужели и вправду ясновидящая?

Я тоже подхватился с дивана и, обхватив девушку за плечи, нежно поцеловал в губы. Они были влажными и горячими.

– А это приятно! – выдохнула она, когда мои объятия ослабли. Ее грудь высоко вздымалась, выдавая, скорее, волнение, чем возбуждение.

– Тебя что, никогда не целовали в губы? – почти насмешливо спросил я. Хотя и сам почувствовал небывалый трепет в груди. Последний раз обычный поцелуй приводил мою душу в такое состояние, кажется, лет двадцать назад. Я к поцелуям давно привык, раздаривая их направо и налево, порой без малейшего повода, и они для меня – дело совершенно обычное, обыденное.

– Не целовали! – призналась Вива смущенно. – В губы – никогда.

Я внимательно посмотрел на нее – не уж-то она говорит правду? В общем-то, вполне возможно. Как-то мне попалась тридцатидвухлетняя дама, у которой я оказался первым мужчиной… Мне захотелось спросить девушку, встречалась ли она с парнями, но я переборол это желание, посчитав свой вопрос неуместным и нетактичным. Вместо этого поинтересовался:

– Кстати, а кто ты по знаку Зодиака?

Вива встрепенулась – мой вопрос застал ее врасплох, она как раз о чем-то задумалась.

– По знаку Зодиака? – переспросила она. – Дева.

– Какой кошмар! – воскликнул я, театрально воздев руки к небу. – Так вот почему ты такая дотошная и заботливая! Это же черта типичных Дев!

– Тебе не нравится мой знак Зодиака или то, что я, как ты утверждаешь, дотошная и заботливая? – засмеялась девушка.

– Да мне плевать на все это! – громко рявкнул я. – Ты мне нравишься такой, какая ты есть!

– Правда? – Вива опустила глаза и неожиданно попросила: – Тогда поцелуй меня еще раз!

– С удовольствием! – я подошел к ней, крепко обнял и впился губами в ее губы.

Она неумело, но с жаром ответила на поцелуй. Машинально я потянулся к пуговице халата у нее на груди, намереваясь расстегнуть. Но девушка вдруг перехватила мою руку.

– Ваня, не сейчас…

Я с недоумением посмотрел на нее.

– Немного потерпи с этим, ладно? – извиняющимся тоном попросила она. – Мне нужно время, чтобы по-настоящему привыкнуть к тебе, привязаться до конца и, затем, впустить в свою жизнь… И еще я хочу хорошо расслышать биение твоего сердца, я хочу понять, сильнее ли оно стучит, когда ты меня обнимаешь…

– Хорошо! – согласился я. – Ты очень умная девушка и все правильно рассудила. Вот только говоришь затейливо! Проще, наверно, было бы сказать так: я хочу как следует разобраться в своих и твоих чувствах, а потом уже переходить к интимным отношениям.

Вива засмеялась и отрицательно покачала головой:

– Не совсем верно ты меня понял…

– Тогда растолкуй!

– Чувства уже зародились, просто им нужно окрепнуть, вызреть, – она села на место и взяла свой бокал. – Мы не должны спешить, чтобы не спугнуть их. Хотя за свои чувства лично я спокойна. А вот что касается твоих… Ладно, давай выпьем за наше светлое завтра!

– Давай! – я плюхнулся на край дивана, подхватил свой фужер, мы чокнулись и выпили. Затем, как по команде, потянулись друг к другу губами.

Этот поцелуй длился дольше, чем те, первые. Меня очень радовало, что Виве нравится со мной целоваться. Хотелось, конечно, большего, но я давно научился сдерживать свои сексуальные порывы, не юнец ведь…

Улыбаясь, мы смотрели друг другу в глаза, словно пытались найти в них ответы на все свои вопросы. И тут запел мой мобильный. Взглянул на дисплей – Вера! Вот те на! Звонка от нее я никак не ожидал! Чуток помедлив, решил ответить – мало ли что могло у нее случиться.

– Ваня, здравствуй! – послышалась ее взволнованная скороговорка. – Прости, я была не права. Я жалею, что все так получилось. И очень хочу…

– Подожди, Вера! – остановил я поток ее слов. – Я полагал, ты мне уже все сказала.

– Да я просто погорячилась! – с жаром заверила она. – У меня тогда было очень плохое настроение… Я прекрасно знаю, что ты женат, и ничего мне не обещал. Но мне трудно осознавать, что мы никогда не будем вместе по-настоящему… Понимаешь, Ваня?

– Конечно, понимаю. Но что сделано, то сделано – ты меня прогнала, – напомнил я.

– Это было не всерьез…

– Мне так не показалось.

– Ну, прости, Ванюша! – заканючила Вера. – Прости меня, глупую!

Я устало потер переносицу и со вздохом проговорил:

– Ни в чем ты не виновата! И не проси у меня прощения – не за что.

– Так ты приедешь? – обрадовалась она. – Когда тебя ждать?

Помолчав, я тихо произнес в трубку:

– Нет, ждать не нужно.

– Сегодня не нужно или… совсем?

– Совсем…

– Но почему, Ваня?! – голос Веры сделался плаксивым. – Почему, скажи? Из-за какой-то ерундовой размолвки ты готов пожертвовать нашими отношениями?