Нетеатральный разъезд. Пьесы

А л е к с а н д р. В вашем юморе более желчи и досады, чем веселости. Но я хочу спросить вас…

К р у п о в. Уже предвижу ваш вопрос: открыл ли я какие-нибудь средства лечения?

А л е к с а н д р. Действительно, что же плод ваших трудов?

К р у п о в. Во-первых, истина, во-вторых, точка зрения, в-третьих, я далеко не все сказал, а намекнул только…

А л е к с а н д р. Кстати, об истине… Вы здесь все и всех знаете… Что за абсурдная история связана с горничной учителя?

У ч и т е л ь. Вас уже познакомили с этим анекдотом?

А л е к с а н д р. Как случилось, что девушку оставляют в подозрении мужеского полу?

К р у п о в. Ничего странного… Это совершенно сообразно русскому духу…

А л е к с а н д р. И никто не пытался эту нелепость устранить? Вы как доктор – освидетельствовали ее?

К р у п о в. Были и доктора, и повивальные бабки, и акт о том составлен.

А л е к с а н д р. А что же отец ее?

К р у п о в. Его это мало беспокоило. А когда понял, что скоро падет на его дом рекрутская очередь и прочие подати, тогда и объявил о том голове и становому…

А л е к с а н д р. И случай показался полиции очень мудрен?

К р у п о в. Да, ему отказали, говоря, что он пропустил десятилетнюю давность… Дело длится годами.

А л е к с а н д р. И вы молчали?

К р у п о в. Трудно такое доказывать. Тут – проза жизни, там – духовное лицо… консистория вмешалась. В противовес очевидному ссылаются на бумаги, оставленные пьяным попом…

А л е к с а н д р. Неужели ничем нельзя помочь бедной девушке?

К р у п о в. Не знаешь, с какого конца подступиться. Один из самых печальных результатов петровского переворота – это развитие чиновничьего сословия. Класс искусственный, необразованный, голодный, не умеющий ничего делать, кроме «служения», ничего не знающий, кроме канцелярских форм, ничего не решающий и не желающий решать, он составляет какое-то гражданское духовенство, священнодействующее в судах, полициях, присутственных местах и сосущее кровь народа тысячами ртов, жадных и нечистых.

А л е к с а н д р. С вами даже спорить не приходится, остается только соглашаться…

К р у п о в. Извините, Александр Иванович, меня, кажется, зовут в тот дом. Сожалею, что не услышал вашего мнения… Надеюсь увидеться вечером. А сейчас желаю вам приятной прогулки (Уходит).

А л е к с а н д р (размышляет). Это довольно оригинальное произведение русского надлома. Поставленный довольно независимо, он все-таки сломался. Вся деятельность его обратилась на преследование чиновников сарказмами. Это его поэзия, его месть, его крик досады, а может, долею и отчаяния.

Крупов в доме пациентки. Анна Федоровна лежит в постели с вспухшими глазами. Люди испуганы. Мебель в беспорядке.

К р у п о в. На что жалуемся, уважаемая Анна Федоровна?

А н н а Ф е д о р о в н а. Ах, доктор, вы же видите: у меня жар…

К р у п о в. Вижу, вижу… Что еще беспокоит?

А н н а Ф е д о р о в н а. Какая-то странная боль в груди.

Доктор профессионально, но с небрежением прослушивает больную, подсчитывает пульс и прочее…

К р у п о в. У вас, Анна Федоровна, нервы расстроены, я вам пропишу немножко лавровишневой воды… Принимайте (в сторону) … Сколько, бишь вам лет? – Принимайте капель по двадцать.

Больная веселеет и кусает губы.

К р у п о в. Жизнь, которую вы ведете, вас расстроит окончательно. Вам надобен покой безусловный, тишина, иначе из всего этого выйдут серьезные последствия.

А н н а Ф е д о р о в н а. Я несчастнейшая женщина, Семен Иванович, у меня будет чахотка, я должна умереть. И все виноват этот изверг – мой муж… Ах, Семен Иванович, спасите меня.

К р у п о в. Извольте. Вот рецепт: возьмите небольшой чистенький дом, в самом дальнем расстоянии от Никанора Ивановича, прибавьте мебель, цветы и книги. Живите, как сказано, тихо, спокойно. Это лекарство не из аптеки, но вам поможет.

А н н а Ф е д о р о в н а. Легко вам говорить, вы не знаете, что такое брак.

К р у п о в. Не знаю, но догадываюсь: полюбовное насилие жить вместе, когда хочется врозь, и совершеннейшая роскошь, когда хочется и можно жить вместе, не так ли?

А н н а Ф е д о р о в н а. О, вы такой вольнодумец! Почему вы хотите нас развести? Как я покину мужа?!

К р у п о в. Любите ли вы сколько-нибудь его?

А н н а Ф е д о р о в н а. Ах, нет, я готова сказать это перед всем светом: безумная тетушка моя сварганила этот несчастный брак.

К р у п о в. Ну, а он вас?

А н н а Ф е д о р о в н а. Искры любви нет в нем! Теперь почти в открытой интриге с Полиной, вы знаете… Бог с ним совсем, да ведь денег что это ему стоит!

К р у п о в. Очень хорошо-с! Вы друг друга не любите, скучаете, вы оба богаты. Что вас держит вместе?

А н н а Ф е д о р о в н а. Да помилуйте, Семен Иванович, за кого же вы меня считаете, моя репутация дороже жизни, что обо мне скажут?

К р у п о в. Это конечно. Так по 20 капель лавровишневой воды хоть три раза в день, а я зайду завтра взглянуть.

А н н а Ф е д о р о в н а. А этот приезжий молод? Красив?

К р у п о в. Вы о ком?

А н н а Ф е д о р о в н а. Вы в парке не один были?

К р у п о в. Это не нашего поля ягода, дорогая Анна Федоровна…

А н н а Ф е д о р о в н а. О-о? Кто же это? Расскажите…

К р у п о в. Помилуйте, Анна Федоровна, меня ждут больные…

По авансцене проходят доктор и Никанор Иванович.

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Вы были у нас?

К р у п о в. Да, Анна Федоровна просила зайти…

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Вы честный человек, я вас всю жизнь знал за честного человека… Вы – благородный человек, вы поймете, что такое честь. Вы меня по гроб жизни обяжете, ежели скажете истину…

К р у п о в. Что вам угодно знать?

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Да как вы считаете положение жены?

К р у п о в. Оно не опасно, успокойтесь, это пройдет, я прописал капельки.

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Да черт с ней, не в этом дело, по мне хоть сегодня ногами вперед да и со двора. Это змея, а не женщина, лучшие лета жизни отняла у меня. Не о том речь. Болезнь ее подозрительна или нет?

К р у п о в. Вы желаете знать, нет ли каких надежд на наследничка?

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Наследничка? Я ей покажу наследничка! Законная жена, Семен Иванович, она мое имя носит, она мое имя пятнает.

К р у п о в. Знаете, Никанор Иванович, жили бы вы в разных домах, для обоих было бы спокойнее.

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Да-с – так ей и позволить, ха-ха-ха! Нет, ведь я не француз какой-нибудь! Ведь я родился и вырос в благочестивой русской дворянской семье, я знаю закон и приличия!

К р у п о в. Ничем не могу помочь, почтеннейший Никанор Иванович.

З а т е м н е н и е.

З а т е м н е н и е.

З а т е м н е н и е.

З а т е м н е н и е.

З а т е м н е н и е.

Уходят дни, а я все одинока…Не раз пришли и стаяли снега.Река-река, ты разлилась широко,Оставив нас на разных берегах.Он со страстью в очах говорил, что зачах,Предлагал мне и сердце, и руку,Звал куда-то с собой в край далекий, чужой,Но я выбрала муку-разлуку.И который уж год его голос зовет,И надежды мои возрождает…Но меня от дорог охраняет порог,Будто цепью какой ограждает.Говорят, что зачах мой домашний очаг,Но я памятью прошлого греюсь.Никого не виню и любовь ту храню —На другую любовь не надеюсь.

Д Е Й С Т В И Е II

Бал в доме Буркова. Доктор и Александр – у портала.

А л е к с а н д р. Бал провинциальный описывали тысячи раз, но я бы не взялся – от одного взгляда рябит в глазах.

К р у п о в. Не ищите различий. И здесь есть голые плечи, ничуть не хуже столичных, пластически прелестные, от которых трудно отвести глаза, особенно стоя за стулом. Есть свежие лица, очень хорошенькие…

А л е к с а н д р. Но глаз с выражением нет… Надеюсь, вы мне поможете разобраться в этом калейдоскопе лиц?

К р у п о в. Не премину, ваше превосходительство…

А л е к с а н д р. О?

К р у п о в. Это же в вашу честь ужин? Господин Бурков гостеприимен только для превосходительств. И обращаться к вам будут соответственно.

А л е к с а н д р. По-моему, я попал, как Чацкий, – с корабля на бал… Или как кур в ощип…

К р у п о в. Соответствуйте и не смущайтесь.

А л е к с а н д р. Ваш почтенный градоначальник почему-то участвует в этой игре…

К р у п о в. У него свои виды, будьте уверены. А для остальных новый приезжий, особенно из столицы, – акробат, фокусник, обязанный занимать их, рассказывать новости… За это они строят ему куры, кормят на убой, поят донельзя. Заставляют дочерей петь, аккомпанируя на фортепьяно со сковородными звуками. И при всем том – улыбаясь вам.

А л е к с а н д р. Я полагал, ими руководят бескорыстие и радушие.

К р у п о в. Ну, каждый такой случай требует пристального изучения – огульно ни хаять, ни хвалить нельзя. Иные делают это из видов, другие находят поэтическое удовольствие в том, чтобы знать все домашние дела новоприбывшего…

Через зал проходят Анна Федоровна и Никанор Иванович.

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Зачем ты, больная, поехала на этот ужин?

А н н а Ф е д о р о в н а. Чтобы ты не делал глупостей…

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Какие глупости? В моем-то возрасте!

А н н а Ф е д о р о в н а. Ну и сидел бы дома… Но тебе с Полиной непременно хотелось встретиться! А ее нет! Нет ее!

К р у п о в (вслед ушедшим). Анна Федоровна и Никанор Иванович. У них от розовых цепей брачных осталась одна, которая бывает обыкновенно крепче прочих, – ревность.

Через зал проходят Мария Ивановна и Учитель.

М а р и я И в а н о в н а. Могу я потанцевать с Александром Ивановичем?

У ч и т е л ь. Ты знаешь мое великодушие…

М а р и я И в а н о в н а. Спасибо тебе…

У ч и т е л ь. Но я буду страдать…

М а р и я И в а н о в н а. Ради бога, не напивайся только…

К р у п о в (вслед ушедшим). Эту пару вам представлять не надо. Муж страдает от неразделенной любви и ищет поводы, чтоб обвинить супругу во всех грехах, опорочить, а потом проявить благородство, простить ее и тем завоевать ее привязанность.

А л е к с а н д р. Я вижу, танцующие ссорятся за места? Этак недалеко до членовредительства!

К р у п о в. Это подполковница гарнизонного батальона, дама отважная, воспитанная в казармах и кордегардиях. Она непременно хочет быть в первой паре в мазурке…

А л е к с а н д р. И готова щипать несчастную даму, стоящую перед ней. А что кавалеры?

К р у п о в. Они ждут антрактов между кадрилями, чтоб наполнить «желудка бездонную пропасть», как говорит Гомер: дамы – сластями, мужчины – водкой, вином и солеными закусками…

А л е к с а н д р. Немудрено, что бал разгорается более и более, и салон переливается в трактир.

К р у п о в (показывая на играющих в бостон). А эти четыре мученика всякий вечер играют друг с другом в бостон. Лиссабон может проваливаться, государства возникать, картины Брюллова и поэмы Гете являться и исчезать – здесь этого не заметят.

А л е к с а н д р. Жаль их от души, но только ли они виноваты?

К р у п о в. Наполеону надобно было предпринять поход 1812 года, чтоб о французе они услышали как о саранче. И только потому, что хлеб подорожал.

А н н а Ф е д о р о в н а (проходя мимо). Доктор, вы уже начинаете обращать Александра Ивановича в свою веру?

К р у п о в. Помилуйте, Анна Федоровна, какая у меня вера!? Извините, ваше превосходительство, я должен отступить… Скучать вам не придется – дамы этого не потерпят…

Доктор уходит, дамы бросаются к гостю. Проворнее всех оказывается Мария Ивановна.

М а р и я И в а н о в н а. Этот противный доктор помешал нам давеча… вы могли составить обо мне превратное мнение…

А л е к с а н д р. Мы можем продолжить наш разговор…

М а р и я Ив а н о в н а. Здесь? На людях? Впрочем, какая надежда, что вы еще раз заглянете к нам…

А л е к с а н д р. Все зависит от того, как быстро будет налажена переправа…

М а р и я И в а н о в н а. Боже, от каких случайностей зависят наши встречи, а быть может, и… судьба?

А л е к с а н д р. Случайности иногда могущественнее законов бытия. Я вижу вы с горничной?

М а р и я И в а н о в н а. Она меня всюду сопровождает: у меня такое слабое здоровье. Сегодня ее первый выход в свет. Я проверяю плоды своего воспитания.

Дамы, потеряв терпение, окружают беседующих.

Д о к т о р (вернувшись). Мария Ивановна, мне желателен аккомпанемент… не откажите в любезности…

М а р и я И в а н о в н а. Вы не даете мне словом перемолвиться с Александром Ивановичем.

Д о к т о р. Зато у вас есть прекрасная возможность блеснуть несомненным талантом.

М а р и я И в а н о в н а. Льстец! Я предлагаю вам более талантливого аккомпаниатора – мою горничную. Вас это не обидит? За ее мастерство я ручаюсь… И Александру Ивановичу это небезынтересно должно быть.

Василиса с доктором идут к фортепьяно. Крупов исполняет романс:

Общие аплодисменты.

Д о к т о р (раскланивается). Благодарю всех… (Александру) Не понимаю, за что вы-то меня благодарите?

А л е к с а н д р. Поверьте, моя благодарность от чистого сердца. Да будем мы забыты и презренны, если схороним в землю те малые таланты, которые дал нам бог.

П о д п о л к о в н и ц а. Мария Ивановна, что это вы так прилипли к Александру Ивановичу?

М а р и я И в а н о в н а. Разве?

П о д п о л к о в н и ц а. Вы сами этого не замечаете?

М а р и я И в а н о в н а. Александр Иванович такой замечательный собеседник, с ним не замечаешь, как время летит…

П о д п о л к о в н и ц а. Постыдились бы… замужняя женщина!

М а р и я И в а н о в н а. Он друг нашего дома!

Дамы оттесняют Марию Ивановну, вниманием Александра завладевает Анна Федоровна, но подошедший Бурков выручает гостя.

Б у р к о в. Ваше превосходительство, не могли бы вы уделить мне несколько минут для приватного разговора?

А л е к с а н д р. Безусловно… Извините, Анна Федоровна, но хозяин имеет право на предпочтение…

Мужчины отходят от обиженной Анны Федоровны.

Б у р к о в. Ваше превосходительство, вы, вероятно, уже знаете, почему я живу в городе…

А л е к с а н д р. В общих чертах.

Б у р к о в. А я – сельский житель… Вы не представляете, как прекрасно в деревне… В городе не то что здороваться друг с другом не умеют, толкнут – не заметят. А в деревне всяк остановится, дорогу уступит, шапку снимет – от души, от почтения. Скучаю я здесь, и не по средствам мне городская жизнь.

А л е к с а н д р. Что вам мешает вернуться в имение?

Б у р к о в. У меня там бунт!

А л е к с а н д р. Об этом было бы известно.

Б у р к о в. Станет известно, как начнется… А сейчас самое время солдатиков бы мне в деревню послать, а?

А л е к с а н д р. Да зачем же?

Б у р к о в. А как на меня тот мужик-то глянул? Пугачев! Разин!

А л е к с а н д р. Ответьте ему тем же…

Б у р к о в. Не могу… Во мне злости к мужикам нет. Ну, высекут одного-другого на конюшне, так больше для острастки… Мужички только в строгости могут жить… А распущу я их, разнежу – с меня и соседи спросят, и, не дай Бог, до государя дойдет!

А л е к с а н д р. Государь шутить не любит, это верно…

Б у р к о в. Вот-вот! А я до сих пор помню тот взгляд… звериный… дикий…

А л е к с а н д р. Не может же правительство за какие-то взгляды наказывать людей…

Впрочем, именно за взгляды и преследуют.

Б у р к о в. Взгляды взглядам рознь. Из этого взгляда все что угодно может произойти и против дворян, и против государя…

А л е к с а н д р. Я нескоро буду в столице…

Б у р к о в. Конечно: служба, разъезды… А все-таки возьмите на заметочку… Солдатики для порядку очень нужны!

А л е к с а н д р. Я запомню вашу просьбу, Алексей Павлович.

Б у р к о в. Ну и спасибо… обнадежили… Не смею больше задерживать, отдыхайте на здоровье… Женщин осчастливьте вниманием…

Бурков уходит, на его месте появляется Анна Федоровна.

А н н а Ф е д о р о в н а. Наконец-то эти мужчины вас оставили! Как вы с ними можете?

А л е к с а н д р. Что поделаешь…

А н н а Ф е д о р о в н а. Но что вы нашли в этой женщине, в Марии Ивановне?

А л е к с а н д р. По-моему, она нуждается в сочувствии…

А н н а Ф е д о р о в н а. Она нуждается! А мы не нуждаемся? (Указывает на дам и на себя)

А л е к с а н д р. Я не могу долго задерживаться в вашем городе.

А н н а Ф е д о р о в н а. Это отговорка. Убеждена, что в столицах вы оставили не одно разбитое сердце…

А л е к с а н д р. Если и оставил, то только разбитые горшки…

А н н а Ф е д о р о в н а. Как можно шутить этим! Вы легкомысленны, Александр Иванович! В вашем возрасте это извинительно, но при вашем положении – предосудительно.

А л е к с а н д р. Надеюсь, что никакой суд не изменит уже моего положения.

А н н а Ф е д о р о в н а. Напрасно надеетесь! Муж Марии Ивановны ревнив и воспользуется малейшей вашей оплошностью, чтобы навредить вам.

А л е к с а н д р. Извините, Анна Федоровна, этот танец я просил у Марии Ивановны…

А н н а Ф е д о р о в н а. Я вас предупредила…

А л е к с а н д р. Благодарю вас.

Александр подхватывает Марию Ивановну и ведет ее в танце. Прочие дамы объединяются.

А н н а Ф е д о р о в н а. Его надо проучить!

Д а м а I. И открыть глаза ее мужу!

П о д п о л к о в н и ц а. Вам лишь бы поговорить с этим краснобаем! А впрочем, сделайте милость…

Дамы надменно дефилируют мимо Александра и Марии Ивановны.

М а р и я И в а н о в н а. Кажется, против нас заговор…

А л е к с а н д р. Высокая честь… Заговоры только против императоров организуются.

М а р и я И в а н о в н а. Не только. И вы в этом убедитесь.

А л е к с а н д р. Подскажите, кто организатор, и мы обезглавим заговор!

М а р и я И в а н о в н а. Это от безголовости и происходит. Анна Федоровна злится, что вы со мной… Ничего, пускай… Сегодня мой черед. Позвольте по примеру доктора и мне для вас романс исполнить. Дома не пришлось, Семен Иванович вас похитил.

А л е к с а н д р. Пение ваше послушаю с удовольствием.

Мария Ивановна садится к фортепьяно и поет, аккомпанируя себе:

А л е к с а н д р. Восхищен. Такой голос мог бы украсить и московские салоны…

М а р и я И в а н о в н а. Спасибо.

Подходит Городничий.

Г о р о д н и ч и й. Извините, Мария Ивановна, я хочу похитить у вас Александра Ивановича.

М а р и я И в а н о в н а. Что делать? Не могу препятствовать.

Г о р о д н и ч и й. Благодарю вас.

Александр и Городничий отходят к порталу. К ним бросается Машковцев.

М а ш к о в ц е в. Ваше высокопревосходительство, оборони от нехристя!

Александр вопросительно смотрит на Городничего.

Г о р о д н и ч и й. Что случилось, Сергей Иванович? Говори, сами разберемся с твоим делом, зачем же их высокопревосходительство беспокоить?

М а ш к о в ц е в. Исправник бесчинствует! Забрал моего кучера, у меня на ночь караульного теперь нет… Уверяет, что Аким, кучер мой, въехал вчера в постромки вашему превосходительству.

Г о р о д н и ч и й. Было, было… Велел я постращать виновного…

М а ш к о в ц е в. Да никуда я вчера не выезжал, и кучер мой весь день конюшню чистил…

Г о р о д н и ч и й. И ты лезешь с такой мелочью к их высоко-превосходительству!? Разрешите мне, Александр Иванович, разобраться в этом деле самому.

А л е к с а н д р. Безусловно. Это ваше право…

Г о р о д н и ч и й. Ступай, Сергей Иванович, разберемся… Далеко не отлучайся – Исправник должен сюда прибыть.

Машковцев уходит.

Г о р о д н и ч и й. И вас одолевают жалобами и просьбами?

А л е к с а н д р. Для меня их исполнение необременительно.

Г о р о д н и ч и й. Понимаю, но у меня к вам тоже просьба.

А л е к с а н д р. Я ваш должник…

Г о р о д н и ч и й. Полноте… Ледоход в том повинен, не я…

А л е к с а н д р. Чем могу быть полезен?

Г о р о д н и ч и й. Я вот о чем. В городском остроге сидят два вора. Они не отрицают, что грабили честной народ. Но денег при них не обнаружено. Истратить их они не успели, ибо исправник взял их довольно быстро… Так вот, прошу разрешения сослаться на вас при разговоре с ним.

А л е к с а н д р. Да ради бога. Но вы меня поражаете…

Г о р о д н и ч и й. Благодарю вас, ваше превосходительство. Не смею более отвлекать вас. Отдыхайте…

Городничий отходит, Александр останавливается у портала. По авансцене проходят доктор и Никанор Иванович.

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Семен Иванович, вы не знаете, почему Полины Игнатьевны нет здесь?

К р у п о в. Она нездорова…

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Ах, боже мой, да как же это? Я на днях видел Полину Игнатьевну…

К р у п о в. Да-с, бывают быстрые болезни.

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Семен Иванович, я так много доволен вами. Позвольте предложить вам эту золотую табакерку… Примите ее в знак искренней дружбы, только, Семен Иванович, я надеюсь на молчание ваше…

К р у п о в. Есть вещи, на которые доктор имеет уши, но рта не имеет.

Никанор Иванович обнимает и целует Доктора. К беседующим присоединяются Дама I и Учитель.

У ч и т е л ь. Никанор Иванович, послушайте, что говорят дамы.

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Что?

Д а м а I. Я говорю, что так и без жен можно остаться…

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Неужели можно?

К р у п о в. Может быть, и к добру?

У ч и т е л ь. Вы, доктор, холосты. А мы – люди женатые, нам приходится отвечать за жен…

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Да, это наш крест…

У ч и т е л ь. И этого нельзя так оставить! Видано ли дело: его направили в другой город, а он наших жен смущает! Ее, неопытную, так легко обмануть…

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Да-да, это уж слишком…

У ч и т е л ь. Я и говорю: об этом нельзя молчать! Об этом должны знать в столицах!

К р у п о в. О неопытности ваших жен? Или о чем?

У ч и т е л ь. Я хочу сказать, что провинция тоже имеет понятие о чести! И я этого так не оставлю!

К Доктору подходит Александр, остальные уходят…

А л е к с а н д р. Семен Иванович, я, кажется, нашел способ вывести Василису из той двусмысленности, в которой она находится.

К р у п о в. Буду рад, если что-то удастся. Но думаю, орешек сей вам не по зубам.

А л е к с а н д р. Отчего же? Наши министры никогда и ни за чем не останавливаются… Исполняя сегодняшнюю роль, я готов действовать по их примеру. Василиса, идите сюда!

Все внимание зала на Александра и Василису.

А л е к с а н д р. Милые дамы, обращаюсь к вам с просьбой. Надеюсь, вам не составит труда подтвердить пол этой особы? Мария Ивановна, Анна Федоровна, не откажите в любезности… Идите, Василиса, к женщинам, они в диагнозе не ошибутся и сумеют отстоять его.

В замешательстве дамы и Василиса отходят. К Александру подходит Городничий.

Г о р о д н и ч и й. И охота вам заниматься такими мелочами?

А л е к с а н д р. Нельзя же оставлять девушку в таком противоестественном положении! Что мешало вам решить это дело?

Г о р о д н и ч и й. Нашего решения мало. Надо, чтоб его Петербург утвердил. А там, видать, руки не доходят.

А л е к с а н д р. Позвольте же мне завершить это дело…

Г о р о д н и ч и й. Попытайтесь…

Городничий и Александр уходят. На сцене остаются женщины.

П о д п о л к о в н и ц а. Почему он обратился к нам с таким необыкновенным делом?

Д а м а I. Что ж тут необыкновенного? Ишь, какую красотку заприметил…

М а р и я И в а н о в н а. Это моя горничная. Путаница у нее в метрике. Алексей Павлович во избежание недоразумений в дворне нам ее отдал. А я вот к Александру Ивановичу обратилась…

А н н а Ф е д о р о в н а (Василисе). Милочка, повернись…

П о д п о л к о в н и ц а. Ты что, приглянулась их высоко-превосходительству?

В а с и л и с а. Не знаю.

Д а м а I. Экая скромница. Что же он о тебе печется?

М а р и я И в а н о в н а. По моей просьбе, я же сказала…

П о д п о л к о в н и ц а. Просьба просьбой, но тут есть какой-то подвох.

Д а м а I. В чем же подвох?

П о д п о л к о в н и ц а. А где ты успела познакомиться с ним?

В а с и л и с а. Они были в гостях у Марии Ивановны…

Д а м а II. Однако…

М а р и я И в а н о в н а. Его пригласил мой муж…

П о д п о л к о в н и ц а. Вот муж ваш и ввел гостя в сомнение. (Василисе) Иди, милочка, танцуй…