Царь последний. Русская история

(Полный текст Манифеста содержится в Приложении в конце книги)

Известие о начале войны мало кого в России оставило равнодушным: в первые дни войны в народе и общественности преобладало настроение, что на Россию напали и необходимо дать достойный отпор агрессору. В Петербурге, а также других крупных городах империи самопроизвольно возникали невиданные уличные патриотические манифестации. Даже известная своими революционными настроениями учащаяся столичная молодёжь завершила свою университетскую сходку шествием к Зимнему Дворцу с пением «Боже, Царя храни!». Оппозиционные к правительству партии оказались застигнутыми этими настроениями врасплох. Так, собравшиеся 23 февраля 1904 года на совещание в Москве земцы-конституционалисты приняли коллективное решение прекратить любые провозглашения конституционных требований и заявлений ввиду начавшейся войны.

Министр иностранных дел России граф Ламсдорф, был разбужен ночью с 26 на 27 января 1904 года. Стоя в одном халате, глава российского внешнеполитического ведомства, прочитав телеграмму царского наместника на Дальнем Востоке адмирала Алексеева о нападении японских миноносцев на русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура, в сердцах бросил одну единственную фразу, ставшую крылатой: «Доигрались-таки!»

Бой у Чемульпо

26 января 1904 года японская эскадра под командованием контр-адмирала Уриу: 2 броненосных крейсера «Асама» и «Чиода», 4 бронепалубных крейсера «Нанива», «Ниитака», «Такачихо», «Акаси» и 8 миноносцев блокировала порт Чемульпо, имея целью прикрыть высадку десанта (около 3-х тысяч человек) и не допустить вмешательства русского бронепалубного крейсера 1-го ранга «Варяг». В тот же день канонерская лодка «Кореец» (командир Беляев) попыталась пробиться к Порт-Артуру, но по выходе из порта была атакована японскими миноносцам и вернулась обратно в порт. Японские корабли успешно высадили десант, причём русские им не препятствовали.

27 января командир «Варяга» капитан 1 ранга Всеволод Фёдорович Руднев получил от Уриу ультиматум: до 12 часов покинуть порт Чемульпо, иначе русские корабли будут атакованы на рейде. Руднев решил прорываться с боем в Порт-Артур, а в случае неудачи взорвать корабли. В полдень «Варяг» и «Кореец» вышли из Чемульпо. При выходе из порта русские корабли встретили японскую эскадру.

Крейсер «Варяг» в 1904 году

В 11:45 контр-адмирал Уриу, обнаружив русские корабли, приказал подать сигнал с предложением спустить Андреевские флаги и сдаться. Но не получив на него ответа, флагманский крейсер «Асама» первым открыл артиллерийский огонь по шедшему головным «Варягу». Когда дистанция уменьшилась, русский крейсер открыл из своих орудий ответный огонь. Напряженный морской бой при Чемульпо продолжался около 50 минут. Русские матросы и офицеры проявили в нём образцы мужества и героизма. Крейсер «Варяг», ведя огонь на два борта, нанёс серьёзные повреждения двум японским крейсерам. В ходе боя русские умело маневрировали, но 6—8 снарядов всё-таки попали в наш крейсер. Выстрелами были сбиты все прикрытия для прислуги при орудиях, одна граната сбила 6-ти дюймовое орудие, а следующая затем произвела на судне пожар. Повсюду валялись оторванные части тела, окровавленные куски мяса и трупы. Одним из первых погиб дальномерный офицер мичман Алексей Нирод: неприятельский снаряд попал в него и разорвал на части; от него осталась только одна рука, сжимавшая дальномер.87 «Варягу» нанесены были опасные подводные пробоины, и он должен был с «Корейцем» вернуться в порт. Командир «Варяга», убедившись в невозможности исправить полученные во время боя повреждения, решил потопить оба судна. Команды были свезены на стоявшие тут же иностранные корабли, после чего «Кореец» был взорван, а на «Варяге» были открыты кингстоны88 и он медленно погрузился в воду. Также был затоплен российский пароход «Сунгари».

Согласно русским источникам (рапорты Руднева и Беляева, вахтенные журналы кораблей), наблюдалось попадание в кормовой мостик «Асамы» с пожаром и потопление одного из миноносцев. По полученным Рудневым из различных источников (в том числе, слухов) сведениям, крейсер «Такачихо» затонул после боя при переходе в Сасебо, крейсера «Асама» и «Нанива» были поставлены в док для исправления повреждений, японцы свезли на берег 30 убитых. Однако японские исторические и архивные источники утверждают об отсутствии попаданий в корабли японской эскадры, а также каких-либо повреждений и потерь.

Потери русских моряков составили 23 человека убитыми, 10 умерли после боя, ранения различной степени тяжести получили от 50 до 80 человек.

Впоследствии моряки «Варяга» и «Корейца» несколькими эшелонами вернулись на родину через нейтральные порты. Дома им устроили достойную встречу.

В Петербурге героические экипажи «Варяга» и «Корейца» ожидал торжественный приём и встреча с императором Николаем II в Зимнем дворце. Во время приёма царь обратился к героям «Варяга» и «Корейца» с речью: «Я счастлив, братцы, видеть вас всех здоровыми и благополучно вернувшимися. Многие из вас своей кровью занесли в летопись нашего флота дело, достойное подвигов наших предков, дедов и отцов. Теперь и вы прибавили своим подвигом новую страницу в истории нашего флота, присоединили к ним имена „Варяга“ и „Корейца“. Они также станут бессмертными. Уверен, что каждый из вас до конца своей службы останется достойным той награды, которую я вам дал. Вся Россия и я с любовью и трепетным волнением читал о тех подвигах, которые вы явили при Чемульпо. От души спасибо вам, что поддержали честь Андреевского флага и достоинство Великой Святой Руси».89

Командир корабля и офицеры были награждены орденами святого Георгия 4-й степени, нижние чины – Георгиевскими крестами IV степени. Капитан 1-го ранга Руднев, помимо ордена, получил чин флигель-адъютанта и стал командиром эскадренного броненосца «Андрей Первозванный».

Впоследствии «Варяг» был поднят японцами, отремонтирован и включён в состав императорского флота под названием «Сойя». В 1916 году Россия выкупила крейсер. Он был укомплектован командой Гвардейского экипажа и под прежним названием «Варяг» совершил переход из Владивостока на русский Север в порт Романов-на-Мурмане, для усиления военной флотилии Северного Ледовитого океана.

Завершая рассказ о «Варяге», стоит добавить, что после боя в Чемульпо продолжилась высадка частей 1-й японской армии под командованием барона Куроки, общей численностью около 42500 человек.

В феврале 1904 года японские войска заняли Пхеньян, а к концу апреля – вышли к реке Ялу, по которой проходила корейско-китайская граница.

Гибель адмирала Макарова

24 февраля (8 марта) 1904 года в Порт-Артур прибыли адмирал Степан Осипович Макаров и известный учёный-кораблестроитель Николай Евлампиевич Кутейников. Они доставили в Порт-Артур несколько вагонов запасных частей и оборудования для ремонта повреждённых кораблей. В тот же день Макаров принял от вице-адмирала Старка командование над Тихоокеанским флотом и сразу включился в работу по восстановлению боеспособности русской эскадры. Штаб командующего флотом возглавил вице-адмирал Михаил Павлович Молас. Известие о прибытии Макарова окрылило моряков и привело к росту воинского духа на флоте и в крепости.

Обстановка в Порт-Артуре к тому моменту была крайне тяжёлая. Некоторые корабли оказались уже выведенными из строя. Местное командование от первых неудач явно растерялось. Учитывая всё это, Макаров в первые же дни посетил все корабли, беседовал с офицерами, матросами и портовыми рабочими, всячески стараясь вселить в них бодрость духа и веру в силу русского оружия и флота.

Сразу по прибытии в Порт-Артур, Макаров отдал приказ по эскадре, в котором подробно излагались способы использования радиоприемной аппаратуры кораблей для определения направления на противника. В приказе прямо говорилось, что «беспроволочный телеграф обнаруживает присутствие, а потому теперь же поставить телеграфирование это под контроль».

Верный своему принципу активных действий, Макаров уже 26 февраля выслал в море на разведку два эскадренных миноносца «Стерегущий» и «Решительный», которым по возвращению на базу пришлось вступить в неравный бой с японцами: 4-мя миноносцами и 2-мя крейсерами. В результате «Решительному» удалось пробиться к Порт-Артуру, а «Стерегущий», окружённый противником, геройски погиб. Узнав о тяжёлом положении миноносца, Макаров на быстроходном крейсере «Новик» вместе с крейсером «Баян» бросился на выручку «Стерегущему» и заставил японцев отступить. Однако спасти миноносец он уже не смог. Смелый выход командующего флотом на слабо бронированном лёгком крейсере для выручки погибавшего корабля произвёл сильное впечатление на весь личный состав. В дальнейшем при каждом случае появления японцев в районе Порт-Артура Макаров немедленно выходил со своей эскадрой в море, чего раньше не делалось. Миноносцы днём и ночью регулярно высылались в разведку. На подходах к базе была организована дозорная служба; проведены специальные мероприятия по защите рейда от прорыва миноносцев противника в районах, посещаемых японской эскадрой; были выставлены минные заграждения; корабли проводили практические стрельбы.

Вице-адмирал С. О. Макаров

Макаров впервые организовал в широком масштабе систематическое траление90 фарватеров и рейдов перед выходом эскадры. Ранее этому не придавали особого значения. Переоборудованные Макаровым в специальные тральщики два минных крейсера – «Всадник» и «Гайдамак» – были первыми в мире судами этого типа. Он также разработал таблицу однофлажных боевых сигналов, чем значительно упростил систему сигнализации, составил подробную инструкцию для действий миноносцев, как в разведке, так и в атаке, написал специальную «Инструкцию для управления огнём в бою на ходу» и «Инструкцию для похода и боя».

Большой его заслугой явилась организация перекидной стрельбы с внутреннего рейда через мыс Ляотешань по японским кораблям при их приближении к Порт-Артуру, а также установка дополнительных береговых батарей при входе в гавань. Все эти весьма важные мероприятия проводились под личным руководством вице-адмирала Макарова.

Проведённые мероприятия сразу же дали положительный эффект. Так, уже в начале марта японская эскадра, подошедшая к Порт-Артуру для очередной его бомбардировки, была встречена метким огнём русских кораблей из гавани, а после выхода эскадры японцы вынуждены были отойти.

Во всей боевой деятельности, в руководстве личным составом, в доверии, которое Макаров завоевал у матросов в первые же дни, он находил полное удовлетворение. Иное положение создалось у него в отношениях с высшим командованием: эти отношения продолжали оставаться до последних дней ненормальными. Первый, довольно крупный конфликт с морским министерством возник из-за отказа в просьбе Макарова как можно скорее издать и выслать в Порт-Артур его книгу «Рассуждения по вопросам морской тактики». На неоднократные просьбы Макарова об издании его книги он получил отказ от морского министерства. Так как в те времена никакого боевого устава или учебника по тактике не было, труд Макарова, безусловно, был на флоте необходим. Не лучше были отношения Макарова и с главнокомандующим русскими вооруженными силами на Дальнем Востоке адмиралом Алексеевым, находившимся в Мукдене. Макаров ценил и поощрял смелых, энергичных офицеров и решительно не терпел безинициативных, трусливых. После нескольких выходов в море он отстранил от должностей некоторых командиров кораблей, заменив их более способными. Главнокомандующий не одобрил эти решения адмирала и настаивал на их отмене или на замене некоторых командиров офицерами по его представлению. Макаров же категорически не согласился с этим и просил освободить в таком случае его от командования флотом. И Алексеев был вынужден уступить и утвердить все требования упрямого адмирала.

В конце марта 1904 года Макаров получил данные разведки о том, что в районе островов Эллиот будут сосредоточены транспортные суда с японскими войсками для последующей их переброски на Квантунский полуостров. Вице-адмирал решил послать в ночь с 30 на 31 марта на перехват десанта группу миноносцев, а на утро вывести в море из Порт-Артура и всю русскую эскадру для окончательного уничтожения транспортных судов противника.

В рейд к островам Эллиот были направлены два отряда в составе восьми миноносцев: «Сторожевой», «Смелый», «Страшный», «Расторопный», «Бесшумный», «Боевой», «Выносливый» и «Грозовой». Подойдя к намеченным островам, миноносцы в целях маскировки закрыли кильватерные огни, в результате, шедшие концевыми «Страшный» и «Смелый» отстали и потерялись в темноте. Не обнаружив у островов ни одного японского корабля, основная группа пошла дальше к острову Саншантао. На рассвете в разных направлениях моря были замечены дымы многочисленных кораблей. Справедливо полагая, что это корабли главных японских сил, встреча с которыми без поддержки больших кораблей не входила в планы, миноносцы повернули к Порт-Артуру, и благополучно возвратились.

Один из отставших миноносцев – «Смелый» после безуспешных попыток найти свой отряд с рассветом также взял курс на базу. Другой миноносец – «Страшный» – около 4-х часов утра 31 марта заметил очертания четырёх миноносцев и, решив, что это свои, вступил им в кильватер91.

На рассвете капитан корабля Юрасовский приказал поднять на «Страшном» Андреевский флаг, что позволило японцам сразу опознать его, и они открыли по нему огонь. Путь к Порт-Артуру был отрезан и «Страшный» вступил в неравный бой с шестью кораблями противника: 4-мя миноносцами и 2-мя крейсерами. Вскоре шестидюймовым снарядом, попавшим в миноносец, был убит командир Юрасовский и уничтожено носовое орудие. Командование принял лейтенант Малеев. «Страшный» выпустил из носового аппарата торпеду в японский крейсер и нанёс ему серьёзные повреждения. Но в этот момент в кормовом аппарате «Страшного» от попавшего в него снаряда взорвалась торпеда. В результате взрыва была убита почти вся прислуга торпедного аппарата и кормового 47-мм орудия. Оставшиеся в живых машинисты и кочегары выбежали наверх и приняли участие в бою, заменив у орудий убитых и раненых товарищей.

Японские корабли подошли к стоящему миноносцу на расстояние 60—80 метров и стали расстреливать его в упор. В последний поединок с японцами вступил израненный Малеев, который открыл огонь по ним из пятиствольной митральезы92, разбив мостик одного японского миноносца и разворотив трубу другого. Но «Страшный» стал уже погружаться и вскоре пошёл ко дну. Неравный бой продолжался почти полтора часа.

Тем временем, подходивший к Порт-Артуру «Смелый», услышал позади выстрелы и поспешил на помощь. Однако когда он приблизился к месту боя, японские миноносцы направились к нему, и «Смелый», не приняв бой, вернулся обратно к Порт-Артуру.

Узнав от «Смелого» о бедственном положении «Страшного», командир крейсера «Баян» Роберт Николаевич Вирен, недолго думая, полным ходом повёл свой корабль на помощь. Но было уже поздно. В 6 часов 15 минут «Страшный» кормой ушёл под воду. Подойдя к месту гибели миноносца, крейсер подобрал из воды только 5 человек (из 52 членов экипажа. – Примеч. авт.). Во время спасения по «Баяну» открыли огонь шесть японских кораблей. Отстреливаясь, «Баян» отошёл к Порт-Артуру, на внешний рейд которого вице-адмирал Макаров уже выводил броненосцы и крейсера своей эскадры.

Не дожидаясь выхода всей эскадры, Макаров на броненосце «Петропавловск» в сопровождении броненосца «Полтава», крейсеров «Баян», «Аскольд» и «Новик» пошёл навстречу врагу. В 8 часов 15 минут крейсера противника открыли огонь по русским кораблям. Русская эскадра ответным огнём заставила японцев отойти.

В 8 часов 40 минут на горизонте появились главные силы японцев: 6 броненосцев и 2 броненосных крейсера «Ниссин» и «Касуга». Русский отряд в это время отошёл от базы на 16 миль и оказался в очень невыгодном положении. Выводя японскую эскадру под удар главных русских сил, Макаров повернул к Порт-Артуру.

На внешнем рейде к командующему присоединились броненосцы «Победа» и «Пересвет». После перестроения Макаров на «Петропавловске» вновь повернул навстречу японским кораблям с намерениями дать им бой под прикрытием береговых батарей. И тут произошла страшная трагедия. В 9 часов 43 минуты в 2-х милях от полуострова Тигровый Хвост «Петропавловск» наскочил на минную банку – несколько мин, объединённых между собой. Раздался оглушительный взрыв, затем другой, более сильный – это сдетонировал боезапас главного калибра носовой башни и носовой минный погреб, разломив корабль пополам. Силой взрыва были сброшены за борт носовая 305-мм орудийная башня, дымовые трубы и кожухи. Обрушившаяся фок-мачта разворотила командирский и ходовой мостики. Броненосец накренился на правый борт и носом ушёл под воду. Всё это произошло в течение 2—3 минут. Моряки на шлюпках с «Полтавы», «Аскольда», «Гайдамака» и эскадренных миноносцев спасли из воды только 80 человек, в том числе командира корабля капитана 1 ранга Яковлева, великого князя Кирилла Владимировича (двоюродного брата Николая II) и 5 офицеров.

Среди погибших (635—650 человек) оказались: вице-адмирал Макаров, начальник штаба контр-адмирал Молас, флаг-офицер эскадры капитан 2 ранга Васильев, флагманский артиллерийский офицер капитан 2 ранга Мякишев, флагманский минный офицер капитан 2 ранга Шульц, только что прибывший в Порт-Артур и назначенный командиром «Пересвета» капитан 2 ранга Кроун, флагманский штурман Коробицын, начальник военного отдела штаба полковник Агапеев, судовой священник иеромонах отец Алексей Раевский и знаменитый художник-баталист Василий Верещагин.

Контр-адмирал Павел Петрович Ухтомский, принявший после гибели Макарова, командование эскадрой, опасаясь атаки японского флота, дал сигнал выстроиться в колонну за «Пересветом» и повернул к Порт-Артуру. Во время перестроения на мине подорвался броненосец «Победа», но остался на плаву и был уведён во внутренний рейд.

Схема гибели броненосца «Петропавловск»93

Ужасная катастрофа «Петропавловска» произвела потрясающее впечатление на гарнизон Порт-Артура. Многие плакали и набожно крестились. Русский флот потерял не только один из лучших броненосцев, но и талантливого руководителя и организатора обороны Порт-Артура вице-адмирала Макарова, пользовавшегося у личного состава большой любовью и уважением. За короткое время командования Тихоокеанской эскадрой он сумел сделать многое. Прежде всего, он привёл эскадру в надлежащее боевое состояние, поднял дух личного состава и подготовил флот к активным боевым действиям, организовал регулярную разведку. Он также принял активные меры для ускорения ввода в строй повреждённых кораблей, усилил оборону крепости с моря, создал систему обороны внешнего рейда. Лично руководил отражением атак японских миноносцев, выходами своей эскадры навстречу противнику, не допускал безнаказанного обстрела флота и крепости, заставлял японцев каждый раз уклоняться от боя с русской эскадрой.

Объективности ради стоит отметить, что характеру адмирала Макарова были присущи азарт и порывы увлечения боевой обстановкой, что существенно облегчало японцам применение своих тактических приёмов. Поспешному выходу 31 марта русских броненосцев в море с маневрированием на рейде без применения мер предосторожности нельзя найти ни основания, ни объяснения. Наблюдения за его действиями и агентурные данные позволили японцам очень точно определить место постановки минной банки94. На это минное поле мог в принципе попасть любой русский корабль, однако первым на него вошёл флагманский броненосец «Петропавловск».

Сразу же после гибели вице-адмирала Макарова в Порт-Артур прибыл главнокомандующий вооруженными силами России на Дальнем Востоке адмирал Алексеев. Он принял на себя командование флотом Тихого океана и поднял свой адмиральский флаг на эскадренном броненосце «Севастополь».

В конце апреля 1904 года новым командующим эскадрой был назначен контр-адмирал Вильгельм Карлович Витгефт.

Бой на реке Ялу

Тем временем война на суше ещё не начиналась. Японский Соединенный флот занимался морской блокадой Порт-Артура и обеспечением прикрытия транспортов, перевозивших войска с островов в Корею. Захват Сеула и порта Чемульпо в конце января 1904 года существенно облегчил задачу по выходу сухопутных сил Японии к пограничной реке Ялу, то есть к границе Южной Маньчжурии, в которой дислоцировались русские войска.

В целом в Северной Корее японцы не встретили серьёзного противодействия. Против них здесь действовал немногочисленный передовой (разведывательный) конный отряд под командованием генерала Мищенко, состоявший из 22 сотен забайкальских и уссурийских казаков и одной казачьей батареи. Отряду была поставлена задача вести разведку, выдвинувшись до 100 километров южнее реки Ялу. Поэтому на корейской территории произошли лишь небольшие стычки подходивших японских войск с казачьими разъездами.

Первое боевое столкновение русских с японцами произошло у Чханшена. В бою от отряда генерала Мищенко участвовало шесть сотен спешенных казаков (один полк), со стороны японцев 5 батальонов пехоты, 7 кавалерийских эскадронов, саперная рота и 18 полевых орудий. Японские батареи своим огнём решили судьбу боя. Казаки, после ожесточённой перестрелки, потеряв убитыми трёх человек, сели на коней и удалились в расположение своего отряда к берегу реки Ялу.

К середине апреля 1904 года в северной Корее сосредоточилась 45-тысячная японская армия под командованием генерала Куроки. Ей противостояли немногочисленные русские части численностью до 22 тысяч человек, разбросанные по всему фронту у реки Ялу. Командующий Восточным отрядом генерал Засулич получил приказ вступившего в командование Маньчжурской армией Куропаткина затруднить японцам переправу через реку Ялу и дальнейшее наступление их через Фейшунлинский горный хребет. Также Засуличу предлагалось избегать решительного боя, не давая разбить себя, и отходить к главным силам русских на Ляоян.

Отсутствие достоверных разведывательных данных не позволило Засуличу определить направление удара японцев и место форсирования ими реки на маньчжуро-корейской границе. Русская позиция на правом берегу реки Ялу по природным условиям была очень выгодна для ведения обороны. Гористое правобережье возвышалось над неширокой долиной левого. Однако позиция не была сколько-нибудь серьезно оборудована в инженерном отношении. Пехотным ротам не хватало заранее вырытых окопов. Отсутствовали укрытия для людей от вражеской шрапнели. Маскировка полевых укреплений не велась. Артиллерийские батареи располагались на необорудованных позициях, на открытых скатах сопок. Это давало японцам возможность устанавливать их ещё до начала открытия стрельбы. Артиллерийская разведка не велась.

В месте фактического боя – у Тюренчена – японцы имели пятикратный численный перевес. Ночью 16 апреля 1904 года японские войска перешли в наступление и под прикрытием артиллерийского огня захватили на Ялу острова и укрепились на них. На острове Самалинду они развернули гаубичные и полевые батареи. На батареях имелись карты с нанесенными на них русскими позициями на противоположном берегу реки.

Затем японцы начали наведение понтонного моста через Ялу. Пытаясь помешать этому, русская артиллерия открыла огонь по вражеским шлюпкам, но ответным огнём неприятельских батарей оказались быстро подавленной. Русские батареи, стоявшие на открытых позициях на горных вершинах и скатах высот, оказались прекрасными мишенями для врага.

Ранним утром 18 апреля вся японская артиллерия (20 тяжёлых гаубиц и 72 полевых орудия) открыли сильный огонь по всему участку Тюренченской позиции. Многие батареи вели по противоположному речному берегу прицельный огонь. Спустя полтора часа все три дивизии 1-й императорской армии густыми цепями пехоты пошли в атаку. На фронте в десять километров против них оборонялось всего 5 батальонов пехоты и две охотничьи команды при 15 полевых орудиях и 8 пулемётах. Русская пехота вступила в бой, стреляя залпами, только тогда, когда японцы достигли реки. В 8 часов утра, после того как русские отбили несколько вражеских атак, стало ясно, что дальнейшее упорство обороняющихся грозит им разгромом. Генерал Засулич, даже не помышлявший о контратакующих действиях, в тот же день отдал своё единственное распоряжение – об общем отступлении Восточного отряда.

Особенно стойко и храбро под Тюренченом сражались солдаты 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Прикрывая соседей, выходивших из боя, и давая отступавшим возможность привести себя в порядок, полк оказался в окружении. При этом полевая батарея и пулемётная рота почти полностью были уничтожены. Погиб командир полка. Большие потери понёс 3-й батальон. По сути дела, два первых батальона этого полка полдня с успехом сдерживали натиск почти двух японских пехотных дивизий.