Сказка и быль. Фрагменты памяти. Том I

После смерти своего первого мужа бабушка ещё раз вышла замуж, но из-за нежелания второго её мужа воспитывать падчерицу, нашу маму (он уговаривал бабушку отдать её на воспитание), брак этот распался.

В начале тридцатых годов моя бабушка по анонимному доносу была арестована, и после суда приговорившего её к расстрелу, помещена в камеру смертников красноярской тюрьмы, где ожидала приведения приговора в исполнение. Столь суровый приговор ей был вынесен за то, что она, будучи продавцом хлебного магазина, из сострадания отоваривала людей по карточкам вперёд. По истечении времени, в силу того что корысть в её действиях не получила подтверждения, смертный приговор был заменён содержанием в тюрьме сроком на десять лет. Через три года она была освобождена досрочно за высокие показатели в труде и примерное поведение.

Этот пример является свидетельством того, что жизнь предков накануне нашего появления на свет подвергалась серьёзным испытаниям, которые далеко не все могли достойно выдержать, не потеряв своего лица.

Из братьев нашей бабушки нам довелось общаться с дядей Моней (Моисеем Шоломовичем), когда мы жили во время войны в городе Ачинске. У него было три дочери, красавицы: старшая Вера Моисеевна, средняя Зинаида Моисеевна, младшая Софья Моисеевна. С этой ветвью родословного древа, к которому принадлежала наша бабушка, а в какой-то части и наша мама, нас связывали, а с их детьми связывают и по настоящее время тесные родственные отношения. В основном среда, в которой происходило наше с братом формирование, представляла собой зеркальное отражение всей общественной среды, в которой формировались поколения советских граждан образца 30-х – 40-х годов.

Жизнь людей того периода осложняли многие сходные факторы. Делить общество на сторонников, противников и участников революций и гражданской войны, на белых и красных, на друзей и врагов и так далее вполне в духе большевистского принципа разделения и властвования. И хотя к моменту нашего рождения революция давно свершилась, социальное неравенство ушло в прошлое, и наше поколение формировалось уже в иных условиях на основе относительно равных возможностей, испытаний оставалось немало. Но наши предки и мы искренне верили в красивую сказку о всеобщем равенстве и семьдесят лет давали возможность себя одурачивать.

Наши родители

Наши родители, как и подавляющее большинство населения Великой державы под названием СССР впитали в себя идеологию, определяющую образ жизни, постулаты, в которые все свято верили, и без которых не представляли себя. Это была коммунистическая идеология, превращённая большевиками в утопическую сектантскую идею построения рая на земле в форме коммунизма.

Наше поколение и я, в том числе, с «материнским молоком», если так можно выразиться, впитали в себя эту сказочную мечту и жили с ней. Мы свято верили в эту сказку, она стала нашей религией и целью всей нашей жизни. Я помню, как мы в молодости хором задорно распевали песню, в которой были слова: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», и так далее в том же ключе, и считали своим призванием претворить их в жизнь. Эти слова из песни взяты автором в качестве названия книги.

И немало положительных качеств перешло к нам от наших предков как по линии отца. Так и по линии матери, несмотря на навязываемый большевистской идеологией непримиримый антагонизм между их сословной принадлежностью.

Даже в этих условиях представитель пролетарского происхождения, отец которого был, проводником этой идеологии связал свою жизнь с представительницей купеческого сословия. Оба они были уже представителями другого поколения и жили новой жизнью, в которой сословное размежевание для них, не имело ни какого значения, хотя на уровне государственного строительства партия и власть ещё много лет держало всё это на контроле. Графа в анкетах о социальном происхождении до развала СССР была обозначена и в значительной степени оказывала влияние на судьбы людей.

Отец с матерью познакомились после ареста нашей бабушки, когда мама, оставшись одна, поселилась у приютивших её родственников. Эти родственники снимали часть дома, принадлежащего родителям моего будущего отца. Как говориться: – «Не было бы счастья, да несчастье помогло». В ту пору будущие мои родители были учащимися: мама – медицинского училища, а папа – трёхмесячных курсов налоговых инспекторов.

Моему появлению на свет предшествовал, по-моему, замечательный период, заложенный природой для всего живого ожидание потомства. Мама была уже, как в народе говорится «на сносях», и с её слов, отец нежно оберегал её. К сожалению, нам с братом не суждено было наблюдать взаимоотношения родителей. Помешала война, но по отрывочным детским воспоминаниям, из рассказов родственников и по бережному отношению нашей мамы к памяти об отце можно предположить, что это были отношения горячо любящих друг друга молодых людей.

Мама накануне моего появления на свет по воле судьбы оказалась в трудном материальном положении, так как не работала, а училась в фельдшерской школе. А судьбой оказалось исполнение приговора суда, по которому всё имущество, принадлежащее ей с бабушкой, было конфисковано. Часть фамильных ценностей, которые моя бабушка, спасая от конфискации, спрятала у дальних родственников, была ими присвоена. Видимо, они рассудили, что раз владелицу вещей расстреляют, то переданное им на хранение имущество и ценности ей больше не понадобятся. Дочь осуждённой они в расчёт не принимали.

Нашлись добрые люди, дальние родственники, о которых я упоминал, они не бросили молодую женщину, готовящуюся стать матерью, приютили нас. Эти простые люди, несмотря на свои ограниченные возможности ещё не раз в будущем протянут нам руку помощи. Не обошли вниманием её и родственники отца. Они оказали ей посильную помощь. Таких, как мама, молодых людей, родившихся в период революций и гражданской войны, чьи родители или близкие родственники были репрессированы по разным причинам, насчитывалось сотни тысяч, если не миллионы. Не редко подвергались репрессиям и их семьи, включая детей, независимо от возраста. Одни были брошены за решётку по анонимному доносу или надуманному обвинению, и потом уничтожены в застенках. Другие отправлены на каторжные работы в лагеря и там находили свою смерть или увечились или гибли в военных конфликтах. Их дети или находились с матерями в местах заключения, или помещались в детские дома – приёмники.

В будущем на вопрос анкеты, определяющий социальное происхождение я отвечал: служащих т.к. мой отец на день моего рождения был налоговым инспектором, а мать училась в медицинском училище на фельдшерском отделении. Вскоре он был призван на службу в армию и получил боевое крещение в военных конфликтах, которые практически следовали один за другим, и всё наше общение с ним происходило в промежутках между войнами, когда он приезжал на короткую побывку.

Таким был наш отец, когда ухаживал за нашей мамой

1936 год

Отцу по окончании Омского военного училища связи было присвоено офицерское звание младшего лейтенанта, и он получил направление на службу в воинскую часть, расположенную в Томской области. Его семья выехала жить по месту его службы в город Томск.

В июне 1941 года он в составе 499-го гаубичного артиллерийского полка 166-й стрелковой дивизии в должности командира взвода связи был отправлен на фронт. После получения от него нескольких писем с пути следования и с места боевых действий связь с ним оборвалась. Это был сентябрь 1941 года. Отпущено было Богом нашему отцу жить всего, 25 лет, но прожил он их ярко в мирном и ратном труде, честно выполнив свой гражданский и воинский долг перед страной и народом.

Любил, создал семью, произвёл двух сыновей, мечтал их вырастить, правда война лишила его этой возможности.

Это краткое описание исторической связи поколений, связанных родословными узами двух разных по социальному происхождению и сословной принадлежности родов, сделано для того, чтобы показать читателю её составляющие: наследственность, общественно-политическое и экономическое состояние среды. Именно они оказали решающее влияние на формирование нас как личностей. Моё поколение, и я в том числе, как говорится, с материнским молоком впитало в себя ту идеологию, тот образ жизни, в которые свято верили и без которых не представляли себя наши родители и абсолютное большинство населения СССР.

Поколение наших родителей жило в том историческом периоде, который им достался, и создавали свою историю, в которой было много выдающегося и много бед. Политики крайне левого толка, призывают сегодня не ворошить прошлое. В этом прошлом – действительно мало оптимистического. Но если мы стремимся к исторической правде, строим новое будущее, надо избавиться от иллюзий прошлого и будущего, и найти выход из этого исторического лабиринта.

Наши отец и мать. Фотография в день отправки на фронт,

июнь 1941 г.

Глава вторая:

Сибирь – моя малая родина

Разрешите представиться: родился я по А. С. Пушкину – «Во глубине сибирских руд…». В самом прекрасном для меня месте Сибири – Красноярском крае, в его столице – городе Красноярске.

Герб города Красноярска. Высочайше утверждён

23 ноября 1851 г.

Сегодня Красноярск по праву называют «жемчужиной» Сибири. Я убеждён, что историческое предсказание М. Ломоносова о том, что «могущество России в грядущем прирастать Сибирью будет», в полной мере можно отнести к Красноярскому краю. Впоследствии я выразил своё отношение к малой родине в любительской поэтической форме.

Мой крайНе знаю, по плечу ль взвалил я на себя задачу,Сумею ль передать, что рвётся уж давно,Всё то, что в жизни для меня так много значит,Что будоражит, словно забродившее вино. Хочу воспеть свой край родной, Страну загадок и ответов. Одним он пыткой был глухой, А для меня – он бездна света. И пусть не обессудят земляки, Коль песнь моя им будет не по нраву,За то, что иногда я плачу от тоски,Иль веселюсь, возможно, не по праву.Моя Сибирь! Сколь многолика ты!Богата ты природою своею,Недаром здесь донские казакиОтдали предпочтенье Енисею.В кровавых схватках, покорив тебя,Здесь Русь свои владенья утвердила,И волею российского царяКазацкие остроги заложила.Прославленная русскими сынами,Познавшая великих дел творенье,Оплаканная горькими слезами,Ты вечный мой источник вдохновенья,Моя Сибирь, мой край родной,Я то с восторгом, то с тоской,Взираю на твой путь тернистый,Но всюду я горжусь тобой,Мой край суровый и лучистый.Здесь звон кандальный, стон стоялНад трактом столбовым, широким.Ты гордых духом принимал,Ты правдой их объединял,Приютом был ты одиноким.Здесь декабристы будоражили умы,Здесь царь над волею глумился и злословил,Витал везде здесь дух надежды и борьбы,Отсюда Ленин революцию готовил.И встрепенулся кедр могучий,И ель мохнатая встряхнулась,И эхо бухнуло по круче,Тайга от спячки враз проснулась, И застонал мороз трескучий —Гроза борьбы его коснулась.И каторга российская восстала,И соколы из клеток полетели,И рыцари царя, закрыв забрала,Их удержать уже ни чем не смели.Здесь Лебедева Ада – наш Марат,Лазо, Гайдар, Щетинкин и Боград,Из искры, пламя разжигая,И веру к правде пробуждая,Вели народ на правый бой.Пусть воды Енисея растворилиИ смыли след расправы зверской,Как шашками подпольщиков рубилиКазаки за их подвиг дерзкий.И волей  гордого народаНа скалах сказочной тайгиВзметнулась пламенем «СВОБОДА»,Что начертали смельчаки,Вися над пропастью глухой,Их подвиг в памяти людскойНе смоет времени полёт,Он будет вечно звать вперёд,На бой за счастье, за свободу,За радость жизнь отдать народу.Мой край, принявший декабристов,Народовольцев и марксистов,Владимирским, прибывших трактом,Провозгласил народным актомВ краю снегов, сияющих рассветовСибирскую республику Советов.И слово новое – СоветыИз уст в уста передавалось,В нём мудрость  пламенных заветовС народной мудростью сливалась.Вся жизнь вокруг переменилась,И как  Антанта не бесилась,Здесь утверждались навсегдаЗаконы правды, власть труда.Сейчас Сибирью не пугают,Желанным стал мой край родной,Сибирь Отчизну прославляет,Как в сорок первом под Москвой.Опорой для Родины сталаВ тяжёлые годы Сибирь.Фундамент победы ковала,Сынов на войну посылалаИ раненых в строй возвращалаГлухая таёжная ширь.Когда-то русский гений Ломоносов,Поэт, учёный, пламенный философ,Кого Россия вечно помнить  будет,  «Могущество России: – предсказал,В грядущем прирастать Сибирью                                                будет».И явью стало предсказанье,Встряхнул Сибирь двадцатый век.БАМ, Енисей, Талнах, КАТЭКИ новых подвигов дерзаньеВлечёт со всей страны людей,Во славу родины своей,Преобразить в порыве страстном,Мою Сибирь, мой край прекрасный!Раскинул крылья над тайгоюСтрой металлических опор.Висит, прогнувшись над рекою,Блестя короной золотою,Бус электрических набор.И от Саян до океанаБурлит красавец Енисей,Природой, красотой желанной,Неповторимостью своейВлечёт он пламенных людей.В стране великой необъятной нашейУ каждого есть родина своя,Но для меня, скажу, Вам, не тая,Нет на планете этой места краше,Чем славная Сибирь, любовь моя.И верю я, пора придёт,Настанет радостное время,Мечта о счастье  расцветёт,Когда младое наше племяПри коммунизме заживёт!

Эту поэму о родном крае я написал в 1978 году, когда городу Красноярску исполнилось 350 лет, и посвятил её этому юбилею, широко отмечавшемуся красноярцами. Было мне в ту пору сорок один год. Современный читатель наверно снисходительно улыбнётся моей своеобразной лирике, замешанной на революционном пафосе, большевистской идеологии и патриотизме. Ну что ж, таковыми мы тогда были – моё поколение и я, его представитель. Я никогда не стремился печатать свои поэтические произведения, считая их любительскими и несовершенными, хотя на уровне художественной самодеятельности они часто исполнялись, в том числе и мной, и нравились зрителям. Меня это вполне устраивало, и хотя мне не раз предлагали попробовать себя на профессиональной стезе, я отказывался. На моё отношение к своим творческим способностям, наверное, повлияла критика моих первых стихотворных опытов. Когда я ещё в детском возрасте попробовал напечатать в газете «Пионерская Правда» своё, видимо, не совсем удачное стихотворение, мне было отказано из-за недостатков знаний техники стихосложения. Правда впоследствии я ознакомился с этой техникой, но поэзия осталась для меня любительским увлечением на всю жизнь, и я об этом не жалею. Лирическое отступление в столь серьёзном труде, каковым, на мой взгляд, является предлагаемая читателю книга, сделано мною, дабы показать, каким было наше восприятие жизни, отношение ко всему происходящему. Приведённые стихотворные строки предельно точно характеризуют наш образ мыслей. Особенно если учесть далеко не юношеский возраст, в котором они были написаны. Данный пример свидетельствует о стабильности доверчивого и возвышенного внутреннего состояния восприятия нами советского образа жизни в нашем сознании. Я, возможно, и в дальнейшем буду использовать этот приём.

Материалы по освоению Сибири Россией я изыскивал из различных опубликованных источников. В Красноярске создано сообщество краеведов, занимающихся исследованиями истории развития этого прекрасного региона нашей страны и планеты. Мало кто сомневается в том, что этот самый крупный в Сибири анклав достоин глубокого изучения и внимания как специалистов историографии и других наук. Я уверен, широкий круг моих земляков проявляет живой интерес к истории своей малой Родины. Меня заинтересовали исторические публикации красноярского краеведа д. и. н. профессора Красноярского педагогического Университете Г. Ф. Быкони. В работе над этой книгой я с его любезного согласия привожу некоторые материалы из его публикаций. Из исторических материалов следует, что Красноярск подобно многим сибирским городам, был основан как военный передовой пост кочевников. В 1628 году на месте впадения в Енисей небольшой речки Качи был возведён острог. На горе выставлялся дозор. В ХVIII веке через него прошёл Сибирский тракт, связавший Россию торговыми путями с Дальним Востоком. Это во многом определило дальнейшее экономическое развитие города.

Мне за свою жизнь много пришлось побродить по таёжным тропам, в том числе и за дарами сибирской природы, побывать в разных концах своего родного Красноярского края. Известно, что территория его самая большая после Якутии в нашей стране. Она простирается от отрогов Саянского хребта на Юге до Северного ледовитого океана на Севере, от Алтайских гор на Западе до Якутии на Востоке. В своих путешествиях я не переставал восхищаться богатством природы Сибири, человеческими качествами её народов. Когда нашей страной был Советский Союз, мы имели возможность знакомиться с жизнью соотечественников на его огромных просторах, выезжать на отдых в дружественные СССР социалистические страны.

Часовня, выстроенная на возвышенном месте, где в 1628 году располагался казачий дозор. Эта возвышенность до нашего времени сохранила своё первичное название —

«Караульная гора».

В современной России эти возможности расширились. Везде есть свои чудеса и свои достоинства, и я с уважением отношусь к достоянию населения других регионов нашей страны или других стран. Но когда меня спрашивали за границей, откуда я, то гордо отвечал: «Из России». Когда меня спрашивали, где моя родина, я не менее гордо говорил: «Сибирь – Красноярск». Когда меня спрашивали, какого я роду, с юмором отвечал: «Чалдон» так называли старожилов Сибири русские переселенцы в XVIII веке. Ещё в народе бытует другое объяснение этого названия: – «человек с Дона», потому как именно донские казаки завоёвывали у кочевников для России сибирские земли.

«Разгром Ермаком Сибирского ханства и последующие действия царских воевод, открыли в Сибирь более лёгкие и всем доступные пути…. Эта дорога, соединив великие водные пути по Оби, Енисею и Лене надолго стала главной магистралью, ведущей в Восточную Сибирь. На ней и был построен в1619 году Енисейский острог». [1, с.6]

Так было образовано Енисейское казачество с уездным центром в Енисейске, куда входило и всё Приангарье. Енисейские казаки построили в Восточной Сибири многочисленные остроги, которые позже стали городами и районными центрами: на Ангаре – Иркутск, Братск, Балаганск, Тасеево, Рыбинское; Илимск – на волоке между Ангарой и Леной; Якутск – на Лене, Баргузин и Верхнеудинск – в Забайкалье.

«Посланный Енисейским воеводой в 1623 году московский сын боярский Андрей Дубенской выбрал для строительства острога плоский высокий мыс между Качей и Енисеем. Красивое местоположение побудило Дубенского назвать это урочище Красным Яром. Москва доверила этому опытному потомственному воину основание новой крепости. 16 августа 1628 года новому стилю) был заложен Красный или Новокачинский острог (так первоначально назывался Красноярск)». [1, с.8]

Благодарные красноярцы возвели Андрею Дубенскому памятник.

В царское время Сибирь была крупнейшим поставщиком мехов лучшего в мире качества, казна наполнялась сибирским золотом, своими природными богатствами она привлекала торговый люд и промышленников со всего мира. Почти половину русского населения Приенисейского края в начале XVIII века составляли казаки и члены их семей.

Сибирь вошла в состав Российского государства в период крепостничества – самой тяжёлой для простых людей формой феодального гнёта. В Сибири власть не могла опираться на помещиков, ибо их здесь не было, поэтому все земли были объявлены собственностью государства. За её использование накладывались или денежные сборы, или натуральные повинности. Население Сибири делилось на крестьян, казаков, посадских и ясачных людей.

Памятник основателю Красноярска московскому боярскому сыну Андрею Дубенскому

Крестьян за право пользоваться землёй обязывали пахать и на государство, правда, за казённый счёт. Земледельцу в Сибири дышалось легче, чем крепостным крестьянам в средней России. Он мог свободно сменить место проживания, перейти в другое сословие, записаться в посад или поверстаться в казаки.

Казаки, или как их тогда называли, служилые люди, одновременно являлись и воинами, и чиновниками, и работными людьми. Они сражались на стенах острогов, несли караульную службу, ходили походами на «немирные землицы», собирали ясак, несли гарнизонную службу в отдалённых острожках, ходили в дальние приграничные дозоры и караулы. Вместе с посадскими казаки собирали на торгах и на уездных заставах таможенные пошлины. Они в качестве приказчиков надзирали за пашенными крестьянами, отводили поселенцам пахотные и сенокосные угодья. В воеводских канцеляриях казаки сидели Писчиками, счётчиками «товарной и денежной казны», толмачами, быть у «оценки пушной казны», закупать для казённых нужд различные припасы и «хлебный провиант», отвозить собранные деньги и пушнину в Москву, конвоировать ссыльных и ловить беглых. Нередко они, отложив оружие, брались за топор или другую атрибутику, чтобы обновить или заново срубить городские укрепления, навести мосты, изладить дощаники, карбасы, паузки и лодки, сплавить лес, соль или хлеб. За всё это шло скудное «государево жалование», которое к тому же нередко всё это было только на бумаге, так как и казна, и воеводы выдавали жалование нерегулярно и не в полном объёме. Естественно в таких условиях казаки и члены их семей обращались к промыслам, торговле с ясачными, ремеслу и хлебопашеству. Казачья верхушка стремилась к дворянству, с правом безусловного распоряжения людьми и землёй. Рядовые же казаки по своему положению были близки к крестьянам и посадским людям.

Формирование посадского поселения в Сибири шло с серьёзными отступлениями от Соборного Уложения 1649 года. В посадские общины городов края записывали главным образом по желанию. Были случаи принудительного включения в посад. Многие посадские жили по деревням и сёлам, занимались земледелием, скотоводством, различными промыслами, им было крайне тяжело нести всевозможные «государевы службы».

«Живём мы, сироты твои, в Енисейском остроге в посадских жильчишках не в давних лет, а иные, государь, вновь записываютца в посадское житье. И живучи в посаде мы, сироты твои, в Енисейском остроге на посаде твои государевы службы служим в съезжей и таможенной избах и у пятинново выдельново и у покупного хлеба и у мельниц и у твоей государевы новой соляной пошлины и у табашной продажи в Енисейском и в отъезде на Красном Яру, и всякие службы служим и оброку с себя в твою государеву казну в съезжей избе по окладу платим. И у которых из нас пашнишка есть и мы… с тех пашнишек платим в твою государеву казну хлебом пятый сноп…. Да мы же …из Маковского острожку в Енисейский острог твои государевы хлебные Ленские и енисейские и красноярские запасы, и из Енисейского острогу до Маковского острожку под твои государевы ленские и енисейские и красноярские соболиными казнами и под воевод во все стороны взад и вперёд волок через вёрст 100 и больше возим с пашенными крестьянами вместе и зимой и летом безпереводно».1

Копия челобитной енисейских посадских своему Государю.

Нерусское или ясачное население края став, подданным Российскому государству, должно было платить ясак. Он был главной формой эксплуатации.

С каждого мужчины в возрасте от 18 до 50 лет взимали от одного до 12 соболей. В качестве гарантии повиновения брали аманатов заложников. Если улус вносил ясак не полностью нерегулярно или совсем выходил из повиновения и становился «немирным», то аманата из этого улуса морили голодом, а иногда и убивали.

Декабрист Михаил Александрович Фонвизин

Вместе с тем центральная власть запрещала сгонять ясачных с их земель. Она пыталась пресекать злоупотребления при ясачном сборе, предписывала не вмешиваться во внутреннюю жизнь коренного населения плательщикам устраивалось специальное угощение. В целом как ясачные простые, русские труженики, входили в разряд феодально зависимого от казны населения.

Сибиряки как часть русского народа формировались из вольных переселенцев и землепроходцев. В большинстве своём это были люди предприимчивые, смелые, энергичные, любознательные. Такими же были многие ссыльные.

Декабрист Михаил Фотиевич Митьков