Лесенки и змейки

Таким жалким и растерянным Наташа никогда раньше его не видела.

Она взяла его за уши, притянула к себе, поцеловала и сказала: «Ш-ш… Иди вперед. Я сосчитаю до двадцати и пойду за тобой»…

—

Наступило время очередного обхода – четыре часа утра. Кэрол храпела, растянувшись на диване. Джоу, давняя подруга Кэрол, которую та устроила на работу недели две назад, встрепенулась, когда Наташа встала, и они вместе попытались разбудить Кэрол. Кэрол открыла один глаз, мутно посмотрела на них, что-то промычала, и перевернулась на другой бок.

Наташа и Джоу махнули на нее рукой и пошли делать проверку без нее. Наташа сказала:

– Бродят или просто не спят обычно одни и те же. Начнем сверху или снизу?

– Мне все равно. Только, пожалуйста, давай не будем разделяться! Не посылай меня одну! Давай проверять вместе. Я их боюсь. Никогда раньше в домах престарелых не работала…

– Да пожалуйста… Пошли тогда наверх.

Поднимаясь по лестнице, Джоу спросила:

– Я слышала, ты теперь только в ночную смену будешь работать? Дневные бросила?

– Мне так будет удобнее. Три полные ночные смены в неделю – и получается тридцать шесть часов. Полная ставка. А днем, чтоб эти тридцать часов отработать, надо приходить сюда каждый день. У меня слишком много дел, чтобы приходить сюда каждый день. И двое детей. И еще одна работа…

– Я видела, что тут днем творится. Кошмар! Все носятся, как угорелые, телефон без конца трезвонит, начальство вечно под боком. Иногда за всю смену даже присесть не удается.

– Конечно. Я после этих смен пальцем пошевелить не могла, не то что детям ужин приготовить или подбросить их куда-нибудь.

– В ночную смену тоже очень тяжело, но все-таки можно посидеть часа два, а то и больше, если повезет. Можно и поспать, если начальница смены хорошая, – усмехнулась Джоу, покосившись на Наташу.

– Мое мнение такое: пусть это и не разрешается, но спите, сколько хотите – при условии, что резиденты от этого не пострадают.

– Поэтому все хотят работать с тобой, а не с Бернадетт. У нее даже присесть нельзя – испепелит взгядом. А ты такая спокойная… И смены у тебя спокойные, нет такой неврастении, как у нее! Даже Кэрол при тебе становится уравновешеннее. Это невероятно… Она ведь не человек, а тысяча вольт! Я ее знаю уже лет двадцать пять, со школы.

Они начали осторожно заглядывать во все комнаты по очереди. На третьем и втором этажах было тихо, все резиденты спали безмятежным сном. Только Китти на скрип двери открыла глаза и жалобно спросила:

– Что, уже пора в школу?

Ее уверили, что в школе выходной, и она опять уснула.

Внизу Дерек бродил по коридорам, снимал картины со стен и складывал их аккуратной стопкой в углу. Катетер его, слава богу, был на месте. Дерека поблагодарили за помощь и отвели обратно в спальню.

Тощенькую и злобненькую Джоан они застали в процессе одевания.

Каждое утро она просыпалась около четырех часов, какала сухими овечьми шариками в горшок-стульчик, именуемый комодом (у резидентов победнее они стояли прямо в спальнях, а у тех, кто побогаче, были отдельные туалетные комнаты), одевалась, выходила в коридор и ковыляла по нему взад-вперед часа два.

Надевала она несколько юбок, брюк и кофт. Поверх последней – бюстгальтер. На шею небрежно накидывала, как легкий шарфик, капроновые чулки. На костлявое плечико вешала черную сумочку на длинном ремешке. Наташе она всегда кого-то смутно напоминала.

Останавливать, уговаривать, отводить ее обратно в спальню было совершенно бесполезно. Некоторые упорно укладывали ее обратно в кровать, но она с таким же упорством опять вставала, одевалась и отправлялась в путь, бессмысленный для всех окружающих, но имеющий, по всей видимости, огромное значение для нее. В результате, после долгой и изнурительной борьбы и тот, кто загонял ее в постель, и сама Джоан доходили до белого каления. Наташа позволяла ей бродить. Она была против какого бы то ни было насилия над личностью. Ведь в конце концов Джоан уставала и ложилась в постель сама.

Джоан уже почти закончила свой туалет. Джоу пришла в восторг:

– Ну и чучело! Только шляпки не хватает!

Ах да… Ей бы шляпку… И тогда она будет – вылитая Гипотенуза!

Они вынесли горшок с овечьими шариками, спустили их в унитаз, вымыли его и оставили Джоан в покое. Пусть дефилирует.

Изабелла опять собрала чемодан и сидела, одетая, в кресле. Ждала автобус. Все фотографии и безделушки были, по обыкновению, завернуты в трусы и майки и разложены на кровати.

– Дитя мое, – благосклонно сказала она Наташе, – я могу все эти вещи оставить тебе, в знак признательности за твои старания. В конце концов, они тебе нужнее, чем мне. У меня еще есть.

Наташа поблагодарила ее, Джоу убрала вещи с ее кровати и вместе с Наташей помогла Изабелле лечь обратно в постель. Наташа сказала, что автобус придет в десять утра, и у нее еще уйма времени, чтобы поспать.

Зашли к Гарри – тот сидел на краю кровати, вцепившись в ее края руками. Он немного поправился после второго инсульта и даже начал вставать. У него горел верхний свет. Вот, даже свет смог сам включить. Он рявкнул на них: «Пошли вон!». Только с головой у него стало хуже. Они вышли. Наташа объяснила:

– Если резидент в агрессивном настроении, то ни в коем случае нельзя ввязываться с ним в спор. Ты ему ничего не докажешь, только взвинтишь его еще сильнее. Лучше всего – отойти от него, выйти из комнаты, а через некоторое время опять заглянуть – и лучше, если это будет другой человек. Другое лицо – другая реакция.

– Ты хочешь сказать, что я сейчас должна буду зайти к нему одна?

– Вот именно. Не бойся, я буду тут, за дверью, в случае чего.

Наташа слегка подтолкнула Джоу, и та зашла в комнату Гарри, но сразу же вышла.

– Он тебя просит зайти, – с облегчением сказала она.

Наташа зашла.

Гарри все так же сидел на кровати. Он протянул ей руку:

– Прости меня.

– Что Вы, что Вы, не извиняйтесь. С кем не бывает. У кого не бывает минут, когда хочется послать всех подальше. Ложитесь спать и ни о чем не переживайте. Еще очень рано, только пятый час.

Гарри сказал: «Я все равно виноват», и послушно лег. Наташа спросила его, не хочет ли он в туалет, он покачал головой и закрыл глаза. Из-под век покатились слезы. Наташа погладила его по голове и спросила, выключить ли свет, но он попросил его оставить. Большинству из стариков, как маленьким детям, было страшно в темноте.

Наташа и Джоу вернулись в гостиную.

– Я заметила, что ты резидентам подыгрываешь… Я про школу, про автобус… Это что, так полагается? – спросила Джоу.

– Вот это очень интересная тема, – сказала Наташа. – Еще пару лет назад правила были такие, что если резидент начинает пороть чушь – где мама, как я тут оказался и все такое – то надо было возвращать их на землю и говорить правду: мама, мол, умерла, а Вы в доме престарелых, потому что сами за собой ухаживать больше не в состоянии. Но что в этих случаях происходило? Резидент начинал или рыдать, или беситься. Его настроение передавалось всем остальным резидентам – в результате весь дом стоял на ушах! Слава Богу, кому-то пришло наконец в голову пересмотреть правила.

Проснулась Кэрол и запричитала:

– Почему вы меня не разбудили? Я полностью отрубилась… Господи Иисусе! Если бы вы знали, какой у меня был день! Хью напился и бушевал всю ночь и потом еще полдня. Я позвоню сегодня утром Дениз и честно ей признаюсь, что заснула – из-за семейных обстоятельств.

– Да не убивайся ты так, – успокоила ее Наташа. – Заснула и заснула – какая разница.

– Хорошо, что это ты, а не Бернадетт… У этой все-таки не все в порядке с мозгами. Как можно настолько зациклиться на том, кто спит на работе, а кто нет? И вы заметили, с какой ненормальной аккуратностью она складывает белье? Я его, например, сложу, а она все переделывает – тут же, у меня на глазах! Я уже разговаривала с Дениз. Я ей прямо сказала, что работать с Бернадетт не могу и не буду.

Кэрол тут же добавила, что Дениз слишком мягкотелая, что нет никакого смысла жаловаться ей на Бернадетт, потому что она палец о палец не ударит, чтобы разрешить какой бы то ни было конфликт, она, по ее мнению, побаивается Бернадетт, потому что Бернадетт вся из себя такая правильная, она все делает согласно уставам и положениям, она закончила третий уровень курса по уходу за престарелыми и больными. И кроме того, Дениз вообще говорит людям только то, что они хотят услышать.

Джоу задремала. Посмотрев на нее, Кэрол сказала:

– Ты ее предупредила, что спать на работе не разрешается? Я ей сказала, чтобы она поосторожнее тут. Никому доверять нельзя, все так и норовят вонзить нож в спину. Я за нее очень беспокоюсь, мы ведь с ней столько лет дружим!

Кэрол хорошо выспалась, и ее охватило служебное рвение.

– Я вот ходила в туалет, и видела, что Джоан слоняется по коридорам. Я пойду уложу ее обратно.

– Ну попробуй, если хочешь. – Наташа вдруг почувствовала смертельную усталость. – Только ты же знаешь, что это бесполезно. И все равно уже почти пять часов утра.

– Нет-нет, это будет расцениваться как халатное отношение, если мы ее не уложим. Для ее здоровья лучше, если она будет лежать и спать. – Кэрол вскочила и убежала отлавливать Джоан.

Вернувшись, она сообщила, что Джоан переодета в ночнушку и лежит в постели.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Религиозная организация «Свидетели Иеговы» запрещена в РФ.