Клуб «Ритц»

– Отстань от нее! – говорит он грозным голосом.

– Я всего лишь выполняю правила, – начинаю оправдываться я, но понимаю, что таким образом ставлю себя в нелепое положение, объясняясь непонятно перед кем. – А тебе, вообще, какое дело? Она моя компаньонка в игре. Иди и ищи свою девушку. Она уже заждалась!

– Я не занимаюсь такими гадостями. Видит Бог, если ты не уйдешь, то падет на тебя кара Его. Я совершу суд Его своими руками. Клянусь ангелами, пощады не будет. А ты?! Видела бы сейчас твоя мать свою дочь шлюху! Она бы отдала душу на растерзание дьяволу, только бы нога твоя не ступала в эти стены никогда.

С виду он был спокоен, но все мускулы его тела были напряжены. После последних слов он поднял глаза к потолку и начал шептать что-то непонятное. Потом опять посмотрел мне в глаза. Я теперь не просто готов, я очень хочу уйти отсюда. Но только с ней.

– Тогда что же ты тут делаешь, если не собираешься играть в эту гадость? – спрашиваю я.

– Хватит, Паша! Ты решил сорвать мероприятие сегодня? Тебе же сказали уйти отсюда! И не лезь в мою жизнь! Уйди! Сейчас же уйди! – заплакала девушка. – Зачем ты говоришь такие вещи про мою маму? Это не так! Ты сам это знаешь! Зачем ты пришел? Ты предал нас, вот и иди своей дорогой.

– Предателем я был, когда утопал в этой грязи, которая так затянула тебя. Я предавал Бога! А ты и сейчас прелюбодействуешь! Открой глаза, посмотри вокруг. Зачем ты отдаешься каждому, кто только посмотрит на тебя. Господь одарил тебя красотой и умом! А ты так бездарно растрачиваешь свой дар! – он резко тряхнул головой и, почти не открывая рот, продолжил говорить: – Отче, прости ее за грехи. Забери грешную мою душу и очисти это тело. Забери плоть ее. Даруй ей уродство и вечное смирение. Дай покаяние ей и всем людям, что здесь находятся.

– Павел, пройдите, пожалуйста, с нами, – прервали его молитву двое подошедших охранников. – Егор Дмитриевич немедленно зовет вас к себе.

– Скажите этому дьяволу, что я занят, – дерзко ответил Павел.

Кто он такой, что так дерзит охранникам и говорит о Боге? У меня такое ощущение, что я стал очевидцем какой-то внутренней разборки. Но никак не могу понять, что к чему. Почему этот Павел так спокойно разгуливает по замку? И что вообще связывает его с клубом? Может это все – представление, которое разыграно для меня? Но девушка плачет на полном серьезе – слезы ручьями катятся по ее лицу.

– Я могу чем-нибудь вам помочь? – обращаюсь я к девушке. Что обычно говорят, когда хотят успокоить человека? У меня всегда были проблемы с этим. Я сам не люблю, когда ко мне лезут, когда мне плохо, поэтому обычно стараюсь не докучать расстроенным людям. Но сейчас я не могу просто стоять как дурак. – Может, принести вам воды?

– Спасибо, – кратко отвечает она. Помолчав секунду, обращается к Павлу. – Я больше никогда не хочу тебя видеть. Ты понял? И, надеюсь, что больше ноги твоей не будет в нашем доме! Ты возомнил себя богом. Так вот, знай мое мнение – ты просто слаб и боишься реальной жизни! Ты, как последний трус, сбежал. Так иди отсюда и сейчас!

Кто-то по рации просит охранников привести Павла и разрешает им применить силу, если это потребуется. Охранники берут Павла за руки, пытаясь скрутить. Однако молодой человек оказывается намного сильнее, чем кажется с виду.

– Уберите свои руки от меня! – кричит он. Потом хватает девушку за руку и пытается повести за собой. Охранники совершают еще одну попытку повалить его на землю. Он отражает нападение, откинув одного из нападавших в сторону, а другого повалив на пол. – Я не буду с вами драться. Сила всегда только вредит! Бог призывает нас к смирению. Не надо вынуждать меня на грех. Неужели вам нравится, когда приказывают кого-то бить и угрожать? Вы слуги ада! Как вы вообще позволяете себе находиться в таком месте? Будьте выше всего этого! Я могу помочь и вам!

Не знаю почему, но мне захотелось помочь этому юноше. Он явно обладает способностью убеждать. Во время его речи мне вдруг стало противно, что я участвую в этом разврате. Но слишком много Бога в его речах, и больно дикий у него взгляд. Когда он продолжил речь, у меня появилось ощущение, что я нахожусь на проповеди в какой-то секте. Может, помочь ему справиться с охранниками? Но тем самым я навсегда отлучу себя от клуба, а к этому я не готов. Помогая охранникам, я, вероятнее всего, заслужу хотя бы небольшую похвалу от руководителей игр. Нет. Молодой человек вызвал у меня сильное расположение, даже несмотря на то, как он разговаривал и обращался с девушкой. Лучше я просто выведу свою девушку из комнаты. Пока я раздумывал, охранники пытались уложить Пашу, не обращая никакого внимания на его призывы к покаянию. Девушка бросилась к ним, пытаясь разнять. Я подбежал к ней, схватил за обнаженные плечи и попытался отстранить от потасовки.

– Пойдем отсюда. Не лезь к ним. Они нечаянно ударят тебя, а на твоем ангельском личике синяки будут очень плохо смотреться, – пытаюсь я шутить.

– Не бейте его, – кричит она, не обращая на меня никакого внимания.

К этому моменту молодой человек уже перестал сопротивляться. Просто продолжал говорить о Страшном суде, на котором все его враги и мучители будут наказаны за свои грехи. Не слушая его речей, охранники скрутили ему за спиной руки. Его, однако, волновало совсем другое. Он пристально наблюдал за мной и девушкой.

– Ольга, я прошу, не позволяй делать это с собой!

– Проследи, чтобы она больше сегодня не участвовала в этих играх, – обратился он ко мне. – И, смотри у меня, даже пальцем ее не касайся! Иначе ты узнаешь, на что я способен. Мне не жалко свою душу. И ради нее я готов на все.

– Я всего лишь участвовал в игре. Здесь все добровольцы, – отвечаю я.

– Не все. Не все. Некоторые просто не понимают, что им это совсем не нужно, – при этих словах он пристально посмотрел на Олю. Только сейчас я понял, что блондинку зовут Оля. Какое прелестное имя!

Наконец Павел поворачивается и спокойно обращается к громилам.

– Господа, пойдемте. Вы говорили, что меня ждет дьявол.

По лицам стражей ясно, что они с радостью отколотили бы этого нахала. По Павлу даже не видно, что он только что участвовал в драке, чего совсем не скажешь об охранниках: у одного явно сломан нос, а у другого в клочья разодран костюм. Они, несмотря на свою злость, повинуются и спокойно выводят Павла из комнаты. Остаемся только я и Оля. Я даже не заметил, как ушла вторая девушка. Наверное, убежала во время потасовки. Мне кажется странным, что сюда больше никто не пришел за все это время.

– Возьмите платок, – предлагаю я Оле платок, который взял на столе. – Не надо слез. Все хорошо же кончилось. Все целы. Давайте я провожу вас туда, куда вы мне скажете.

В эту секунду в комнату входят еще двое охранников, а с ними – высокий пожилой мужчина, которого я раньше не видел. Не замечая меня, он набрасывает на девушку накидку.

– Пойдем, ну чего ты расплакалась? – говорит он ей. – Не слушай ты этого идиота. Ты же знаешь, он просто ненормальный.

Потом просит людей, пришедших с ним, отвести ее в какой-то кабинет на первом этаже. Затем обращается ко мне.

– Мне очень жаль, что вы стали очевидцем такой неприятной сцены. Могу вас заверить, что подобное у нас в первый раз. Этот буйный парень – бывший член клуба. Его исключили два года назад, и теперь он всех агитирует покинуть наше общество. Если я могу для вас что-либо сделать, просите.

Что он может для меня сделать? Сам не знаю почему, но мне слабо верится в то, что Павла просто исключили, и он мстит. Что-то здесь не так. Зачем бы тогда его пускали, и почему в зале с ним лично разговаривал тот мужчина, который ведет встречи? Если я попрошу сделать меня членом клуба «Ритц», скорее всего, получу ответ, что этот вопрос находится в компетенции других людей, а потом меня больше никогда не пригласят на встречи. Да и вообще, после того, как я увидел эту сцену, меня тоже могут больше не позвать.

– Просто пообещайте, что пригласите меня на все следующие ваши мероприятия. Хотя бы в течение этого года.

Было видно, что мужчина был не готов к такой просьбе. Но, понимая свое положение, ответил доброжелательно.

– Вы будете первым в наших списках, можете не сомневаться. Я человек чести. А сейчас я предлагаю вам спуститься к гостям. Из-за этой потасовки игру пришлось преждевременно прекратить, и ваша партнерша уже не сможет вас сегодня удовлетворить. Но вы сможете предаться греху с другими прекрасными дамами. Ха-ха. И, надеюсь, что никто больше не узнает о том, что вы здесь услышали. В противном случае я буду вынужден поставить под сомнение свое обещание. Надеюсь, мы поняли друг друга.

4

В общем зале царит какая-то странная обстановка. Господин в черном костюме произнес очередную речь, в которой говорилось о некоторых заминках, из-за которых игру пришлось прекратить. В чем действительно кроется причина, он не сказал. После этой речи у всех пропал сексуальный пыл. Люди просто стояли голые и растерянные. Видя сложившееся положение, организаторы быстро предложили гостям шампанское и виски. Но даже допинг не помог толпе расслабиться. Лишь половина людей начали заниматься сексом, и то как-то вяло и не очень страстно. Меня это поразило – никто ведь не видел драки. Да и зачем вообще нужны такие меры? Никто бы и не заметил, что что-то произошло. Я стал прислушиваться к разговорам.

Люди шептались о странном парне, который ходил по залам и говорил, что все скоро поплатятся за свои грехи. Где-то он даже растащил совокупляющуюся пару. Другие говорили, что в половине замка вырубили свет, чем сильно испугали гостей. Несложно догадаться, кто был причиной бедствия. Сколько же он успел натворить за это время?! Кто он?

Что до меня, то я однозначно не хочу секса. Мне хочется узнать, кто такой Павел, и что его связывает с Олей. Пойду на улицу. На выходе меня встретил громила, заявивший, что выходить из здания до окончания вечеринки запрещено.

– Мне дурно. Мне нужно на свежий воздух! – возражаю я.

Повезло, что в этот момент мимо проходил тот самый высокий пожилой мужчина, который пообещал мне участие в вечеринках на ближайший год. Он подошел ко мне, пристально посмотрел в глаза, после чего попросил громилу выпустить меня.

На улице холодно. Такое ощущение, что температура опустилась ниже нуля. Я решил пройтись и немного оглядеться. Оказывается, мы находимся вовсе не в средневековом замке, а в каком-то советском здании, перестроенном на современный манер. Такие строили раньше под турбазы или гостиницы. Возможно, это даже территория какого-нибудь бывшего детского лагеря, лишь немного отреставрированного. Окажись я здесь случайно, подумал бы, что здание вообще заброшено: все окна плотно заколочены досками, так что даже не понятно, горит ли внутри свет. В некоторых местах со стен обвалилась штукатурка. Территория вокруг неухоженная. Никогда в жизни не предположил бы, что внутри это представляет собой настоящий дворец. Сколько же денег у этого общества!

Сердце мое замерло. Через вторую дверь на улицу вышел Павел. Подойти или нет? И что сказать? Я должен. А если меня из-за этого больше не пригласят?

– Павел! С вами все в порядке? – нашел я предлог, чтобы заговорить. – Я боялся, что они с вами обойдутся грубо.

– Зря переживал! Что они могут мне сделать?! Они тебя, то есть вас, выгнали?

– Нет, нет. Я вышел прогуляться.

– Так вы из клуба «Ритц»? – удивился он. – Я думал, вы здесь как гость «Леона».

– Так и есть. Я пока не дорос до «Ритца», – шучу я.

– Не дорос? Запомните раз и навсегда: «Ритц» ни одному человеку в мире не принес ничего, кроме несчастий и страданья. До него нельзя дорасти, до него можно только докатиться! Посмотри на эти руки, – он зачем-то протягивает мне свои руки, ничем не примечательные. Обычные аккуратно подстриженные ногти, немного загорелая кожа. Он постоял молча, глядя на свои руки, а потом начал говорить, обращаясь как будто не ко мне, а к своим рукам. – Я вижу, что и тебя он уже поглотил. Ты уже одной ногой в аду. Вспомни жертвы, на которые заставил тебя пойти клуб. Ах… Только Бог может тебя спасти. Он поможет тебе отрубить больную ногу и высосать яд из души. Но все равно ты никогда не станешь прежним, – тихо проговорил Павел.

Его слова, словно нож, полоснули меня по сердцу. Меня отшатнуло от него. Я вспомнил девушек, которым причинил боль, особенно Веронику. А Женя?! У меня волосы встали дыбом. Целых пять часов я не вспоминал обо всем этом, а теперь чудовищные мысли вернулись с новой силой. В то время как я заново переживал события последних недель, Павел внимательно наблюдал за мной.

– У меня такое ощущение, что вы еще можете быть спасены. Все, кто внутри, уже нет. Кроме… нее. Не берите больше грех на душу, пока не совсем поздно. Верьте в Бога, может, и он заново в вас поверит.

Перед глазами у меня закрутилась моя поломанная жизнь, мертвый Женя, униженная Вероника. Но тут снова всплывает она. И все как будто бы замирает.

– Я должен войти в этот клуб! Вам не понять, – отвечаю ему я.

– Понять может каждый. И, прежде всего – Бог. Ха-ха. Мне смешно смотреть, как вы все мечетесь в темноте, не желая принять Его. Как же жалка жизнь человека, не познавшего Его. Знайте, я не Бог, но я помогу обрести тебе Его. Вот моя визитка. Если захочешь поговорить и высказаться, буду ждать. Если я вытащу тебя из этого ада, я сделаю доброе дело. А сейчас возьми то, что очень сильно изменило мою жизнь, и помогло выйти из тьмы, – говорит он и дает мне Библию.

– Спасибо. Но я атеист.

– И что? Веришь ты в него или нет, не имеет никакого значения. Он есть независимо от того, кто ты. Бог один. Если ты слепой и не можешь видеть солнце, это не означает, что его не существует. Бог всюду. Только сейчас ты просто не желаешь принять Его. Мы все Его дети и если к Нему обратиться, то Он поможет, кто бы мы ни были. Я пойду.

Я совсем растерялся. Мне дали Библию, которую мне даже некуда положить. Я вообще не понял, что сейчас произошло. Так и не получив ни одного ответа на свои вопросы, я только еще больше запутался.

– Скажите честно, что вас связывает с Олей? – кричу ему я вслед.

Он остановился, повернулся, взгляд его сделался хмурым.

– Если хочешь знать, интересует ли она меня как девушка, то нет. Но она заблудилась в этом мире, и ей никто не может, более того, и не хочет помочь… Кроме меня. Спасибо за вопрос. Пазл сложился. Теперь я понимаю, что тебя связывает с клубом. Мой совет: не надо. Не сейчас. Это сломает тебя окончательно.

5

Никак не могу заснуть. Мне кажется, что моя голова сейчас разорвется от мыслей и переживаний. Женя. Неужели я убийца? Меня могут посадить. Раньше я думал, что ничего подобного со мной просто не может произойти. Всегда был честен, не совершал серьезных проступков, а теперь за один месяц натворил столько, что меня выворачивает наизнанку. Как будто бы это было не со мной, а с другим человеком. Ни алкоголь, ни таблетки не помогают мне успокоиться. Я себя чувствую обманутым ребенком. Моей целью был клуб. Этим я мог хоть как-то оправдать свое поведение. А сейчас мне сказали, что Деда Мороза нет, что все это – миф. Клуб – это зло.

Кто же такой этот Павел? Почему, как только я закрываю глаза, я представляю, как он уходит и все повторяет: «Не надо… Не надо. Она не для тебя». Может быть, он действительно бывший член клуба? И правда, свихнулся на религии, и его исключили, а сейчас он приходит и агитирует всех покидать клуб?

Восемь часов утра, а я так и не смог заснуть. Может, сходить в спортзал, а потом вернуться и попытаться опять лечь?! Я встаю, меня тошнит от выпитого виски и съеденных таблеток успокоительного. Это не вариант.

«Дует приятный ветерок, я лежу на лужайке, греет солнышко, сейчас прилетит самолетик и унесет меня в царство сна». Пытаюсь вырисовывать в своем воображении светлые образы детства. Так говорила мне мать в те минуты, когда я не мог заснуть. Но с годами чудо-средство перестало действовать.

Восемь тридцать. Кажется, я схожу с ума. Мое тело в изнеможении, а психика как будто бы травмирована: мысли путаются, и я вообще не понимаю, что происходит. Мозг никак не желает отключаться.

В голове опять прокручивается конец вечера, я мысленно возвращаюсь к остальным гостям после того, как Павел ушел. Пытаюсь настроиться на секс. Ко мне подходит пожилая женщина. Я узнаю ее. Мы с ней занимались сексом на вечеринке «Sex in the car». Прекрасно понимаю, чего она хочет, но мне становится жутко противно от всего, что происходит вокруг. Впервые за три встречи я посмотрел на окружающих меня, как на людей с нездоровой психикой, потерявших последние приличия. Не знаю, что на меня нашло, но я решил разыскать ведущего. Мне очень хотелось узнать, кто такой этот Павел. Я обошел весь зал, но его там не было. Я поднялся по лестнице, которая вела на балкон, где я видел его в последний раз. Там стояли двое пожилых мужчин и о чем-то увлеченно беседовали. Я пошел в соседнюю комнату, которая находилась за единственной дверью в этом помещении. Осторожно заглянул внутрь и увидел мужчину, которого искал. Я почувствовал в тот момент себя жутко глупо. О чем с ним заговорить? К счастью, он как раз поднял голову и увидел меня:

– А, это вы? Я тоже хочу принести извинения за случившееся. Блуждаете и после увиденного не хотите возвращаться к гостям? – заговорил он со мной. – Хотите коньяка? Виски?

– Да, не откажусь, – с большим облегчением согласился я. Вздохнул и зашел в комнату. – Простите за вторжение. Вы совершенно правы, увиденное отбило у меня охоту к чему-либо сегодня.

– Присаживайтесь, – вежливо предложил он мне и налил коньяк. – У нас это в первый раз. Этот парень просто ненормальный.

– Мне сказали, что его исключили из общества, и он теперь таким образом мстит.

– Верно. Самое интересное, что он знает этот дом лучше меня. Я даже не заметил, как он прошел.

– Я видел его на балконе, – вырвалось у меня.

– Да, он уже тогда почти устроил драку, но потом сказал, что пришел повидаться, и все в таком духе, – непрофессионально и примитивно врал мой собеседник. И, более того, даже не пытался это скрыть. – Но давайте не будем о нем. Расскажите лучше о себе.

– Моя жизнь была скучна и сера, пока меня не пригласили в клуб!

– Не стоит боготворить это место, эти встречи, людей, которые сюда приходят. Они интересны только поначалу. Не уделяйте слишком много себя нам. Мы этого не стоим. Ха!

Меня очень сильно удивили и насторожили его слова. В моем представлении, он должен был поддержать мою фразу и сказать, что это еще не все, дальше будет еще круче. Он же, напротив, начал чуть ли не отговаривать меня от участия.

– Можно вам задать нескромный вопрос?

– Пожалуйста. Скромность в этом доме никогда не жила.

– Почему вы пригласили меня?

– Честно? Вы обладаете приятной внешностью, которая нравится женщинам. Я думаю, вы уже догадались, что часть гостей платит приличные деньги за участие. Это, как правило, не самые молодые и привлекательные люди. А им хочется развлекаться не только с такими же, как они, но и с юными красотками и красавцами. Более того, они спокойно могут позволить себе снять столько шлюх и жиголо, сколько не найдется в этом городе. Но их изощренному и похотливому сознанию хочется настоящего мяса. Им нравятся приличные, слегка застенчивые, но на все готовые гости. Для этого вы и здесь. Взамен вы получаете бесплатный элитный отдых, аналогов которому просто быть не может. И наши VIP-клиенты довольны, – до ужаса откровенно ответил мужчина. Я думал, он опять придумает какую-нибудь отмазку. – Простите, я не представился. Егор Долгобородов. А вас как зовут? Сергей, правильно?

– Да, Сергей. То есть, когда я надоем членам «Ритца», вы больше не будете меня приглашать? – задал я вопрос, который волновал меня более всего.

– Возможно. Но обычно люди сами нас покидают. Если вы проигнорируете два приглашения, третьего не поступит. Не все выдерживают еженедельный сексуальный марафон. А вы первый, кому я признался, что вы можете пропустить только одну встречу! Ха! И я даже сделаю подарок: для вас – две встречи.

– Спасибо.

Потом мы еще немного поболтали. Я поинтересовался, кто организовал этот клуб, и спросил еще много всего, но мой собеседник всегда уходил от ответа, придумывая слабенькие отмазки. Во время разговора я понимал, что со мной ведут себя, как с маленьким ребенком: нагло врут в глаза.

После разговора я вернулся в зал, все гости уже собирались уходить.

6

Как странно стоять здесь, смотреть на мертвого человека и понимать, что он погиб именно из-за тебя.

Батюшка читает молитву: «Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.

Господи, помилуй. Господи, помилуй.

Господи, помилуй.

Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже, и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь».

Каждое слово, произнесенное священником, как гвоздь врезается в мою душу. Господи, прости! Забери лучше меня! Я грешен, и нет прощенья мне никогда. Господи, помилуй. Из моих глаз ручьями льются слезы. Мне жалко Женю. Словно кусок души вырвали. Мне жалко себя. Как я хочу раскаяться! Зачем я это сделал? Ведь я же терпел его годами, а теперь в один миг разрушил всю свою жизнь! Как мне дальше жить?

Я слаб. Мне плохо. Я хочу раскаяться, но никогда этого не сделаю, потому что боюсь тюрьмы и не хочу стать убийцей в глазах общества. Если быть честным, я ни на секунду не желал его смерти, просто хотел проучить. План сорвался. Теперь нет разницы, с какими намерениями совершался этот поступок. Я – убийца. Причем заказчик. А во всем виноват этот тупица Игорь.

«Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшему рабу Твоему Евгению и сотвори ему вечную память!» – заканчивает священник панихиду. Теперь нужно поцеловать усопшего. Нет, это уже слишком. Выхожу на воздух. Такое ощущение, что за последние два месяца мои нервы не просто расшатались, а срезаны под корень. Раньше я всегда отличался спокойствием, отсутствием чрезмерных проявлений чувств. Теперь все изменилось, и я стал совсем другим человеком. То реву, то смеюсь, когда нет ничего смешного.

Отойду немного от церкви. На улице льет противный дождь. Самая подходящая погода для похорон. Помаленьку прихожу в норму. Начинаю понимать, что у меня сейчас случилась настоящая истерика. На самом деле, никто и никогда не должен узнать мою тайну!

Я и представить не мог, что со мной сделает этот клуб, когда пришел на первую встречу. Тогда я искал приключений, встряски. Моя жизнь мне казалась невероятно серой и однообразной. Я создал образ общительного и интересного человека, у которого полно увлечений. Но в реальности я был не таким. Вместо того, чтобы заняться каким-нибудь интересным хобби, я включал компьютер и смотрел порнофильмы, мечтая повторить все то же самое в реальной жизни. Потом сайт «ВКонтакте». Час чтения новостей, затем, не получив ни одного сообщения, я шел к телевизору с мыслью о том, что завтра я обязательно займусь чем-то важным, например, открою свой бизнес. Но каждый следующий день напоминал предыдущий.

Я, конечно, находил себе занятия. В двадцать лет меня сложно было вытащить из ночных клубов и баров, где я пропивал последние деньги в надежде познакомиться с девушками. Сейчас так смешно это вспоминать. Сюжет был примерно одинаковый. Мы приходили в клуб, предварительно распив бутылку виски по дороге. Музыка играет, девушки танцуют. «Ну что, по коктейлю?» – обязательно предложит кто-то вначале. Пьем. Надо не забыть о дурацком тосте. В компании всегда есть самый разговорчивый, который отвесит пару шуточек. Потом еще тост. Коктейль выпит. «Смотри, какие цыпы. Иди, познакомься», – обязательно предложит мне один из приятелей. «Я недостаточно пьян», – отвечаю я, чтобы скрыть свою трусость. «Пьем!» – следующая заурядная фраза. Пьем. Потом все повторится примерно в той же последовательности. Как итог, я просто много курю с приятелями. Тот, кто посмелее, и на кого сильно действует алкоголь, идет в атаку. Неужели познакомится? Да. Нет. Это не имеет почти никакого значения. Отличие в том, что, если познакомился, то мы все просто потратим больше денег, угощая еще и девочек. Если нет, то ничего – пьем и курим сами. Наконец едем домой. За редким исключением мы не отвозили к себе девушек, с которыми знакомились. Просто потому, что не получалось, или не хотелось, или некуда было. А зачастую мы были уже настолько пьяны, что просто не могли. Оправдание всегда находилось: как будто это совесть не позволяет заниматься сексом с кем попало.