Тайна желтых нарциссов. Синяя рука (сборник)

Он придвинул столик к краю постели и уже собирался бесшумно, как кошка, исчезнуть из комнаты, когда Тарлинг удержал его.

– Линг-Чу, – сказал он на китайском наречии, – ты ведь помнишь, что «Радостные сердца» в Шанхае всегда оставляли свой «хонг» на месте совершения преступления.

– Да, господин, я помню это очень хорошо. На бумажке стояли определенные слова. Впоследствии их можно было покупать в лавках, потому что люди хотели иметь эти удивительные бумажки, чтобы показывать их своим друзьям.

– Многие люди имели при себе тогда эти бумажки, – медленно ответил Тарлинг, – и бумажка со знаками «Радостных сердец» была также найдена в кармане убитого.

Линг-Чу посмотрел на него совершенно спокойно.

– Господин, – сказал он, – разве человек с белым лицом, который сейчас мертв, не мог привезти такие штуки из Шанхая? Он ведь был туристом. И такие люди всегда собирают разные сумасбродные сувениры.

Тарлинг кивнул.

– Это было бы вполне возможно. Я уже подумал об этом. Но почему же как раз в ту ночь, когда он был убит, он имел эту бумажку в кармане?

– Господин, – спросил китаец, – почему же он вообще был убит?

Тарлинг должен был улыбнуться этому обратному вопросу своего слуги.

– Ты хочешь сказать этим, что на один вопрос так же трудно ответить, как на другой?

– Ну хорошо.

Линг-Чу покинул комнату. Тарлинг в данный момент был не слишком озабочен разрешением этого вопроса. Теперь прежде всего надо было разыскать местопребывание Одетты Райдер. Он все время обдумывал эту проблему. Он был смущен теми странными фактами, которые установил. Почему же Одетта Райдер приняла такую мелкую должность в фирме Лайна, в то время как ее мать вела в Гертфорде роскошный образ жизни? Кто ее отец, этот таинственный человек, который появлялся в Гертфорде и снова исчезал? Какую роль мог он играть в этом преступлении? А если она была невинна, то почему же так бесследно исчезла, при обстоятельствах, которые могли навлечь на нее всяческие подозрения? Что мог Сэм Стэй на самом деле знать об убийстве? Было совершенно ясно, что он ненавидел Одетту Райдер. Когда Тарлинг только упомянул имя Одетты, то могло казаться, что в душе Сэма Стэя забил пенящийся фонтан ядовитых брызг. Но Сэм не дал никаких разумных связных показаний. Все его разглагольствования свидетельствовали о его беспредельной злобе к девушке и безграничном почтении к покойнику.

Он беспокойно повернулся на другую сторону и только что собрался взять в руку чашку чая, как снаружи послышались тихие шаги и Линг-Чу проскользнул в комнату… «Сияющий человек снова пришел», – сказал он. Так он называл Уайтсайда, который всегда вносил в комнату свежий, живой дух, что побудило Линг-Чу дать ему такое прозвище.

– Мистер Тарлинг, – начал полицейский инспектор и вынул из кармана маленькую записную книжку, – мне, к сожалению, многого не удалось узнать о месте пребывания мисс Райдер. Я был на станции Чаринг-Кросс и наводил справки у билетной кассы. За последние два дня несколько молодых дам без сопровождения уехали на континент.

– Ни одна из примет не подходит к мисс Райдер? – разочарованно спросил Тарлинг.

Сыщик отрицательно покачал головой.

Но, несмотря на незначительный успех его розысков, он, по-видимому, сделал важное открытие, так как имел самоуверенный вид.

– Вы что-нибудь нашли? – быстро спросил Тарлинг.

– Да, благодаря чистейшей случайности мне удалось узнать интересную историю. Я беседовал с некоторыми билетными контролерами, не видел ли кто-нибудь из них этой девушки. Я, видите ли, нашел ее фотографию, увеличенный портрет, взятый из фотографии группы служащих торгового дома. Она весьма пригодилась мне при моих розысках.

– В то время как я беседовал с одним из людей у барьера, – продолжал Уайтсайд, – подошел контролер, сопровождающий поезд, и рассказал мне интересную историю, случившуюся в Эшфорде. В тот же вечер, когда произошло убийство, с континентальным экспрессом произошел несчастный случай. Я вспомнил, что читал об этом кое-что в газете. Но я был слишком занят другим делом.

– Что же там случилось?

– Большой чемодан, стоявший на задней площадке вагона, во время езды упал между двумя вагонами и один из них соскочил с рельс. Повреждения получила, впрочем, только одна дама, некая мисс Стэвенс. По-видимому, она отделалась только легким сотрясением мозга. Поезд тотчас же был остановлен, и ее доставили в Коттедж-госпиталь, где она находится еще сейчас. Дочь билетного контролера, – сестра милосердия в том же госпитале, и рассказала своему отцу, что эта мисс Стэвенс, прежде чем придти в сознание, сильно бредила и при этом часто упоминала имена некоего мистера Лайна и мистера Милбурга!

Тарлинг быстро поднялся на кровати и, прищурив глаза, поглядел на Уайтсайда.

– Рассказывайте дальше.

– Я еще узнал от чиновника, что его дочери показалось, что дама была в плохих отношениях с мистером Лайном и еще в худших с мистером Милбургом.

Тарлинг поднялся и снял халат. Он ударил пальцами в гонг. Появился Линг-Чу, и Тарлинг по-китайски отдал ему приказание, которого Уайтсайд не мог понять.

– Вы поедете в Эшфорд? Я так и думал. Могу я сопровождать вас? – спросил Уайтсайд.

– Нет, благодарю вас, – ответил Тарлинг, – я поеду один. У меня определенное впечатление, что показания мисс Стэвенс помогут прояснить дело Лайн, и это может внести гораздо больше ясности во все эти запутанные события, чем всякие другие, запротоколированные нами до сих пор показания.

Когда он пришел на станцию, ему пришлось еще целый час ожидать поезда в Эшфорд.

Он беспокойно разгуливал по платформе. Это было запутывающим дело обстоятельством. Кто могла быть эта мисс Стэвенс, и почему же она в тот вечер, когда случилось убийство, поехала в Дувр?

Он прибыл в Эшфорд и с трудом мог найти экипаж, так как начался сильный дождь. В довершение всего он не взял с собой ни дождевика, ни зонтика.

Когда он прибыл в Коттедж-госпиталь, начальница сейчас же дала ему объяснения по важнейшему пункту.

– О да, мисс Стэвенс еще здесь, – сказала она.

Он облегченно вздохнул. Могло случиться, что она уже выпущена, и тогда было бы очень трудно снова найти ее.

Пожилая дама указала ему дорогу по длинным коридорам, которые кончались у маленькой передней площадки. Прежде чем она дошла до этого места, она открыла маленькую дверь справа.

– Мы положили ее здесь, в этой частной комнате, так как сперва думали, что ее придется оперировать.

Тарлинг вошел; уже стоя в дверях, он увидел кровать. Девушка повернула голову, и их взгляды встретились. Он в ужасе застыл на месте, потому что мисс Стэвенс была Одеттой Райдер!

XI

Сначала оба молчали. Тарлинг медленно подошел к ней, взял стул, поставил его возле кровати и сел. Он не спускал глаз с девушки. Одетта Райдер, которую разыскивала полиция всей Англии, которую приказано было арестовать по подозрению в предумышленном убийстве, лежала здесь, в этом маленьком госпитале.

Тарлинг колебался один момент. Если бы он не был заинтересован в этой истории и наблюдал бы ее как посторонний зритель, если бы эта девушка не была ему так дорога, то он сделал бы вывод, что она здесь скрывается и выбрала этот маленький госпиталь для надежного убежища. То, что она находилась здесь под фальшивым именем, было достаточно подозрительно.

Одетта не спускала с него глаз. Он прочел в ее глубоких глазах испуг и ужас и был весьма ошеломлен. Теперь только ему стало ясно, что главным побуждением для него при раскрытии убийства Торнтона Лайна было не желание найти убийцу, а доказать невиновность этой девушки.

– Мистер Тарлинг, – тихо сказала она упавшим голосом, – я никак не ожидала увидеть вас здесь.

Это было совершенно лишнее замечание, ни в коем случае не способное внести ясность в положение. Свои же собственные слова показались ей весьма неудачными, так как она уже заранее приготовилась сказать ему все, что хотела сказать по этому поводу. Потому что ее мысли, начиная с того момента, когда она пришла в сознание, все время витали вокруг этого человека с резкими и смелыми чертами лица. Что он может о ней подумать? Что бы он сказал и что бы он при известных обстоятельствах сделал?

– Это я тоже предполагаю, – вежливо ответил Тарлинг. – Мне очень жаль, что с вами произошел этот несчастный случай, мисс Райдер.

Она кивнула головой, и слабая улыбка мелькнула на ее губах.

– Ах, это не было так страшно; сперва я, понятно, испугалась, но зачем вы пришли?

Последние слова она наскоро выдавила из себя. Она и не хотела, и не могла поддерживать видимость вежливого разговора. Тарлинг ответил не сразу.

– Я хотел найти вас, – медленно сказал он и снова прочел боязнь и страх в ее лице.

– Ну ладно, – запинаясь, сказала она, – вы нашли меня.

Тарлинг кивнул.

– И так как вы меня нашли, – продолжала она быстро и порывисто, – что вам от меня угодно?

Облокотившись, она посмотрела на него. В ее позе ясно сказывалось возбуждение.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, – сказал Тарлинг, вынув из кармана маленькую записную книжку, которую положил к себе на колени.

Он был поражен, когда она покачала головой.

– Не думаю, что буду в состоянии отвечать на ваши вопросы, – ответила она немного спокойней, – но я не вижу никакой причины, почему бы вам не задать мне этих вопросов.

Тарлинг не предвидел подобного поведения. Он понял бы ее, если бы она совершенно растерялась, если бы она рыдала, если бы она была испугана настолько, что не могла бы связно отвечать. Будь она возмущена или пристыжена, она вела бы себя с видом оскорбленной невинности или с сознанием своей вины.

– Прежде всего, я хочу знать у вас, почему вы находитесь здесь под чужим именем, мисс Стэвенс? – спросил он немного резко.

Она замялась и минуту подумала, потом снова решительно покачала головой.

– Это вопрос, на который мне не хотелось бы вам отвечать, – спокойно сказала она.

– Мне не хотелось бы в данный момент глубже проникать в вашу душу, так как этот ответ находится в тесной связи с разными другими необычайными действиями, мисс Райдер.

Она покраснела и опустила глаза.

– Почему вы тайно покинули Лондон, не сообщив ни вашим друзьям, ни вашей матери хоть что-нибудь относительно ваших намерений?

Она пытливо взглянула на него.

– Вы видели мою мать? – быстро спросила она.

– Да, я посетил вашу мать, я также прочел телеграмму, которую вы отправили ей. Мисс Райдер, неужели же вы не хотите разрешить мне помочь вам? Поверьте, от ваших ответов зависит нечто гораздо большее, чем вы предполагаете. Подумайте только, насколько серьезно ваше положение.

Он видел, как она плотно сжала губы.

– Я ничего не могу ответить на это. – Она тяжело дышала. – Если вы того мнения, что я… – Она вдруг замолчала.

– Можете закончить предложение, – твердо сказал Тарлинг. – Не хотели ли вы сказать, что я того мнения, будто вы совершили это преступление?

Она кивнула головой. Он сунул записную книжку в карман и, продолжая разговаривать с ней, нагнулся над краем кровати, взяв ее за руку.

– Мисс Райдер, я хотел бы помочь вам, – убедительно сказал он, – и я лучше всего в состоянии помочь вам, если вы будете совершенно откровенны со мной. Заявляю вам, что не верю в то, что вы совершили это дело, и, несмотря на то что все обстоятельства указывают на вашу вину, я все-таки твердо, убежден, что вы могли бы своими ответами рассеять выдвинутые против вас обвинения.

На ее глазах показались слезы, но она подавила в себе этот прилив чувств и свободно посмотрела ему в глаза.

– Это очень мило и хорошо с вашей стороны, и я вполне могу оценить вашу доброту, но я ничего не могу сказать вам – я не могу сделать этого. – В своем возбуждении она так порывисто схватила его за локоть, что он подумал, что она готова упасть в обморок, но максимальным напряжением воли она снова овладела собой. Он преисполнился почтением к ее самообладанию.

– Вы будете плохого мнения обо мне, мистер Тарлинг, мне это очень жаль и гораздо больше, чем вам кажется. Я прошу вас: верьте моей невиновности… но я ничего не предприму, чтобы доказать вам ее.

– Это безумие, – грубо прервал он ее. – Полнейшее безумие! Вы должны что-нибудь сказать мне. Вы слышите меня? Вы должны, во всяком случае, сделать что-нибудь, чтобы очиститься от подозрений.

Она покачала головой, и ее маленькая ручка, покоившаяся на его руке, обхватила два его пальца.

– Это для меня совершенно невозможно, – просто сказала она. – Я не могу этого сделать.

Тарлинг в волнении отодвинул свой стул. Этот случай был просто безнадежным. Если б она сделала ему хоть маленький намек, который дал бы возможность проследить дальше. Но раз она протестует против всего, что могло бы доказать ее невиновность! Он потерял всякое мужество и беспомощно и печально глядел на нее.

– Предположим, – хрипло сказал он, – что против вас возбуждено обвинение по поводу этого преступления. Неужели вы хотите сказать мне, что и тогда вы не будете защищаться, не будете доказывать вашу невиновность и не захотите сделать ничего, что могло бы очистить вас?

– Да, это я и хотела сказать.

– Боже мой, вы не ведаете, что говорите! – воскликнул он, подскочив. – Вы не в своем уме, Одетта. Вы сошли с ума.

Слабая улыбка мелькнула на ее лице, когда она услышала, как он назвал ее по имени.

– Нет, мистер Тарлинг, я не сошла с ума. Я вполне в здравом уме.

Она задумчиво посмотрела на него, но вдруг ее самоуверенность пошатнулась и она побледнела.

– Вы, вы… имеете при себе приказ о моем аресте?

Он кивнул.

– Вы собираетесь арестовать меня?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, – коротко сказал он, – это я должен предоставить другим. Мне не по себе от этой истории, и я хочу уклониться.

– Он прислал вас сюда? – медленно спросила она.

– Он?

– Я припоминаю: ведь вы работали для него, или он собирался вас пригласить к себе?

– О ком это вы говорите? – быстро спросил Тарлинг.

– О Торнтоне Лайне.

Тарлинг неподвижно уставился на нее.

– Вы говорите о Торнтоне Лайне? Да разве вы не знаете?

– Что же я должна знать? – спросила она, морща лоб.

– То, что Торнтон Лайн убит и что приказ о вашем аресте дан по обвинению вас в его убийстве.

Она на мгновение уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Убит? Убит? Торнтон Лайн убит? Но ведь это же несерьезно…

Она схватила его за руку.

– Скажите мне, что это неправда. Торнтон Лайн не убит!

Она зашаталась, упала ничком, Тарлинг быстро опустился на колени рядом с кроватью и успел подхватить ее как раз в тот момент, когда она упала в обморок.

XII

В то время когда сестра милосердия хлопотала вокруг Одетты, Тарлинг зашел к главному врачу госпиталя.

– Я полагаю, что состояние мисс Стэвенс не особенно серьезно. Я мог бы выписать ее уже вчера из больницы и оставил только по ее просьбе. А скажите, правда ли, что ее разыскивают в связи с «нарциссовым убийством»?

– Да, мы нуждаемся в ее свидетельских показаниях, – уклончиво ответил Тарлинг. Впрочем, он понимал, что его ответ звучит не особенно правдоподобно ввиду того, что приказ об аресте Одетты Райдер был очевидно известен повсюду.

Описание ее примет и все прочие подробности были тогда же разосланы дирекциям всех госпиталей и общественных учреждений. Последующие слова врача подтвердили все его предположения.

– В качестве свидетельницы? – сухо спросил он. – Ну, мне не хотелось бы углубляться в ваши секреты и еще менее в секреты Скотланд-Ярда, но, может быть, для вас вполне достаточно того факта, что она в состоянии немедленно покинуть госпиталь.

В дверь постучали, и в бюро вошла пожилая дама.

– Мисс Райдер желает говорить с вами, – обратилась она к Тарлингу.

Сыщик взял свою шляпу и отправился в маленькую больничную комнату. Он нашел ее успокоенной, хотя она была бледнее прежнего.

Она встала с постели и сидела в кресле в своем утреннем халате. Сделав знак рукой, она предложила Тарлингу сесть рядом с ней. Но она заговорила только тогда, когда сестра милосердия вышла из комнаты.

– Это был непростительный припадок слабости, мистер Тарлинг. Но это известие было чересчур ужасным и пришло как-то неожиданно. Не откажите в любезности сообщить мне все подробности. Со дня поступления в госпиталь я не читала больше ни одной газеты. Я слышала, как одна из сестер милосердия рассказывала о «нарциссовом убийстве» – разве это?

Она замялась, и Тарлинг кивнул. Теперь ему стало легче на душе, и он даже почти обрадовался. Он нимало не сомневался в том, что она была невиновна. Жизнь опять стала ему казаться более радостной.

– Торнтон Лайн был убит в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое. В последний раз его видел живым его слуга приблизительно в половине девятого вечера. На следующий день на рассвете его нашли мертвым в Гайд-парке. Он был застрелен, причем была сделана попытка унять кровь в ране: кто-то обмотал его грудь дамской шелковой ночной рубашкой. На груди убитого нашли букет желтых нарциссов.

– Желтых нарциссов? – повторила она с изумлением. – Но как же?

– Его автомобиль был найден приблизительно в ста метрах от трупа, – продолжал Тарлинг. – Совершенно ясно, что он был убит в другом месте и что его потом доставили в парк в его же собственном автомобиле. На нем не оказалось ни сюртука, ни жилета, а ноги были обуты в мягкие войлочные туфли.

– Я не в состоянии понять всего этого, – сказала она, совершенно смущенная. – Я не понимаю всей связи. Кто же… – Вдруг она замолчала и закрыла лицо руками. – О, как это ужасно, как это ужасно! Я бы даже во сне не могла представить себе этого. Это просто ужасно!

Тарлинг ласково положил руку на ее плечо.

– Мисс Райдер, вы подозреваете кого-нибудь, кто мог совершить это убийство? Не согласились ли бы вы назвать его имя?

Она покачала головой, не глядя на него.

– Я не смею этого.

– Но разве вы не видите, что подозрение целиком падает на вас? На письменном столе Лайна была найдена телеграмма, в которой его приглашали прийти в тот роковой вечер к вам на квартиру.

Она быстро взглянула на него:

– Как? Телеграмма от меня? Я не посылала ему никакой телеграммы.

– Слава богу!

– Я все еще не могу понять. Разве в самом деле кто-нибудь отправил телеграмму мистеру Лайну, приглашая его прийти ко мне на квартиру?

– По всей видимости, так, – сказал он серьезно, – потому что убийство было совершено в вашей квартире.

– Боже мой! – вырвалось у нее. – Ведь не это же вы в самом деле собираетесь утверждать? Но нет же…

Он сообщил о всех сделанных им открытиях. Он знал, что его поведение с полицейской точки зрения совершенно неправильно. Он рассказал ей все и, таким образом, дал ей возможность защищаться и искать лазейки. Он рассказал ей о большом кровавом пятне на коврике и описал ночную рубашку, обмотанную вокруг тела Торнтона Лайна.

– Рубашка принадлежит мне, – ответила она просто и без запинки. – Но, пожалуйста, расскажите мне все, что вы знаете, мистер Тарлинг.

Он рассказал ей о кровавом оттиске большого пальца на выдвижном ящике комода.

– На вашей кровати, – продолжал он, – я нашел вашу маленькую дорожную сумочку, наполовину запакованную.

Она снова зашаталась и протянула руки как бы для защиты.

– О, как дурно это было с его стороны! Как подло! Это лишь он мог сделать!

– Кто? – быстро спросил Тарлинг и взял ее за руку. – Кто это сделал? Вы должны мне сказать это. Ваша жизнь зависит от этого. Неужели же вы не понимаете, Одетта, что я хочу помочь вам? Вы подозреваете определенное лицо, и вы должны назвать мне имя.

Она посмотрела на него с отчаянием.

– Я не могу сказать вам этого, – ответила она слабым голосом, – и я ничего больше не могу вам сказать. – Я ничего не знала об убийстве до того, как вы мне рассказали о нем. Я не имела ни малейшего представления. Да, я ненавидела Торнтона Лайна, ненавидела его всей душой, но никогда не причинила бы ему ни малейшего зла. Как это ужасно!

Вдруг она стала спокойнее.

– Я сейчас же должна вернуться в Лондон. Не будете ли вы столь любезны взять меня с собой?

Она увидела его смущение и вдруг поняла, в чем дело.

– У вас… у вас при себе приказ об аресте?

Он молча поклонился.

– Потому что меня обвиняют в убийстве Лайна?

Он снова кивнул.

Некоторое время она молча глядела на него.

– Через полчаса я буду готова.

Не говоря больше ни слова, Тарлинг вышел из комнаты. Он вернулся в бюро врача, который с нетерпением ожидал его.

– Но ведь это же чепуха, что молодую даму собираются допросить в качестве свидетельницы. Я усомнился сразу же и после этого прочел извещение от Скотланд-Ярда, которое получил уже третьего дня. Согласно описанию совершенно ясно, что эта молодая дама Одетта Райдер. Ее собираются арестовать по подозрению в убийстве.

Тарлинг тяжело опустился на кресло.

– Вы разрешите закурить?

– Пожалуйста, – любезно сказал доктор. – По-видимому, вы сейчас же берете даму с собой?

Тарлинг кивнул.

– Я не могу представить себе, чтобы такая девушка могла совершить убийство, – сказал доктор Сандерс. – Она вовсе не обладает достаточными силами, чтобы выполнить все то, что сделал убийца. Я прочел в газете «Морнинг глок» все подробности. Ведь Торнтона Лайна оттащили на сто метров от его автомобиля и положили на траву. Но эта молодая девушка едва ли могла бы поднять ребенка.

Тарлинг кивнул головой в знак согласия.

– Кроме того, она вовсе не имеет вида убийцы. Я не хочу сказать, что она не могла совершить убийство потому только, что она такая красивая. Но я видал на своем веку немало людей и немного разбираюсь в них. Она принадлежит к тому особому типу, который черпает внешнюю красоту в красоте духовной, внутренней, я считаю вполне исключенным, чтобы она могла совершить убийство.

– Я совершенно того же мнения. Я твердо убежден, что она невиновна, хотя все признаки говорят против нее.

В этот момент раздался звонок по телефону. Доктор подошел к аппарату и сказал несколько слов.

– Это иногородний разговор. – Он подал сыщику трубку через стол. – Полагаю, что дело касается вас. Говорят из Скотланд-Ярда.

– Здесь Уайтсайд, – услышал Тарлинг в трубку. – Вы здесь, мистер Тарлинг? Мы нашли пистолет.

– Где? – быстро спросил Тарлинг.

– В квартире мисс Райдер.

На лице Тарлинга мелькнула тень ужаса, но, в конце концов, этого открытия следовало ожидать. Для него никакого сомнения не было в том, что Торнтон Лайн был убит на квартире Одетты, и если это соответствовало действительности, то было вполне естественным, что и оружие найдено на месте преступления.

– Где вы нашли пистолет?

– Он лежал в корзинке для шитья, на самом дне, и был прикрыт мотками шерсти, лоскутками и обрывками лент.

– Что это был за пистолет? – спросил Тарлинг после некоторой паузы.

– Браунинг. В обойме нашли шесть патронов и в стволе один. Очевидно из пистолета был сделан выстрел, потому что дуло изнутри было покрыто пороховой копотью. Выпущенную пулю мы нашли застрявшей в камине. Вы встретили здесь мисс Стэвенс?

– Да. Мисс Стэвенс тождественна с Одеттой Райдер.

Он услышал, как его собеседник свистнул в телефон.

– Вы арестовали ее?

– Еще нет, – ответил Тарлинг. – Будьте любезны встретить меня на станции. Через полчаса я выезжаю. – Он повесил трубку и обернулся к врачу.

– Я предполагаю, что найден пистолет, – сказал с заинтересованным видом врач.

– Да.

– Гм, – сказал доктор и задумчиво посмотрел на Тарлинга. – Скверная история. Что за человек, собственно говоря, был этот Торнтон Лайн?

Тарлинг пожал плечами.

– Он не принадлежал к лучшим людям. Но даже самый дурной человек имеет право на законную защиту, и убийца, во всяком случае, будет наказан.

– Вы полагаете, убийца в женском роде? – улыбаясь, спросил доктор.

– Нет, убийца просто, – коротко ответил Тарлинг. – Имел ли убитый хороший или дурной характер, это обстоятельство не имеет никакого влияния на наказание.

Доктор Сандерс пускал густые клубы дыма.

– Это вполне ошибочно – обвинять такую девушку, как мисс Райдер, в подобном убийстве.

В дверь постучали, и вошла пожилая дама.

– Мисс Стэвенс готова, – сказала она.

Тарлинг поднялся. Доктор Сандерс тоже встал, подошел к своему пульту, снял оттуда большую книгу для записи больных, положил ее на стол, открыл и взял в руку перо.

– Я еще должен сделать отметку о выписке больной, – сказал он и перелистал несколько страниц, – вот здесь. Мисс Стэвенс, легкое сотрясение мозга и контузия.

Вдруг он посмотрел на сыщика.

– Когда было совершено убийство?

– Вечером четырнадцатого.

– Четырнадцатого, – повторил доктор задумавшись. – В котором часу?