Мечи Стихий

Арест прошел гладко, если не считать гибели большей части рабов и прислуги. Нужно же было заставить свидетелей замолчать, а то их ненароком совесть заест… Только Рон оказался не прост. Может ему помогали магические способности, а может сила воли, только признаваться в измене он не собирался, и ни какие пытки не помогали. Тогда пришлось прибегнуть к крайним мерам. Сначала в расход пошла Лизи. Ван Дорн не желал ей смерти, но слишком увлекся процессом. Бывает.

Тогда пришлось привести ребенка. Дочь Эдвардса, уже заклейменная в рабы, как отпрыск предателя, быстро развязала язык отцу, что не выдержал ее мучений. Эдвардс во всем повинился, подписав себе тем самым смертный приговор. Его искалеченную дочь Дорн велел отправить к королевскому алхимику. Тот не только залечит тело, но и сделает из рабыни послушную марионетку. Так думал министр Дорн.

А сегодня с утра пришли вести, что бывший младший министр Рон Эдвардс ночью скончался от полученных в процессе допроса ранений. Это немного расстраивало, все же Ван сполна успел насладиться его мучениями и унижением. Но новость о том, что его дочь так же скончалась, вывела министра из себя.

«Кровоизлияние в мозг, в результате чего произошел инсульт. Вы сами виноваты, ей нужно было заблокировать память. Девочка просто не выдержало стресса.» – развел руками пожилой лекарь-алхимик.

– Да чтоб тебя, старый хрыч! Наверняка перепутал лекарства, а теперь оправдывается. Да не подкопаться к нему, слишком заметная фигура. Ничего, и до тебя доберусь! – орал Ван дорн, разнося в щепки попадающиеся под руку предметы. Он уже несколько часов пил в своей спальне, проклинал весь мир и ломал мебель. Притихшие слуги боялись вздохнуть, прячась по углам поместья. Они хорошо знали характер своего хозяина, сегодня точно прольется чья-то кровь.

Часть 5

Она открыла глаза. Тени ночных кошмаров еще терзали фантомной болью, сердце трепетало в груди, словно после долгого бега. Привстав на постели, девочка стала мотать головой, силясь стряхнуть ужасное наваждение. Тело не слушалось, в отекшие руки и ноги словно впились тысячи мелких иголочек, немного мутило и ужасно хотелось пить.

«Ну и присниться же! Нужно маме рассказать, пусть растолкует, к чему бы это. Может к деньгам? Мама всегда говорила, что кровь во сне – это к богатству.» – мысленно подбадривала себя девочка, растирая глаза трясущимися ладонями. Комната кружилась и никак не желала останавливаться.

Спустя несколько минут ей наконец удалось восстановить дыхание и оглядеться. Помещение оказалось совершенно не знакомым. Широкая кровать, на которой она лежала, была накрыта светлым балдахином, на маленькой прикроватной тумбочке стоял прозрачный кувшин с водой и стакан. В широкое окно, прикрытое тонкими занавесками, светило солнце.

Волна ужаса накрыла девочку, по телу побежала мелкая дрожь и начало знобить. От страха перехватило дыхание, а на глазах выступили непрошенные слезы. «Нет, не может быть. Этого не может быть…». До боли закусив губу, трясущимися руками она стала себя ощупывать, но никаких ран, рубцов и свежих шрамов не обнаружила. «Это просто сон, всего лишь сон…» – твердила она, продолжая себя осматривать. Целая, все как и было. В душе загорелся лучик надежды, не дающий сорваться в бездну отчаяния.

И тут в памяти всплыла картина. Она лежит на животе на грязном каменном помосте, удерживаемая сильными руками двух мучителей и скованная страхом. Высокий человек с уродливым шрамом стоит у чана с огнем, и что-то объясняет. Что-то очень важное. Вспоминай…

«Вы не волнуйтесь, это не простая процедура. Вот как вы думаете, почему рабы не сбегают? Даже если очень тяжко. Не потому, что бежать некуда, а потому как все равно найдут, как ни прячься. А все благодаря вот этому клейму. Огонь мы не простой используем, глубинный. И потому метку эту ничем не вывести, даже магией…» С этими словами мужчина прижал раскаленный в огне прут к шее распятой девочки чуть выше третьего позвонка. Волна жгучей боли прокатилась по телу, гася сознание…

«Он сказал, что клеймо раба не возможно уничтожить.» – боясь сделать даже маленький вдох, девочка медленно, очень медленно, словно это могло что-то изменить, потянулась рукой к своей шее. Оно было там, пальцы нащупали сложное переплетение тонких линий.

Душераздирающий отчаянный крик наполнил помещение.

Она не помнила, как долго кричала, и в какой момент на поднятый шум сбежались незнакомые ей люди. Они что-то говорили, пытались успокоить, обнять, утешить. А она дралась, билась в их руках, царапалась и кусалась, как загнанный в угол зверёныш. И все продолжала кричать. До хрипа, до боли в сорванных связках, словно от этого исчезнет ужасное наваждение, и она проснется в своей маленькой уютной комнатке, а рядом будут ее мама и папа…

Это продолжалось до тех пор, пока мужчина в белом халате не вколол ей в плечо какую-то жидкость. И все. Сознание померкло, она провалилась в черную бездну беспамятства.

***

Когда она вновь очнулась, было темно и тихо. В окно сквозь мрачные тучи светила луна, ветер стучал в окошко мокрыми ветками. Внутри разливался холод и пустота. Воспоминания продолжали вереницей рваных образов проплывать перед затуманенным разумом, но больше не цепляли душу своими острыми коготками. Словно все было очень давно и не с ней. Больше не было боли и страха, сменили равнодушие и полная апатия. Незаметно летело время, а она все лежала, глядя куда-то в пустоту. Не было голода и усталости. В комнату входили и выходили безликие люди, что-то делали с ее телом, но она не чувствовала прикосновений. Они пытались говорить с ней, но их слова мыльными пузырями лопались о глухую стену отчуждения.

Ей было хорошо и спокойно.

***

– Ну как она? – сразу с порога начал Бин. Он задержался на несколько дней в столице, улаживая дела и заметая следы. Гильдия наемников, к услугам которой пришлось прибегнуть, конечно, славилась своей надежностью, но нужно было убедиться, что афера удалась.

– Физическое состояние стабильное. А вот душевное. – начал рассказывать пожилой лекарь.

– Она так кричала, так кричала. Весь дом переполошила. – присоединилась к диалогу добротная женщина. – А теперь лежит ни жива, ни мертва. Наша помощница дежурит у постели круглосуточно, но пока никаких изменений.

– И еще, я конечно не знаю, что же с ней произошло, но слышал, что подобное случается от сильнейшего шока. В общем, взгляните сами.

Даже не разуваясь, лишь скинув промокший до нитки плащ, Бин ринулся в указанную лекарем комнату. Но у порога замешкался. «Нужно успокоиться. Вдох-выдох.» Пытаясь унять дрожь в руках, Бин медленно приоткрыл дверь.

Девочка безвольно, словно тряпичная кукла, лежала на широкой кровати. Ее худое тельце терялось среди мягких одеял. Глаза открыты, она не спит. Но взгляд направлен в никуда. И, но ка же так? Бин прошел через тяжелые битвы жестокой войны, но такое видел впервые. Волосы девочки были абсолютно белые, словно пережитые ужасы вымыли из них всю краску жизни.

Оставшись наедине с подопечной, он осторожно присел на краешек кровати, не зная, что же делать дальше.

– Привет. – склонился она над ребенком. – Ты помнишь меня? Я Бин Гоин, старый друг твоего отца. Я был частым гостем в вашем доме, когда приезжал по делам в столицу.

Но девочка никак не реагировала. Если бы не тепло, исходящая от тела, да мерное дыхание, можно было решить, что перед ним мертвец.

– Посмотри на меня. Прошу. – из его глаз покатились запоздалые слезы. – Очнись. Ну очнись же. – он осторожно стал трясти девочку за плечи. – Пожалуйста, очнись!

***

«Голос. Что-то смутно знакомое есть в этом голосе, что доносится откуда-то из далека. Он кого-то зовет. Не расслышать, не понять его слов.

Снова тишина, теплая, обволакивающая, она приятно укачивает в нежных руках спокойствия.

Но нет, этот голос опять пытается пробиться сквозь пелену забвения. Не хочу, нет! Мне так хорошо здесь…

Но зов стал настойчивее. Стучится в сознание, и снова отскакивает, словно эхо в глубокой пещере. Имя. Голос зовет кого-то по имени. Кого же? Эти звуки цепляются за душу репейником, тянут к себе за невидимую ниточку. Имя. Я знаю это имя. Откуда? Это мое имя, этот голос зовет меня! Меня…»

Сознание пульсирующими толчками пробивалось сквозь глухую стену отчуждения. Перед глазами плыл туман. Нужно разогнать эту пелену, и она начинает усиленно моргать глазами. Кто-то рядом, смутно знакомый силуэт. Кто-то из далекого прошлого, из счастливого прошлого. Сосредоточиться на этом видении. Мужчина. Темные волосы, мокрые дорожки от слез на щеках, такое близкое и родное лицо, что аж сердце щемит.

– Дядя Бин. – тихий шепот, чуть слышный. Бин скорее почувствовал, нежели услышал эти слова. Вздрогнул, и с надеждой посмотрел на маленькую девочку, что уже несколько часов безуспешно пытался привести в чувства. На него смотрели выразительные зеленые глаза. – Дядя Бин! – уже более громко и уверенно произнесла девочка, протягивая к нему тоненькие бледные ручки.

Он подхватил девочку на руки, крепко обнимая.

– Да, маленькая, это я. Я пришел, я смог тебя забрать. – по лицу катились горячие ручейки, обжигая кожу. Тело ребенка содрогалось от подступивших рыданий. Маленькое очаровательное личико уткнулось в плечо, руки обвили шею юркими змейками. – Теперь все хорошо, маленькая. Ты в безопасности. Тебя больше никто не обидит. Никто…

Часть 6

Прелестная девушка с удовольствием ворковала на кухне, подвязав широкие рукава своего лучшего платья. Сегодня был не обычный день, и предстояло приготовить много праздничных блюд, еще навести порядок в доме, и при этом быть на готове к долгожданной встрече. Сегодня из государственного университета возвращается ее старший брат. Его не было дома почти четыре года, четыре года напряженной учебы без отдыха и каникул. Но ко дню совершеннолетия директор все же выделил прилежному ученику несколько недель, чтобы тот мог навестить далёкий родной дом и отпраздновать эту знаменательную дату в кругу семьи.

Четыре долгих года Ния безумно скучала. Конечно, и отец, и братья с сестрами тоже очень ждали приезда Эдвана, только Ния ждала особенно сильно. Она уже давно поняла, что ее чувства к Эдвану иные, нежели к остальным своим родственникам. Только признаться в том не смела. Вероятно, с первого дня ее появления в семье Гоин, когда дядя Бин ввел в дом тихую маленькую девчушку и представил, как свою внебрачную дочь, лишь взглянув на своих новоявленных родственников, она все поняла. Все приняли ее тепло и радушно, лишь старшая сестра Кэйти немного злилась, считая непростительным измену отца. Но это соответствовало ее вспыльчивому характеру, да и потом, причем здесь Ния? Зато младшая Айда была просто счастлива, ведь приведенная сестренка была с ней одного возраста. Солнечный Дани и шаловливый, словно утренний ветерок, Вит тоже отнеслись к ней приветливо и быстро нашли общий язык. А вот Эдван оставался холодным и отстраненным. Вероятно, на его характере сказалась ранняя кончина матери, ведь на тот момент как старшему, ему выпало больше всего испытаний и забот.

В этот образ она и влюбилась. Словно в тайну, которую так хочется открыть. Ния видела в брате доброту и теплую заботу, его беспокойство за семью, как бы он ни старался выглядеть равнодушным. Но как не старалась сблизиться с ним, все было без толку. Да и какого внимания могла добиться маленькая девочка у по сути взрослого молодого человека. Тем более – названного брата. Но теперь, когда и она вступила в пору цветения, надежда обратить на себя внимание возросла многократно. Как он на нее посмотрит? Удивится ли новому образу?

Конечно, Ния не была дочерью Бина Гоина, даже дальней родственницей не приходилась. Но на тот момент эта легенда являлась единственно возможной, чтобы скрыть ребенка. И потом, Бин жил вдали от столицы с ее дворцовыми интригами, и в этих местах никто не знал и мало что слышал о трагедии семьи Эдвардс. Правду знали лишь сам Бин и, конечно же, Ния. Девочке легко далась ее новая роль, и последние 10 лет пролетели в простых домашних радостях и заботах. Будучи рабыней, она взвалила на свои хрупкие плечи все обязанности по дому, хотя никто ее к этому не принуждал. Она так поступила добровольно, день в трудах пролетал быстро и незаметно, и было чем занять себя долгими бессонными ночами, когда у дверей в очередь выстраивались упрямые кошмарные сны. И потом, нужно было как-то отплатить за свое спасение. Нет, названный отец ни разу не попрекнул этим, и делал все, чтобы сгладить боль в израненном сердце девочки. Только Ния чувствовала, а со временем и осознала, на какой риск он пошел ради спасения дочери старого друга.

Сегодня о туманном прошлом напоминали разве что ее не ко времени побелевшие волосы, результат пережитого ужаса и излишнего магического воздействия. В остальном никто бы и не подумал, глядя на веселую и легкую девушку, что на ее долю выпало не мало страданий.

Ния так увлеклась приготовлениями, что не сразу приметила проскользнувших на кухню нарушителей. Лишь в последний момент, когда чужие руки уже готов были похитить заготовленные на столе сладости, она резко развернулась и со всего размаху врезала по ним зажатым в кулак черпаком.

– А ну положил на место! – строгий голос, подкрепленный весьма болезненным ударом отрезвил юркого Вита. – Вот сядем за стол, тогда и будешь есть, сколько влезет.

– Ну сестренка, – взмолился Вит, поняв, что нужно срочно менять стратегию, раз стащить тайком не вышло, – ну пожалуйста! Всего одну вот эту, круглую. – его темно-синие глаза, отличительная черта всех детей семьи Гоин, в этот момент выражали щенячью преданность, мол готов на что угодно, только покорми.

– Ну уж нет, на меня это уже давно не действует. Лучше уходи по-хорошему, пока я тебя не отлупила!

– Ну ладно, ты сама напросилась! – не желая мириться с провалом, Вит ловко обошел сестру со спины и схватил в охапку, крепко прижимая к груди ее скрещенные руки с опасным кухонным оружием. – Дан, давай.

Тут же из-за двери появился прятавшийся до времени подельник. Одним движением он смахнул со стола все конфеты в заготовленный мешок, и с самодовольным гоготом скрылся. От возмущения Ния даже не нашлась сразу, что предпринять. Этим замешательством не преминул воспользоваться Вит, и незамедлительно метнулся в направлении выхода, последовав примеру брата.

– Ах вы, паршивцы! Ну я вам задам! – крики и брань разносились на весь дом, пока разъярённой фурией девушка гоняла своих взбалмошных братцев по лабиринтам коридоров. На шум быстро сбежалось все семейство. Подобная сцена была не в новинку, но сегодня обычно тихие наблюдатели честно пытались разнять эту детскую драку. В поднявшейся суматохе не сразу обратили внимание на тихо открывшуюся парадную дверь. Эдван успел лишь сделать пару шагов в дом, как к его ногам кубарем скатились намертво вцепившиеся друг в друга Ния и Вит, с упоением лупасившие друг друга.

В какой миг пришло осознание, сказать трудно. Но одновременно, словно по команде, оба зачинщика беспорядка вскочили на ноги.

– Привет, братишка! С возвращением! – весело проголосил Вит, широко улыбаясь самой очаровательной из заготовленных улыбок.

– И я рад, что дома ничего не изменилось. – ответил Эдван, бегло скользнув оценивающим взглядом по собравшимся в холле родным.

Ния в этот момент была готова провалиться сквозь землю. Ну почему именно сейчаc? Что за невезение! Она так готовилась к встрече, научилась правильно складывать руки и делать реверанс, с утра идеально выгладила платье, уложила волосы в высокую прическу по последней моде, даже наложила легкий макияж. А в итоге она стоит перед ним растрепанная, запачканная и раскрасневшаяся от пылкого противоборства. Какой стыд! Да после такого Эдван даже не глянет в ее сторону. Но даже так, Ния сумела взять себя в руки, одну руку с зажатым орудием спрятала за спину, другой быстро оправила одежду и пригладила растрепанные локоны, выдавила самую очаровательную улыбку из своего арсенала, и, изобразив элегантный полу присест, тихо произнесла: «Ну здравствуй, брат.»

Часть 7

В цветущем саду императорского дворца на открытой веранде под благоухающими вишнями собралась вся немногочисленная королевская чета. К праздничному обеду так же пожаловал бывший старший министр Ван Дорн, ныне занимающий пост первого советника императора.

Во главе накрытого стола восседал сам Император, его супруга, советник и императорский лекарь занимали кресла по правую, а пятеро отпрысков – по левую руку от него. Верная стража охраняла подступы к саду и находилась на отдалении, у стола прислуживали двое немых рабов.

Когда все формальности были улажены, Император перешел к делу.

– Вероятно, у всех вызывает интерес, в честь какого события я вас собрал. – он обвел глазами присутствующих и, убедившись, что все внимательно ловят каждое его слово, продолжил. – Именно в этот день ровно 30 лет назад произошло событие, подарившее мне нынешний титул и корону.

– Но позвольте, супруг мой. – удивилась королева, – разве ваша коронация была не в начале лета? Это же месяцем позже.

– Вы правы, моя королева. Коронация состоялась позже, но именно в этот день я своими руками проложил путь на престол. В этот день я убил всех своих братьев, и отца. Моими стараниями я остался единственным носителем царской крови. Это была единственная возможность добиться желаемого, и я ей воспользовался.

Все оцепенели. Правда о том, что Император убил всю свою родню, включая женщин и детей, была известна всем. За долгие годы правления этот инцидент оброс множеством мифов, и на самом деле никто не ведал, что произошло в ту ночь. Но в народе этот случай окрестили «кровавый пир», и стали звать императора Кровавым, Сумасшедшим, Братоубийцей и еще много как. Но только за глаза и шепотом, ведь за подобные высказывания можно было оказаться на плахе, и это было самое мягкое наказание. Потому даже самые приближенные к императору люди никогда не обсуждали произошедшего.

Быстро справившись с эмоциями, королева улыбнулась супругу и проговорила.

– Это благодатный день. Благодаря Вам, вашему грамотному руководству, мой Король, наша страна процветает вот уже 30 лет.

Мудрая женщина всегда находила слова, чтобы умаслить вспыльчивого мужа и успокоить детей. Вот и сейчас одной мягкой фразы хватило, чтобы разрядить обстановку.

– Вы абсолютно правы, моя Королева. И потому я решил отпраздновать это давнее событие в кругу семьи.

Тут слово взял старший принц. Ему уже исполнилось 22, и было в пору подыскивать молодому достойную супругу. Но Император не торопился с выбором, перебирая варианты.

– Отец, позвольте спросить. Уважаемые советник Ван Дорн и лекарь Гун Ли не царской крови. Почему вы пригласили их на семейную трапезу?

– Потому что уважаемый лекарь, маг и алхимик Гун Ли, тот человек, кому вы все обязаны появлением на свет.

Император широко улыбнулся, прочитав вопрос в глазах своих детей.

– После инцидента тридцатилетней давности я остался совсем один. Выжила только моя мать. Так вышло, что в тот день она прохворала и пропустила празднество. Но после… Ее разум помутился. Она кричала, что породила на свет чудовище, которое не в силах уничтожить, потому проклинает мое семя, и оно никогда не даст всходы, после чего пронзила свое сердце кинжалом. Я не верил ее словам, но первые три супруги оказались пустоцветами, и были казнены согласно закону. Только ваша мать оказалась достаточно мудрой, чтобы отыскать выход из положения. Ее спасением оказались великие запретные знания лекаря Гун Ли. И вот сейчас передо мной вы – мои замечательные любимые дети.

Император взял в руки кубок и встал. Прислуга незамедлительно наполнила чаши всех присутствующих.

– Я желаю поднять этот кубок за Королеву-мать, что принесла мне пятерых отпрысков. – Император быстро опорожнил свой кубок до самого дна. Все присутствующие незамедлительно последовали его примеру.

– А теперь я хочу рассказать вам, что же действительно произошло 30 лет назад. Ходят слухи, будто я устроил резню, в одиночку справившись с полусотней людей. Вовсе нет. Это было праздничное застолье в честь рождения еще одного сына. Мой отец был весьма плодовит, и имея семь жен умудрялся содержать еще и целый гарем наложниц. Но рождение еще одного ребенка собрало на торжество почти всех, включая любовниц и бастардов. Более удобного момента было просто не подобрать! – император злорадно улыбнулся, вспоминая давние события. – Я всего лишь использовал яд. Яд из плодов дерева Бинко. Вы, уважаемый лекарь Гун Ли знаете действие этого яда?

– Благодарю за оказанную честь. – Престарелый лекарь привстал, словно вел лекцию для студентов. – Выше озвученный яд вызывает резкое повышение артериального давления, от чего вся кровь в организме приливает к голове. Это приводит к летальному исходу в жуткой агонии.

– Так и есть. Сначала у отравленных начинает идти кровь прямо из глаз, словно слезы. Потом из ушей, носа, рта. В итоге сосуды в легких лопаются, и жертва захлебывается. – государь словно смаковал каждое слово.

Присутствующим было не по себе. Непредсказуемое поведение их властителя и отца было, конечно, не в новинку, и ожидать можно любого поворота событий.

– А теперь я расскажу вам еще одну занимательную историю. – на этот раз Император был настроен серьезно, приветливый тон сменился на суровый. Мой советник Ван Дорн недавно открыл мне великий секрет. – долгая пауза повисла в воздухе, но никто не решился нарушить молчание и прервать речь короля. – Секрет плодовитости моей Королевы.

Взгляд императора словно острым копьем пронзил притихшую женщину. Она смотрела со страхом и вопрошающе, словно чувствуя подвох, но еще не понимая его сути.

– О чем вы говорите, о мой Король. Мы оба знаем, что мне пришлось прибегнуть к черной магии ради продолжения рода. Я не хочу вспоминать, чего мне это стоило, не заставляйте меня, прошу.

– Чего тебе это стоило? Черная магия? – неожиданно яростно прогремел Император. – Вся магия заключалась в том, что ты бегаешь по ночам в объятия лекаря Гун Ли!

Женщину затрясло, словно в лихорадке. Словно небо неожиданно рухнуло ей на голову. Лекарь Гун Ли побледнел и схватился за сердце. За годы верной службы он и думать не смел о подобном.

– Государь-отец, – не выдержал старший сын, – Вы выдвигаете голословные обвинения. Королева бы не посмела…

– Посмела! – взревел король, – Я убедился в этом сам! Все видел собственными глазами. – он резко ударил кулаком по столу. – И вы посмели мне принести пятерых ублюдков! – снова обратился император к своей супруге, что уже заливалась слезами и не находила сил отрицать услышанное, а лишь мотала головой. – Ни одна женщина до тебя, и после не сумела понести от меня ребенка. А ты сумела. Сумела, потому что изменяла!

Вдруг настроение императора снова резко сменилось.

– Но все это уже в прошлом. Я уладил этот вопрос. Все-таки старые проверенные методы срабатывают, как нельзя хорошо. – На лице его расплылась широкая злорадная улыбка, а из уст полился дикий необузданный хохот.

Королева еще не поняла, в чем причина резкой смены настроения, как вдруг почувствовала подступающую дурноту. В этот момент один из сыновей начал натужно хрипло кашлять. Женщина перевела взгляд на ребенка, и от ужаса оцепенела. Сын неудержимо кашлял, отхаркивая кровь, у дочерей из глаз текли кровавые дорожки. Все ее любимые долгожданные дети один за другим падали со своих мест, корчились на полу в жуткой агонии, захлебываясь собственной кровью. Тут приступ кашля начался и у нее. Это был конец.

Когда все затихло, за столом осталось сидеть двое – император и его первый советник.

Король встал, и, перешагнув через мертвое тело жены, направился к выходу из сада. Но пройдя всего с десяток шагов обернулся.

– Жду вас завтра на совещании, советник Ван Дорн. Вы говорили, что нашли способ быстро прекратить затянувшуюся войну.

– Да, ваше величество. Я нашел способ. Это оружие древних, противостоять которому никто не в силах. Вашему лучшему мастеру-оружейнику будет по силам изготовить это.

– Ты говоришь о Бин Гоине? Он делает превосходные образчики, будет жаль лишиться такого подданного… Обсудим это завтра. – и король удалился.

Когда сад опустел, Ван Дорн осторожно подал знак рукой. Неожиданно возле ствола цветущей рядом вишни материализовался укутанный в черный балахон человек с серой маской на лице.

– Превосходно сыграно! – похвалил его советник Ван. – Позволь полюбопытствовать, какой вид магии ты использовал, чтобы убедить императора в измене его верной супруги? Внушение? Гипноз?

– Это была иллюзия высшего порядка, мой господин. – поклонился серый человек.

– Скажи, этой жертвы будет достаточно?

– Да, мой господин. Королевская кровь очень сильна, этого количества хватит для изготовления оружия «бездны». Позвольте, я начну сбор.

Ван Дорн кивнул. Скоро, очень скоро он займет престол. А до этого нужно спасти страну от полного разрушения.