Веселые байки из жизни обычной собаковладелицы

Вы знаете, что такое пробки? Ну, конечно же, Вы знаете… Куча машин и бестолковых водителей, запертых в одном узком месте, не уступающих друг другу дорогу, и за счет этого еще больше осложняющих ситуацию… Как же хочется иметь крылья… или вертолет на крайний случай… Бедный мой мальчик ждет меня, не дождется, а я тут стою на одном месте и двигаюсь медленнее, чем паровой каток…

Пытаюсь заняться аутотренингом и внушить себе мысль, что ничего экстраординарного не происходит, ну в крайнем случае нальет Нельсон лужу в коридоре и все… Но тут же в голову вползает, как змея, гадкая мысль, что может и не нальет, а будет терпеть «до победного»… и возможно тогда…

– Только не это, только не это – гоню прочь подлую мыслишку, – все будет хорошо, некоторые собаки вон и сутками терпят и ничего, никто не умирает… а тут всего-то с семи утра до десяти вечера… Все должно быть хорошо!!! (это установка такая, которую даю сама себе)

Наконец вырываюсь из пробки и лечу к дому, выжимая до отказа педаль газа. «Эх, только бы ГАИшник не попался!» – мелькает в голове.

Пронесло… Никто не попался и я, припарковавшись во дворе, влетаю в подъезд, затем в лифт, а затем в дверь квартиры…

Все дружно вылетают мне на встречу, и начинается свистопляска… Нельсон скачет большими прыжками, отскакивая назад и напрыгивая издали, пытаясь при этом дотянуться мордой до моего лица, чтобы тыкнуть носом в щеку, а еще лучше в глаз… Ника внизу, пытается одновременно проскрести мне ногу до кости, чтобы я именно на нее обратила свое внимание, и увернуться от Нельсона, чтобы он ее не раздавил, и сын тоже рядом в этой чехарде, потому что так веселее… Я пытаюсь усадить Нельсона, успокоить ребенка, спасти Нику от размазывания по полу, и свое лицо от очередного синяка и при этом не начать орать, но… не успеваю… Нельсон все-таки наступает на Нику, она дико взвизгивает, Нельсон в испуге отскакивает назад, толкая при этом сына, сын падает на меня, я чувствую, что падаю вместе с ним на Нику и, пытаясь переместиться подальше от Ники, диким голосом ору:

– Ника, на место!!! – очень при этом надеясь, что Ника начнет движение к месту, и я рухну все-таки не на нее…

Пронесло… Я приземлилась сантиметрах в десяти от Николеттки, которая действительно двинулась в сторону своего места, но увидев мое эффектное приземление рядом с ней, замерла в испуге, с глазами в полморды… Нельсона как ветром сдуло… Через секунду он сидел, вернее уже лежал в своем любимом кресле, делая вид, что здесь абсолютно ни при чем… и вообще он спит, и спит уже давным-давно…

Сынишка, приземлившись на меня, весело хохочет, а я, поднимаясь медленно с пола, мысленно вспоминаю все нехорошие слова, что знаю, и тут до меня начинает доходить, что мне несказанно повезло, что Ника все-таки успела из-под меня вынырнуть…

Даю себе слово завтра же, нет сейчас же, заняться дрессировкой с Нельсоном и не позволять ему НИКОГДА скакать в коридоре…

А сейчас гулять! Я переодеваюсь в прогулочный наряд, беру Нельсона на поводок, Нику за пазуху, ребенок идет сам. И вперед!

По дороге к лифту Нельсон идет пригнувшись, на полусогнутых лапах, там лампочка дневного освещения мигает, меняя яркость и он ее опасается… В лифт он заскакивает первым, стараясь сбежать из опасного по его мнению места. Ободряю его, чешу за ухом и рассказываю, что лампочек бояться смешно. В разговор вклинивается ребенок:

– А откуда ты знаешь, что он лампочек боится, может он видит, чего мы не видим, а?

– Это чего же?

– Ну приведение, например…

– Ага, конечно, – иронизирую я, – у нас на лестничной площадке живет привидение, а я и не знала…

– А мы много чего не знаем, а это много чего есть! – настаивает на своем сын.

Спорить с ним обычно бесполезно, поэтому стараюсь переключить разговор, – А ты думаешь, оно доброе или злое?

– Ну не знаю… Нельсон его боится, значит злое, наверное…

– А почему же тогда не вредит никому?

– Потому что не может!

Логика железная. Решаю не возражать, к тому же лифт останавливается, мы приехали.

Выходим из лифта, перед нами спуск в один пролет до двери на улицу, Нельсон натягивает поводок.

Командую: – Рядом!

И по этой команде сама несусь рядом с ним, перепрыгивая через ступеньки и прижимая к себе Николеттку. Знаю, что не должна, так скакать, но мысль, что пес не гулял больше 15 часов, не дает заняться дрессировкой.

– Дверь нам о-о-открой, – прошу на бегу ребенка, который весело бежит впереди меня.

Сын подбегает и распахивает заветную дверь. Мы, не меняя темпа, вылетаем на улицу и подлетаем к первым попавшимся кустам.

Все! Ура!!! Свобода!!!

Я рявкаю: – Рядом!!!

Нельсон не против, и мы направляемся в сторону парка, при этом Нельсон производит впечатление идеально выдрессированного пса.

«Хранитель семейного спокойствия»

Собираемся на прогулку, выходим в общий коридор, Нельсон делает попытку повернуть меня в сторону лестницы, я не соглашаюсь, и мы направляемся к лифтам. Холла у лифтов Нельсон боится, проходит его всегда на полусогнутых лапах и старается побыстрее заскочить в лифт. Раньше там была мигающая лампочка, и я объясняла поведение Нельсона именно этим, теперь лампочку поменяли, но поведение Нельсона не изменилось. Ладно бы он лифта боялся, а то ведь нет, просто места в коридоре. Сын объясняет это наличием привидения, а я ищу более материальные причины, но пока не нахожу… Однако речь не об этом.

Стоим мы ждем лифт. Нельсон как всегда в этом месте, стоит весь изогнувшись и подобрав хвост.

Приезжает маленький лифт, а там мужчина. Явно не из нашего дома, так как вижу я его в первый раз.

Я по привычке, отработанной до автоматизма, еще во время прогулок с овчаркой, поводок короче, и одновременно:

– Спасибо, мы не едем, мы подождем…

Мужчина в лифте:

– Вы что меня испугались?

У меня просто от неожиданности даже программа поведения сбилась. Ну не захожу я с собакой в лифт, особенно маленький, когда там кто-то есть. В основном, конечно, чтобы людей не пугать. Другое дело, если к нам заходят: во-первых, я собаку могу собой перекрыть, а во-вторых, человек сам решает заходить ему в лифт, где есть собака или следующий подождать. Поэтому я как-то растерялась, и даже что сказать не знаю, поэтому мямлю что-то вроде:

– Да, нет… что Вы… а Вы не против?

– Чего? Того, что Вы в лифт зайдете? Конечно нет, заходите.

Я, ослабляя поводок, делаю шаг вперед и тут понимаю, что стоящий в лифте мужчина, которого я только сейчас хорошо разглядела, это еще один Нельсоновский кошмар. Симпатичный, кстати сказать, мужчина, но одет он в черную кожаную куртку и с кейсом в руке…

Я не знаю, почему одетые подобным образом молодые люди наводят на Нельсона панический ужас, но они его наводят…

Нельсон разглядел пассажира видимо одновременно со мной.

Вначале он хотел отпрыгнуть, но я уже входила в лифт и получалось что тогда он останется в «страшном» холле без меня. Из двух зол Нельсон решил выбрать все же меньшее с его точки зрения и рванул за мной в лифт. То есть вначале он рванул поводок в обратную сторону, пытаясь вырваться, а потом развернулся и влетел в лифт, чуть не сбив меня с ног, и прижался к стене лифта рядом с моей ногой.

Я, заливаясь краской, злясь одновременно и на Нельсона, и на мужика, поставившего меня в такое дурацкое положение, пытаюсь разрядить ситуацию и, сделав улыбку во все лицо, несколько неестественным, но елейным голоском произношу:

– Спасибо Вам большое…

– За что? За то, что не обидел Вас и Вашу собаку? – отвечает мужчина, явно прикалываясь.

Конечно же, если б со мной рядом была моя немка, которой уже к сожалению больше года нет с нами, вряд ли бы он позволил себе такие шуточки, но вид истерично зажавшегося в угол Нельсона явно не внушает даже опасения.

– Ничего, пробьемся, это ты на выгуле его не видел, – думаю про себя я, и тихо поглаживая Нельсона за ушком, чтоб хоть немножко расслабился и пришел в себя, вслух уже более спокойно замечаю:

– Скорее за Ваше доброе отношение к животным, его видно сразу…

– Да я вообще собак люблю, – откликается мужик, – а у Вас пес в общем того… очень красивый…

– Правда? – расцветаю я.

Меня хлебом не корми, только собачек моих похвали… Антипатия к мужику тут же улетучивается. Я готова для дальнейшего общения на тему: какая замечательная у меня собачка.

И в это время лифт останавливается. И больше ничего ни я, ни мужик не успеваем сказать, потому что Нельсон выпрыгивает из лифта и слетает по лестнице вниз одним большим скачком, а я лечу за ним, корпусом распахивая входную дверь подъезда…

Вылетев, Нельсон оборачивается ко мне, оглядывается и, поняв, что никого такого страшного рядом нет, занимает место рядом с ногой, предлагая чинно следовать к парку.

Однако, теперь не согласна я. Мне до такой степени стыдно за свой полет по-над ступеньками лестницы, что я командую: – Бежим!

И мы, обогнув дом прямо под окнами, несемся в сторону парка большими скачками… чтобы больше никогда не видеть этого мужика.

Вечером рассказываю маме про поездку в лифте и заканчиваю словами: Нельсон конечно не охранник, но я его и таким люблю.

На что мама отвечает, – Может и не охранник, но хранитель семейного спокойствия это точно. Правильно он сделал!

– Это почему, мам?

– А нечего с чужими мужиками в лифте кокетничать!

С тех пор подпольная кличка Нельсона «хранитель семейного спокойствия».

На улице -35°С

Это была веселенькая ночка…

Началось все с того, что вечером мы Нельсона на прогулку обрядили в свитер (холодно ведь), пришив, как мне посоветовали, к нему (свитеру то есть) внизу резиночку. Выглядело замечательно, но Нельсону не понравилось, и всю прогулку он практически не гулял, а жался к ногам и не хотел отходить "по своим делам"…

Поэтому ночью он пошел делать кучу и лить лужу в коридоре, но был застукан на месте преступления мужем, и получил тапком по попе. А так как мы принципиально (из-за его пугливости) ни разу еще не стукали Нельсона, то он к этому привык, и вместо того, чтобы извиниться и юркнуть к себе на кресло, развернулся и огрызнулся.

Сделал это он явно зря, так как муж у меня подобных выражений агрессии не спускает, как впрочем и я… Муж схватил Нельсона за шкирку и начал трясти, а Нельсон стал орать дурным голосом и отбиваться лапами…

Услышав все это, на шум вылетела маленькая йорка Ника, которая еще очень подозрительно относится к Нельсону и считает, что кроме нее никто не может поставить Нельсона на место, поэтому ее священный долг вмешаться и объяснить Нельсону, что он не прав, и кто вообще в доме хозяин.

Понимая, что маленькую Нику, в пылу битвы просто размажут по стенке, вылетаю тоже в коридор и пытаюсь отловить ее среди мелькающих тел и лап и при этом ни во что не вляпаться…

Наконец мне это с трудом удается. Я утаскиваю с надрывом гавкающую и рычащую Нику, а муж продолжает разборку с Нельсоном. Через некоторое время Нельсон сдается и отводит морду, после чего тут же отпущенный мужем покидает коридор, и кутерьма в нем заканчивается.

Но как раз в это время от шума просыпается сын, выбегает в коридор, подскальзывается и грохается…

Как итог: у мужа жутко разодрана нога (Нельсоновскими лапами), у ребенка синяк и грязная пижама, ну и только что отремонтированный коридор имеет не очень презентабельный вид… Да и соседи, я думаю, в ближайшее время не преминут мне высказать что-нибудь приятное о разборке с собаками в три часа ночи.

Еще я забыла отметить, что больше часа после этого я мыла ребенка, коридор и застирывала пижаму…

Утром Нельсон пошел гулять без свитера.....

P.S.

Если быть до конца честной, то за следующие выходные к свитеру Нельсона я все же приучила, и теперь он спокойно гуляет и в свитере.

Зарождающаяся любовь

Наша любовь с Нельсоном начинает потихонечку складываться как пазл из маленьких разрозненных кусочков.

Вот, например один из них.

Когда у меня выпадает минутка посмотреть телевизор, и я удобно устраиваюсь в кресле, Нельсон приходит ко мне сам, кладет мне голову на колени, заглядывает в глаза и всем своим видом спрашивает: «Ты любишь? Ты действительно меня любишь?» А я прижимаю к себе его лобастую, ушастую голову и тихо шепчу: «Люблю… правда-правда…» И тут же прибегает маленькая Ника и начинает скрести меня лапами: «А я? А как же я? Я же здесь была раньше!!! Я же тебя люблю больше!!! Почему интим с ним, а не со мной?». Она даже подпрыгивает от нетерпения и избытка эмоций, стараясь своим маленьким тельцем оттеснить большую громадину Нельсона.

– Тебя тоже! И очень-очень люблю! – говорю я, подхватывая ее на руки.

Нельсон скромно убирает голову с колен.

– Не уходи, тебя люблю и ее, вас вместе люблю… – свободной рукой ловлю его и вновь прижимаю к себе.

Нельсон недоверчиво косит глазом в сторону Ники, он привык ей во всем уступать.

Однако Ника обычно в такие моменты настроена благодушно и, свернувшись калачиком у меня на коленях, не щерится на него и совершенно спокойно позволяет разделить с ней ласку хозяйки напополам. Одна рука ей, вторая ему. Нельсон, успокоившись, облокачивается всем своим телом мне на ноги и тихо сползает на мои тапочки. Чтобы чесать его за ухом, мне теперь приходится всей изогнуться и практически не смотреть на экран, но доверие и начинающая складываться любовь Нельсона стоит того…

К сожалению, это бывает нечасто, и от этого я ценю такие моменты еще больше…

Особенности "национального выгула"

Гуляем как-то: я, сынишка и Нельсон. На встречу бесповодочный далматинец и где-то на горизонте его хозяин – пенсионер.

Я Нельсона за ошейничек, и у ноги поставила. Далматинец к нам подбегает, большой такой, мускулистый – красавец просто. Я раньше и не знала, что далматинцы такими крупными могут быть. Рычит на нас, щерится и начинает круги вокруг нас описывать на негнущихся ногах. Мы с Нельсоном – вращение на месте, чтоб хвостом к нему не оказаться. Нельсон тоже щериться и всем видом показывает: если б хозяйка не держала, мало бы тебе не показалось.

Я вся в напряжении, думаю, если далматинец бросится, держать своего не буду.

Тут хозяин далматинца подходит и начинает мне нотацию читать: что я своим поведением провоцирую драку!

Я от такого наглого заявления обмерла прям вся, у меня даже дар речи пропал. То есть я, держа у ноги свою собаку, провоцирую драку!

– Да, – не унимается хозяин далматинца, – Вы вместо того, чтобы дать собачкам самим разобраться и мирно разойтись, провоцируете драку! Он у Вас всего ничего (на выгуле быстро новости распространяются), и будет Вас защищать. Да Вы его еще так держите, что он Вашу поддержку чувствует!

– Да Вы что? – дар речи, наконец, возвращается ко мне. – Я его держу, что бы как раз мирно с Вами разойтись. А Вы такое говорите.

– Если Вы ничего не понимаете в собачьей психологии, то Вам и собаку было нельзя заводить! – сказал, как отрезал, хозяин далматинца и махнул рукой, – что с Вами разговаривать.

Тут я не выдержала и спрашиваю:

– А как в следующий раз себя вести, чтобы драку не спровоцировать?

– Не держать, а идти в другую сторону, чтоб он не чувствовал Вашей поддержки, – говорит.

– Хорошо, – отвечаю, – в следующий раз так и сделаю, спасибо за совет!

Настроение было испорчено на весь день. Я ходила, обдумывая ситуацию, и обещала себе, что в следующий раз ни за что держать своего пса не буду. Пусть действительно сами разбираются… на то у меня и кобель, чтоб самостоятельно решать свои проблемы…

Следующий раз не заставил себя долго ждать.

Гуляю вдвоем с Нельсоном, навстречу тот же далматинец и хозяин его вдалеке. Я демонстративно отстегиваю поводок, разворачиваюсь и иду в другую сторону… Нельсон замер и удивленно так на меня смотрит. Привык, что я его от всех кобелей утаскиваю. А я его не зову. Злобно думаю:

– Хочется Вам, чтобы собачки сами разбирались, пусть разбираются, даже пальцем не пошевелю…

Что было дальше, я не видела, так как злобно уходила, даже не оборачиваясь, в противоположную сторону.

Сейчас, уже зная, чем это все закончилось, я бы такое себе не позволила, но тогда обида жила в моей душе: как же, меня, столько лет общающуюся с собаками и старающуюся разобраться в психологии каждой своей собачки, оскорбили до глубины души. И я уходила вдаль, абсолютно не задумываясь о последствиях…

Последствия тем временем не заставили себя ждать. Я услышала рык, грызню и резко развернулась. Собачки наши без присмотра, прямо посередине между их хозяевами (я на расстоянии в одной стороне, хозяин далматинца на расстоянии в другой) жестко сцепились. Причем Нельсон явно выигрывал…

Хозяин далматинца начал издали что-то кричать, что именно слышно не было. Я рявкнула:

– Нельзя! Ко мне!

Нельсон, плюнув далматинца, тут же подлетел ко мне. Я взяла его на поводок, и мы удалились…

А на следующее утро, к моему мужу, выгуливающему Нельсона, подскочил хозяин далматинца (видно караулил) с претензиями, что наша собака сильно покусала и подрала его собачку…

Муж, к счастью был в курсе наших разборок, и быстро сообразил, что спрашивать в ответ: кто из собак к кому подошел, была ли его собачка на поводке, как далеко от нее он находился, и уверен ли в том, что не его пес первый спровоцировал и начал драку. В результате хозяин далматинца от нас отстал…

Мимо нас он после этого стал ходить с далматинцем только на поводке. И его пес при этом издали на нас злобно рычит, а Нельсон напрягается и поднимает холку… Как я поняла, до конца выяснить отношения нашим собакам не удалось (т.к. я отозвала Нельсона), поэтому каждый из псов остался при своих амбициях…

А каждый из хозяев сделал выводы:

Хозяин далматинца, что с собачкой все же лучше гулять на поводке. (За что собственно я получила несколько благодарностей с нашего выгула… Хозяин далматинца, как оказалось, любил отпускать свою собачку тогда, когда, по его мнению, его кобель был сильнее, и не отзывал его, до полной его победы.)

А я, что на провокации вестись нельзя, надо иметь свою голову на плечах… Ведь чувствовала, что собаки «сцепятся», но допустила это…

P.S. Возможно, если бы мы планировали с хозяином далматинца совместные прогулки, то (по обоюдному согласию с ним) имело смысл дать собакам разобраться "кто главный" до конца, не разнимая, а потом, залечив все "боевые ранения", гулять спокойно вместе. Но изначально гулять вместе мы не собирались.

Утро

Утро. Звонок будильника.

Ника спит со мной, дверь в спальню закрыта, Нельсон шастает где-то по квартире, так как муж встал давным-давно, он встает раньше. Как ему удается каждое утро вставать в полшестого, для меня необъяснимая загадка, я и в полвосьмого еле продираю глаза, конечно, за исключением каких-нибудь экстренных ситуаций.

Ника потягивается, подползает ко мне и начинает лизать мне нос или ухо, смотря что высовывается из-под одеяла. Я продираю глаза и сонно отпихиваю малышку:

– Ника, прекрати… Проснулась я, проснулась…

Но Нику не так легко остановить. Она знает, что время пробуждения целиком принадлежит ей. Поэтому требует внимания.

Я сдаюсь, хватаю Нику в охапку, опрокидываю на спину и начинаю гладить животик, чесать за ушком и мурчать ей на ушко всякие ласковости:

– Никулечка-красотулечка, самая ласковая малышка на свете, сладенькая моя конфеточка, съем тебя сейчас всю без остатка…

Ника от удовольствия зажмуривает глаза и, развалившись, млеет от счастья.

Нашу идиллию нарушает шкрябание когтей по двери спальни. Это Нельсон услышал мой голос и ему очень обидно, что его обделяют вниманием, поэтому он пытается вскрыть преграду, непозволяющую ему радостно меня поприветствовать. Из-за двери слышу голос мужа:

– Ты проснулась? Нельсон, прекрати!!! Я тогда к тебе Нельсона запускаю, а то он всю дверь окончательно издерет.

– Проснулась, – отвечаю.

Ника тут же высвобождается из моих объятий, вскакивает и замирает на краю кровати в боевой позе. Она знает, что последует за этим кратким диалогом.

Дверь раскрывается и в нашу крошечную (6 метров) спальню залетает ураган. Ураган чувств и эмоций под названием Нельсон. В спальне ему трудно развернуться, так как большую ее часть занимает кровать, а оставшееся место поделено между шкафчиком, моим туалетным столиком и креслом так, что между всеми этими вещами остается лишь узенький проход. Но Нельсон легко разворачивается и начинает выписывать перед кроватью замысловатые пируэты. Скачок налево, прыжок направо, разворот с подпрыгиванием у изголовья кровати, заскок лапами на кровать в ногах… Ника бросается в атаку: брыли приподняты, нос наморщен, резкий прыжок по краю кровати на Нельсона:

– Прочь с кровати! К кровати не подходи! Моя территория! Моя хозяйка!

Нельсон отскакивает, убирая лапы с кровати, уворачивается от Никиных атак, старается обойти ее и дотянуться до меня всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Я еще не окончательно проснулась, поэтому, пытаясь выкроить еще пару минут валяния в кровати, спрашиваю мужа, погулял ли он с Нельсоном. Если нет, то мне надо кубарем скатываться с кровати и лететь на прогулку, иначе я опоздаю на работу.

– Давным-давно… – обычно следует ответ.

– Тогда я могу еще поваляться, – блаженно заявляю я, закрываясь с головой одеялом.

– Везет же некоторым… – комментирует муж, – хоть дверь за мной закрой.

– Ни за что… – мычу из-под одеяла, – я не могу… у меня еще есть время полежать.

"Трудные времена"

У маленькой йорки наступили "критические дни" или проще сказать течка.

Пристроить малышку на время к маме не удалось (она уехала в санаторий), муж уехал в командировку, а наш дом тем временем превратился в "полный дурдом".

Вначале все было на редкость хорошо. Нельсон практически не обращал внимания на Нику.

Ну покрутится около нее, немного полижет и все.

Потом она его дня два доставала. Охота у нее была, так он даже ко мне прибегал:

– Спаси мол меня от этой приставучей сексуальной маньячки.

Но по большому счету тоже особо не нервничал.

А потом у Ники пик охоты прошел, а у Нельсона вдруг как что-то включилось…

И началось. Ника от него бегает и злобно рычит, а он бегает за ней, преследует и беспрерывно скулит, а если я его запираю или ее (без разницы) – громит квартиру, бьется в двери и все равно скулит …

Не помогал ни дорогущий спрей (для течных собак), ни "Кот-баюн" ни прочие народные средства.

Отдать йорку или Нельсона на время было некому… Поэтому спасение было лишь в длительных прогулках, и вот описание одной из них:

В субботу я работала допоздна и пришла домой под утро, уставшая как собака. Легла спать, а уснуть не могу – Нельсон у моей кровати (на которой спит также и Ника) вздыхает, часто дышит и периодически пытается ее штурмовать. Изолировать и запереть его невозможно, потому что тогда спать не буду не только я, но и ребенок, и соседи, в общем все…

– Все, достал… Пойду его выгуливать, – решила я.

Встала, оделась. Время четыре пятнадцать. Но на востоке уже светлеет небо. И тут я вспоминаю, что на форуме К-9 мне советовали уматывать Нельсона на велосипеде.

– Попробую, – думаю, – может хоть потом выспаться мне даст…

Достаю велосипед сына с балкона, пристегиваю Нельсона и плетусь на прогулку.

Как мы спускались (я, Нельсон и велосипед) отдельная песня… Но спустились… Вышли в парк.

Темно еще, народу никого… Нельсон отходит «по делам» к ближайшим кустикам, а я сажусь на велосипед.

Тут он поворачивается, видит меня на велосипеде и прыгает на меня с умильной рожицей:

– Ой, надо же ты где! Тебя срочно надо облизать! А то ты не знаешь, как я тебя люблю!

Я умудряюсь опереться на ногу и удержать Нельсона и велосипед, но спихнуть с себя Нельсона сил уже не хватает…

– Фу, отстань, дуралей, – пытаюсь говорить не очень громко, так как по безлюдному парку звуки разносятся очень хорошо, а будить окрестных жителей в мои планы не входит.

Выразив мне всю свою любовь, Нельсон вдруг вспоминает, что ему необходимо срочно отлучиться по делам, отскакивает от меня и дергает поводок. Я, не успев сориентироваться, заваливаюсь вместе с велосипедом. Нельсон испуганно подскакивает: