Сто тысяч лет большой надежды

В возрасте четырёх лет самого старшего брата Роберта забрали социальные службы, так как обнаружили следы серьёзных побоев на нём. У другого брата были проблемы с законом, он неоднократно попадался на воровстве и нередко брал Роберта с собой. Ещё один брат славился как поджигатель, а также несколько раз осуждался за сексуальные действия в отношении других детей (есть версия, что Роберт также был одним из объектов сексуального насилия со стороны брата). Когда старших оставляли приглядывать за младшими, первые неоднократно запирали последних на голубятне. Один из братьев добровольно ушёл из семьи в центр социальной защиты. Остальные пытались покончить жизнь самоубийством. Полиция и социальные работники знали семью Томпсонов хорошо, и если в городе случалось что-то, то под подозрение сразу же попадала их семья. Все Томпсоны научились презирать власть.

Роберт же в отличие от остальных братьев старался быть хорошим сыном, старался помогать матери на кухне, оказывал некоторую поддержку. Он приглядывал за самым младшим братом Беном, отец которого был неизвестен. Роберт был не столько агрессивным, сколько хитрым. Учителя думали, что он был застенчивым и тихим, но умел манипулировать. Казалось, Роберту мешает репутация Томпсонов, но с другой стороны, он словно прятался за ней. Дети избегали его. Джон Венеблс был одним из немногих его друзей.

Он был главным прогульщиком в школе, а также многие знали, что он любит бродить по ночам на Уолтоне. Энн иногда прятала его ботинки, чтобы он не ушёл из дома. Те самые ботинки, которые однажды уведут его из родного дома навсегда. Окровавленные ботинки Роберта были ключевой уликой в его причастности к избиению Джеймса. Оказалось, что даже шнурки отпечатались на маленькой щеке Джеймса нестираемым следом.

К сожалению, отношение, которое проявляли к Роберту старшие братья, вылилось в то, что Роберт так же начал относиться к своему младшему брату Райану. Он запугивал и бил его. Пока шёл суд над Робертом, Райан начал вести себя тревожно. Он регулярно мочился в кровать каждую ночь, устраивал поджоги в своей комнате и стремительно набирал вес. Казалось, он завидовал вниманию, которое уделялось его брату Роберту, и Энн боялась, что Райан также сделает что-нибудь ужасное. Чрезвычайное насилие всегда служило эффективным средством, чтобы вырваться из адского быта Томпсонов.

Отношения Роберта и Райана могли пролить кое-какую ясность в изображении преступления против Джеймса Булджера. Роберт издевался над Райаном и брал его с собой на приключения. Однажды он оставил Райана на речном канале, на том же месте, куда приводили убийцы Джеймса.

Журналист Смит предположил, что Роберт, возможно, инициировал план похищения ребёнка, чтобы отыграть на нём свой гнев на своего самого младшего брата Бена, которому на тот момент было 18 месяцев. 10-летний мальчик мог получить власть только над тем, кто был моложе его самого. Но это не значит, что Роберт хотел применять насилие над Джеймсом. Из рассказов казалось, что Роберт наоборот вёл контроль за сохранность Булджера. Ведь это Джон пытался заманивать детей. В какой-то момент в их путешествии при столкновении со взрослыми Роберт отпустил Джеймса и отвернулся, а Джон приказал ему взять за руку ребёнка.

Есть предположение, что Роберт подвергал сексуальному насилию своего младшего брата Райана, так как мог сам подвергаться насилию со стороны своего старшего брата. Но во время допроса он был смущён обвинением, что он применял сексуальное насилие к Джеймсу. На суде он был смущён, когда на записи Джон рассказывал, что Роберт, возможно, извращался с интимными местами Джеймса. Он кричал, что не хотел, чтобы люди считали его извращенцем. Конечно, нет никакого способа узнать, что случилось на самом деле.

Роберт для всех выглядел всегда слабым, потому что играл в куклы и сосал большой палец. Джон назвал его девчонкой. Поэтому Томпсону пришлось вести себя хладнокровно не по летам и быть твёрдым. Скорее всего, поэтому он не проявлял особых эмоций на суде. Не исключено, что Роберт решил проявить агрессию по отношению к невинному ребёнку, такому, каким обычно и считался сам Роберт.

Что же до Джона Венеблса, то ситуация в его семье была ненамного лучше, чем у Роберта Томпсона. Мать рассказала, что накануне похищения Джеймса сын был очень взволнован, был беспокойным и постоянно выходил из-под контроля.

Учителя стали замечать изменения в поведении Джона в начале учебного года ещё в 1991 году. Он делал странные вещи, например, катался взад-вперёд на стуле, постоянно ронял вещи, стонал, шумел. Учительница Джона была вынуждена переместить его в такую часть класса, чтобы быть в состоянии постоянно наблюдать за ним. Но и тут он начал бросать вещи прямо на её стол. Сначала Джон начал применять насилие по отношению к самому себе. Он бился головой об мебель, стены, бросался на пол. Джон резал ножницами и рвал свою одежду. Иногда он бродил по классу, срывая со стендов работы других учеников. Джон становился на стол и бросался вещами в одноклассников. Учителя поведали о выходках Джона и о том, что они были поражены, так как раньше ничего подобного не видели.

Его странное поведение всё больше приобретало налёт жестокости. Однажды он подошёл к однокласснику сзади и начал душить мальчика деревянной линейкой. Понадобилось два взрослых человека, чтобы оттащить его. Вскоре он был переведён в другую школу. Он был гиперактивен и постоянно отвлекался от учёбы. Один преподаватель полагал, что Джон просто ленивый. Но отставание в учёбе, возможно, было одним из способов привлечь внимание к себе, так как способности к учёбе у Джона были. На самые деле, никто не думал, что Джон плохой мальчик. Некоторые учителя видели в нём милого ребёнка и сочувствовали ему. Они думали, что своим поведением он взывал о помощи.

Джон родился 13 августа 1982 года у Сьюзан и Нила Венеблс. Нил работал водителем грузоподъёмника, но чаще он всё-таки был безработным. Как уже отмечалось, у родителей были очень сложные отношения, что в конечном итоге подорвало у Джона ощущение комфорта и безопасности. Всё внимание уделялось брату и сестре Джона, а он словно оказался посередине.

У Сьюзан Венеблс наблюдалась клиническая депрессия. Джон постоянно подвергался нападкам с её стороны, в том числе и физическим. В сильных стрессовых ситуация Сьюзан была не в состоянии справиться с воспитанием Джона, и тогда она отправляла его жить к Нилу.

В возрасте семи лет Джон начал проявлять признаки антисоциального поведения. Он ненавидел окрестных детей, которые дразнили его брата и сестру. Джон сам стал объектом издёвок других детей. Он был лёгкой мишенью, так как всегда легко поддавался на провокации.

Именно в новой школе Джон и познакомился с Робертом Томпсоном, он также был изгоем и объектом насмешек, поэтому два мальчика легко сошлись. Сьюзан рассказывала, что Джона перевели, потому что в прежней школе над ним издевались хулиганы. Но в новой школе они с Робертом сами стали хулиганами. Они выделяли из толпы слабых детей. С Робертом Джон почувствовал себя смелее и свободнее. Оба начали регулярно пропускать школу.

Учителя видели, как Джон и Роберт под влиянием друг друга становятся только хуже. В классе они могли их разделить, но ничего нельзя было сделать, когда те вместе прогуливали школу. Но при этом никто не видел в мальчиках потенциальной опасности. Роберт был тихим, но хитрым лжецом, способным манипулировать другими детьми. Он казался более зрелым, чем Джон.

Мать в надежде изменить хоть что-то в поведении Джона изменила его привычный распорядок вплоть до питания, но ничего не вышло. Джон начал даже драться со своим братом. Отец приказал Джону держаться подальше от Роберта, потому что тот явно плохо влиял на него.

Однако позже многие утверждали, что более уничтожающее влияние шло со стороны именно Нила. Нет, он не бил его и по официальной версии не насиловал (хотя были догадки в обратную сторону), но он много и часто брал разные кассеты напрокат. Часто это были фильмы ужасов. Даже судья в ходе разбирательства упомянул о вредном влиянии фильмов ужасов на ребёнка. Нил не брал чрезмерно жестокие фильмы в прокате. Джон любил фильмы про каратэ, особенно, серию фильмов про боксёра Рокки. Также он смотрел фильм ужасов «Хэллоуин» про убийцу-маньяка подростков. А 18 января 1993 года Нил взял в прокате фильм под названием «Child’s Play 3» («Детские игры 3»). Это популярный до сих пор фильм ужасов про маньяка, чья душа вселилась в куклу, которая убивала невинных людей. В этой части фильма кукла Чаки погибает на рельсах (заметьте) американских горок, вагон разрезал его, а в одной из сцен ранее ему на лицо была выплеснута синяя краска. Нет никаких доказательств, что Джон смотрел этот фильм, но нельзя отрицать, что есть много совпадений. Маленький ребёнок мог ассоциироваться с маленькой куклой-маньяком, которую в конце убивают, дабы восстановить справедливость.

Джон всегда яро отрицал, что его семья имеет изъяны. Он говорил, что она была очень любящей, но его поведение говорило о другом. Во время допросов Джон выказал некоторый негатив по отношению к своему отцу. На суде он также выказывал негатив в его сторону. Но вот к матери – нет. Мать была властной и обладала значительным контролем над Джоном. Больше всего Джон боялся осуждения и неприятия со стороны матери.

Но по большому счёту, это Джон брал на себя инициативу уводить детей от их матерей. Это Джон стучал в витрины, привлекая тем самым внимание детей. И это Джон взял Джеймса за руку. Когда Роберт, Джон и Джеймс сталкивались с прохожими на улицах, Джон казался доминирующим. И наиболее убедительным доказательством вины Джона было его собственное признание: «Я убил его». Не «мы», не «Роберт». Хотя он постоянно утверждал, что это Роберт наносил смертельные удары, а Джон всего лишь бросал маленькие камешки и легонько толкал Джеймса. Но у Джона был взрывной неуправляемый характер. Так что проще поверить, что это именно он в большей степени исполнял «смертельный приговор». Хотя факты говорят о том, что они участвовали в равной степени.

Для тех, кто знаком с материалами уголовного дела, было очевидно, что, скорее всего, идея привести на речной канал Джеймса принадлежала Роберту, так как ранее он водил туда своего младшего брата. Но кто спровоцировал первый удар? Неужели Роберт, который сам постоянно жил в жестокой среде? Или Джон, который хотел показать себя жестоким перед другом? Так или иначе, у обоих мальчиков отсутствовало всяческое сочувствие.

В жизни маленький Джеймс Булджер был милым ангелом, как кукла. В его убийстве изначально всё выглядело так, словно он кукла. Машинист поезда изначально посчитал, что это кукла на рельсах, потому что дети постоянно бросали кукол под поезда. Мальчики, которые и обнаружили тело Джеймса, также сначала подумали, что это кукла, игрушка. Только позже они осознали, что перед ними на самом деле.

Куклы всегда были овеяны мифами, они олицетворяют людей, куклы становятся персонажами мультфильмов и фильмов, они словно играют роль сакрального тотема. Дети часто, играя с куклами, разделяют их на части, отрывают головы, руки, ноги, а затем приставляют их на место. А на блошиных рынках можно увидеть не только цельных кукол, но и просто отдельные их части.

Могли ли Роберт и Джон видеть в Джеймсе не более чем куклу, с которой можно поиграть и бросить её на рельсы? Джон рассказывал, что они подружились с Робертом, когда тот дал ему одну из своих кукол троллей. В торговом центре Роберт намеревался украсть ещё одну куклу для своей коллекции. Они отправились за куклой, а нашли Джеймса.

Возможно, у Джона, как и у Роберта, на уме также были куклы, только несколько иного характера. Прообразом куклы в сознании Джона могла быть злая кукла Чаки. Блейк Моррисон в книге выдвинул рискованную, но имеющую право на жизнь, гипотезу о том, что размещение батареек в прямой кишке Джеймса носило характер восприятия убийцами живого мальчика в качестве говорящей и ходящей куклы на аккумуляторах. Был ли этот жест попыткой заставить Джеймса встать? Ведь Роберт утверждал, что якобы пытался спасти Джеймса.

И именно благодаря куклам Роберт сумел восстановить процесс убийства малыша. Когда Роберт рассказывал о событиях на допросе, он вёл себя спокойно, но когда позже психиатр принесла кукол, он занервничал, словно куклы были ближе к жизни, чем само убийство ими маленького мальчика. Но, безусловно, убийцы понимали, что Джеймс – это живой человек, а не игрушка. Но Джеймс был кукольных размеров, он был слишком маленьким, чтобы сказать своё имя, защитить себя и побороться за свои права. Он смог только плакать и звать маму…

Всё это только гипотезы. Возможно, всё так и было, но, возможно, и нет. Единственными свидетелями убийства маленького светловолосого мальчика, который только начал свой путь на земле, были деревья, трава, камни, холодные неприветливые рельсы железной дороги. И они будут молчать всегда. Годы. Десятилетия. Вечность…

В разных странах право Doli incapax истекает в разном возрасте. Но Великобритания – единственная страна, где это право истекает уже в 10 лет. В 10 лет ребёнок уже в состоянии оценить последствия своих действий, его личность (не путать с психикой), как понимания «я», так и социально ориентированная, уже сформирована, если у ребёнка нет психических отклонений, он полностью готов к тому, чтобы отвечать за свои поступки. Хотя психологи и установили, что Джон для своих десяти лет немного отставал в зрелости (насколько можно быть зрелым в 10 лет), но для суда это не имеет никакого значения. Дети осознавали, что совершают противоправные действия, и многие факты указывали на это.

Джеральдин Беделл замечает, что большинство исследований, которые проводятся в области детской жестокости, направлены на понимание причин жестокости во взрослой жизни, то есть, чтобы понять взрослого преступника, нужно обратиться к его детству. Наносил ли он вред животным? Устраивал ли поджоги? Но как изучать жестокость самих детей? Некоторые исследователи утверждают, что все дети проходят через фазы жестокости. Многие проходят эти фазы и остаются нормальными здоровыми личностями, в то время как часть детей концентрируется на данных фазах. В проявлениях жестокости детьми чаще всего обвиняют видео-игры, фильмы со сценами насилия, лёгкий доступ к оружию. Но ведь мы понимаем, что убийство, которое совершили Джон и Роберт, не было спонтанной вспышкой ярости, гнева и жестокости. Они провели с малышом Джеймсом несколько часов, они держали его за руку, иногда даже успокаивали, иногда даже несли на руках. Как же они могли бросать в него камни и кирпичи после того, как его маленькая ручка лежала в их руках, которые были тогда ненамного больше.

Убийц поместили в специальные охраняемые части. Там они должны были провести восемь лет до наступления совершеннолетия. После этого оставшийся срок они должны были провести уже во взрослой тюрьме. Всё кажется просто. Но на самом деле, это был ещё не конец. Борьба за справедливость только начиналась.

Общественность была озабочена и негодовала. Десять лет для жестоких убийц, пусть и десятилетних, считали люди, слишком мало. Трагическая история Джеймса Булджера облетела весь мир и все континенты. В Штатах это дело просто взбудоражило общество. Министр внутренних дел Великобритании Майкл Говард в ответ на озабоченность общественности несправедливостью приговора предложил увеличить срок лишения свободы до 15 лет. Но адвокаты осуждённых не соглашались с такими действиями, так как они противоречили закону. Дело было направлено в Европейскую комиссию по правам человека. И в конце 1999 года Европейский суд постановил, что подсудимые Роберт Томпсон и Джон Венеблс не получили справедливого судебного разбирательства шесть лет назад, 10-летних мальчиков не должны были судить, как взрослых. Изначально помост, который соорудили для подсудимых, был неуместен, и сразу же настраивал аудиторию против них. Да и вообще, гласил суд, оформление британской правовой системы было за пределами понимания маленьких мальчиков (впервые в главе внесу своё личное мнение: зато в пределах понимания маленьких мальчиков было желание (именно желание!) украсть невинного малыша, избить его, лгать прохожим, а затем жестоко лишить жизни на железной дороге). Решением Европейского суда было оставить изначальный срок до следующего рассмотрения и отменить 15-летний срок, предложенный Говардом.

Для рассмотрения был назначен новый судья Лорд Вульф, который сказал, что каждый должен внести свой вклад в процесс решения. Это значило, что родители Джеймса Булджера также имели право голоса.

Конечно же, не стоит даже говорить, что Дениз Булджер, которая вскоре после суда над маленькими палачами, родила ещё одного малыша, была против того, чтобы убийцам скостили срок. Она утверждала, что они всегда будут способны совершать отвратительные акты. Оба родителя Джеймса активно ходатайствовали против освобождения Роберта и Джона в ближайшее на тот момент время. Альберт Кирби, – детектив, который изначально вёл дело об убийстве Джеймса Булджера, – также высказал своё негативное мнение о решении Европейского суда.

Министерство внутренних дел вынесло коррективы в законодательство. А именно, оно запретило преступникам продавать свои истории издателям и таким образом зарабатывать на этом деньги. А когда осуждённые за убийство Джеймса должны были выйти на свободу, было постановлено, что они получат новые паспорта, свидетельства о рождении, другие документы, новые имена. Также они получат полицейскую защиту в любое время, когда посчитают нужным. В источнике, который сообщал об этом, также указывалось, что в случае с Мэри Белл[3] такой суеты не было.

Информация о том, где отбывали наказание Венеблс и Томпсон, тоже не распространялась. Но журналист Дэвид Джеймс Смит имел возможность общаться с мальчиками и постоянно получал свежую информацию от них. Стало известно, что Роберт поначалу страдал от посттравматического стрессового расстройства, мучаясь сыпью, болезнями, кошмарами и бессонницей. Он страшно боялся собственной известности, опасался, что фотографы поджидали его на каждом углу в тюрьме, что каждый новый консультант приведёт к нему средства массовой информации. Он стал бояться покинуть свою камеру, потому что его притесняли другие заключённые. Он несколько раз дрался, за что был наказан.

Роберт не спешил говорить о том, что произошло, и психологи говорили некоторое время, что у него нет никаких чувств по поводу случившегося. Но в 1995 году, казалось, случился прорыв. Он заговорил об убийстве и признал, что участвовал в убийстве Джеймса в равной степени. Роберт показал заинтересованность в разработке текстиля, он даже создал сложное свадебное платье, у него были способности к моделированию. Также он проявлял таланты в кулинарии и интерес к компьютерам.

Джона Венеблса постоянно преследовали воспоминания об убийстве, его мучил один и тот же кошмар, где повторялись события того дня. Два первых года для него были самыми сложными, потому что в разговорах с психиатрами ему вновь и вновь нужно было говорить об убийстве. Он неоднократно рассказывал о своих фантазиях, как он возвращает Джеймса и ему даже жаль, что он не может вырастить нового ребёнка Джеймса. Утверждалось, что Джон более благосклонно принял терапию, чем Роберт. Его раскаяние и чувство вины никогда не покидало его и, возможно, остаётся с ним по сей день. Он говорил, что полностью признаёт свою ответственность и принимает вину. Он стал заядлым поклонником спорта и любит играть в видеоигры. Психиатры заявили, что Джон больше не является угрозой для общества.

К концу ХХ века детектив Альберт Кирби вышел на пенсию. Но он надеялся, что по достижении совершеннолетия убийцы всё-таки попадут во взрослую тюрьму, чтобы полностью ответить за содеянное.

Роберт и Джон не общались друг с другом со дня совершения убийства.

Убийцы Джон Венеблс и Роберт Томпсон стали самыми молодыми преступниками Британии за последние почти 250 лет. Как оказалось, первоначально они были приговорены к задержанию на 20 лет и могли быть выпущены раньше по желанию Её Величества. Но приговор сменили на 10 лет. Затем Майкл Говард сменил его на 15 лет. Но в 1999 году Европейский суд изменил планы Британии. Новый министр внутренних дел Джек Строу постановил, что Венеблс и Томпсон будут выпущены в 2003 году и ни годом позже.

Дело обещало быть запутанным с самого начала. После вынесения приговора у судьи Морланда был выбор осудить преступников на 8 лет или на максимальный для их возраста срок – 10 лет. Если бы он принял первый вариант, это значило, что они должны были бы выйти на свободу в 2001 году, когда им было бы по 19. Но после того как родители Джеймса Булджера провели агитационную компанию по восстановлению справедливости, судья всё-таки остановился на втором варианте.

Но 26 октября 2000 года Лорд Вульф постановил сократить срок пребывания в тюрьме Томпсона и Венеблса и освободить их в начале 2001 года, так как они подлежат условно-досрочному освобождению.

В отчёте господин Вульф отметил: «Благодаря своему поведению, они имеют право на сокращение срока до восьми лет. Срок истекает 21 февраля 2001 года. Я уже указывал, что не в интересах общественности или этих двух молодых людей переводить их в учреждение строгого режима. Каким бы тяжким ни было их преступление, они не могут быть судимы дважды за одно и то же преступление».

14 ноября 2000 года издание Guardian сообщило, что Джон Венеблс и Роберт Томпсон находились в опасности перед лицом общественности, которая могла подвергнуть их репрессиям с угрозой их жизням, если вдруг раскроется их местонахождение в средствах массовой информации.

Заявление Guardian было основано на комментариях Ральфа Булджера, который поклялся, что будет охотиться за убийцами своего сына повсюду. Ральфа Булджера предупредили, что если он будет охотиться за Томпсоном и Венеблсом, то со стороны властей последуют определённые действия. О том же были предупреждены и средства массовой информации. За любое разглашение к ним будут применяться санкции.

На всё это Ральф ответил: «Джеймс имел право жить и право состариться. Он имел право любить и быть любимым. Он имел право иметь своих детей, но они отняли это право у него, и поэтому они также не должны иметь никаких прав, не говоря уже о праве на неприкосновенность частной жизни».

В октябре 2000 года в силу вступил закон, опиравшийся на право человека на защиту жизни и свободы, защиту от действий, унижающих человеческое достоинство, защиту от преследований и мести. В соответствии с этим законом СМИ запрещалось разглашать местонахождение отпущенных на свободу, их новые имена. Раскрытие такой информации может привести к угрозе жизни Томпсона и Венеблса.

Guardian сообщило, что данное заявление было поддержано генеральным прокурором и министром внутренних дел. Однако последнее слово было за Элизабет Батлер-Слосс, которая являлась президентом подразделения Верховного суда. Она сообщила, что примет решение поддержать или отвергнуть запрет до Рождества.

Четыре дня спустя мать Джеймса Дениз, которая теперь носила фамилию Фергюс, провела пресс-конференцию и сообщила журналистам: «Я чувствую себя опущенной и преданной системой. У меня осталась только надежда на то, что госпожа Элизабет отклонит заявку в предоставлении анонимности Роберту Томпсону и Джону Венеблсу. Можно понять, когда такие меры применялись к ним в детстве. Но разве они имеют право на такое отношение во взрослой жизни? <…> В течение семи лет система убеждала меня полагаться на уголовно-процессуальные нормы и молчать, хотя всё это время я ждала худшего <…> Венеблс и Томпсон протащили меня, мою семью и светлое имя Джеймса через все суды, которые только существуют в этой стране и Европе, которые обладали неограниченными средствами. Это контрастирует на фоне реальной помощи, которая должна предоставляться жертвам преступлений. Европейский суд по правам человека стал другом преступников и врагов своих жертв».

Но в январе 2001 года заявка на запрет разглашения была одобрена, и Томпсон и Венеблс получили иммунитет.

22 июня 2001 года министр Дэвид Бланкетт подтвердил решение на условно-досрочное освобождение Томпсона и Венеблса. Пресс-секретарь Дениз Фергюс, Норманн Бреннан, сказал: «Дениз абсолютно опустошена и ошеломлена. Для такого преступления должно быть достойное наказание, но Дениз видит, как действия Томпсона и Венеблса вознаграждаются. Она никогда не говорила о мести, а просто о справедливости наказания. Дениз указывает пальцем прямо в сторону Лорда Вульфа как главы либеральной элиты. Венеблс и Томпсон сейчас выпущены обратно в свои семьи, которые всегда могли только мечтать об условиях жизни, которыми они пользуются. Если бы они любили своих детей и поддерживали их так, как они должны были делать это девять лет назад, то Джеймс никогда не был бы убит».

Бывший министр внутренних дел Майкл Говард также заявил: «Я очень сожалею об этом решении. Возможно, что другой альтернативы, кроме как условно-досрочное освобождение и не было, но я полагаю, что Лорд Вульф был неправ, решив, что провести под стражей восемь лет – это достаточный срок для Томпсона и Венеблса в свете однозначно ужасных обстоятельств их преступления».