Светлый оттенок тьмы

Сам он считал, что у него была уйма детей. Все княжичи, в которых он когда-то воспитал воинов. Всех он любил суровой отцовской любовью.

Кшиш редко когда улыбался. А уж в этот день и подавно не было поводов для веселья.

Чёрный владыка мрачно взирал на отпрыска Коша. Он не понимал, зачем Ирвальд прислал сюда это нелепое человеческое существо. Чему он мог его научить? Быть воином? Но для этого нужно родиться владыкой.

Большинство княжичей были полукровками, но ярость всегда брала верх. Такие, как этот, рождались редко. Если вообще рождались. Кшиш слышал про дочерей владык, которые наследовали материнскую суть, но это было в порядке вещей. Женщин почти никогда не касалась ярость. Про сыновей он ни разу не слышал.

Кошу следовало спрятать отпрыска подальше от глаз владык. Он был позором. А Велес тоже хорош. Взял да и согласился обучать его, внимая просьбе Мораша, одного из лучших своих воинов. И что с ним прикажешь делать?

Кшиш понимал, что человеческое дитя многому не научишь. Только хлопот добавится: оборонять его от других княжичей. Ведь молодая кровь глупа – им бы потешиться. А тут и скоморох, как на ладони. Ох, будет беда, чуял Велес и хмурил брови.

И он не ошибся.

Едва Сурья переступил порог обеденной залы, где собралось много княжичей, как тотчас же его освистали десятки неугомонных ртов. Багряные и чёрные лица смотрели на него с недоумением.

– Что это к нам пожаловало?

Один из красных княжичей вышел вперёд и встал фертом, презрительно глядя на Сурью. Лицо его показалось знакомым. Точно, он видел его на свадьбе. Правда, тот сначала подтрунивал над Рейной, а потом ушёл с другими княжичами в сад. Сурья же пытался не дать Оресту ещё больше напиться, поэтому толком никого и не узнал.

– Что – не знаю. А я – княжич Кош.

– Ха! – лицо красного владыки расплылось в зловещей улыбке, – княжич. А ты драться хоть умеешь?

– Мне уже достаточно лет, чтобы не лезть в драку, – ответил Сурья, – а теперь, если не возражаешь, я только что с дороги и хочу поесть.

Княжич усмехнулся, задумчиво поглаживая подбородок, глаза его сверкнули озорством.

– Кассиль Яр, – зачем-то представился он.

Сурья кивнул и подошёл к столу. Княжичи повставали со своих мест и стали кружочком, молча наблюдая, как он садится. В том, что они задумали недоброе, Сурья не сомневался. Тем не менее, он взял ложку и придвинул к себе тарелку. Кусок не лез в горло, но он заставил себя проглотить еду с самым невозмутимым видом, какой только смог изобразить на своём лице. Внутри всё съёжилось от страха. Что если княжичи набросятся на него все разом? Они не люди. Они могли причинить ему вред.

– Я человек, и не могу исцеляться, – предупредил он княжичей.

– О, ты уже жалуешься? Думаешь, папенька прилетит отшлёпать наши задницы? – засмеялся Кассиль.

– Нет. Просто все ваши пакости будут очевидны, – пожал плечами Сурья, продолжая жевать.

– Мы сами излечим тебя.

– Не получится.

– Может, проверим?

– Попробуй, – предложил Сурья, – твой морок меня не возьмёт.

Княжичи дружно захохотали, однако Кассиль поднял руку вверх и приказал всем заткнуться. Он уловил, что хочет сказать Сурья. Кшиш Велес не позволит оскорблять сына Коша у себя на глазах. А значит, придётся либо не трогать его, либо отрабатывать наказания. И то, и другое не радовало. Руки чесались надрать человечишке зад и повыдёргивать его девичьи кудри. Да только Велес уж больно суров. И наказания его не очень-то сладки. Всё веселье кобыле под хвост.

– К дьяволам его, – махнул рукой Кассиль, – пошли отсюда.

Княжичи пороптали немного, но ушли. Сурья остался в одиночестве. Есть уже не хотелось. Он оставил тарелку полупустой и покинул зал.

Новая жизнь начиналась. И казалась совсем нелёгкой. Всё было куда хуже, чем он представлял.

***

– Воины, покажите свои мечи, – велел Кшиш, глядя на ровные ряды княжичей.

Молодые владыки издали дружный рёв и вздёрнули в воздух блестящие клинки. В тусклом свете факелов гарды казались серебристыми лепестками, укрывающими когтистые пальцы.

– Станьте по парам.

Княжичи вмиг разобрались по двое. Сурью все обходили стороной, не желая позориться, сражаясь с человеком. Он остался один.

Кшиш вздохнул, шёпотом посылая проклятие Синим горам, и хлопнул ладонью о кулак.

– Кто из вас не умеет считать?

– Ему нет пары, – нашёлся Кассиль.

– Значит, ты будешь, – сказал Кшиш.

Кассиль скрежетнул зубами так, что звук разнёсся на добрую половину зала, и подошёл к Сурье.

– Вот как, гадёныш, – прошипел он, – берегись. Ранить не раню, но будет больно.

Кассиль выбросил вперёд меч, но Сурья отклонился, пропустив удар мимо себя. Княжич снова взмахнул клинком, но Сурья опять сумел уклониться.

– Сдаётся мне, у нас завёлся плясун, – громко рассмеялся Кассиль и бросился на Сурью, размахивая мечом во все стороны.

Тот отклонился назад и вдруг упал прямо под Кассиля, сбивая его с ног. Княжич грохнулся на землю, а меч его отлетел далеко в сторону.

Сурья невольно улыбнулся, не веря своим глазам. Это оказалось куда проще, чем драться с Орестом. А брат лихо владел мечом, даже отец признавал. Но Сурья всё ж чуточку лучше.

Кассиль вскочил с земли, пылая от гнева.

– Да ты!

Кто-то из княжичей бросил ему меч. Кассиль схватил оружие и уставился на Сурью взглядом, полным ненависти. Глаза его стали красными, будто налились кровью.

– Ну что ты стоишь, – спросил Сурья, – корни пустил?

Кассиль неожиданно вздрогнул, а рот его приоткрылся от удивления.

– Как ты это делаешь?

– Что? – не понял Сурья.

– Я даже не почувствовал заслон.

– Нет никакого заслона, – пробормотал Сурья. Он нахмурился и выставил вперёд меч. Очевидно, красномордый хочет сбить его с толку.

Княжичи прекратили драться и сгрудились вокруг них, о чём-то перешёптываясь. Затем расступились, пропуская учителя.

– Что здесь творится? – поинтересовался Велес, глядя на Сурью и Кассиля.

– Я… – начал было Кассиль, но махнул рукой, – он ловкач. Ещё какой ловкач.

– Прыгун! – воскликнул кто-то, – а пусть теперь попробует помахаться.

– Стать по парам, – рявкнул Велес и, повернувшись, пошёл обратно.

Он так и не понял, что это было. Яр метнул в человека морок – он ясно видел по его глазам. Но отпрыск Коша устоял. Как устоял – оставалось загадкой. Радовало то, что он неплохо дрался. Можно было не опасаться, что княжичи его затопчут. Может, кое-чему и удастся его научить, прежде чем отправить обратно. А в то, что это произойдёт скоро, Велес не сомневался.

***

Под вечер княжичи особо оживились. Приоделись и весело галдели, похлопывая друг дружку по плечам. В чём была причина веселья, Сурья не знал, и не думал, что его пригласят, однако Кассиль неожиданно поманил его пальцем.

– Ты славно обвёл нас вокруг пальца, Кош.

– Разве? – удивился Сурья.

– Мы не думали, что ты владыка. Ну ты и хитрец.

Сурья не знал, что сказать. Никто не считал его владыкой, даже отец. И этот, стало быть, смеётся. Однако лицо Кассиля было, скорее, возбуждённым, чем насмешливым.

– Пойдём, Кош.

– Куда.

– Увидишь. Первое посвящение в воины!

Толпа молодых владык вышла из замка и дружно направилась куда-то вниз. Шли довольно долго, минуя странные сооружения. Сурья смотрел по сторонам, запоминая путь. Не ровен час, придётся бежать обратно.

Наконец, они спустились к подножью Горы и свернули куда-то в лес. Там была огромная изба. Из открытой двери звучали флейты, и было слышно пение.

Один за другим княжичи юркнули внутрь. Сурья вошёл вместе с Кассилем и замер. Дым в избе стоял столбом, хоть топор вешай. Пахло всякой дрянью – зельем, горелым мясом и потом. Повсюду сновали молоденькие ведьмы – страшные, даже хуже, чем в долинах Синих Гор. Ещё были девицы-перевёртыши, жуткие до оторопи. У каждой было по два лица – одно спереди, другое на затылке. Глаза перевёртышей всегда были открыты, но видеть они могли лишь одной стороной. Если глядела спереди, то глаза на затылке безумно вращались, таращась в разные стороны. Сейчас они стояли затылком к входящим, и Сурья зажмурился, переводя дух.

– Гляди, какое веселье! – Кассий, кажется, не заметил, что с ним творилось. Оно и к лучшему – меньше будет всякой болтовни. Скорей бы ноги унести отсюда.

– Раз в новолуние у нас такое веселье, – пояснял княжич, – весь молодняк здесь. Потом некоторые разбиваются на пары. Но, в основном, милуются на таких сходках.

– Славно, – пробормотал Сурья.

– Так всегда было. Молоденькие ведьмы охочи до ласк. И только так многие находят себе покровителя.

– А эти, двулицые?

– О, эти особые. Они могут такое, что тебе и не снилось в самых похотливых снах.

Сурья даже не хотел представлять, что имел в виду Кассиль. Девки были настолько страшными и смердящими нечистой поганью, что тошнота подступила к горлу. Он побледнел и бросился вон из избы. Пусть себе думают, что хотят. Ему всё равно. Орест бы славно повеселился. А вот ему здесь не место.

– Пугливый, как девка! – раздался позади насмешливый голос Кассиля. Но Сурья не стал слушать, что ему ответят. Он нёсся обратно к Горе, вдыхая чистый воздух.

****

Сурья почти добрался до замка, когда почувствовал, что выдохся и остановился передохнуть. Он присел на камень и расстегнул кафтан, намокший от пота. Очень хотелось пить. Сурья прислушался в надежде услышать какой-нибудь горный ручей. И вдруг услышал звук, напоминающее хлюпанье.

Где-то в камнях мелькнул свет. Сурья встал и устало побрёл на огонёк.

Там оказалась пещера. Не просто ход в Горе, а вырубленная в скале с гладко обтёсанными стенами и высоким сводом. При входе Сурья услышал шум – разные голоса, писки и клекотание, и понял, что там собралось немало зверья. Стоило ли туда соваться? Он сделал шаг назад, как вдруг его окликнули.

– Эй, ты кто?

Голосок был чистым и нежным, будто по щеке провели бархатом. Из-за угла показалась девушка с факелом в руках. Выглядела она необычно – так, что Сурья даже опешил, не в силах произнести ни слова.

Мужской кафтан, укороченный на талии, довольно обтягивающие ладную фигурку штаны и коротенькие сапожки, из носков которых выглядывали маленькие пальчики – всё было непривычно, но не это вызвало его удивление.

Кожа девушки была чёрной и немного блестящей, как шёлк. Глаза – два бездонных золотистых озера, в которых мерцали кристаллики синих зрачков. Огромные ресницы, больше похожие на узорчатые крылья мотылька, были золотыми, как и волосы. Они спускались с её плеч до самого пояса ровной светящейся гладью.

Губы её были чёрными, слегка притрушенными золотой пылью, а уши остренькими, с лёгкой опушкой, как у белки.

Она показалась Сурье нереально красивой – чёрно-золотой, и как будто ненастоящей. Однако она хлопала ресницами и даже улыбнулась, обнажив небольшие клыки. Всё-таки настоящая.

– Чего застыл? – спросила она.

– Я… Я слегка заблудился, – солгал Сурья, пытаясь скрыть смущение.

– Видно. Что ж ты отбился от стада?

– Какого стада?

– Того, что пошло на ведьмопас.

Ах, вот она о чём. Сурья усмехнулся. Ловкое сравнение. Как нельзя меткое.

– Я там уже был.

– Странно, – девушка вытянула лицо и забавно сморщила маленький носик, – от тебя не пахнет их потом. В такие дни от княжичей несёт за три версты.

– Терпеть не могу ведьм, – признался Сурья и с удивлением спросил, – ты откуда знаешь, что я княжич?

– Так судачат о тебе. Сын Коша, похожий на человека. Я сразу поняла. Княжичи говорят, что мать твоя очень красива, и ты…

Девушка неожиданно замолчала и нахмурилась. Ресницы её замелькали часто-часто, а факел в руке дрогнул, отчего тени на стене заплясали, выкидывая кривые коленца.

– Да, мама красива… А ты кто?

– Лилиша.

– Необычное имя.

– Да уж.

– А я Сурья.

– Что ты здесь забыл, Сурья?

– Прости. Мне хотелось пить. И я вроде слышал плеск воды.

– Это я наливала своим животным.

– А для меня осталось?

Лилиша замерла и облизнула губы крошечным чёрным язычком.

– Осталось. Идём.

Она повела его вглубь пещеры. Там оказалось много всякого зверья. Клетки были аккуратно расставлены по пещере и вычищены почти до блеска. Несколько птиц сидели на насестах. При виде незнакомца они сорвались с места и полетели прочь. Звери в клетках, до того момента галдевшие на всякий лад, вдруг примолкли и забились по углам.

– Что это с ними? – Лилиша удивлённо уставилась на зверьё.

– Я им не нравлюсь, – грустно улыбнулся Сурья.

– Глупости, – возразила девушка и присела на колени у одной из клеток. Затем поднялась и настороженно посмотрела на княжича, – они говорят, что ты нехороший.

– Многие так говорят.

– Кто?

– Морены, например. Или щекотуны.

– О, этим тварям точно не стоит верить.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что не гонишь прочь. Да, и ты обещала воды.

– Сейчас.

Лилиша полезла куда-то в угол, переворачивая попавшуюся ей под руку утварь, и достала кувшин.

– Она чистая, не бойся.

– Я не боюсь.

Сурья поднёс кувшин к губам и с наслаждением выпил. Вода была ещё холодная, должно быть, из горного родника, и чуточку солоноватая. Как раз такую он любил больше всего.

– Ты понимаешь, о чём говорят звери?

– Да. Есть за мной такая напасть, – улыбнулась Лилиша.

– А зачем тебе столько?

– Не знаю. Они сами приходят, я их кормлю, пою, а они мне рассказывают свои истории.

– А почему в клетках?

– Иначе нельзя, – Лилиша тряхнула золотыми кудрями, – иначе сожрут друг друга. Однажды меня не было, так они такое устроили. Кости вывозили телегами. Они потом долго боялись приходить.

– Стало быть, ты любишь истории?

– Не просто истории!

В руках у Лилиши вдруг оказалась большая книга. Она открыла её и сунула ему прямо под нос. Исписанные мелкими символами странички пахли свежей мятой, а картинки были причудливыми, яркими, будто живыми.

– Они не могут писать, а у них столько преданий, которые могли бы оставить своим потомкам. Да и мы о них ничегошеньки не знаем, а ведь это так интересно. Я записываю всё в эти книги. Рисую, как они выглядят. Чтобы ничего не забылось, не кануло в пучину времени, понимаешь?

Сурья не сильно понимал. Лилиша была такая чудная. Непохожая на тех, кого он раньше встречал. Странная, как и он сам. Только вот к девушке зверьё тянулось. От него же разбегалось прочь. В том-то и беда. Не ровен час она и сама побежит за ними следом.

А пока что она с восторгом рассказывала ему что-то, положив книжку на его распахнутые ладони. И Сурья поймал себя на том, что ему интересно – не только слушать. Смотреть, как мелькают её ресницы, как поблёскивают синие звёздочки зрачков, как летают в воздухе маленькие пальцы, увенчанные когтями.

Она полукровка, подумал Сурья. И надо же, как удачно получилась…

***

Едва он ушёл, Лилиша приложила ладони к щекам. Всё ещё пылают. Хвала Горам, на чёрной коже не видно румянца, иначе она бы уже стала красной с головы до пят.

Этот юноша Сурья… Он оказался совершенно не таким, каким она его себе представляла. Тени судачили, пересказывая глупые речи княжичей, а уж они мастаки сочинять всякую ерунду.

Правда, что на человека похож. Неправда, что неотёсанный. И вовсе не слабый. А безумно-безумно красивый.

И зачем только он зашёл. Жила бы себе спокойно в своём уголке, да не знала, что такие на свете бывают. А теперь вот сердце бьётся, трепыхается, будто тень в красном пламени. Лучше держаться подальше, иначе совсем сгорит.

***

– Чего ж ты отвалил-то? – не унимался Кассиль. Кружил вокруг, словно назойливая муха.

Сурья никак не мог взять в толк, что за напасть такая: то он издевался в открытую, а теперь вот набивается в друзья. Не верилось ему в перемену такую внезапную, и он всё время ожидал подвоха.

– Не люблю ведьм. Достали.

– Да кто ж их любит? – усмехнулся Кассиль.

– Слушай, княжич, у тебя что – других забот нет?

Кассиль что-то ответил, но Сурья его уже не слушал. Запрокинув голову, он высматривал в облаках орла. Ему было интересно, рассказывали ли каменные хищники Лилише свои истории? Он не помнил картинок с орлами. Хотя, если признаться, он мало что помнил из её книжки. Всё ж больше на хозяйку глядел.

– Эй, – Кассиль ткнул его в плечо, – спишь, что ли?

– Не сплю. Думаю.

– О чём?

Сурья открыл было рот, но тут увидел Лилишу. Она шла по двору замка, ведя под уздцы ядокрыла. Поравнявшись с княжичами, она посмотрела на Сурью довольно странно и, не сказав ни слова, пошла дальше. Он улыбнулся краешком губ и проводил её взглядом. Чудная девица, чудная…

– Понятно теперь, почему тебе ведьмы не по вкусу, – хмыкнул Кассиль, вырывая Сурью из уютного тумана мыслей, – губа не дура. Да только про эту забудь.

– Это ещё почему?

– Слухи ходят, что она дочь Кшиша.

– Почему слухи?

– Он открыто не признаёт. Но Лилиша здесь на особых правах. Если кто из княжичей хоть волос её тронет, тому голову снимет. Это его собственные слова.

– Может, он ей покровительствует? – осторожно предположил Сурья.

– Нет. Тут везде шныряют крысы. Они бы уже узнали и донесли. Знаешь, как мы их кормим? Они нам все сплетни таскают. К тому же она девственна.

– Ты откуда знаешь?

– Каждый раз, когда у неё крови, это все чуют. И сходят с ума.

Сурья покраснел и нахмурился. Ему не хотелось обсуждать такое с Кассилем. Он бы предпочёл, чтобы тот заткнулся. Кассиль заметил его румянец и уже приготовился ляпнуть очередную пошлость, как вдруг у ворот замка раздался шум.

Переглянувшись, княжичи припустили бегом посмотреть, что там творилось.

– О, ещё один княжич пожаловал.

Голос Кассиля звучал ехидно. Стало быть, намечалась свежая жертва. Сурья вздохнул с облегчением, а губы тронула слабая улыбка. Новичок – это хорошо. Может, от него наконец-то отстанут…

Глава 2. Орест

Орест проснулся и уставился в потолок. Свадьбу справили быстро. Не успел он и глазом моргнуть, как уже стал мужем. Мужем…

Нелепо. Аж самому смешно.

Голова шла кругом. Брачная ночь пролетела, как один миг, а он ничегошеньки не помнил. Неужто накануне выпил столько хмельного вина? Не оттого ли так болит голова? Он вскочил на кровати и огляделся. Жены в опочивальне не было. И подушка её не смята. Словно и не ночевала вовсе. Хотя где ж ей ещё ночевать?

Его красивой жене-загадке. Весь вчерашний день она не давала ему покоя. Кьяра была такой тихой, едва поднимала взгляд. А он всё гадал – будет ли она такой же в супружеской постели. Скверно, что матушка его прогнала. Мог бы сразу всё узнать, а не мучиться целую ночь, ожидая свадьбу. Ещё и Сурья приклеился к нему хвостом. Хотя, конечно, хорошо, что он его не оставил. Оресту всю ночь хотелось сбежать.

Пусть он и выбрал Кьяру сам, однако жениться ему совсем не хотелось. Ни капельки.

Но пришлось…

И теперь у него есть жена, а он по-прежнему бьётся в загадке, какая же она?

Не может же быть так, чтобы память совсем отшибло!

Но тут Орест вспомнил, что накануне они с Сурьей ещё отведали дурмана. Брата, как всегда, не взяло, а вот он поплыл…

Что уж теперь пенять…

Орест зевнул и сладко потянулся. В шее что-то кольнуло, но быстро прошло, и он сразу же забыл об этом. Вскочив с кровати, он наспех оделся и пошёл искать жену. Пора лететь в свой новый дом, где он сам себе полноправный хозяин. Не отец, а именно он. И это несказанно радовало. Хоть что-то хорошее было в этой женитьбе…

Орест с тоской посмотрел на стены родного замка, вспомнив ненароком беззаботные детство и юность, и тряхнул головой. Теперь он женат. Губы невольно скривились в ухмылке. Он смутно представлял, как жизнь повернётся дальше. Как быстро жена ему надоест? Хотя, конечно, она была красивее его прежних любовниц. Да что там! Таких красавиц он отродясь не видал. Но всё ж Орест сомневался, что очарование продлится долго. Быть пристёгнутым к юбке он не привык.

– Да где ж она? – сквозь зубы прошипел Орест, заглядывая во все комнаты замка.

Жена оказалась в саду, стояла возле куста рябины и со скучающим видом наблюдала, как матушка суетится среди лиловых цветов. Ярушка что-то напевала себе под нос, а пронырливые болтушки подхватывали своими картавыми голосами. Орест почувствовал, как в груди что-то ёкнуло. Всё ж он будет по ним скучать…

– Нам пора, – сказал он жене, – хочу поскорее увидеть Равнины. Ты готова лететь?

Кьяра обернулась и глянула на него чуть искоса. Тёмно-синяя кайма на радужной оболочке глаз сдвинулась ближе к зрачку, затем вернулась обратно. Орест смотрел, как завороженный, затем вздрогнул и мотнул головой. Что это было, он так и не понял, но чувство ему не понравилось. Однако он заставил себя улыбнуться и протянул ей ладонь.

– Надеюсь, ты сладко спал? – спросила Кьяра, – мы уж тебя заждались.

– Пришлось без тебя завтракать, – сказала матушка.

Она незаметно подошла сзади и ласково погладила его плечо. Лицо её было немного грустным. И Орест мог поклясться, на кончиках ресниц притаилась слеза.

– Ступай в обеденный зал. Зельда тебя накормит.

– Не хочу, – отмахнулся Орест, – если Кьяра готова, мы полетим.

– Так скоро? – удивилась Ярушка, – только вчера отгуляли свадьбу. И Кьяра ничего ещё толком не рассказала – ни о себе, ни о своих краях. Погостите ещё.

– Увы, матушка. Как-нибудь в другой раз…

– Голова не сильно болит?

Орест вздрогнул, услышав голос отца. И как он сумел подойти так незаметно? Похоже, дурман всё еще бродил в голове, приглушая чутьё.

– Не сильно, – усмехнулся Орест и тихо добавил, – когда ж это мешало…

В глазах Ирвальда мелькнула лукавая искорка, а губы дрогнули, обнажая левый клык. Он подошёл к нему поближе и коснулся своим лбом его лба. Сейчас они были один в один ростом, старшему владыке даже наклоняться не пришлось, и Орест вдруг почувствовал исходившую от отца грусть. Неужели Ирвальд Кош за ним тоскует? Орест самодовольно улыбнулся, а сердце невольно сжалось. Как же он будет скучать по ним!

Спустя час, расцеловав в обе щёки Ярушку, мокрую от слёз, простившись с отцом, братом и сёстрами, потрепав Миклоша по вихрастым кудрям, и даже обняв каменную Зельду, которая от волнения не смогла выдавить из себя ни слова, Орест вывел из конюшен ядокрыла и усадил Кьяру в седло.

– Я бы лучше поехала со слугами. По земле, – возразила жена.

– Вот ещё, – хмыкнул Орест, – ты ещё не видела Межгорье с высоты облаков.

– Я боюсь высоты.

– Поверь, дорогая, из моих рук ещё никто не падал.

Кьяра промолчала, однако по выражению её лица Орест понял, что не сумел её впечатлить. Ну, ничего, прекрасная строптивица. Он ей ещё покажет, на что горазд.

Они поднялись высоко в облака – так, что Межгорье было видно, как на ладони. Орест с восторгом любовался родными вершинами – когда ещё придётся над ними летать!

Кьяра замерла в одной позе – прямая спина, подбородок, вздёрнутый вверх, и за всю дорогу так и не завела разговора сама.

По пути они несколько раз спускались к озёрам – передохнуть и отведать свежей рыбы. Орест всё пытался приласкать жену, однако та сопротивлялась, ссылаясь на то, что он вымотал её ночью. Он разве что не пылал от злости, однако Кьяра глядела на него с такой нежной улыбкой, с такой задоринкой в дивных голубых глазах, что он остывал и больше не пытался её трогать. Ночь всё равно наступит – и тогда уж ей никуда не деться.

Перелетев Чёрные Горы, они оказались в Жёлтых равнинах. Повсюду, куда ни кинь взгляд, были поля, усыпанные мелкими жёлтыми цветами. Кое-где виднелись зелёные полоски леса, синие пятачки озёр. Чуть дальше Орест заметил довольно приличное красное пятно и несколько огромных серых, похожих на вмятины.

– Что это? – спросил он Кьяру.

– Мёртвая земля.

– А почему она мёртвая?

–Это совершенно неважно, – Кьяра заметно напряглась, – в наших землях не так много мёртвых пятен. Пусть заботятся те, у кого их полно.

– Забавно.

Орест задумчиво уткнулся носом в её макушку, обдавая тёплым дыханием. Она дёрнула плечами, отодвигаясь в сторону.

– Мне и так жарко.

– Всё тебе не так, – пробурчал Орест себе под нос, – и вообще-то, в небе достаточно холодно.

– Да ты уж больно горяч.

Орест довольно рассмеялся и ещё крепче прижал её к себе, покрывая поцелуями шею. Кьяра уворачивалась, да так, что едва не спрыгнула с ядокрыла. Ему лишь чудом удалось её удержать.

– Сиди спокойно, безумная женщина!

– Ты царапаешь мою кожу клыками

– Хорошо, не буду, – прошипел Орест. И настроение у него испортилось. Дьявол его побрал выбрать в жёны столь упрямую бабу. По телу пробежал холодок разочарования. От злости Орест чересчур больно сжал бока Канема, и тот недовольно крикнул. Громкий противный голос больно резанул слух.