Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение

– Скажите заключенным в тюрьме, чтобы выделили две бригады для зачистки котлованов и совершения захоронений.

– И это вы поручите заключенным?! – один из думцев даже стал заикаться.

– И они это сделают. Назар Захарович, устрой всех на отдых. Завтра с утра и начнем.

– Слушаюсь, командир. Ты знаешь, что тут освободилось много жилых домов? Теперь прямо рядом у меня проживает весь оперативный состав, есть приличная гостиница …

– Майор Воложанин! Остаетесь за меня. Пристройте отдохнуть Галю …

– Есть, командир!

У ШАБАЛДИНА

Шабалдин уже привык к неожиданным появлениям Свиридова.

Они обнялись.

– Чего хочешь? Поесть, выпить?

– И того, и другого. И еще расскажи мне, что здесь происходит.

Стол был накрыт мгновенно.

– Этот самый идиот из Думы пытался проникнуть к нам на объект, но его просто не пустили. Еще он пытался отключить подачу электроэнергии к нам, но главный энергетик города не допустил его к щитам. По слухам, там охране пришлось стрелять. А у нас все тихо. Люди работают, Верещатская спит и видит, чтобы ты и Виктор приехали – у нее интересные новости. Сейчас практически весь наш персонал из города перебрался сюда, к нам, поэтому рейсовый автобус ходит два раза в сутки, в городе бардак. С завода сняли почти всю номенклатуру, вывезли рабочих и много станков – чем сейчас занят завод, не знаю. Лагерь у шахты сильно усох, работают в одну смену. Полгорода стоит с заколоченными домами. Поговори с куратором – может, он знает, что тут будет.

– Настроение начальника охраны?

– Научен горьким опытом предшественников и стоит насмерть. Без моего приказа не пустил гостей, хотя ему угрожали.

– А настроение работников филиала?

– Нормальное. Медики работают во всю. И Верещатская своим дрыхнуть не дает – ее установки работают в полную силу.

– Ладно, тезка. Я переночую у тебя, завтра заседание трибунала – тебя мне тащить туда не хочется, хватит твоего отчета. Да шифрограмму домой сейчас напишу …

На КПП у лагеря Свиридова остановил молодой часовой в тулупе.

– Вызовите начальника караула!

Предъявив прибежавшему лейтенанту свои документы Свиридов прошел на территорию.

Его встретил немолодой полковник, который явно нервничал.

Но на его краткий рапорт Свиридов ответил спокойно:

– Знаю, что очередь из автомата над головами непрошенных визитеров дали лично вы. Ваши действия полностью одобряю. Поблагодарите солдат за хорошее несение службы. А пока проведите меня по лагерю …

ПОЛОЖЕНИЕ В ГОРОДЕ

Утром, когда Свиридов появился в городском отделении ФСБ, его перехватил генерал Ефремов.

– Привет, Свиридов. Уделишь четверть часа?

– Обязательно сейчас?

– Весьма желательно. Тем более, это не имеет отношения к трибуналу.

– Давайте посидим у Назара в кабинете – он все равно сейчас готовит помещение для заседания.

– Понимаешь, Анатолий Иванович, тут в городе развивается сложная ситуация.

– А говорите, что с трибуналом не связано!

– Думаю, кое-что ты уже знаешь. А ситуация такова. След от той истории с наркотой все тянется – на заводе сменили не только руководство, но сперва поменяли номенклатуру продукции, а затем даже сняли почти всю программу. Но это производство передали на другое предприятие, и туда перевели часть оборудования. А поскольку производство весьма было специфическое, то забрали отсюда специалистов – а вместе с семьями да родичами это опустошило полгорода. Что делать с остатками завода – никто не знает, а эти «остатки» связаны с шахтами и секретной оборонкой. Возможно, ты знаешь, что добывают тут в шахтах обитатели лагеря.

– Знаю. Мы кое-что получаем оттуда напрямую.

– Никаких идей у тебя нет? Иначе город быстро умрет. Подумай?

– Информация нужна. И чем полнее, тем лучше.

– После трибунала я готов помочь тебе овладеть любой информацией. Кстати, что у тебя в твоем «Центре»?

– Тоже необходимо время для принятия решений …

ТРИБУНАЛ

К заседанию трибунала Брызга прибрался в помещении – длинный стол для членов трибунала под красным материалом, в стороне стол для присутствующих, стол для секретаря, две видеокамеры на треногах, табурет для подследственного …

На Свиридова буквально набросились члены Госдумы, но Свиридов не стал их слушать и отправил в отдельный кабинет под присмотр сотрудника Брызги, где члены трибунала знакомились с документами перед заседанием.

Члены трибунала и приглашенные стали занимать свои места. За столом с красным покрытием засветились генеральские погоны. Свиридов тоже снял комбинезон и засверкал погонами. За своим столом заняла место серьезная Галина Суковицина в строгой военной форме.

Расселись приглашенные.

Свиридов лично проверил наводку видеокамер – одна была настроена на общий план с табуретом в середине, другая – на крупный план сидящего на табурете, а еще одна камера снимала общий план трибунала.

– Можно начинать? Предлагаю начать с рассмотрения дела бывшего начальника гарнизона Багульникова. Нет возражений? Тогда введите Багульникова.

Офицеры из отряда Воложанина ввели Багульникова – без погон, без ремня, с измятым заплаканным лицом – и посадили на табурет.

Свиридов кивнул – и офицеры остались у двери.

– Галина Климентьевна, пожалуйста, прочтите установочные данные на подсудимого. – председатель трибунала обратился к Суковициной мягко, по отечески.

Галина прочла краткую справку о службе подсудимого.

– Спасибо. Вопросы есть? Нет вопросов. Тогда приступим. Ваше дело, господин Повернитский, рассматривает специальный военный трибунал в составе генерал-майора Свиридова, генерал-лейтенанта Белоглазова, генерала-лейтенанта Ефремова и полковника Брызги под моим председательством при секретаре капитане Суковициной. Предлагаю вам объяснить свои действия после приезда представителя Госдумы, приведшие к таким трагическим последствиям.

Повернитский что-то промямлил, потом начал читать по бумажке, но произносимое им было трудно различимо и малопонятно.

Вопросов к нему не было.

– Обвинительное заключение читает старший юрист майор Сапрыкина. – объявил председатель.

Чтение снова заняло минут сорок.

– Объявляю решение трибунала. Гражданин Багульников Василий Исаевич лишается всех званий, наград и привилегий, и в качестве рядового направляется в стройбат. Решение принято единогласно. Вам понятно решение трибунала, гражданин Багульников?

Председателю пришлось повторить вопрос дважды, пока сидящий на табурете обвисший и трясущийся человек издал некий утвердительный звук.

– Уведите гражданина Багульникова.

Багульникова пришлось выводить под руки, ноги его заплетались и он издавал какие-то нечленораздельные звуки.

Председатель пошептался со Свиридовым, потом пошептался с Белоглазовым.

– Ну, что? Давайте господина Повернитского.

Привели господина Повернитского – тот вошел гоголем и с порога заявил:

– Я член Государственной Думы, и как депутат лицо неприкосновенное!

– Вот радиограмма о решении специального заседания Госдумы о снятии с вас неприкосновенности, господин Повернитский.

И Суковицина подошла к Повернитскому и показала ему факс с решением заседания Госдумы.

– Я не признаю вашего суда! – уже менее уверенно заявил Повернитский, когда его усаживали на табуретку.

– Галина Климентьевна, пожалуйста, установочные данные на подсудимого.

Галина прочла краткую справку о жизненном пути г-на Повернитского.

– Спасибо. Есть вопросы?

– Есть. В каком избирательном округе был избран в Думу этот господин?

– Я… Я … Я прошел в Государственную Думу по партийному списку!

– Тогда ответственность с вами разделит ваша партия! Приступим.

– Ваше дело рассматривает специальный военный трибунал в составе генерал-майора Свиридова, генерал-лейтенанта Белоглазова, генерал-лейтенанта Ефремова и полковника Брызги под моим председательством при секретаре капитане Суковициной. Товарищ Свиридов, прошу вас зачитать обвинительное заключение о вменяемых подсудимому действиях.

Чтение заняло много времени, теме более, что Повернитский несколько раз пытался вмешиваться.

– Есть вопросы по существу дела? Нет вопросов.

– Я не совершал никаких противоправных действий! – почти завизжал Повернитский.

– Но после вашего вмешательства в порядок содержания арестованных мы имеем 75 человек раненых и больше двухсот убитых. Вы пытались вмешаться в деятельность секретного объекта и его энергоснабжение.

– Я никого не убивал! Я никого не убивал!

– Только ваши действия привели к случившимся противоправным действиям и гибели людей. Особо это опасно тем, что вы постоянно подчеркивали свое депутатские полномочия, козыряли званием депутата Государственной Думы. И только срочно принятые контрмеры ограничили масштабы последствий ваших действий.

– Я никого не убивал! Я никого не убивал!

Председатель пошептался со Свиридовым, потом пошептался с Белоглазовым, потом еще раз с каждым, а Свиридов напрямую перекинулся парой слов с Белоглазовым.

– Объявляю решение специального трибунала. Гражданин Повернитский Егор Степанович. Вы признаны виновным в совершении противоправных действий, что привело к гибели большого количества людей. При этом вы спекулировали званием депутата Государственной Думы, что дополнительно усугубляет тяжесть совершенного вами преступлений. Объяснения своих поступков, содержащихся в вашей записке в адрес трибунала бессодержательны. Мы единогласно решили, что вы заслуживаете высшей меры наказания …

– Смертная казнь у нас отменена!!!

– Не отменена, а приостановлена – это разные вещи. Поскольку вы действовали прикрываясь званием депутата от политической партии, то все материалы процесса будут опубликованы в открытой печати.

– Смертная казнь у нас отменена!! Смертная казнь у нас отменена!!

– Уведите осужденного!

Сопротивляющегося и выкрикивающего Повернитского вывели силой.

– Завершаем нашу работу. Я благодарю …

– Что будем делать, мужики? Я вижу, что Свиридов готов привести приговор в исполнение – на его месте я вряд ли удержался бы. Но стоит ли? Пусть сидит пожизненно.

– Я присоединяюсь, Анатолий. Не будет резонанса от расстрела.

– А жаль …

– Этот Багульников так ревел в камере … Все поминал жену и детишек …

– Видишь ли, Юра, когда член семьи совершает некий поступок, который может отразиться на членах семьи, то он должен думать об этом. Это его ответственность. Муж, уходящий от жены, обязан думать о детях и своей ответственности перед ними. Сколько мужей, сколько семей, фактически распавшиеся, терпят и ждут подрастания детей. Багульников обязан был думать не только о себе, но и о судьбе семьи. Но вот зайти к его жене и детям – нужно …

– И вообще … Так трудно стрелять в людей …

– Еще как … Все-таки не война …

– Война, Юра, война. У нас все время война …

МОНТАЖ ВИДЕОФИЛЬМА

А ночью генерал Свиридов в тельняшке один сидел в монтажной местного телецентра и монтировал видеоматериалы – съемки из разгромленной казармы, съемки расстрелянной колонны бежавших заключенных, съемки заседания трибунала. Материала было много, но Свиридов использовал его очень экономно, а пожилой сотрудник телецентра, помогавший ему, тяжело вздыхал за его плечом.

Этот пожилой, много повидавший мужчина, отсидевший в свое время по 58-ой статье, был первым зрителем смонтированного Свиридовым видеофильма.

Видеофильм был коротким – всего 14 минут. После того, как погас экран, единственный зритель долго молчал и тяжело вздыхал.

– Вы, Анатолий Иванович, меня обманули. Когда вы кончали режиссерский факультет? Или курсы? Такой монтаж …

– А по существу?

– Это зрелище не для слабонервных. И эта рожа бывшего депутата … И эти погибшие солдаты, почти мальчишки … Это же первогодки! Думаю, начальнику гарнизона мало дали … А почему вы так осторожно затронули ответственность его партии?

– Да и так вони будет много.

– Простите, я думаю, что причина у вас несколько другая … Но все равно у этой партии будущего не будет, это конец. И еще, простите, для какого зрителя вы это сделали?

– Зрители – здесь все, в Москве – Госдума и, возможно, телевидение.

– Не пропустят …

– Как знать …

После того, как коротенький видеофильм показали членам Трибунала и всем, кто тогда находился в зале, потребовалось срочное вмешательство медицины.

Галине Суковициной Свиридов запретил смотреть материал …

МНЕ БЫ ПОСПАТЬ

А днем прилетел, наконец, представитель ГУИН, и попытался пошуметь, но нарвался на Свиридова, и чуть было не загремел за это в камеру.

Свиридов и Суковициной занимались шифрограммами и радист Брызги запарился передавать радиограммы. Несколько раз Свиридов связывался по «Искре» с нужными ему специалистами, а потом до вечера втроем – генерал Ефремов, генерал Свиридов и мэр города Анваров обсуждали сложившееся положение в этом далеком мало кому известном городе.

Утром Свиридов вновь уединился с Суковициной, изредка вызывая посыльного для передачи материала радисту.

Суковицина обратила внимание, что Свиридов вдруг замолкал и опускал голову.

– Командир, что с вами?

– Мне бы сейчас поспать, Галя. Хотя бы пару часов.

– Идемте.

Капитан Суковицина, поддерживая генерала Свиридова под руку, провела его по коридору до маленькой каморки, расстелила постель, помогла расшнуровать берцы, уложила его.

– Сюда? – она вынула из-за пояса Свиридова «Беретту» и задвинула под подушку. – Спите, командир. Два часа вас никто не побеспокоит.

И капитан Суковицина поставила около двери каморки двух часовых с автоматами с приказом не шуметь и два часа генерала не будить.

И ее приказа было вполне достаточно.

Сама она осталась в каморке, присела на краешек, потом сняла сапожки и улеглась рядом со Свиридовым, прижавшись к нему спиной.

Во сне Свиридов повернулся и обнял Галину рукой.

– Не дрожи, а спи спокойно. Так теплее …

О ПЕРСПЕКТИВАХ

А все продолжало вертеться – и здесь, и далеко отсюда.

Здесь заключенные бетонировали две братские могилы – в разных частях города, а местный архитектор рвал на себе волосы. С одной стороны оформление могил должно было быть суровым и сдержанным, а с другой стороны он был наслышан о диком нраве генерала Свиридова.

В Москве был готов к вылету самолет, но ждали прибытия еще одного пассажира, без которого Свиридов вылетать не разрешил.

А заключенные пугая обывателей аккуратным строем ходили по городу без охраны во главе с матерым уголовником, на плече которого висел пулемет.

И этот уголовник при встрече отдавал честь полковнику Брызге.

– Моисей, ты что-нибудь понимаешь? Или это мир перевернулся?

– Успокойся, сердце мое. Это значит просто так приказал Свиридов, дай ему бог здоровья. Ты знаешь, что он предложил мне работу? Тоже по снабжению …

А начальство почти каждый день посещало какой-нибудь уголок города, полумертвого завода или шахтного хозяйства, и ждало московского представителя …

Своей властью Свиридов назначил временным комендантом города полковника Брызгу, и в городе уставился сравнительный порядок.

Свиридов не забыл Гантмана.

Когда из Москвы прилетели те, кого ждали, и Свиридов устроил странное и секретное совещание в пустующих цехах старого завода, то на это совещание пригласили Гантмана.

Он очень удивился, но еще больше он удивился, что на этом совещании не было директора, а ему, старику Гантману, там было что сказать …

ДЕМОГРАФИЯ

РОДЫ ВИОЛЕТТЫ – ДОЧЬ МАРГАРИТА

Если рождение ребенка считать делом обыденным, то с этим делом в городе было все в порядке.

Особенно это стало заметно после того, как население города пополнилось ракетчиками с заброшенной точки – молодые семьи старались наверстать упущенное.

Женя Кульченкова уже ходила с заметным животиком, но даже невооруженным глазом по количеству колясок она могла видеть, что в городе с этим делом все в порядке.

Родильное отделение при больнице в городе при машзаводе существенно расширили и оснастили самым современным оборудованием.

А около нескольких кабинетов врачей сидели небольшие очереди «пузатых» женщин, и Женя порадовалась тому, что ожидание своей очереди было совсем недолгим, а беседа с врачом – очень обстоятельной.

В клане Скворцовых первой рожала Виолетта.

Боря следил за состоянием Виолы каждый день и определил, что ей уже пора.

Он не ошибся и к вечеру Виктор держал Виолу за руку в родилке, а в соседней комнате собралась весьма представительная компания – все Скворцовы, Боря с мальчиками, Свиридов, Лена Карцева, Полина и Олег Ерлыкины, Лена Долгополова и все названные «сестренки» Свиридова.

Виктор держал Виолу за руку и вытирал пот с ее лица другой рукой.

– Спокойно, спокойно, милая Тота. Я тут, я с тобой. И еще куча народу болеют за тебя …

– Не волнуйся, Витя, все в порядке … Ой!.. Я же не первый раз рожаю …

– Ну-ка, потужимся! Вот так! Хорошо! Пошла головка …

Виолетта сжимала руку Виктору и молча выполняла все распоряжения медсестры.

– Вот и наша девочка, вот и наша красавица!

Девочку положили Виолетте на грудь, она прижала ее своей рукой и рукой Виктора.

Девочка поворочалась, устраиваясь поудобнее, и затихла.

– Теперь можно дать ей имя, правда, дорогая?

– Как ты думаешь … Если назвать ее Маргаритой?

– Согласен. Пусть будет в честь твоей мамы …

А в соседней комнате началось бурное веселье.

– В Витькиной семье прибыло! Теперь у него четверо детей! Ленка, твоя очередь!

– Скажешь тоже – я уже старая …

– Слушайте, а кто у них следующий? Честно? Отзовитесь!

– Ну, и нахал же ты, Толя! – укоризненно сказала Долгополова.

– Мы следующие, – еле слышно прошептала Елка, крепко уцепившись за руку Кости,

Но ее услышали и стали так радостно и ласково поздравлять, что она расплакалась и спряталась за Костю.

– Елочка, не плачь! – утешала ее Маша. – Ты обогнала нас с Даном, но мы обещаем … Правда, если мать нас не обгонит …

Витенька воспринял появление сестренки с восторгом.

Он все время норовил откинуть одеяло и познакомиться с ней поближе, разглядывал ее и потребовал, чтобы его допустили в ванну при первом купании девочки.

Когда Риточка просыпалась перед кормлением он разговаривал с нею, помогал ей выпутаться из пеленок.

– ..ама, я ..уки ..ыл! – сообщал он Виолетте и гладил ручки и ножки сестренки.

Она узнавала братика и даже иногда улыбалась ему.

Но наибольшую радость у малышки вызывала мама и ее грудь, которую она с наслаждением сосала. Поспав, в хорошем настроении она улыбалась всем знакомым – отцу, маме Лене, Елке, Маше и даже Свиридову, который заходил проведать новорожденную.

Витенька ревновал сестренку – она спала в комнате родителей, а не с ним в детской.

Виктор объяснял ему, что маме так удобнее ночью вставать к Маргарите, и что скоро она переселиться в детскую.

– ..гда? – требовательно спрашивал Витенька и показывал угол комнаты, который он уже освободил для сестренки.

ВИЗИТ САНДАЛА

Но настоящую сенсацию вызвало появление Сандала.

Однажды к вечеру в дверь квартиры поскреблись.

Потом еще раз.

Виолетта пошла и открыла входную дверь – перед дверью стоял Сандал.

Он проворчал что-то приветственное, но пока Виолетта не пригласила его войти он оставался на месте.

Вошел он очень важно и к нему сразу бросился Витенька.

– ..ивет, …андал! …дем, ..рентку …мотри!

Витенька обнял Сандала за шею и почти повис на нем.

– …дем!

Сандал вежливо поздоровался с Леной и вместе с Виолеттой и Витенькой прошествовал в детскую. Рита не спала и играла висящими перед ней игрушками.

Сандал подошел к кроватке, принюхался, просунул нос между спицами и что-то сказал – и малышка сразу обратила на него внимание, улыбнулась ему и потянула к нему ручки.

Виолетта вынула дочку из кроватки, положила ее на диван, и та потянулась к собаке.

А Сандал очень аккуратно потыкался носом об ее ручки, издавая какие-то звуки.

– Виола, ты понимаешь, что он говорит? – спросила Лена.

– Нет, к сожалению, – ответила Виолетта, а Сандал обернулся и посмотрел на женщин.

– Я позвоню мальчикам …

И буквально через пару минут в квартиру ворвался Сережа Вознюков.

– Привет всем, привет, Сандал! Пришел навестить новорожденную?

Было видно, что Сандал рад мальчику и что между ними происходит активный обмен информацией.

– Сережа, переведи, пожалуйста, что говорит Сандал! – попросила Виолетта. – Только именно так, как говорит он.

– Хорошо, тетя Виола. Сандал поздравляет своего знакомого Виктора и его суку … Извините, но вы же сами просили …

– Ничего, давай дальше.

– Поздравляет с рождение маленькой … тетя Виола, но как же … Ладно, с рождением маленькой сучки и желает ей успешной жизни. А заодно он рад встрече с Витенькой, с вашим … молодым кобельком, и сожалеет, что нет дома Виктора.

Сандал поиграл с Ритой и Витенькой, а затем важно удалился, передав через Сережу множество хороших пожеланий.

И пообещал прийти в следующий раз, когда появится новый младенец …

РОДЫ ЕЛКИ – СЫН АЛЕКСАНДР

Следующее прибавление в семействе Скворцовых обеспечили Костя с Елкой.

Елену Торхину, с некоторых пор ставшую Скворцовой, Костя привез в роддом сам, не дожидаясь обострения схваток. Боря еще вечером, прижавшись ухом к обнаженному животу Елки, вынес вердикт – утром ехать в роддом.

В родильном отделении появление Кости и Елки восприняли спокойно – тут уже начали привыкать к тому, что мужчины из семейства Скворцова сопровождают своих женщин в родильном отделении и присутствуют при родах.

И не просто присутствуют, а ведут себя вполне достойно, помогая женам при родах.

Снова в соседнем помещении набралось множество заинтересованных лиц, и не просто заинтересованных, но и активно незримо участвующих в родах.

А роды у Елки были тяжелые, и только активная поддержка всех мощных взрослых экстрасенсов и мальчиков позволила ей быстро родить очень крупного мальчишку.

– Вот и наш Сашуля!

Костя осторожно поцеловал искусанные губы Елки, и приложил к ее груди мальчика.

– Мой Сашенька! – обняла его Елка. – Наш Сашенька! Правда, он красивый?

Костя поправил крупное тело сына и тот вытянул ножки и засопел.

– Это чудо какое-то, – сказал потом Косте врач. – Мы боялись, что придется кесарево делать – уж очень крупный мальчишка у вашей жены родился.

А Костя благодарил всех, кто «рожал» вместе с Елкой – активная помощь их не была для него секретом, об этом ему отец рассказывал.

Александр вел себя солидно, по мелочам не скандалил, но о необходимости кормежки сообщал громким басом.

К Витеньке он сначала отнесся настороженно, но потом признал его старшинство и разрешал себя распеленывать, делать с ним гимнастические упражнения.

У Витеньки дел прибавилось – кроме забот о сестренке появился еще и братишка, и Витенька принял его под свою опеку. И к этим своим «обязанностям» Витенька относился очень серьезно, и никак не мог понять разницы между Риточкой и Сашенькой – тонкости степени родства ему были абсолютно непонятны, и никакие объяснения не помогали – «…ренка» и «…ратик», и все.

Казалось, что он уже свыкся с «процессом», и когда обозначился живот у Лены, то Витенька погладил ее по животу и спросил – «когда рожаем?» К этому времени он говорил хорошо и правильно.

Так же спокойно он воспринял визит Сандала и хвастался перед ним своим новым братиком, а Сандал «улыбался», терся загривком о ноги Елки и терпеливо воспринимал попытки Риты и Саши потрогать его …

РОДЫ ЛЕНЫ – ДОЧЬ АННА

Следующий вклад в прирост народонаселения Скворцовых внесла Лена.

О том, что «процесс пошел» сначала узнала Виолетта, первой поздравившая Виктора с этим событием.

– Интересно, и как ты это воспринимаешь, Тота?

– Я уже давно воспринимаю Лену как … как часть себя.

– Не понимаю.

– Я сама не очень понимаю. Вот она сидела с Ритусей – она относилась к ней, как к своей дочери. А сейчас я готова принять ее ребенка, как своего … Мы с ней уже стали как две половинки …

– Половинки чего?

– Половинки твоей женщины. Не понятно? Да нам самим не понятно!

– И не ревнуете?

– Ревнуем … Но как-то по другому … Мы обе знаем, когда ты остаешься на ночь у другой, мы этого не скрываем, хотя … Извини, но иногда я в самый неподходящий момент могу подумать о Лене, о том, что ты со мной, а она одна …

– Дурдом …

– Дурдом. Я ведь отсылала тебя к ней, когда мне было нехорошо, помнишь?