Солнечно, возможна гроза

– О, а вот и сваха наша! – Мария Александровна подошла к госте, и обе расцеловались. – Что это ты нам принесла такое вкусненькое? Очередной кулинарный шедевр?

– Ничего особенного, просто шоколадный брауни, – заскромничала женщина. Лидия Николаевна и все присутствующие знали, что она превосходно готовит, может оживить любое, даже самое простое блюдо. Не собираясь зарывать свой талант в землю, она открыла несколько лет назад своё кафе.

Все сели. Аркадий Петрович открыл коньяк, закусывая перед основным блюдом. Увидев это, Лидия Николаевна сдвинула брови:

– Аркадий, вы бы хоть раз не пили за общим столом. Возле вас Света сидит, в её положении вредны пары алкоголя!

Мужчина, не успев глотнуть из пузатого бокала ароматную жидкость, вопросительно посмотрел на сваху.

– Мама, всё в порядке, у меня плохое восприятие запахов, – заступилась за свёкра Светлана. – Если тебе угодно, я могу пересесть.

– Конечно, пересядь, но это мало что изменит, – съязвила Лидия Николаевна, посматривая на свата и уступая дочери своё место рядом с Геной. Сама же она села около Аркадия Петровича. У того в глазах становился заметен острый блеск, иголкой ранящий спокойный взгляд свахи.

– Что-то вы не особо проявляли свою заботу по отношению к дочери, когда нужны были деньги на лечение, – медленно расставляя слова, начал мужчина. – Вы были заняты своим бизнесом, кафе, в открытии которого как раз и помогала Света. Все тут же напряглись. Гена закатил глаза, понимая, что сейчас опять будет ссора, попытался перевести внимание отца на недавнее громкое судебное дело, но тот лишь кивнул сыну. Света выжидала, что же скажет её мать.

– Вам прекрасно известно, что тогда моё кафе набирало клиентов. Нужно было всеми силами их удерживать…

– Что ж, вы постарались придать вашей столовке оттенок известности, – закончил злорадно мужчина. – Вам хватило ума заставлять дочь вкладывать заработанные ею деньги. Зато теперь вы указываете мне, что и как делать в собственном доме. Особо не поумнели

– Я лишь хочу защитить нашего внука от губительного действия алкоголя, – спокойно повторилась Лидия Николаевна, не желая скандалить. – А насчёт моей «столовки» вам будет интересно узнать, что я нашла спонсора, который предложил способствовать расширению моего заведения.

– Мама, правда? Поздравляю тебя! – обрадовалась Света. Мария Александровна с Геной также оживились, восхищаясь вслух успеху Лидии Николаевны. Острый блеск в глазах Аркадия Петровича пораженчески потух.

– Ваша мечта сбылась. Не забудьте о надеждах близких людей, -промолвил он.

Глава 4

«Человек без мечты, что птица без крыльев», – гласит народная мудрость. Одних поднимает от земли мечта о богатстве, других – о славе, третьи, как наши герои, лелеют в душах желание жить в счастливой семье. Но ни одни крылья не дадут птице взлететь, если она сама не приложит усилий. Так и Света, мечтая стать матерью, причём самой лучшей, начала готовиться к своей роли материнства. После работы она зашла в «Читай-город», где купила целую стопку специальной литературы для будущих родителей. Девушка предвидела негативную реакцию мужа, но надеялась убедить его, или, если не получится, внушить, важность правильной подготовки к новой жизни, которая ожидает их через полгода.

Света вышла из магазина, осторожно ступая по тронутым морозцем лужам. Недавно тротуары, крыши домов, дороги прикрыл тонким слоем снежок, украсивший своей белизной серый и сырой город. В воздухе чувствовала бодрящая свежесть декабря. Девушка шла, улыбаясь яркому солнцу, как вдруг услышала чей-то хриплый голос: «Эй, дочка, не найдётся немного мелочи?». Обернувшись, она увидела мужчину лет 50, небритого, в старой шапке-ушанке, оборванной дублёнке и валенках, закрывавшие до колен латанные штаны. Он сидел на бордюре, рядом лежала картонка с несколькими копейками.

Света прижала ладони к едва выпирающему животу, почувствовав подсознательную тревогу. Однако воспитанность и жалость к этому человеку толкнули её подойти к нему. Чем ближе она приближалась, тем яснее видела черты лица: неопределённые, заплывшие, с кровоподтёками, тем лучше ощущала исходящий от бродяги запах.

– Вы меня звали? – спросила девушка, оказавшись совсем рядом с мужчиной.

– Конечно, а кого же ещё? – икнул он. – Мне бы немного денег, милая, есть уж очень хочется.

Девушка иронически взглянула на пустую бутылку рядом с ним. «Так уж и есть», – подумала она.

– Давайте я лучше вам поесть куплю.

– О, да, милая, купи.

Света зашла в ближайший супермаркет, где купила сосиски, хлеб, бутылку молока.

– Спасибо, от смерти голодной спасла, – благодарил бродяга Свету, отдавшую ему пакет с едой. Девушка после этого не ушла, ей почему-то стало интересно, как этот человек оказался на улице, почему ничего не делает для восстановления своей жизни. На эти вопросы мужчина с охотой ответил:

– Была у меня своя семья, квартира, но как-то чиркнул старший сын спичкой, чтобы покурить на кухне возле окна. А кто-то газ не до конца выключил у плиты. Бах! – бродяга развёл широко руками. – И нет квартиры. Прихожу я с работы в тот день, а под завалами вижу руку жены, Любочки моей… Как хоронил жену, сына, дочурку маленькую, хоть убей, не помню… И запил с горя, живя у друга. В такой отчаянный запой ушёл, что меня выгнали, а потом ещё и с работы уволили… Вот и стал шататься по улицам, по задворкам. Теперь у меня ни паспорта, ни денег не осталось. Работать не берут, пробовал, – ответил он на немой вопрос, читавшийся на лице слушательницы, хватаясь за сердце, – да и на здоровье слаб стал.

– Как же вы живёте, без всего? – удивлённо вскинув брови, спросила Светлана.

– Как это «без всего»? У меня ещё кое-что осталось – мечты!

– Мечты?

– Да, дочка, они самые. Только мечты и дают мне утешение. Воображаю, что кто-нибудь сжалится надо мной и человеком сделает; что доживу до будущего, увижу, как мир и люди изменятся. Мечтаю жить долго, увидеть много! Бывает, ляжешь спать на твёрдую землю, вперишь взгляд в небесный, бесконечный потолок и представляешь, как по нему люди летают на разных неизведанные машинах. Потом переводишь взгляд на дома – какими прекрасными они становятся, высокими настолько, что уходят далеко в облака, на людей – все равные, добрые… Желание увидеть это замечательное будущее и поднимает меня каждое утро, – после некоторого молчания он сказал. – Я мечтаю об этом едва ли не с детства, вследствие чего и пошёл в политику. Запомни, дочка, детские мечты – самые искренние, к ним надо идти.

Бродяга замолчал. Его рассуждения, особенно последняя фраза погрузили девушку в задумчивость. Она встала, ещё раз окинула взглядом этого бедного человека, попрощалась с ним и пошла в своём направлении. Света начала перебирать пожелтевшие листы воспоминаний. Внезапно она наткнулась на фотографию – маленькая девочка с двумя косичками сидит на коленях женщины в домашнем халате. Они обе играют на пианино. Маленькие тонкие пальчики девочки неумело перебирают чёрные и белые клавиши, извлекая плавные и резкие звуки. Это привело малышку в истинное изумление.

Мама запечатлила на снимке момент, изменивший жизнь её дочки – та влюбилась в музыку. Поняв это, бабушка после серии крупных ссор со снохой отдала внучку в консерваторию.Света с чувством ностальгии возвращалась на первые уроки в консерватории, вновь ощущала раздражение от неумения выводить скрипичный ключ на нотном стане, радовалась извлеченным её собственными руками звукам. Света, погрузившись в прошлое, перебирала пальцами знакомые мелодии. Это было её жизнью, смыслом, целью… Внезапно девушка ощутила непреодолимое желание сесть за инструмент и играть, играть, играть! Звонок телефона спустил с небес на землю. Но голос матери, которая звонила от скуки, не смог разогнать окончательно поднявшиеся наверх давние мечты.

Глава 5

В скором времени из квартиры Лидии Николаевны было перевезено старое, покрытое пылью, пианино. На верхней крышке остался затейливый узор от пожелтевшей кружевной салфетки, заботливо смахнутый рукой Светы. Трудно было найти место такому неповоротливому инструменту в квартире, но девушка нашла решение – предложила поместить его в пустующую комнату, стены которой изначально предназначались для впитывания в себя убаюкивающих колыбелен. Гене Света объяснила своё возникшее спустя несколько лет желание вновь музицировать тем, что музыка, особенно классическая, очень полезна для растущего внутри неё ребёнка. Мужчина молча с этим согласился, так как любимая супруга успела загрузить его разнообразными статьями и книгами для будущих родителей. Гена пробовал однажды отвертеться от всего этого, напоминая о проекте мебельного магазина, который он начал разрабатывать, но Света закатила скандал. Так что теперь каждый вечер Геннадий погружался в психологию своего будущего ребёнка.

Как-то вечером в гости к ним заглянула Лидия Николаевна.

– Ну, что Светочка, как проходят занятия музыкой? Всё помнишь, чему училась? – спросила женщина в разговоре за чаем.

– Представляешь, много чего забыла! У меня же ни одной тетради не сохранилось, а в интернете как-то всё путано. Вот и надоедаю Гене своим неуклюжим баляканьем, – рассмеялась девушка, смотря на мужа.

– Вот она – сила тренировки, – ответил он, – неудивительно, что спустя столько лет ты можешь сыграть только собачий марш. Девушка от этих слов поджала губы.

– Ты как будто много понимаешь! – отрезала она.

– Я не хотел тебя обидеть, но ты сама прекрасно знаешь, что условный рефлекс закрепляется только путём многократного повторения.

– Я это прекрасно понимаю, но не надо меня учить, – Света замолчала, но было видно, как язвительное словцо белет на костяшках сжатых в кулаки пальцев. Мать, угадав надвигающуюся грозу семейной ссоры, постаралась перевести разговор в другое русло.

– Может, свяжешься с бывшими одноклассниками по консерватории? Многие из них преподают, – предложила Лидия Николаевна. – Точно, я как раз недавно видела Глеба Васильева. Он стал учителем в музыкальной школе Екатеринбурга. Комплимент мне сделал, шалун этакий. А, впрочем, возмужал заметно.

– Они были со Светой друзьями? – спросил Гена, переводя взгляд с тёщи на жену. Та заметно ушла в воспоминания.

– Ещё какими! – продолжала Лидия Николаевна. – Глеб до смерти был влюблён в Светочку.

– Мама, перестань, какая любовь – детский лепет один, – возразила девушка, посмотрев смущёнными глазами на супруга.

– А что, Света не отвечала ему взаимностью? – спросил Гена строгим голосом, шевеля острыми скулами.

– Она видела в нём только друга, ничего больше. Мне лично было его жаль – хороший ведь парень, – вздохнула женщина.

– Спасибо, мама, за напоминание, я обдумаю твоё предложение насчёт занятий музыкой с Глебом.

– Обдумаем, – поправил Гена, но девушка, сделав вид, что не заметила, принялась рассказывать о своём походе на рынок, где милая продавщица подарила ей кочан капусты "для здоровья растущего человечка". Это отвлекло Гену с матерью от темы юношеской влюбленности.

Позже, когда супруги собирались ложиться спать, Гена, надевая пижаму, спросил:

– Ты действительно хочешь, чтобы этот Глеб заново учил тебя игре на пианино?

– А ты что, против? – с вызовом, вопросом на вопрос ответила девушка, расчесывая волосы перед зеркалом.

– Против, – сказал мужчина, ложась в постель. – Нечего пускать в наш дом всяких влюблённых в тебя мужиков. Ложись уже в кровать.

– Господи, Гена, ты больше маму мою слушай! – воскликнула девушка, смотря на мужа в зеркало. – Да, Глеб был в меня влюблён, но это было в 9 классе! Он мне никогда не нравился, я с ним лишь дружила. После окончания консерватории мы (и вовсе) перестали общаться.

– А чем же Глеб был так плох, что не нравился тебе? – сощурив глаза, спросил мужчина.

– Откуда я помню? Всё, мне надоел этот разговор, я хочу спать, – и устроившись на кровати, Света добавила, – нравится тебе или нет, а я хочу заниматься музыкой, и, если Глеб по старой памяти согласится, то буду учиться с ним.

Она выключила настольную лампу и отвернулась. Какое-то время в спальне было тихо.

– Знаешь, милый, – примиряюще прошептала девушка, поворачиваясь к супругу, – твоя ревность очень обидна, ты же знаешь, как я тебя люблю, – она прижалась к Гене, кладя голову ему на грудь.

– Я тебя тоже люблю, но мне неприятна эта ситуация. Своё слово я сказал, поступай как знаешь.

После этих слов мужчина затих окончательно, а Света ещё долго лежала с открытыми глазами, вслушиваясь в ровное дыхание мужа.

Когда Гена ушёл утром на работу, Света зашла через ноутбук в VK и нашла в поисковике Глеба Васильева. Он был онлайн. С аватарки на неё смотрели глубокие карие глаза, улыбались ровные белые зубы. "С этой бородой и растрёпанными волосами выглядит старше своих лет", – подумала девушка. Из любопытства она осмотрела его страницу: не женат, о себе очень мало сведений, "скрытный, как всегда". Отметила про себя, что Глеб побывал в трёх столицах: Казани, Питере, Москве. На нескольких фото он стоит в кругу детей разных возрастов – видимо, своих учеников. Закрыв альбом, Света навела курсор мыши на кнопку "Написать сообщение" и задумалась. Она вспомнила последние слова Гены, сказанные ночью. Ей не хотелось ссориться с мужем, но его поведение вызывало в её душе недоумение, воспринималось как глупое. Ей хотелось вновь играть, а лучше Глеба, старого доброго друга, её вряд ли кто-то научит лучше, так как мужчина знал её нетерпеливый и капризный характер и умел к нему приспосабливаться. Света так же знала своего мужа, который очень редко вспыхивал злобой, так что сегодня он может только выслушать её и пожать равнодушно плечами. Да, скорее всего, так и будет.

Не теряя решимости в своей правоте, Света написала короткое:

"Привет :)"

Ответ последовал через минуту:

"Света? Вот так неожиданность! Здравствуй! Как поживаешь?"

Девушка улыбнулась тому, что приятно удивила Глеба.

"Я умею удивлять, ты же знаешь. У меня всё замечательно. Узнала, что ты в городе. Хочешь встретиться, погуляем?"

Вопрос был риторический, так как Глеб никогда не отказывал Свете.

"Конечно, я с радостью. Где и когда?"

"Через час, в нашем любимом парке, у памятника.

"Окей, до встречи".

В указанное время Света подошла к месту назначения. Стоило солнцу упасть на неё, как мужчина вскочил пружиной со скамьи. Он молча стоял, но стоило девушке подойти, как он вытянул к ней обе руки и радостным шёпотом промолвив:

– Привет, Света.

– Привет, Глеб, – Света взяла его влажные ладони в свои. – Я же говорила тебе не отпускать бороду, а ты не послушался!

– Бывшей жене очень нравились бородатые мужчины, вот и отрастил, – пожал он плечами.

– Так ты был женат? – удивлённо вскинув брови, спросила девушка, беря его под руку и увлекая в глубь парка. Погода была прекрасная, морозный воздух чуть щекотал ноздри и освежал лицо. Старые друзья обменивались главными событиями своей жизни. Глеб, заметив небольшой живот Светы, был поистине рад и изумлён. Сам он пытался завести семью, но ничего не вышло.

– О тебе долго не было ни слуху, ни духу, – заглядывая в лицо Светы с высоты своего роста, сказал мужчина.

– Ты можешь себе представить, в каком состоянии я была после смерти бабушки. Мне хотелось побыть одной, а потом учёба в меде заняла всё свободное время.

– Неужели ты так просто распрощалась с музыкой? У тебя же талант! – всплеснув одной рукой, чуть ли не кричал Глеб. Света только закатила глаза: она слышала эту фразу сто раз.

– Да, так просто и распрощалась. Но… – начала она, – недавно я вновь загорелась идей играть на пианино. Хотела бы попросить тебя помощь мне, я много что забыла.

– Меня?

– Ну, да, ты же ударился в педагогическую деятельность. Честно говоря, я всегда считала твои мечты про обучение детей смешными и несерьёзными. А вот как вышло.

– А муж твой не против? Я не хочу проблем.

– Я договорюсь, – игриво улыбнувшись, ответила Света. – Сколько ты с меня возьмёшь за своё репетиторство?

– Ты что, какие деньги? Я пробуду в городе 2 недели и абсолютно бесплатно восстановлю в твоей голове музыкальный пробел.

– По рукам, – согласилась девушка.

Прогулявшись час, они разошлись. По дороге домой (Глеб навязывался проводить её, но его могли увидеть соседи, а сплетни были некстати) Света ощутила сильную боль в опухших от долгой ходьбы ногах. Придя домой, девушка с нетерпением разделась и легла на мягкий диван, с наслаждением вытягивая ноги. Она положила руки на свой шестимесячный живот и впервые почувствовала толчок. Забыв о боли, девушка всеми ощущениями обратилась к ребёнку, но он больше не дал о себе знать.

Глава 6

Как и предсказывала Света, Гена почти никак не отреагировал. Придя в тот день с работы и выслушав жену, мужчина лишь пожал плечами ."Это твоё дело". Больше разговоров об этом не было между супругами. А Глеб стал ходить репетитором каждый день, пока девушка оставалась дома одна. Она уже не ходила на работу, взяв декретный отпуск, что очень грело ей душу, так как избавляло от ежедневного общения с надоевшими коллегами.

Обучение шло поначалу с некоторыми трудностями. Пальцы отвыкли от быстрых и метких движений, но, благодаря усердию и мастерству Глеба, Света через несколько дней забегала по клавишам, наполняя дом эмоциональными и нежными мелодиями великих классиков. Свой успех она невзначай демонстрировала мужу. Тот, приходя домой в прекрасном расположении духа, хвалил музыку.

На 7 месяце беременности Светы Гена вошёл в тот период своей жизни, который можно было назвать предвкушением счастья. Уходя на работу, работая, идя домой с работы мужчина мыслями был рядом с женой и их будущим малышом. Он с заботливой внимательностью расспрашивал супругу о её самочувствии, о походах к врачам, снисходительно улыбался её неадекватным просьбам. Мог долго лежать на ногах своей Ланы и ловить чутким слухом редкие толчки крохотной ножки, забывая о суетных проблемах жизни.

Но в один мартовский вечер, когда впервые за год пошёл дождь, да такой сильный, что немедленно растопил оставшийся после зимы снег и выбравшихся подышать запахом талой воды прохожих, Гена обнаружил возле двери чужую пару ботинок. Услышав исходящие из детской два голоса и периодические звуки пианино, мужчина всё понял. Его руки тут же сжались в кулаки, так что пальцы хрустнули. Дверь в комнату была открыта. Глеб что-то объяснял Свете. Внезапно он положил ей руку на плечо.

– Мелодия, которую вы играли – это "турецкий марш" Моцарта? – привлекая внимание, громко пробасил Гена. Сидящие оглянулись. Лицо Глеба удлинилось в испуге. Мужчина замялся.

– Что ж, мне домой пора, поздно уже. До вст…, – промямлил он, собираясь, но стоило ему налететь в дверях на Гену, как его намерение закончить фразу изменилось. – Прощай, Света.

– Пока, Глеб, – ответила девушка, не вставая с места. Мужчину никто не провожал, да он и не нуждался. Как только захлопнулась дверь, Гена стрелой выпустил ругательство:

– Какого чёрта здесь происходит?

Света вздрогнула от крика, но ничего не ответила, уткнув глаза в пол. За окном ливень пошёл с удвоенной силой. Голые деревья раскачивались из стороны в сторону.

– Я со стеной разговариваю? Почему ты позволяешь лапать себя?

– Гена, он меня не лапал, – делая паузу после каждого слова, ответила девушка, – мы просто занимались, увлеклись, вот и всё. Завтра он…

– Переспит с тобой, – закончил Геннадий со спокойной неприязнью в голосе. – Плевать я хотел на то, что он хорошо учит тебя. Ноги его не будет в моём доме!

– Да что ты завелся, – не выдержав, лопнула криком Света, – что ты завелся?! Я свободный человек, я хочу заниматься тем, что люблю! Тебе же я не мешаю чертить дома или собираться с друзьями и пить. А знаешь, почему? – с вопросом обратилась она к мужу. – Потому что люблю тебя, а когда любят, дают возможность развиваться, а не закрывают в клетке, – выпалив на одном дыхании, девушка сморщилась от боли, положив руку на живот. Мужчина, однако, не заметил этого.

– Я прямо тебе сказал, что не одобряю это. Пойми, Лана, первая любовь не забывается, даже спустя столько лет. Я лишь оберегаю тебя!

– Мне надоела такая твоя "забота". Сколько можно? Если я люблю тебя, то не позволю себя одурачить или заставить сомневаться в этом. Но нет, ты же опытный, ты лучше всех в этом разбираешься! – Света замолчала. Оба они стояли друг на против друга, стреляя искрами из глаз. Девушка тяжело дышала.

– Ну, к чёрту всё это! – бросил Гена. – Делай, что хочешь, мне всё равно, – выкрикнув это, он на глазах потрясенной жены вышел из квартиры.

На улице на него обрушился дождь. Мужчина выругался, поняв, что забыл про зонт, и шлепая ногами прямо по лужам, подошёл к машине и сел в неё. Как никогда хотелось выпить. Включив дворники и заведя мотор, Гена поехал в ближайшую кафешку.

Вскоре он сидел за барной стойкой и пил уже третий двойной виски. Бармен куда-то подевался, поэтому Гена изливал душу сам себе.

– Я же люблю её, – говорил он вполголоса, – Ланочка моя милая. Да как он мог своими грязными руками трогать моё сокровище! – воспоминание о Глебе взволновало море бешенства, которое ещё не утихло. – А я ей говорил! – грозя неизвестно кому, повысил голос Гена. – Но она же своевольная птица. Вот что она мне названивает? – крикнув в раздражении, достал телефона из кармана пальто и, не посмотрев на экран, выключил его. – Не хочу я с ней разговаривать и всё тут! – он хлопнул по стойке, чем заставил сидящих рядом людей вздрогнуть.

– Эй, мужик! – обратился к нему появившийся бармен. – Ты здесь не один, веди себя приличней!

– Прошу прощение, дамы и господа за моё неслыханное поведение, – Гена, прижав ладонь к сердцу, виновато раскланялся. – Что бы не мешать вам, я удалюсь. Держи, спасибо за виски, – оставив деньги, мужчина забрал всю бутылку и вышел.

Дождь на улице уже прекратился. Асфальт отражал свет вышедшей из-за туч луны. Гена пошёл по тротуару, забыв про машину. Он шагал, изредка спотыкаясь, наступая в глубокие лужи, чертыхаясь и делая долгий глоток из стремительно пустеющей бутылки. Домой он пришёл ближе в 10 часу вечера. Кое– как открыв дверь дрожащими руками, Гена зашёл в темную квартиру. Тишина заставила его замереть. Сколько он помнил, ни разу не было такого, что, придя домой, мужчина не видел свет, не слышал знакомых звуков. Тишина съела всё. Держась за косяк, Гена разулся и прошелся ко комнатам. Пусто. "Куда делась Лана?" – спрашивал он себя. Протрезвев немного от тревоги, мужчина догадался включить телефон. 5 пропущенных от жены. Один за другим стали приходить уведомления. 7 пропущенных от тёщи. Одна SMS-ка от Лидии Николаевны, прочитав которую, Гена окончательно пришёл в себя:

"Гена, позвони мне срочно. Света в больнице".

Глава 7

Коридоры роддома были освещены лампами дневного света, из-за чего казались холодными и безжизненными. На стенах, выкрашенных светло-зелёной краской, висели информационные плакаты для будущих родителей. Пахло вымытыми хлоркой полами. На одной из лавочек напротив двери родильной палаты сидела Лидия Николаевна. Её лицо, поза, покусывание накрашенных губ отражали тревогу и озабоченность. Внезапно она услышала стремительно приближающиеся шаги по лестнице. Через мгновение появился зять.

– Что с Ланой? – спросил он, с трудом переводя дыхание. Прочитав сообщение тёщи, Гена тут же вызвал такси и приехал в роддом. Казалось, что он сделал это со скоростью пули, так что даже его волосы растрепались.

– Что с твоим телефоном, где ты пропадал? – спросила в свою очередь недовольным голосом Лидия Николаевна. – Почему тебя не оказалось рядом со Светой?

– Мы поссорились, я ушёл… – ответил мужчина. – Что с Ланой, скажите вы мне или нет?

– Она позвонила мне и сказала, что у неё начались схватки. Я вызвала скорую, и, когда приехала, санитары уже переносили Свету в машину. К тому времени у неё отошли воды! – женщина посмотрела на зятя с пренебрежением. – А ты в это время шлялся непонятно где!

– Мы бы не поссорились, если бы вы две недели назад не рассказали Лане про Глеба. Я пришёл домой, а они сидели вдвоём. Он трогал Лану за плечо!

– Опять эта твоя ревность, – вздохнула женщина. – Научись уже усмирять свой гнев, Гена, до добра это не доведёт.

Мужчина устало сел на лавку рядом с тёщей и посмотрел на двери палаты. Из неё доносились глухие стоны Светы.

– У неё начались преждевременные роды, – пояснила женщина. – Уже 2 часа мучается. Ох, как мне за неё беспокойно, Гена!

Мужчина вытер ладонью вспотевшее лицо. Его грызла совесть. "Это я виноват, взбесился из-за пустяка, идиот! В её состоянии и при её характере совсем нельзя нервничать. Вот до чего довёл" – ругал сам себя Гена. Он не мог ничего сделать, не мог никак помочь ей, и осознание этого давило на него. Гена достал телефон и попытался отвлечься, листая новостную ленту в VK, но это не помогало: записи мелькали перед глазами без особого интереса к ним. Тогда мужчина стал ходить туда-сюда по коридору, измеряя шагами расстояния от лавки до стены, от одной двери до другой и т.д. В конце-концов он чуть не сбил с ног медсестру и перестал. "Надо родителям позвонить!" – вспомнил Гена, доставая телефон и набирая отца. Тот невозмутимо его выслушал и обещал тот час же приехать. Повесив трубку, мужчина опять сел. Ему хотелось как-то подбодрить Лидию Николаевну, у которой лица не было, но никакие слова не приходили на ум.