В плену королевских пристрастий

  Герцог тут же поднялся и, чуть склонив голову, произнес:

– Благодарю, Вас, Ваше Величество, я постараюсь оправдать все Ваши надежды, – и тоже одним махом выпил вино из бокала, а за ним и все гости, поднявшись, выпили.

  Король сел на свое место и повернулся к герцогине:

– Алина, ты что-то даже свой сок не пьешь… про вино я и не говорю, я привык, что ты к нему притрагиваешься только в исключительных случаях. Недовольна моим тостом? Хотела, чтоб я пожелал что-то лично тебе?

– Ну что Вы, мой государь… Это одно из лучших Ваших пожеланий. Вы пожелали то, о чем многие женщины не смеют даже мечтать. Причем Вы не только пожелали, Вы делаете все, чтобы Ваши пожелания стали реальностью.

– Но что-то это не очень радует тебя…

– Меня вообще трудно обрадовать, я слишком капризна и привередлива. Вы посадили меня с герцогом в золотую клетку, украшенную всевозможными драгоценностями, а меня манит свежий ветер и горный простор.

– Ты точно как редкий горный цветок… – король рассмеялся, – Алекс, слышишь, твоей супруге не хватает горного пейзажа и свежего ветра. Подумай, может, сможешь все это организовать?

– Легко, – усмехнулся герцог.

  Он хлопнул в ладоши и к нему тут же подошел Рон.

– Четырех девушек с большими веерами и еще двух юношей с гобеленом из правого крыла, с тем, на котором горный пейзаж, – приказал ему герцог. Рон кивнул и вышел.

  Гости загомонили, предвкушая скорое развлечение. Послышались голоса:

– Ваша Светлость, Вы забыли предупредить, что девушек лучше обнаженных, они лучше гармонируют с первозданной природой.

– Или в полупрозрачных накидках, чтоб они имитировали ветер и горные водопады.

– Кому-то не хватает обнаженных женских тел? – герцог повернулся к говорившим, удивленно кивнув на целый строй служанок, на которых из одежды были лишь маленькие фартучки и бантики на шее, – Нужны еще?

– Так Вам же наверняка танцовщиц приведут, Алекс. А обнаженные танцовщицы, это изысканно, – рассмеялся брат короля, герцог Бенедикт Линд.

– Ваша Светлость, Вы необычайно проницательны – усмехнулся герцог Тревор, – однако, по-моему, еще более изысканно, когда танцовщиц заставляют раздеваться постепенно. И неужели Вы думаете, что кто-то помешает Вам приказать им сделать это, в чем бы одеты они не были?

– Тогда у меня больше нет никаких пожеланий на счет их нарядов, это действительно безразлично. Вы замечательно умеете развлечь, герцог, – согласно кивнул тот.

– Я рад, что Вы так считаете, герцог, – ответил Алекс Тревор и поднял бокал, – за это стоит выпить.

  Гости дружно потянулись к бокалам.

  Затем герцог Тревор повернулся к жене: – Где Вы хотите горный пейзаж, дорогая?

– Без разницы, это все равно лишь пейзаж, а не горы.

– С этим никто не спорит, но что Вам помешает, вспомнить настоящие горы, посмотрев на пейзаж. Порадуйте короля, не капризничайте, дорогая.

– Тогда пусть в центре. Герцогу Линду будет там удобнее раздевать танцовщиц, – презрительно скривила губы Алина, – развлекайтесь.

  Уже через пару минут двое юношей, которых привел Рон, развернули в центре зала гобелен. Музыканты заиграли, и девушки начали танцевать возле гобелена, обмахиваясь веерами. А через какое-то время герцог Линд, подняв и осушив очередной бокал, потребовал, чтобы танцовщицы сняли полупрозрачные юбки. Его начинание тут же подхватили остальные гости, которые тоже начали, опрокидывая бокалы, пьяными голосами требовать, чтоб танцовщицы сняли то одну, то другую деталь своего туалета, пока на них не осталось ничего, кроме украшений на шеях и браслетов на руках и ногах. А потом гостям не понравилось, как одеты юноши, держащие гобелен, и они стали заставлять девушек раздевать уже их.

  Герцогиня с бесстрастным видом наблюдала за происходящим, а король не сводил глаз с нее.

– Ты почти ничего не ешь. Почему? – наконец тихо спросил он.

– Не хочется, – она качнула головой.

– Плохо… – король грустно вздохнул. – Как я понимаю, ты совсем перестала гулять, вот и аппетита нет… Это никуда не годится, пока я буду здесь, каждый день буду тебя на прогулки заставлять ездить. А сейчас поешь хоть что-то, ну не насильно же тебя заставлять.

– Артур, я не голодна. Я ела пару часов назад.

– Это правда?

– Вы слышали, чтобы я когда-нибудь врала Вам? – изумленно спросила герцогиня.

– Извини… это по привычке. Кроме тебя кругом мне постоянно врут все. Тогда, раз не хочешь есть, пошли, пообщаемся с герцогом и моей новой фавориткой. Гостям герцог придумал замечательное развлечение, они не успокоятся пока всех его новых танцовщиц и статистов не подвергнут доскональному осмотру, – король с усмешкой кивнул на центр зала. Там, порядком выпивший, герцог Линд обнимал одну из танцовщиц, рядом с другой суетились сразу два молоденьких виконта, да и оставшиеся не были обделены ни мужским, ни женским вниманием.

– Если герцог не против, пойдем.

– Ты считаешь, твой супруг способен мне отказать? – удивленно осведомился король.

– Его можете не спрашивать Вы, но обязана спросить я. Вы так не считаете?

– Ничего ты не обязана… это он обязан спросить тебя, а никак не наоборот, – король поднялся, потом повернулся к сидевшей по другую сторону от него красивой блондинке, все это время не проронившей ни слова и явно чувствующей себя очень скованно: – Пойдем, Эльза.

  Та кивнула и моментально поднялась. После чего король повернулся к герцогу:

– Алекс, распорядись, чтоб гостей развлекали, и пойдем, поговорим в библиотеку, – тоном нетерпящим возражений проговорил он и стремительно вышел из залы, за ним последовала Эльза, Алина, которую сопровождал Виктор, а потом герцог.

  Войдя в библиотеку и дождавшись, чтобы плотные тяжелые двери за ними закрыли слуги, Алина спросила:

– Вы желаете в кабинете разговаривать или здесь?

– Здесь, я хочу, чтоб герцог поприсутствовал.

– Как пожелаете, – согласно склонила голову герцогиня, а затем кивнула в сторону Виктора: – Разрешите мне запереть моего пажа?

– Разрешу, меньше будет знать, дольше проживет, – усмехнулся король и повернулся к герцогу: – Запри его, Алекс, только на коленях и руки за спиной свяжи.

– Зачем это, мой государь? – герцогиня удивленно приподняла брови.

– Алина, мальчику может быть комфортно лишь подле тебя, а вдали от тебя я ему такое роскошное существование обеспечивать не собираюсь, – с усмешкой пояснил король.

  На плечо Виктора тут же легла тяжелая рука герцога.

– Пойдем, – проговорил он.

  Виктор кивнул и прошел вслед за герцогом в противоположный конец большого библиотечного зала. Там за одним из высоких стеллажей герцог открыл небольшую, но очень толстую дверь, потом быстрым движением снял с Виктора ремень, заломил ему руки за спину и связал их его ремнем, а затем подтолкнул к раскрытой двери.

– В угол, на колени.

  Виктор шагнул в небольшую комнату без окон и опустился на колени в углу. Герцог вошел следом, приподнял связанные у него за спиной руки, вынуждая склониться, и за ремень притянул их ближе к стене, закрепив тот на крюке, вделанном в стену.

– Увижу, что пытался дергаться, пожалеешь, – очень тихо, но с угрозой в голосе проговорил герцог. После чего вышел, плотно закрыв дверь.

  Виктор оказался в полной темноте и тишине, потому что через толстые стены и дверь в его узилище не долетало ни звука. Ему было интересно, о чем таком собрался беседовать король, что посчитал, что ему лучше не знать об этом, но мыслей на этот счет никаких в голову не приходило. Заломленные руки неприятно ныли, но Виктор понимал, что это не самое худшее положение в котором он мог бы оказаться. Сегодняшние разговоры дали ему понять, что герцогиня ждет чего-то неотвратимо приближающегося и не сулящего ни ей, ни ему ничего хорошего, однако он постарался отогнать тревожные мысли и, прижавшись ближе к стене, чтоб чуть облегчить напряжение мышц, приготовился терпеливо ждать окончания заточения.

  Герцог, заперев Виктора, подошел к королю.

– Я должен сделать что-то еще, Ваше Величество? – спросил он.

– Пока нет, – ответил король и повернулся к фаворитке, – раздевайся.

– Совсем? – жалобно спросила она.

– Нет, – хмыкнул король, – туфли можешь оставить. В туфельках твои ножки выглядят гораздо симпатичнее.

  Беспомощно оглянувшись, словно ища у кого можно просить защиты, белокурая красавица нерешительно взялась за шнуровку на лифе платья и, развязав узел начала медленно распускать ее.

– Поторопись, милочка, я не люблю ждать, – жестко произнес король.

  Судорожно вздохнув, та более проворными движениями начала раздеваться. Наконец, сняв с себя все, она замерла посреди залы, стыдливо прикрывшись руками.

– Руки за голову заведи и распрямись, – приказал король все тем же резким тоном.

– Ваше Величество… я не могу так, мне очень стыдно, – еле слышно проговорила она, с мольбой глядя на короля.

  В следующий момент он сильно шлепнул ее и зло произнес: – Если ты еще хоть раз за сегодняшний день не выполнишь мой приказ или откроешь рот, когда тебя не спрашивают, я выведу тебя в таком виде к гостям и разрешу развлечься с тобой сначала им, а потом всем желающим на рыночной площади.

  Испуганно всхлипнув, Эльза выпрямилась и завела руки за голову. В глазах ее блестели слезы, но она, закусив губы, старательно сдерживала их.

  Король удовлетворенно кивнул и, проведя рукой сначала по груди, а потом по бедрам своей избранницы, обернулся к Алине: – Правда, чудо, а не девочка?

– Действительно, чудо, – согласно кивнула Алина. – Кто она?

– Незаконнорожденная дочь графа Прована.

– И что ты намерен делать с ней?

– Это зависит от того, как она будет себя вести, и что ты мне скажешь про нее. Могу пожаловать ей титул виконтессы и оставить при себе, пока не надоест, могу служанкой в опочивальне сделать и заставить кровать мне стелить опять же до этого же времени, а могу, сама понимаешь что… В общем, выбор громадный…

– Ее что, били? – спросила Алина, внимательно оглядев ту.

– Я пока нет, а у графа, наверное… Супруга графа ее явно не жаловала, – усмехнулся король.

– Вы позволите мне с ней поговорить наедине?

  Алина, тебе я позволю что угодно. Можешь забрать ее, а мы пока с герцогом насущные проблемы обсудим, – проговорил король.

  Эльза безропотно прошла в распахнутую герцогиней дверь кабинета и замерла у порога.

  Алина вошла следом и закрыла за собой дверь и тихо проговорила:

– Можешь опустить руки и в сесть в кресло.

  Потом, грустно покачав головой, спросила:

– Король уже спал с тобой?

– Да, Ваша Светлость, – Эльза села и потупилась.

– До этого ты была девственна? – Алина испытующе посмотрела на нее.

– Да, – не поднимая глаз, кивнула та.

– Он остался доволен?

– Я не поняла… Когда мне очень больно стало, я вскрикнула, тогда Его Величество ударил меня и сказал: "Раз сама согласилась, должна все терпеть". Ну и я больше не кричала и все делать старалась, что он говорил… Больше он меня не бил… ну а был ли доволен не сказал.

– Ты сама согласилась?

– Да, Ваша Светлость. Его Величество сам увидел меня в замке Его милости, подозвал меня и спросил: "Ты девственница?". Я сказа: "да". Он тогда спросил: "Хочешь быть моей фавориткой?". Я тоже сказала: "да". Выходит – согласилась. Мне всегда очень хотелось вырваться из-под власти графа, графини и их дочерей, Ваша Светлость. И потом, кто же не мечтает быть подле короля… Юные графини даже рты раскрыли… а Его милость подумал, что Его Величество шутит… но, потом когда король сказал, что нет, то сказал, что, как только королю будет надо, он признает, что он мой отец.

– Да, девочка, – Алина печально вздохнула, – перспективы у тебя, к сожалению, не особо блестящие, но другие видимо были ничуть не лучше.

– Я что-то не так одела, Ваша Светлость? У меня что-то должно было быть более блестящим? – испуганно взглянув на нее, спросила Эльза и добавила: – Вы простите, я не поняла что.

– Во-первых, надела, а не одела… А во-вторых, перспективы, это возможная будущность, а не предмет туалета. Я имела в виду, что тебя ждет не слишком шикарное будущее, как могло бы показаться на первый взгляд.

– Почему? Я не понравилась королю?

– Нет, королю ты чрезвычайно понравилась. Только у короля очень непостоянные пристрастия.

– Как я понравилась королю? Через… что? И что у него непостоянные? – глаза Эдьзы изумленно распахнулись.

– Чрезвычайно, значит, очень сильно понравилась, – пояснила Алина, – а пристрастия, значит увлечения или любовные привязанности. Проходят они у него быстро.

– Вы все так непонятно говорите, – Эльза смущенно потупила голову, – я, наверное, очень глупая, что не понимаю… но я раньше никогда таких слов даже не слышала… я постараюсь их запомнить.

– Это хорошо, что ты это понимаешь и готова стараться исправить упущения в собственном образовании. Только короля не переспрашивай ни о чем… его подобное сильно раздражает.

– Хорошо, я постараюсь… только, если проходят они у него быстро, это значит, он не оставит меня при себе?

– Если научишься покорно выполнять любые его приказы, сносить все его развратные выходки, а так же постараешься как можно меньше говорить сама до тех пор, пока не почувствуешь, что понимаешь о чем говорит он, то, скорее всего, останешься при нем достаточно надолго.

– Ваша Светлость, "достаточно надолго" – это как?

– Это значит, что если будешь себя вести так, как я сказала, быстро ты ему не надоешь.

– А что будет, когда надоем? Меня казнят?

– Тебя могут казнить, если ты только очень сильно перед ним провинишься, да и то вряд ли. А так, надоевших ему фавориток он либо выдает замуж, либо отправляет в монастырь. В зависимости как они до этого себя вели, и насколько он был ими доволен.

– Ваша Светлость, – девушка всхлипнула, – кто же возьмет меня теперь замуж, если я… я… уже не девственна? А в монастырь я не хочу…

– Глупенькая, королю достаточно приказать, и на тебе женится любой.

– Чтобы он потом всю жизнь попрекал меня этим? Нет, если король теперь захочет отказаться от меня, то пусть лучше сразу казнит! – в глазах Эльзы сверкнула решимость.

– Смелое заявление… – хмыкнула Алина, – ты смотри, королю такое не скажи… а то он быстро тебе объяснит, что только он вправе решать, что ему лучше делать.

– Вы хотите сказать, что он сильно накажет меня, если я скажу такое? – девушка испуганно потупилась и нервно сцепила перед собой руки, которые начали заметно подрагивать.

– Да, моя дорогая. К сожалению, он не церемонится со своими фаворитками. Красиво все только внешне, да и то не всегда, и лишь пока ему очень покорны. Наедине он обычно достаточно жесток. Не будешь сразу делать то, что требует он, а требования у него часто не из приятных, он мало того, что заставит, так еще и сильно накажет. Вот если б он забрал тебя у родителей силой или даже выкупил без твоего согласия, я бы еще могла повлиять на него, чтобы хоть немного облегчить твою участь… но ты сама захотела и согласилась… поэтому все сложней…

– Я буду покорна, мне не привыкать сносить унижения… – Эльза потупила глаза, – графиня и ее дочери были очень суровы и жестоки со мной…

– Причем, как я понимаю, совершенно незаслуженно… – добавила Алина и усмехнулась. – Что ж теперь у тебя появится возможность отплатить им. Если только конечно, король тобой доволен будет.

– Я не хочу им мстить… я просто хотела хоть когда-нибудь вырваться оттуда. Если б король не забрал меня, то я через какое-то время, наверняка сбежала бы… И пусть дальше хоть на каторгу, только б подальше от них… – в ее глазах заблестели слезы.

– Тсс, девочка, не надо, – герцогиня ласково коснулась ее щеки, – все те обиды уже позади, не вспоминай.

– Вы очень добры, Ваша Светлость. Спасибо, – едва заметная улыбка тронула губы Эльзы.

– За что ты благодаришь? Я ничего не сделала для тебя, – удивилась Алина.

– Вы первая, кто так по-доброму разговаривает со мной, когда у него есть надо мной власть.

– Ты словам-то не особо верь, девочка. Теперь многие тебе и ласковые слова будут говорить, и пытаться дружбу с тобой завести. Но обычно за всем этим у каждого будет стоять свой собственный интерес. Кому-то надо будет у тебя информацию о короле узнать, а кому-то наоборот довести какую-то информацию до короля.

– У Вас тоже есть какой-то интерес?

– Ты бесподобна, – Алина рассмеялась, – я уж и забыла, что можно быть столь неискушенной… Вряд ли кто ответил бы тебе честно на подобный вопрос, но я отвечу. Да, у меня тоже есть интерес. Я оберегаю короля. Поэтому хочу, чтоб рядом с ним были те, кто никогда не предаст, даже ненароком, и не будет держать на него зла, даже если король будет к ним несправедлив. Король часто бывает жесток и, не задумываясь, обижает и оскорбляет тех, кто рядом. Поэтому многие его ненавидят и желают зла, причем, умело скрывая эти свои чувства, клянутся в вечной преданности и любви. Король достаточно хорошо умеет распознавать и знает, как защищаться от мужской злобы и ненависти, а вот против женской он иногда бывает бессилен. Я же по мере моих сил стараюсь предотвратить как проявления той, так и другой. А еще я пытаюсь сделать так, чтобы король был менее жесток, чтобы меньше было тех, у кого есть причины ненавидеть его, но у меня не всегда получается, он все-таки король, и его трудно сдерживать… Вот в нескольких словах весь мой интерес. Именно поэтому я пыталась предупредить тебя, чтоб ты постаралась ему не перечить и внутренне была готова к тому, что все не так замечательно, как ты могла бы предполагать, глядя на все со стороны. Его прежние фаворитки были очень искушенными особами, и знали, чего ждать от такой связи, а ты слишком искренняя и ранимая девочка. Иногда разбитые иллюзии озлобляют и калечат душу. Я бы не хотела, чтобы подобное произошло с тобой и мне пришлось бы противостоять тебе, чтобы защитить короля.

– Вы думаете, Ваша Светлость, что я могу что-то предпринять против короля?

– Если бы я так думала, девочка, я бы даже разговаривать с тобой не стала… – улыбнулась Алина. – Ты нравишься мне. Мне по душе, что ты не хочешь сводить счеты с семьей графа, не каждому дарована способность прощать. Это дорогого стоит. Ты лишь за счет своей неопытности можешь ненароком что-то лишнее сказать тому, кому не следует… а больше причин опасаться чего-либо я не вижу.

– Я буду стараться ни с кем не разговаривать, Ваша Светлость… обещаю.

– Ну вот и хорошо, Эльза. Ты умница. И с королем побольше молчи, ты многого не знаешь и поэтому не понимаешь о чем идет речь, а его это раздражает. И еще, если он тебя спрашивает о чем-то, а ты не понимаешь о чем, постарайся ответить то, что знаешь, а не уточнять вопрос.

– Это как?

– Вот ты не поняла про блестящие перспективы… но ответить бы могла: "возможно, блестящего ничего и нет, но я думаю это не беда". Я бы подумала, что ты своеобразно мыслишь, но не догадалась бы, что ты не понимаешь, о чем речь.

– Я постараюсь… А Вас мне можно будет спрашивать и честно говорить, что я не понимаю?

– Мне говорить можно и спрашивать меня тоже можно. Запоминай все непонятные слова, фразы. При случае я тебе все объясню, только постарайся выбрать момент, чтобы это поменьше, кто слышал.

– А что значит неискушенная?

– Значит, не имеющая опыта, несведущая и не знающая придворных интриг, происков, козней, сплетен, лжи и обмана и поэтому очень доверчивая.

– А интриги это что?

– Козни, происки или сговор против кого-то с какой-то целью, когда возможны как вскрытие какой-нибудь тайной информации, так и оговоры, и ложь.

– А информация это что?

– Это – сведения.

– Вы, наверное, думаете, что я совсем дура, что ничего не знаю такого… – тихо прошептала Эльза, потупив взгляд.

– Я так не думаю, – качнула головой Алина, после чего недовольно скривила губы, и достаточно жестко продолжила, – Но я очень бы хотела, что бы ты, постаралась убрать из своего лексикона подобные экспрессивные формулировки.

– Ваша Светлость, – растерянно проговорила та, вновь взглянув на нее – не сердитесь, но не поняла я, откуда и что я должна убрать.

– Лексикон – это запас слов, которым ты владеешь и пользуешься. Экспрессивные или негативные формулировки или выражения, это такие слова которыми можно оскорбить или унизить, и которые в приличном обществе стараются не употреблять, если только специально не хотят этим что-то подчеркнуть, – терпеливо пояснила герцогиня.

– Мне очень стыдно, Ваша Светлость… я выходит, совсем не знаю, как говорят в приличном обществе… но их милости тоже никогда так не говорили как Вы. Вы говорите совсем по-другому. Вы даже когда объясняете… я понимаю не все, что Вы говорите.

– Эльза, я не знаю, как было принято общаться в семье графа Прована. Но ты говоришь очень примитивно и абсолютно не владеешь распространенной речью, поэтому повторяю, если не хочешь, чтобы король был недоволен, постарайся побольше молчать, а перед тем как хоть что-нибудь сказать, очень хорошо продумать фразу, которую собираешься произнести. И постарайся запоминать и записывать все новые и непонятные для тебя слова.

– Я не умею писать.

– А читать?

– Читать тоже не умею, – покачала головой Эльза, – меня учили шить, гладить, стирать, убираться, готовить, а читать и писать не учили. Его милость говорил: "Ей это ни к чему".

– Это, конечно, плохо, но не особо катастрофично. Будешь запоминать, а потом при возможности я постараюсь тебя научить хотя бы элементарным навыкам чтения и письма. Ты только во дворце не рассказывай, что ни читать, ни писать не умеешь. Ни к чему это знать придворным.

– Ваша Светлость, а что такое катастрофично?

– Вообще-то, катастрофа – это крушение, бедствие, трагедия… например, только что все было великолепно и вдруг раз, и произошел какой-нибудь природный катаклизм, а после него кругом лишь горящие руины, горе и смерть и ничего нельзя исправить. А я использовала это выражение, чтобы иронично подчеркнуть, что катастрофы не произойдет оттого, что ты чего-то не умеешь.

– А катаклизм?

– Это синоним катастрофы.

– Что это? – непонимающе переспросила девушка.

– Синонимы, это разные слова имеющий один и тот же смысл, – тяжело вздохнув, пояснила герцогиня и, грустно улыбнувшись, попросила, – давай с вопросами прервемся на сегодня. Я все равно не смогу за один раз объяснить тебе все, что другие постигают годами.

– Простите меня, Ваша Светлость… – Эльза вдруг встав с кресла шагнула к ней и медленно опустилась на колени.

– Ты что это? Встань сейчас же. Фаворитке короля не пристало без его приказа ни перед кем на колени вставать.

– Вы столь терпеливы и добры, Ваша Светлость, – девушка поднялась, – я постараюсь все делать так, как Вы говорили… и буду слушаться и короля, и Вас, обещаю.

– Вот и умница, – вновь улыбнулась Алина и ласково провела рукой по щеке девушки, – Пойдем, вернемся к королю.

  Алина вместе с Эльзой вышли в зал библиотеки, король тут же поднялся из кресла, где сидел, им на встречу.

– Ну и как она тебе?

– Я приятно поражена, Артур, – Алина перешла на латынь, – ты нашел превосходный алмаз в той куче блестящей мишуры и фальшивых стекляшек, что тебя обычно окружает. Он конечно необработан и непригляден на первый взгляд, но, Артур, если его огранить… ты получишь великолепный бриллиант.

– Это ты чтоб не конфузить ее, на латынь перешла? Неужели ты думаешь, что она из твоей фразы поняла бы хоть что-то? Тебя, кстати, не смущает, что она непроходимо глупа? – усмехнулся король, не поддержав изменения языка общения.

– Она не глупа, Артур, она необразованна и невежественна, но это дело поправимое. Приставь к ней пару учителей, и она через полгода затмит любую придворную даму.

– Ее дело не ученостью придворных дам превосходить, это от нее не требуется и требоваться не будет, так что с учителями, я думаю, идея не особо удачная, – король вновь усмехнулся и обратился к Эльзе: – Иди сюда, брильянт мой неограненный. Чем же ты, интересно знать, кузину мою так очаровала, что она такую характеристику тебе выдала? На моей памяти такой чести не удостаивался никто…

  Эльза молча подошла к нему. Король пристально посмотрел на нее, а потом, схватив за плечо, повалил на пол, устланный пушистыми коврами, и принялся достаточно грубо ласкать. Потом неожиданно и резко прекратил, отстранился и поднялся с пола.

– Ей бы лучше какого-нибудь учителя найти, чтоб объяснил как себя вести в объятиях мужчины, а то она и здесь не соображает, что делать надо, – раздраженно проговорил он.

– Артур, – герцогиня отвернулась от окна, к которому отошла, как только король завалил свою фаворитку на пол, – на Вас не угодишь… Когда Ваши избранницы опытны и развратны, то это вызывает у Вас презрение, а когда неопытна, скромна и покорна, то это раздражает Вас. Объясните ей, что именно ожидаете от нее, и она постарается исполнить.