Будни серого костюма

И с этим испытанием он быстро смирился – оставшейся несчастной пятёрки гривень как раз хватило на постельное бельё и один чай. Вот только с утра пришлось крепко терпеть эту ситуацию, но он сжал зубы, и делал безразличный вид, когда соседи со вкусом завтракали. Попросить еду у них как вариант он даже не рассматривал, врождённое достоинство протестовало столь бурно, что мысль эту он отогнал мгновенно. Томик фантастики от мастера Гарри Гаррисона помогал совладать с собой, когда становилось совсем невыносимо – он набирал в пластиковую бутылочку чашку холодной воды в конце вагона, и со вкусом выпивал – сразу слегка отпускало. Но это всё было уже неважно – он на месте!

Мачеха его встретила на вокзале, и они направились вместе к метро. Короткая поездка до Щёлковской, по прямой, четверть часа в троллейбусе – и вот они у красивой белой девятиэтажки, спрятанной среди густой лесопосадки и буйства зеленых кустов. А ещё говорили, что в Москве мало зелени, один сплошной асфальт, площади и перекрёстки! Ан нет: очень даже зелёный, приятный глазу райончик, с отличной, кстати, инфраструктурой – и магазины, и кафе, и даже гигантский торговый центр через дорогу – бывший советский телевизионный гигант – монополист производства кинескопов, завод «Хроматрон», переделанный согласно веянию времени, в универсальный торговый цент. Центр был знатный, даже издалека видно было бесконечные его корпуса, протянувшиеся на пару кварталов вдоль 16ой Парковой улицы, множество рекламных баннеров на стенах, ярких вывесок с зазывно мигающими огнями. И взгляд юноши они действительно притягивали магнитом, суля наслаждение от качественного шопинга. Юра дал себе зарок, с первых заработанных денег окунуться в его недра, и приодеться в модные вещи, к тому же, каждая вторая вывеска обещала невероятные скидки.

Но пока надо было просто осмотреться вокруг, привыкнуть к новому району и изучить его, заново узнать папу и прижиться на новом месте. Дел, конечно, хватало, но парень смотрел в будущее очень оптимистично, и к новым стараниям был полностью готов. Он жаждал трудиться, трудиться усердно, и хотел зарабатывать – но только честно, законно, и – по возможности – много. Иллюзий он не питал – приезжий провинциал не должен рассчитывать на лёгкий приём, ибо невольно создаёт конкуренцию аборигенам во всех областях. Это он знал ещё лет с десяти по примеру незабвенного Д’Артаньяна. Причём, прочитав с удовольствием все части великого Дюма – и «Десять лет спустя», и «Двадцать лет спустя» и даже «Виконт де Бражелон» – был в курсе, что легендарному гасконцу всё удалось. Упрямством, честностью и удачей тот по праву получил должности Маршала Франции – это он тоже твёрдо помнил.

За вечерним семейным столом он вкратце пересказал эпопею с дипломом, с удивлением понимая, что никого из родственников история, полная находчивости и неожиданных поворотов, толком не зацепила. Они задавали какие-то общие вопросы, поддакивали, охали в драматичные моменты, но как-то механически, и он тему быстренько свернул. За чаем разговор вильнул в сторону будущего, парня расспрашивали о дальнейших шагах и мыслях. Он честно признался, что никакой конкретики пока не видит, хочет сначала осмотреться. Кстати, в Москве уже находится его институтский однокашник, Дениска Темник, которого он запомнил веселым и доброжелательным товарищем, улыбчивым черноглазым крепышом. Тот, правда, в институт ходил крайне редко, не заморачиваясь особенно учёбой и присутствием, сдавая каждую сессию каким-то чудом, с неизменной добродушной улыбкой. Ну как – «ходил»… Благодаря стараниям отца, представительного мужчины и главного Судебно-медицинского эксперта Крыма, имел свои колёса. «Счастливчик» ездил на шикарной реэкспортной «шестерке» – Жигули белоснежного цвета, к уважительной зависти ребят и неприкрытому интересу к обладателю со стороны девушек. Иногда они катались вместе по Симферополю по всяким его друзьям, интересным весьма людям.

Чего стоил хотя бы такой видный парень, как Денис Штоколов, угрюмый жёсткий тип, прописавшийся среди «конкретных» парней в кожаных куртках, иногда носящих «волыны». Пикантности ситуации добавлял тот факт, что он был любимым и единственным сыном большого чиновника, вроде – Заместителя министра туризма Крыма. У Юриного брата, на его последнем курсе случилась некрасивая ситуация – в их челночной торговле один «друг» страшно подвёл его с деньгами, кинув на крупную сумму Бориса и партнёров. Деньги из того вытаскивали, частями, очень долго, тот отдавал сначала товаром – японскими магнитофонными кассетами, сначала со студийными записями, потом чистые – в принципе, товар ликвидный, но надо было с ним морочиться. Парням это быстро надоело, и когда разговоры по душам не помогли, они стали давить на должника, разговоры накалялись, и тот просто пропал. Стремясь помочь брату, Юра обратился к Штоколову, тот немедленно свистнул своих парней, и они двумя машинами приехали к общежитию за Юрой. Тот быстро собрался, отзвонился с вахты братику, и лихие люди помчались в сторону побережья. Ту поездку он запомнил навсегда, в салоне машины витала какая-то незримая угроза, пахло жестокостью и силой. Разговоры тоже были весьма брутальными, он молчал, в дискуссии не вступал, чувствуя себя весьма напряжённо. Пролетая гурзуфский пост, лихой кортеж даже не притормозил, хотя инспектор робко махнул жезлом, приглашая к обочине. Их водитель только проговорил, явно рисуясь: «Fuck you, cop-p-ps!», да прибавил газу резвой «девятке». Проезжая посёлок Ай-Даниль, Юра махнул рукой в сторону дома частного дома должника. Те сначала хотели увидеться с братом, поэтому «пролетели» дальше. Расспросив об обстоятельствах «кидка», те согласно кивнули, подтвердив согласие и правомерность силовых мер, поставив условие «50 на 50 от отобранного имущества». Все переговоры заняли три-пять минут, и вот они уже движутся к дому должника. Дальше было жёстко – они ворвались в дом, очень грубо обошлись с женой должника – хорошо, хоть, не изнасиловали – а на словах грозились! – вытащили телевизор, видеомагнитофон, какие-то золотые серёжки и цепочки. Парня добросили обратно в Ялту, он по дороге даже незаметно своим рукавом стирал отпечатки с обшивки двери и ручки – совершенно не хотелось, чтобы с такими людьми его связывала даже малейшая нить. Никаких денег, разумеется, ни он, ни брат никогда не увидели, хотя вскорости должник проявился. Впечатлённый демонстрацией жестокости, тот сам вышел на связь и решил вопрос, только удовлетворения это уже не принесло.

Или ещё один «темниковский» товарищ, Сашка Соловьёв. Высоченный, худющий парень с обманчиво растерянной улыбкой, на самом деле был Оперуполномоченным по розыску автотранспорта, которого как огня, боялись расплодившиеся автоугонщики. Рассказывали, как они раскалывали подозреваемого, упрямого молчуна. Того вывезли в лес, мягкие разговоры ни к чему не привели. Когда парень попросился по малой нужде, Сашка ему показал жестом на куст, незаметно расстёгивая портупею. Пока тот занимался своим вопросом, тихо подойдя сзади, жахнул из табельного Макарова прямо в землю под пятками. Парень с громким звуком испачкал себя содержимым кишечника, и, совершенно деморализованный, и напуганный до полусмерти, и признался в содеянном, даже в двух неизвестным милиции эпизодам. А тот случай, когда они, вместе с нашим старлеем, одетым в гражданское, поехали в полузнакомый автосервис, помочь Денису в решение вопроса по капитальному ремонту мотору другой машины. Слесарь стал зачем-то хвалиться своим мастерством, напирая на своё умение – видимо, набивая цену, и вытащил блок мотора от любимого в массах «Стосорокета», показывая, как филигранно он ему перебил две цифры. Ребята переглянулись изумлённо, Денис потянул Юру за рукав на улицу, а тот глядел на мигом побледневшего мастера, разглядывающего суровую красную книжку в руке хорошо одетого мужчины напротив. Пока они перекуривали на улице, в мастерской длилось таинство «вербовки», – понятливый мастер в такой ситуации предпочёл, разумеется, сотрудничество вполне реальному тюремному сроку. Сашка потом был очень доволен информацией от своего источник – всего в течение года ему четвёртую, капитанскую звезду помог получить!

Или Алинур, одноклассник Дениса ещё со школы. Татарин чистейших кровей, воспитанный и умный крепыш, он гонял по столице Крыма на новеньком джипе Honda CRV, восхитительно морковного цвета. Тоже будучи сыном чиновника, на этот раз – Министра труда Крыма, положением своим совсем не кичился, наоборот – был очень приветливый и обходительный парень. Он держал свой магазин бытовой техники, и, по меркам друзей-студентов, был просто богачом. «Морковку» же свою он привёз новенькой из Стамбула, сопровождал её на теплоходе лично, и это было практически верхом крутости в те времена. Однажды Денис собирал народ в поход на выходные, потоптать природу где-нибудь в округе – рюкзаки, гитара, каша на костре и прочая романтика. Алинуру задали прямой вопрос: «Ты с нами, братиш, в поход идёшь?». Тот, ни раздумывая ни секунды, ответил мгновенно: «Да, конечно! А, это… там машину.. есть где поставить?!» Народ грохнул дружным хохотом, вот какой буржуй, вы гляньте – ну привык пацанчик к комфорту, что тут скажешь… Тот только растерянно улыбался, не понимая причины смеха на свой закономерный вопрос.

Всё это пронеслись у него в голове со скоростью света, вызвав улыбку и подняв целый пласт воспоминаний, и он незамедлительно пошёл звонить Дениске. Со второго раза попал на своего дружбана, тот снимал где то на Аминьевском шоссе однокомнатную малогабаритку в хрущёвке, и тоже собирался делать карьеру в Москве. Тот радостно завопил:

– О, Юрка, привет драгоценный! А я освежиться забежал по-быстрому, эта пыльная Москва мне слегка не по себе, только душем и спасаюсь. Слышу, телефон дилилинькает, думаю, кто там, блин, чего от меня хочет? А это ты…

– Привет-привет, рад слышать земляка на чужбине! Чего делаешь, какие планы?

– Классно, что ты позвонил именно сейчас! Давай, собирайся, у тебя ровно полчаса, выползай из берлоги, и дуй к метро. Где ты там живёшь? А, на Щёлковской, хорошо, тогда по прямой катишь до Смоленской, выйдешь – из арки налево, у садового кольца стой, мы тебя подхватим, чёрная «девятка». Всё, давай, где-то в 19 там будем.

Московские приключения начинались прямо сразу. Зная Дениску, можно было не сомневаться, что встреча будет с интересными людьми, слово «мы» намекало, что один из этих людей будет за рулём, и инструкции по быстрым сборам тоже намекали на важные дела. Лёгкий на подъём юноша собрался даже раньше назначенного – а чего там – прополоснуть лицо, погладить лёгкую рубашку из сумки, да протереть кремом пропылившиеся ботинки. Папа отнёсся очень неодобрительно – всего два часа, как с поезда прибыл, и уже намылился куда-то, как он выразился, «шастать»!

– Пап… – спокойно проговорил парень, продолжая натягивать ботинок – я приехал, чтобы чего-то добиться тут. Для этого, просто необходимо встречаться с людьми, рассказывать о себе и показываться где-то. Особенно, если позвавший меня человек хорошо ко мне относится, и занят тем же вопросом что и я – трудоустройством. Я просто обязан ехать. Не переживай, я обязательно позвоню.

На это папа только скептически хмыкнул, но отступил в сторону, положив несколько купюр на тумбочку, пошутив – «Это тебе, на рассаду!». Российские деньги буквально полгода как прошли деноминацию, потеряв при этом 3 нуля в номинале, но приобретя красивый вид и неплохое качество, выигрывая на голову у украинских денег. В 96-м, в июле, ущербные карбованцы наконец-то, вывели из оборота, и с сентября повсеместно ходила новая валюта. Хотя, в газетах гуляли версии, что новые деньги уже три года, как были отпечатаны то ли в Милане, то ли в Канаде – на них самих было указано «Образца 1996 года». По качеству они были слегка получше, чем убогие предшественники, внешне немного похожи на новозеландские доллары (у него были в мини-коллекции, было с чем сравнивать), но всё таки не шли в сравнение с рублями, особенно – качеством бумаги. В любом случае, Юра был безмерно рад от того, что держать их в руках больше не придётся – какие-то они были не внушающие доверия, что ли…

По дороге он жадно впитывал дух столичной жизни, с удовольствием разглядывая всё вокруг. Большой город жил своей напряжённой жизнью, динамично двигая транспорт и заставляя спешить людей. Автобусы, маршрутки, люди, вывески – всё сменялось и, с виду хаотично, а на самом деле – закономерно, куда-то спешило. Украдкой он разглядывал людей в транспорте, пытаясь отгадать, кто из них кто – вот этот мужчина в костюме, вероятно, начальник в своей фирме, а вот эта милая девушка с твердым взглядом – скорее всего, секретарь у «большого босса», так неприступно она выглядела. Другие тут люди, это чувствовалось сразу, более жёсткие, самостоятельные, что ли… Вагон метро был полупустым, вечером в центр двигалось относительно немного людей. Покряхтывая на стыках, вагон переваливался с боку на бок, и вдруг из тоннеля вырвался на солнечный свет, явив перед собой Измайловский парк с одной стороны, а с другой – то ли водокачку, то ли пожарную башню, сложенную из тёмно-красного кирпича. Юноша всё разглядывал с любопытством, окружающие же отрешились от происходящего – кто-то дремал, большинство же читали – кто книги, но большинство газеты. Особенно популярен был «Московский Комсомолец» – смешное немного название, учитывая полную отмену комсомола лет 7 назад. Юра в нём не успел побывать, как раз «перед самым носом» состоялась отмена движения молодых ленинцев, когда он переходил в 9-й класс. Ребята на год старше успели там отметиться, его год уже не попадал.

В метро было очень уютно, ему нравилось всё. Мягкие дерматиновые сиденья, просторные опрятные вагоны, серебристые наполированные поручни, мягкий тёплый ветерок, залетающий в раскрытые настежь форточки, нёс специфический запах метро, и в тот момент он решил, что это запах приключений и движения. Перроны станций ему тоже нравились, они все были разнообразно-интересные – от величавой коричневой Электрозаводской до утыканной бронзовыми фигурами, как заправский музей, Площади Революции. А ещё поезд двигался очень быстро, как настоящий напористый москвич, ускорялся так резко и решительно, что аж внизу живота возникал холодок, а свист из окон становился просто оглушающим. Станция «Смоленская» тоже выглядела как музей, грандиозная, немного в римском стиле, из благородного, грязно-белого мрамора с интегрированными по углам полуколоннами – нечто среднее между древне-римскими термами и дворцом стародавних итальянских королей. Сердце аж немного сжималось от осознания – он здесь, он добрался и теперь может эту красоту наблюдать хоть каждый день, всё у него получилось!

Садовое кольцо добавило градуса в это настроение – плотный транспортный поток суетился по огромному восьмирядному шоссе, в первый раз в жизни он видел такую широченную улицу. Огромные помпезные здания зажали меж своих боков асфальтовую изогнутую линию, высотные здания были одно другого краше – гостиница «Белград» соперничала величественностью с гостиницей «Пекин», слева отбрасывала внушительную тень монументальное здание Министерства Иностранных дел. Автотранспортный поток совсем не был похож на крымский – каждая вторая машина являлась свежей престижной маркой, в основном – черным «Мерседесом» или «БМВ». Откуда такое богатство, он пока не представлял, но абсолютно точно собирался выяснить, и реализовать мечту – также вальяжно прокатиться по этому гладенькому асфальту на своём, безусловно престижном, автомобиле.

– Фа-фа! – коротко гуднула чёрное «зубило» в его сторону. Юра встряхнул головой, отгоняя мысли, а то даже не заметил приближения искомого автомобиля. Ооо, ничего себе, это что за такая интересная девушка вылезает с водительского места, и идёт к нему навстречу рядом с улыбающимся Дениской??

– Юрасик! – забасил товарищ, крепко его обняв своей медвежьей хваткой – ну вот и встретились! Знакомься, дружище, это Алла, москвичка симферопольских корней, прошу любить и жаловать!

Он смущённо пожал протянутую ему ладонь, дама тоже его разглядывала с благожелательным любопытством. Чёрные живые глаза, аккуратно уложенная шапка чёрных волос, высокая и крупная девушка, по последней моде была одета в фирменный спортивный костюм от Адидаса, и недешёвые кроссовки от того же немецкого производителя, и всё это ей необычайно шло.

– Куда летим, друзья? – осведомился он, устраиваясь посредине заднего сиденья. Машина была почти новой, ещё пахла заводом, обивка была какой-то невероятно мягко-велюровой. – И что это за номера такие хитрые, с серией 99?

Алла хохотнула, ловко отруливая от обочины и вливаясь в поток:

– Новая московская серия! Массово ещё не выдаётся, пока только 77 в ходу, а эта только к концу года пойдёт.

Юра замолчал, переосмысливая информацию. Новая престижная «девятка», похоже – в реэкспортном варианте, с номерами «не для простых смертных», виртуозно управляет автомобилем на механической коробке – да кто же она такая, чёрт возьми?! Да, умеет Денис сходиться с неординарными людьми, ничего не скажешь… Тот факт, что он тоже находится в этом автомобиле, лестно намекал на то, что и он относится к этой категории людей. Дениска только мечтательно улыбался, переводя глаза с девушки на друга.

– А едем мы, Юрец, сейчас на Большую Дмитровку, в самый что ни на есть центр – Государственная Дума там, Большой театр рядом и даже Кремль через дорогу. К моим друзьям-хоккеистам в офис заскочим, дело там есть, потом тебе предстоит лёгкая ознакомительная экскурсия со столицей нашей Родины. Рассказывай лучше о своих мыслях – что, куда, как, какие мысли о работе?

– Ну, ты же знаешь, Дениска, я давно горю желанием пойти работать в банк. Мне очень интересно попробовать себя в этой работе, я столько перечитал об этом, думаю, у меня получится…

– А кем именно, Юр? В банках ведь есть и казначейство, и бухгалтерия, и аналитическая работа… Определился с желаемым профилем?

– Да, давно. Меня привлекает клиентская работа, я хочу в этой области совершенствоваться – и вкратце пересказал ту давнюю встречу с блестящим банкиром, Альбертом Сергеевичем, чьи слова «За нами – будущее!» часто его согревали в институтские голодные годы, придавая сил в трудные моменты.

Месяц назад, с дипломом в кармане, он ходил в то здание на Вергасова, в надежде увидеться со своим «вдохновителем», однако там было закрыто, так впечатлившая его тогда табличка отсутствовала. После того раза, его, к сожалению, больше не вызывали, да и он не стремился забегать вперёд, решив дождаться окончания учёбы, и, видимо – не зря!

Денис засмеялся, услышав это.

– Да, я слышал про этот «Инвестиционный Альянс». Его создал руководитель Крымского отделения Госбанка в конце перестройки, у него какие-то завязки были с немцами, вроде собирался привлекать и обслуживать потоки инвестиций. Даже какую-то государственную помощь под это дело выбили, вроде, начали работу – головный офис у них был в Симферополе… Только ты знаешь – этого дядю убили ещё в девяносто пятом, много шума было, прямо в машине с женой и водителем расстреляли из автоматов. На повороте на Козлова, у военного училища, те на светофоре стояли, подъехал какой-то «Жигулёнок», вышли три «торпеды» с Калашниковыми и три рожка выпустили в салон. Средь бела дня, даже без масок работали, совершеннейший беспредел. Потом спокойненько сели и уехали восвояси, никого не нашли, Соловьёв рассказывал.

В салоне повисла тягостная тишина. Однако, работа банкира в нашей стране – тоже не фунт изюма. Ни высокая должность, ни богатство не защищали от таких рисков… Мир его праху, и вполне понятно, почему банк закрылся.

– Ничего себе – только и нашёлся, что выдавить Юра – ну у нас такого много творилась.

– да – кивнул Денис – у нас вообще было горячо очень, пока не назначили нам жёсткого генерала Москаля начальником МВД. Ты знаешь, наверное, у нас две группировки были мощные, «сэйлемские» и «башмаки», периодически грызлись друг с другом, воевали, делили сферы влияния и вообще, хулиганили по-всякому. Разгул был настолько мощный, что в начале 1997-го назначили нам его, хорошо себя зарекомендовавшего на Закарпатье – он там местные банды приструнил. И здесь, Геннадий Геннадьевич не церемонился – действовал крайне жёстко и решительно. Этих «бандюков» все побаивались, многие политики и высокие чины у них кормились.

Милиции раздали бронежилеты, появились у всех пэпэ-эсников и автоматы, АКСУ 5,45. Патрули усилили, появились и машины и бензин, появились засекреченные отдельные «летучие отряды» из офицеров. А главное – резкий курс на бескомпромиссную жесткость, даже жестокость по отношению к «вымогателям», которые отныне были вне закона. При малейшем намёке на сопротивление разрешалось применять оружие, это даже поощрялось. Применивших он защищал, каждый громкий случай разбирался с его личным присутствием, и как правило, оправдывался. Милиция быстро вошла во вкус, все причастные росли в чинах, стрельба стала привычным явлением даже в центре города. Так вот, уже к концу года были уничтожены практически все крупные группировки. От рядовых солдат до руководителей банд, всех подчистую – более 300 жертв! Причём загородную домину братьев «Башмаков» штурмовали с личным участием генерала, старшего застрелили при штурме, остальные сидят по «тяжёлым» статьям. Младший только в бегах, где-то в Испании, в международном розыске. Вот так бывает, а недавно власть «бандюков» казалась вечной и непререкаемой.

В этом году взялись за автотранспорт. С генеральской подачи было приглашено спецподразделение «Кобра», подчиняющееся напрямую только Министру внутренних дел. Ребята на мощных иномарках, с пугающей раскраской и эмблемами, каждый наряд включает сертифицированного эксперта по номерным агрегатам, вооруженные, никого не боятся. Право неприкосновенности отменили даже депутатам, и редким тут дипломатам – досматривались все! В итоге, конфисковали больше 100 машин, включая личную «Бэху» замминистра внутренних дел, и «Мерседес» Советника Председателя Совета Министров – машины в розыске Интерпола. Ну тут, хотя бы, обошлось без стрельбы, зато «вони» и кляуз на спецотряд было выше потолка. О ну всё, подъехали, пошли к парням в офис, у них всегда весело.

Ребята выбрались из машины, на углу Камергерского переулка. Сюда выходил задняя сторона здания Думы, улица была невероятно красивая, по европейски ухоженная, с обилием бутиков и вывесок, мигали вывески Московского театра Оперетты. Самый центр старой Москвы восхищал своей красотой и фешенебельностью, ещё в 1926 году господин Гиляровский описывал её «самой шумной ночной улицей старой Москвы, на ней находились Театр и клубы, возле которых до утра дежурили извозчики». В офисе было действительно весело – играл музыкальный центр, шумела дорогая кофе-машина, безостановочно производя густую ароматную жидкость для гостей, молодые и подтянутые парни сидели группками, громко обсуждая разнообразные темы. Мелькали слова «трансфер», «НХЛ», «ЦСКА», «контракт». Денис с Аллой ринулись к своему товарищу, высокому накаченному блондину.

– Сенька, привееет! Вот, знакомься, мой однокашник Юра, звезда нашей группы, красный диплом и прекрасное знание английского! Не нужен вам толковый парень в администраторы?

Юра поперхнулся, пожимая крепкую руку-лопату Семёна от такой неожиданно лестной характеристики. Тот приветливо улыбался:

– Рад знакомству! О работе подумаем, хорошие люди всегда нужны. День, Ал, пойдёмте ко мне на 15 минут, надо кое-что обсудить. Олеся! – кликнул он девушку со строгим лицом в брючном костюме – сделай гостю наш фирменный капуччино, устрой с удобствами. Отдыхай, Юр, мы скоро.

Олеся молча и ловко соорудила ему чашку, выдала вазочку с конфетами и печеньками, он от души поблагодарил и втиснулся в массивное кожаное кресло в углу, стараясь привлекать поменьше внимания, но при этом видя всё основное помещение офиса. А оно было немалым – метров 350 квадратных, может и более, разделённое на 5 разных зон, но без перегородок, стиль «open space», как узнал он впоследствии. Обстановка была именно такой, как ожидаешь увидеть на самой дорогой улице самого дорогого города, в офисе у явно небедных людей. Высоченные потолки, метра 4, лепнина и барельефы на потолке, пол из наборного паркета, слегка хрустящий под ногами.

Одна из группок ребят была чуть побольше других, около десятка человек на трёх диванах сидела полукругом. В центре внимания был коренастый невысокий блондин, с пронзительно голубыми глазами и курчавой светлой шевелюрой. Юра, по чуть-чуть прихлёбывая божественно вкусный напиток, прислушался к разговору.

– … Ну и представляете, эта чёртова травма два года мне не даёт покоя и мешает не то что побеждать, играть! Это несчастное правое колено, сначала пострадало в битве с «Чикаго Блэкхокс» – жуткий хруст, адская боль, разрыв всех связок. Только залечили, выехали на Кубок сборных мира-96, первая же выставочная игра – и этот цепкий амеровский капитан, Брайан Лич пошёл в меня коньком вперёд, да так, гадёныш, «удачно» попал, что я чуть сознание не потерял. А ведь я капитан нашей сборной, на меня много надежд, ну хоть плачь от бессилия. Кое-как на лёд выходил, без особых результатов. Дальше сами знаете – 4 место, Россия впервые за 7 лет даже не вышла в плей-офф… Ну, а до кучи – травма спины, худшая результативность последних пяти сезонов, эх…