Про бобрёнка Симочку и всю его семью

– Где тебя носит? ― накинулась на него Соня, как только он приплыл домой. ― Папа велел никому не уплывать далеко от хатки!

– На берегу люди! ― испуганно округляя глаза, пояснила Манюня.

Симочка точно знал, что этих людей бояться не стоит, но он не мог сказать об этом сестрёнкам. Вряд ли семья одобрила бы его рискованное знакомство. Но ему очень хотелось поговорить про людей, поэтому, улучив удобный момент, он завёл такой разговор с мамой:

– Мама, а каких людей больше: хороших или плохих?

– Трудно сказать, ― вздохнула мама. ― Мы мало знаем про них. Каждое лето на нашей реке появляются туристы, как те, что сейчас расположились на нашем берегу. Они ходят мимо туда-обратно и вроде ничего плохого от них не бывает. Ужасные люди для нас ― это охотники, но раньше их здесь не наблюдалось. Наверное, их не так уж много среди людей. Но если они появляются, то наша жизнь превращается в кошмар. Мы с папой очень надеемся, что охота на нас закончилась, иначе нам придётся уходить отсюда.

– Куда? ― испугался Симочка.

– Река большая, ― улыбнулась мама. ― Но надеемся, что до этого не дойдёт, просто нужно быть очень, очень осторожными.

Глава 7. Западня

Несмотря на предупреждение об опасности, Симочка, проснувшись, тут же поплыл к берегу: ему очень хотелось продолжить начатое знакомство. Но берег был пуст. Ирина и её спутники ушли, когда Симочка спал сладким сном в своей хатке. Люди ― пришельцы из другого мира ― появились и исчезли, и река с её заросшими буйной зеленью берегами снова принадлежала бобрам. Так казалось.

Шли дни, постепенно происшествие с ловушкой тоже стало стираться из памяти. Правда, папа по-прежнему настаивал на крайней осторожности. Например, вылазки в прибрежные заросли разрешались только в одном месте и только после того, как тропинка была проверена старшими.

– Забудьте про другие тропинки, ― говорил папа детям.

– Хорошо, ― послушно отвечали те.

Но если Соня и Манюня и вели себя послушно, то Симу всё труднее было выполнять папино требование. Он то и дело нарушал запрет, и всё было чудесно. «Папа преувеличивает опасность», ― думал про себя бобрёнок. Поэтому, играя с ондатрами в догонялки, он и не заметил, как игра переместилась из воды на сушу, и он понёсся за удирающими приятелями по тропинке, не проверенной родителями. Он нёсся, думая только об одном: «Догоню! Сейчас догоню!» И не сразу понял, что происходит, когда почувствовал, что теряет твёрдую почву под ногами.

Симушка угодил в яму-ловушку, которую трудно было заметить, так тщательно она была замаскирована ветками и тонким слоем почвы. Малышей-ондатр этот слой выдержал, поэтому они проскочили опасное место без вреда для себя. А тяжёленький бобрёнок рухнул на дно очень глубокой ямы, выбраться из которой было невозможно. Симушка попробовал карабкаться по стенке, но оказалось, что бобры совсем к этому не приспособлены. Малыш неизменно плюхался вниз, на дно, и скоро, весь перепачканный землёй, он прекратил свои попытки. Он просто беспомощно сидел и дрожал от страха.

Вскоре к несчастному подоспели родители, которым рассказали о случившемся малыши-ондатры. Мама с папой были в панике. Правда, говоря с Симочкой, они старались скрыть свой страх за него, но у них это плохо получалось. Малыш понял, что его положение такое, что хуже не бывает и тихонько заскулил.

– Не бойся, малыш! ― говорила мама сверху дрожащим голосом. ― Мы что-нибудь придумаем, чтоб ты смог выбраться наверх. Папа уже ищет подходящие брёвнышки. Потерпи немножко.

– Только бы они не пришли раньше, ― сказала мама очень тихо сама себе, но Симушка услышал её слова и задрожал ещё больше. Ему стало представляться, что страшные охотники уже идут за ним, ему даже стала чудиться человеческая речь.

Но нет, человеческая речь ему не почудилась. Люди были уже где-то совсем близко, и они громко переговаривались. Мама-бобриха заметалась возле ловушки. Про себя она решила, что будет сражаться до последнего вздоха, даже если это и не спасёт её малыша. А Симочка с ужасом вслушивался в голоса, понимая, что ничто не может помешать жестоким жадным людям заполучить его хорошенькую тёплую шкурку…

И вдруг среди человеческих голосов зазвучал смех Ирины. Да-да, Симочка не мог ошибиться: это смеялась его Ирина, а вовсе не охотники. Симочка подпрыгнул от радости в своей ямке:

– Мамочка, мамочка, не бойся! Это хорошие люди, приведи их сюда, моя Ирина мне поможет!

– Ты уверен, Симочка? ― усомнилась мама.

– Мамочка, нельзя медлить, они могут уйти! ― в отчаянье кричал бобрёнок.

И мама пошла навстречу людям. Действительно, эти люди выглядели обыкновенными туристами, а вовсе не охотниками. Они крайне удивились, увидев, что обычно скрытный и осторожный взрослый зверь идёт к ним навстречу. Увидев, что на неё смотрят, бобриха повернулась и медленно пошла назад, то и дело приостанавливаясь и часто оглядываясь.

– Этот бобр зовёт нас куда-то, ― сообразил кто-то из группы. И они пошли за зверем.

– Маленький! Ты в ловушке! ― ужаснулась Симочкина Ирина, увидев его в таком плачевном положении.

Очень быстро эти умелые люди сделали всё, что нужно: вытащили несчастного бобрёнка и закопали страшную яму.

– Ну, малыш, дай-ка я фоткну тебя на прощанье, ― сказала Ирина.

Симочка не понял, что там делают его спасители, но понял, что им снова любуются, несмотря на его ужасный грязный вид. И как ни настрадался малыш, под тёплыми взглядами он опять ощутил себя героем и прежде, чем скрыться в кустах, дал на себя насмотреться вдоволь и немножко попозировал.

– Всё, нужно уходить, ― сказал папа.

– Да, нужно уходить, ― согласилась мама.

Дети ошеломлённо переглянулись.

– Всё из-за тебя! ― сказала Симочке Соня. А Манюня ничего не сказала, но посмотрела на брата укоризненно.

– Я обещаю, что буду всегда-всегда слушаться, больше я не нарушу папиных запретов, честно-честно! ― стал каяться бобрёнок. И он, конечно же, сдержал бы слово, но папа прервал его:

– Не в Симочке дело. Просто нельзя жить в постоянном страхе.

– Мы ― не зайцы, мы ― бобры! ― добавила мама. ― Мы умеем создавать себе безопасную жизнь! И раз здесь стало опасно ― лучше уйти.

– Как же мы будем без нашего дома? ― растерянно посмотрела на родителей Манюня.

Мама обвела взглядом стены родного жилища, в котором столько лет они счастливо прожили с мужем, стольких детей вырастили…

– Для тех, кто умеет работать, дом ― дело наживное, ― сказала она тихо, пряча от детей глаза, в которых стояли слёзы.

Не мешкая, семья бобров отправилась на поиски нового места для жилья. С грустью смотрели им вслед провожающие их ондатры. Они знали, что их жизнь без бобров скоро станет меняться к худшему: постепенно выйдет из строя плотина, вода войдёт в обычное русло и никакой уютной запруды больше не будет. Ондатры тяжело вздыхали.

А бобры плыли вниз по течению реки навстречу неизвестности, оставив позади удобную налаженную жизнь. Симушка плыл, и в его детской голове вертелись совсем недетские грустные мысли. «Мы, бобры, ― рассуждал он, ― никому не приносим вреда, только пользу. Люди-охотники должны же понимать, какие мы хорошие: добрые, работящие, умные. Как же они могут, зная, какие мы хорошие, пускать нас на шкурки? Это нечестно!»

И не было ответа на этот трудный вопрос, а впереди были километры пути. Что ждало их впереди? Никогда ещё Симушка не чувствовал себя таким потерянным. Но он переносил свои страдания молча, тем более хныкать было кому. Хныкала Манюня. Она была слабее всех, быстро уставала и то и дело просила передышки. Но и во время передышек Манюня не переставала твердить, как ей плохо и страшно без их замечательного домика. И через каждые два-три километра пути она начинала канючить:

– Смотрите, какое хорошее здесь место. Давайте быстрее строить здесь наш новый дом!

– Нет, мы должны уйти намного дальше от опасного места, ― неизменно говорили взрослые. ― Потерпи.

И они снова пускались в путь. И, казалось, конца не будет этому пути.

Глава 8. Без крова

На третий день путешествия по реке бедные скитальцы, уставшие от постоянного недосыпания, увидели перед собой новенькую, замечательную бобровую хатку.

– Здесь живут бобры, попросим их приютить нас на несколько часов и, наконец, хорошенько выспимся! ― обрадованно сказала мама.

И они поплыли знакомиться с местными жителями. Заметив нежданных гостей хозяин хатки ― молодой совсем бобр устремился им наперерез. За ним бросились навстречу гостям его детишки, четыре любопытных бобрёнка ― ровесники Симочки и Манюни. Они очень спешили, чтобы не пропустить ничего интересненького.

Хозяин этих мест оказался до смешного мелковатым, щупленьким бобром, даже Соня казалась больше его. Поравнявшись с пришельцами, он, не здороваясь, неприятным тоном заявил:

– Вы находитесь на моей территории! Прошу вас как можно быстрее покинуть её!

– Но погодите, ― заволновалась мама. ― Мы остались без крова, несколько дней у нас не было возможности выспаться в безопасном месте. Мы так рассчитывали, что сможем немножко отдохнуть у вас.

– Всего несколько часов, мы не планируем гостить у вас долго, ― добавил папа.

– Об этом не может быть и речи, ― жёстко сказал хозяин.

– Но почему? ― расстроенно спросил папа.

– Потому что вы намного больше меня ростом! ― раздражённо заявил бобр. ― Это сейчас вы устали и сила на моей стороне. А потом, когда вы отоспитесь, вдруг вы захотите выгнать мою семью? Нет уж, убирайтесь с моей территории немедленно!

Действительно, этот молодой бобр очень сильно уступал папе в росте.

– Как вы можете так думать о нас? ― возмутилась мама. ― Мы же не сделали вам ничего плохого?

– Когда сделаете ― будет поздно, ― отрезал тот. ― Плывите отсюда подобру-поздорову. ― И щупленький воинственный бобр оскалился, показав острые оранжевые резцы. Тут же оскалились все четверо его малышей.

Покидая это негостеприимное место, мама сказала Симушке:

– Запомни, сыночек, как не должен вести себя порядочный бобр.

А папа сказал:

– Какой неприятный тип! Вот как страх и неуверенность в своих силах могут испортить характер бобра.

Но делать было нечего ― пришлось расположиться на отдых в прибрежных камышах, где спящих бобров могли подстерегать опасности. Поэтому кто-то из семьи должен был бодрствовать и охранять сон остальных. На прежних остановках это делали по очереди мама с папой. Но они так устали от постоянных недосыпов, что на этот раз решено было сделать сторожем Соню.

– Смотри, не засни, Соня, ― говорили родители, укладываясь, ― мы на тебя надеемся.

Соня очень старалась не заснуть. Но это было очень трудно: лежебока так любила поспать, а рядом все члены её семьи сопели так сладко, что она сама не заметила, как провалилась в сон. Правда, спала она беспокойно, потому что внутри её строго звучал голос мамы: «Не спи!» В конце концов этот голос заставил Соню проснуться. Открыв глаза, она прямо перед собой увидела зверя: тот был огромным и смотрел на бобриху жёлтыми хищными глазами.

– Рысь! Спасайтесь, рысь! ― завопила Соня.

Папа, мгновенно пробудившись, тут же выскочил вперёд, загородив собой своё семейство. А зверь стал тревожно оглядываться, повторяя: «Где рысь? Где рысь?»

Тут окончательно проснувшаяся Соня увидела, что на самом деле зверь маленький, меньше папы и рысь напоминает лишь слегка. Так, например, сзади, где у рыси торчит жалкий обрубок, у этого зверя красовался длинный пушистый хвост. Нервно дёргая этим хвостом, зверь раздражённо сказал: «Ага, это меня спросонья глупая бобриха приняла за рысь и распугала мне всю рыбу! Бред!» И он скрылся в камышах.

– Камышовый кот, ― сказал папа. ― Но ведь могла прийти и рысь! Ай-ай-ай! Ты всё-таки уснула, Соня! Счастье, что с нами не случилось ничего плохого.

Симочка, представил сразу всех страшных зверей, для которых он ― еда и очень рассердился:

– Лучше бы меня оставили всех охранять! Я бы уж точно ни за что бы не уснул! ― сказал он, возмущённо глядя на легкомысленную Соню.

Манюня ничего тоже посмотрела на старшую сестру с упрёком.

– Легко говорить! ― огрызнулась на братца Соня. ― Ты бы, Симочка, тоже не выдержал! ― Она чувствовала себя очень виноватой, а от упрёков ей становилось совсем плохо.

– Решено, в следующий раз всех охранять буду я! И уж я-то выдержу! ― заявил бобрёнок.

– Ну уж, нет! ― сказала мама. ― В следующий раз караулить будет папа.

– Ну, тогда я буду помогать папе и не спать вместе с ним!

На следующем привале Симочка стал дежурить с папой, и хотя тому помощь бобрёнка была совершенно не нужна, малыш решил доказать всем, а главное ― Соне, что ответственные бобры не спят на карауле! Он уселся рядом с папой и гордо посматривал вокруг. Но уже через несколько минут такого сидения он вдруг почувствовал, что его глаза слипаются сами собой. Кажется, никогда ещё Симочке не хотелось спать так сильно, как сейчас. «Спать нельзя!» ― тараща глаза, приказывал себе малыш, но его уставший организм не хотел подчиняться этому приказу. И Симочка заснул.

Когда папа поднял семью для дальнейшего путешествия, Соня тут же подошла к братцу:

– Скажи честно, ты спал? ― строго спросила она.

– Да, ― пряча глаза, ответил тот.

– Теперь ты видишь, что я не виновата?

– Ты не виновата, Соня, ― пролепетал малыш. ― Этот сон такой сильный! Как же у папы с мамой       получается его победить?

– Они взрослые и знают много такого, чего мы не знаем, ― отвечала сестра.

Глава 9. В гостях

Действительно, только родители знали, какое место годится для того, чтобы обосноваться там. Часто детям казалось, что подходящих вариантов было достаточно на их пути, но и мама, и папа в один голос твердили: «Не подходит!» И они плыли всё дальше и дальше. Наконец, миновав участок, где речка делала плавный поворот, родители в один голос сказали: «Кажется, мы нашли хорошее место!» И тут же все они увидели, что это место ещё раньше нашли другие бобры.

Этим другим очень повезло: берега здесь были такими удобными, что счастливцам даже не пришлось строить хатку на реке. Они устроили жилище, вырыв себе нору, что гораздо проще. Вход в жилище, как и полагается, находился под водой.

Сейчас из бобров-хозяев был виден только один: он находился на берегу и увлечённо утаптывал насыпь над своей норой, поэтому не видел плывущую по реке бобровую семью. Он был огромного роста.

– Надеюсь, что такой великан не испугается нашего вторжения, ― сказал папа, направляясь в его сторону.

Они поплыли к берегу и вдруг мама взволнованно вскрикнула:

– Да это же Пуша!

– Пуша, точно Пуша! ― подхватили все.

Пуша, услышав своё детское имя, резко обернулся и не поверил своим глазам: прямо перед ним, как по волшебству, возникло всё его семейство, о котором он вспоминал почти каждый день. Он бросился навстречу родным и вскоре река огласилась радостными криками:

– Какое счастье! ― обнимала сына мама.

– Пуша, ты стал ещё больше! ― восклицала Соня.

– Ты прекрасно устроился, сынок, ― радовался папа.

Манюня и Симочка же просто визжали от избытка чувств. Пуша, счастливо улыбался: он очень соскучился по своей семье, особенно по маме, и сейчас ему было приятно хоть на несколько минут снова стать Пушистиком. Но тут мама сказала:

– Пуша, но познакомь же нас скорее со своей женой!

При этих словах Пуша мгновенно посерьёзнел и сказал внушительно:

– Только, пожалуйста, не зовите меня Пушей, помните, что я ― Смельчак.

Жена Смельчака была очень молоденькой, хорошенькой и небольшого роста, на своего рослого мужа она смотрела снизу вверх, и в этом взгляде неизменно было восхищение. Её звали Ясной ― это было сокращенное имя от Ясноглазки. Имя «Смельчак» тоже было сокращено, и Ясна звала мужа Смелом.

Наконец-то бедные измученные путники получили долгожданный спокойный отдых. Они вдоволь отоспались в очень просторном подземном доме молодожёнов и, конечно, согласились у них погостить несколько дней, на чём очень настаивал Смел.

Он просто наслаждался присутствием родных, хоть однажды Соня чуть его не подвела. Она довольно громко обратилась к брату, совершенно забыв, что он ― Смельчак:

– Пуша! ― прокричала она, увидев его. ― Ты сейчас очень занят?

Вся семья, включая Ясну, была в этот момент рядом. Поняв свою ошибку, Соня прикрыла рот лапкой и молча смотрела на брата, не зная, как спасти положение. Тот тоже растерянно молчал. Наконец, Ясна удивлённо обратилась к Соне:

– А кто здесь Пуша? ― спросила она и добавила, улыбаясь: ― Какое смешное имя!

– Это мы иногда так зовём Симочку! ― нашлась мама. ― У него два имени: Симпатяжка ― Симочка или Пушистик ― Пуша.

Симочка расстроился, ему очень не хотелось быть Пушистиком, но он, конечно, не стал подводить брата и терпел, когда Ясна звала его так. А она, как назло, только так и звала его с этих пор!

Нужно сказать, что жена брата очень понравилась Симочке, да и остальным членам семьи тоже. Она была милой и весёлой. Но чем дольше семья мужа оставалась в гостях у молодожёнов, тем менее весёлой становилась Ясна. Нет-нет, только не подумайте, что ей так быстро надоели родственники мужа. Дело было не в них. Дело было в самом муже, который теперь по каждому поводу бежал советоваться к родителям, особенно к маме и неудержимо на её глазах превращался в «маменькиного сыночка».

Принесёт, например, Ясна лапник ― мягкие хвойные веточки ― для устройства настила в доме, муж тут же бежит с этими веточками к маме, спросить, подойдут ли эти или нужно побольше.

– Смел, но мы уже не в первый раз занимаемся этой работой, к чему тут советы? ― удивлённо спросит Ясна.

– Нет-нет, мама всё знает лучше! Вдруг мы всё делали неправильно, ― отвечает тот.

Так прошло несколько дней, в течение которых Смельчак был совершенным Пушей, хоть, конечно, никто его так не называл. А когда родители объявили, что они достаточно погостили и готовы продолжить своё путешествие, он с таким жаром уговаривал их задержаться ещё ненадолго, что мама не выдержала и согласилась. Тем более у Смельчака в этом вопросе нашлась мощная поддержка в лице Манюни. Малышке очень не хотелось покидать уютный дом. Да и Симочка с Соней обрадовались такому решению. И они остались ещё на несколько дней.

А когда закончились и эти дни, Смельчак придумал следующее:

– Мы тут подумали с Ясной, ― сказал он, просительно глядя на жену, ― и решили: зачем вам искать какое-то место, когда вы можете оставаться здесь? Все вместе сделаем вам жильё! А? ― А про себя он ещё подумал: «И забабахаем плотину общими силами!»

– Да-да, оставайтесь! ― прошептала Ясна, пряча глаза, в которых стояли слёзы.

– Ура!!! ― закричала Манюня. ― Конец путешествию!

– Спасибо, конечно, ― сказал папа, улыбаясь, ― но здешнее место вовсе не годится для поселения бобров. Двум семьям тут трудно будет прокормиться.

А мама сказала:

– Не для того мы, сыночек, отправляли тебя на самостоятельную жизнь, чтобы теперь мешать тебе. ― И увидела, как благодарно улыбнулась ей молоденькая жена сына.

И путешественники снова отправились в путь на поиски нового дома. Молодые бобры смотрели вслед уплывающим родным: Смельчак ― с грустью и сожалением, а Ясна ― с весёлой улыбкой.

– Так мы никогда не найдём подходящее место для нашего нового дома! ― капризничала Манюня.

– Перестань ныть! ― строго сказал ей Симочка и Манюня тут же перестала. ― У нас обязательно будет самый лучший дом!

Глава 10. Манюня пропала!

Они плыли и плыли, потом находили место для небольшого отдыха, а затем нужно было плыть дальше. Труден путь, когда не знаешь, как долго он продлится… Особенно тяжело было Манюне, которая очень быстро устала и расхныкалась.

– Зачем мы не остались у Пуши, он ведь оставлял нас? Как там было хорошо! ― ныла она.

– Потерпи, доченька, скоро наше путешествие закончится, и всё будет хорошо! ― пыталась подбодрить малышку мама. Все остальные молчали и еле сдерживались, чтобы не пристыдить хныкалку, ведь всем было тяжело.

Наконец, взрослые решили искать место для большого привала.

– Плывите потихоньку, а мы обгоним вас, чтобы найти заросли, где можно будет хорошенько отдохнуть, ― сказал папа детям, и, ускорившись, родители быстро скрылись из виду.

Дети снизили темп, плыть стало полегче, но Манюня всё равно продолжала нытьё, которое очень уже надоело и Симочке, и Соне. И, в конце концов, они постарались не обращать внимание на то, что там гундосит позади них сестрёнка, и вскоре совсем перестали её слышать. А через какое-то время Соня, оглянувшись, увидела, что Манюни позади них нет.

– Сим, Манюня отстала, нужно вернуться назад! ― сказала Соня, и они поплыли назад, но отставшей сестрёнки нигде не было видно.

Тогда Симочка нырнул на глубину и стал искать пропавшую в толще воды, напряжённо вглядываясь в илистое дно и выступающие из него камни, коряги, какие-то незнакомые бобрёнку предметы. И вдруг под огромной корягой он увидел его: невиданных размеров сома, наполовину погружённого в ил. Чудовище сонно покачивало передними плавниками размером с Симочкин хвостик. Голова его была так огромна, что было понятно: в страшной пасти могут поместиться несколько Симочек. Чудище дремало, видимо, было сыто. Бобрёнок в страхе отплыл подальше, и тут его будто стукнуло: Манюня!!! Вот куда делась его бедная сестричка, и вот отчего было сыто страшилище! Мгновенно, как поплавок, бобрёнок выскочил на поверхность воды и изо всех сил бросился к Соне, которая искала пропажу на берегу.

– Беда, беда! Нашу Манюню проглотил сом! ― плача, прокричал Симочка Соне, едва та могла услышать братца, и Соня стремительно поплыла навстречу.

– Не будем думать худшее, ― сказала она, но голос её сильно дрожал, Симочка никогда не видел старшую сестру такой напуганной. Из этого он понял: Соня тоже не может не думать это худшее.

Очень долго они искали малышку и в воде, и на суше: она не находилось, и постепенно обоими овладело отчаянье. Они казнили себя за то, что были невнимательны к ослабевшей сестрёнке. «Пусть бы Манюня ныла хоть всё время, только бы была с нами, была бы жива!» ― молил Симочка.

– Эй, это не ваша бобриха застряла у нас? ― вдруг услышали они сердитый голос.

Голос принадлежал запыхавшемуся ондатру, которой, по-видимому, еле догнал бобров. Оказалось, что в одну из ондатровых нор влезла небольшая бобриха. И застряла там, ни туда-ни сюда. Ондатры пытались её вытащить, но у них не хватало на это сил. Всё это новый знакомый рассказывал на плаву, так как воспрянувшие от появившейся надежды брат с сестрой не хотели ждать ни секунды. Они очень быстро достигли поселения ондатр, которое было хорошо замаскировано в ивняке и поэтому не было ранее замечено бобровой семьёй.

Из одной норы, действительно, торчал бобровый хвостик, и это, вне всякого сомнения, был хвостик Манюни. Обрадованная Соня схватилась за этот хвостик и через секунду, словно пробка из бутылки, из норы вылетела сама Манюня.

– Что ты там делала?! Мы тебя обыскались!!! ― воскликнула Соня, изо всех сил прижимая малышку к себе.

Но Манюня быстро выскользнула из Сониных объятий и обиженно заявила:

– Вы меня бросили, а я устала, не могла больше плыть и хотела спать…

– Почему же ты не сказала, что не можешь плыть? ― спросила Соня с укором. ― Мы очень переволновались!

– Я говорила, но вы меня не слышали!

– Нужно было громко кричать! ― включился Симочка, очень счастливый от того, что сестрёнка нашлась, но чувствуя себя виноватым перед ней.

– Я кричала! ― всхлипнула Манюня. ― Вот всё расскажу маме, что вы меня бросили!

– Ну, зачем зря волновать маму, мы же тебя нашли? ― стала уговаривать малышку Соня, которой очень не хотелось, чтоб родители узнали об этом происшествии.

А Симочка строго сказал:

– Можешь, конечно, жаловаться, но ты сама была невыносимой! Очень противно постоянно слушать нытьё!

Манюня удивлённо посмотрела на брата. Мысль о том, что её жалобы могут быть противны кому-то, не приходила ей в голову.

И тут они увидели подплывающих родителей.

– Вы куда подевались? Мы еле вас нашли! ― возмущённо накинулась мама на детей.

– Да Манюня очень устала и не может плыть… ― уклончиво ответила Соня и посмотрела на сестрёнку: станет ли та жаловаться. Манюня молчала. Всё переваривала заявление Симочки, о том, что она была противной, когда ныла.

В это время к семье подплыл старый ондатр, хозяин той норы, в которую влезла бобриха.

– Мы видим, что ваша малышка устала, ― начал он, деликатно умалчивая о том, что Манюня чуть не разрушила его дом, ― и мы хотим предложить вашей семье отдых на нашем берегу, но есть одно условие… ― засмущался он.

– Да-да, мы слушаем, ― откликнулся папа.

– Дело в том, что на нашем берегу растительность довольно скудная, поселение у нас большое, а у вас тоже довольно большая семья… Поймите, мы вовсе не жадные, но…