Бота-Шарлотта

Уже пару минут, как отзвонили колокола, и Жюли с Кэмом наблюдали за куклой. Сказать, что её взор застыл, было бы неправильно. Её взор был обращён туда, куда невозможно посмотреть просто так, для этого нужны особые переживания! Жюли это поняла. Видимо, понял и Кэм, молодые люди только молча переглянулись. И Жюли снова подумала о Боте – кто она? Если ангел, то почему иногда так наивна? «Будто ангел, у которого отняли память», – почему-то пришла такая мысль Жюли.

– Бота, – осторожно сказала она кукле. – Ты в порядке?

Взор ангела медленно вернулся в настоящее. Она взглянула на Жюли, улыбнулась, но ничего не сказала. Только потом, уже дома, когда Жюли и её родители пили вечерний чай с травами, кукла стала говорить о своих впечатлениях от дневной прогулки. Не эмоционально, как обычно, а спокойно и тихо-восторженно – как взрослая.

– Париж такой волшебный… Вам повезло, что вы живёте здесь. Я бы хотела ещё посмотреть что-нибудь. Я слышала про Монмартр и очень хочу посмотреть на бульвар художников. И подняться на Эйфелеву башню. Если можно.

– Конечно, можно, – сказала Жюли. – Мы обязательно всё это посмотрим.

– Почему же только нам повезло? – спросил у Боты Кристоф. – Ведь вы тоже живёте здесь, это и ваш город.

– Да… – немного смутилась Бота. – Но я здесь совсем недавно…

– Это ничего, это даже хорошо! – воскликнула Альбертина. – Для тебя здесь так много нового, впереди столько открытий! Откровенно говоря, мы уже и забыли, что живём в одном из красивейших, величайших городов мира. Я не помню, когда в последний раз гуляла по городу по-настоящему, когда в последний раз была в музее. Всё стало таким привычным.

– А почему бы нам не сходить куда-нибудь вместе? – тут же подхватил Кристоф. – Отличная возможность и самим себе напомнить о величии Парижа и лучше познакомить с ним мадемуазель Чарли.

– Да, это было бы здорово, – согласилась Жюли. – Правда, Чарли?

– Да, – улыбнулась кукла, – это лучшая в мире идея на сегодня!

6

Что-то всё-таки творилось с ней. Она улыбалась, иногда поддерживала разговор, но её мысли витали где-то далеко. Колокола Нотр-Дам де Пари отзвонили часа три назад, но до сих пор отзывались в кукольной душе, вызывая самые разные мысли. Например, такие. С тех пор, как она ожила, она знала в жизни не так уж много, почти все знания ограничивались миром Жюли – кофейней, где она работала, её колледжем, несколькими магазинами, куда они ходили вместе, и ещё несколькими местами неподалёку. Были ещё, конечно, загородная поездка минувшей осенью, редкие поездки по городу в общественном транспорте, когда она любовалась Парижем из окон. Но чаще они с Жюли ездили в метро, а там, как известно, наблюдать можно было только за парижанами. В общей сложности впечатлений получалось немного. Прежде Боте этого было достаточно, ей и в голову не приходило хотеть чего-то ещё.

Но после прогулок по Парижу в ней будто открылось что-то новое. Мир вдруг открылся ей! Когда она начинала думать о том, что её дом, кофейня и прочие привычные места, и даже Люксембургский сад – это лишь крошечная часть огромного мира, ей становилось немножко обидно: ведь в это самое время другие люди могут видеть и узнавать что-то такое, о чём она и представить не может! Побывав в музеях, увидев Собор Парижской Богоматери, она узнала мир чуточку лучше, но чем больше она узнавала, тем чётче понимала, что знает так мало! Ведь сколько в мире городов и стран! Огромное, огромное количество! И в каждом городе, наверное, есть свои не менее великолепные дворцы и музеи, чем здесь, в Париже. Конечно, есть! Но как увидеть их? Как познакомиться с огромным миром, особенно когда ты – лишь маленькая кукла?

И ещё она стала думать о своем родном городе – Алматы. Ведь там наверняка тоже много интересного. Одни деревья чего стоят – их Бота помнила хорошо. Было бы здорово поехать туда, посмотреть достопримечательности, увидеть людей и… может быть, там живут такие же, как она, живые куклы.

Бота долго не могла уснуть тем вечером. Время перевалило далеко за полночь, а она всё мечтала – о путешествиях по миру, о том, как будет знакомиться в этих путешествиях с новыми людьми, а может быть, и с другими куклами, о том, как однажды поедет в Алматы. Думать о том, что это почти невозможно – ведь она не сможет отправиться туда одна, а Жюли учится и работает, и к тому же такие поездки наверняка не дёшевы – было очень грустно. Но кукла не стала расстраиваться – может быть, ей повезёт. К тому же Эмилия почти каждый год отправляется в разные страны по работе, пожалуй, можно однажды попросить у Жюли разрешения поехать куда-нибудь с её тётей. Когда этот лучик надежды немного успокоил Боту, она уснула.

7

В ближайшее воскресенье они вчетвером – Бота, Жюли, Кристоф и Альбертина отправились на прогулку по Парижу. Сначала посмотрели на город с Эйфелевой башни – всё вокруг показалось кукле таким маленьким и плоским. Её немножко пугал сильный ветер на башне, какого не было внизу – день был солнечный и тёплый. Потом отправились на Монмартр, пройдя прежде по знаменитому бульвару, месту неизменного присутствия парижских художников – тут же они рисовали картины, тут же продавали их туристам. После этой прогулки, по настоянию Кристофа, присели в ближайшем кафе перекусить.

– Так жаль, – сказал, обращаясь к Боте, жующий мсье Трамбле, – что вы не можете оценить превосходный вкус этих круассанов! Во всём Париже не пекут таких!

– О, папа! – воскликнула Жюли. – Совсем недавно ты говорил, что лучшие в городе круассаны пеку я!

– Да, да, милая, прости, – засмеялся Кристоф, – я неверно выразился. Твои, безусловно, самые вкусные, но из тех, что подают в пекарнях и кафе, – лучшие здесь.

Все рассмеялись. После обеда Альбертина предложила купить билеты на вечерний спектакль в театре Камеди Франсез, а Кристоф настаивал на том, чтобы посетить его любимую библиотеку Националь де Франс.

– Библиотека – это скучно, дорогой! Я думаю, нам стоит показать Боте что-то более занимательное!

– Что может быть занимательнее Националь де Франс? – возмутился мсье Трамбле.

– О, Кристоф! – сморщилась его супруга. – Только не это, опять ты хочешь поспорить на эту тему.

– Но разве я не прав? Библиотека же наша достопримечательность. Ты сама признавала, что в ее стенах царит особенный дух таинства просвещения, что в только в ней…

– Кристоф! Пожалуйста! Я говорила, и это действительно так, но библиотека – не самый удачный вариант для досуга, тем более что девочки хотят эмоций!

– У них так всегда, – шепнула Жюли кукле, – когда они наедине – во всём друг с другом соглашаются, но когда им хочется блеснуть эрудицией или дать кому-то совет, они могут спорить до бесконечности. И каждый уверен, что точно знает, чего хотят другие.

Благодаря дипломатическим способностям Жюли, хоть и не сразу, но все сошлись на том, что сначала следует купить билеты в театр, а в оставшееся время показать Боте одну из культурных достопримечательностей города – Националь де Франс. Так и сделали. Библиотека кукле очень понравилась. К сожалению, времени на то, чтобы посмотреть несколько увлекательнейших альбомов, как, например, история французской архитектуры в иллюстрациях или энциклопедия величайших научных мистификаций, у семьи Трамбле не было, что очень огорчало Кристофа. Но что поделаешь, пора было ехать в театр.

Мюзикл, который им удалось увидеть в тот вечер, был восхитительный! Всё, что творилось на сцене под волшебным светом софитов, казалось кукле кусочком того заветного неизведанного мира, о котором в последнее время она грезила. Сидя на плече у Жюли, она всякий раз норовила сигануть от неожиданности вниз, когда музыка набирала силу; хлопала в ладоши, когда своим восхитительным голосом исполняла сольную партию главная героиня спектакля, и невольно начинала теребить ухо Жюли, когда напряжение на сцене возрастало. Наблюдать за ней было удовольствием не меньшим, чем смотреть мюзикл. А когда действо на сцене закончилось, и зал зааплодировал артистам, Бота принялась так отчаянно хлопать в ладоши, что не усидела на плече и слетела на коленки Жюли.

– Дорогая, я вижу, тебе очень понравилось представление? – спросила у куклы Альбертина, когда они вчетвером вышли в фойе театра.

– Очень! Очень понравилось! Так понравилось, что сил нет!

Самая длинная в её жизни прогулка, растянувшаяся на целый день, подошла к концу. Уставшие от эмоций члены нашей компании приехали домой в десять вечера и собрались на кухне для вечерней чашки чая, за которой всем очень хотелось рассказать о своих впечатлениях. Кристоф не переставал восхищаться игрой главной героини в мюзикле и очень сокрушался, что у них оставалось так мало времени на знакомство с раритетами библиотеки Националь де Франс. Альбертина рассказала кучу историй, происшедших в её молодости и связанных с посещениями Эйфелевой башни. Жюли тоже больше всего понравился мюзикл, и она сожалела, что не взяли с собой Кэма. Проводы долгого дня с приятными разговорами о чём-то общем под вкусный душистый чай – такого чудесного вечера у семьи Трамбле давно не было. Каждый подумал, что надо бы почаще собираться вот так вместе: гулять, бывать где-то, потом обсуждать события. Ведь так редко в последнее время Жюли и её родители совершали такие культурные экскурсии – стало привычкой делить друг с другом только домашние дела и заботы.

Время подошло к полуночи, и усталость победила жажду беседы. Жюли сказала, что им с Ботой, пожалуй, пора идти спать, и посмотрела на куклу, сидевшую прежде на подоконнике у стола. Оказалось, та уже спала.

8

Следующим утром Боте снова страстно хотелось рисовать. Изобразить залитую солнцем площадь перед торговым центром и бульвар Помпидур с фигурками уже по-летнему одетых парижан, изобразить нескольких необычного вида посетителей кофейни – кротко улыбающуюся пожилую даму с клумбой из искусственных цветов на голове, или сидящего в углу долговязого господина с газетой, или пухленькую молодую женщину с трёхлетними близнецами. Всё и все вокруг казались Боте в это утро волшебно привлекательными, достойными быть героями самых выдающихся картин! Она вспомнила картины художника Тулуз-Лотрека, и они вдохновили её нарисовать всё, что видно ей из её укромного уголка у окна – зал кофейни с посетителями, слева край барной стойки с профилем Жюли и окна справа, за которым видны крыши соседних строений и часть уходящего вдаль бульвара. Площадь под этим углом зрения не просматривалась, но стоило Боте пододвинуться ближе к окну – появлялась площадь, но пряталась самая красивая часть кофейни вместе с пожилой мадам с цветочной головой. Бота решила пожертвовать площадью и погрузилась в рисование.

– Ты не перестаёшь меня восхищать, – спустя пару часов, сказала кукле Жюли, подошедшая к окну. – Я четыре года держу карандаш в руках, но мне до сих пор не удаётся держать его так уверенно. И как ты это делаешь?

Бота подняла на хозяйку счастливое личико.

– Это ведь не карандаш! – искренне объяснила она. – Это мелки.

– Какая разница, – засмеялась Жюли. – Я вообще давно не рисую. Только черчу, черчу… Мой преподаватель мсье Жерард говорит, что никто из его студентов не умеет добиваться такой точности, как я, но…

– Что «но»?

– Но мои точные чертежи молчат…

– Как это?

– Они не разговаривают с человеком.

Бота удивлённо округлила глазки.

– Да, так он и говорит. Они идеально точны, но молчаливы. А нужно, чтобы они вели беседу. Чтобы рассказывали о том увлекательном мире, в который ведут простые линии на бумаге. Ты понимаешь?

Бота пока не знала, понимает она или нет. В её воображении возникли многочисленные листы бумаги с чертежами, схематично напоминающими лицо человека с большим беззвучно двигающимся ртом. Не хотелось бы ей, чтобы вот так однажды с ней заговорили её рисунки. А Жюли продолжила:

– Раньше я обижалась, а потом поняла, что мсье Жерард прав. Я, наверное, не смогу стать таким архитектором, как он. Его работы восхитительны! Я видела несколько его проектов, которые не были совершенны в исполнении, но они просто с ума сводили своей гениальной выдумкой. Это трудно объяснить… Его работы вызывают такое вдохновение, что после хочется бежать и делать что-то, творить, учиться. Но потом, когда время проходит, и я остаюсь наедине со своими чертежами, снова воцаряется тишина. Похоже, я не смогу стать вообще никаким архитектором.

– О, Жюли! – воскликнула Бота. – Ты очень талантливая, ты прекрасно чертишь. Так аккуратно я бы никогда не смогла!

– В том и беда, Чарли. Делать что-то аккуратно – сомнительное достоинство, когда компанию ему не составляет жгучее желание творчества. Вот что отличает твои картины – желание творить их! Поэтому они прекрасны, дорогая, – сказала девушка и, погладив куклу по головке, пошла работать.

К обеду картина Боты была почти готова, оставались только штрихи, и их кукла отложила до завтра. В кофейню заехал Кэм, и поскольку у Жюли уже закончились занятия в колледже, они снова собрались на прогулку. Поехали в Сад Тюильри. Он тоже был очень красивый. Этой весной Боте вообще стало казаться, что в Париже нет некрасивых мест. Даже простые мощёные улочки упоительны. Похоже, прав тот русский писатель – если вы побывали в Париже, наверное, ничто уже не покажется таким восхитительным, как этот город. Хоть умри.

– Кэм, – вдруг спросила Бота. – А почему ты приехал в Париж?

– Меня пригласили по контракту на два года, танцевать в труппе.

– А потом?

– Что потом?

– Потом ты поедешь в Денвер?

– Я пока не знаю, Чарли. Если мне предложат продлить контракт и танцевать в Париже, я с радостью останусь. А быть может, меня пригласят куда-то ещё, в новую страну, например.

– Это здорово! – воскликнула Бота. Но тут же спросила тревожно. – А Жюли?

– Надеюсь, когда она закончит учёбу, и если мсье и мадам Трамбле разрешат, она поедет со мной, – сказал Кэм и обнял девушку.

– А я? – с надеждой в голосе спросила Бота.

– Ну, конечно, ты поедешь с нами, дорогая, – успокоила её Жюли. – Куда мы без тебя. Хотя я надеюсь, что Кэм всё же останется в Париже, и нам не придётся ни о чём таком думать.

– Но почему? – удивилась Бота. – Почему ты не хочешь поехать куда-то ещё? Париж сказочно красивый город, но вдруг на свете есть другие, тоже красивые? Ты разве не хочешь посмотреть?

– Красивее Парижа городов нет, – шутя, сказала Жюли.

– Разве что Денвер, – подхватил шутку Кэм.

– А Алматы? – искренне спросила Бота.

Молодые люди рассмеялись.

– Я вообще не знаю, что это за город, – сказал Кэм. – А ты, Жюли?

– Честно говоря, не очень. Надо у Эмилии спросить.

– Но я думаю, он тоже такой же красивый, как Париж и как Денвер, – сказал Кэм. – Вообще-то не мешало бы почитать про этот город и про Казахстан в интернете. Иногда я очень сожалею, что плохо учил географию в школе. А ты хорошо знаешь географию, Жюли?

– Нет, тоже не очень. Это была чистейшая трагедия для мсье Трамбле, когда я порой называла Мозамбик столицей Уганды или считала, что Нил протекает в Южной Америке.

– Мда… – протянул Кэм. – Ну я то в сравнении с тобой не так плох. Но всё равно хотелось бы знать больше.

– И мне, и мне! – вдруг громко воскликнула Бота. – Мне так хотелось бы! Мне бы очень хотелось увидеть мир, отправиться в разные страны, посмотреть на горы, реки, города. Ведь я почти ничего не знаю.

– Никогда прежде не видел детей, которые так страстно стремятся к знаниям.

– Ты путаешь, Кэм, – возразила Жюли. – Наш ребёнок не усидел бы за партой, её влекут путешествия!

– Нет! – воскликнула Бота. – Учиться я тоже хочу! Я пошла бы в школу, если бы меня взяли.

– О! Неужели? Ты романтизируешь, милая, – предостерегла её Жюли. – В школе не так уж много интересного, потому что там приходится учить много всякого, порой вовсе ненужного. И даже интересное тускнеет, когда ты обязан это изучать. Вот взять ту же географию – сейчас мы жалеем, что плохо учили её, но посади нас за парту снова, мы учили бы её так же плохо, ведь, правда, Кэм?

– Н-н-ууу… – замялся он. – Не знаю, не уверен. Мне кажется, сейчас я бы учился прилежнее.

– Тебе кажется, – уверенно сказала Жюли. – Но, в конце концов, что мешает тебе снова начать изучать географию?

– Ничего, – ответил Кэм после короткого раздумья.

– Так вот и начни, – хитро улыбаясь, сказала Жюли.

– Кэм! А давай учить географию вместе?! – радостно предложила Бота.

– Отличная идея! – засмеялся Кэм. – Когда начнём?

– Прямо сегодня! – почти закричала Бота от возбуждения и забегала по скамейке взад-вперёд. – Будем учиться каждый день, например, по три часа в день…

Кэм тревожно переглянулся с Жюли – похоже, прилежного ученичества ему теперь было не избежать.

– Я не могу сегодня, сегодня я работаю и… каждый день по три часа, я думаю, будет много…

– Да? Пожалуй, ты прав. Тогда через день и можно по четыре, – снова принялась планировать кукла. – Но только где же мы будем заниматься?

Жюли и Кэм многозначительно переглянулись.

– Вот именно, – с удовольствием подхватил Кэм. – Где? Негде. Не могу же я приходить к вам домой, это будет немного…

– Я знаю! – подскочила Бота на месте. – Будем ездить в Националь де Франс! Там здорово! Мы там были вчера. Скажи, Жюли! Там очень здорово, и там куча книг! Я уверена, по географии там книжек завались, правда же, Жюли?

– Да, думаю там много, даже более чем достаточно, – охотно подтвердила Жюли. Ей было необыкновенно весело наблюдать за тем, как ловко маленькая кукла решает судьбу её парня – взрослого и самостоятельного, но не умеющего обижать маленьких и слабых. Кэм, конечно, и правда хотел бы улучшить свои познания в географии, но ездить ради этого трижды в неделю в Националь де Франс – это слишком. Он со школы терпеть не мог пугающую тишину библиотек! Нет, надо как-то выкручиваться.

– Чарли, я думаю, так быстро тут решать не стоит, – издалека начал он.

– А что тут тянуть? – тут же выпалила кукла. – Ты будешь заезжать за мной в удобное время, я думаю, Жюли не будет против. Жюли, ты не будешь против?

– Нет, что ты! – подыгрывала девушка.

– Нет, дорогая, я не могу ездить в Националь де Франс…

– Почему? – удивлённо подняв бровки, спросила Бота.

– Потому что… потому что… потому что у меня аллергия на библиотеки. На старые книги. С самого детства. Как только захожу в библиотеку, так начинаю чихать.

– О! Как жаль, – расстроилась кукла. – Такой прекрасный план. Я уже представила, как много там интересных книжек, как мы будем изучать их.

– Но можно же найти другие способы, Чарли. Иногда мы могли бы изучать географию в интернете, например. После утренних репетиций и обеда у меня обычно есть пара часов. Жюли теперь на каникулах и, если она согласится, вы с ней иногда смогли бы приезжать ко мне в студию, и мы могли бы вместе читать кое-что.

– Правда? – обрадовалась Бота. – Ты согласишься, Жюли?

– Пожалуй, можно попробовать, – согласилась девушка, которой идея совместно изучать географию тоже пришлась очень по душе.

– Ура! – завопила кукла, прыгая от восторга. – Когда начнём?

– Я боюсь, это создание не оставит нашей лени ни единого шанса, – сказал Кэм Жюли. – И как ты справляешься с этой батарейкой?

9

Пришлось начать уже завтра. Боте так не терпелось, что уже с двенадцати она, закончив рисовать, сложила все мелки и бумагу в сумку и села, свесив ножки, на одной из полок, прямо напротив часов, чем вызвала подшучивание Жюли, которая на самом деле наслаждалась, любуясь такой неподдельной жаждой знаний, какую проявляла Бота. Жюли вспомнила себя в детстве – накануне начала учёбы в школе, когда все тетрадки, карандаши и ручки были аккуратно сложены в портфель, школьная форма сияла, отполированная бесконечным любованием маленькой Жюли, банты ждали звёздного часа на полочке, а сама Жюли не могла делать ничего, кроме того, что смотрела на часы в ожидании, когда же можно будет поскорее лечь спать, ведь так завтра наступит быстрее!

Вот и ожиданиям Боты пришёл конец, и они отправились к Кэму. Его студия была меньше, чем представляла кукла, но здесь, как сказал Кэм, он и его коллеги только репетировали. А танцевали они на концертных площадках, в ночных клубах и иногда на небольших праздниках. Помимо двух танцевальных залов, здесь было несколько маленьких гримёрных, в одной из них среди мягких кресел-мешков Кэм и предложил устраиваться своим гостьям. Людей в студии в дневные часы почти не было – все разъезжались на обед или отдых, чтобы позже встретиться для вечерних выступлений. Кэм уезжал редко. Пообедав в соседнем кафе или прямо здесь, в гримёрной, если покупал обед заранее, он проводил время в интернете или придумывал танцевальные элементы и декорации своего авторского шоу. О своих идеях он пока не рассказывал ни коллегам, ни руководителю, но тайно верил в будущий успех. Несколько зарисовок своих идей он однажды показал Жюли, и ей, конечно, его замысел показался очень интересным. Однако Кэму пришло время отложить свою работу ради географии.

– С чего начнём, одноклассницы? – пошутил он, рухнув в одно из кресел.

– Я предлагаю игру, – сказала Жюли.

– Уже интересно… – протянул Кэм, а Бота заёрзала на месте.

– Каждый из нас пишет на бумажке название страны, города или просто достопримечательности, о которой он хотел бы узнать. Можно даже несколько. Мы кладём эти бумажки в шляпу – Жюли живо подскочила с места, чтобы взять одну из нескольких шляп, которых было здесь немало, – и по очереди вытягиваем по одной. Что вытащили – о том и читаем.

– Отлично! – сказал Кэм.

– Здорово! – захлопала в ладоши Бота.

И они начали. Решили пока написать каждый по одному объекту. Первой предложили тянуть фан Боте. Честно зажмурив глаза, она по пояс окунулась в шляпу и вытянула первый свёрток. Торжественно развернула его и прочла вслух:

– Ал-ма-ты… Надо же! Я вытянула свой листок! – удивилась она.

– Нет! – воскликнула Жюли. – Это мой.

– Невероятно, – засмеялся Кэм. – Я подумал, что он мой.

– Выходит, мы все написали одно и то же? Мы все написали «Алматы»? – спросила Жюли и достала два листка из шляпы. – Так и есть! Мы все выбрали один и тот же город!

И троица от души рассмеялась над этим совпадением.

– Ты видишь, как мы тебя любим, Чарли? – спросил Кэм.

– Да уж! – воскликнула Жюли. – Не удивлюсь, если следующие три бумажки будут с надписью «Денвер».

И они снова принялись смеяться над своим единомыслием.

– Вообще-то я про свой город знаю всё, так что вряд ли стал бы писать его. Ну что ж, раз мы так единодушно решили начать с Алматы, в который Чарли мечтает отправиться и который ей следовало бы немного изучить, давайте возьмёмся за дело, – сказал, наконец, Кэм и набрал в поисковике название родного города куклы.

Первое, что она попросила посмотреть, – это фотографии города. Она застыла, как только увидела их – не то, чтобы они были ей знакомы, но одна вещь точно совпадала с тем, каким виделся ей город Алматы в её воображении – деревья. Там их было так много! Они росли повсюду – перед фасадами домов, вдоль дорог, заполняли пространства между крышами на фотографиях, снятых с высоты. Они восхитительно зелёные! Оказывается, она помнила их в точности такими, какими они были на самом деле. Это такое приятное открытие! Ведь она всё время сомневалась, правильно ли помнила город, или картины в её воображении были выдуманными. Кэм продолжал перелистывать фотографии с видами города. Алматы был довольно необычный, совсем не такой, как Париж. Здания и дома в нём, оказалось, довольно скромные – простые фасады у большинства из них, и лишь некоторые имели архитектуру, похожую на европейскую. И вдруг на одной из фотографий они увидели Эйфелеву башню.

– Смотрите, – первой отреагировала Жюли. – Наша башня!

– Здорово! – подскочила на месте Бота. – Такая же, только маленькая! Как Статуя Свободы в Люксембургском саду!

– Похоже, по всему миру разбросаны копии одинаковых достопримечательностей, – отметил Кэм.

– О! Я поняла! – воскликнула Бота. – Я сделала открытие! Если гигантскую Статую Свободы подарили Нью-Йорку французы, то, может, Эйфелеву башню подарили Парижу…

– Казахи? – продолжил Кэм. – Восхитительная идея, куколка! Бьюсь об заклад, что ты права!

Кэм с Жюли рассмеялись, но Боте эта версия показалась вполне возможной.

– А что? – серьёзно спросила она. – Может быть, так и есть? Может быть, они хотя бы принимали участие?

– Вряд ли, дорогая, Густав Эйфель стал бы присваивать себе чужие достижения, но твоя идея очень оригинальная. Хотя, может быть, наоборот – французы подарили маленькую копию своего шедевра Казахстану?

– Давайте прочтём, – предложил Кэм.

Оказалось, никто ничего никому не дарил. Копия Эйфелевой башни украшала в Алматы торговый центр и возведена была просто как элемент коммерческого дизайна. После чтения об этом сооружении они прочли про телевышку на горе Кок-Тюбе, про горы Алатау, у подножия которых расположен город, про высокогорный каток Медеу, про горнолыжный курорт Чимбулак и про другие достопримечательности города. Почитали про погоду, культуру и языки и сами не заметили, как пролетело два часа. В студию вернулись некоторые танцовщики, начались репетиции, и Жюли с Ботой пора было ехать домой. Первый урок географии удался на славу: все трое учеников хоть и устали от обилия информации, но каждому хотелось, чтобы поскорее пришло время продолжить новый опыт самообразования.