Крым-криминал. Книга 3. Заклятое место

– Интересно, что за предложение?

– Пошли, – велел Тяглый, слегка тронув его за рукав костюма. Они вошли в приемную, где Ласка прихорашивалась, глядя в зеркальце косметички перед завершением рабочего дня.

– Рэм Анисимович, я вам еще нужна? – спросила она.

– Да, Наталья Васильевна, побудьте еще минут двадцать, никого не пускайте, я занят, – ответил президент почти механическим, без заметных эмоций голосом, не помышляя о том, чтобы молоденькую секретарь-референта называть просто Наташей, как это делала Стужина. Но он принципиально решил держать сотрудников на дистанции, дабы не стали потом по панибратски понукать, сев на голову. Велел ей одеваться построже в темные тона и не оголять свою тонкую талию, живот и длинные стройные ноги до самых бедер.

– Наталья Васильевна, опять вы в неглиже? – укорил он.

– Рэм Анисимович, какой вы, право, несовременный, ведь чем на женщине меньше одежды, тем больше изумительной красоты, – заметила Ласка. – У нас же не монастырь, а современная фирма, офис. Мне что же прикажите во все черное одеваться, в мешковину, рубище до самых пят? Кто же тогда разглядит мои красивые ножки, тонкую талию и бедра?

– Наталья Васильевна, здесь не стриптиз-клуб. Может вам еще шест посреди приемной установить? У нас не бордель, а солидное учреждение, – сурово произнес Тяглый. – Всему свое место и время.

– Хорошо, Рэм Анисимович, буду одеваться монашкой,– сухо ответила Ласка, а он по-хозяйски потянул на себя добротную дубовую дверь с умилявшей и тешившей его честолюбие табличкой «Тяглый Рэм Анисимович, президент ЗАО «Nika».

Вошли в просторный кабинет, из которого за месяц после гибели Стужиной выветрились запахи дорогих духов. На тумбочке стоял небольшой портрет Ники Сергеевны с черной лентой на уголке. Тяглый решил убрать его из кабинета лишь после сорока дней с момента убийства, чтобы не напоминал о трагической участи, не травмировал психику.

Он успел обжить кабинет, на столе вместо сугубо женских предметов, появились его, перемещенные из прежнего кабинета, который заняла вице-президент Тамара Бабей. После избрания Тяглого президентом, многие из сотрудников не сомневались, что дни юрисконсульта в фирме сочтены. Рэм Анисимович, мол, не простит майору публичное унижение и, как и обещал, выдаст ему «волчий билет», с которым ни одно солидное учреждение не примет на работу.

Но, вопреки этим мрачным прогнозам, новый президент оказался незлопамятным. Тем, кто пытался форсировать изгнание бывшего милиционера с теплого места, чтобы по блату-протеже устроить своего родственника (семейственность и кумовство, внучки, жучки на «хлебных местах» обрело ранг кадровой политики), он отвечал с виноватой улыбкой: «Гибель Ники Сергеевны нас примирила. У меня к Павлу Ивановичу претензий нет, а значит и оснований для увольнения». Одни в этом узрели слабость и нерешительность президента, другие, напротив, благородство, доброту и бескорыстие. Глухая вражда уступила место сотрудничеству.

Лещук, сохраняя самообладание, воспринимал такое отношение, как должное, ибо его заслуги в престижности и прибыльности фирмы были бесспорны. Чувствовал себя достаточно уверенно, поэтому следуя за Тяглым, неприятных сюрпризов для себя не ожидал.

– Прошу вас, Павел Иванович,– Рэм Анисимович жестом указал на кресло и сразу взял быка за рога. – Охотно назначил бы вас на должность вице-президента, но, увы, для этого обязательно экономическое образование. Поэтому это место и заняла Тамара Львовна. Она опытный финансист. Ни одну собаку в этом деле съела.

– Я не претендовал на это место, – отозвался юрисконсульт. – Поэтому вы мне ничем не обязаны. Каждый сверчок знай свой шесток. Меня вполне устраивает нынешняя должность.

– Без стимула, стремления к карьере работать неинтересно. У меня есть для вас очень заманчивое предложение. В связи с трагической гибелью Стужиной и Рябко, с согласия членов правления и наблюдательного совета, решено ввести должность начальника охраны или безопасности. Как вам больше понравится, так и назовем. А по сути, кроме контроля за охраной, будете выполнять функции моего телохранителя. За опасность и риск будете получать на двести-триста долларов больше. Итого, не менее восьмисот долларов в месяц. Плюс квартальные премии, а значит даже больше, чем у вице-президента. И это логично, ведь придется рисковать. Сами понимаете, что я не желаю разделить судьбу нашей незабвенной Ники Сергеевны. Деньги любят счет и никто их нам бесплатно не дает, но я не жмот, как думают некоторые. Просто экономный человек и тех, кто действительно работает в поте лица, стараюсь не обижать, а тунеядцам и нахлебникам, среди которых и этот ортодокс или, как вы его очень метко назвали Динозавром. Вениамину Яковлевичу уготовано увольнение. Жду вашего позитивного ответа?

– Не обижайтесь, Рэм Анисимович, если бы с таким предложением ко мне обратилась женщина, я бы не отказал, но мужчина? – задумчиво произнес Лещук и пояснил свою позицию. – Я глубоко убежден, что каждый мужчина, если он осознает себя таковым, обязан сам за себя постоять, а не прятаться за чужую спину. Предлагал свои услуги Стужиной, но она, к сожалению, отказалась, самонадеянно посчитав, что у нее нет ни явных, ни тайных врагов, и с этой функцией справится Семен, Конечно, в отличие от дилетанта Рябко, в опасной ситуации я действовал бы, как профессионал, и неизвестно, чем бы закончился поединок со злодеем. Хотя годы дают о себе знать, реакции уже не та, что прежде, а преступник всегда имеет преимущества..

– Какие еще преимущества?

– Во-первых, за ним выбор более удобного для совершения убийства места и времени. Во-вторых, важен эффект неожиданности, в-третьих – обеспечивает себе оптимальный путь отхода, в-четвертых – не оставляет свидетелей и улик и в-пятых– заранее готовит себе алиби.

– Но ведь Ласку он оставил в живых?

– Это серьезный прокол, который может оказаться для него роковым. Хотя, находясь в состоянии шока, прострации, Наталья вряд ли что ценное может сообщить.

– И все-таки, Павел Иванович, мое предложение остается в силе, – напомнил о сути разговора Тяглый.

–Нет, Рэм Анисимович, при всем уважении к вам, я не хочу брать на себя ответственность за вашу жизнь, да и самому она еще не надоела. Вы же понимаете, для этого не надо иметь семь пядей во лбу, что первая пуля предназначена телохранителю. Когда он сражен, то для киллера доступ к телу главного объекта открыт. Живой или даже раненный телохранитель способен поразить киллера или помешать исполнению заказа.

– За риск будете получать дополнительный бонус.

– Для меня деньги не играют большой роли. Рэм Анисимович, для безопасности купите себе бронежилет и носите под костюмом или свитером. Конечно, импортный, а не громоздкий, милицейский весом в пуд, – посоветовал юрисконсульт.

– Сколько стоит импортная броня?

– Не меньше десяти тысяч долларов.

–Ого-го, это же расточительно. «Жигули», «Лада» дешевле стоят.

– Жизнь намного дороже и экономия неуместна. После убийства Стужиной и Рябко сотрудники вас поймут и не осудят.

– Допустим, надену я бронежилет, а как быть с головой? Она ничем не защищена и к тому же большая, как у Сократа.

– С головой проще. Могу достать вам каску пехотинца.

– Меня же в коллективе засмеют, станут презирать за трусость. Президент в каске, комедия, смех. Нет, не хочу выглядеть шутом, чучелом.

– Ваше дело, но мерами безопасности не следует пренебрегать. А почему вы вдруг всполошились? Кто-то угрожает?

– Сами ведь знаете, что после того, как вы одержали успех в суде, отношения с некоторыми из партнеров испортились, осложнились. Вдруг кому-то из них моча в голову ударит.

– Да, вы правы, чужая душа – потемки. Наивная самонадеянность стоила Стужиной и Рябко жизни. Больно и тяжело. Но, как говорят, потерявши голову по волосам не плачут.

– Вы, Павел Иванович, гляжу, прогрессируете по части овладения фольклором, часто используете в речи поговорки и пословицы, золотые россыпи народной мудрости, – заметил Тяглый.

– Это заслуга Ники. Она собиралась вывести меня в светское общество, в элиту, заставила заняться лексиконом, изящной словесностью, – признался юрисконсульт. – Поэтому я вечерами вместо того, чтобы развлекаться в казино и ресторанах, молодых девок щупать и мять, как гимназист или студент штудировал классику, запоминал яркие изречения, афоризмы писателей, поэтов, философов. Чего ради женщины не сделаешь, даже вопреки собственной воли. Теперь все забросил к чертовой матери, нет стимула для самоусовершенствования.

– Но вокруг столько молодых и ярких женщин?

– Вот именно, ярких, крашенных со слоем косметики на лицах, – усмехнулся Лещук. – Сегодня она блондинка, завтра – шатенка или брюнетка, а послезавтра с сиреневой или фиолетовой копной на голове. В отличие от этих навязчивых «охотниц за счастьем и жирными, богатыми котами» Стужина косметикой и красителями не злоупотребляла, была естественной, женственной, искренней и беззащитной перед опасностями. А вы сами, Рэм Анисимович, еще крепкий мужик, почему от женщин шарахаетесь, как черт от ладана?

– По той же причине, что и вы, потерял к ним интерес, да и годы берут свое, – посетовал Тяглый. – Чувства, любовь угасли и уже не вспыхнут, как в юные и молодые годы. А с кем попало связываться неохота. Есть такие стервы, что едва переступит через порог, требует не только официально оформить брак, но прописать и завещать ей жилплощадь, счет в банке и все имущество, якобы совместно нажитое. После всех этих формальностей, того и гляди, раньше срока отправит к праотцам, добавит какой-нибудь гадости в чай или кофе. А, если молодая и темпераментная, то еще и любовника заведет, станут доить, угрожая, вымогая деньги.

– Вы проницательны и предусмотрительны, – похвалил юрисконсульт. – В моей следственной практике нередки такие случаи. Перспектива печальна и вы совершенно правы, с красотками лучше не связываться, за минутные удовольствия потом придется долго и нудно расплачиваться. Я вам искренне сочувствую. С гибелью Ники мы оба осиротели. Остро ощутили, как многое она для нас значила, хотя и шансы на брак были небольшие. Она вела себя, как феминистка, держала мужчин на дистанции. В память о ней предлагаю мужскую дружбу, забудем все обиды. Кто старое помянет, тому глаз вон! Рэм Анисимович, давай своего краба!

Президент, чуть помедлив, подал руку с пухлой бухгалтерской ладонью. Лещук пожал ее, но не крепко, представив, что это пухленькая женская, изнеженная ладонь.

– Мне бы в телохранители холостяка, такого, как вы, чтобы в случае гибели не пришлось платить страховку. Каждая копейка на счету, – при знался Тяглый. «Вот скупердяй, хочет и рыбку съесть, и на …. сесть», – подумал юрисконсульт, но произнес. – Да, конечно, для семьи потеря кормильца – большая трагедия и никакими деньгами эту боль и горе не заглушить. А, что касается сравнения, то вы заблуждаетесь, я не одинок. У меня взрослая дочь Дашенька. Правда, живет она с матерью, то есть моей бывшей женой, в другом городе. Будет, кому обо мне печалиться…

– Поздравляю, я не знал, – стушевался президент.

– Насчет предложения стать телохранителем, то я признателен вам за доверие, – возвратился Лещук к началу разговора. – Мои годы тоже, как шальные скакуны, не стоят на месте. Уже нет прежней реакции, резвости в действиях. Часы приходится просиживать в судах, поэтому стал медлителен и ленив. Для того, чтобы поддерживать отличную физическую форму, высокий тонус надо ежедневно не меньше трех-четырех часов заниматься до седьмого пота в спортзале, отрабатывать точность в стрельбе из разных видов оружия в стрелковом тире. А у меня на это нет ни времени, ни желания. Укатали Сивку крутые горы. Тебе на роль телохранителя нужен крепкий, смелый, выносливый и психически устойчивый мужчина в возрасте до тридцати лет, но не моложе двадцати пяти, чтобы обладал бойцовским характером и навыками, трезво оценивал ситуацию, а не хватался за ствол по пустяковому поводу, не бил копытом, как дикий конь.

– Все же порекомендуй мне надежного, проверенного в деле человека, – попросил президент.

– Извини, Рэм, у меня, конечно, есть две-три кандидатуры, но не хочу никого рекомендовать. Дело очень ответственное.

– Почему? – удивился Тяглый. – Мы же договорились дружить и помогать друг другу?

– Потому, что, во-первых, личного телохранителя выбирают, как невесту, будущую жену. Хотя нет, женщины склонны к измене. Выбирают, как преданного, верного пса, готового погибнуть защищая своего хозяина. Обязательна психологическая совместимость характеров, интересов, вкусов и пристрастий, – резонно подчеркнул Лещук. – Во-вторых, не желаю брать на себя ответственность чтобы не навлечь неприятности, претензии в том случае, если рекомендованный мною в телохранители человек, придется ни ко двору. Или, если, упаси Господь, в экстремальной ситуации проявит трусость и ты пострадаешь. Упреков тогда не оберешься, если не скажешь в глаза, то подумаешь, что специально «удружил и подставил». К тому же, имейте в виду, что , человек с оружием опасен не только для недругов хозяина-работодателя, но и для него самого. Вспомни, что президента Индии Индиру Ганди, также, как и русского певца Игоря Талькова, застрелили телохранители.

Поэтому пойми меня правильно, я умываю руки. Жизнь меня пропустила через свои жернова и кое-чему научила. Понял, что нередко за доброе дело люди платят черной неблагодарностью. Поищи себе охранника по собственным каналам, тогда и винить никого не придется.

– Логично и убедительно, – согласился Тяглый и призадумался. – Что если дать объявления в прессе и на телевидении о вакансиях охранников и устроить для претендентов конкурс для отбора лучших?

– На первый взгляд идея заманчива, но не советую.

– Почему?

– Потому Рэм, что тем самым, вы сообщите о своей незащищенности, о том, что в данный момент не имеете телохранителя. Такие дела совершаются тайно, без широкой огласки.

– Я не стану указывать, что именно мне нужен телохранитель?

– Тот, кого интересует ваша персона, без проблем сможет это вычислить. Наберет номер приемной и Наташа ему выложит все.

– Предупрежу, а потом она должна следовать инструкции о неразглашении любых сведений о работе фирмы, – напомнил президент.

– Еще раз искренне признателен вам, Рэм Анисимович, за доверие, но я уже староват для такой роли. Мой поезд ушел, – признался Лещук. – К тому же еще хочется десяток-другой лет пожить на этом грешном свете. А профессия телохранителя довольно опасная и даже самыми высокими окладами ее невозможно оценить. Первая пуля, удар финкой или обрезком трубы и арматуры достаются охраннику. Рядом с вами зона повышенной опасности. Я, конечно, человек не робкого десятка, в разных экстремальных ситуациях довелось побывать во время службы, и на пули, и на ножи шел, но не настаивайте, это дело добровольное.

– Так вы, Павел Иванович, считаете, что мне уготована участь нашей незабвенной Ники Сергеевны? – побледнел, вытирая со лба пот Тяглый, пристально глядя карими глазами на юрисконсульта.

– Эх, Рэм Анисимович, я ведь не пророк, – вздохнул Лещук. – Сам не знаю, что меня ждет. Чтобы узнать, что день грядущий вам, да и всем нам готовит, надобно к какой-нибудь бабке-ворожеи или деду-ясновидцу наведаться для душевного спокойствия или наоборот, тревоги и страха, в зависимости от того, что они напророчат. Хотя я считаю, что это пустая трата времени и валюты. Вам действительно, необходим надежный телохранитель. Никто не обладает даром предвидения, поэтому в таких случаях говорят, пути Господни неисповедимы. Остается надеяться на лучшее, на своего ангела-хранителя. Не обижайтесь, но должность юрисконсульта меня вполне устраивает. Я – одинок, веду аскетический образ жизни. Средств на безбедную жизнь пока хватает. А если, когда, как это делала мудрая Ника Сергеевна, поощрите меня за труды мои праведные, то буду вам очень благодарен, ведь деньги лишними не бывают.

– По трудам и почести, – произнес президент, заметно огорченный отказом Павла Ивановича. – Неволить не буду, это дело сугубо добровольное и рискованное. У вас сохранились связи в милиции, прокуратуре и других силовых органах. Помогите мне с подбором кадров. Подыщите кого-нибудь из молодых, двадцати– тридцатилетних спецназовцев или омоновцев из службы безопасности, военной контрразведки или милиции . Но только, чтобы не был слишком ретивым с апломбом и психика в норме, иначе по всякому поводу будет палить из пушки по подозрительным гражданам. Проблем и неприятностей не оберетесь.

– Универсального спеца найти непросто? – ответил юрисконсульт, не торопясь с ответом, неопределенно пожал плечами. Пауза затянулась и тогда ее разрядил Тяглый.

– И все же не может быть такого, чтобы у вас на примете не осталось толковых сотрудников, настоящих профессионалов. Предлагайте фамилии, время не ждет, – поторопил Рэм Анисимович.

– Это весьма деликатное и даже интимное дело, – подчеркнул майор.– Речь ведь не об охране склада, магазина или рынка, а о безопасности. Я – человек серьезный и не могу себе позволить легкомыслие. Поэтому Рэм Анисимович, избавьте меня от этой миссии. А выход есть. Организуйте закрытый конкурс на замещение вакантной должности телохранителя с указанием обязательных характеристик по возрасту, образованию, огневой и специальной подготовке и уверен, что желающих при нынешнем низком уровне жизни, не востребованности многих специалистов, найдется немало.

У вас будет возможность из нескольких десятков крепких ребят, конечно, после экзаменов в спортзале, в тире и тестирования, отобрать самого достойного. Исключительно важна ваша с ним психологическая совместимость, подобно тому, как подбирают космонавтов в экипажи. Иначе, если он будет к нам, как к личности равнодушен, то в критической ситуации вряд ли станет рисковать своей жизнью ради вашего спасения, не подставит свою грудь под пули или удар ножа. Вы должны понимать друг друга с полуслова. Не случайно настоящего телохранителя ценят, как члена своей семьи и многое ему доверяют.

– Не подозревал, что это целая наука,– признался президент.– Человеческие отношения всегда были самой сложной из наук, а особенно, в экстремальных ситуациях, когда цена ошибки – жизнь, а вернее, гибель человека,– заметил Лещук. – И еще один очень важный аспект. Желательно, чтобы телохранитель не был семейным или же были высокие гарантии, что в случае гибели при исполнении им служебных обязанностей, его жена и дети получат солидную страховку. Но лучше, конечно, брать холостяка, чтобы в смертельно опасный момент у него не болела душе о жене, детях и он действовал бы хладнокровно, как робот.

– Очень признателен вам, Павел Иванович, за совет. Пожалуй, так и сделаю, устрою конкурс на вакансию,– сказал Тяглый. – Но при выборе из числа претендентов без вашей помощи мне не обойтись.

– Хорошо, я во время испытательных экзаменов подскажу вам, кто и чего из претендентов стоит, но окончательный выбор за вами, Рэм Анисимович. Почему бы нам в целях экономии слов и времени не общаться по именам и на “ты”?

– Я согласен, Павел Иванович, но только в неформальной обстановке, вне публики,– одобрил президент и они обменялись крепким рукопожатием. «Ника Сергеевна, также соглашалась общаться на «ты», но в неформальной обстановке, – вспомнил Лещук, но промолчал, ибо это бросало тень на женщину. Ему казалось, что в этот момент она присутствует рядом, все зрит и слышит. Но это уже из области мистики и для людей суеверных, мнительных, легко поддающихся чужому влиянию и панике. Юрисконсульт был убежден, что он из твердой породы и не склонен к сентиментальности.

– Впрочем, Рэм Анисимович, поступайте, как считаете разумным. Я всего лишь юрисконсульт и подобные советы не входят в мою компетенцию. А по случаю примирения, соблюдая традицию, следовало бы выпить и закусить, – произнес юрисконсульт.

– Крепких напитков в кабинете и дома не держу, чтобы не было соблазна. Я предпочитаю минералку или кофе.

– Не слишком увлекайтесь, есть печальные примеры, – предостерег юрисконсульт. и в подтверждение сообщил – Маститый французский писатель Оноре де Бальзак, написавший кучу романов, по ночам, чтобы не заснуть за рукописями, взбадривал себя кофе. По сути, стал кофеманом и сравнительно рано дал дуба.

– Еще неизвестно, кто его в гроб загнал. Кофе или женщины, к которым он питал слабость? – возразил президент.

– Это сладкая отрава, яд для всех мужчин, – согласился Лещук. – И все же для стерилизации организма, профилактики против инфекции, даже врачи рекомендуют водку, коньяк, вина и бальзамы. Не случайно целебные травы настояны на спирту.

– Вы же знаете, у меня гастрит. Опасаюсь спровоцировать язву или грыжу, – продолжал упорствовать Тяглый.

– Грыжа вам не грозит, ведь тяжелее ручки и лишь иногда фужера или рюмки, вы ничего не поднимаете, – заметил Лещук. – Жаль, что у вас отсутствует НЗ на всякий пожарный случай, для знатных гостей и близких друзей. Но безвыходных ситуаций не бывает. Прошу минутку, у меня в сейфе завалялась початая бутылка коньяка «Ай-Петри». Специально храню для деловых встреч и полезных людей.

– Павел Иванович, может в другой раз? – смутился Тяглый.

– Нет, Рэм Анисимович, славную традицию нельзя нарушать, иначе это станет дурным тоном. Дорога ложка к обеду.

– Если настаиваете, то чисто символически по тридцать-пятьдесят граммов, – согласился Тяглый. Лещук вышел в приемную и велел Ласке:

– Наташенька, будь добра, нарежь дольками лимон и завари кофе для поднятия жизненного тонуса президента. А то он ради нашего благополучия трудиться до упадка сил. Таких трудоголиков надо ценить и беречь от физического истощения и психических нагрузок.

– О, кей, Павел Иванович, – улыбнулась секретарь-референт. Поднялась с кресла и подошла к шкафу, где хранился электрочайник, чайный и кофейный сервиз, пачки черного и зеленого с жасмином чая, баночки кофе и сахар. К моменту, когда Лещук возвратился с бутылкой коньяка, Ласка принесла в кабинет на подносе блюдечко с дольками лимона, а вскоре и две чашечки ароматного бразильского кофе. Юрисконсульт наполнил принесенные из своего кабинета рюмки золотистым напитком и предложил тост:

–Виват! За дружбу и братство вовеки веков!

Выпил и Тяглый последовал его примеру. Закусили дольками лимона и шоколадом, запили кофе.

– Рэм Анисимович, может еще по рюмашке? Для таких крепких мужиков, как мы, пятьдесят граммов, что капля в море. Не серьезно и не солидно, – заметил юрисконсульт.

– Да у меня дел гора, – смутился президент.

– Поэтому для моторности и надо выпить. Коньяк дает калории, заряжает энергией, расширяет сосуды и снижает давление. Врачи рекомендуют людям с избыточным весом в качестве профилактики против гипертонии и инсульта, – просветил Лещук.

–Если полезно, то давайте на посошок, – согласился начальник. Павел налил в рюмки до краев.

– Тогда за прогресс нашего бизнеса! – произнес президент.

– За успех и удачу! – поддержал юрисконсульт. Пожевал лимон, повертел бутылку с остатками напитка.

– Рэм Анисимович, негоже слезы оставлять, дурная примета. Как сказал великий Наполеон, если бутылка укупорена, то она должна быть выпита до дна. Давайте прикончим ее и все дела. Бог троицу любит, – предложил он. Тяглый призадумался, а потом подал рукой знак согласия и Лещук охотно наполнил рюмки и признался.– Я уж грешным делом подумал, что вы меня после той досадной стычки в коридоре выставите за порог. Начал зондировать почву в поисках «запасного аэродрома».

– Вы – опытный профессионал и Ника Сергеевна, царство ей небесное, не ошиблась в выборе. Таких специалистов и холить, – ответил заметно охмелевший от ста пятидесяти граммов коньяка хозяин кабинета и в знак доверия подал руку и юрисконсульт ее с благодарностью пожал.

– Эх, жизнь хороша и жить хорошо! – потянулся в кресле юрисконсульт и с лукавством взглянул на президента. – Рэм Анисимович, может продолжим, вспомним, как поет Алла Пугачева, шальную молодость свою, хоть и безденежные, но золотые студенческие годы? У меня в резерве бутылка «Хортицы». Живо сгоняю…

– Нет, нет! Павел Иванович, довольно пития и чревоугодия. Я– на строгой диете, – замахал руками президент. – Не желая вас огорчать отказом, слишком увлекся. Не забывайте: делу – время, а потехе – час. Что о нас сотрудники подумают?

– Президент всегда прав.

– У меня гора важных дел, – напомнил Тяглый.

– У каждого свой Эверест.

– Да, конечно, Павел Иванович, я без претензий, – Рэм Анисимович поднялся из-за стола, дав понять, что аудиенция окончена.

И когда Лещук намеревался последовать его примеру, дверь с шумом распахнулась и в кабинет ворвались капитан Чибис и двое милиционеров из патрульно-постовой службы. Следом за ними вбежала смущенная Наташа с густым румянцем на лице.

– Рэм Анисимович, я им велела не входить, сказала, что вы заняты, но они, наверное, привыкли двери ногами открывать. Никакой деликатности и этикета, – возмущалась секретарь-референт, взирая то на президента, то на суровых посетителей – дюжих парней в камуфляже.