Бар «У Констанции»

Полу не приходилось раньше убивать, и он едва сдерживал рвотные позывы при виде двух убитых врагов, но всё же держался, тем более, что на улице поднялась паника, а особенно активные из граждан уже вызывали полицию.

Мужчина не придумал ничего лучше, кроме как бежать. Но стоило ему сдвинуться с места, как тут же зазвучали крики, ругань и свист пролетающих мимо пуль. Судя по их количеству, противников было не менее шести. Пол промчался до ближайшего каменного укрытия, что находилось за его домом. Это была высокая каменная стена, исписанная вдоль и поперёк граффити, что открывала вполне выгодную позицию для ведения стрельбы. Когда агенты достигли своей цели, Пол уже давно был за укрытием и тут же застрелил двумя пулями одного из агентов. Ещё пара выстрелов по второй цели, и она тоже упала замертво. Патроны закончились, а у Пола с собой была лишь ещё одна обойма про запас. Он не ожидал такого поворота событий и был уверен, что сможет всё уладить разговором. Револьвер был взят лишь для возможной обороны. И в тот момент мужчина жалел об отсутствии большего количества патронов, как ни о чём другом.

Сонливость усиливалась, но Пол продолжал бороться, перезарядил револьвер, укрываясь за стеной и выпустил всю обойму в оставшихся противников, но сделал это столь стремительно, что ни одна из пуль не достигла цели.

Прозвучало несколько выстрелов. Пол упал на землю, но никакой крови не было. Стреляли резиновыми пулями потому, что мужчина нужен боссу «Мако» живым. Потому что лишнее убийство только очернит трусливую корпорацию. Так думал Пол, пока ботинок одного из агентов не погрузил его в темноту.

Очнулся Пол на стуле, привязанный крепкими верёвками. С трудом открыв глаза, он увидел своих близких, которые были также связаны. Он сразу же начал вырываться, но тщетно. Верёвки были слишком туги.

–Пол, куда же ты зашёл… – начал говорить твёрдый мужской голос -, столько всего проделал, а зря. Ведь твои родные всё равно умрут. Вот, смотри. Открыть огонь!

Мать Пола вскрикнула и упала на стуле. А затем были таким же образом убиты и все остальные родственники.

–Что, плачешь уже? Мамочки не стало? А ну-ка посмотри на меня. – сказал злодей, появившись перед Полом.

Это был молодой человек, возможно, ему не было и восемнадцати лет, но по его взгляду было абсолютно точно понятно, что такой человек безжалостнее всех самых отъявленных тварей, с которыми приходилось встречаться мужчине.

–Ах ты ублюдок! – заорал Пол, вставая со стула. Верёвки, из которых он так яростно рвался, наблюдая смерть родных поддались слишком легко. Значит, так было задумано.

Пол резко ударил злодея по лицу, разбив ему губу. Тот сразу же выбил мужчину из равновесия толкнув и окончательно повалил, ударив ногой в живот. Затем злодей начал пинать Пола изо всех сил, ему казалось, что уже сломана пара рёбер, но он смог перекатиться и встать на ноги. Последовала череда хаотичных и мощных ударов, но от каждого из них парень смог уклониться благодаря непревзойдённой ловкости. В конце концов, Пол взял стул, к которому совсем недавно был привязан и со всей силы попытался разбить его о голову злодея. И стул разлетелся в щепки. Но от соприкосновения с полом. Это привело мужчину в полнейшее недоумение. Его недавний противник оказался лишь голограммой. Вероятно, он заменил своё тело иллюзией, когда Пол отвернулся, чтобы схватить стул. Злодей удрал и, скорее всего, его люди нашли компромат и уничтожили его. Он проиграл, но хотя бы прошла сонливость от отвратительного энергетика. А потом темнота.

–Просыпайтесь, спектакль окончен, – обращался парень к поднимающимся со стульев родственникам и протянул им увесистую пачку зелёных купюр. – Вот ваши деньги. До встречи ориентировочно через год. Вы отлично сыграли родственников. Как и всегда. Интересно, как бы мы ещё развились до таких масштабов без ж трюка с компроматом? Мы ему даём ложную инфу, а он так в ней и роется. А потом стираем память и всё по новой. Вне всякого сомнения, Пол – наш лучший сотрудник. Он самый трудолюбивый. И какое же всё-таки наслаждение объяснять журналистам об очередном сумасшедшем, безумные теории которого снова опровергнуты? Никому и в голову не придёт поверить в то, что наша компания производит что-то ужасное. Это всё реклама. И никто не пострадал, верно? Всё. Свободны.

Лаборатория.

Стёртая память.

Энергия.

Перезагрузка.

Освежающий лимонад

Сколько себя помню, я всегда приходил на этот пляж. Ещё ребёнком, когда меня привела сюда мама. Сразу вспоминается тёплый песок, лёгкий морской бриз, мамина улетающая шляпка и мальчик. Тогда ещё мальчик, мой ровесник, он лежал на шезлонге, пил освежающий лимонад и наблюдал за морем. Совершенно один. На пляже больше не было никого. А для него, похоже, не существовало в мире ничего, кроме моря. Той стихии, на которую можно смотреть вечно.

Тогда я не придал этому значения, но лет примерно в шестнадцать прогуливался по тому самому пляжу со своей девушкой. Мы шли босиком по берегу, держась за руки, и это, готов поспорить, был самый прекрасный момент в моей жизни. Такие эпизоды кажутся словно бы взятыми из кинофильма о тебе, их хочется запечатлеть, и они остаются на самом видном месте. На полке с лентами воспоминаний, когда кинопроектор в любой момент может показать именно тот момент, от которого замирает сердце и становится тепло на душе.

Вдруг я заметил того парня. Он заметно подрос, всё так же лежал на шезлонге. Но уже не один, а с девушкой. Они вместе наблюдали прилив, попивая освежающий лимонад и наслаждаясь оркестром из звуков, практически неуловимых и похожих на тишину, но всё же проникающих в самое сердце. Восхищались морем, необузданной стихией и были только они друг у друга. И волны. В тот день они были такие же безмятежные, как и взгляды влюблённых наблюдателей. Не пустые, но яркие и трепетные глаза были обращены к морю. И в тот день я не стал мешать им, прогулялся с девушкой и ушёл с пляжа.

А затем – война. Снаряды падали с оглушительной мощью, создавая невиданной глубины кратеры в земле. Солдаты гибли один за другим от химического оружия, которое разъедало человека изнутри, и это было самым отвратительным, что я видел в своей жизни. Подлинным ужасом войны. От вида умирающего подобным образом солдата лица его сослуживцев искажались гримасой боли и агонии, что не сходила с них на протяжении всей оставшейся жизни. Боевые действия переместились на тот самый пляж. Меня призвали и отправили прямо туда. Даже разъедающие всё и вся снаряды не способны были уничтожить красоту этого места, бушующее море, яростно бьющее высокими волнами берег, защищало пляж. Защищало песок, солнце и мои воспоминания. Парень всё так же лежал на шезлонге и пил освежающий лимонад, наблюдая за буйными волнами. Девушка на его плече рыдала, а он сам был одет в военную форму, и лицо его застыло в гримасе разочарования. Тогда я всё-таки решился подойти к нему, но прозвучал невыносимый и ужасный звук взрыва. Лицо застлала непроницаемая вуаль темноты.

Я открыл глаза. Одет в белую накидку, лежал на тёплом песке, а в руке стакан с освежающим лимонадом. Сделал глоток, и это очень сильно помогло оценить обстановку. Цел и невредим, но где же всё? На пляже не было следов войны. Попытался подняться, но это получилось с великим трудом. Так, словно бы мне гораздо больше лет, чем было до потери сознания. Я ощупал своё лицо. Оно было испещрено морщинами, и тут я понял, что каким-то образом в мгновение ока состарился. Тут я увидел шезлонг. И того парня. Он всё так же пил лимонад, а возле него лежал скелет. Тогда я решил подойти к нему и заговорить. За столько лет у меня появилось множество вопросов. Через боль добравшись до шезлонга, я рухнул на песок и начал говорить. Он ответил.

Мы говорили, казалось, минуту, но вокруг нас появлялись люди, отстраивались и рушились города, проходила война за войной, жизнь за жизнью. Говорили о смысле бытия, о каждой песчинке на пляже, о каждой капле в океане и каждой звезде на небе. Мы были едины со всем здесь, мы видели расцвет цивилизации и её закат, наблюдали, как всё циклично. А солнце клонилось к закату.

Мы смотрели на лучи закатного солнца и чувствовали последнее тепло, касавшееся нас перед тем, как всё погрузится во тьму.

Темнота.

Свет лампы.

Слёзы родных.

«Поздравляем, вы вышли из комы».