Либералы и экономика России. Издание переработанное и дополненное

Форсированная индустриализация. В декабре 1925 г., когда экономика страны едва оправилась от разрухи, коммунистическая партия взяла курс на индустриализацию, т. е. продолжила тот курс, на который встала Россия в начале века. И почти сразу же обострился вопрос хлебозаготовок. Крестьяне быстро утрачивали интерес к поставкам зерна на рынок, к продаже его государственным хлебозаготовителям, ибо на вырученные деньги не могли купить промышленные товары. Ведь все материальные средства и ресурсы ускоренным порядком перекачивались на строительство индустриальных гигантов, а не заводов и фабрик, производящих товары народного потребления. В итоге на рубеже 1927–1928 гг. государственные закрома после закупок крестьянской продукции остались полупустыми. Под угрозой голода оказались города и армия. Большевики, как и в годы «военного коммунизма», прибегли к насильственным методам изъятия зерна. В следующем году кризисная ситуация повторилась. В 1929 г. в деревне было зарегистрировано около 3 тыс. террористических актов, жертвами которых стали 10 тыс. «агентов власти». В ряде мест вспыхнули крестьянские бунты и восстания. На их подавление были брошены воинские подразделения ОГПУ, а кое-где – даже артиллерия и самолеты.

Выход из положения И. В. Сталин видел в сворачивании НЭПа, перехода к административно-командным методам управления экономикой, а в сельском хозяйстве – в переходе к коллективным хозяйствам (колхозам). Имеющийся опыт создания колхозов показал, что по товарности они в два-три раза продуктивнее индивидуалов. Тем самым колхозы превращались в надежный, не подверженный рыночной конъюнктуре канал перекачки ресурсов (в том числе рабочей силы, высвобождавшейся в результате укрепления производства и повышения его товарности) в промышленность. Многие коммунисты, как и И. В. Сталин, выступали за ускоренную индустриализацию (правда, плохо представляя себе огромные социальные издержки этого процесса) и глубоко сомневались в возможности ее проведения без коренной «реконструкции» народного хозяйства, которая позволила бы сконцентрировать ресурсы страны, в том числе оперативно поставляемые аграрным сектором, на главном направлении – строительстве объектов тяжелой промышленности. Ведь ни для кого не было секретом, что развитым капиталистическим странам для создания собственной индустриальной базы потребовалось несколько десятилетий. И это при благоприятных внутренних и внешних условиях, при широком использовании таких источников накопления, отсутствующих в Советской России, как иностранные кредиты, крупные инвестиции отечественного частного капитала, наконец, откровенное ограбление колоний.

В апреле 1929 г. состоялась XVI партконференция. На ней был принят первый пятилетний план на 1929–1933 гг. Характерной чертой второго этапа индустриализации (осень 1928-1937 г.) был упор на новое строительство – преимущественно объектов группы «А» (производство средств производства), на что выделялось свыше 80% всех капиталовложений в промышленность.

Источники средств для индустриализации изыскивались исключительно внутри страны. Они в основном складывались из:

– доходов легкой промышленности и, главным образом, сельского хозяйства, перераспределяемых в пользу индустриальных отраслей;

– доходов от монополии внешней торговли колхозным и совхозным зерном, золотом, лесом, пушниной, частично другими товарами. На вырученную валюту в страну ввозилось новейшее технологическое оборудование для строящихся заводов (доля установленных на них импортных станков и другой техники достигала в годы первой пятилетки 80–85%);

– значительно выросшего прогрессивного налога на нэпманов. Прямым следствием этого, по сути, конфискационного налогообложения, дополненного прямым административным нажимом, стало полное свертывание к 1933 г. частного сектора в промышленности и торговле;

– средств, полученных за счет ограничения потребления городского и сельского населения (через увеличение подоходного налога и розничных цен на товары, существовавшую с 1928 по 1934 г. карточную систему их распределения, обязательные подписки на «займы индустриализации» и т. п.). В итоге жизненный уровень рабочих и служащих упал почти в два раза.

На этом фоне удивительным и непостижимым для нас смотрится еще один источник ресурсов для проведения индустриализации – духовная энергия трудящихся. Но остается фактом: большевики сумели вызвать и в течение многих лет поддерживать волну трудового энтузиазма, что нашло отражение в массовом «социалистическом соревновании».

За 1929–1937 гг. страна совершила беспрецедентный скачок в росте промышленной продукции. За это время в строй вступило около 6 тыс. крупных предприятий, т. е. 600–700 ежегодно. Темпы роста тяжелой промышленности были в два-три раза выше, чем за 13 лет развития России перед Первой мировой войной. В результате страна обрела потенциал, который по отраслевой структуре и техническому оснащению находился в основном на уровне передовых капиталистических государств. По абсолютным объемам промышленного производства СССР в 1937 г. вышел на второе место после США (в 1913 г. – пятое место). Прекратился ввоз из-за рубежа более 100 видов промышленной продукции, в том числе цветных металлов, блюмингов, рельсопрокатных станов, экскаваторов, турбин, паровозов, тракторов, сельхозмашин, автомобилей, самолетов. В целом к 1937 г. удельный вес импорта в потреблении страны снизился до 1%. Заводы и фабрики обросли сетью школ и курсов по профессиональному обучению. Наряду с бурным техническим перевооружением промышленности и государственной поддержкой «социалистического соревнования» это позволило превысить плановые наметки по росту производительности труда во второй пятилетке (67 против 63%). Форсированная индустриализация в короткий срок обеспечила полную занятость трудоспособного населения. Накануне первой пятилетки безработные составляли 12% от числа занятых в народном хозяйстве рабочих и служащих. И вот на 1 апреля 1930 г. впервые фиксируется снижение числа безработных (1 млн 81 тыс. человек), а к 1931 г. безработица в СССР была ликвидирована полностью, закрылась последняя биржа труда. Несравненно меньше политика индустриализации затронула другие отрасли экономики. По-прежнему ручной труд преобладал в строительстве, в аграрном секторе. Хронически отставала легкая промышленность.

Коллективизация сельского хозяйства. Добровольное производственное кооперирование мелких и средних крестьянских хозяйств, получившее в 20-е гг. название «коллективизация», рассматривалось большевистскими теоретиками как главный из двух способов социалистического переустройства деревни (второй способ: создание государственных хозяйств – совхозов, напрямую субсидируемых из казны). XV съезд партии (1927 г.) определил, что коллективизация должна стать основной задачей партии в деревне. После партсъезда заметно усилился рост числа колхозов. К июню 1929 г. они объединяли 4% крестьянских дворов, а спустя четыре месяца – уже 8%. Как видим, летом и осенью того года произошел определенный скачок, но скорее количественный, чем качественный, ибо в коллективные хозяйства тянулись в основном бедняки. Этот худосочный «социалистический сектор» практически никак не мог помочь властям решить до предела обостренную проблему хлебозаготовок. И с осени 1929 г. компартия переходит к политике насильственной – по отношению к большинству крестьян – коллективизации. 5 января 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». В соответствии с этим постановлением:

– страна разделялась на три группы районов с различными сроками завершения коллективизации для каждого из них (весна 1931 г., весна 1932 г. и 1933 г.);

– устанавливалось, что формой колхозного строительства должна стать сельскохозяйственная артель;

– провозглашалась «политика ликвидации кулачества как класса» с конфискацией имущества раскулаченных и последующей передачей его колхозам.

Окладной лист по единому сельскохозяйственному налогу на 1928—1929 год крестьянина села Больше-Михайловское Дальневосточного края Воропаева Арсентия Поликарповича.

Власти с помощью войск ОГПУ в течение короткого времени (за полтора-два года) изъяли из деревни реально и потенциально опасные для себя слои населения. В их число попали прежде всего кулаки и зажиточные середняки, т. е. те крестьяне, которым было что терять от коллективизации и которые поэтому противодействовали (в различной форме, вплоть до борьбы с обрезами в руках, но стихийно и разрозненно) большевистскому наступлению на деревню. Пик крестьянского сопротивления пришелся на первые месяцы 1930 г. (более 2 тыс. вооруженных наступлений), что побудило большевистских лидеров несколько сбавить темпы коллективизации. В марте 1930 г. И. В. Сталин опубликовал статью «Головокружение от успехов», где осудил «перегибы» местного руководства и подчеркнул необходимость соблюдения «принципа добровольности» вхождения крестьян в колхозы. Выждав тактическую паузу, энергично использованную карательными органами, власти уже осенью 1930 г. продолжили «колхозное строительство». По разным сведениям, число раскулаченных составило от 3,5 до 9 млн человек. Часть из них была брошена в тюрьмы, а основную массу, включая женщин, стариков и детей, переместили в отдаленные районы губерний или отправили под конвоем в качестве «спецпереселенцев» в трудовые лагеря Севера и Сибири.

В. Крихацкий «Первый трактор»

1 марта 1930 г. был утвержден Примерный устав сельскохозяйственной артели, а в феврале 1935 г. – его новый вариант, уточненный и дополненный. Согласно ему наряду с «обобществлением» основных средств производства в единоличном пользовании колхозников сохранялись приусадебные земли, мелкий инвентарь, домашний скот, птица. От артели в первую очередь требовалось выполнение многочисленных обязательств перед государством (на турпоставки, госзакупки, оплата работ МТС, подоходный налог и т. д.), и лишь после этого остатки денежных средств и сельхозпродуктов могли быть распределены между ее членами по трудодням – норме учета индивидуального труда. С января 1933 г. по ноябрь 1934 г. действовали политические отделы при МТС, во главе которых находилось около 25 тыс. направленных в село кадровых партработников (из них 10% имели дооктябрьский партийный стаж). На долю политотделов выпало завершение чистки деревни от «классово чуждых элементов». Заодно они перетряхнули колхозное руководство, сняв с должности почти половину вызывавших подозрение в своей благонадежности председателей и завхозов артелей. В целом трагическая эпопея по коллективизации крестьянства закончилась к середине 30-х гг.

Последствия разгрома векового хозяйственного уклада в деревне были крайне тяжелыми. Производительные силы сельского хозяйства оказались подорванными на многие годы: за 1929–1932 гг. поголовье крупного рогатого скота и лошадей сократилось на одну треть, свиней и овец – более чем в два раза. Голод, обрушившийся на ослабленную деревню в 1932–1933 гг., унес жизни свыше 5 млн человек. От голода, нехватки продовольствия и непосильного труда погибли и миллионы «раскулаченных». И все же большевистские руководители, исповедовавшие стародавний принцип «цель оправдывает средства», праздновали еще одну победу. При том что численность крестьян сократилась на треть, а валовое производство зерна практически не увеличилось, его государственные заготовки в 1937 г. по сравнению с 1928 г. выросли почти в три раза. Была обретена независимость от импорта хлопка и ряда других важных сырьевых культур. С увеличением числа тракторов в МТС повысился и уровень механизации сельского труда. Отныне три четверти пахоты проводилось тракторами, половина уборки зерновых – комбайнами. В короткий срок аграрный сектор, где господствовала мелкотоварная, слабоуправляемая стихия, оказался во власти жесткой централизации, администрирования, приказа, превратился в органическую составную часть директивной экономики.

Интересно сравнить развитие СССР на этом этапе с Китаем.

• Стартовые условия СССР в 1926 г. примерно соответствовали стартовым условиям реформ Дэн Сяопина в 1978 г.

• Китай покончил с репрессиями к этому времени, а у нас пик репрессий был еще впереди.

• Китай начал реформы с реформирования сельского хозяйства. Устранив проблему голода и обеспечив приток производительных сил в города, Китай занялся развитием всей экономики.

• СССР начал реформы с ускоренной индустриализации. Главная нагрузка легла на крестьян, а угроза голода сохранилась.

• И в Китае и в СССР развитие экономики шло в условиях протекционизма.

• Темпы развития экономики примерно совпадали.

«Большой террор». Маховик репрессий раскручивался под влиянием двух факторов:

– внутрипартийная борьба;

– внутреннее сопротивление части интеллигенции большевистским начинаниям.

Оба этих фактора означают лишь одно: в обществе нет согласия о производимых реформациях. В этих условиях неизбежным является подключение механизма насилия, который вызывает ответное насилие. Это не какая-то особенность России: смена общественных формаций всегда и во всех странах сопровождается насилием. Понятно, что эволюция предпочтительнее революции, но Россия в результате предшествующих событий была очень отсталой страной, и фактически эволюционный путь обрекал ее на вечное отставание. К сожалению, без революции Россия обойтись не могла.

Внутрипартийная борьба имела целью для И. В. Сталина достижение абсолютной власти, и он не ограничивал себя в выборе средств. Подвергались репрессиям бывшие соратники, ставшие оппозиционерами. На «внутреннее сопротивление» интеллигенции большевики ответили прямым запугиванием старой интеллигенции. Они стремились искоренить инакомыслие и фрондерские настроения в среде специалистов, окончательно подчинить их своей воле. «Демонстрационный эффект» показательных процессов подкреплялся широкими репрессиями против интеллигенции, прежде всего технической и научной. Общее число служащих, взятых под бдительный контроль властей, составило за 1928–1932 гг. 1,2 млн человек, из них 138 тыс. были уволены, 23 тыс. лишены вдобавок гражданских прав, несколько тысяч арестованы за «антисоветскую деятельность». На освобождавшиеся ответственные хозяйственные и управленческие посты было выдвинуто свыше 140 тыс. рабочих-коммунистов. Только в промышленности к концу первой пятилетки доля выдвиженцев достигала половины всего руководящего персонала. Правда, убедившись в неравноценности подобной замены, власти вскоре были вынуждены дать отбой в «охоте на вредителей». Выступая в июне 1931 г. на совещании хозяйственников, И. В. Сталин призвал перейти от «политики разгрома» старой интеллигенции «к политике привлечения и заботы о ней». В частности, была повышена зарплата «спецов», отменены дискриминационные меры по отношению к ним, в том числе ограничения на доступ молодежи из семей интеллигенции к высшему образованию. Помимо запугивания интеллигенции устроители судебных спектаклей по «вредительским делам» преследовали и более масштабную цель: сгустить в стране атмосферу всеобщего недоверия и подозрительности, вселить в умы рядовых коммунистов и населения страны мысль о необходимости дальнейшего ужесточения политического режима перед лицом «угрозы классового врага». И. В. Сталин на июльском (1928 г.) пленуме ЦК ВКП(б) сформулировал свой печально известный тезис о том, что «по мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться». С 1929 по 1936 г. в ВКП(б) прошла серия генеральных чисток. В результате из партийных рядов были удалены все те, кто вызывал у руководства сомнения с точки зрения своей «надежности» и «устойчивости» (около 40% всех коммунистов).

С. М. Киров выступает на XVII съезде ВКП(б). Москва, 1934 год.

1 декабря 1934 г. был убит С. М. Киров. Тайна этого политического преступления не разгадана до сих пор. Но то, что оно развязало руки И. В. Сталину для физического устранения мешавших ему людей, прежде всего из рядов большевистской гвардии, – бесспорный исторический факт. Аресты «врагов народа» в течение 1935–1936 гг. нарастали в геометрической прогрессии, достигли апогея в 1937 г. и постепенно затихли (не прекратившись, однако, вовсе) в 1939 г. За эти годы было репрессировано 1108 из 1961 делегата XVII съезда ВКП(б), около 40 тыс. из 80 тыс. офицеров, в том числе подавляющее большинство высшего командного состава РККА. Огромный урон понесли научная, техническая и художественная интеллигенция, а также духовенство (начиная с 1930 г. было закрыто 90% церквей). Общее число репрессированных достигло двух миллионов человек. Для осуществления столь беспрецедентных репрессий было явно недостаточно первого импульса к массовым арестам – убийства С. М. Кирова. Отсюда постановка ряда новых судебных политических спектаклей, на сей раз – над видными деятелями партии и государства, неугодными И. В. Сталину (процессы над Г. Е. Зиновьевым, Л. Б. Каменевым и др. в августе 1936 г.; над Г. Л. Пятаковым, К. Б. Радеком и др. в январе 1937 г.; над маршалом М. Н. Тухачевским и др. в июне 1937 г.; над Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым и др. в марте 1938 г.). Эти показательные судебные процессы призваны были «идейно-политически» оформить набиравшую силу репрессивную волну, вооружить организаторов террора надлежащими лозунгами и обеспечить тем самым необходимые масштабность и направленность арестов в партии, армии и в обществе.

«Культурная революция». «Культурная революция» имела целью направление интеллигенции на служение новому общественному строю, превращение интеллигенции в «слуг народа». Преобразования затронули сферы культуры, науки, образования. Во всех этих сферах была внедрена цензура, которая поставила жесткие рамки для созидательной работы. С другой стороны, несомненны грандиозные успехи в сфере образования и науки.

Иосиф Сталин

• Среди гуманитарных наук особым вниманием властей пользовалась история. Она была коренным образом переработана и превращена, по выражению И. В. Сталина, в «грозное оружие в борьбе за социализм».

• Свободнее развивались естественные и технические науки. В те годы заметные успехи были достигнуты в области ядерной физики и электроники, математики, физиологии, биологии, теории космических исследований и ракетной техники. В 1933–1936 гг. в небо взвились первые советские ракеты.

• Огромные средства государство вкладывало в создание различных конструкторских бюро, где велась разработка новых образцов боевой техники: танков, самолетов, артиллерийских орудий и минометов, автоматического оружия.

• Подлинный бум переживала в 30-е гг. высшая школа. Государство, испытывая острую нужду в квалифицированных кадрах, открыло сотни новых вузов, преимущественно инженерно-технических, где обучалось в шесть раз больше студентов, чем в царской России. В составе студентов доля выходцев из рабочих достигала 52%, крестьян – почти 17%.

• Серьезные изменения происходили и в средней школе. В 1930 г. в стране было введено всеобщее начальное образование, а в городах – обязательное семилетнее.

• Наконец, в 30-е гг. решительным приступом была в основном преодолена неграмотность, остававшаяся уделом еще многих миллионов людей. Перепись населения в 1939 г. подвела итоги: число грамотных среди населения старше девяти лет достигло 81,2%. Невысокими оставались качественные показатели уровня образованности общества: среднее образование имело 7,8% населения, а высшее – 0,6%. Однако в этой области советское общество ожидал в близком будущем серьезный сдвиг, ибо СССР вышел на первое место в мире по числу учащихся и студентов.

Конституция СССР. В декабре 1936 г. была принята новая Конституция СССР, тут же объявленная «Конституцией победившего социализма».

Конституция СССР 1936 года – Сталинская

Политической основой СССР провозглашались Советы депутатов трудящихся, экономической – социалистическая собственность на средства производства. Некоторые изменения были внесены в систему государственной власти. Ее высшим органом объявлялся Верховный Совет, состоявший из двух палат: Совета Союза и Совета Национальностей, а в период между его сессиями – Президиум Верховного Совета. Изменения коснулись избирательной системы: выборы стали всеобщими, равными и прямыми при тайном голосовании. Красной нитью через весь текст Конституции проходил тезис: «Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян».

Сложившаяся к тому времени экономика ныне определяется как директивная. Она характеризовалась:

– фактически полным огосударствлением средств производства, хотя формально-юридически устанавливалось наличие двух форм социалистической собственности: государственной и групповой (кооперативно-колхозной);

– свернутостью товарно-денежных отношений (но не их полным отсутствием в соответствии с социалистическим идеалом), деформированностью объективного закона стоимости (цены определялись в кабинетах чиновников, а не на основе рыночного спроса и предложения);

– предельно жестким централизмом в управлении при минимальной хозяйственной самостоятельности на местах (в республиках и областях); административно-командным распределением ресурсов и готовой продукции из централизованных фондов.

На рубеже 1932–1933 гг. вводится паспортный режим, отделявший административной стеной деревню от города, ибо паспорта выдавались лишь горожанам. Крестьяне, таким образом, были лишены права свободного перемещения по стране и фактически прикреплялись к земле, к своим колхозам. Аналогичные меры в отношении рабочих и служащих власти предприняли в 1940 г., когда серией указов была установлена судебная ответственность за самовольное увольнение с предприятий и учреждений.

К концу 30-х гг. директивная экономика все отчетливее приобретает «лагерный» облик. В результате массовых репрессий значительная часть населения страны переместилась за колючую проволоку. По разным данным, через ГУЛАГ с конца 20-х гг. до 1953 г. прошло от 17 до 40 млн человек; причем около 3 млн человек находились в местах лишения свободы одновременно. Лагеря и колонии давали около половины добываемого в СССР золота и хромо-никелевой руды, не менее трети платины и древесины. Заключенные производили примерно пятую часть общего объема капитальных работ. Их усилиями строились целые города, каналы, железные дороги.

На стройке Беломорканала, 1931—1933.

Сущность политической системы в СССР определял режим личной власти И. В. Сталина, заменивший коллективную диктатуру старой большевистской гвардии ленинского периода. Вся номенклатура, в том числе ее ядро – партократия, жила под перманентным страхом репрессий; ее ряды периодически «перетряхивались», что исключало саму возможность консолидации нового привилегированного слоя управленцев на антисталинской основе и превращало их в простых проводников воли партийно-государственной верхушки во главе с И. В. Сталиным. Каждый член советского общества был вовлечен в иерархическую систему идеологизированных организаций: избранные, самые надежные с точки зрения властей – в партию (свыше 2 млн человек) и Советы (3,6 млн депутатов и активистов), «сознательная» молодежь – в комсомол (9 млн человек), дети – в пионерские дружины, рабочие и служащие – в профсоюзы (27 млн человек), литературная и художественная интеллигенция – в «творческие» союзы. Все они служили как бы «приводными ремнями» от партийно-государственного руководства к массам, конденсировали социально-политическую энергию народа, не находившую при отсутствии гражданских свобод какого-либо иного легального выхода, и направляли ее на решение «очередных задач советской власти».

Социальную систему СССР можно определить как «государственный социализм». Социализм – так как произошли обобществление производства, ликвидация частной собственности и базировавшихся на ней общественных классов. Государственный – так как обобществление было не реальным, а иллюзорным: функции по распоряжению собственностью и политическая власть осуществлялись партийно-государственным аппаратом, номенклатурой и в определяющей степени ее вождем. При этом «государственный социализм» в СССР приобрел отчетливо выраженный тоталитарный характер. Помимо отмеченного выше полного (тотального) контроля государства над экономикой присутствовали и другие «родовые» признаки тоталитаризма: огосударствление политической системы, включая общественные организации, всепроникающий идеологический контроль в условиях монополии властей на средства массовой информации, фактическая ликвидация конституционных прав и свобод, репрессии в отношении оппозиции и инакомыслящих вообще.