Судья

В приемной судьи я оставил имевшиеся у меня документы и заплатил госпошлину. Секретарша сказала мне:

– Ждите повестку в суд.

Повестку я получил через месяц и в указанное там время пришел в суд. Вскоре подошла и ответчица (соседка). Мы зашли с ней в приемную судьи. Секретарша спросила у ответчицы, согласна ли она с иском (размер иска был примерно равен зарплате за один день). Ответчица закричала:

– Да вы что?

Секретарша сказала, что заседание переносится на другой день.

На следующем заседании уже присутствовал сам судья. Он сразу объявил, что в моей квартире назначается строительно-техническая экспертиза с целью установить стоимость ремонта квартиры после залива. Он дал мне адрес эксперта. Это была женщина, жившая на другом конце города. Я должен был сходить к ней, договориться о времени экспертизы и взять у нее уведомление о проведении этого мероприятия, чтобы вручить его ответчице. По окончании экспертизы я должен был оплатить ее стоимость – а стоила она немалых денег.

Из зала заседания я вышел расстроенным, размышляя: «Я заплачу за экспертизу значительную сумму, а потом проиграю процесс, и никто не возместит мне эти деньги». У меня уже появилось подозрение, что этим решением судья начинает осуществлять свой замысел жестоко отомстить мне за ту ссору в автобусе.

Конечно, я сходил к эксперту и сделал все, что от меня требовалось.

В назначенный день я ожидал эксперта, но она не пришла. Позже она позвонила мне и сказала, что у нее возникли какие-то проблемы с такси. Экспертиза была перенесена на другой день. Но мне пришлось опять идти к эксперту домой за новым уведомлением для ответчицы.

Экспертиза состоялась через несколько дней. Она сопровождалась изрядной нервотрепкой. Как только эксперт пришла ко мне, она сразу потребовала от меня заплатить за такси, на котором приехала. Я уже было полез в карман за деньгами, но вовремя опомнился. Я сказал эксперту:

– Внесите плату за такси в стоимость экспертизы.

Вместо ответчицы на экспертизу пришел сожитель. Он кричал и ругался, всячески запугивая эксперта. По всей видимости, у этой женщины не было серьезного опыта проведения таких процедур. От крика того хулигана у нее дрожали руки, на глазах наворачивались слезы. Я пытался хоть как-то успокоить сожителя, говоря ему:

– Ну что ты так разобиделся? Ну будь ты мужчиной.

Один раз он поднес к моему лицу свои пальцы, растопыренные веером на тюремный манер, и сказал:

– Я тебя урою!

Когда экспертиза закончилась, и сожитель направился к выходу, я радовался этому настолько, что даже извинился перед ним.

Эксперт заполнила квитанцию об оплате ее услуг. Я отсчитал сумму, указанную в квитанции, и уже собирался передать эти деньги эксперту. Но тут я вспомнил про оплату такси и спросил у женщины:

– Вы внесли в квитанцию стоимость такси?

Она сказала, что нет. Такая неисполнительность возмутила меня, и я резким тоном потребовал от эксперта:

– Немедленно переделывайте квитанцию и вносите туда стоимость такси.

Женщине явно не хотелось переписывать квитанцию, и она нашла оригинальный выход. Взяв у меня из рук деньги, она отсчитала из них стоимость такси и вернула эту сумму мне. Потом она быстро повернулась и ушла. В тот момент голова у меня из-за стресса тоже плохо работала, и я все это принял как должное. После этой нервотрепки я долго не мог успокоиться.

На другой день на работе я опять испытал стресс. Изучая квиток на свою зарплату, я обнаружил, что те дни, которые я отсутствовал на работе по судебным повесткам, не оплачены. Я побежал в заводскую бухгалтерию и стал требовать от ее работников, чтобы они исправили эту ошибку. Но они мне сказали, что никакой ошибки нет – все сделано в соответствии с законом.

После работы я зашел к прокурору и рассказал ему, что у нас на заводе не оплачиваются те дни, когда работник отсутствует по причине вызова в суд. Оказалось, что прокурор сам не знал порядок оплаты в таких случаях. Он обещал разобраться.

На другой день я опять зашел к нему. Он сообщил мне, что согласно новому законодательству, дни отсутствия истца на рабочем месте по причине вызова в суд не оплачиваются. Эти дни оплачиваются только свидетелю. Прокурор посоветовал мне взять на заводе справку о том, сколько я потерял в зарплате по причине вызова в суд, и приложить ее к иску. В случае, если я выиграю судебный процесс, ответчик возместит мне эту сумму. Я последовал этому совету. Потом я каждый раз брал такие справки в заводской бухгалтерии и прикладывал их к иску.

Через несколько дней я получил заключение эксперта. Рассчитанная ей стоимость ремонта была в полтора раза выше той стоимости, которая была указана в моем первоначальном иске. Я передал это заключение в суд.

На очередном судебном заседании ответчица вела себя развязно. Она уселась напротив судьи, положила ногу на ногу и стала играть своей туфелькой. У этого мужчины при виде таких жестов соблазнения загорелись глаза, и он, забыв о том, что надо вести судебное заседание, стал заигрывать с ответчицей. Они долго шутили и хихикали. Наконец, сама ответчица вернула суд к делу. Указав на меня, она сказала:

– Этот мужик сам поливал себе потолок и стены из шланга. Пусть он на следующее заседание приведет своих свидетелей. Я их разоблачу.

Суд принял решение о вызове свидетелей. Секретарша выписала на указанных мной свидетелей повестки, которые я должен был сам им вручить.

И случилось нечто невообразимое – все мои свидетели отказались получать эти повестки. Никто из них не хотел идти в суд, ссылаясь на преклонный возраст и слабое здоровье. Ценой невероятных усилий я все-таки уговорил их прийти. Но они поставили мне жесткое условие, что придут в суд только один раз и ни в коем случае не более того. С этим условием я, конечно, согласился.

Когда я со своими полуживыми свидетелями пришел на следующее судебное заседание, произошло то, чего я больше всего опасался – ответчица не явилась. И это заседание не состоялось.

Так как мои свидетели уже больше не могли прийти в суд, то возникала угрожающая ситуация – у меня не было людей, которые могли бы подтвердить то, что я говорил в суде. Таким образом, теперь меня могли вполне законно привлечь к ответственности за ложный донос.

Итак, мое подозрение о том, что судья своими действиями мстит мне за ту ссору в автобусе, нашло свое подтверждение. Наверняка между судьей и ответчицей существовала какая-то связь. Судья каким-то образом предупредил ответчицу, чтобы она не приходила на то заседание, когда мои свидетели пришли. Мысленно я ругал судью: «Ну что же ты, глубоко верующий православный человек, совершаешь такую подлость? Где же твоя православная совесть?» Конечно, я удержал себя от того, чтобы высказать все это ему в лицо – это бы наверняка ухудшило мое и без того шаткое положение.

На следующем заседании меня ждал очередной сюрприз – в суд вызвали прежнюю хозяйку той квартиры, из которой меня залили. Мне было трудно понять логику судьи, но он, очевидно, считал, что в заливе виновата прежняя хозяйка квартиры. Она якобы продала квартиру, не предупредив покупателей, что водопроводные трубы там находятся в аварийном состоянии. По всей видимости, это был хитрый ход судьи, рассчитывавшего сделать мне как можно больше вреда.

Прежняя хозяйка квартиры была порядочной женщиной, и я уважал ее. Поэтому, когда судья предложил мне подписать отказ от иска к ней, я, не задумываясь, сделал это. И только позже, выходя из зала заседаний, я понял, какую непростительную ошибку совершил. Ведь на следующем заседании новую хозяйку квартиры могли признать невиновной, а от иска к прежней хозяйке я отказался. Это бы означало, что я проиграл процесс и рассчитывать на возмещение своих материальных потерь уже не мог. Я думал: «Как же хитро этот судья обманул меня! Как же великолепно работает у него голова! Не зря он бился этой головой об пол в церкви».

И вот, наконец, настал день последнего судебного заседания. Я понимал, что проигрываю процесс. Мне оставалось только узнать, какие неприятности, а может быть даже несчастья, меня после этого ожидают. Мой иск могли отклонить, и тогда я просто терял какую-то сумму денег. Но меня еще могли обвинить в ложном доносе, а за это я мог попасть за решетку. Но, конечно, у меня еще было право оспорить решение суда, написать на этого подлого судью убийственную жалобу в вышестоящую инстанцию и т.д. Я, естественно, приготовился к борьбе до конца.

Заседание началось. Судья и ответчица смотрели друг на друга влюбленными глазами и весело смеялись. Находясь в этом приподнятом настроении, судья спросил ответчицу:

– Вы, конечно, не заливали квартиру этого человека? По всей видимости, он сам залил ее из шланга?

От души смеясь, ответчица сказала:

– Да. Он сам поливал ее из шланга.

Судья, тоже смеясь, спросил:

– А вы пытались забелить потолок в его квартире?

Соседка ответила:

– Ну да. Я сразу пыталась забелить ему потолок, но он отказался.

Суд удалился на совещание для принятия окончательного решения. Конечно, я не задумывался над тем, для чего прозвучал этот диалог. Для меня это было абсолютно безразлично.

Наконец, в зале объявили:

– Встать! Суд идет!

Все встали. Вошел судья и стал зачитывать судебное решение:

– Ответчица отрицает тот факт, что она залила квартиру истца. В тоже время она признает этот факт, соглашаясь забелить потолок в его квартире. Именем Российской Федерации! Признать ответчицу виновной …

И далее следовало перечисление того, что ответчица должна была выплатить мне, а именно: величину госпошлины, стоимость ремонта моей квартиры, стоимость экспертизы, сумму моей зарплаты, которую я потерял вследствие вызова в суд.

Не дослушав до конца решение суда, ответчица выбежала из зала – она рыдала.

Когда я покидал помещение суда, в моей голове роились мысли: «Вот это судья! Вот это профессионал высочайшего класса! Как хитро он поймал ее на обмане! Как ловко он усыпил ее бдительность! А я считал его подлецом! А он оказался таким честным и справедливым человеком!»

Сумма, которую должна была выплатить мне ответчица, оказалась в 20 раз выше суммы моего первоначального иска. Все эти деньги ответчица потом выплачивала мне в течение нескольких месяцев.

Проигрыш судебного процесса был настолько сильным потрясением для соседки, что она вскоре продала свою квартиру и переехала жить в другой район города.

Какое-то время спустя я шел по одной пустынной улице, пролегавшей далеко от центра города. Впереди меня показался какой-то прохожий. Приблизившись к нему, я увидел, что это был сожитель соседки. Он быстро шел прямо на меня, держа руки в карманах. В голове у меня пронеслось: «Вот и настал тот час, когда моя жизнь оборвется».

Спасаться бегством я, конечно, не думал и продолжал идти своей дорогой. Если сожитель был вооружен пистолетом, то шансов у меня никаких не было. Если у него был нож, то я еще мог рассчитывать на какой-то благоприятный исход предстоявшей схватки. На удар ножом я мог бы, наверно, среагировать, а потом вступить с этим типом в рукопашную схватку. Так как сожитель был изнурен сексом, то побороть меня у него, скорее всего, не получилось бы.

Поравнявшись со мной, сожитель процедил сквозь зубы:

– Ты еще живой?

Не останавливаясь, он прошел мимо меня. С одной стороны, я был рад, что драка не состоялась. Но с другой стороны, я понимал, что должен что-то ему сказать. Конечно, я мог бы нагрубить ему, но я крикнул:

– Она ведь сама согласилась, чтобы я подавал в суд.

Сожитель ничего не ответил. Возможно, он понял, что я был прав.

После этого я часто встречал его в городе. Каждый раз он молча проходил мимо меня.

Однажды в городе я повстречал судью. Я подошел к нему и сказал:

– Огромное спасибо вам за справедливое решение по моему делу.

Он ответил мне:

– Не стоит. Это мой служебный долг. А вам надо было бы просто нанять юриста для ведения вашего дела. Он бы на много быстрее и эффективнее выиграл тот процесс. Хотя вам пришлось бы заплатить ему большие деньги, но ответчица потом возместила бы вам эти расходы.

Я сказал ему:

– Большое спасибо. В следующий раз я сделаю именно так.

И мы с ним расстались – на этот раз уже друзьями.