Ох уж эти сказочки! Сборник сказок

– И сколько это будет мне стоить?

– Ты уже заплатил – мужичок помахал уже опустевшим стаканчиком.

– Слушай, дядя – я все-таки вышел из себя. – Иди-ка ты куда подальше. Знаю я вас таких.

– Каких? – хитро прищурился бомж. – Ты думаешь, что я бродяга какой?

Мужичок сделал паузу, ожидая ответа. Получив утвердительный кивок, он продолжил, приосанившись:

– Я домовой местный. Артемием звать.

– Да ну! Не смеши меня! – я отвернулся, показывая, что разговор окончен.

– Точно говорю – мужичонка, назвавшийся домовым Артемией никак не отставал.

– Послушай, дядя – я почти кричал. – Я знаю сколько стоит то, что ты предложил. На много порядков дороже стаканчика с этим эрзац-шоколадом!

– А это смотря с кем договоришься – ухмыльнулся мужичок.

– То есть ты хочешь сказать, что если я тебя угостил, ты мне документы на завтра пробьешь?

– Сомневаешься?

– У меня работа такая.

– Да что я тебя уговариваю, как маленького! – воскликнул мужичок. – Смотри.

Он ткнул пальцем в сторону автомата. К нему как раз подошел какой-то пузатый пафосный мужик в дорогом сером костюме и розовом галстуке и стал пихать в щель купюру. Автомат поперхнулся, зажужжал, и вдруг выплюнул через окошко, в котором выдается сдача, кучу рублевых монет. Мужик выругался и принялся собирать мелочь, пыхтя и отдуваясь.

– В прошлый раз этот мужик послал меня в не очень приличное место. – с усмешкой пояснил Артемий.

– Что, один автомат и всё? – ну не верил я ему и все тут!

– Почему один автомат? Я тут за всем присматриваю и все прибираю. Так что, согласен?

Меня все еще мучили сомнения. Что-то было не так.

– Ты не переживай? – продолжал увещевать мужичок. – Согласишься, я тебе помогу.

– А не соглашусь?

– Тогда я мучиться буду.

– Почему?

– Потому что за все надо платить. А за удовольствия надо платить втрое больше.

– Ладно, хорошо. Давай сделаем, как хочешь. Не мучайся только, – я, конечно, человек довольно жесткий, но отнюдь не кровожадный и не могу терпеть чужих мучений.

– Чудненько – пискнул Артемий и пропал.

Я остался ждать своей очереди. Меня не покидало ощущение какого-то фарса, чьей-то умелой игры, главным героем которой я себя ощущал. Главным героем в шутовском колпаке. На табло загорелся мой номер и номер окошка, куда я должен подать документы. К счастью, окошко было не так далеко от входа и его не пришлось искать. Ведь некоторые довольно нетерпеливые инспектора не особо утруждают себя ожиданием и вызывают следующего подателя через минуту после вызова предыдущего. Неприятно, знаете ли, тыкаться с папкой документов наперегонки со следующим страждущим. Так вот, подхожу я к окошку. За стеклом сидит миловидная девушка и мажет ладони кремом. Передаю девушке папку с документами и через совсем непродолжительное время получаю обратно расписку. Передавая расписку, девушка заявила:

– Придёте завтра в пятый зал, получите документы.

Я так и сел. Прийти завтра. Притом, что срок обработки документов пять рабочих дней по закону, а в самой налоговой аж семь. Мне показалось, что девушка шутит, но взглянув на срок выдачи документов, обозначенный в расписке, я увидел завтрашнее число!

Немного ошарашенный, я вышел в зал ожидания. Там меня ждал Артемий.

– Так что, убедился? – вид у домового был донельзя гордый.

– В чем? – я никак не мог прийти в себя.

– В том, что все это правда.

– Правда, милейший – понятие относительное – наставительно заметил я менторским тоном. – Но то, что происходит нечто непонятное, внимание я обратил.

– То-то – наставительно заметил домовой, для пущей важности вздернув вверх указательный палец.

– Ты не очень-то зазнавайся – отрезал я, слегка уязвленный. – Завтра ещё не наступило.

Но на следующий день мне выдали готовый пакет документов со всеми печатями и штампами. На радостях я побежал в зал ожидания, чтобы поблагодарить Артемия. Тот уже ждал меня, ухмыляясь во всю свою бородатую рожу.

– Ну, теперь-то веришь?

– Верю-верю – ответил я.

– Ну, по шоколаду?

– Тебе опять что-то нужно? – насторожился Артемий.

Я даже оскорбился. Как будто это я подкупил его вчера стаканчиком шоколада.

– Что ты – говорю, – пока ничего. Слушай, а может тебе денег дать? Будешь сам шоколад покупать.

– Нельзя нам деньги в руки принимать. – отказался Артемий. – Иначе зачем ты думаешь, я прошу напоить меня сладким, а не сам его покупаю?

– Ладно – я был сегодня радостен и счастлив. – Пить будем?

– Тройной шоколад мне сделаешь?– у домового алчно заблестели глазёнки.

Через полчаса я уехал из налоговой оставив захмелевшего от тройной порции шоколада домового на его посту. Вернувшись на работу, я долго писал какие-то протоколы, дополнительные соглашения и письма. Часа через полтора я зашел в Интернет и на главной странице новостного сайта увидел новость дня – в межрайонной инспекции по неясной причине сгорел сервер, и слетела сеть. Все документы, которые должны были быть выданы заявителям завтра и послезавтра будут выданы только через пять дней. И то при условии, что информация о них, сохранится в памяти ЭВМ.

"Что же произошло? Было же все нормально" – думаю. А у самого на душе как-то гаденько стало. Будто что-то предосудительное сделал. «Надо съездить для очистки совести», решил я и стал собираться, как вдруг электронная почта пикнула. Это от менеджеров по рекламе пришли договоры с контрагентами. Я скрипнул зубами – такие документы всегда срочные. Ведь реклама – солидная статья бюджета издательского дома, хочешь ты этого или нет. И пришлось мне рассматривать документы. На это ушел остаток дня.

Наутро я как штык был в межрайонной налоговой. Хотя зачем я приехал к закрытым дверям госучреждения, которые не открываются, если оно не работает, сам не пойму. Стучусь в дверь. Она возьми, да откройся. Не заперто, стало быть. А если не заперта, значит работает конторка-то. Зашел я внутрь. Никого. Только мужичонка какой-то недомерок тощий сидит в углу на меня таращится.

– Ты кто? – спрашиваю.

Уже не удивляюсь. Отудивлялся свое.

– Я, – говорил мужичонка. – Домовой местный. Арсением звать.

Вот тут у меня чуть крышу и не снесло. Артемий, Арсений. Мать моя, им что – из одного справочника церковных имен имена набирают?! Но опомнился.

– А где, – говорю, – Артемий?

– Какой, – мотает головой. – Артемий? Не было тут такого.

– Да был. – отвечаю. – Как раз до тебя.

– А этот, – Арсений скривил рот в улыбке. – Этот преставился вчера. Только ушел как-то не по домовински.

– В смысле, не по домовински?

– Шумно уж больно. Весело, с шалостями. Мы так не представляемся.

Я вздохнул.

– Да ты не печалься, человече. – Арсений, божья душа, решил, что я опечален смертью его собрата. – Нам смерть в радость. Ведь вкалывать тут на вас, подбирать за вами не самая веселая работенка.

– Он хоть не мучился? – я честно попытался изобразить участие.

– Да нет. Веселился шибко. Я ж говорю. Вон, учреждение остановилось даже после его шалостей. Говорят, кто-то ему что-то очень сладкое дал. А это для нас тоже самое, как для людей зелье смертельное. Сначала много веселья, а потом за черту.

Из всего сказанного новым домовым я понял только одно – Артемий сам выбрал свою участь.

– Ну а ты как? – спрашиваю у домового. – Сможешь помочь мне кое в чем?

А сам внутренне сжался – вдруг откажет? Ведь Артемий мог своим рассказать, кто его и чем напоил. Но Арсений, судя по всему ничего не знал. Или не прислушался.

– А шоколадом угостишь? – спросил в ответ домовой. И встал. – Он, говорят, тут вкусный дюже.

  A.S. 01.11.2008 г.