Закономерность круга. Роман

– Я их не знаю, поэтому отличить из общей массы не могу. – просто ответила Ви, бросив на нее беглый взгляд и снова повернувшись к мужу. – Спасибо, буду более внимательна.

– Если ты не будешь против, – продолжила Ольга, – я возьму эту парочку на себя? Сил во мне осталось мало, следить за всеми не хватит, а этих осилю. Тем более что их-то я и чувствую.

– Скажу только спасибо. – Виен снова была вынуждена повернуть к ней голову, Ольга кивнула, сразу отошла.

– Дорогие! – Ник стал посреди зала. – Прошу минуту внимания. Нам не известно, в котором часу Карл начнет действовать, поэтому предлагаю всем разойтись и поспать, пока есть возможность. Будем держать связь. Если Виен или Жаннетт что-то почувствуют, я сразу же сообщу.

– Спокойной всем ночи! – присоединился к отцу Жан.

Вел взяла за локоток сестру и повела вперед, мужья пошли за ними.

– Ев, – говорила она сестре: – ты хоть понимаешь, что от нас с тобой, пусть не все, но многое зависит?

– Понимаю. Я уже настроилась. Скажу тебе честно, как наши мужчины не стараются показать, что это плевое дело и что мы выиграем парой красивых слов, но я-то знаю – это не Тамерлана разводить современной техникой и начитанностью. Это современность! Наши люди, без чувства жалости. Хочу тебе кое-что сказать, не для всех ушей.

– Говори, я слушаю. – Вел даже придвинула к ней голову.

– Вера пошла со мной на контакт. – прошептала Ев. – Глубоко не пускает, бережет силы.

– Это нам поможет…

– Еще как! – воскликнула Ев, но тут же добавила: – Правда, я пока не знаю, как нам это поможет!

– Разберемся! – усмехнулась Вел.

– Точно! Ну, а ты готова поразмяться? – как-то хитро посмотрела на сестру Ев.

– О! Еще как! Что-то мы засиделись барышнями. А так хочется уже, послать их подальше!

– А ты пошли, кто не дает? – Ев приподняла одну бровку и еще раз, лукаво глянула на сестру.

– Барышни! – обнял обоих Эд, краем уха услышав, о чем те шепчутся. – Не разнесите дом, он нам еще пригодиться. – обе посмотрели на него, а он, смотря перед собой, словно ничего не говорил, произнес: – И как там наши дети?

– Спокойно! – ответила Ев. – Они не поняли ничего, считают все игрой и занялись вплотную Игорем. Я заглядывала к Нии – там полный «Праздник не послушания!»

– Сестренка, как я тебя люблю! – не сдержала эмоции Вел.

– Я больше!

– Нет, я!

– А вот и я!

– Все, все! – сжимая их плечики, говорил Эд. – Девочки, нам только слез не хватало!

– Лучше подеритесь! – Обхватил жену за талию Дэн, успев чмокнуть Вел в щеку. – Пойдем к себе, мне надо тебе что-то очень важное сказать.

– Муль, мы тебя любим! И вредного Жана! – Крикнули девушки, расходясь по своим половинам дома.

– Стойте! – резко остановилась Ев. – Я вижу картинку…. Как-то неожиданно…. – она схватилась за голову и прикрыла глаза, чтобы не упустить даже мелочи: – Я вижу людей, стоят напротив… А…., Я в голове Карла! Да, да! Ах, как жаль, что без звука. Мама его слышать должна. Перед ним кучка крепких мужчин, в маскировочных костюмах. Мне кажется…., он дал им задания. Они кивают, весь их вид говорит, что готовы начать…. – она выпрямилась, но глаза не открыла. – Хотите, хотите я переверну его указания, думаю, у меня с легкостью получится.

– Не стоит, это насторожит. – обнял ее крепче Дэн, зная, как эти видения ее выматывают и насколько она лишается сил. – Нам надо понять, что они затевают, и тогда мы сможем действовать.

– Но это хорошо, правда, что я нашла контакт? – видения исчезло, и Ев уже пришла в себя.

– Очень хорошо, моя любовь. Очень, наши глазки. Пойдем, присядем, попробуем разобраться.

– Дэн, что ты со мной, как с маленькой? Ну, вот! Спугнул, я больше не вижу. – Ев надула губки, но не капризно, а действительно обидевшись. Она так хотела сделать прорыв и взять их тепленькими, не начавшими даже действовать.

– Гения! Не хотел я этого, но ты можешь меня обругать, если от этого станет легче. Я не хочу, чтобы тебе стало плохо в тот момент, когда меня не будет рядом. Мы сейчас придем в нашу комнату, ты удобно разместишься на диване и картинки вернуться. Более того, ты сможешь понять все, более точно.

– Прощаю! – Ев всегда с легкостью принимала его правоту и не старалась, как многие, противоречить.

– Здорово! – Дэн прикрыл плотно их дверь. Посмотрел глазами, полными любви и заботы, присел у ее ног и, поцеловав колено, добавил: – Ты хотела, удалить меня решать военные действия не дав возможности сказать самое главное?

– Как же ты легко со мной решил проститься!

– Дурындочка!

– И что же ты собираешься мне сообщить?

– Что я люблю тебя, очень, очень! Что мне больно, от того, что плод моей любви сейчас так далеко от нас, и я не знаю, когда смогу увидеть и прижать, ее худенькое тельце, поцеловать хитрую мордашку и улыбнуться очередной проделке. Мы им не дадим уничтожить наш мир! Ты мне веришь?

– Еще бы! – усмехнулась Ев, но в глазах застыла грусть. – Кто же вам позволит, сделать иначе. Уж я послежу, а Вел… Ты сам знаешь, что она с вами сделает.

– В том-то и дело, что знаю! – он уселся прямо на пол, развернувшись к ней спиной, пряча глаза. Лишь на миг замер, а потом запрокинул голову и прикрыл глаза от прикосновения ее рук. Ев тоже замолчала, перебирая его красивые волосы. Затем пальчики опустились ниже и пробежались по щеке, почувствовали улыбку, добрались до уха и опять вернулись к подбородку. Он так и сидел, с закрытыми глазами, боясь даже пошевелиться. Ев убрала руку, подобрала ноги, бережно уложив его голову на край дивана, прищурила глаза и спросила:

– Дэн! Неужели ты, и правда, до сих пор, любишь меня?

– Я, конечно, во многом не выносим, за эти годы доставлял немало хлопот…. Но вот во лжи, ты меня обличить не сможешь! – Дэн выпрямился, по его плечам Ев поняла – устал, но все сразу исправилось, спина выровнялась, и муж повернулся к ней: – Знаешь, наверное, нет, я ошибся. Я не люблю тебя…. – замолчал, глядя в глаза, зрачки дрогнули, но она не спешила делать выводы, ждала. – Так, как раньше. Это совсем другое…, скорее обожание. Эти чувства к тебе, необъяснимы. Ты – некая необходимость моего сердца, чтобы жить.

– Эка загнул! Я-то думала, ты честно признаешься, что привык и не можешь обходиться без меня, как без воды и воздуха!

– Точно, точно! А еще, ты притягиваешь меня, как огонь! Я часами могу наблюдать, за тобой, не моргая!

– Часами? Ой, ли!

– Даже не сомневайся! – он стащил ее с дивана, обнял крепко, прижался всем телом. – Вот я, почему-то, не задаю подобных вопросов.

– Потому, что ты самоуверенный эгоист!

– Неееет! Я верю тебе без слов…. Гения моя…. А помнишь, как вы шли по трассе?

– Это когда же? До нашего знакомства?

– Угу.

– Когда вы с Эдом пугали Ан фарами?

– Прямо так пугали? Насколько я помню, это вы с Вел доводили до заикания проезжающих мимо. – Дэн не выдержал, расхохотался, вспоминая их лица и походку.

– Да ладно, мы были, просто милашками. Сама обстановочка была еще та!

– А что вас вообще понесло, на ночь глядя, на пустошь?

– Да эта Ан…. Вот же была недотепа. Сообщила, якобы ей сказали, что там открыли дискотеку! И ведь мы с Вел-то знали, что там, за «Дискотека 70-х»! Ну, по крайне мере, развлеклись, получив каплю адреналина.

– Адреналина… – задумчиво повторил он. – Столько лет нас не замечать, а мы-то были всегда под рукой.

– Конечно, только костюмчики невидимок снимать забывали.

– А потом, – Дэн просто с упованием вспоминал последние месяцы холостяцкой жизни, – наша, непоколебимая Вел, грохнулась, на ровном месте, Эду в руки и все! Ты бы видела ее глаза. Ев, это было неописуемо! Размером в железный рубль, не моргая, смотрит на него. А я, и так ее ногу кручу, и эдак. Страшного-то ничего, слегка подвернула. Но главное, что она меня, по – моему, и не заметила.

– Ой, ой! И все вам плохо. Не заметила! А что замечать было? «Девушка! Эту воду лучше не брать!» – пародировала она их первую встречу с ним.

– Помнишь! – улыбаясь, прошептал Дэн.

– Ха! Вы же всегда маячили, то на лестнице, а тогда, на день рождение Ирен…, наблюдать со входа!

– Ах ты, бусурманка! Значит, видели нас, а делали вид?! Ну, ничего, я тебе это припомню! – он снова залился смехом. – Но стриптиз, стриптиз!

– Это какой? На ваш мальчишник?

– Стоп! – Дэн насторожился и вдруг до него дошло, через столько-то лет: – Так это ваших рук дело?!

– Нет! – улыбалась Ев и крутила головой. – Не поверишь…. Это подарочек всевидящей «О»!

– Да брось! – махнул рукой Дэн, правда, ей не веря.

– Пойди, спроси. Она же здесь, вот и задай, вопрос десятилетия… – замолчала, взяла его голову двумя руками и прижалась лбом к его лбу: – Дэн…. Я так люблю тебя! – Ее глаза блестели от слез. Дэн, прижал ее еще крепче, но не смог оставаться холодным, припал к губам в страстном поцелуе…

Глава 13

– И все-таки я не понимаю! – Вел уселась на кровать и, будучи обиженной, не смотрела на мужа: – Почему вы нас остановили?! Мы же все можем исправить, всего за пять минут! Ев только чуть-чуть подкорректирует мысли Карла.

– Не сможет! Войти в его голову, не значит подчинить себе.

– НО!

– Нет никакого но. Гелио! Наивная моя. Они пришли толпой, пусть и ведомые одним человеком. И кто сказал, что это Карл их привел? Ну, подумай хорошенько.

– Я не наивная! Я боюсь за детей. А ЭТИ, могут и к ним добраться.

– Это не фильм. – не уступал Эдгар.

– Ага! Ты мне так всегда говоришь, а в итоге… – Вел не договорила, отвернулась и уставилась в окно. Муж сразу оказался рядом и его горячие руки немедленно закрыли ее от всего, а дыхание успокаивало. Голос, который она обожала уже много лет, опять начал брать верх над ее эмоциями.

– Тебя расстроил и взбудоражил приезд Ольги. – тихо говорил он. – Ты жаждешь сделать все что угодно, чтобы скорее остаться без ее контроля.

– Это ее дом! И он всегда будет ее домом. И приехала она его защищать, ну и вас, конечно.

– Я понимаю. Нанесенные ею раны всегда будут кровоточить. Только, мне кажется, что она примчалась защитить семью, а ты, как и Ев, и наши девчушки – часть этой семьи. Перестань плакать.

– Я не плачу!

– Солнце мое ясное! «Бывает, что глаза не плачут, но море слез кипит в груди»!

– У!

– Вот именно, тебе и ответить на это нечем. – Эд нежно целовал ее, не отпуская из объятий. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы это был страшный сон. Вот сейчас он раскроит глаза и все будет по-прежнему. Еще секунду…. И дети заверещат в холле, споря над чем-нибудь. А руки жены обнимут его и губы ответят на поцелуй. НО, этого не случилось, ни через секунду, ни через минуту, которую они промолчали. – Как же я вас безумно люблю. Как же я не могу без тебя дышать. Как же мне трудно думать о серьезных вещах, когда ты рядом.

– Так отпусти меня.

– Никогда, ни за что, ни за какие сокровища мира! Я уже дважды чуть не потерял тебя, больше этого не случится!

– Купишь наручники?

– Булавки!

– Ага! Занимаешься плагиатом! Это Дэн обещал и не сделал.

– Помнишь? – он получил крупицу счастья и от этого улыбался.

– Не забыла. – вздохнула Вел.

– И как с обрыва чуть не навернулась? – Эд продолжал возвращать дорогие ему мгновения прошлого.

– И фонарный столб! – буркнула Вел и еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Как же комично выглядела она тогда, сердясь на него за проявленную заботу.

– А вот тогда, я был совсем не виновен, за что же ты меня так чихвостила?

– На будущее!

– А стоило ли? Ты надела на меня строгий ошейник, еще даже не зная меня. Заметь, я и не сопротивлялся и не сопротивляюсь.

– Мазохист!

– Не по адресу. Признавать верность жене, не значит быть подкаблучником. Хотя я и этого бы не стеснялся. Если только так можно выказать свою любовь.

– Слова, слова!

– Солнышко! Ну, ты же знаешь, что я говорю правду. Столько лет я доказываю тебе собственное обожание. Хоть раз, признай, что я хороший.

– Ты очень хороший. Ты лучше всех!

– И даже Ларсана? – его губы растянулись в улыбке, а ее зубки впились в его кожу. – Прекрати эти подражания сестре! Тебе не идет! – он уложил ее и навис над нею сверкая глазами и беззвучно смеясь.

– А ты чудище! Причем тут щенок – подросток? И к чему это ты его помянул? Боишься не справиться…, без оборотня?

– Красавица! – парировал Эд. – Ну, как мне кажется, с самым главным я прекрасно справлялся все эти годы. – он хитро улыбался. – К чему вспомнил? Да просто так, ради прикола. Да и пробудить в тебе новые чувства. – Вел опять сжала его плечи, вонзая ногтики еще больше. А Эд, словно не заметив, продолжал: – Видно ты запамятовала, кто его приручил…. Причем, решив найти разницу в мужчинах.

– Ну, это уж слишком! За такие слова можно и сдачи получить! – но она не спешила реагировать на его глупую шутку, прекрасно понимая, что совсем маленькая, толика правды есть в его словах.

– Молчишь?

– Молчу!

– Мне всех вспомнить, кем ты лечила мою ревность?

– Эд!

– Умолкаю! Я прекрасно знаю, кто я для тебя. Поцелуй меня, пожалуйста. – он опустил лицо ниже и ее губы потянулись к нему. Поцелуй был страстным, хотя и коротким.

– Эд! Все наладится?

– Не может быть другого. Потому, что в тот день, когда ты вошла в воду, ты загадала Любовь. А она у нас, в самом начале, нашей жизни, наших чувств.

– Правда?

– Истинная! Хочешь, я поклянусь на книге.– Вел замотала головой. Эд лег рядом и повернулся набок: – Милая, родная, самая дорогая моему сердцу. Ты еще и не поняла всю силу моей любви к тебе и Славочкам.

– И какая она?

– Как весна!

– Конечно, как же я не догадалась. С грозами, ливнями…

– С капелями, подснежниками, прилетом птиц и цветущими садами! Люблю тебя! И не устану повторять об этом!

– Кажется, ты это подслушал у Шекспира.

– Это он писал о нас.

– Какой же ты… замечательный!

– Спасибо, золото мое.

– Значит я уже не знак: «Стоп, а то убьет»?

– Нет! Теперь ты лозунг: «Люби меня крепче»!

– А я, когда-нибудь, доживу до любимой женщины?

– Ты ею родилась. – Он опять поцеловал ее пылко и очень долго. Затем спросил: – А что ты больше помнишь из нашей жизни?

– Все!

– И как встретились?

– Как встретились, не помню, помню твои глаза, как в них я окунулась и теперь, вот уже столько лет, пытаюсь вынырнуть.

– Я тогда закрою их, чтобы ты не выбиралась.

– Знаешь. – Вел замерла на очередной, глубокий вздох: – Жизнь наша, разнообразная. Но каждый раз, каждый эпизод начинался с твоих глаз. Когда я ногу подвернула, когда вы с домом знакомили. Потом, когда я проснулась…. И когда вы, первый раз вернулись со своей охоты. Да и тот момент, когда я столкнулась с копией Ев. Вот, как-то так получается, что сначала ты выхватываешь меня из жизни, ну или наоборот, втягиваешь в жизнь, цепляя взглядом, а уж затем окутываешь голосом, согреваешь телом.

– Потому что, лишь единственная моя жена, не любит ушами, как…

– Я просто люблю тебя. – она обняла его крепче, всунув носик в ворот его рубашки. – Дорогой, скажи, только честно, неужели это шлейф от кончины Татти?

– Дорогая, вот что ты такое говоришь?!

– Не спеши противоречить, просто подумай, она не смерится с тем, что мы вместе. Ее ненависть ко мне и любовь к тебе настолько была сильна, что хватит не на одно столетие! Помолчи, пожалуйста, минуту, дай договорить. Вспомни, с чего все началось? Ну, я же вижу по твоим глазам, что ты это признаешь, только сказать вслух не можешь. Мне надо простить ее…. Только я не знаю, как это сделать, ибо я ни Господь. Да и простить, значит надо обвинить. А за что? Я запуталась.

– Вот и не думай об этом.

– Не могу. Все-таки в этом есть связь. Ох! Тяжело.

– Неужели я это от тебя услышал? Мне больно слышать такое, но и радостно в то же время. Потому, что я чувствую себя мужчиной, который может подставить свое плечо.

– Я хочу быть просто женщиной, маленькой, хрупкой и любимой!

– Вел. Ты не забывай об этом никогда. И о том, что ты – это все в моей жизни.

– Мы прощаемся?

– Нет! Мне очень важно сказать тебе об этом.

– И говори, и молчи, а еще и пой мне, чаще.

– Обещаю! Только у меня есть маленькая просьба. – Вел прикрыла глаза, показывая, что слушает. – Я прошу лишь об одном, не высовывайся, побереги себя, это может быть опасно.

– У меня тоже условие. Ты должен беречь себя для меня и девочек.

– Это моя обязанность. – Эд поцеловал ее в висок и принялся цитировать ее любимую, некогда, а может и до сих пор, книгу. Только сейчас осознав, что и он, не только ассоциировал жену с главной героиней, со Скарлетт, а так же уважал это произведение, ибо всегда, как в трудные моменты, так и в минуты полного счастья, в его голове всплывали строки именно из «Унесенных ветром»:

«… Да, Боже Иисусе! Я хочу тебя. И мне плохо без тебя. Ты, как наркотик для меня. Я видел людей, которые не могли достать опиум и мучились. Это почти, то же самое. Я знаю, что случается с наркоманом. Он становится рабом, затем гибнет. Это практически случилось со мной. Но я избежал. И не хочу рисковать опять»…

– My beloved, you are my river of life, my sun, my music*. – ответила она ему, отбрасывая любые эмоции, да и все не нужные чувства, кроме любви к нему…

****

Ольга, молча, курила у окна одну сигарету за другой. Дух матери настойчиво пытался потушить огонек ее сигаретки, взъерошить ей волосы и прочее, чтобы начать разговор. Однако Ольга была нема, ровно до тех пор, пока мать не хлопнула дверью. Ее пугали изменения, но и радовали одновременно. Эти девчонки, шутя – играясь, взяли верх над всем. Причем ясно было видно, что, не ущемив самолюбия мужчин. И Жан с мальчиками поднялись морально, стали сильней духом, ответственней.

«Грустно. – думала она. – Меня никто не любят, но в этом только моя вина. Хотя я старалась, как могла, для семьи, для их общего блага. Да, что сетовать! Я здесь на короткое время, только до разрешения проблем»…

– Ник! – произнесла она, не отворачиваясь от окна. – Как вы здесь жили, все эти годы?

– Мирно. Работали, растили детей. Было не скучно. – ответил он твердым голосом и Ольга прикрыла глаза, говоря:

– А ты изменился.

– Возможно. – Николя отложил в сторону все, чем занимался и подошел к ней. – Ольга! Я хочу тебе сказать…. Спасибо тебе, родная. Я сейчас понимаю, какое это счастье иметь такую семью, таких детей, внуков! Я знаю, как ты меня любила и чувствую вину, за холодность души. Но, но я по – своему тебя любил и люблю. Прости, если сможешь.

– Любит! – повторила она с вызовом. – Я вижу, как ты любишь…, с томиком вздохов Анны! – Железная Ольга смотрела на него и впервые, со дня смерти ее родителей, по щеке прокатилась слеза. Николя заметил блеск, но боялся спугнуть, оттепели ее сердца. А еще ему показалось, что кто-то, за его спиной, вздохнул. А Ольга махнула рукой и отвернулась.

– Оль! Оленька! Олюшка! Я верен тебе. Люблю тебя, но по – своему. А Анна…, это же первая, юношеская любовь… Оля, Оленька! Вот тебе легко, твоя первая любовь стоит перед тобою и конючит.

– Да, ну тебя! – вздохнула она и улыбнулась. Но тут же надела маску безразличия. И опять пронесся прохладный ветерок, скрипнула створка окна, подскочила штора и чуть приоткрытая дверь, отъехала сильнее. – Николя, Николя! – качала она головой. – Всю жизнь ты доводишь меня до…

****

Виен прилегла и прикрыла глаза. Ей, наверное, впервые в жизни, ничего и никого не хотелось, кроме маленькой детальки: чтобы в семье было спокойствие. Шквал голосов, которые она не отпускала, держа все под контролем, очень выматывал. Жан видел ее усталость и не доставал разговорами, хотя так хотелось сказать ей ласковые слова.

– Я все слышу! – произнесла она тихо. Жан улыбнулся и принес в спальню комп, поставил на прикроватную тумбочку, присел на краешек кровати, просматривал камеры и поглаживал ее руку. – Вот никогда не скажет вслух! – не сдержалась Виен. – Ты что, стесняешься сказать мне о своей любви?

– Привереда! Я кричу о ней, постоянно. Поспи, сокровище мое, кто его знает, что ждет нас впереди?

– Успокоил, спасибо!

– Виен, ну прости! Ты же знаешь, о чем я говорю.

– Я-то, знаю! Но знаю не от тебя. А хочу слышать, ушами! И пусть слова вылетят птицей и никогда не вернутся, но! Их скажешь ты. Ты! Мне.

– Милая моя! Вот ты-то и слышишь первоисточник, раньше, чем воспроизводитель. Мои мысли проходят через тебя, а уж что выходит на свет Божий – это другое дело.

– И почему это?

– Потому, что ты мой цензор… Эх! – поднялся и обошел кровать: – Пять минут я имею права посвятить своей жене! – спустился на одно колено и взял ее руку. – Мы так с тобою мало прожили, еще меньше я приносил тебе счастливые, спокойные дни. Как же я благодарен, что ты выше упреков и жалоб. Спасибо милая. Я очень люблю тебя, и также сильно буду любить, даже…

– Ты решил проститься? – Виен села. – Жан, прекращай эту сырость. Я не знала, на что иду, принимая твое предложение стать женой. Но кому легко? Нет! Ну что ты за человек! Постоянно просишь прощение, словно повинен, во всех грехах мира! Работай, а то пропустишь гостей незванных, и я буду виновной.

– Вредина! – Он нежно поцеловал ее и, усмехнувшись, взялся за комп.

– Вот так-то лучше. И ты прав, первоисточник говорит красивее и правильней. – Ее руки легли на его плечи, а голова на плечо, но тут же Виен выпрямилась и насторожилась. – Жан! У нас гости. Да, да! К нам идут, вернее крадутся.

– Где? Я не вижу…. Вот я тугодум…. Надо было по периметру камеры ставить!

– Смотри, со стороны набережной. Да, я слышу море…, технику. Стой! Охотничий домик. Ой! Я не могу определить точно, как раздваивается.

– Проверяют. – догадался Жан.

– Поднимай мальчишек, они скоро будут здесь, я послежу за камерами. Наушник! – крикнула она ему вдогонку и положила рядом телефон.

– Эд! У нас гости, встречаемся в фойе! – Оглянувшись, Жан попробовал вселить в нее надежду взглядом, но понял, что как ей не страшно, а она будет делать вид безразличия. Не закрывая двери, помчался вниз.

Виен просмотрела все до одной картинки, выведенные на монитор, и, развернув экран к гардеробной. Подобрав соответствующий наряд, занялась макияжем.

– Что, началось? – влетели к ней дочери.

– Спокойно! Чего так кричать. Началось и что? Разведывают, пытаются найти лазейку, но ведь мы здесь! Правда, девочки? Идите, надо встретить их, царственно!

– Мама, мы быстро.

– Нет уж, на этот раз торопиться не стоит. Мужчины на страже. Нас не приняли, так дадим им усомниться в собственном мнении. – проговорила Виен, намеком, но дочери все поняли.

Большой экран в аппаратной был более точен в мелочах, чем экраны компьютера. Тени двигались, практически прижавшись к земле.

– Трое! – насчитал Жан. – Если Ви не перезванивает, значит я не ошибся.

– Ошибся. Я вижу четвертого. – Показал Эд рукой на новую точку.

– Проглотим их разведку? – Не теряя из вида гостей, спросил Жан.

– Я бы взял их. – Сказал ИВ.

– Согласен. – Дэн рвался в бой. – Прижать, как следует. Узнаем, что да как, а не будем гадать.

– Кто еще «за»? – Жан повернулся лицом ко всем. Руки всех до одного поползли вверх. – Так чего стоим? ИВ, подежурь у камер.

– Жан!

– ИВ! Тебе пока, как и Нику, там делать нечего. Их всего четверо.

– Мы возьмем их «без шуму и пыли»! – Поддержал отца Эд. – Мы справимся с Дэном сами, ну хорошо! Михаила возьмем, пусть развеется. Так что, отец, держи руку на пульсе.

– Да я как-то не успел застояться, с дороги. Но пройдусь. – хмыкнул Михаил: – Жан, Эд прав, побудь здесь, мало ли что. – И троица ушла, улыбаясь, принимая все за развлечение.

– Иди с Михаилом. – Кивнул Юрию Жан и уставился в камеры.

Мужчины разбились на пары и выскользнули из дому, сразу же сработали замки дверей.

Дом проснулся. Их дом стал их оплотом, их броней, их частью.

Первой спустилась Ольга и принялась мерить шагами холл первого этажа, поглядывая на дверь, за которой только что скрылись внуки. К ней присоединилась Жаннетт:

– Началось?

– Пока не пойму. Стефан и Мария… – услышала она шаги и не ошиблась. – Вы мне нужны! – уверенным шагом подошла к ним и достала серебряный флакон. – Вот! Вы должны восстановить силы для борьбы. Это не просьба, а приказ!

– Ольга! – начал Стефан.

– Знаю я, чего вы хотели, только сейчас не время! Поймите, Род в опасности! Мы обязаны выжить и исправить ошибки. Идите к себе, я дам знать, когда вы мне понадобитесь. – Стефан кивнул, принимая ее приказ и, соглашаясь с доводами. Они сразу удалились, а им на смену пришла вторая семья. Пшешики очень нервничали, от чего не могли находиться на одном месте, ходили вдоль окон и поглядывали в темноту сада. Ольга глянула на лестницу – ни Ви, ни девочек не было. Прищурила глаз, соображая, что они могли задумать, но ни одной подсказки не нашла. Тогда она направилась к полякам: