Свободные пьесы

АРАМ. Не стесняйтесь меня, говорите прямо. Опрокидываться на кровать и расставлять ноги. Это великая стратегия. А еще – вовремя избавляться от мужчин, отправлять их на бойню. Брутальные самцы любят убивать во имя! Вы считаете, он готов?

ДУНЯ. Мне нечего считать. Мой тайный счет на островах опять арестовали. Я сказала то, что сказала. Решать вам и старшим товарищам.

(Входит Миша.)

МИША. Привет.

АРАМ. Молчи. Твое настроение мне нравится. Когда мужчина молчит – он сосредоточен и точен. Смотрю на тебя и радуюсь. Давай сядем, я не могу с тобой говорить стоя. Ты давно толкаешься на передовой. Это Люда, ты ее знаешь, а это Дуня. Не говори ей «баба Дуня», она терпеть этого не может. Не потому, уже в возрасте, ей не нравится словосочетание «баба Дуня». Она из ранних феминисток. Мне самому не просто говорить этой прекрасной старушке «Дуня». Но куда деваться, она женщина, а просьба женщины даже для меня законное требование. Как там, на посту, все нормально?

МИША. А что нормального?

АРАМ. Я Арам, я писал тебе.

МИША. Ага, Арам. Ну.

АРАМ. Что ты такой напряженный? Сейчас все соберутся – поговорим и разойдемся. Ты хотел участвовать. Предлагал идеи. Идеи твои правильные, многое учтено, некоторые приняты. Не парься. Все идет по плану.

МИША. А моя судьба захотела на покой. Я обещал ей не участвовать в военной игре.

АРАМ. Там всё будет бесплатно, там всё будет в кайф? Там, наверное, вообще не надо будет умирать? Никто не собирается умирать.

МИША. Нормально все.

АРАМ. Короче, чтобы сразу было понятно. Хочешь – страдай, хочешь – живи со своими депрессняками. Это твоя жизнь, твои тараканы. У меня своих хватает, когда мне скажут, как я обязан поступать, что нужно жить по правилам… А эти дебилы с позитивом! В говне, но с позитивом, – они учат меня жизни. Пусть не лезут. Я к тебе не лезу, живи, как хочешь. Сегодня ты пришел – и спасибо, ты решил нам помочь, хорошо, ты сам, ни кто тебе не диктовал. А что правил много и Людмила всех достала, тебя не касается.

МИША. Мне пофиг.

АРАМ. И я говорю пофиг она со своими правилами. У тебя своя жизнь, тебе жить её по твоим правилам. Сегодня важный день, надо подождать остальных. А ты пьешь.

МИША. Не пью теперь.

АРАМ. Ладно, а то у меня немного есть.

ДУНЯ. А я пью.

АРАМ. Людмила! Рюмку и стакан чаю. (Мише.) Может, чай будешь?

МИША. Я бы лимонаду.

АРАМ. Людмила! Стакан лимонаду Мише!

ЛЮДМИЛА. Все готово. Пожалуйста. Вам чай. Вот лимонад. И вы пейте на здоровье.

ДУНЯ. Вот спасибо, голубушка.

АРАМ. Слышали? Идут. Впустите.

(Входят Маша и Даша.)

МАША. Мы вовремя?

ДАША. Ничего не перепутали?

АРАМ. Люда, вызовите Славу. (Обращаясь к Маше и Даше.) Подойдите ближе. Вы все перепутали, вы пришли не вовремя, не дождались сигнала. Как вы прошли?

МАША. Нас подвезли.

ДАША. По дороге встретили машину, парни сказали, что могут подвезти, но только не с парадной аллеи, а с огородов. Там мы перелезли через ограду и зашли. Поэтому и раньше пришли. А что, не удобно? Вы бы предупредили, что нужно точно.

МАША. Не смотрите на меня так. Не пучь глазки, паренек. Тебе же сказали: раньше сядешь – быстрее выйдешь. Давайте к делу: мы принесли, что вы просили. Согласились участвовать в этом мероприятии. Хотя я вам отвечала, что мне не нравится ваша конспирация. Дело есть дело, мы вам услугу – вы нам гонорар.

ДАША. Маш. Попроще будь, а то мне кажется, мы как проститутки. Вы кто? Нам Арам нужен.

ЛЮДМИЛА. Это Арам.

МАША. Хорошо. Арамчик, что молчишь? Есть что сказать или будем в гляделки играть? И мы при всех будем говорить или один на один?

ДАША. А и правда, дело конфиденциальное, я бы сказала – секретное. А тут, я вижу, семейная обстановка. Все в сборе: мама, бабушка и хорошо сохранившийся папаша.

МАША. Я устала говорить в пустоту. Алё?

АРАМ. Садитесь и помолчите. Эта информация не для меня, вы опередили того, кто должен ее принять и рассчитаться. Ждите. Молча.

МАША. Ого, как? Ладушки.

ДАША. Подождем.

(Оглядывается и садится рядом с Мишей.)

МАША. Я постою.

ДАША. (Обращаясь к Мише.) Мне кажется, мы встречались, но я не помню, может, в университете или на собрании. Точно! На литературном вечере памяти того поэта, которого нельзя было читать. Простите, не помню, как вас зовут.

МИША. Нас не знакомили.

ДАША. Вы выступали. Вас объявляли.

МИША. Миша.

ДАША. Даша.

(В дверь стучат.)

АРАМ. Впустите.

(Входит Слава.)

СЛАВА. Вызывали?

АРАМ. Что там?

СДАВА. Все в порядке. Сигнал подан. Ответ получен. Жду.

АРАМ. А эти как прошли?

СЛАВА. Кто?

АРАМ. Эти.

СЛАВА. Я не видел. Могу предположить, например, что через сад. А что?

АРАМ. Умный.

СЛАВА. Простите?

АРАМ. Идите.

СЛАВА. Как скажете.

(Слава выходит.)

МАША. (Обращается к Дуне.) А вы его бабушка?

ДУНЯ. Что ты я, Дуня. В гости зашла. Передохнуть. Гуляла в окрестностях, в моем возрасте гулять полезно, но утомительно. А что, хороший мальчик. Хочешь познакомиться?

МАША. Вроде познакомились.

ДУНЯ. Не кипешуй. Он не плохой. Немного суровый, пойми, такая ответственность в юные годы! Это надо взвалить на себя. Сколько людей за ним!

МАША. Молодой лидер.

ЛЮДМИЛА. Вы будете его обсуждать вслух?

МАША. Нет, шептаться будем или нам в туалет выходить носик попудрить.

ЛЮДМИЛА. Вас просили помолчать.

ДАША. А вы ему кто?

МИША. Дед пихто.

ДАША. Смешно. Угостите даму лимонадом.

МИША. Спросите её.

ДАША. А вы не можете этого сделать? Вы напряжены, у вас что-то случилось? Я могу помочь.

МИША. Спасибо.

ДАША. Спасибо, да или спасибо, нет?

МИША. Нет.

ДАША. Что нет? «Нет» – я уже не смогу вам помочь или «нет» – вы сами справитесь?

МИША. «Нет» – у меня все хорошо.

ДАША. Ну, слава богам. А вы каким молитесь?

МИША. Единому.

ДАША. Видите. Молитесь, значит, надеетесь или помощи просите, может даже не за себя, а за кого-то. Значит, вы человек добрый, отзывчивый и понимаете, что вам помощь нужна. Боги не всё могут, вернее всё, но им иногда некогда. В смысле, очередь не доходит. Приходится людей просить. Я могу помочь, вы только попросите. Когда молитесь, как бога называете?

МИША. Бог.

АРАМ. Слушай её, Миша. Она сейчас все тебе расскажет и богу молиться научит, и по-своему жить заставит.

ДАША. Как это – заставлю? Я никого заставлять не хочу и учить не буду. Я же спрашиваю. Помочь хочу. Может, богу не досуг.

АРАМ. Богу все досуг, Он за шесть дней мир сотворил, а потом почил. Каким же образом Он почил в день, который не сотворил? Или каким образом сотворил его после шести дней, когда в шестой день закончил все дела творения, и в седьмой не сотворил уже ничего, а почил от дел Своих? Или, возможно, Бог сотворил только один день, все же прочие были лишь его повторением, почему и не было нужды творить день седьмой, который был лишь седьмым повторением первого дня? Действительно, свет, о котором написано: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» – этот свет Бог отделил от тьмы и назвал его днем, а тьму назвал ночью. Именно тогда Бог и сотворил тот «день один», повторение которого Писание называет вторым днем, далее – третьим, и так вплоть до шестого, в который Он закончил все дела Свои; седьмое повторение этого первоначально сотворенного света и получило название седьмого дня, в который Бог почил. Отсюда, седьмой день не есть какое-либо новое творение, а то самое, седьмой раз повторяющееся творение, которое создано было, когда Бог свет назвал днем, а тьму – ночью. И чем ты можешь помочь богу?

ДАША. Я не богу хочу помочь, а человеку. Ему – помощь нужна.

АРАМ. Помогайте.

МАША. Начитанный. (Цитирует.) «Великое светило! К чему свелось бы твое счастье, если б не было у тебя тех, кому ты светишь! В течение десяти лет поднималось ты к моей пещере: ты пресытилось бы своим светом и этой дорогою, если б не было меня, моего орла и моей змеи. Но мы каждое утро поджидали тебя, принимали от тебя преизбыток твой и благословляли тебя. Взгляни! Я пресытился своей мудростью, как пчела, собравшая слишком много меду; мне нужны руки, простертые ко мне. Я хотел бы одарять и наделять до тех пор, пока мудрые среди людей не стали бы опять радоваться безумству своему, а бедные – богатству своему».

ДУНЯ. Ты это к чему, внучка?

МАША. Да так, к слову пришлось.

ДУНЯ. Умница. У меня с памятью уже не то. Помню, конечно, как все кругом должно быть. Но иной раз думаю: а может, не помню, а только думаю, что помню? Знаешь, ложные воспоминания. Сначала я долго жила и говорила всем, что я дочь Мата Хари. Чтобы лишнего не спрашивали. А потом придумала, что бедная Маргарета Зелле – моя бабушка. История стала запутанной! Бабка – дочь короля Эдуарда VII и индийской княжны. Моя мать, Гертруда, яко бы умерла от сифилиса, на самом деле её выкрала спецслужба. Я уже здесь родилась. Я так поверила в эту мной придуманную историю, что однажды пришла в школу, в которой по легенде училась, и стала спрашивать, где моя первая учительница.

МАША. Трезвой?

ДУНЯ. Да, абсолютно. Так поверила за много лет жизни под прикрытием, что страшно стало, а нет ли у меня сифилиса? Не бойся, это вообще вранье. У папы не было сифилиса. Их с братом служанка отравила. Да шучу. Я потом много лет себя в порядок приводила. Всем правду рассказывала, вот и стала такой.

МАША. А вы кто?

ДУНЯ. Некоторые называют Прада-матка, но это не литературно. Какая я матка. Детей у меня нет. Матка по-русски – нечто генитальное. За правду все с ума посходили. Просят иногда проконсультировать, как быть, где врать, где правду сказать. Я когда начинаю прибаутками говорить – меня саму воротит. Старушка веселушка.

МАША. Даже смешно. А что вы употребляете?

ДУНЯ. Это он налил. Арам, угости девушку, она тебе еще пригодится.

ДАША. Маш, и мне пять капель в лимонад. Мы пока не спешим.

МАША. Не спешим. Мы по делу, а дело ждет и терпит. Да, молодой человек? Это я не тебе, мальчик, а Мише. Вы ухаживайте за моей подругой, чтобы ей нескучно было.

ЛЮДМИЛА. Вот, возьмите.

МАША. Да вы побольше лейте, чтобы лишний раз не ходить, и Дуне подлейте. За успех нашего безнадежного предприятия друзья!

МИША. Спасибо.

АРАМ. Я бы поостерегся говорить о безнадежности. У нас четкий план. Я не намерен действовать как ребенок. Никакого экспромта. Экспромт приводит к террору, а террор это крайняя форма панического страха. Террора не будет, будет тотальное следование плану. Наша задача – подготовка. Мы должны сегодня все вовремя делать и быть дисциплинированными. Вот вам пример.

МАША. Учит или наставляет?

ДУНЯ. Выступает, это нормально.

АРАМ. Пример простой. Вам было сказано, и вы приняли эти условия, быть вовремя. Вы пришли раньше. Это могло нарушить всю цепь. Теперь вы мешаете подготовке, я еще не знаю, как это отразится на дальнейшем. Теперь я вынужден думать и принимать решения, исходя из изменившейся обстановки. Дуня, как думаешь, кто их привез?

ДУНЯ. Всякое может быть. И спецслужбы родные, и рыбаки, и фермеры.

АРАМ. Уже три варианта. И каждый вариант несет свое продолжение событий. Не будем углубляться и фантазировать. Необходимо принять решение. Какое решение? В пункте 12 точка три сказано: вы приносите информацию после того, как будет выполнен пункт 12 точка два. Теперь все иначе. В этом пункте сказано, что гость будет точно во столько, и между вами – столько времени. В этот отрезок времени каждому необходимо выполнить свое задание. Вас, женщины тут не должно быть. Поэтому пейте и выходите в туалет. Это единственное правильное решение.

МАША. В смысле – «единственное правильное»?

ДАША. Все остальные не правильные. Он нас за дур держит.

ЛЮДМИЛА. Вас ни кто не держит, вы сами приняли приглашение, пора в вашем возрасте отвечать за решения и контролировать поступки. Никто вас не принуждал, но вы толкаете нас на такое, с позволения сказать, решение проблемы.

МИША. Что за проблемы?

ЛЮДМИЛА. Проблема неисполнения договора и самовольного изменения утвержденного плана. Так что берите стаканы, марш в туалет.

МАША. А можно на кухню?

ЛЮДМИЛА. Арам, можно им на кухню?

АРАМ. Можно.

ДАША. Миша, вы еще не уходите?

МИША. Нет.

МАША. (Дуне.) Бабушка вы тоже тут еще?

ДУНЯ. Тут деточка, тут.

(Маша и Даша уходят на кухню. Открывается дверь, входит Слава.)

СЛАВА. Ушли, все спокойно?

АРАМ. Да.

СЛАВА. Проходите, пожалуйста.

(Входит Боян.)

БОЯН. Здравствуйте. Ситуация вышла из-под контроля. Арам, вы не справились, ваша карта бита. Я не задаюсь вопросом, как это получилось. Не я должен решать, что с этим делать, это ваша роль. Дуня и Людмила, всё, что от них требовалось, сделали. Людмила, вы мне расскажете, как всё было. Дуня, поправишь её, если она что-то упустит. Арам, не переживай, малыш. Миша, не хотите сесть поближе?

МИША. Не хочу.

БОЯН. А вы, Слава?

СЛАВА. Да, я присяду. Но могу и пешком постоять.

БОЯН. Людмила, как было?

ЛЮДМИЛА. Они шли по своему маршруту. Время движения – 27 минут. Должны были подойти со стороны аллеи, ближе фонтана. Но в районе перекрестка встретили автомобиль, в котором находились двое неизвестных, предложили их подвезти. Но подвезли не со стороны парадного подъезда, а со стороны сада. Исходя из реплики про огороды, Дуня предположила, что это были местные рыбаки или фермеры. Было предположение, что спецслужбы, но только местные называют эту сторону огородами, это известно из предварительных отчетов. Время их прибытия я зафиксировала. Время, которое они были, с нами контролировал уважаемый Арам. Все разговоры записаны, я могу их сейчас проанализировать. Устройство у Славы? В настоящий момент они изолированы, мы можем их слышать.

СЛАВА. Заберите. Мне не надо.

ЛЮДМИЛА. Включить трансляцию?

АРАМ. Включайте. Необходима информация, чтобы принять решение. Сейчас самый важный момент: мы продолжаем операцию или переходим к дополнениям нашего плана. Это моя ответственность.

БОЯН. Это твоя ответственность.

СЛАВА. Простите, но не кажется ли присутствующим, что это вмешательство в личную жизнь? Я так понимаю, мы тут как раз и собрались, чтобы поговорить, нет – решить, как быть, чтобы наша личная жизнь оставалась нашей личной жизнью. Миша, что вы скажете?

МИША. Ничего.

ЛЮДМИЛА. Слава, мы не будем спорить. Да, цель наша – это личное счастье в свободном обществе.

ДУНЯ. Или личная свобода в счастливом обществе.

ЛЮДМИЛА. Извините, ошиблась, спасибо. Слава, мы определились с целью, наши методы просты.

СЛАВА. Я понял. Если для дела надо – то пусть, конечно.

АРАМ. Обсудили, я жду.

ЛЮДМИЛА. Пожалуйста, готово.

(Включает трансляцию. Голоса Даши и Маши из кухни.)

ДАША. Пошел он к черту. Представляешь, я говорю, не хочу в клуб, там не поговорить.

МАША. Ага, ты ему намекаешь: пойдем, поговорим.

ДАША. Я ему почти прямым текстом говорю: голова болит, не хочу, пойдем, погуляем. Тебя, говорю, дома нет – скучно одной.

МАША. Не, так они не понимают. Я из библиотеки шла, всю дорогу думала о Раскольникове: вот за что, за что он эту шлюху, Соню полюбил или пожалел? А потом она его? Зашла в кофе, сижу, грущу, так мне их жалко стало, его посадили из-за старухи. Напротив парни сели, вроде нормальные. Слышу, говорят про ньютоны на метры, разгон за секунды. О чем они так серьезно могут говорить, о каких разгонах, когда мир рушится, любви нет? Они нас не понимают.

ДАША. Ты курицу будешь? Тогда я белое мясо возьму. Подай огурец. Я так есть хочу в последнее время, что мне страшно за себя. Ты видела эту новую зав кафедры, помнишь ее?

МАША. Угу, когда я поступала, она была такая стройняшка, правда, уродина, как можно жить уродкой? Ты вспомни, с кем она ходила, сын прокурора. Вкусное пирожное.

ДАША. Как ее разнесло! Надо за собой следить. Хочешь мороженое? Я так много ем, тебя не напрягает?

МАША. Нисколько, я тоже поесть люблю. А может, ты беременна?

ДАША. Надо подумать, прежде чем отвечать. Если беременна, это не плохо, я же женщина, но мама с папой спросят – от кого? Это можно посчитать, я приличная, и всех помню. Я не слишком умничаю? Ты дура, Маш, я не беременная пока.

МАША. Не нервничай, это не зачет по истории международной журналистики. Где Сульфульмулюкова, Кара-Мурзу и Бовина надо цитировать. Беременна или нет – жизнь покажет. Подай мне банку варенья.

ДАША. И корзину печенья. Все же они с другой планеты, и это эксперимент над человечеством. Я ему говорю, по телефону, что весь вечер свободна, а он: давай, прям у клуба встретимся. Мне эти клубы совсем не нравятся, ни поесть, ни выпить. Шумно.

МАША. Да ты точно беременна.

ДАША. Тебе что, больше поговорить не о чем? Коллайдер наладить не могут, графен получили, Яблоко упало под китайцев, а у тебя одни мысли – поесть и беременна. Ты кефир будешь или в сумку поставим в библиотеку возьмем, позавтракаем?

БОЯН. Все спокойно. Выключайте. Дорогой Арам, принимай решение.

(Выключает трансляцию.)

АРАМ. Будем выводить из операции. Людмила, напомните, что там у нас в плане. Смотрите в приложении.

ЛЮДМИЛА. Подождите.

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

(Те же, там же.)

СЛАВА. Кто там?

ЛЮДМИЛА. Где?

СЛАВА. Не слышали? Там в окно видно было, кто-то ходит.

ДУНЯ. Вы у окна стоите, вам виднее. Кто может сюда зайти, в такую даль. С другой стороны, всякий сброд по лесам бродит, в землянках живет, от цивилизации прячется. Вышли посмотреть, кто тут собрался или за гвоздями пришли, их в заборе набито, как колючая проволока.

МИША. Красиво намекаете.

ДУНЯ. К слову пришлось. Я когда мимо шла, чуть юбкой не зацепилась.

АРАМ. Необходимо проверить. Отвлеклись, и начались непредвиденные события. Идите вдвоем и проверьте, кто там. Людмила, второй выход.

СЛАВА. Что проверить?

АРАМ. Идите, вокруг дома посмотрите, кто там может быть.

МИША. И что?

СЛАВА. Да, и что делать, если там кто-то есть?

АРАМ. Не ставь мне вопросы. Выполняй.

(Входит Даша.)

ДАША. Тут кто-то ходит вокруг дома. Маша послала сказать, она там смотрит на них.

АРАМ. Кто? Сколько?

ДАША. Кажется, двое. Машка двух видела. Мужики, наверное. Что делать?

МАША. (Входит.) Они туда пошли, к саду.

АРАМ. Выполняйте.

СЛАВА. Ага, а задача какая: посмотреть или поймать? Допросить, а может ликвидировать? Что там у вас по плану, в инструкциях? Кто эти инструкции составлял?

ЛЮДМИЛА. Вы же и составляли. Каждый имел возможность ознакомиться с общими вопросами и представить соображения к их реализации. Каждый внес свои предложения, и на их основе комитет составил план, который я отредактировала и отправила каждому часть, в которой прописаны его действия. Всего плана по нашему плану не должен был видеть никто.

МИША. И даже он?

ЛЮДМИЛА. Кто, Арам?

МИША. Боян.

АРАМ. Миша! Если вы помните, в инструкции четко сказано, что задавать вопросы о статусе члена группы не имеет право ни один член группы.

СЛАВА. То есть я, мы и девчонки не имеем права спросить, зачем он здесь и какая его задача и что он знает? Вот Дуня не скрывает, для чего пришла.

МАША. Совершенно в дырочку, он пришел последним, за ним хвост, а нас на кухню. Еще, наверное, подслушивали.

ДАША. Нас что ли подслушивали? Блин, я разоткровенничалась, есть хотелось.

МАША. Не бери в голову, ну послушали. Пусть хоть подсматривают, нам скрывать нечего.

ДАША. Мы девушки честные.

ДУНЯ. Вот она, истина.

МИША. И что он молчит?

ЛЮДМИЛА. Миша, я вам объяснила: имеет право, такое же, как и вы. Мы же вам вопросы не задаем о вашей социальной ориентации. Мы знаем только то, что вы согласились на определенные действия в рамках принятого плана.

АРАМ. Повторю. Общего руководства нет и не может быть. Концепция разделения ответственности, принятая на прошлой встрече предыдущей группы, утверждена. В ее рамках разработан план действия нынешний группы. Проведя сегодняшнее мероприятие, мы должны были… Вы знаете, что мы должны.

СЛАВА. Может, посмотрим, кто там ходит? Я хочу напомнить, что, собравшись, каждый из нас нарушил несколько законов. Во-первых, мы вышли из-под непрерывного наблюдения, выключив устройства, отключив дятлов, в смысле – передатчики слежения за территорией. Все не оставили записи в личных дневниках и не поставили отметки в навигаторах. Только за это нас можно привлечь. А я в свое время, уклонился от принудительного проживания в казармах, тогда это называлось отсрочкой. Диссертацию писал, теперь это приравнивается к нарушению гражданского кодекса. Меня из академии могут выгнать, уже прислали уведомление о невозможности занимать руководящий пост.

АРАМ. Не переживайте. Из академии вас могут выгнать за то, что вы не подписали обращение в поддержку строительства спортивно паркового комплекса развития культуры.

СЛАВА. Откуда вы знаете?

МИША. Следят.

ЛЮДМИЛА. Может, еще напитков?

АРАМ. Позже, сейчас необходимо собрать информацию, кто там в саду.

ДАША. Маш, может, посмотрим?

МАША. Без вопросов, пошли.

МИША. Я с вами.

СЛАВА. А я останусь. Мне можно остаться?

АРАМ. Извольте. Маша, Миша и Даша

ДУНЯ. Какой слог! Людмила, несите напитки, коль пошла такая пьянка. И дверь за ними прикройте, по ногам тянет сквозняком.

БОЯН. Вот и разобрались.

ДУНЯ. Ссут молодые люди, жить хочется, привыкли к достатку и грехам.

ЛЮДМИЛА. Выбирайте выражения.

ДУНЯ. Если я буду выбирать выражения, получится лажа. Кураж пропадет и ложь попрет. Ссут, конечно, и никак иначе. Скажи я «бздят» —не то будет. «Бздят» – уже серьезно боятся. А они – трусят в трусы.

СЛАВА. Тут, кстати, такой туалет ухоженный. Мрамор, бронза, зеркала.

АРАМ. Это к делу не относится. Сейчас лучше помолчать, пока не поступит новая информация.

БОЯН. Давайте пить чай. Людмила, мне, пожалуйста, подайте чайку. Без сахара и лимона. Затягивается наше мероприятие. Я уже должен был все сделать. Мы бы приступили к реализации первого приложения.

АРАМ. Мы предвидели, в плане прописано, что в таком случае делать. Пейте чай, пожалуйста, и не волнуйтесь: все под контролем.

БОЯН. Надеюсь. Дуня, расскажи что думаешь, сможет следующая группа продвинуться если мы сегодня не до конца выполним поставленную задачу?

ДУНЯ. Сам что думаешь? Или так, просто время тянешь? Сейчас девочки придут – и начнем. Арам, а ты почему у них не забрал информацию? Пока не выяснят, кто там, боишься её в руки брать?

АРАМ. Я не боюсь, я не имею права до выяснения чрезвычайных обстоятельств, в которые они нас поставили, ознакомиться с этой информацией. Только после того, как я с ней ознакомлюсь, удостоверившись в надежности курьера, – буду действовать далее.

СЛАВА. А если кто выпадает из цепочки намеченного плана, и в приложениях и замечаниях, нет пункта, прописывающего наши действия, – кто принимает решение? Арам?

ЛЮДМИЛА. Да, обязанность принимать некоторые чрезвычайные решения возложена на Арама. Но только в рамках данного события. Напомню вам, что у каждого были все правила, и вы должны их знать.

СЛАВА. Я прочитал, но был так занят, что выучил только то, что касается лично моих действий, а общие пункты только просмотрел.

БОЯН. Слава, не принимайте так близко к сердцу все, что происходит. Относитесь к этому, как к загородной поездке с девочками. Тем более девочки есть. Вы бывали когда-нибудь с друзьями на даче? Когда вы не хозяин и сначала стесняетесь, а потом поддаетесь общему настроению и раскрепощаетесь, и вам легко в компании, вы с ней сливаетесь и способны на общее веселье и маленькие глупости? Отпустите себя.

СЛАВА. Легко вам говорить, вы понимаете ситуацию, а мне многое не ясно и непонятно дальнейшее.

БОЯН. Что не понятного, сейчас девочки все выяснят, придут, Арам посмотрит информацию. Скажет мне. Я сделаю свое дело. И все.

СЛАВА. А я?

АРАМ. Вы получите инструкции, отдельные инструкции, и будете действовать согласно плану. Сколько можно об этом говорить. Если вы забыли свои действия, то Людмила вам напомнит.

ЛЮДМИЛА. Напомнить?

СЛАВА. Да нет, я свое помню, мне вообще интересно.

ДУНЯ. Слава, не стоит сейчас все знать, сейчас нужно пить чай и ждать. Можете слушать и даже говорить. Думать не надо.

ЛЮДМИЛА. Будешь много знать – скоро состаришься.

ДУНЯ. Видишь, она знает законы природы. Как-то я пила чай с одним знатоком природы, он жил долго и знал много. Бывало, выйдет на крышу дома, в котором жил, сядет в кресло, возьмет бинокль и смотрит на город и горы. С одной стороны у него был город, а с другой горы. Он все сравнивал и не мог понять, почему так красиво и умно все устроено. Говорил о гармонии и о том, что человек часть природы и живет по законам гармонии и строит свои города, как горы, – такой же хаос. Ему нравилось смотреть, как люди живут прямолинейно в этом хаосе, и как горы живут – как камни срываются, как деревья карабкаются. Странный был старикашка. Говорил, что в юности летал в космос. Знал много, иногда собирал молодежь вокруг, рассказывал им о том мире, в котором есть причина жить. Давно его не видела. Загадочный мужчина.