Собрание сочинений. 4 том

– Ирина Николаевна, с Новым годом тебя! Не признаешь в нерабочее время? Семовских.

Она так обрадовалась:

– Юрий Николаевич, спасибо вам, и вас с праздником, здоровья и успехов в ваших больших делах!

– Ну, что ты, Ирина, какие у меня теперь могут быть успехи? Мои успехи – это ваши удачи и достижения. Я так рад за тебя, рад, что не ошибся и пробил тебя на главного. Скажу тебе по секрету: у тебя большое будущее, большое, я знаю, что говорю даже после третьей рюмки. Ты умница и талант, ты организатор, а у нас таких по стране – на пальцах одной руки. Потому и коммунизм так долго строим, и, похоже, нихрена из этой стройки не выйдет. А вот из твоей выйдет. Получится замечательный больничный городок, и я не уйду на пенсию, пока не выпью бокал шампанского посреди твоего пруда. Будь счастлива, Ирина, я тебя очень уважаю, а я редко такое говорю. Целую ручку. До свиданья.

Телефон давно пикал, а Ирина все держала трубку. Что за новогодний волшебник голосом Юрия Николаевича предвещал ей великое будущее? И что он имел в виду? Карьеру? Нет-нет, больше никакого движения, категорически, все и без того замечательно. В личной жизни? Но кто сегодня может определить судьбу тридцатилетней женщины в сельском районе? Нет таких. Потому без иллюзий, Семовских очень добрый человек, он искренне хочет для нее счастья, но не знает, что это не в полномочиях заведующего облздравотделом.

Только опустила трубку, и аппарат взорвался звонком.

– Здравствуй, Ирина.

– Здравствуй, Алеша.

– С Новым годом!

– С Новым годом, Алеша.

– Прости, я не помешал?

– Трудно помешать человеку, когда он один.

– А мне иногда мешают. Когда думаю о тебе, и кто-то входит в комнату.

– Алеша, я просила тебя больше к этому не возвращаться. Я знаю, что это трудно, но надо пересилить себя. Твою любовь к чужой женщине может затмить только любовь к детям и их матери. Ты мне очень дорог, ты знаешь про мои чувства все, едва ли у меня будет другая такая любовь, но я еще надеюсь. Давай обменяемся пожеланиями… – Она уже не могла больше сдерживать слез: – Я желаю тебе счастья в твоем доме. А ты пожелай мне такой же чистой и светлой любви, какая была у нас, к другому человеку. Я знаю, это будет. Так пожелай же! – со стоном попросила она.

– Нет, – ответил Алексей. – Я буду всегда ждать тебя.

Ирина опять села в кресло, поджав под себя ноги, и плакала без слез. Впервые за многие годы она уснула, сидя в кресле, ей снилось бескрайнее синее море и плывущий к ней деревянный корабль с белоснежными парусами. Она стояла по колени в теплой ласковой воде и понимала, что это она уже видела в кино, только паруса были алыми и девушку звали иначе, но она не хотела больше думать об этом, чтобы не проснуться, оправдавшись тем, что к доктору может плыть принц только под белыми парусами. Она до боли в глазах всматривалась в лицо стоящего на носу парусника человека, но так и не узнала его. Проснулась от боли в пояснице, с трудом размяла затекшие ноги и перешла на кровать. Засыпая, она вдруг увидела лицо, которое тут же исчезло, и, уже во сне улыбнулась: «Это был он. Я верю, что это будет он».

***

На курсы повышения квалификации Ирина все-таки согласилась поехать, когда по новым промфинпланам хозяйствам сохранили все строящиеся объекты, и можно было успокоиться. Она вообще ни разу не была дальше Урала, если не считать детскую поездку в Артек по путевке, которую ей дали как хорошей ученице из не совсем благополучной семьи. Теперь она решила отомстить прошлому и ехать с комфортом. Купила оба билета в СВ, вошла в купе хозяйкой, на осторожный вопрос о втором пассажире резко ответила, что она будет ехать одна, и, если ей что-то потребуется, она попросит милых проводниц. Девушка дернула плечиками и пожелала счастливого пути.

Родная Сибирь! Глыбами оставшихся от взрывов камней, лежащих так со времени прокладки путей, огрызались нависшие над поездом отвесные стены карьеров. Поезд проходил их медленно, боясь спугнуть, Ирине хотелось рукой дотянуться до стены и переставить некоторые камушки в этой вековой мозаике. Потом поезд вырывался из каменных объятий, и облегченно свистнув, влетал в могучую аллею зеленой тайги, и тогда уже ветки елей и кедров стучались в окна, просясь в тепло вслед за посланными ими ароматами. Ирина приоткрыла окно, и тайга ворвалась в купе дурманящим запахом хвои, смолы, морозного воздуха. Ах, если бы туда, где непременно есть теплая избушка или просто изба с печкой, набитой сухими дровами, как заведено у таежников. В укромном месте спички, от которых дрова занимаются мгновенно, одаривая тягучим теплом замкнутое пространство избы. А вот и сухари, вот пачка чая, вот в бутылке двести грамм водки. В котелок снег, и на горячую уже печку, снег быстро тает, вода медленно начинает закипать, но надо выбрать момент, когда она поседеет – самое время заваривать чай. Откуда она это знает? Может, читала, а может, кто-то рассказывал…

Равнинная Европа огорчила путешественницу: снежная пустыня с островками деревень, заснеженных и забытых человечеством. Иногда деревеньки становились полустанками с однообразными стандартными домиками и ветхими постройками. В больших городах она одевалась и закупала продукты, местные газеты, сувениры, которые морозоустойчивые женщины наперебой предлагали. Скоро в ее купе скопилось немыслимое количество глиняных, деревянных и берестяных безделушек, они радовали ее, как радовали бы в детстве, но тогда таких забав у нее не было.

Вечером она пригласила в купе своих проводниц, и они оказались очень милыми московскими девушками, с удовольствием пили домашнее вино дела Лександра, снабдившего Ирину трехлитровым кувшином, ели домашнего копчения сибирскую рыбу и сало и хвалили подовые калачики бабушки Александры. Раскрасневшиеся девчонки признались, что все время ждали, кто же подсядет в купе красивой женщины, да так и не дождались. А вот подходил один молодой человек, интересовался, просил познакомить.

– Но, знаете, вы так строго выглядите, что мы не рискнули.

Ирина захохотала:

– И правильно сделали. Ну, скажите, вы в этой жизни крутитесь: какой порядочный мужчина будет искать знакомства с едущей одинокой дамой? Можно с трех раз догадаться, что ему нужно.

– С первого раза можно догадаться, Ирина Николаевна. Простите, вы актриса?

Ирина опять засмеялась, ей было очень весело с этими непосредственными девчонками:

– Второй раз в жизни меня принимают за артистку. Да, первый раз это было в далеком селе Поречье, и теперь уже очень давно. Хотя, девочки, я действительно, актриса, уже несколько лет играю чужую роль, и довольно успешно. Странно, как я раньше до этого не додумалась? Видимо, это дедово винцо повлияло. А теперь, девочки, скажите по правде: полюбили вы женатого человека, да не просто женатого, а еще и с двумя детьми и при солидной должности. И он вас любит до без ума. И готов все бросить ради вас. Как бы вы поступили?

Девчонки задумались. Ирина обрадовалась: значит, не столь простой вопрос, если двадцатилетние девчонки не сразу ответили. Долго молчали.

– Я бы ушла в сторону. Ну, двое детей, родишь ему своих, а он о тех будет страдать. И как на это смотреть? – Девушка покраснела: – Я в самом деле так думаю.

– А я бы увела. Какое мое дело? Он любит меня, я люблю его – кто может нам помешать? Дети? Да они вырастут и все забудут. А ты будешь всю жизнь по нему сохнуть, и ни у тебя, ни у него нормальной судьбы не будет. Что, не так? А вы бы как поступили, Ирина Николаевна?

Ирина не ожидала, что вопрос вернется к ней. Что говорить? Да как есть!

– Я тоже ушла, жалею, но ушла. Я еще надеюсь на свое счастье, имею я право надеяться?

– Да оно и придет, ваше счастье, на белом пароходе подплывет к вашим берегам.

Ирина вздрогнула:

– На белом, говоришь? А если с белыми парусами, так можно?

– Конечно! – разыгрались девчонки.

– Значит, так и будет. Я в новогоднюю ночь такой сон видела, только лица капитана не могла разглядеть.

– Но ведь искали знакомое лицо, правда?

– Да, знакомое.

Девушки захлопали в ладоши:

– Так он и будет, верьте, тем более, что сон новогодний. Ой, побежали, скоро станция, у нас работа. Спасибо, Ирина Николаевна, с вами было очень интересно.

Ирина кивнула:

– Да, а уж мне-то как интересно и полезно, вы и сами не знаете.

Ирина быстро оформила документы в учебной части курсов повышения квалификации, и ей дали направление в общежитие. Комната на двоих, но пока никого нет, она быстро разложила вещи и пошла в душ. За шумом воды не слышала, как вошла в комнату будущая соседка, как она тоже тихо и спокойно разбирала свой чемодан. Ирина вышла в халате, но вдруг смутилась: красивая молодая женщина, ее ровесница, стройная, с копной волнистых каштановых волос, чуть курносая и голубоглазая.

– Извините, я здесь без вас…

– Ну, вот еще! Здравствуйте, меня зовут Ирина.

– А я Зоя. Из Краснодарского края.

– Могу только позавидовать, я сибирячка.

Зоя засмеялась:

– Надеюсь, это не помешает нам дружно прожить месяц?

Пошли в столовую общежития, в день заезда слушателей она работала без перерыва, взяли горячий борщ и мясо по-татарски. Ирина ела с аппетитом, а Зоя, встав изо стола, заметила:

– Везде подают борщ, а никто по-настоящему готовить его не умеет. Нет, Ириночка, то, что мы кушали, борщом назвать нельзя. Впрочем, как и мясо. Что в нем татарского, вы не заметили?

Ирина пожала плечами.

– Договорюсь с девчонками на кухне, в выходной приготовлю настоящий борщ, в котором ложка должна стоять, как мой муж говорит. И мясо сделаем «степное», какое готовят в чистом поле, на воздухе, на сенокосе. Жаровню кусочком хлеба вычистишь!

Одевая шубку, Зоя повернулась к Ирине:

– Давайте на «ты», правда, чего мы тут будем пыжиться?

Ирина засмеялась:

– Согласна. Что делаем вечером? Может, в кино?

– Нет, в кино мы и дома сходим, просто погуляем по Москве, по центру. Я бы с удовольствием посмотрела смену караула у Мавзолея.

Пока собирались, Зоя рассказала о себе. Работает главным врачом в большой станице, трудно, район огромный, специалистов не хватает, спасает соседний город. Ирина кивнула:

– У нас похожая ситуация, но перспективы есть, я тебе потом расскажу.

Москва поразила провинциалок, мягко катившийся чистенький троллейбус, небольшая толчея при входе в метро, этот страшный эскалатор, по которому обе ехала первый раз. Смеялись, вместе с ними улыбались москвичи. Вагон был похож на читальный зал районной библиотеки: все сидели с книгами и журналами, кто-то уже успел прикупить «Вечёрку». Мимо Исторического музея и ГУМа с огромными яркими окнами прошли на Красную площадь. Ирина потянула Зою за рукав:

– Не спеши. Я тут впервые. Аж сердце заходится.

– Ну да, а я каждый день… Тоже впервые. Может, у меня эмоциональность занижена? Ты кто по специальности?

Ирина пошутила:

– Гинеколог.

Зоя захохотала:

– То, что надо!

Стоящий рядом мужчина в темном длинном пальто и в шляпе быстро подошел:

– Девушки, вы не на рынке, просьба соблюдать порядок. Это Красная площадь.

Кивнули, поблагодарили, пошли к Мавзолею. Огромная толпа молча ожидала смены караула. Ирина со всех сторон слышала чужую речь – иностранцы, говорили, что они любят фотографировать этот ритуал. Мужчина, явно наш, в шапке непонятного происхождения, по-свойски обратился:

– Похоже, впервые? Тогда вон на те ворота смотрите, оттуда выйдет наряд. А когда подойдут и начнется смена караула, попробуйте уследить, как эти ребята карабины перебрасывают. Чудо, потому и прет иностранщина, нету у них такого святого места и такой торжественной церемонии нету.

Зоя настырно спросила:

– А вы откуда знаете, может, и у них есть?

Мужчина ухмыльнулся:

– Девчонки, я геолог, полмира проехал, чудного везде много, но такого, чтобы за сердце брало и слезу вышибало – нету. Я в этот момент готов сердце свое вынуть и к ногам этих парней положить. Гордость за страну свою в это время чувствуешь, вот что главное. Я детей своих из Якутии специально привожу каждое лето, и внуков буду возить.

Заиграли куранты. Толпа всколыхнулась. Забормотали иностранцы. Притихли в порыве русские. В наступившей тишине четко слышны шаги почетного караула. Нога к ноге, рука к руке, лицами схожи, как родные братья. Карабины плывут в воздухе рядом с солдатами. Подошли, развернулись, поднялись по ступенькам. Замерли. Негромкая команда, и в несколько секунд солдаты поменялись местами, совершив неуловимые движения своим оружием. Обратный проход столь же торжественен и трогателен. Многие прячут платки, иностранцы молча укладывают в футляры аппаратуру.

– Ничего, пусть снимают, пусть сыновьям своим покажут. Сегодня в ГУМе смотрел, как они игрушки выбирали, танки на батарейках, самолеты и прочее. Я сначала возмутиться хотел, а потом дошло: пусть их детки на звездочки наши смотрят и запоминают, какие у нас ловкие танки и могучие корабли. Подрастут, вспомнят и одумаются. Ну, барышни, прощевайте, у меня самолет через пару часов.

Через площадь шли молча, у каждой свои думы и чувства. Перед метро переглянулись, вздохнули: «Какая красота, и какая великая сила в этой смене караула!».

Первое занятие провел заведующий курсами профессор со сложным именем Дмитрий Вячеславович Крашенинин. Он сказал, что не должно быть никаких иллюзий по поводу того, что за месяц курсы подготовят из вас настоящих руководителей районного звена здравоохранения, но наиболее общее представление о наших задачах будет дано четко.

– Сельские районы и уездные города – основа нашей страны, я постоянно твержу об этом в российском Минздраве. Со мной соглашаются, но финансирование остается скудным. Почти не строятся типовые районные комплексы, хотя я сам в составе авторитетной комиссии утверждал два или три весьма любопытных проекта. Не думайте, что я не знаю истинное положение, знаю, и довольно неплохо. Знаю, что на селе районная лечебница – это набор кособоких бараков, построенных еще из кулацких амбаров. Теперь вот вообще остановили строительство, все средства двинули на освоение нефтегазового комплекса Сибири. Я не думаю, что это хорошо. Надо разумно сочетать и то, и иное, ведь не война, слава Богу, можно бы как-то расслабиться. Ан нет, нашли очередного врага, пугают друг друга, а народы страдают. Впрочем, я увлекся. Но врач в любой обстановке остается врачом. Мы люди единственной профессии, у которой нет фиксированного рабочего дня. Вот инженер: пропел гудок заводской, как говорится, нарукавники снял и на проходную. Я почему говорю так круто? У меня сын инженер. Явился домой, принял душ, поужинал и на диван. Правда, замечаю, что иногда о чем-то думает, видимо, мозг еще не отошел от проблем кульмана, но, увы, это случается редко. Нет, у меня замечательный сын, он категорически отказался от медицины как таковой, но стал главным конструктором или инженером на заводе медицинского оборудования.

Профессор долго еще говорил о перспективах медицины, о готовящейся в правительстве программе вывода сельского здравоохранения на новый уровень. О проблемах распределения и закрепления специалистов на местах, она социальная и экономическая: надо добротное жилье дать, помочь обзавестись хозяйством, в деревне без этого нельзя, выдать замуж или удачно женить – кто этим должен заниматься? Конечно, главный врач. Да, он хозяйственник, ходок по инстанциям и даже сводник – в хорошем смысле. Вот уже третий состав курсов – молодые люди, тридцать и чуть более лет. Это замечательно, многие из вас будут руководить областными больницами и даже здравотделами, да, так будет. Но не забывайте практическую медицину. Не дело, когда главный врач не ведет прием, если он терапевт, не делает операций, если хирург, не принимает роды, если гинеколог.

Ирина густо покраснела, как будто Крашенинин говорил о ней, но уткнулась в тетрадку, вроде сосредоточенно записывая. Ирина чувствовала, что кто-то на нее время от времени внимательно смотрит, но оборачиваться неуместно, да и ни к чему провоцировать. Скорее всего, какой-то мужичек вырвался из объятий любимой жены и подыскивает себе пару. Профессор пожелал успешной работы, предупредил, что спрос на итоговом собеседовании будет строгий, и попрощался. Ирина с Зоей вышли в вестибюль, посмотрели стенды с фотографиями современных диагностического и лечебного оборудования. Вдруг за спиной она услышала:

– Простите, вы Дзюбина?

– Да, – испуганно ответила Ирина и лихорадочно соображала, откуда этот мужчина?

Он улыбнулся:

– Да, прошло больше десяти лет. Мы с вами учились в одном институте, я на год позже, потому что армия. А потом вы исчезли. Подружки говорили, что вы вообще бросили институт.

Ирина уже взяла себя в руки и усмехнулась:

– Вы не тех подруг спрашивали. Я перевелась в Новосибирск, ну, если угодно – вышла замуж.

Мужчина кивнул:

– Я вас искал, это правда, но в деканате сказали, что вы вообще забрали документы, якобы, вас отчислили.

Ирина кивнула:

– Были там деканатские сучки, простите, которые могли наплести про кого угодно и что угодно. А искали вы меня, извините, по какому случаю?

Ей надо было во что бы то ни стало прекратить это опасное копание в прошлом, еще неизвестно, где этот хлыщ служит сейчас, вдруг где-то рядом? Нет, Семовских говорил, что место одно на область, значит, чужой.

– Меня зовут Иосиф, я работаю в Свердловской области, есть там такой район – Богдановичи, может, слышали или проезжали. Сразу туда получил распределение и остался. А вас помню, потому что нравились вы мне, да вы всем парням нашим нравились, только всех отшивали, как мне говорили.

– Отшивала, да, потому что в армии служил мой парень, как я считала. А потом выяснилось, что он еще двум кралям письма любовные писал.

– Вы потому и уехали?

– Давайте эту тему закроем? Что мы все про меня да про меня. А вы как? Семья, дети?

Иосиф кивнул:

– И жена, и дети, я иудей, мы рожаем столько детей, сколько дает природа.

– Бог?

Иосиф улыбнулся:

– Сложно сказать. Я не очень верующий человек, тем более, что общины у нас нет.

– Власти не разрешают?

– Просто нет, евреев очень мало, они в основном в Свердловске, а я там бываю раз в месяц.

– Простите, а вот это стремление уехать на Землю Обетованную? Оно вас не коснулось? Говорят, врачей они берут с удовольствием.

Иосиф опять улыбнулся. Ирина только сейчас заметила, что он красив: чуть удлиненное лицо, прямой ровный нос, миндалевидный разрез глаз, а глаза темные и чистые. Волосы прямые, но прибраны на пробор, который ему даже идет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.