Эликсир счастья, или Тридцать пять веселых историй, рассказанных бизнесменом

Больших планов на заработки мы не строили, ехали ради романтики, ведомые любопытством. Но когда началась кипучая работа, про сладость утренних романтических грез пришлось забыть. Вставать приходилось в шесть утра под звуки гимна. А если просыпал, то лишался плотного завтрака, и приходилось аккомпанировать урчанием собственного желудка утреннему клацанью деревенских аистов, сидящих на электростолбах. Если подумать, то у аистов, конечно, жизнь – не сахар. Мало того что они своих птенцов выращивают, так еще вынуждены заниматься транспортировкой человеческих детенышей – в порядке оказания шефской помощи. Вот потому у аистов, наверное, вид облезлый и унылый, а песни охламонские – дробь барабанная. Хотя от такой жизни поневоле клювом клацать начнешь! И все-таки волнительные моменты настигли нас в сельской опочивальне уже в первый вечер во время подготовки ко сну. Разместились мы все в одной комнате. Бабка взгромоздилась на печку, нам же с ребятами были выделены места внизу.

Надо отдать должное заботливой старушке: встретила декханка нас хлебом и солью. Но овладевающие сельскими просторами и не догадывались о том, что в дальнейшем придется не только весь каравай отдать, но и самим всю соль слопать! И вообще гораздо гостеприимнее встречать картошкой со шкварками, чем хлебомсолью. Для двоих из нас добрая внимательная хозяйка отвела одну узкую койку с высоченной периной-горкой, на которой не то что спать – в колобки по скатыванию играть опасно. А третьему досталась деревянная скамейка, на местном наречии «канапа». Привозящим студенческий резерв в деревню поселянка сообщила, что за вознаграждение в ее избушке имеются три почти люкс-номера. Как видите, маркетинговый ход у понимающей Василисы был серьезный. Но первокурсники – народ неприхотливый, им и степной камень – подушка, и полевой сухарь – ватрушка. Когда тянули жребий, кому спать на старой скамеечке, «удачу» за лохматый хвост поймал Толик. С благоговением он окинул свое шикарное место дремоты обеспокоенным взглядом… Длина данного деревянного сооружения всем показалась мизерной. О достойной ширине бедолага в тот момент и не подумал.

Смекалистая балагурщица перехватила щемящий сердце взгляд и среагировала быстро: притащила из чулана табуреточку под ноги, чтоб не свисали плачущими ивами и не озадачивали гордых постояльцев… Знала старушенция – лучше маленькое дело, чем большой план бездействия! Студиозус был счастливым и благородным человеком! При взгляде же на нашу с Николаем коечку ему становилось понятно: в ближайшее время сон на мягкой перине отменяется!

Мы привыкли сравнивать себя с другими и соотносить свои успехи с успехами окружающих. В здоровой конкуренции нет ничего плохого, однако чаще всего она перерастает в чувство недовольства самим собой и в зависть по отношению к людям более успешным. Между тем, на свете есть только один человек, с которым нам следует себя сравнивать, – это мы сами, но в прошлом. И если сегодня мы стали хоть чуточку лучше, чем были вчера – значит победа. Поверьте, порой завидовать очень приятно, если завидуешь сам себе!

Приближалась волшебная ночь, в веселых глазах Василисы блеснуло иезуитское сверкание луны. Как и любая историческая достопримечательность, в спутниковом свете она похорошела. «Я люблю ближнего своего так, чтоб он не забывал вести себя, как дальний родственник», – говорил весь ее «ласковый» вид. Она обнажила три острых резца, пугая нас мистическими подозрениями и, спрыгнув с печи, … взяла топор. Оробелые, мы вздрогнули все трое одной волной. Какое-то нежное чувство подсказало, что бабуля бывает агрессивна и часто сама «идет на контакт». А в свете луны, просочившемся сквозь легкие занавески, она, с колющим предметом в руке, маленькая и сгорбленная, выглядела действительно жутко. Но все оказалось не так страшно, селянка всего лишь снова проявила незаурядную народную смекалку: к бокам койки прибила ржаво-кривыми гвоздями ограждение из кольев. Как в хлеве. Благодаря неизвестным силам бабуля, возможно, ныне уже потеряла свой дар подбадривать прихожан и забивать гвозди как свободный человек где ни попадя! Вдохновленный Василисой, я сразу вспомнил знаменитое «Преступление и наказание» Достоевского и его героя Раскольникова с топором в тощей студенческой руке. Правда, в нашем случае отзывчивая секира была в руках не у студента, а у неотразимой старушки. Молодая шляхта завороженно следила за ее действиями, как подростки, увлеченные фантастическим триллером. И понимала, что в то время как многие мечтают о вечной молодости, вечная старость практичнее!

Ночь, неудержимо наступающая по всем фронтам, принуждает людей к отступлению на заранее подготовленные позиции – кровати и диваны. Крутиться ночью нам, конечно, не возбранялось. Последствия в этом случае – только скрип кровати и последующее застревание в прикроватном частоколе. Чего не скажешь о Толике. Первой же ночью он попытался повернуться на свой ребристый бок и пал вместе с хлипкой табуреткой на пол. После нескольких спонтанных кувырков у Толяна выработался стойкий иммунитет к потребности в недвижении ночью на весь период картофельной практики. Отныне, как царевна-лягушка зимой, застывший, он с улыбкой замирал на восемь часов в определенной позе и просыпался, скрипя и похрустывая затекшими конечностями. Возможно, терпеливый Толик улыбался будущему, ведь и оно улыбнется когда-то в ответ!

* * *

Наши непредсказуемые испытания на этом не закончились. На вторую ночь в кровать поденщиков, прямо на меня, приземлился богатырский НЛО. Так и называла вещунья этого толстого кота, любителя местных четырехлапых пушистых дам и теплых возвышенных мест. Одним из таких округов явилась наша перина с двумя аппетитно посапывающими субъектами. От несусветной наглости животного, спросонья передернувшись, как затвор пистолета, я чуть не застрял головой в прикроватной изгороди. Даже забыл, что пунктиры столь дискретны, что не сориентируешься, куда ломиться по тревоге… Веселое котэ же восприняло мой испуг как приглашение для необычного взрыва страсти в наших отношениях, которая взволнует новизной эмоций и впечатлений. В результате он разлегся где-то посреди одеяла. «Мне бы только день простоять да ночь продержаться». И, собрав волю в кулак, я попытался изобразить добродушие.

– Кис-кис-кис, – тянулась воздающая рука к шкуре забавного нарушителя спокойствия. НЛО, видно, давно не дрессировали, и потому он, поддавшись искушению, отчаянно зафыркал, выставляя требующий ласки бок. Заботливая рука медленно переползла в область свободной шкуры на загривке котофея…

Вспомнились уроки метания противотанковых ручных гранат из положения лежа, почерпнутые на начальной военной подготовке в школе. Моя «живая граната» взяла курс в темный угол печки, где на полатях разместился аккуратный «бункер» бабуленции.

Мурлыка был приятно удивлен, что, не прилагая усилий, вернулся за доли секунды в родные пенаты, испытав при этом радость полета белки-летяги. По многообразию звуков, изданных при приземлении могучим телом НЛО, и быстрому лопотанью бабки Василисы было понятно, что попадание пришлось «в десяточку». И в ближайшее время в планы ночного визитера очередная попытка вторжения не входила.

Следующим вечером, перед тем как ложиться спать, мы с дерзким барсиком на мгновение «сошлись во взглядах»…

«Можно ли тебе доверять? Не испугаешь безмятежного гостя своим ночным прыжком с печки?» – спрашивали мои волнующиеся глаза. Грациозный усатый-полосатый, как настоящий вежливый хищник, не моргал – источал спокойствие и целомудренность.

«Спрашиваешь еще…», – так я растолковал кротость в его гармоничном взгляде.

В ту ночь мой обожаемый инстинкт самосохранения подсказал: «Наверху небезопасно, сползи вниз и замри!» Беззаботному Коляну я честно сообщил о возможности противоправных действий со стороны лохмато-хвостатого. Но… не пуган – не зверь! Он душевное предупреждение близко к молодому сердцу не принял и остался нежиться на вершине перины под теплым одеялом, опрометчиво подавая признаки счастливой жизни. Усатый охотник в темноте решил: это беспечно копошится крупный грызун, а посему вскипела горячая кровь предков-тигров, и он ринулся в бой…

Второй грациозный прыжок мышелова пришелся на Колино межреберное пространство, о чем свидетельствовало мгновенное пробуждение туловища с прекратившимся мирным причмокиванием. В силу отпущенного ему дарования туловище пропищало, как комар:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.