Страницы проклятой судьбы

– Я отпущу вас, чтобы вы присели и немного перевели дыхание. Хорошо? – Мужской, да… да, это определённо мужской голос, и он стал сильнее, уверенней, но продолжал быть тихим и осипшим, как будто человек кричал долго и потерял его.

В ответ на его вопрос, я немного приоткрыла глаза и быстро закивала. Едва ощутив, что ладонь исчезла с моего рта, как и прохлада начала отступать, я поняла, что не могу больше стоять. Ноги не двигаются. Они приросли к полу, а внутри… всё завертелось перед глазами. Почувствовав, как в секунду размякло тело, я издала стон и приготовилась рухнуть на пол. Но кто-то подхватил меня и прижал к чему-то ледяному. Сознание продолжало быть со мной, хотя я не могла пошевелиться, даже глаза открыть было сложно. Меня куда-то несли, а затем посадили.

– Лорель, милая Лорель. Как же вы, верно, испугались. Лорель, – его голос стал необычайно мягким, хотя продолжал таить в себе опасность. Мне было страшно открывать глаза, показывать ему, что со мной уже всё нормально. Достаточно нормально, а там, у двери, была минутная слабость, переизбыток адреналина. Я просто боялась.

– Лорель, я не нарушу данное вам слово. Я не причиню вам зла и не надругаюсь над вами. Прошу вас, не страшитесь увидеть меня. Я не так ужасен, каким меня представили вам, – от его слов сердце начало стучать медленнее. Я услышала такую грусть, что мне захотелось поверить незнакомцу.

Как только я шевельнула рукой, так ещё недавняя близость свежести и знакомого аромата исчезла. Мне стало жарко, душно и некомфортно. Медленно распахнув глаза, моргнула, чтобы привыкнуть к свету и понять, где я нахожусь. Ничего не изменилось, я до сих пор в камере пыток, прислонённая к стене, и должна осознать то, что я здесь не одна.

– Лорель, – дёрнувшись, я сглотнула и резко подняла голову, чтобы, наконец-то, увидеть свой страх прямо напротив себя.

В нескольких шагах от меня стоял мужчина. Честно, самый настоящий мужчина, только одежда его была исторической, словно он сошёл с картины и теперь гордо демонстрировал себя мне. Высокие сапоги до колен, выполненные из тонкой чёрной кожи, штаны такого же цвета, облегающие сильные ноги. Белая рубашка с манжетами угадывалась под верхней одеждой, напоминающей больше куртку с отливающими золотыми пуговицами. Я перевела шокированный взгляд выше и встретилась с твёрдым подбородком, покрытым тёмной щетиной, с изящными и слегка тронутыми улыбкой губами и тёмно-синими с ледяным блеском глазами, проникающими, кажется, в душу. Волосы мужчины были чёрными и спадали свободными прядями до плеч, немного завиваясь на концах.

Он был воплощением романтического героя в исторических романах для домохозяек: высокий, смуглый и роковой красавец, обладающий дьявольской искоркой в глазах. Хотя сейчас его кожа отдавала белым, но я уверена, что загар должен был быть при жизни. Один только вид мужчины говорил, что перед тобой настоящий бриллиант, который был утерян с годами. Он был наделён всем: богатством, силой, элегантностью, происхождением и сексуальной жестокостью, даже не исчезнувшей с веками. Человек, стоящий напротив, излучал неотразимый магнетизм, искрящуюся энергию и холод. И он отличался от Перхты, он не был белым и не испускал слабого свечения, как она. Передо мной стоял обычный человек, живой, из плоти и крови, но даже испуг не мог стереть из разума понимание – это призрак. А по описанию похожий на Яна Лихтенштейна, мужа Перхты, тирана, жестокого и бессердечного мужчину, который убивал всех без разбора. Хотя я понимаю Перхту и не удивляюсь тому, что она могла влюбиться в него, забыв о настоящей сущности под красивой оболочкой. Но мужчина не был похож на варвара, что-то не давало положиться на слухи и догадки, которые строили на его счёт. Скорее, сейчас он был готов отправиться на какой-нибудь увеселительный вечер, чтобы сводить с ума дам, чем убивать их.

– Теперь вы убедились, что я не страшен. Вам не грозит опасность от моей руки, – его губы начали двигаться, и с них слетали сиплые звуки, но не режущие слух, наоборот, в эти минуты это было идеальное дополнение к его облику.

Найти, что сказать, было невозможно. Я только быстро облизала сухие губы и затравленно смотрела на него. Мужчина сделал шаг, отчего я вжалась в стену. Это явно было ему неприятно. Уголки губ опустились, и он шумно вздохнул.

– Вы… вы… и есть Ян? – Тихо подала я голос, который всё же дрожал от пережитого страха.

– Прошу извинить меня, Лорель, я ведь не представился. К вашим услугам, граф Ян Лихтенштейн, – он поклонился так грациозно, что на секунду я залюбовалась мужчиной, забыв, вообще, об испуге и причине своего вынужденного знакомства с ним.

– Я должен ещё раз извиниться, потому что вас мне некому представить. И мне приходится звать вас только по имени. Я понимаю, что это оскорбительно для вас, но другим я не располагаю. И если бы вы подсказали мне, как я должен к вам обращаться, то я был бы вам безмерно благодарен, – от продолжения его речи я ещё больше пришла в удивление. Он настолько был учтив и вежлив, что я почувствовала себя ещё глупее.

Он ожидал ответа от меня, а я смогла только криво улыбнуться и попытаться подняться. Но не успела я сделать и движения, как Ян оказался рядом со мной и предложил руку.

– Просто Лорель, – с явным запозданием произнесла я, вызвав на мужском лице игривую улыбку.

– А вы… если я дотронусь, то…

– Не бойтесь, Лорель, не упадёте. Я желаю помочь вам прийти в себя, ведь причиной вашего состояния был именно я, и это место, которое, признаюсь, во мне тоже рождает не самые приятные ощущения. Позвольте мне помочь вам, – перебив, Ян заверил меня настолько соблазнительным голосом, от которого бросило в жар, и мои щёки вспыхнули от смущения.

Нет, я всё понимаю. Передо мной призрак. Возможно, убийца, и он именно так завлекал своих жертв, чтобы лишить их жизни. Но, чёрт возьми, я, ни разу не слышала, чтобы мужчина говорил так красочно, как реальный персонаж, а не актёр на сцене. И даже последние не демонстрировали такой галантности давно забытой эпохи, как граф. Настоящий граф.

Осторожно вложила руку в его ладонь, она прохладная, напоминающая, что мне помогает подняться на ноги мёртвый человек. Как только я смогла сама стоять, так тут же вырвала свою руку из его ладони и нервно улыбнулась мужчине, пытаясь загладить свою невоспитанность.

– Вы звали меня, – обратившись к нему, утвердительно сказала я.

– Вы правы, Лорель. Я звал именно вас, притягивал к себе, чтобы вы помогли нам. Перхта указала на вас, ведь именно вы разгадали письмена с портрета, которые так долго никто не мог прочесть. Это означает, что вы, и только вы можете спасти нас, – его голос мягко лился с уст, заполняя голову, пока мужчина медленно и лениво оглядывал меня с ног до головы. И это был не обычный взгляд, которым хотят оскорбить, а полон восхищения и чего-то интимного, блеснувшего в глубине синих глаз, когда он посмотрел в мои.

– Но… простите, я немного в шоке. Я… дайте мне пару минут, хорошо? – Нервно издав смешок, я запустила руку в волосы и провела по ним.

– Конечно, Лорель. Мне не стоило поддаваться на уговоры Перхты и подобным образом появляться перед вами. Но она боится не успеть, вы простите её и меня. Мы слишком долго ждали, и нам не терпится узнать вас ближе, – от последнего сказанного им слова, меня бросило в пот. Наверное, я выдумала себе подтекст, давление интонации, и он лишь вежлив, не более того.

– Почему Перхта не могла сама мне сказать о вас? Зачем надо было запирать меня, когда это место просто ужасает? – Шёпотом, спросив его, я оглядела комнату, вселяющую в моё сердце отвращение до сих пор.

– Это ведь невыполнимо, Лорель. Моя жена от рождения немая, но я с годами научился её понимать, – пояснил он.

– Какую помощь вы ждёте, граф? Чем я могу вам помочь? – Встретившись с ним глазами, поинтересовалась я, уже более уверенно поддерживая диалог.

– Ян, раз вы просто Лорель для меня, то я бы предпочёл быть просто Яном, – он снова склонил голову, и это вызвало улыбку у меня.

– Хорошо, Ян. Ответьте, что я могу сделать для вас? – Кивнула ему в знак принятия такого обращения.

– Мне бы хотелось узнать, кто я такой на самом деле, и почему нахожусь здесь, – он обвёл рукой камеру.

– А вы не помните? – Удивилась я такому ответу.

– К сожалению, нет.

– Вы убили её? – Мне так сложно дался этот вопрос, что я вновь ощутила страх в теле.

– Да. Я убил её, – моментально подтвердил Ян.

Я, обескураженная от его честности, осматривала этого мужчину. Призрак, сошедший со страниц какого-то романа. Изысканные дворянские черты, широкие плечи, длинные ноги, мощная фигура. Он вселял в меня ужас и в то же время интерес. Именно последнее и привело меня сюда, но раз я сейчас в такой ситуации, а историк во мне проснулся и жаждет разузнать больше, то я не хочу терять времени.

Сделав шаг к Яну и, заметив, что он продолжает стоять на одном месте, словно статуя, позволила себе подойти к нему ближе. Конечно, его признание любого бы повергло в шок, ведь он признался, что душегуб, но очень красивый душегуб. Для меня красивый, и даже горбинка на носу делает его ещё привлекательнее, чем раньше.

Рукой потянулась к его плечу и дотронулась до бархата куртки, ощущая под тканью твёрдые мускулы. Ян следил за каждым моим движением, за сбившимся дыханием и изумлением, пока я вела ладонью по его груди, наслаждаясь прохладой. Перхта же была ледяной, действительно, настолько ледяной, что это передавалось и мне. А сейчас всё иначе, как будто он живой и только вернулся с прогулки.

Как он мог так хладнокровно убивать, если в его облике нет ничего устрашающего? Его лицо было воплощением уверенности, силы, надёжности, и он излучал это даже сейчас, будучи мёртвым.

Когда наши взгляды встретились, и я увидела, что синие глаза потемнели, а зрачки расширились, то тут же оторвала руку и отступила от Яна.

– Простите, я… – запнувшись, пыталась хоть как-то поправить ситуацию, резко изменившую воздух, накалив его до высокого градуса, в котором мне стало ещё жарче.

– Ничего, Лорель. Я понимаю, и вы можете ещё раз дотронуться до меня. Ведь только благодаря вам я обрёл оболочку, вернул себе тело и могу предстать перед вами в самом изысканном наряде, который помню. И ваша любознательность для меня комплимент, раз вы больше не боитесь меня, – мягко произнёс он, отчего я ещё больше занервничала.

– Зачем вы убили её? – Мой голос стал резким от стыда и оценки происходящего, от его манящего голоса и, вообще, от мыслей, которые заполонили голову. Мне следовало узнать, что им нужно от меня, а не пялиться на Яна.

– Почему вы убили Перхту, как и лишили жизни всех жён и любовниц? За что? – Уточнила я.

– Лорель, я не убивал своих жён, – с улыбкой, он почал головой, а я нахмурилась.

– У меня их было восемь. Я, к своему сожалению, и раскаянию, оборвал судьбу одной, которая незаслуженно отдала мне своё сердце и любовь, – с печалью добавил он. И от этого неверные желания проснулись в груди. Пожалеть, утешить, возможно, заверить, что это всё ложь. Но увы, я не шелохнулась, коря себя за идиотские мысли.

– Хорошо, но почему тогда вы убили Перхту, раз так тепло отзываетесь о её порыве полюбить вас? – Вопрос сам слетел с губ. Ян внимательнее посмотрел на меня, отчего я отвела взгляд, не желая поддаваться минутным порывам своего измученного сознания.

– В этом и состоит непонимание. Я не знаю, как это произошло, и не могу дать вам вразумительного ответа, – произнёс он.

– Но как? – Вернув на мужчину своё внимание, удивилась я.

– Всё, что осталось в моей памяти – это пробуждение от крика служанки. В моих руках покоился нож, который я всегда носил с собой. Рядом со мной на постели лежала уже мёртвая Перхта. Моя одежда, бельё, всё было в крови, – сделав паузу на минуту, он отвернулся, и я заметила, с какой силой от злости сжал зубы так, что скулы заиграли на его лице.

– Так у вас, действительно, были приступы ярости, которые вы могли забыть? – Напряжённо спросила я.

– Я не сумасшедший Лорель. Я в своём уме и могу быть подвластен ярости, как и любой другой человек, но не способен совершать страшное в таком состоянии, чтобы потом забыть навечно, – возмутился он.

– Простите, я предположила. Такое случается, состояние аффекта. Но всё равно я не знаю, чем могу помочь вам, – покачала я головой.

– Помоги мне вспомнить, Лорель. До суда, на котором я вновь получу приговор и буду осуждён навечно, лишусь своего тела, в очередной раз превращусь в безмолвную оболочку, – он так быстро подошёл ко мне и взял за руки, что я лишь смогла охнуть от неожиданности.

– Лорель, вы нужны мне. Если бы не вы, то я бы продолжал слышать отвратительные истории и наблюдать, как люди смеются над душами, что заточены в этой комнате. Надо мной, – он сжал мои пальцы в своих руках, отчего сердце быстрее застучало в груди. Его взгляд был умоляющим, обещающим найти возможность отбелить его имя, а мне поверить в его невиновность.

– Суд. Вы упомянули суд? – Прошептала я и осторожно попыталась высвободить руки. Видимо, и он понял, что перешёл черту, и, отпустив меня, отошёл на два шага.

– В день смерти Перхты, четвёртого июля, каждый год организуют суд надо мной, и мне выносят один и тот же смертный приговор. Я переживаю его, как и пытки, предшествующие этому. Вы появились именно в то время, когда начинается моё наказание. Я проклят, и существую здесь, в этом месте, не позволяющем мне забыть о мучениях и вине, которые испытывал при жизни. Но Перхта решила, что вы, Лорель, сможете помочь нам. И вот вы дали мне оболочку, живое тело, а о дальнейшем я не знаю. Не имею понятия, как, вообще, мне можно помочь, когда я не заслужил этого, – объяснил он, заведомо сам себя осуждая.

– Значит, то, что я слышала… мы слышали вчера, крик и скрежет, цепи, это были вы? – Тихо спрашиваю его.

– Да. Мне не хотелось вас напугать, Лорель, но избежать такого появления невозможно. Оно всегда болезненно, и мне стыдно, что вы распознали мой крик. Последний раз я переживал это в тысяча семисот шестьдесят пятом году, когда здесь появилась девушка, желающая разгадать послание, так же, как и вы. Но она испугалась очередного появления Перхты, чтобы жена привела её ко мне, и умерла от остановки сердца.

– О, господи, – прошептала я, с сожалением смотря на Яна.

– Лорель, если вы откажете мне, то я пойму. Я даже буду настаивать на том, чтобы вы уехали отсюда и навсегда забыли обо мне и Перхте. Я не желаю подвергать вас тому, что вам придётся пережить рядом с нами. Ещё одной смерти по моей вине я не вытерплю, особенно вашей. Я привык существовать здесь, а вот вы, Лорель, не осознаёте, насколько это может быть опасно для вас, – он повернул ко мне голову, и свет его глаз превратился из ледяного в мягкий лунный.

– Вы достойны большего, чем я могу предложить вам за помощь. Лучше бегите, я сильнее Перхты и могу отпереть для вас двери. Лучше…

– Вы были в моём сне? – Перебиваю его, потому что пока он говорил, что-то внутри подсказывало спросить именно это. Отчего-то я почувствовала похожие эмоции и аромат, и теперь выжидающе смотрела на мужчину.

– Не пристыжайте меня сильнее, ведь вы угадали. То был я, – вздохнув, он склонил голову, словно раскаиваясь в содеянном.

– Чёрт, – выдохнула я, покрываясь жгучим румянцем.

Выходит, он… мне страшно вспоминать, какой я была там, как отзывалась на его ласки и голос, как податливо и развратно молила о большем.

– Мне хотелось отплатить вам за возможность снова ощутить себя живым. Порой я подвластен своим желаниям и не могу им противиться, потому что слишком долго пробыл молчаливым наблюдателем. И, конечно, желал узнать: был ли я настолько безумен, раз убил Перхту, – быстро произносил он, сокращая между нами расстояние.

– Вы так нежны и красивы, – его ладонь коснулась моей горящей щеки, отчего я закрыла глаза, чтобы не взвыть от стыда, полыхающего внутри.

– Вы так умны и невероятно лаконичны, что мне не хотелось обрывать иллюзию, которую подарили вы мне.

– Прекратите, – одними губами попросила я, распахнув глаза, и встретилась с его тёмным и жгучим взглядом цвета синего неба.

– Вы смущены, а я обескуражен. Ваше тело чувственно, и я не посмел прекратить наслаждения, которого слишком долго не ощущал. Я всего лишь мужчина, слабый мужчина, когда перед ним предстаёт творение Господа во всём своём изяществе и великолепии, – его голос понизился, вызывая мурашки на коже, быстрое дыхание и желание просить его не прекращать ласкать пальцами моё лицо. Я словно тонула в его взгляде, утягивающем меня на другую сторону, где может быть смертельно опасно.

– Я обещаю, Лорель, оставить вас, как только вы покинете этот дом, – его ладонь исчезла с моего лица, и Ян отошёл от меня на шаг.

Боже, что я творю? Нахожусь в камере пыток с призраком, который зарезал свою жену.

– Я не имел права, признаю, но простите мне эту слабость, – тем временем продолжал он.

И он же появился в моём сне, чтобы возбудить, продемонстрировать другую сторону жизни, только в знак благодарности. Я с ума сошла, раз продолжаю стоять и обдумывать решение как помочь ему, когда он просит этого не делать?

– Для меня было честью познакомиться с вами, Лорель, – он резко опускает голову, словно на службе у королевы.

Да, я сумасшедшая, уже отрицать бесполезно.

– Вы прогоняете меня? – Обиженно спрашиваю его.

– Верно. Этот дом больше не должен распахивать свои двери для вас. Не дарите мне возможности быть оправданным, потому что я убийца. И вам следует немедленно уйти отсюда, покинуть эти проклятые стены, пока они не затянули вас в смертельную клетку, – его глаза пропустили стальной блеск злости, и он надменно приподнял подбородок.

Да кто он такой, чтобы говорить мне всё это? Как он, вообще, смеет обращаться со мной так, после наглого внедрения в мой сон? Наглец. И теперь я полностью понимаю, кто стоит напротив меня. Мертвец, не имеющий совести и сострадания, раз так умело затмил мой разум и затуманил его, только бы я не осознала, что этот человек был убийцей.

– Что ж, раз вы так трусливы, чтобы показать всем своё лицо, то я буду рада уйти отсюда, – намеренно осматриваю мужчину с головы до ног и криво усмехаюсь.

– Лорель…

– И да, я с удовольствием оставлю вас здесь, чтобы вы всегда помнили, кем были при жизни. Вам даже не стыдно использовать Перхту, продолжая изводить женщин. Я не разрешала вам врываться в мой сон и заставлять переживать унижение, на которое обрекли меня. Но в нашем мире женщина стоит на одной ступени с мужчиной, поэтому я не желаю вам всего доброго. Наоборот, хочу, чтобы вы поплатились за вашу похоть и разврат, обман и убийство. Эту камеру вы заслужили, – резко отчитываю его, смиренно слушающего мою гневную речь. Не позволю никому, даже призраку, снова причинить мне боль. Нет.

Разворачиваясь, молча, иду к двери, которая уже не заперта. Выскакиваю за неё и с силой хлопаю, дабы показать Яну, что именно я закрываю для него путь к свободе. Да, это ужасно с моей стороны. Но, а что мне остаётся делать? Позволить ему играть с моим разумом? А он это делает, ведь причин, по которым я так легко приняла появление нового призрака, да ещё и преступника, в своей жизни, позволила ему дотрагиваться до меня, нет.

Выбегаю в зал, где тут же вижу Перхту, ожидающую меня. По моему виду, она поняла, что всё не так, как им бы хотелось. Она попыталась ухватить меня за руку, но от обиды и злости я успела увернуться и добежать до дверей.

И через мгновение я была на свободе. Холодный воздух ворвался в мои лёгкие, как и осознание всего произошедшего. От передозировки адреналина, эмоций и мыслей, перед глазами всё закружилось. Я больше не владела телом, а сознание поблёкло, когда наступила темнота.

Глава 13

– Лори, очнись, – меня похлопывали по щекам, а затем в лицо брызнуло что-то очень холодное, вырвав меня из густого мрака. Дёрнувшись, в чьих-то руках, я услышала гул голосов.

– Всё хорошо, она в сознании, – знакомый голос появился откуда-то сверху.

Я медленно открыла глаза, ощущая ломоту в теле, головную боль и жуткую усталость, словно работала физически несколько часов без передышки.

– Лори, ты как? – Мой взгляд наткнулся на бледное в ночи лицо Кейт.

Воспоминания неохотно возвращались обратно, пока ребята, столпившиеся вокруг меня, лежащей на руках у подруги, наперебой что-то говорили.

– В отель. Мы должны уйти отсюда, – выдавив из себя, я попыталась подняться, но тело не подчинялось.

– Я помогу, – с улыбкой предложил Нори и, подхватив меня за талию, резко поставил на ноги. От такого голова закружилась ещё больше, и даже затошнило.

– Как себя чувствуешь? – Поинтересовался Джон, зачем-то взявший меня за руку с другой стороны.

– Нормально. Наверное, сильный стресс сказался, – и не соврала. Да кто останется в сознании, после такого? Я не смогла. Пережить ужас, глубочайший страх, затем шок, удивление, интерес, непонимание, злость и обиду – вот результат. Хотя я до этого ни разу не падала в обморок, только от удара о балку, но это не считается. Сейчас же всё было иначе.

Замок остался позади, а вокруг нас простирался туман в ночи, предупреждающий о том, что будет хуже. Куда хуже? Мне кажется, хуже быть не может. Я до сих пор прокручиваю в голове то, что произошло в камере пыток, и теперь так разочарована. Разочарована в себе.

– Мы пытались открыть дверь, оббежали весь замок, но всё было заперто, – словно извиняясь, произнёс Морган.

– Ничего. Они так защищают от внедрения, – вымучено улыбнулась ему.

– Защищают? Это называется брать в заложники! – Озлоблено прошипел Риз.

– Проклятое место, – вставила Кейт.

– Вы можете отпустить меня, всё хорошо, – я обратилась к ребятам, продолжающим вести меня по дороге.

– Уверена? Я могу донести, – предложил Нори.

– Споткнёшься ещё, донести он собрался. Ей и так досталось, а ещё ты, рыцарь недоделанный, – пробурчал рядом Джон.

Вот это было точно лишнее, и я сама вырвалась из объятий парней, заметив, что среди нас многих нет. Шли в отель только Кейт, Джон, Нори, Риз, Морган и Дэвид. Остальные, видимо, испугавшись, убежали. Я не осуждаю их, потому что сделала бы так же, как они. Это нормально бояться того, чего, в принципе, не существует. Но в данный момент я не боялась. Почему? Наверное, по той причине, что меня больше оскорбило отношение ко мне, чем остальное. Отчего-то, именно это врезалось в память с особой силой, и теперь я не вижу причин, чтобы задерживаться в Чехии. Зачем мы здесь? Меня явно выставили из замка, сказали прямым текстом: «убирайся». Остальных ребят вряд ли впустят туда, и вернёмся мы ни с чем. Папа, конечно, будет недоволен, но поможет найти выход и, возможно, что-то выдумает для нашей защиты. А прощу ли я себе это? Прощу ли, что сдалась и так покорно подчинилась просьбе какого-то призрака-убийцы? Ведь сколько себя помню, мама и папа твердили: «история – это для нас всё, докопаться до истины – великая победа над разумом, а жизнь – это лишь возможность стать великим историком, ценным для человечества». Мои родители всегда были настроены решительно, добивались своих целей, даже ущемляя меня в любви, и вряд ли они вели себя так, как я сегодня.

– Лори, воды? – Услужливо Джон предложил мне бутылку, когда мы поднялись в наш номер в отеле.

– Да, спасибо, – пребывая в раздумьях, я отстранённо кивнула ему и взяла воду. Мои мысли сейчас были далеко от присутствующих. Слишком далеко.

– Мы бы хотели знать, что там произошло, – медленно, но требовательно подал голос Морган.

– Ян, – вздохнув, ответила я, а перед глазами снова появился этот мужчина во всём великолепии.

– Ох, мамочки, – пропищала Кейт. – Он, наверное, страшный и противный, чудовище…

– Нет, – перебив её, я покачала головой и слабо улыбнулась. – В нём нет ничего страшного. Наоборот, граф очень красив. Высокий, статный и говорит на английском, правда, с акцентом, но его легко можно понять.

– Кхм, – кашлянул Нори. – Красивый призрак, который убил свою жену. Прекрасно.

– Он уверяет, что не помнит, как совершил это и просил помощи. Сначала просил, а потом… – я замялась, не желая продолжать, но несколько пар глаз, выжидающе смотрели на меня и вынудили продолжить. – Он посоветовал уезжать отсюда. Каждый год четвёртого июля, в ночь смерти Перхты, его судят, приговаривая к казни и вечному заточению. Это его стоны и крики мы слышали с Джоном. Прочитав надпись на портрете, мы подарили ему оболочку, настоящую, словно у живого человека и возможность узнать…

– Боже, Лори, он не узнать и вспомнить хочет, а использовать твою наивность себе во благо. Он же был Синей Бородой, он заманивал в свои сети девушек, превращая их в любовниц, а затем убивал, – язвительно оборвал меня Джон.

– Ян сказал, что не убивал, – встала я на защиту графа и зло посмотрела на парня. – И у него было не три, а восемь жён. Он лишил жизни только одну, которая любила его, но самого процесса убийства он не помнит.