Добро и зло в еврейской традиции. Перевел Гедалия Спинадель

В предыдущей главе я упомянул Маленького принца. Интересно, что в конце книги мы встречаем диалог между ним и пилотом, который отремонтировал самолет, чтобы полететь к месту вылета. Принц сказал пилоту: «Я тоже собираюсь сегодня вернуться в место своего происхождения». И добавил с горечью: «Это место намного дальше и достичь его гораздо труднее». Пилот собирался обратно на свой аэродром, а маленький принц – на свое место. Странное и удивительное место, скрытое от нас, куда намного труднее вернуться.

Если позволить себе привести аллегорическую интерпретацию, я бы сказал, что мы можем воспринимать «Маленького принца» как еще один пример из большого раздела литературы, которая описывает судьбу человеческой души. Рассмотрим истинное значение того, что сказал маленький принц. Мы слышали его диалог со змеем – одной из ядовитых змей, что могут убить человека за полминуты. «У тебя сильный яд? – спросил маленький принц. – Ты уверен, что я не буду долго страдать?» И, когда маленький принц готовится удалиться, он говорит пилоту: «Пойми, мое место слишком далеко. Я не мог бы унести с собой мое тело. Это слишком тяжело». Маленький принц думает оставить нас, хочет умереть. Но рассматривает смерть как способ возвращения в исходное место. Подход, описанный здесь, предполагает изначальное существование души. Источник души в другом мире, и душе нужно туда вернуться. Здесь удивительно это возвращение в тот мир посредством самоубийства.

Подобно многим родителям я, конечно, предложил моим детям прочитать «Маленького принца». Но сейчас не уверен, не должен ли был обратить больше внимания на этот конец. Теперь я чувствую в нем отзвук гностицизма. Это чувство вызывает в нас человек, который приходит и говорит: «Знайте, я теперь оставляю этот мир, возвращаюсь к моему источнику и собираюсь это сделать с помощью самоубийства». Это картина мира – для людей и мыслителей, полагающих, что они не принадлежат этому миру, подобному тюрьме, куда они заброшены против воли, и откуда хотят освободиться. 13

Однажды я излагал мнение Рамбама о нашей проблеме, и один из студентов спросил меня: «Почему тогда этот философ не покончил самоубийством»? Верно, этот вопрос касается одной из самых чувствительных точек, и он позволит нам понять разницу между подходами к природе этого мира, отраженную в различных подходах к проблеме добра и зла.

Чтобы понять главные следствия этой идеи, сравним ее с идеей, высказанной нашими мудрецами в мидраше и в мидраше к Псалмам, который комментирует стихи из Коэлет 4:13—14: «Лучше бедный и мудрый отрок, чем старый и глупый царь, не умеющий остерегаться. Ибо тот из тюрьмы выйдет, чтобы царствовать, а этот, даже рожденный на царство, станет бедным». Авот дераби Натан

В оригинале слова, переведенные как «из тюрьмы» – — можно интерпретировать как «из колючего дома» или же «из тюрьмы». Последняя интерпретация является основой мидраша: «Дурное побуждение в человеке царит над 248-ю органами тела, а хорошее побуждение подобно заключенному в тюрьму. Поэтому слова „выйдет из тюрьмы, чтобы царствовать“ относятся к хорошему побуждению». ми-бейт а-сурим 

Вместо маленького принца, в этом мидраше маленький мальчик, бедный и мудрый, еще не царь, противопоставлен старому и глупому царю. Ребенок, находится в тюрьме. На первый взгляд, кажется, что это еще один гностический образ человеческой души, заключенной в теле как в тюрьме.

Однако здесь фундаментальное различие. Мидраш мудрецов сообщает, что слова «из тюремного дома он выйдет, чтобы царствовать» – о хорошем побуждении. Бедный ребенок должен стать принцем и царем! Как мудрецы говорят в других местах – богобоязненные люди заставляют свое хорошее побуждение управлять дурным побуждением.

Интересное различие между двумя точками зрения. В соответствии с гностической точкой зрения, душа скрыта от царства духа. Она взята из области духа против ее воли и помещена здесь, в этом мире, в тюрьму. А, по мнению наших мудрецов, которые также утверждали, что душа нисходит с небес, она послана в мир с определенной миссией и назначением! Это представление дает ключ к вопросу, заданному выше: почему философ не лишил себя жизни?

Есть мнения, согласно которым мир – зло, а самоубийство – освобождение. Это еще не самые пессимистические точки зрения. Классический буддизм идет дальше, он говорит: ты, как заключенный, можешь бежать, но знай, тебя найдут и вернут обратно. И тогда вместо обычной тюрьмы, окажешься в одиночке. Даже если удастся побег, тебя выследят, и твое положение станет еще хуже. Нет смысла убегать от жизни с помощью самоубийства.

Но мудрецы, которые борются с гностическим мировоззрением, рассматривают самоубийство как дезертирство и предательство, как нечестное отношение к жизни, которая не является нашей собственностью, ибо мы только посланники.

Солдат, сражаясь на линии фронта, не испытывает счастья. Но чувствует, что он послан не тираном, а для выполнения особого задания. Поэтому его самоубийство будет дезертирством и предательством, отказом от выполнения задания. 14

Противостояние двух мировоззрений является фактом. Гностическая точка зрения, проявляясь в полной мере, утверждает, что есть две божественные сущности на небесах, хорошая и плохая власть. Гностическая вера несколько отличается от персидской веры. Для гностика эти две небесные власти не равны. Есть хороший царь, который не обладает властью над нижним миром и не интересуется тем, что там, в нижнем мире, происходит. А ниже всевластный демиург. 15

Иудаизм должен бороться против такого мировоззрения. Поколение за поколением еврейская мысль воюет с гностической точкой зрения, в соответствии с которой сатана, или зло, является независимой силой. Случается, еврейская мысль как будто отражает подобную ситуацию – особенно в литературе кабалы. Но я полагаю, можно ясно увидеть и в этих рассуждениях, что в основе их идей и образов лежит фундаментальная идея единого источника всей реальности, всех миров.

Иногда следы гностической мысли обнаруживаются в еврейском фольклоре. Есть история о гениальном ребенке, который стал знаменитым раввином. Однажды утром отец пытался его разбудить, чтобы идти в синагогу, и сказал: «Пойдем, поучимся у твоего дурного побуждения, оно уже давно проснулось, а ты все хочешь спать». Сын, с глубокой мудростью, свойственной детям, ответил: «Да, но у моего дурного побуждения нет своего дурного побуждения, которое удержало бы его от пробуждения». Мальчик, по существу, непреднамеренно выразил идею, что зло, или сатана, не являются независимой властью или независимым правителем. Это не ангел, даже не восставший ангел – хотя идею о восставших ангелах часто можно найти в еврейской мысли – а, по сути, это посланник.

Так раби Шнеур Залман из Ляд писал в : «Другая Сторона сама по себе не имеет поддержки, когда есть вера. Но ей дано разрешение смущать людей ложью и обманом, чтобы увеличить их награду, как в рассказе святого Зоара о куртизанке, которая соблазняла царского сына, с разрешения самого царя». Однако «другая Сторона», отождествляемая со Злом, только посланник Бога. Тании

Мы представили две возможности описания злой стихии, сатаны. Гностицизм рассматривает сатану как демиурга, злого и восставшего бога, космическую душу, чья деятельность прямо противоположна Богу, который, в свою очередь, весь – доброта.

Но можно считать сатана, как делало большинство еврейских мыслителей, тем, кто выполняет задачу, аналогичную задаче «внедренного» агента. Он состоит в подрывной группе или банде преступников, в чьей бесчестной деятельности выступает как соучастник, но, фактически, он лишь посланник добрых сил. Даже если выполнил неприятное приказание, он все же посланник добрых сил, потому что свыше иной силы просто нет.

Cатана и интерпретация КНИГИ ИОВА Рамбамом

До сих пор мы имели дело с некоторыми главами из истории развития идей в древние времена. Теперь попытаемся рассмотреть точку зрения Рамбама, что потребует некоторых разъяснений его терминологии и философского метода. Это далеко от того, как мы понимали обсуждение вопроса в космическом плане. Но за космической проблемой, несомненно, стоит глубокая психологическая проблема, человеческая экзистенциональная проблема добра, зла и страдания. Рамбам, занимаясь этой проблемой, подходил к ней, как мы скоро увидим, с помощью философского и онтологического анализа.

Чтобы облегчить рассмотрение темы, приведу пример из седьмой главы «Алисы в Зазеркалье». Царь говорит Алисе: «Посмотри вдоль дороги и скажи, ты можешь увидеть кого-то из Посланников». «Никого не вижу», – отвечает Алиса. «Хотел бы я иметь такие хорошие глаза, – заметил царь раздраженно, – чтобы не видеть Никого! И на таком большом расстоянии!» Это замечание показывает, что даже в мире «никого» и «ничего», можно увидеть нечто положительное, существующее, но не надо делать такую ошибку. Этот парадокс, осознанный читателем, позволит ему легче понять онтологическую проблему, которой мы скоро займемся.

Рамбам указывает, что проблема зла во всех ее аспектах связана с проблемой «ничто» – как он это называет – . отсутствия

У гностиков мы видели две противоборствующие силы, скажем, А и анти-А, или минус А (А и -А).

Но Рамбам говорит, что добро и зло не похожи на А и анти-А, или —А. У него нет этой борьбы. Скорее, они подобны А и аннигиляции А, или отсутствию А. Смысл зла, таким образом, понимается как отсутствие добра.

Однако Рамбам предупреждает, чтобы мы не воспринимали отсутствие добра как абсолютное. Мы имеем дело не с А по отношению к полной пустоте, «ничто», а именно с А и отсутствием А. Когда мы обращены к тому, что в данный момент не присутствует, мы воспринимаем его отсутствие. А то, на что мы смотрим в данный момент – отсутствие этого.

Рамбам связывает этот анализ с его философским спором с Каламом, исламской школой теологов, которую мы здесь только упоминаем. Спор был сосредоточен на толковании понятий добра и зла. Можно их рассматривать как нечто и ничто, или скорее как А и минус А?

Предположим, кто-то вошел в освещенную комнату и выключил свет. А другой вошел и просто спросил: «Кто сделал тьму, выключив свет»? Мы встречаем здесь ошибку, которая можно назвать категориальной ошибкой.

Ошибка происходит, фактически, из-за того, что мы использовали язык нестандартным, некорректным образом. Язык – наше великое орудие, но оно может ввести в заблуждение и других, и нас самих. Случается, мы так же заблуждаемся в нашем отношении к злу, поскольку, в понимании Рамбама, зло – ничто, не реальность, а отсутствие. И в этом отсутствии мы должны искать зло.

Мы возвращаемся к упомянутым словам из Ишайи: «Я создаю свет и творю тьму. Я делаю мир и творю зло». В прежней интерпретации мы использовали их против дуализма, иное толкование – у Рамбама. Он видит в этом стихе нечто подобное определению зла. Оно по сравнению с добром, как тьма в сравнении со светом. Нет контраста между одним и другим существованием, а есть контраст между существованием и его отсутствием. Здесь и кроется ошибка. Хотя и можно сказать, что кто-то, видимо, «сделал тьму», это всего лишь словесный оборот, который обманывает нас, или посредством которого мы обманываем сами себя.

Таким образом, мы должны осознать, что реально не «делаем» тьму, ибо тьма не что иное, как отсутствие света. Так и Бог, источник всего и всей реальности, является и источником зла. Пророк сказал: Бог «создает свет и творит тьму, делает мир и творит зло». Это значит: Бог делает свет, и это творение чего-то положительного. Но в природе вещей вместе с возникновением света появляется возможность тьмы. С созданием добра возникает возможность его отсутствия, возможность зла. 16

Вы стоите на солнце и отбрасываете тень. Сам факт того, что вы на солнце, делает неизбежным существование тени. Почему? Потому что вы непрозрачны. Тот же аргумент применим к тому, что Бог создал материю. Это влечет появление зла, хотя творение само по себе добро. Бог создал добро, но неизбежно появляется и зло.

Позвольте использовать тривиальный, даже банальный пример, который, тем не менее, поможет нам понять в конкретных терминах абсурдность дуалистической онтологии. Для Рамбама, говорить о добре и зле как о двух независимых сущностях все равно, что предложить ребенку: пошли, испечем баранку, ты достанешь муку и воду, а я – дырку. Этот банальный пример, сталкивает нас с абсурдностью сравнения пустоты и реальной сущности, зла и добра. Дырка не существует сама по себе. Зло – лишь результат и сопутствующий симптом определенной структуры универсума, который сам по себе – добро.

Итак, онтологический анализ Рамбама имеет религиозную и теологическую цель: с одной стороны, опровергнуть возможность существования двух божеств и, с другой стороны, объяснить как целый мир, происходит от Бога, который весь – добро. Зло тоже имеет божественное происхождение, но не по сути своей, а случайным образом. Оно – побочный продукт творения, и его не может не быть. Его статус, однако, подобен тени, которая появляется только вместе с телом. Как отсутствие вещей обнаруживается параллельно с их существованием, так и зло осуществляет свое появление в мире.

Рамбам сформулировал общее правило, принцип, который утверждает, что зло – это не что иное, как отсутствие. Причина всех зол и страданий – отсутствие и нехватка. По этому принципу, зло было разделено Рамбамом на три уровня.

Страдание не является индивидуальной привилегией. Однако как начать обсуждение и классифицировать разные типы страдания? Каждый может предложить свой подход. Подход Рамбама, похоже, можно использовать и в некоторых других сферах, он разделяет страдание на три типа: космическое, социальное и личное.

Некоторые из зол имеют космическую природу – как смерть свойственна не только человеку. Другие живые существа тоже умирают. Болезни поражают живой организм, и страдание – тоже космическое явление.

Вторая сфера – социальная. Классический пример такого зла – война: война между обществами и война внутри общества. Хотя, в некотором смысле, война существует и в царстве животных, и в других сферах реальности, но лишь у людей она обретает такие масштабы.

Существует и третья сфера: зло, которое человек причиняет сам себе. Человек – свой худший враг.

Великий принцип Рамбама применим ко всем трем областям. Он утверждает, что зло во всех сферах – не что иное, как отсутствие. Зло – следствие основного факта, компромисса в этом мире между творением, формой и существованием – добром, и тем, что оно происходит в материи, которая предполагает, по необходимости, несовершенство.

Вспомним гностическую точку зрения, согласно которой сам акт творения – зло, и демиург совершил грех, создавая материальный мир. Теперь мы можем оценить высшую важность тезиса Рамбама, утверждающего, что акт творения сам по себе есть добро и созидание формы – хорошо, но, поскольку созидание происходит в материальном мире, а материя несовершенна, то и творение несовершенно.

Фактически, учение Рамбама обращает нас к альтернативе: что вы предпочитаете – совершенный духовный мир, но без вас, или несовершенный мир, включающий вас? Включающий вас со всеми страданиями, которые выпадают на вашу долю, но также со всем счастьем, которое вы можете обрести. Включающий вас с полным сознанием, что человек не может прожить больше ста двадцати лет, но также с полным пониманием, что каждый день и миг являются бесценным сокровищем.

Что бы вы выбрали? Рамбам верит, что Бог сделал Свой выбор на основе одного принципа, принципа добра, ибо Он добр по Своей сути и таким Он создал мир.

Вы, читатель, имеете возможность прожить жизнь со всеми своими ограничениями, включая нехватку, недостаток, отсутствие, которое следует из природы материи. Возможно, по этой причине Небеса полны ангелов, биллионами ангелов, которые играют на своих скрипках и арфах и поют гимны Богу. Но в то же время существуют люди, не столь совершенные как ангелы, но действительно живые. Они должны прожить лучшим, возможным для них, образом, ибо этот мир – и это, кажется, формула, которая подводит итог мысли Рамбама по этому вопросу – этот мир, в конечном счете, лучший из возможных миров.

Мы помним эту формулу из сочинений Лейбница, а также сатиры Вольтера «Кандид». Но саму идею вполне можно вывести из книги хорошо известной Лейбницу – из «Путеводителя растерянных» Рамбама. Картина мира у Рамбама показывает универсум, далекий от совершенства, но являющийся самым совершенным среди возможных миров. Морэ невухим,

Теперь мы подошли к третьему уровню добра и зла. Мы говорили до сих пор о физическом добре и моральном добре. Сейчас будем иметь дело с метафизическим добром. Само существование есть добро, бытие само по себе – добро. Мы можем вообразить мир без людей, или мир, в котором люди еще не сотворены, и все же сказать, что этот мир – добро, что мир – добро само по себе. В принципе, можно было бы сказать, что первым велением Бога, когда Он творил мир, было не «Да будет свет», а «Да будет добро», что является ничем иным, как «Да существует все возможное». Следуя такой онтологической команде, была создана цепь существований с бесконечным числом связанных звеньев. Некоторые из высших звеньев этой цепи, возможно, совершенны. Но даже мы, люди, ограниченные и несовершенные, занимаем место в этой цепи и также являемся отражением добра, насколько это добро возможно. Добро следует из самого факта нашего существования.

В противоположность пессимистической точке зрения гностицизма, мы находим теперь оптимистическую философскую точку зрения, в которой мир видится как добро. Рамбам подвел итог обсуждения этого вопроса, приведя талмудический рассказ, который приписывает раби Меиру. Библейская история творения заканчивается словами «И увидел Бог все, что сделал, и вот, это хорошо очень» (Берешит 1:31). В копии раби Меира последние слова «это хорошо очень» () появляются в варианте «смерть – это хорошо» (). Согласно Рамбаму, вариант толкования раби Меира (получившийся посредством незначительной перемены букв) учит нас, что даже смерть является результатом всеобъемлющего добра Творения. Действительно, мы находимся в мире материи, которая по своей природе динамична, то есть заключает в себе множественность и изменение. Факт – что в таком мире мы должны сменять один другого. Мы следуем за нашими предшественниками, и приходит день, когда другие следуют за нами. ве хиней тов меод ве хиней тов мавет

Толкование рабы Меира приведено к стиху библейской истории Творения. Действительно – смерть включена в самое творение и более важна, чем история об Эдемском саде. Значит, смерть не результат греха, но следствие материальной природы мира. Природа «очень хороша», и в этом слове «очень», в оригинале, на иврите, уже есть намек на смерть, которая неизбежно сопутствует жизни.

Но важно отметить, что Рамбам ввел еще идею, отражающую другую стороны реальности. Чтобы понять эту идею, приглашаю вас на экскурсию по интерпретации Рамбамом книги Иова. Рамбам был не просто философом, но – главным образам – философским интерпретатором Танаха. Один из наиболее выдающихся примеров его библейского толкования представлен в комментарии к книге Иова. Мы помним начало книги Иова, где действие происходит на небесах. Эта сцена имеет две части. Сатана дважды появляется перед Богом. Сначала в стихе 1:6: «И был день, когда пришли сыны Божьи предстать пред Господом, и пришел меж ними и сатана». Он пришел и так говорит (1:7): «Бродил я по земле и расхаживал по ней». В главе 2:1 сатана появляется снова: «И был день, когда пришли сыновья Божьи, чтобы предстать перед Господом, и пришел также сатана меж ними, чтобы предстать пред Господом». Кажется, что здесь две разные сцены одной драмы, где сатана дважды предстает пред Господом. Но Рамбам придерживается другой точки зрения. В своем толковании он утверждает, что здесь представлены два различных образа зла. Если хотите, можем назвать их двумя персонификациями зла.

Рамбам не только философ, но и художник, точный в своей интерпретации библейских писаний. В самом начале книги Иова нам сказано: «был человек в земле Уц». Рамбам определяет в этих словах символическую природу имени. Название Уц связано с еврейским словом , которое означает «совет» и «мудрость». То есть мы уже находимся в присутствии мудрости, которая приходит, чтобы поднять вопрос о добре и зле. И Рамбам учит нас быть точными в интерпретации намеков, встречающихся в библейских стихах. эца

О сатане, когда он появился пред Богом в первой части, нам сказано: «И сатана тоже пришел меж ними» – между сынами Божьими. Но сыновья Бога – это ангелы, а ангелы не что иное, как силы природы – сумма всех сил, действующих в мире, и всех вещей, созданных в мире. Это «сыновья Божьи» – существа, которые получают свое происхождение положительным образом, от творения Бога. Нам сказано, что сатана пришел среди них, как бы втерся в их среду.

Он не из списка, не был приглашен. Не состоит ни в одном списке сил, вызванных Богом, посредством которых Бог творит. Но также ясно, что Бог не создал мир без сатаны. Это тот самый сатана, который пришел и «бродил по земле и расхаживал по ней». Сатана не обладает властью выше, на Небесах. Вся его сила и активность следуют из того, что он «бродит по земле». Его деятельность только внизу. Сатана предстает пред Господом и обращается к Нему, но его сфера действия на земле. Сатана есть отсутствие, которое является частью материального мира.

Теперь, в результате метафизического спора между сатаной и Богом сатана начинает досаждать Иову. Как? Он посылает Иову огонь и шторм, навязывает бандитов и врагов. Мы сразу вспоминаем, чему Рамбам учил нас в отношении двух первых уровней зла: космический уровень, выражающийся в землетрясениях и потопах, огне и шторме, и социальный уровень, на котором человек вредит человеку: грабители и враги пришли к Иову и атаковали его.

Но существует еще другой сатана, и слова, сказанные о нем, не совпадают с теми, что сказаны в первой главе. Вот глава 2:1: «И был день, когда пришли сыновья Божьи, чтобы предстать пред Господом, и пришел также сатана меж ними, чтобы предстать пред Господом». На этот раз сатана проявляет себя как сила тем, что (а раньше этого не было сказано). Он действительно имеет положительное происхождение в акте Творения. Он действительно является силой, созданной Богом. Почему? Это, видимо, другой сатана, отличный от первого. До сих пор мы были свидетелями лишь одного происхождения зла – отсутствие, тень, ничто. Нечто несуществующее. И только мы, называя зло по имени, даем ему видимость существования. Но есть, кажется, и другая сила. Какова ее природа? Это сила внутри человека, которая, очевидно, хорошая сила, но иногда, когда она не находит своего места, она может обратиться в злую силу. Какова природа этой злой силы и этого сатаны? пришел предстать пред Господом

Это описание борьбы, происходящей в человеке между разумом и воображением. Или, если хотите, борьба между рациональными и иррациональными силами. Когда иррациональный аспект человека берет верх, он может стать опасным. Что происходит? Разум прекращает управлять человеком, воображение становится слишком независимым, и иррациональные силы овладевают человеком. Этот второй сатана, конечно, связан с первым. Здесь тоже отсутствие: иерархии и самоконтроля. Это отсутствие выражается в глупости, а глупость принимает две формы. Это одна из наиболее интересных идей Рамбама, которую можно найти в «Путеводителе растерянных» (3:11): «Есть зло, которое происходит между людьми (которое один человек делает другому) вследствие намерений и желаний. Одна сторона этого зла происходит от желаний. Другая сторона – от неверных и ошибочных мнений и верований. Но все это, утверждает Рамбам, следствие отсутствия, и он продолжает, чтобы дать нам превосходный пример, описывающий это зло: «Как слепой, поскольку не может видеть, если нет никого, кто бы указал ему путь, ушибается и ранит других, так и секты среди людей: каждая, по мере своей глупости, навлекает большое зло на себя и на других».

Это трагический пример слепого. Но человеческое общество похоже на слепого, который спотыкается, падает и вредит себе. И, к несчастью, другие тоже страдают от повреждений. Человеческое зло, указывает Рамбам, – результат глупости, невежества, власти иррационального в человеке. Рамбам добавляет: «Но если бы присутствовала мудрость, чья связь с человеком подобна силе зрения для глаза, – все человеческие ущербы себе и другим пришли бы к концу».

Рамбам ожидает, что мы после долгого пути прозреем благодаря нашему разуму. Это фактически возможность окончательного человеческого спасения. Действительно, при познании истины, как Рамбам говорит дальше, ненависть и вражда исчезнут, и вред, который человек причиняет другим, закончится. И пророк уже предсказал это: «Волк и ягненок будут жить вместе». Спасение, таким образом, не что иное, как окончательная победа рационального начала над иррациональным, и, когда спасение придет, «вся земля наполнится знанием». Это свет, которого нам сейчас не хватает, и это источник, который поможет нам преодолеть зло и страдания, происходящие от нас самих.