Завтра на двоих

Правдивым получился рассказ или нет, а девчонки, похоже, поверили.

«…я вранье этих сучек по одним глазам только вычисляю…» Хорошо, что девчонки были доверчивее того пузатого сутенера, что дежурил на трассе!

– Лерка, ты чего? – спросила Тинка, заметив, как подруга зябко передернулась при этом воспоминании.

– Нет, ничего. Просто перемерзла сегодня.

– А еще на мужиков тебе просто патологически не везет, – сочувственно заметила Тинка. – Надо это дело срочно исправлять, не пойдет так дальше.

– Не надо, хватит! – Лерка отчаянно замотала головой. – На ближайшие полгода я сыта по горло! Так что объявляю антракт!

Ночью Лерке приснился кошмар. Липкий, удушающий, с пузатым сутенером в главной роли. Она вскочила, села в постели, вся в холодном поту. И сидела, слушая тиканье часов и тихое дыхание девчонок. Тишина и покой! И нет вокруг ничего из того, что явилось в кошмаре! Как это прекрасно, что оказалось достаточным всего лишь проснуться, чтобы избавиться от него! Леркино сердце постепенно меняло свой ритм с бешеного на нормальный. Но понимая, что сразу уснуть после такого вряд ли получится, она не торопилась снова ложиться. Краем глаза заметила отблески света уличного фонаря, отражающегося от Пуговкиных глазищ. Устроившаяся у Катюхи в ногах кошка в отличие от девчонок проснулась вместе с Леркой и теперь наблюдала за ней. Лерка встала, сгребла в охапку пушистое тельце, прижала его к себе вместе со всеми его толстыми, но изящными лапками и понесла на кухню. Там постояла минут пять, просто прижимая кошку к себе, уткнувшись лицом в пушистую шкурку. Потом, она знала это, долго придется отплевываться и снимать с лица тонюсенькие, воздушные, но от этого не менее щекочущие шерстинки. Однако сейчас это прикосновение успокаивало, как ничто другое. И кошка, словно что-то понимая, сидела на руках, не шелохнувшись.

– Кукла ты моя драгоценная, – Лерка в конце концов сама спустила кошку на пол. Потом, желая сделать для той тоже что-то хорошее, полезла в шкаф за пакетиком корма. Пуговка не стала отказываться от внепланового ужина. Крупная, скорее всего полуперс, отсутствием аппетита она никогда не страдала. Ела кошка красиво и изящно. А Лерка сидела, наблюдая за ней, и все еще переваривала свой сон. К чему он ей приснился? Реакция на кошмар, пережитый в реальности? Или не позволяет спокойно спать обычная совесть? Ведь Лерка знала, точно знала, что рядом творится зло! И пусть уже не с этой девочкой, но где гарантия, что не с какой-то другой? Лерка понимала, что ничего не может с этим поделать, что не выйдет воевать с отморозками голыми руками и что законным путем тоже ничего не получится. Но вернуть ей покой эти мысли были не в состоянии.

Пуговка все доела, благодарно потерлась бочком об Леркину ногу и направилась к выходу из кухни. На пороге оглянулась через плечо, тихо муркнула. Слов кошка не знала, но могла и интонацией все передать. Сейчас в ее голосе слышался вопрос: «Ты идешь со мной?»

– Иду, Пушись, – Лерка поднялась, снова взяла кошку на руки. Так и легла, прижимая ее к себе. Пуговке это, похоже, не слишком-то нравилось, она чуть пошевеливала хвостом, но терпела. Лишь уже засыпая, Лерка почувствовала, как кошка тихонько выбирается из ее объятий, чтобы перейти на свое прежнее место.

Проснулась Лерка поздно. Ни девчонок, ни Пуговки рядом уже не было, зато из кухни долетал аромат картофельных оладушков. Катюха! Эта умела превратить самый доступный студентам продукт – картошку – во множество разнообразных блюд. Надо будет, подумала Лерка, озадачиться закупкой картошки, пока она сейчас дешевая. Благо, места для хранения теперь хватало с избытком. Например, в кладовой, почти в полноценной комнате метров на десять, в которой было даже окно, но не имелось батареи отопления.

Катюха, оказывается, мыслила в одном с Леркой направлении. Как только Лерка вышла на кухню, та сразу сказала:

– Я вот думаю, капустки надо на зиму наквасить. И огурцов засолить еще не поздно. С тем от голода и не помрем! А носильщик у нас теперь есть, пусть ради запасов потрудится.

– Ась? – поняв, что речь про него, Эдька появился из самой большой комнаты.

– Ты что, там обосновался? – удивленно спросила Лерка. – Вообще-то я собиралась оставить этот зал для наших банкетов.

– Да нет, просто зашел посмотреть. Захотелось узнать: если та комната, в которой я ночевал, называется маленькой, то какая же тогда большая?

– Ну что, посмотрел?

– Класс! Это же не квартира, это аэродром с переборками!

– Ага, – согласилась Лерка. – Вот я и жду с ужасом коммунальных счетов за этот аэродром. Как бы он мне по цене не вышел как настоящий!

– Это все от нас зависит, – мотнул головой Эдька. – Я уже посмотрел, тут всюду счетчики стоят. И даже на батареях отопления. И можно самим регулировать поступление тепла.

– Мужчина! И даже хозяин! – одобрила Тинка.

– А толку с тех регуляторов? – не сдалась Лерка. – Как бы нам на максимум не пришлось их отвинтить! С такими потолками да с этой площадью!

– Без паники! – остановил ее Эдька. – С такой толщиной стен у тебя, возможно, еще летнее тепло до самого января сохранится. В городских квартирах, например, уже очень холодно, греются кто как может, пытаясь дожить до подачи отопления. А ты вон в шелковом халатике рассекаешь и даже не ежишься. И еще… Если твоя старая леди умудрялась оплачивать эту квартиру со своей пенсии, то уж мы-то всем миром точно ее должны потянуть.

– Будем надеяться, – протянула Лерка.

– И кстати, – Эдька чуть замялся, а потом выдал: – Может, нам сюда еще и Стасика подселить, ко мне в комнату? Он ведь снимает жилье, и хозяин снова ему в этом году цену взвинтил. А Стаська и в том году еле-еле сводил концы с концами. А тут и мне бы веселее было, и капусту легче таскать вдвоем.

– Слышь, ты! – Катюха наставила на Эдьку длинный нож, которым крошила овощи для кипящего на плите будущего борща. – Не успел сам просочиться, пущен из милости, так уже и других за собой потянул. Мы же вообще-то хотели сделать это жилье чисто девичьим райским уголком. Девичьим, слышишь?!

– Так обычно тараканы проникают в жилье к людям, – заметила Тинка. – Вначале один заползет, разведчик, а потом за ним следом еще целое полчище. И уже никак от них не избавиться, только травить!

– Слышала? Травить, а не резать! – Эдька отвел от себя Катюхин нож. – Ну а насчет Стаськи вы все-таки подумайте, а? Хороший же парень, не мне чета!

– Ага, только из общаги его выгнали еще раньше, чем тебя.

– Ну вы же знаете, за что! Парень за девушку вступился! Любой бы так поступил на его месте! И кто же знал, что тот отморозок, с которым они начали драку, окажется сыном нашего декана? Как говорится, плохо мы еще воспитываем нашу молодежь! Да.

– Девчонки, а мне Стаська даже нравится, – вдруг поддержала Эдьку Катюха. – Ну, не как парень, а просто как человек.

Прозвучавший при этом домофонный звонок заставил ее задуматься над своими словами и с подозрением уставиться на Эдьку:

– Так, вы что, уже заранее сговорились?

– Да нет, что ты! – глазки у Эдьки были абсолютно невинными даже тогда, когда его, словно нашкодившего кота, буквально тыкали носом в оставленные улики, так что полагаться на этот невинный взгляд мог только тот, кто знал Эдьку не более пяти минут.

– А вот мы сейчас и посмотрим! – Лерка направилась к дверям. В ожидании Стаськи открыла и подъездную дверь, и входную, даже не спрашивая. Но на этот раз оказалось, что Эдька и в самом деле говорил правду, потому что на пороге стоял совершенно незнакомый мужчина. Точнее, грубо слепленный что на лицо, что телом молодой мужик из категории «расступись, столбы!». Он уставился на Лерку почти с таким же недоумением, с каким и она на него. Потом, не здороваясь, спросил:

– А хозяйка где?

– Я хозяйка, – ответила Лерка. – А вы что хотели?

– Что ты мне воду мутишь? Хозяйка! Бабка где?

– А она здесь больше не живет, в город переехала. Могу адрес дать, если она вам нужна.

– Плевал я на ее адрес! Ты как оказалась в этой квартире?!

– Приняла в наследство, – с вызовом ответила Лерка, поскольку этот напористый и наглый молодчик начал ее раздражать.

– Какое наследство? Что ты мне балду гонишь? – зашипел молодчик. – Мы эту бабку не первый год пасли, и не было у нее никаких родственников!

– Пасли – это по полянке выгуливали? – строя из себя дурочку, наивно предположила Лерка. – Так бабушка у меня не травоядная.

– Слышь, ты, умница! – взорвался неприятный тип. – А ну, покажи документы!

– После того, как докажешь, что имеешь право их требовать! – отрезала Лерка. – А если нет, то убирайся, к чертовой матери! Причем сейчас же! Иначе я полицию вызову!

Неприятный тип замер, то ли потеряв дар речи от Леркиной наглости, то ли просто прикидывая, как бы поудобнее ее придушить.

– Какие-то проблемы, Лер? – раздался у нее за спиной Эдькин голос. Тип взглянул Лерке за плечо и увидел там что-то такое, отчего изменился в лице. И планы его, видимо, тоже изменились, потому что, процедив с угрозой:

– Ну, мы с тобой еще увидимся! – он резко развернулся и стал спускаться по лестнице к выходу. Однако так просто не ушел. Наверное, оказавшись на улице, запустил в окно камнем, потому что защищающая стекла кованая решетка зазвенела от сильного удара. Но выстояла.

– Какой нервный мальчик! – заметила Тинка.

– Да уж… – Лерка развернулась к друзьям и тоже обмерла. Вся троица стола плечом к плечу поперек коридора. И в каком виде! Нормально выглядела одна только Тинка. Катюха стояла все с тем же своим ножом, только вымазанным в крови, как и ее руки. А Эдька… У него был окровавлен и рот, и лицо, и горло, как будто Катюха со своим ножом пыталась его перерезать.

– Вы что, хэллоуин взялись отмечать? – осторожно спросила Лерка. – Тогда почему именно сегодня и непременно на кухне?

– Нет, наш праздник называется по-другому! – грозно покосившись на Эдьку, сказала Катюха. – Он называется «пустили козла в огород»! Я свеколки отварила побольше, хотела винегрет нарезать, а этот… – она снова уничтожила Эдика взглядом, – до нее добрался! Уничтожил и свеклу, и все надежды на винегрет!

– Я-то только надежды! А ты ради пары-тройки свеколин человека готова прикончить! – огрызнулся Эдька, на всякий случай отодвигаясь подальше. Попал в полосу льющегося из кухни света, и Лерка сама увидела: да, это свекла! Но как эффектно она походила на густую венозную кровь в коридорном освещении! До мороза по коже!

– Ты что, придушить его пыталась за горло? – спросила она у Катюхи.

– Да если бы только пыталась! – ответил за Катюху Эдька. – Если бы этот твой гость ее не отвлек, сейчас со мной все было бы уже кончено!

– Да иди ты! Просто ухватила неудачно, – оправдалась Катюха.

– А этот тип принял нас, похоже, за компанию свихнувшихся готов, – кивнула Тинка. – Кстати, а что же в самом деле ему было нужно?

– Да приходил к моей старой леди. И очень огорчился, узнав, что она здесь больше не живет. Они, видишь ли, пасли ее не первый год. Наверное, Инна Васильевна в конце концов именно поэтому и решила передать мне свою квартиру. Понимала, что иначе квартира рано или поздно все равно достанется этим вот, а ей этого не хотелось.

– Черные риелторы, – с пониманием кивнул Эдька. – Да, твоя леди рисковала не только тем, что ее любимая квартира могла попасть в случайные руки. Эти ребятки и ей самой могли существенно сократить оставшийся срок жизни. Сколько таких случаев бывало! Даже за несчастную «однушку-хрущевку» приканчивали пенсионеров. А уж тут-то такой кусок у них из когтей выпал! Было отчего осерчать!

– В общем, так: больше двери, не глядя, никому не открывать! – постановила Лерка. – А прежде чем нажимать на кнопку домофона, выглядывать в окно.

– Да ну, что ты все усложняешь! – отмахнулась Тинка. – Одно дело – окручивать старую одинокую женщину, и другое дело – попереть на целую толпу. Они же должны понимать, что такое им с рук не сойдет, и проделать это по-тихому точно уже не получится.

– Согласна, – кивнула Лерка. – Но береженого Бог бережет.

– Так я звоню Стасику, что вы согласны на его переезд? – сделал из разговора свои выводы Эдька. – Он мог бы уже сегодня приехать.

– И скажи ему, чтоб свеклы по дороге купил! – приказала Катюха. – И хлеба тоже можно.

Стасика они пошли встречать после обеда, к остановке. Не то, чтобы он мог заблудиться – дорога здесь была всего одна, – но просто захотелось прогуляться всей компанией. А еще, поскольку погода была сегодня хорошая, хотелось немного ознакомиться с парком. Парк действительно был запущен: наверняка здесь раньше имелись и клумбы, и скульптуры, от которых теперь остались только основания ваз и постаменты. Разбегающиеся по парку мощеные дорожки сохранились лучше, но тоже были местами выщерблены, а порой и вовсе пропадали в дико разросшемся ажурном кустарнике. Местами вокруг деревьев заплетались какие-то лианы, явно не местного происхождения, да и многие деревья, скорее всего, были откуда-то завезены: например, старые раскидистые туи выше человеческого роста, какие-то необычные ясени и еще что-то, с крупными листьями. Пока девушки обсуждали, к какому роду вообще могут принадлежать эти последние деревья, Эдька нашел в траве первый гриб. Нечервивый. Белый! Счастливый до такой степени, как будто, как и обещал накануне, добыл «в семью» самого настоящего мамонта, Эдька потрясал и хвастался своей находкой до тех пор, пока ему не пообещали отобрать ее и выбросить, если не успокоится. Или – по выбору! – закинуть за шиворот и там раскрошить. После этого Эдька обиделся на девчат на целых пять минут. Но, понуро свесив голову, нашел еще один гриб! Крепкий, толстенький, с бархатистой шляпкой и одуряюще ароматный! После этого уже и девушки не могли удержаться, тоже принялись за поиски. У хозяйственной Катюхи нашелся в кармане сложенный пакет, в который и начали складывать добычу. Третий, четвертый, пятый… Пакет тяжелел, а друзья все больше поддавались азарту. Грибы даже искать не требовалось – они сами вызывающе возвышались над начавшей клониться к земле травой. Главное – надо было заметить их крупные шляпки, по цвету очень удачно сливающиеся с окружением. Но в этом помогала их нехарактерная для всего остального бархатистость, а если удачно бросить взгляд издали – так и светлая крепкая ножка. Про истинную цель своего выхода из дома ребята вспомнили только тогда, когда увидели Стаську, бредущего по дорожке. Одну большую сумку с вещами, на колесиках, он тянул за собой. Вторая, поменьше, но тоже объемистая, свешивалась ему на грудь, на ремне, перекинутом через шею.

– Эй, висельник, дерево ищешь?! – окликнул его Эдька.

– Я не висельник, я каторжник. Бурлак, – уточнил Стаська, тоже наконец-то заметив рассредоточившихся по парку друзей, которых он ожидал увидеть на дорожке, спешащими ему навстречу. – Это так вы меня встретить обещали, да?

– Да ты посмотри, что у нас здесь! – довольный Эдька предъявил ему причину нарушенного обещания, распахнув перед носом пакет. – Видал? Один к одному! Так что давай закидывай в кустики свое барахло и присоединяйся! Вечером нажарим!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.