Полная версия
Эйзенн бесконечно медленно протянул руку и коснулся сенсора.
Симмену показалось, что его огрели по голове, чем—то мягким, но тяжёлым.
– Двух секунд не дотерпел, – Эйзенн выглядел бледным и больным. – Думал, копыта отброшу. Что это было?
– Не знаю, – Симмен вытряхнул из пузырька, добытого из кармана халата, оранжевую капсулу, проглотил.
– Мне тоже, – хрипло попросил Эйзенн. – Дай, не жмись. Слушай, она, похоже, «пси». Скрытого типа. Надо будет изучить запись.
Стук в дверь. Голос Хольте.
– Эйзенн! Здесь человеку плохо!
* * *
Человеку было не просто плохо – хуже некуда.
– Эйзенн, – пожилой оглянулся. – Вызови санитаров. И полицию. В реанимацию его – если успеем. Кто это, интересно?
Человек был в мундире полицейского.
– Сейчас, – Хольте надела перчатки, быстро обшарила карманы пострадавшего. – Значка нет. Удостоверения тоже. Ого! – она извлекла из кобуры подмышкой длинную тёмную «Осу». – Номер сбит. Это не полицейский.
– Что случилось? – Симмен махнул бегущим навстречу санитарам.
– Вышел вон оттуда, – указала Хольте. – Я думала, ищет кого—то – заглянул в пару комнат. Потом… знаете, у меня как раз сердце схватило. Пришла в себя – вижу, лежит, лицом вниз.
Симмен встал, потемнел лицом.
– В реанимацию его, – махнул он санитарам. – Откуда он вышел, теаренти?
Хольте указала рукой.
Симмен бегом бросился в ту сторону. Завернул за угол.
– Здесь ещё один! – крикнул он. – Хольте, помогите мне.
* * *
– Весело, – Симмен, вместе с Хольте и Эйзенном, сидели в операторской. – Она ещё спит?
– Спит, – подтвердил Эйзенн. – Думаешь, лучше разбудить?
– Нет, не надо, – Симмен покачал головой.
– В общем, так, – он встал. – Пять сердечных приступов. Четыре обморока. И два трупа. Что там с пистолетами?
– Пули разрывные, – указала Хольте. – Я могу и ошибаться. Думаю, они были вместе. У них ещё телефоны – но заблокированы, а кода я не знаю.
– Ладно, пусть полиция разбирается. Мы ещё легко отделались. Хольте, просьба. О произошедшем – ни слова. Я про сердечный приступ и всё такое. Так… похоже, она просыпается. Как по часам – через пятнадцать минут.
– Помогу ей одеться, – Эйзенн вышел. – Полиция уже прибыла. Будет лучше, если они сюда не войдут.
* * *
– Как себя чувствуете? – Эйзенн проводил «пациентку» до машины. – Столовая – в соседнем здании. У нас неплохо кормят. После обследования нужно поесть.
– Теариан, – эль—Неренн усмехнулась. – Простите. Терпеть не могу больницы. Можно, где—нибудь в другом месте?
Эйзенн не обиделся. Улыбнулся, кивнул.
– Я знаю неплохое место, – Хольте дала знак водителю. – Кварталах в трёх отсюда. Очень мило, можно посидеть, поесть. У нас ещё четыре часа. Выходной, можно сказать.
– Как обратно поедете? Извините, что вмешиваюсь – меня просили убедиться, что эль—Неренн будет жива и здорова.
– Вызову машину, – Хольте показала телефон. – Это предусмотрено.
Эйзенн попрощался с ними обеими и вернулся в здание.
– Ну что, прогуляемся? – Хольте указала направление. – Ты должна быть зверски голодна.
– Точно, – эль—Неренн оглянулась. – Скажите, а вам правда это разрешили? Эту прогулку?
– Правда, – Хольте рассмеялась. – Директор лично и разрешил. Он о тебе по три раза в день спрашивает. Насчёт денег не беспокойся. За счёт заведения.
Эль—Неренн улыбнулась, и они направились по улице.
* * *
– Я здесь работала, несколько месяцев, – пояснила Хольте, возвращаясь за столик. Они зашли в кафе, «Старый очаг», и уселись в углу. Поблизости от того самого очага. – Сейчас принесут. Я заказала вот это, – она указала на меню – очень хорошая имитация пергамента. Старого, очень старого пергамента. – Нормально?
– Вполне, – кивнула эль—Неренн. – Не думала, что могу так проголодаться.
Хольте улыбнулась, поправила волосы. Ей тридцать семь, подумала эль—Неренн. Выглядит лет на шестьдесят. Шесть лет в доме Рекенте. Никогда не осмелюсь спросить, как это было.
– Вы хотели о чём—то спросить? – эль—Неренн понизила голос.
– Не знаю. Давай на «ты» – так будет проще.
– Хорошо, Хольте.
– Пока тебя обследовали, – охранница оглянулась, по привычке – никто не слушает. – В больницу заявились двое. Переодетые полицейскими. У одного в кармане было вот это, – она показала фотографию. Эль—Неренн. Фас и профиль. Эль—Неренн оторопела. Не могла понять, где и когда сделаны снимки.
– У второго такая же, – Хольте усмехнулась. – Я забрала не все улики. И пистолеты с разрывными пулями. Готова поспорить, пришли за тобой.
Эль—Неренн вздрогнула, ощутила, что сердце забилось быстрее.
– Полиция должна была забрать тебя, как свидетельницу. Они видели эти фотографии, видели тебя. Внешность у тебя очень уж приметная, – Хольте прижала палец к губам. Официант расставил на столе блюда и удалился.
– Они ко мне даже не подошли, – тихо заметила эль—Неренн.
– Точно. Наоборот, посоветовали возвращаться назад. Именно поэтому я решила не возвращаться.
– Можно подумать, мы здесь в безопасности, – эль—Неренн оглянулась.
– В большей, чем ты думаешь, – Хольте откинулась на спинку. – Но выходить отсюда не стоит.
– Так что же делать?
– Ждать, – Хольте подняла взгляд. – Поешь, хоть немного.
– Немного я уже поела, – эль—Неренн тряхнула головой. – Чего ждать—то?
– Помощи, – Хольте вынула из внутреннего кармана телефон. Нажала несколько кнопок. Выждала, глянула на индикацию, кивнула. – Думаю, осталось минут пять.
Эль—Неренн смотрела в лицо охранницы. Та спокойно выдерживала взгляд. Официант – который подал им обед – встал у стойки, вместе со своим коллегой. Иногда обмениваясь с ним парой фраз.
Минуты три прошли в полном молчании. Телефон Хольте несколько раз помигал огоньками. Она нажала ещё несколько кнопок. Тряхнула головой, и – эль—Неренн не успела понять, откуда он взялся – на столике перед ней возник пистолет.
– Если мы не поехали назад, в машине, – эль—Неренн говорила медленно. – И они знали, что мы здесь, в городе, почему не схватили по дороге в кафе?
– Ждали моего сигнала, – Хольте не отводила взгляда от глаз девушки. – Именно Старуха помогла мне и Аспиду попасть в «зверинец».
Эль—Неренн молчала. Снаружи послышался шум. Несколько машин подъехали к кафе.
– Старуха всегда получала то, что хотела, – Хольте не отводила взгляда. – Я не знаю, зачем ей нужна именно ты. Поверь, я не желаю тебе зла. Но она забрала мою дочь.
Телефон Хольте. Что—то появилось на его экранчике. Хольте взглянула… лицо её стало совершенно белым, мёртвым.
– Моей дочери больше нет, – произнесла она, едва слышно.
Эль—Неренн не ожидала, что охранница может действовать настолько молниеносно. Она ногой толкнула ножку стула, на котором сидела эль—Неренн. Оттолкнулась от пола другой ногой, поворачиваясь в падении.
Два хлопка – два выстрела.
Эль—Неренн вскочила на ноги. Рядом с тем местом, где только что была её голова, в стене виднелось пулевое отверстие. Хольте стояла, сжимая в руке пистолет. Рядом с ней лежали неподвижно два тела. Официанты – те, что были у стойки.
– Полиция! – крикнула Хольте, держа над головой что—то прямоугольное, блестящее. В другой руке сжимала пистолет. Только сейчас эль—Неренн заметила, что оба убитых были вооружены. – Всем на пол! Не шевелиться!
Испуганные возгласы, шум, скрежет. Посетители оказались послушными.
Топот. Кто—то – и не один – бежит к дверям кафе. Звуки выстрелов на улице.
– Она не оставляет свидетелей, Ньер, – Хольте взглянула в лицо эль—Неренн. – Инспектор всё расскажет. Вряд ли ты простишь меня. Но может быть, поймёшь.
Она подняла пистолет к виску.
– Нет! – эль—Неренн ощутила, что время замедляется, замедляется стремительно. Чернота сгущалась вокруг.
Она не успела бы допрыгнуть. Всё, что смогла сделать – схватить кружку и бросить так, чтобы попасть в оружие.
Попала. Послышался звон и окружающий мир рассыпался на миллионы сверкающих осколков.
* * *
– Самый страшный сон, который я мог себе представить, – инспектор Тигарр осторожно положил компресс ей на лоб, – это то, что случилось сегодня.
Эль—Неренн осознала, что находится в машине. Её почти не трясло, но скорость была неплохой – судя по тому, что мелькало за зашторенным окнами.
– Здравствуйте, инспектор, – прохрипела эль—Неренн. Горло вновь болело. – Простите, что я снова выжила.
Тигарр оторопело посмотрел на неё и… расхохотался. Покачал головой, вытирая слёзы у уголков глаз.
– Я к тебе уже привык, эль—Неренн, – сообщил он, помогая ей улечься поудобнее. – Было бы жаль потерять тебя так скоро. Кстати, мне пообещали повышение. Думаю, это твоя заслуга. Лежи, лежи. Мы уже подъезжаем.
– Что с… – начала эль—Неренн и заметила Хольте, сидящую рядом с инспектором. Охранница встретила её взгляд и опустила голову.
– Все живы, – инспектор уселся, вынул пачку табачных палочек, подумал, и спрятал обратно. – Ну, почти все. Хольте сообщила, кто и где должен изловить тебя. Ещё вчера. Давненько я не сидел в настоящей засаде.
Эль—Неренн закрыла глаза.
– Ты теперь звезда, – инспектор явно был доволен. Таким довольным эль—Неренн его ещё не помнила. – Попадёшь во все газеты.
– Это почему? – девушка открыла глаза.
– Старуха Рекенте, наконец—то, попалась по—настоящему, – инспектор подмигнул. – Двадцать два года её пытались поймать – ни единой зацепки. Ни одной улики, ни одного свидетеля. До сегодняшнего дня.
– Ей не повезло вчера вечером, – усмехнулась эль—Неренн. – Или когда у неё случился инсульт?
– Позавчера ночью, – кивнул инспектор. – Вчера у неё был день рождения.
Эль—Неренн расхохоталась – хрипло, превозмогая боль. Смех был недобрым. Смеялась долго, её не останавливали.
– День рождения, – повторила она. – Ну что же, теперь мы в расчёте.
Инспектор и Хольте переглянулись, но не стали ни о чём расспрашивать.
* * *
Стук в дверь.
Эль—Неренн закрыла книгу, оглянулась.
– Войдите.
Хольте. Не в форме охранника – в повседневной одежде.
…Журналистов было много, но к эль—Неренн допустили лишь трёх из них. Предварительно инспектор, вместе с Виккером, проинструктировали девушку, о чём можно (и как именно) говорить, а о чём лучше даже не вспоминать. Всё прошло, как по маслу. Признаться, эль—Неренн было приятно.
Затем её оставили в покое. Врачи обследовали её – ещё раз – и пришли к выводу, что худшего удалось избежать. Эль—Неренн почти сразу же уснула – как провалилась. И вот, примерно в час ночи, она проснулась. Ощущала себя необычайно бодрой и готовой ко всему.
Попросила поесть – и немедленно получила то, что просила. Да уж. Здесь можно жить с удобствами – насколько в таком месте уместно слово «удобства».
Полчаса спустя она уселась в кресло, с книгой. Тот самый детектив. Перелистнула всего три страницы, как в дверь постучали.
– Можно? – Хольте замерла, не переступая порога.
Эль—Неренн поднялась, подошла к двери, протянула гостье руку – пригласила внутрь. Охранница вошла, остановилась по другую сторону порога.
Эль—Неренн закрыла дверь.
– Садись, – указала она. – Прости, у меня тут беспорядок.
– Я уезжаю, – Хольте не поднимала головы. – Не хотела тебя будить.
Она села, на краешек кровати. Эль—Неренн уселась рядом, молча.
– Инспектор расскажет тебе, – Хольте выглядела спокойной. – Не думала, что ты меня впустишь. Если можно, – она указала на дверь, – я хотела бы познакомить тебя с…
– Нужно было сразу впустить её, – улыбнулась эль—Неренн, вставая. – Я сразу почувствовала – как только ты вошла.
– Но… – Хольте была в замешательстве. – Ах да. «Угомона» тебе теперь не полагается. Войди! – позвала она, чуть повысив голос.
Дверь открылась. Девочка оказалась настолько похожей на Аголан Рекенте – видом, манерами держаться, походкой – что эль—Неренн вздрогнула.
– Лас—Тесан, – Хольте встала, – познакомься с эль—Неренн.
Девочка подошла поближе к хозяйке комнаты и поклонилась – не торопясь, с достоинством. Лицо её оставалось серьёзным.
Эль—Неренн поклонилась в ответ, стараясь не улыбаться. Присела перед новой знакомой.
– Лас—Тесан, – повторила эль—Неренн. – Красивое имя. Оно тебе нравится?
Девочка кивнула, робко улыбнулась.
– Всё в порядке, – эль—Неренн прикоснулась тыльной стороной ладони к щеке девочки. – Всё позади. Всё будет хорошо.
– Рада знакомству, эль—Неренн, – голос девочки также напомнил Аголан. Лас—Тесан оглянулась, взглянула в лицо матери. Та кивнула. Девочка поклонилась, сложив руки перед грудью, и неторопливо покинула комнату.
– Спасибо, Ньер, – Хольте также поклонилась. – Будь осторожна.
Кивнула и направилась к выходу.
– Подожди, – позвала её эль—Неренн. Подошла к охраннице, встала перед ней, глядя в глаза.
– Спасибо, что выслушала меня – там, в машине, – эль—Неренн не улыбалась. – Я не держу зла, Хольте. Надеюсь, мы ещё встретимся.
Хольте долго смотрела ей в глаза.
– Сочту за честь, – ответила она, наконец. – Мы уезжаем – к моей сестре. Поезд через полтора часа. Послезавтра я вернусь – искать работу.
– Я никуда не уеду, – выражение лица эль—Неренн оставалось серьёзным.
Хольте рассмеялась.
– Да, Ньер, я знаю. Тогда – до встречи.
Эль—Неренн некоторое время стояла, вспоминала Аголан – тогда, новогодней ночью. Интересно, как звучит её имя, – взрослое имя, которое пока не объявляли?
Дочь Хольте явно соответствовала своему имени. «Laes—a te Sann» – «Буревестник».
* * *
– Может, вина? – инспектор указал на ряд бутылок. Виккер отрицательно покачал головой.
– У меня завтра два судебных заседания. Извините, теариан, в другой раз.
Они сидели у инспектора дома. Скромный, маленький домик – на окраине города. Жилищу явно недоставало заботы.
– Давайте уж по имени, Виккер. Это же частная беседа.
Виккер кивнул, налил себе ещё минеральной воды. Голова побаливала. С эль—Неренн всегда было не соскучиться, но последние два дня – это нечто.
– «Цепная реакция», – Тигарр прочёл заголовок, бросил газету на столик. – Что самое интересное, так и было. Я думал, это мне снится – сдались почти все. Видели бы вы их лица. А уж с какой скоростью они всех закладывали – в фильмах такого не увидишь.
– Материалов на Рекенте теперь достаточно? – Виккер присутствовал при одном из допросов и знал, что инспектор прав. Настолько испуганных преступников он ещё не видел.
Инспектор утвердительно махнул рукой, допивая свой бокал.
– Вполне. Петля ей не грозит – при её—то деньгах – но зубы мы ей обломаем.
Он встал, прошёлся по комнате.
– Сорок два исчезновения, – пояснил он. – Полсотни похищений. Собственно, вы же спасали эль—Неренн – имеете представление. И ни одного свидетеля.
– Кто направил эль—Неренн служить в её дом? – поинтересовался Виккер. – Я слышал, что у дома Рекенте странная репутация, но чтобы настолько…
– Никто о ней ничего не слышал, – инспектор кивнул. – А у тех, кто слышал, есть родственники и желание жить долго и счастливо.
– Понятно. Как всегда. Так кто направил её туда?
– Пока не знаю. Их сейчас допрашивают – я, признаться, сбежал. Сил нет. Через пару дней станет ясно.
Виккер встал, подошёл к книжным полкам. Интересно… Инспектор, оказывается, интересуется историей. Военной, преимущественно. Художественных книг было немного, зато разных справочников – порядком. Стояло всё вперемешку.
– Тигарр, – адвокат потёр виски. – Вы так и не ответили. Что вы хотели узнать от меня?
Инспектор опустил взгляд.
– Кофе хотите, Виккер?
– Не откажусь.
– Идёмте, я сварю. Мне хотелось бы услышать подробности того, что случилось в ту ночь. Когда она бежала из дома Рекенте. И ещё одно – о том, как вы с ней познакомились.
– Это не… – начал было адвокат, но инспектор прервал его. Кивком предложил сесть у окна, сам направился к плите.
– Я понимаю, – инспектор ухмыльнулся. – Мы с вами встречались, раза три, в суде. Помните? Я не прошу раскрывать тайну, Виккер. Мне очень нужны эти подробности, но не для следствия. Для меня, лично. Чёрный пьёте?
– Да, с удовольствием. Мне потребуется санкция эль—Неренн, инспектор. На бумаге. И от вас – подписанное соглашение о том, что вы не используете эти сведения без её и моего согласия. Только так. И никаких записей.
– Согласен, – инспектор кивнул. – Как скажете. Можно личный вопрос, Виккер?
Он снял кофеварку с плиты, разлил содержимое по чашечкам.
– Почему вы с ней всё ещё работаете?
Виккер усмехнулся, отпил из чашечки.
– Сколько вы с ней – четвёртый год? Виккер, вы же понимаете, что это – мигрень, зубная боль и геморрой, в одном флаконе. Я слышал про ваши гонорары. Она никогда с вами не расплатится.
– Да, инспектор, – Виккеру явно было весело. – Она мне тоже нравится. Поэтому и работаю.
Оба улыбались, глядя друг другу в глаза.
– Хорошо, Тигарр, – Виккер отпил ещё. – Я скажу. Только между нами. Как только я взялся за её дело, у меня всё стало получаться.
– Талисман?
– Наподобие. Официально это называется обязательствами перед клиентом.
– Талисман из неё никакой, – инспектор допил остатки кофе. – Я с ней четыре года, как и вы, и всё наоборот – никакого просвета. До сегодняшнего дня. Ещё кофе?
– Нет, спасибо. Мне пора. Услуга за услугу, инспектор. Разумеется, конфиденциально. Вы сможете рассказать, в общих чертах, кто именно на неё охотился? Тоже для частного использования.
– Почему бы и нет. Условия те же – никаких записей.
Виккер кивнул.
– Да, кстати, – инспектор глянул на часы. – Я думал, ей дадут—таки гражданство. В качестве премии. Получается, ей ещё отрабатывать эти её полгода?
– У нас прецедентное право, инспектор. И пятнадцать тысяч иммигрантов в год.
– Понятно. Надеюсь, на этот раз её не отправят куда—нибудь в…
– Не отправят. Даю слово.
5. Дождь и грязь
– Присаживайтесь, теарин, – директор указал на кресло напротив себя. Эль—Неренн присела.
– Формально я не имею права задерживать вас, – директор поправил очки. – Мы начислили вам шесть тысяч баллов – достаточно, чтобы выйти отсюда в любой момент. Вы уже знаете, что вам отказали в предоставлении временного гражданства на льготных условиях. Выражаю сочувствие. Я сделал всё, что мог.
– Спасибо, теариан—то.
– Мы не располагаем возможностью предоставить вам личную охрану вне нашего учреждения, теарин. Насколько я знаю, в городе вам жить негде. Я хотел бы повторить: я не задерживаю вас здесь. Но ваш адвокат и представители полиции настаивают, чтобы вас не отпускали одну.
– Хольте… Хоальтен Легвар вернулась, теариан—то. Она предлагала мне остановиться у неё.
– Да, это хорошая мысль, – директор кивнул. – Я свяжусь с ней сейчас же. Ваши вещи доставят – те, которые вы не захотите оставить у нас в хранилище.
Девушка кивнула. Хранилище здесь надёжное. Хоть что—то здесь надёжное.
– Через две недели вы должны будете прибыть на место службы, – директор вновь поправил очки. – С вами свяжутся. Пожалуйста, не покидайте город. Правила вы знаете.
Эль—Неренн встала.
– Всего наилучшего, теарин.
* * *
У ворот, за которыми начиналась территория исправительного учреждения, эль—Неренн замерла. Показалось, что один шаг за условную границу ворот перенёс её в совершенно другой мир. Звуки и запахи стали ярче, сильнее. Это длилось недолго.
Оглянулась. Стены похожи на крепостные. Электрические «метёлки» украшают их – не перелезть, не подняв тревоги. До чего она устала каждый день видеть эти «метёлки»…
При себе небольшой рюкзак. Одета не так чтобы модно, но и не пугало. Автобусная и телефонная карточки, «кошелёк» – расчётная карта. Когда открывала счёт, попросила Виккера сделать так, чтобы для снятия больших сумм требовалось его разрешение. И не зря – давно бы уже всё потратила. Книги. Так много книг! Но они ужасно дороги, а на текущие расходы выделяется всего ничего.
Хольте сообщила адрес на другом конце города. Взяла бы такси, но… жалко денег. Всего две недели на отдых, а потом – снова куда—то ехать, на кого—то работать. Виккер сказал, что нашёл хорошее место, где нужна прислуга. Опять прислуга…
– Здравствуйте! – окликнули её. Такси. И не просто, а экспресс, чёрный роскошный «Гепард» – каталась бы и каталась. Если бы была богатой.
Девушка подошла поближе к машине. Водитель высунулся из окошка, помахал ей.
– Здравствуйте, теаренти! Вы меня не узнаёте?
Эль—Неренн отрицательно покачала головой.
– Я отвозил вас, под Новый год. Вас, молодого человека и двух полицейских. Совсем не помните? Из Дворца Правосудия. Вы ещё попросили остановиться на мосту.
– Да, – эль—Неренн улыбнулась. – Теперь помню. Испортила я вам праздник…
– Ну что вы. Подвезти?
– Нет, спасибо. Если честно, я не при деньгах.
– Никаких денег, теаренти. За мой счёт. Прошу.
Эль—Неренн не решалась подойти ближе. Да, она вспомнила его лицо. И никакого беспокойства не испытывала. Но ей чётко сказали, как именно следует добираться. На чём можно, на чём нельзя.
– Понимаю, – водитель кивнул. – Если хотите, я позвоню, меня проверят.
Я ещё пожалею, подумала эль—Неренн. Кивнула, подошла ближе. Дверца открылась.
Внутри оказалось уютно. Не просто «Гепард», а представительский – зал совещаний, спальное место и комната отдыха – одновременно. Эль—Неренн подавила желание улечься на длинном удобном сидении. Очень хотелось. Один вид этого сидения предлагал устроиться удобнее и подремать.
– Куда вам? – водитель выглядел молодо, хотя ему под сорок. Эль—Неренн протянула карточку с адресом.
– Через двадцать минут будем на месте, – он вернул карточку. – Может, прокатить вас? Не думайте о деньгах.
– Меня ждут, теариан. Лучше в другой раз.
Водитель кивнул, и машина тронулась. Эль—Неренн ненадолго вжало в сидение, но это был единственный признак того, что они в пути. Двигатель было едва слышно.
– Я тогда был на мели, теаренти, – водитель взглянул на неё в зеркало заднего вида. – Думал продать машину, бросить дело. А через неделю… нет, через месяц – я уже был богачом. Клиенты пошли – отбою не было. Я вас и запомнил – с вас всё началось. Ну а вчера прочёл о вас в новостях.
Эль—Неренн кивнула, улыбнулась. Водитель улыбнулся в ответ и молчал остаток дороги.
Дом оказался новым – не самый престижный район, но из приличных.
– Вам сюда, – водитель указал. – Хорошее место, тихое. Вот, возьмите, – протянул ей визитку. – Вызовите, если потребуется. Приеду с удовольствием.
– Вам не влетит за то, что прокатили бесплатно?
– Нет, – он улыбнулся во весь рот. – Я один из владельцев этой компании. Знаете, люблю иногда поездить, сам. Как сегодня. С детства люблю машины, теаренти.
* * *
Привратник впустил её почти без вопросов, хотя и ему, несомненно, видеть альбиносов доводилось нечасто. Эль—Неренн уже привыкла к тому, что на неё глазеют – раз уж родилась, буквально, белой вороной, надо с этим жить.
– Хозяйка велела позвонить, когда вы прибудете, – привратник распахнул перед ней двери. – Вот ваш ключ. Пожалуйста, снимите перчатку… приложите ладонь сюда. Спасибо.
– Для чего это? – то, к чему она приложила ладонь, неприятно напоминало вездесущие охранные устройства «зверинца» и то окружение, в котором там живёшь – решётки со всех сторон, охрана со всех сторон, вечная «вата в ушах» от «угомона» и неизбежное ощущение собственного ничтожества.
– Чтобы замок запомнил вас, теаренти, – привратник указал. – Вставляете ключ, прикладываете пальцы вот сюда. Да, достаточно одного. Тогда вас впустят.
Эль—Неренн кивнула и вошла.
Неплохо устроилась Хольте! Обстановки почти не было – видно, живёт здесь недавно – но апартаменты скромными не назвать. Если так живут безработные, надо срочно оформиться безработной!
Обследовать все апартаменты эль—Неренн не рискнула. Побоялась заблудиться. Эхо её шагов отдавалось отовсюду – ничего и никого нет. Обоняние подтверждает. Ощущать все запахи, всё их разнообразие оказалось очень приятным. Хотя врачи говорили, что последствия «угомона» проходят иногда месяцами.
Отыскала ванную комнату и умылась. Всё время было неприятное ощущение – наверное оттого, что кругом были зеркала. Не люблю зеркал, подумала эль—Неренн, стараясь не встречаться взглядом с отражением. Но и без взгляда ему – ей – в глаза чувство, что смотрят в спину, становилось всё более и более неприятным.
На одной из дверей – небольшая записка. «Ньер, располагайся – буду ближе к вечеру». И подпись – одна буква.
Внутри… да, такого эль—Неренн не ожидала. Гостиница, да и только. Причём из дорогих. В «номере» была спальня, кабинет… нет, пора, пора регистрироваться безработной.
Эль—Неренн сделала всего три шага, как почувствовала, что смертельно устала. Сил не хватило добраться до кровати. Пришла неубедительная мысль, что следует подняться и сделать ещё пару шагов, но…
