Понедельник. №3

Понедельник

№3

Редактор Наталья Терликова

ISBN 978-5-4490-3222-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обращение к читателям

Дорогие читатели! Наш альманах продолжает знакомить вас с творчеством участников литературного объединения «Понедельник».

В третьем выпуске альманаха представлены авторы не только из разных городов Израиля, но из Мадрида, Нью- Йорка, Москвы, Арендала и Волгодонска. Вы откроете для себя новые имена, а также познакомитесь с новыми произведениями уже известных писателей и поэтов. Вас ожидают серьёзные исторические новеллы и смешные миниатюры о смысле жизни, хокку и любовная лирика, сказкотерапия и весёлые приключения репатриантов из России, иронический детектив и многое – многое другое.

Предисловие к третьему выпуску

21 ноября 2017 литературному объединению «Понедельник» исполнился ровно год.

Всего лишь год назад по воле судьбы или счастливого случая столкнулись семеро неизлечимых оптимистов: Илья Аснин, Лариса Львовская, Раиса Бержански, Лара Домнина, Хелен Лимонова и я. Мы решили открыть студию для истинных гурманов литературы. Дело было в канун субботы, а в понедельник 21 ноября 2016 года в маленького израильского городка Мицпе-Рамон мы уже встречали первых гостей, для которых жизнь без книг становится скучной и нелепой. За время, прошедшее с того памятного дня, у нас сформировалась довольно сильная команда творческих людей из разных уголков мира. Среди них не только писатели и поэты, но критики, учёные, фотографы, юристы, актёры и просто читатели. Мы общаемся друг с другом на встречах в разных библиотеках и в «Прямом эфире» в «Фейсбуке», проводим литературные вечера, презентации новых книг, а также выпускаем альманах «Понедельник». И все вместе, независимо от выбранных профессии и места жительства, создаём духовную атмосферу для рождения новых произведений.

Наталья Терликова

Михаил Ландбург, Ришон ле-Цион

Проза М. Ландбурга отличается индивидуальным стилем и образно философским осмыслением современной израильской действительности.

В декабре 2010 г. удостоен премии Международной Академии просвещения, культуры и индустрии (Сан-Франциско, США) – за книги «Семь месяцев саксофона», «Отруби мою тень» и «Пиво, стихи и зеленые глаза». В ноябре 2011 г. стал лауреатом Международного литературного конкурса им. Авраама Файнберга (Ашдод, Израиль) – специальный приз «За преданность литературе». В октябре 2012 г. получил учрежденную Союзом Русскоязычных писателей Израиля премию имени Юрия Нагибина. Премия присуждена за роман «На последнем сеансе», объявленный лучшей русскоязычной книгой, опубликованной в Израиле в 2011 г.

Недавно Михаил Ландбург написал новый роман с необычным названием «У-У-У-У-У-У-Х» и с не менее оригинальным эпиграфом: «Судьба раздаёт карты, но мы сами ими играем. Рэнди Паум».

Роман готовится к публикации. Надеюсь, что он займёт достойное место в библиографии этого замечательного русско-израильского писателя. А в нашем альманахе мы представляем несколько новых произведений М. Ландбурга.

Она и он

Она: Борис?

Он: Что?

Она: Что делаешь?

Он: Слушаю Моцарта.

Она: Моцарта?

Он: Да.

Она: Брамса не слушаешь?

Он: Его я слушал вчера.

Она: Ты сказал, что любишь Брамса.

Он: Да, это верно.

Она: Почему же ты не слушаешь Брамса сейчас?

Он: Сейчас я слушаю Моцарта.

Она: Диск с записью Брамса на ночном столике.

Он: Знаю.

Она: Возле коробки с твоими лекарствами.

Он: Знаю.

Она: Почему же тебе не взять этот диск и не послушать его сейчас?

Он: Зачем сейчас?

Она: Тебе ведь нравится Брамс.

Он: Нравится.

Она: Так чего же ты ждёшь?

Он: Я не жду.

Она: И что ж, по-твоему, ты делаешь?

Он: Слушаю Моцарта.

Она: Почему Моцарта, если тебе нравится Брамс?

Он: Так мне хочется сейчас.

Она: Это что – жертвоприношение?

Он: От чего ты это взяла?

Она: Сейчас ты слушаешь Моцарта, вместо того, чтобы слушать Брамса.

Он: Я ещё жив. Слушать Брамса успею в другой раз.

Она: Доктор сказал, что тебе не следует отказываться от того, что нравится.

Он: Я так и делаю.

Она: Но почему-то ты сейчас слушаешь Моцарта.

Он: Сейчас я слышу и Моцарта, и тебя.

Она: Ты мне грубишь? Может, готов меня убить?

Он: Нет-нет, при Моцарте я на такое не решусь.

Письмо незнакомки

Я открыл глаза и, различив под потолком жидкий, настороженный свет, сбегал в туалет, умылся, поставил на газ чайник, включил компьютер. Прочёл сообщение: «Михаил Л., знайте же, обстоятельство таково, что в ближайшие часы, когда наступит время Судного Дня, я буду вынуждена из-за вас просить у Господа прощение. Эмилия».

Любопытно! В ответ мои пальцы забегали по клавиатуре компьютера.

«Г-жа Эмилия, наступление Судного Дня – время крайне серьёзное, когда каждому из нас следует покаяться в своих проступках, и Ваше письмо, женщины, с которой не имею чести быть знакомым, меня, признаться, погрузило в крайнее недоумение. Полагаю, Вы не станете меня осуждать за желание спросить, кто Вы и в чём состоит Ваша провинность перед Господом? Тем более – узнать, как это связано со мной. Михаил Л».

Эмилия отозвалась: «Михаил Л., работая поваром в приюте для малолетних преступников, я, поверьте, в недопустимом поведении людей кое-что смыслю. Словом, вчера, закончив читать ваш роман „Замри“, я пришла к мысли, что, несмотря на возраст, вам самое место пребывать в нашем приюте, ибо вы явились причиной совершенного мною греха. Эмилия».

Совсем уж любопытно!

«Уважаемая Эмилия, из вашего заявления я вынес, что, полагаясь на свой опыт, приобретённый за годы общения с теми самыми подростками, Вы каким-то образом обнаружили в лице автора романа „Замри“ природу преступника. Если дело обстоит именно так, то позвольте попросить Вас указать (во имя того, чтобы в будущем я избежал возможных преступлений) на наличие в романе того, что позволяет вам усмотреть во мне столь возмутительную личность. Михаил Л».

Ответ пришел незамедлительно.

«Михаил Л., мне давно за шестьдесят, и я устала от нескончаемой суеты,

вселенской лжи,

необходимости носить свое отяжелевшее тело,

ожидания прихода старости,

наконец, от накопившегося раздражения.

Всё, о чём я мечтаю – это выключить в себе разные чувства и приобрести душевный покой, а тут случилось так, что третьего дня я оказалась во дворе, чтобы сбросить содержимое из кухонного ведра в контейнер с мусором. И тут. Приоткрыв крышку контейнера, мне бросилась в глаза лежащая поверх нечистот книга. Конечно, я не могла позволить себе оставить книгу в столь неподобающем для неё месте. Она оказалась вашей, Михаил, книгой. Я перелистала несколько страниц, даже прочла прямо на месте. Взяв книгу домой, чтение продолжила. Дочитав её до конца, я почувствовала себя так скверно, как не чувствовала себя с тех пор, когда в далёкой юности мне довелось пережить минуты мучительной страсти. Ваша книга, да-да, вновь воскресила во мне те самые чувства, из-за которых я вновь не нахожу себе место. Стыдно признаться, но ваша книга вывела меня из состояния покоя, оглушила, погрузила в смутную тревогу, отчего я теперь вновь испытываю невыносимую дрожь в теле, боли в душе и обволакивающий голову девичий туман. За что это мне теперь? В моём-то возрасте. Эта мысль меня мучает, грызёт, изводит, и теперь я думаю, что допустила оплошность; лучше бы я вашу книгу оставила на том самом месте, откуда её извлекла. Надо бы вернуться к контейнеру, но ноги меня не слушаются. Всё, что я в силах сделать теперь, так это возненавидеть вас и просить Господа о прощении. Эмилия».

Наталья Терликова, Иерусалим

Новогодняя Ханукия

Миниатюра из романа «Машиах пришёл и ушёл»

В ханукальном подсвечнике мигали семь свечей, на игровом столике замерло пластмассовое войско Хасмонеев, а Изя и Шмулик стояли у окна и внимательно наблюдали за движением тяжёлого алого светила, которое медленно заходило за линию горизонта. Отсюда хорошо просматривались небеса, и мальчишкам казалось, что они парят в воздухе вслед за уходящим солнцем, а все неудачи и обиды растворяются в наступающих сумерках.

Во двор неожиданно заехал мебельный фургончик и остановился у соседнего подъезда.

– Это, наверно, прибыли слуги Сильвестра, – мечтательно произнёс Шмулик.

– Точно! – прошептал Изя. – Вон зелёную ёлку в подъезд занесли. А Сильвестра всегда ёлками встречают.

– А ты когда-нибудь видел самого Сильвестра? – спросил Шмулик.

– Да ты что! Дедушка рассказывал, что он живёт в Центре земного шара, – взволнованно ответил Изя и начал рассказывать про подземное царство огней, где круглосуточно мигают огни на новогодних ёлках, а Деды Морозы записывают в свои блокноты приказы страшного карлика Сильвестра и складывают в мешки сладкие приманки для глупых малышей, живущих на поверхности Земли.

– Ты чё, Изя, совсем ку-ку, какие приманки? – рассмеялся Шмулик. – Это типа крючков, на которых рыбок ловят?

– Смейся, смейся, – разозлился Изя, – а этот Сильвестр раз в году, аккурат в полночь в новогоднюю ночь, выходит на поверхность Земли.

Шмулик по-прежнему наблюдал за движением светил. И в небе ещё виднелось блеклое зарево там, где только что пылало солнце, а с противоположной стороны горизонта в розовых облаках появился силуэт луны. Мальчик зевнул, повернул голову в сторону друга и вдруг заметил, что тот чем-то напуган.

– Так вроде бы завтра ночью наступает Новый год, – неуверенно произнёс Шмулик, – мне мамка что-то такое говорила.

– Вот-вот, а я точно знаю, что завтра, – важно заявил Изя.

В окно светила полная луна, а во дворе шумели грузчики, которые переносили мебель в соседний подъезд. И Шмулику тоже стало страшно.

Утром друзья договорились встретиться за гаражами, чтобы спокойно наблюдать за подъездом, куда ночью занесли вещи. И как только они нашли подходящее место, неожиданно перед ними появилась Эстер и радостно сообщила:

– А у нас новые соседи! Вчера заехали!

– Вот точно слуги Сильвестра! – загадочно промолвил Изя и многозначительно посмотрел на Шмулика.

– Да вы что, пончиков объелись, – растерялась девочка, – обычные дядя, тётя и мальчик. Я с ними уже познакомилась.

– Да кто бы сомневался, – буркнул Изя, – ты ж у нас девочка общительная.

– А чё за пацанёнок? – заинтересовался Шмулик.

– Зовут Лео, – ответила Эстер и мечтательно улыбнулась, – кстати, он будет с нами учиться в одном классе.

– А что это ты такая довольная? – спросил Шмулик и подозрительно посмотрел на подругу. – Влюбилась что ли?

– Тьфу на тебя, – смутилась Эстер и попыталась переменить тему, – просто кошка у них классная. Чёрная такая, пушистая. И зовут прикольно – Трефа.

– Мяу! – весело пропел Шмулик и хитро посмотрел на Изю. – Счастья вам и радости в задуманной вами гадости.

– Ты-то чего развеселился, – прошипел Изя и толкнул друга в бок, – свита Сильвестра уже в нашем доме. Все признаки налицо: ёлка, чёрная кошка. Да я не удивлюсь, если сейчас сам Сильвестр заявится.

– Не Сильвестр, а Дед Мороз, – возразила Эстер. – Да ко мне каждый год приходит Дед Мороз и приносит подарки.

– Как это, и ни разу не утащил тебя в подземное царство огней? – удивлённо воскликнул Изя.

– Да ты больной на всю голову, – рассмеялась девочка. – Это у тебя в голове огни и сплошные тараканы. А я вот научилась писать и сразу написала письмо Деду Морозу. Попросила новые наряды для своей Барби.

– Чё, в натуре Дед Мороз приносит подарки по заказу? – заинтересовался Шмулик.

– А ты сам попробуй написать, – предложила Эстер, – какой подарок от Деда Мороза ты хочешь на Новый год?

– Вертолётик, – промямлил Шмулик, – который сам летает по воздуху.

– Вот и напиши, – посоветовала девочка, – и брось письмо в почтовый ящик.

– Ну, ты придурок, Шмулик, – вмешался Изя, – кому ты веришь, она же прикалывается.

– Да ну вас с вашими приколами, – разозлился Шмулик. – Один нагнал тут жути про своего Сильвестра, другая какого-то Деда Мороза выдумала.

– Ну, всё-всё, забыли, – крикнул Изя, – только не надо ссориться. Братишка, пошли лучше реальное кукольное представление репетировать.

– Какое такое представление? – насторожилась Эстер.

– Снегурочка зажигает ханукальные свечи, – съязвил Шмулик.

– Ну, успокойтесь, пожалуйста, – попросил Изя, – мы же договаривались зажигать восьмую свечу все вместе у меня дома.

– Это я помню, – воскликнула Эстер и обиженно надула губки, – а почему я ничего не знаю про кукольное представление?

– Сюрприз! – радостно сообщил Изя.

– Это чё за секреты между друзьями? – ещё больше обиделась девочка. – Шмулик, значит, в курсе. А я так, сбоку припёка.

– Да ты что, мы же все друзья, – растерялся Шмулик, – просто так получилось. Изькин деда сделал большущую Ханукию, а мы решили её раньше времени никому не показывать.

– Пожалуйста, не обижайся, – попытался избежать ссоры Изя и неожиданно для всех предложил, – а хочешь, приходи сегодня со своим Лео.

– Ой, спасибо за одолжение, – капризно произнесла Эстер. – Вообще-то к Лео сегодня Дед Мороз должен прийти. Так что я подумаю.

Девочка повернулась к мальчишкам спиной и побежала в сторону дома.

– Ну, ты видел, – возмутился Изя, – отмороженная на всю голову!

– Да ну её, – успокоил друга Шмулик, – бабы все предатели.

В доме у Изи собралась почти вся соседская детвора. Нарядные девчонки носились по комнатам, требовали включить музыку и пытались танцевать. Пацаны столпились вокруг небольшого столика, на котором крутился волчок. Когда Эстер с Лео появились на пороге, в квартире уже вовсю гремела музыка и сверкала иллюминация. Но вдруг стало тихо, погас свет, и зазвучала скрипка, а в углу комнаты засветилась маленькая яркая точка. Дети завороженно наблюдали за светящимся объектом, который неожиданно превратился в маленький Храм из картона. Им казалось, что Храм висит в воздухе. А через пару минут осветилась маленькая сцена, на которой началось удивительное кукольное представление. Зрители перенеслись в те далёкие времена, когда в Израиле правили греки, а против греческого ига вспыхнуло восстание евреев. Во время спектакля Лео стоял, не двигаясь, и ловил каждое произнесённое слово. Он не понимал, что такое Тора, зачем евреи после победы над греками зажгли в Храме свечи, и почему они горели восемь дней. Но таинство зрелища завораживало, и ему хотелось, чтоб оно продолжалось как можно дольше. Однако представление закончилось, опустился занавес, и вновь зазвучала скрипка. А прямо над головой загорелись восемь огромных свечей. Лео впервые видел такой высоченный подсвечник и ни на минуту не сомневался, что пламя у свечей волшебное, и уже пора загадывать новогоднее желание.

К нему подошли незнакомые мальчишки с большим подносом аппетитных пончиков:

– Ханука самеах! – пропели они, – Угощайся, друг!

– Ханука самеах! – повторил Лео. – А что это такое?

– С праздником Ханука! – ответил Изя и по-взрослому протянул руку Лео. – Меня зовут Изя, а это Шмулик.

– А я Лео, – ответил он и пожал руку Изе, а потом Шмулику. – А у вас тут кайфово. Я так рад, что меня Эстер пригласила к вам в гости. Только не знаю, куда она сама подевалась.

– Сейчас заявится, – успокоил Изя, – она побежала во двор пончики раздавать.

– А я вам тоже принёс подарки, – радостно сообщил Лео, достал из пакета три блестящих коробки и одну из них протянул Шмулику. И тот, недолго думая, тут же раскрыл её, удивлённо воскликнул:

– Вертолёт! Но как ты догадался?

– Это не я, а Дед Мороз, – ответил Лео, – тут ещё один вертолётик для тебя, Изя, и платья для куклы Эстер.

– Обалдеть можно, – обрадовался Изя, – твой Дед Мороз просто супер!

Вдруг в открытую дверь вбежала перепуганная Эстер и закричала:

– Там с неба падает белая крупа!

Мальчишки выбежали во двор. В воздухе кружились пушистые хлопья, и всё вокруг прямо на глазах становится нереально белым.

– Это же снег! – закричал Лео. – А мне сказали, что здесь не бывает снега.

– Первый раз вижу такое чудо! – прокричал в ответ Изя. – Мама рассказывала, что в день моего рожденья тоже шёл снег. Но это было не здесь, а в Москве.

Эстер переполняли эмоции, она кружилась вместе со снежинками и пела:

– Это лучшая Ханука в моей жизни!

Лео долго смотрел на танцующую Эстер, на Изю и Шмулика, которые таки запустили свои вертолётики в небо, и неожиданно запел:

– Снег кружится, летает, летает. Это лучший Новый год в моей жизни!

Оскар, но не кинопремия

Меня зовут Оскар, но я – не кинопремия, а гораздо круче. Поэтому у меня есть личный врач, стилист и тренер по фитнесу. Живу я в квартире с тёплым туалетом, а со мной ещё двое неудачников. Один редактор журнала, а другая – директор фабрики. Но своими делами они занимаются на улице, потому что на своей территории я позволяю им только вечеринки с фуршетом и лёгкой музыкой. Когда заходит нудный разговор о смысле жизни, я вдруг задумываюсь: «А не пропустил ли я нечто важное в своей жизни». Может надо обзавестись собственной семьёй или поменять работу.

Но однажды утром после такой вечеринки, в квартиру пробрался воришка. Эти двое сразу впали в ступор и позволили нахалу безнаказанно шарить по дому. Пока я не вышел. Пару раз гавкнул, и полиция уже не потребовалась.

Люди – существа несовершенные. Они лишены главного – клыков и когтей. Вот и приходится отвечать за недоделки Творца.

Поэтому я всё-таки на своём месте – на коврике около двери.

Вечный огонь

Я – Новогодняя Ёлка! Ещё вчера вокруг меня водили хороводы. Но вдруг сегодня выбросили на свалку. Зачем?

– А я – Свадебный Букет. Всего неделю назад за мной охотились все красотки города. А сегодня я валяюсь среди мусора. Зачем?

– А я – Газовая Горелка. Когда-то сохраняла не что-нибудь, а олимпийский огонь. Вот лежу молча и жду лучших времён.

– Лучшие времена скоро наступят! – закричал прилетевший окурок, упал на сухие ветки ёлки, вспыхнул и разгорелся слабый огонь.

Языки пламени поползли по свалке, вовлекая в костёр всё новые и новые персонажи. Так постепенно разгорелся огромный костёр и добрался до газовой горелки, в которой вспыхнул Вечный огонь. Пламя взвилось до небес, внезапно превратилось в облако и скрылось за горизонтом.

Александр Тавер, Рамат-Ган

Пушистики

Утро каждого четверга шериф проводил за осмотром и обслуживанием арсенала. Нужда в применении оружия случалась редко, но это был Нескучный Городок, поэтому следовало быть готовым ко всему и содержать в порядке всё, от космического корабля до зубочистки. Невозможно было знать заранее, что именно понадобится, когда в очередной раз станет Нескучно.

Полдень застал его за подгонкой ремня. Тщательно измерив, и выбрав место для новых дырочек, он уже прицелился было пробойником, однако так и не успел им воспользоваться. Дверь офиса открылась, пропуская невысокую сухонькую старушку в аккуратном строгом платье до пят и элегантно заломленной набок шляпке с пышным цветком. На сгибе локтя она несла архаичную плетеную корзинку, накрытую в несколько слоев белоснежными салфетками.

– Добрый день, матушка Камелия! – шериф, вскочил, протягивая одну руку для приветствия, а другой несколько запоздало ловя лишенные ремня штаны.

– Добрый день, мой мальчик, – ласково улыбнулась гостья.

Камелия была из тех женщин, которые, разменяв шестой десяток, отказываются стареть дальше, сохраняя острый ум и не сопоставимую с возрастом энергию.

– Ты уже обедал?

– Нет, как раз подумывал заменить обед пробежкой вокруг города. Мне опять пришлось пробивать новые дырки в ремне.

– Сидячая работа – не повод морить себя голодом и заниматься беготнёй ради беготни. Просто найди себе какое-нибудь подвижное занятие на вторую половину дня. Грузчиком, там, или пастухом бегунов, – заявила матушка Камелия, водружая корзинку на стол. – А сейчас самое время подкрепиться. Я послала Ками предупредить, чтобы тебя не ждали к обеду.

Под салфетками обнаружились горячие пироги, термос с чаем и закрытый горшочек, наверняка с чем-то вкусным. Шериф не заставил себя долго уговаривать.

– Спасибо, матушка Камелия, – пробурчал он с набитым ртом, за что удостоился поощрительного кивка и ещё одной улыбки.

Пока челюсти работали, мозг не оставил своих прямых обязанностей. А подумать было над чем. Матушка – это не просто вежливое слово. Это своего рода почетный титул, который употреблялся при обращении к старшей женщине в семье – уважаемой, переженившей последних детей, принимающей решения, которые обязаны исполнять все члены клана. Своего рода матриарх, хотя они обыкновенно правили наравне с супругом, если он был жив. Такие матроны не ходят по гостям с пирожками. Для этого у них есть целая орава внуков и правнуков. Если уж она пришла лично, то дело очень серьезное.

Но время для вопросов еще не настало. Сначала следовало разобраться с пирожками. Потому что было время обеда, а также потому, что это была знаменитая выпечка матушки Камелии. И ещё потому, что она так сказала. С такими, как она, не спорят. Бесполезно. Сказано «ешь» – значит, надо бросать всё и радовать старушку нагулянным аппетитом.

Терпеливо дождавшись, когда корзинка опустеет, матушка Камелия перешла к делу. Задав, пару вежливых вопросов о здоровье семьи, отпустив пару замечаний относительно грядущей ярмарки, она, наконец-то заявила:

– Нам нужна твоя помощь, шериф. Кто-то крадет яйца из-под несушек.

Он глубокомысленно хмыкнул, чтобы показать, что уловил серьёзность момента, и уставился на неё, ожидая продолжения. В том, что оно будет, он не сомневался. Эта женщина наверняка сначала убедилась, что дело достаточно серьезное, чтобы звать шерифа.

– Мы уже решили, что они перестали нестись от старости, хотя на моей памяти такого не бывало. Расстроились, конечно, но оставили всё как есть. На вид живы – здоровы, не выкидывать же их теперь. В следующий раз яйца снова пропали, но у других несушек. А предыдущие снеслись, как ни в чем не бывало. Стали следить, по ночам караулить – никого. Вчера это снова повторилось. Каждый раз от пяти до семи несушек. Почти всегда разные, но с тремя это случилось уже дважды.

Шериф задумался. История ему не нравилась. Украсть яйца было не так уж сложно. Другое дело – что с ними потом делать. Местным они не особо нужны. Значит, в деле замешаны пришлые. Он с отвращением подумал о том, насколько сильно ненавидит сидеть в засадах. Нет занятия скучнее, а весь следующий день будет, считай, потерян. Утешало лишь то, что ловить придется пришлого. Они, в большинстве своем, не умели ни красться, ни драться.

С другой стороны, это могут быть не пришлые, а очередная неведомая чертовщина, которая неизвестно почему началась и неизвестно чем и когда закончится.

– Я наняла Клопа, – сказала Матушка Камелия. Заметив, как скривился шериф, она понимающе улыбнулась и добавила: – Мужик он, конечно, непутёвый и дурно воспитанный, но аппаратура у него лучшая в округе. Человек там проказничает или еще кто – он его выследит, а ты с ним разберёшься.

***

Работа в сарае шла полным ходом. Клоп – тощий неопрятный тип из пришлых – бойко рассовал по щелям и углам какие-то датчики, насвистывая неизвестный мотивчик. За все пятнадцать лет в Нескучном Городке он ни капли не изменился. Ни хозяйством не обзавелся, ни семьей. Так и жил на содержании у гулящей вдовы с выселок, повсюду суя нос и донимая всех дурацкими расспросами. Чувством такта и хорошими манерами он тоже так и не обзавёлся: свист считался дурной приметой.

– О, шериф! – сказал он вместо приветствия. – Что интересного происходит?

Клоп всегда приветствовал его этим вопросом, поскольку действительно хотел быть в курсе всех загадочных происшествий в округе. Обычно вопрос оставался без достойного ответа, но иногда проныре везло. Именно он вовремя подвернулся под руку, когда понадобился секундант на дуэль с Блонди.

– Вот это и происходит, – неприветливо буркнул шериф, кивая на ряды гнезд, из которых на него таращились несушки. На вид они были в порядке, вполне упитанные, шерсть ухоженная, огромные круглые глаза блестят.