Полная версия
Хроники Филинии. Часть первая. Новый король
Хроники Филинии
Часть первая. Новый король
Кирилл Владимирович Голубев
© Кирилл Владимирович Голубев, 2017
ISBN 978-5-4490-1168-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Престольная игра
Наследный принц Абон медленно брел по окраине своей любимой столицы Капитолины. Как бы не смотря никуда и ни на что, как бы любуясь небом и праздно шатаясь, он аккуратно вырезал своим наметанным взглядом все, что касалось жизни его подданных. Бедность и богатство, радость и горе, мир и раздор. Его память наполнялась тысячами картинок. Придя домой, в тиши кабинета он их внимательно переберет, разложит и хорошенько обдумает. Но это потом… А сейчас он как бы ненароком завязывал разговор с каким-то случайным прохожим, но такими хитрыми узлами завязывал, что, говоря как бы ни о чем, он опутывал беседу так ловко, что ни одно словечко не могло упорхнуть незамеченным. Его память наполнялась множеством фраз. Придя домой, в тиши кабинета он их внимательно переберет, разложит и хорошенько обдумает. Но это потом… А сейчас он должен был еще засветло добраться к дому старухи Изергаль и подбросить ей денег. Это было не так просто, как может показаться! Старушенция была на редкость твердокаменной. Никогда ни у кого ничего не просила. Она скорее умерла бы от голода, чем приняла чью-то помощь. Абон подкрался к дому Изергаль и, как всегда, подманил большой рыбиной ее любимого кота Крысика. Вечно голодный зверек волком вцепился в приготовленное для него лакомство. Принц схватил кота и метко бросил его в открытое окно хозяйки. Разумеется, Крысик и не подумал выпустить изо рта свою добычу. – Ну вот, дело сделано. Котяра слопает рыбу, а золотые монеты, в нее запрятанные, останутся на полу. Старушка вынуждена будет поверить в то, что рыба наглоталась денег и что это ей подарок от Неба. Абон любил говорить сам с собой. Благо собеседник был проницательный…
А в это время…
Принц Авон, родной брат Абона, правда, на год его младше, занимался своим любимым делом. Рубил дрова. На этот раз для кузницы. Рубил, как всегда, своим знаменитым двуручным мечом Экскалибуром. Несколько лет назад, когда Авон впервые занялся этим нецарским делом, над ним посмеивались. Пытались предложить хороший топор, мол, им быстрее и легче рубить. Но куда там! Принц упрямо твердил, что он может работать только мечом. Царская кровь все-таки!
На кузнице Авона разыскал его друг, плотник Дарумс.
– Приветствую тебя, рыцарь!
– Здорово, стружкорез!
– Рад видеть тебя в добром здравии, полным сил и молодецкого задора!
– Это тонкий намек?
– Это толстый намек. Помоги мне сделать доски.
– Хм… Доски? Это же пилить надо, а я только мечом умею…
– Ну не только, ты же и копьем фехтовать умеешь.
– И как же копье связано с досками?
– Цепью связано! Впрочем, это лучше увидеть, чем пытаться объяснить. Пойдем!
– Ну пойдем…
Когда они пришли в столярную мастерскую, Авон понял, в чем дело. Его боевое копье было соединено через полиспаст с громадной пилой.
– Видишь, как просто! Ты делаешь выпад вперед с копьем – пила режет бревно. Ты делаешь шаг назад – пила возвращается в исходное положение. Просто, как все гениальное!
– Я видел, как здесь работают, эта пила на двух людей рассчитана.
– Верно, поэтому я вот здесь внизу привязал бочку с гвоздями, она будет заменять усилия второго человека. Начинай!
– Ну ладно, я попробую…
И он принялся распиливать бревна на доски.
А в это время…
Принц Агон, брат Авона, правда, на год его младше, бродил в поле, пытаясь найти травы, которые он еще не знал. И ему это удалось! С благоговейным трепетом он выдернул маленькие цветочки и бережно спрятал их в мешок. «А вдруг это очень полезная находка? – размышлял он. – Вдруг я смогу из этого растения сделать какое-нибудь замечательное лекарство? Это очень хорошо, что я нашел его!»
В своих мечтах он отправился в любимую лабораторию на верху дворцовой башни. Там он будет изучать травы и готовить из них снадобья. В лекарском искусстве он давно уже превзошел самых знаменитых целителей королевства. Он считал своим долгом обходить все города и деревни и лечить всех людей и животных.
А в это время…
Принц Адон, брат Агона, правда, на год его младше, стоял возле свежей могилы, и руки его смычком и скрипкой зашивали раны на сердцах людей. Родственники покойного все еще плакали, но это уже были не надрывные вопли, не безысходное рыдание, а слезы светлой грусти и мягкого сожаления… Эта музыка уносила далеко-далеко и убаюкивала так ласково, что люди забыли о своем горе и вспомнили все доброе, что они пережили рядом с тем, кто упокоился.
Адон играл постоянно, играл всегда и всюду. Но особенно он любил играть на свадьбах и на похоронах.
А в это время…
Принц Аеон, брат Адона, правда, на год его младше, дочитывал самую толстую книгу, какая только нашлась в королевстве. Перевернул последнюю страницу и грустно поглядел по сторонам. Дворцовая библиотека, в которой он сидел, была поистине великолепна. Тысячи фолиантов, мудрость веков! Но это не радовало Аеона, ибо он уже по второму разу перечитывал эти книги. «Ах, как мало я знаю! Как ничтожны мои представления о мире! Как бы я хотел проникнуть в самую суть всех вещей! Что же мне делать теперь? Не читать же все это в третий раз, в самом деле?»
Удрученный сверх всякой меры, он отправился мастерить новый телескоп. Втрое больше прежнего.
А в это время…
Принцесса Явела, сестра Аеона, правда, на год его младше, каталась верхом на своем любимом коне Амальде. Скакун иноходью шел вдоль границы между лесом и полем. Позади него бежала свора дворцовых гончих псов. «Здесь, – решила принцесса и натянула поводья, – да, именно здесь!» Она спрыгнула на землю и принялась натягивать намордники на собак. «Нам предстоит большая охота! Но мы же не хотим никого загрызть? Правда?» – приговаривала она. Гончие как будто соглашались и, виляя хвостами, послушно подставляли головы.
Намедни Явела выяснила, что окрестные поля повадились опустошать зайцы. Эти противные животные грызли овощи, и доведенные до отчаяния крестьяне умоляли о защите. Пришло время устроить потраву и прогнать орды злобных пожирателей.
Принцесса спустила с поводков гончих и галопом устремилась за псами. Толпы перепуганных зайцев бросились наутек. Внезапно Явела, не сбавляя скорости, достала арбалет, прицелилась и нажала курок. Стрела ударила в бок рыжую собаку, но не причинила ей вреда. Все наконечники стрел были заботливо обтянуты мягкой тканью. Однако этого удара хватило, чтобы псина отскочила в сторону от маленького зайчонка, который забился под куст терновника.
Через три часа все было кончено. Проклятые грызуны сбежали в лес. Ни один заяц в ходе охоты не пострадал. Радостная Явела пустила коня иноходью и возвратилась во дворец.
А в это время…
Престарелый король Пальмий, отец щедрого Абона, сильного Авона, милосердного Агона, музыкального Адона, мудрого Аеона и храброй Явелы, объявил придворным, что он снимает с себя полномочия монарха и передает свой трон сыну. По древней традиции наследник должен взять в руки волшебный кристалл, и если он достоин быть королем, то камень засияет небесно-голубым светом. Церемония была назначена на первую субботу седьмого месяца. В столицу потянулись чиновники и праздно любопытствующий народ со всего королевства. Шутка ли, коронация нового монарха!
Коронация
В украшенном цветами тронном зале собрались пышно разодетые высшие сановники и знатные граждане государства. Воздух загустел от ароматов сладких угощений, приготовленных для этого события. Прочие люди толпились на дворцовой площади. Благо день был теплый и солнечный. Под звуки торжественного марша церемониймейстер внес ларец с волшебным кристаллом Сильмариллом. Все принцы и принцесса Явела были одеты в белые тоги и выстроились в одну линию по старшинству рядом с помостом. Это величественное сооружение в виде шестигранной пирамиды специально построили для этого случая в центре зала. Не пожалели кедровых досок и золотой парчи. Король Пальмий, облаченный в красную мантию, поднялся с трона, взял шкатулку и подал ее первенцу Абону. Юноша преклонил колено, схватил сундучок, стремительно взошел на помост, снял перчатки и решительно вынул кристалл. Ничего не произошло. Вообще ничего!
Принц машинально постучал пальцами по камню, потряс его и повертел. Потом уставился на волшебную реликвию, пытаясь понять, что же случилось. Он покачивался из стороны в сторону, морщил лоб и тер подбородок, наконец, до него что-то дошло, и он поднял голову. По выпученным глазам и открытым ртам присутствующих он догадался, что они наполнены ужасом, да так, что переливается через край. Абон широко улыбнулся, вежливо раскланялся во все стороны, положил камень в ларец, спустился вниз и отдал сундучок брату Авону. Тот опешил от неожиданности и хотел было вернуть шкатулку, но отец Пальмий взял его под руку и подвел к пирамиде.
Могучий рыцарь с трудом одолел пять ступенек, потом вдруг спустился на две, повернулся на месте и снова зашагал вверх и еще раз повернулся. Наконец он поднялся на помост и принялся разглядывать окружающих. Он будто бы хотел закричать: «Ну вы же знаете, что это неправильно?» Но никто ничего ему не ответил на этот вопрос, заданный одними глазами. Авон подошел к самому краю и вытянул вперед руку со шкатулкой. Всем своим видом он спрашивал: «Вы же видите, что тут у меня и чем это может кончиться?» Люди закивали головами. Да, все всё прекрасно понимали.
Свирепая тишина изготовилась порвать любого, кто потревожит ее. Несчастный принц долго ходил по маленькой площадке загнанным зверем. Потом резко открыл сундучок и выхватил оттуда Сильмарилл. Ничего не произошло. Вообще ничего!
Неземное блаженство снизошло на лицо Авона. Он вертелся во все стороны, показывая камень. Наконец бросил его в ларец и сбежал вниз.
– Вот тебе, Агон, – радостно воскликнул старший брат и вручил ему волшебную реликвию.
Юный лекарь поднес шкатулку к лицу и долго разглядывал ее, вертя так и эдак. Король похлопал его по плечу, и Агон отправился на пирамиду. Медленно, задумчиво он поднялся, аккуратно поднял крышечку и вынул камень. Ничего не произошло. Вообще ничего! Принц неторопливо спустился и отдал реликвию отцу. Пальмий передал ее Адону.
Великий музыкант схватил сундучок, стремительно взошел на помост, улыбнулся и взял камень. Ничего не произошло. Вообще ничего! Принц тихо рассмеялся и быстро сбежал вниз.
Пришла очередь мудреца Аеона. Он встал на колени, поцеловал шкатулку и, высоко подняв ее над головой, торжественно прошествовал на пирамиду. На площадке он так и стоял с вытянутыми вверх руками. Вынул кристалл и помахал им, как флагом. Ничего не произошло. Вообще ничего! Принц спустился и торжественно передал ларец королю.
Пальмий вручил сундучок единственной дочери. Явела поклонилась, взяла реликвию и медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, поднялась наверх. Открыла шкатулку, потом закрыла и встала на колени. Долго молилась и, стоя на коленях, достала Сильмарилл. Ничего не произошло. Вообще ничего! Она растерянно озиралась по сторонам. Король поднялся к ней на помост и объявил, что он остается на троне и в честь этого предлагает всем присутствующим отведать сладких угощений. Народу на площади раздали десять пудов мелких серебряных монет.
Торжество получилось на славу! Все ели, пили, веселились и прославляли нового старого короля. Впрочем, злые языки говорили, что слезы радости и слезы горечи одинаково текли по лицам, и отличить одно от другого не было возможности, поэтому все списывали на счет народного ликования.
Тайный совет
Этим же вечером в просторной гостиной дворца рядом с гигантским камином на позолоченных стульях сидели все принцы и принцесса Явела. Они смотрели в огонь и занимались своим любимым делом. Они называли это «скрипеть мозгами». В этот раз скрип был особенно звучным, хотя слышен был только треск поленьев в камине.
Адон взял скрипку, и она заплакала в его руках. Когда что-то выплакивают, жить становится легче. Через пару часов музыка смолкла.
Первым заговорил могучий Авон.
– Ну я был точно уверен, что королем станешь ты, мудрый Аеон!
– Да с чего ты это взял? Место на троне для врача Агона! – возразила принцесса.
– Ерунду вы говорите. Править должен или рыцарь Авон, или храбрая Явела, – заявил музыкант.
– Осталось узнать, что думаем я и книжный червь, да? – вступил в беседу лекарь. – Мы хотим видеть королем Адона.
– Это все замечательно, но что нам теперь делать? Монархом может стать только один из нас, – заметила принцесса.
– Правителем может стать только тот, у кого засияет волшебный кристалл Сильмарилл, – спокойно возразил мудрый Аеон, – закон допускает перемену правящей династии.
– Ну нет, на троне должен быть только один из нас! – настаивала Явела.
– И как это сделать? – спросил гигант Авон.
Все опять задумались…
– А может быть, кристалл просто не пускает нас раньше времени? Может, мы еще не готовы? Может, нам надо как-то измениться? – неожиданно озадачил всех родственников Абон.
– Он что, по-твоему, живой и разумный? Да это просто кусок горной породы, минерал с определенными свойствами. Он светится, когда улавливает от человека какой-то запах. Запах мудрости и доброты, – не согласился с братом Аеон.
– Через Сильмарилл может действовать неизвестная нам волшебная сила, живая и разумная, – ответил ему первый сын, – нам надо исправиться. Каждому. Зачем ты, Авон, так часто застаиваешься перед зеркалом? Для чего всегда ходишь в боевом облачении? А ты, Агон? К чему эти речи о том, что сама смерть боится тебя? Ну а тебе, Адон, какая польза заставлять людей то плакать, то смеяться просто так? Ты что, наслаждаешься своей властью? Они же звали тебя для какого-то определенного случая, радостного или грустного. Ты, Аеон, можешь пройти мимо человека и даже не заметить его, для тебя как будто ничего не существует, кроме твоих научных занятий. Явела, ты так любишь всем подданным навязывать свою помощь, что они уже и жизни своей без тебя не представляют, так?
– Так. И только ты у нас один святой и праведный. Что же это у тебя кристалл не засветился? – ответила принцесса.
– Со своими грехами я сам разберусь. Пусть каждый посмотрит внутрь себя и сделает выводы…
– Сколько у нас времени? – спросил Абон.
– По закону следующая церемония через год, – ответил Аеон.
И все опять задумались…
А в это время…
Король Пальмий и первый министр Гордий сидели в кабинете монарха, пили чай с пирожными и беседовали.
– Зря это Вы так, Ваше величество. Это же позор какой. Обида и горечь на всю жизнь.
– Ничего, перетерпят. Им полезно.
– И все-таки я сомневаюсь. Стоит ли оно того?
– Да, стоит. Они пересмотрят всю ткань своей жизни и найдут на ней все грязные пятна. Так что стоит.
– И все-таки очень опасно подменять Сильмарилл обычной стекляшкой. Вы вообще никому ничего не сказали? Никто Вас не заметил? Никто не заподозрил?
– Это оправданный риск. Все будет хорошо. Не бойся.
– Говорите, пересмотрят свою жизнь? Хм… Посмотрим.
– Я знаю своих детей, они сделают правильные выводы.
Повторная коронация
Спустя год, в первую субботу седьмого месяца состоялась торжественная церемония. В украшенном фруктами и ягодами тронном зале собрались пышно разодетые высшие сановники и знатные граждане государства. Воздух загустел от ароматов сладких угощений, приготовленных для этого события. На дворцовой площади и далеко за ее пределами тихо плескалось людское море. Такое событие никто не хотел пропустить. Пришли и те, кто не мог ходить, а тех, кто и шевелиться уже не мог, принесли на руках. Благо день был теплый и солнечный. Под звуки торжественного марша церемониймейстер внес ларец с волшебным кристаллом. Все принцы и принцесса Явела были одеты в белые тоги и выстроились в одну линию по старшинству рядом с троном, где восседал отец. Король Пальмий, облаченный в красную мантию, поднялся, взял шкатулку и подал ее своему первенцу. Юноша преклонил колено, открыл сундучок, снял перчатки и решительно вынул Сильмарилл. Ярко-голубое солнце воссияло в его руке. Принц поднял кристалл над головой и обошел весь зал по кругу. Люди жмурились, закрывали лицо ладонями, но даже это не помогало.
Наконец, Абон подошел к трону, все опустились на колени, Пальмий снял свою корону и возложил ее на сына. Принц сел на трон, и церемониймейстер объявил его новым королем. Заиграла торжественная музыка. Церемониймейстер взял руку нового монарха, в которой тот все еще держал блистающий камень, и пригласил подданных засвидетельствовать свое почтение самодержцу. Четверо братьев и сестра по очереди подошли к трону и, встав на колени, поцеловали руку своего нового короля. Потом и все присутствующие лобызали его длань и клялись ему в своей вечной преданности. Когда церемония закончилась, Абон встал и вышел на улицу. Толпа увидела голубое солнце в его руке, и тысячеголосый крик пошатнул землю. Новый король поднялся на колесницу, и тысячерукое людское море подняло его и понесло через площадь в кафедральный собор, где был совершен молебен о счастливом царствовании.
Затем был торжественный пир. Все ели, пили, веселились и прославляли нового короля. Народу раздали десять пудов мелких золотых монет.
Судьбы народов
Королевство, где воцарился молодой монарх, было первым из семи горных королевств. Все державы имели на своих гербах каких-то геральдических существ, поэтому издревле именовались в соответствии с этими тварями. Итак, страна короля Абона называлась Филиния, ее герб украшал филин с мечом в одной лапе и книгой в другой. Второй была Кабания. Третьей – Соколия. Четвертой – Медведия. Пятой – Волчия. Шестой – Рысия. И седьмой – Лосия.
Все государства дружили между собой. Многие – и знатные, и простолюдины – в этих странах были друг другу родственниками. Историки утверждали, что все семь королевств произошли от семи сыновей одного патриарха, который разделил между ними всю землю и повелел им жить в мире и согласии.
Однако вокруг дружелюбных соседей было не так спокойно… Рядом с королевством Кабания поселилось воинственное племя амиев. Они постоянно нападали и грабили зажиточных кабанцев. Причем весь ужас был в том, что амии совершали набеги малыми конными отрядами. Огромные рыжие кони быстрее ветра приносили свирепых воинов туда, где их не ждали, и уносили, когда появлялась армия защитников. Бросаться в погоню было совершенно бесполезно. Узкими горными тропами шайки разбойников мчались в свой город-крепость Кали на вершине горы и прятались за гранитными стенами. Так продолжалось много лет. Но кабанцы не из тех, кто покоряется жестокой судьбе. Нет-нет! Только не они! Долгие годы, накапливая злобу и готовясь к войне, упорные вепреносцы дожидались своего часа. И этот час, который бродил неведомо где и неведомо зачем, наконец, благосклонно пришел к несчастным.
В столичный город Капитолину въехала огромная позолоченная карета в виде пузатого кабана на колесиках. Медленно и величаво она докатилась до королевского дворца Абона Первого. Дверцы распахнули чрево экипажа и выпустили бочкообразного лысого мужичка в розовой мантии.
– Его величество Фотий Девятый! – объявил герольд.
Роем пчел вылетели слуги и засуетились вокруг. Славный король великой Кабании был принят с подобающими почестями. Он привез много подарков: сладости, щетки, мыло, ремни, пояса и прочее. После торжественного обеда в его честь он уединился с Абоном и предложил ему военный союз против амиев.
– Дорогой друг, Вы, конечно, знаете, как долго и тщательно мы готовились к нападению на этих проклятых разбойников. И вот теперь мы можем действовать! Есть только одна маленькая неувязка…
– Маленькая?
– Просто ничтожная, не стоит и кабаньего хвостика. У нас нет армии, способной воевать с конницей этих горных злодеев.
– И это странно… Ваши враги такие великолепные наездники, у них такие чудесные лошади. За столько лет и вы могли бы подготовить свою кавалерию.
– Видите ли, наши стратеги решили, что в этом нет смысла.
– Да? И как же вы будете воевать?
– Мы попросим армию у вас.
– И мы вам дадим?
– Конечно! Вы же наши друзья! К тому же мы умеем щедро благодарить. Очень щедро.
– Что ж, решено. Мы всегда рады помочь друзьям. Когда выступаем в поход?
– Сегодня.
– Хм… Собрать и подготовить армию в поход за один день? Это возможно?
– Конечно. Вы же филинийцы. У вас давно все готово. О моем визите вы знали задолго до того, как я сюда прибыл. Так чего нам ждать? Вперед!
– Ну что же, вперед!
Этим же вечером армия во главе с Абоном выступила в соседнюю Кабанию.
Битва
План кабанских стратегов был таким:
1. Крестьяне начинают активно собирать урожай и проявляют крайнюю беспечность.
2. Армия кабанцев разбивается на отряды, которые беспорядочно двигаются вдоль границы. Это наверняка выманит амиев из их логова.
3. Когда разбойники нападут, награбят и отправятся домой, то в горах их встретит армия филинийцев.
Абону план понравился, и он поспешил спрятать войско в горных пещерах. Все произошло так, как и было задумано. Амии с награбленной добычей спокойно возвращались в горы и внезапно столкнулись с закованными в броню от шлема до сапог филинийскими пехотинцами. Это встревожило грабителей, но не напугало. Они тут же отправили разведчиков во все стороны. Разумеется! Это же так просто – просочиться домой поодиночке узкими горными тропами. Но все посланные вернулись с дурными вестями. Горы кишели кабанийскими солдатами, которые перекрыли все лазейки, и даже на таких тропках, где и лошадь не могла пройти, стояли засады.
С тыла на амиев наводнением текли безбрежные толпы кабанийских крестьян. Они толкали перед собой телеги, груженые сеном. В руках у них были зажженные факелы. Подойдя к врагам на расстояние выстрела, они перевернули повозки таким образом, что создали баррикаду, непреодолимую для лошадей, особенно если ее поджечь. План сработал, и мышеловка захлопнулась.
К разбойникам отправили парламентера и предложили им немедленно сдаться. Сжатые скалами, тяжелой пехотой и огненной стеной, они были обречены. Амии отказались капитулировать, но попросили сохранить жизнь своим лошадям. Они спешились и ринулись в атаку на войско Абона. Это было настоящее самоубийство. Каждый филинийский солдат нес на себе сорок килограмм брони и сцеплял свой полутораметровый щит со щитами солдата справа и солдата слева железными скобами. Первый ряд фаланги держал стальные копья в три метра длиной, второй ряд – в четыре метра, третий – в пять метров, четвертый – в шесть метров, и пятый ряд с шестым вместе держали семиметровое копье. За копьеносцами стояли лучники и непрерывно выпускали стрелы через головы своих товарищей.
Битва была краткой и жестокой. Амии в кожаных панцирях с их легкими саблями были совершенно беззащитны перед копьями своих противников. Безумная храбрость никак не помогла им против многочисленной армии в железных латах. Все разбойники были убиты, у филинийцев не погиб ни один солдат.
Но это было только начало…
Ранним утром, перед рассветом, высоко в горах к неприступному городу-крепости Кали подтягивались кабанийские отряды. Они несли драгоценный груз. Хитрые многометровые составные лестницы, созданные искусными мастерами Соколии. Штурм начался одновременно с шести сторон. И недаром его готовили столько лет, проведя столько изнурительных тренировок. Малочисленный гарнизон крепости, застигнутый врасплох, никак не мог помешать атакующим. Через несколько часов обитель амиев пала… Страх и ужас, которые царили много лет, улетучились дымом пожара от сожженной Кали.
Всем обитателям города кабанцы предложили уйти куда подальше и никогда не появляться у границ своей страны.
По случаю победы Кабания закатила пир на весь мир. Народу раздали сокровища королевской казны. Большие подарки были посланы соседним державам, а в Филинию потянулись целые караваны с богатыми дарами.
Все были очень счастливы, особенно кабанцы. Но… Иногда так бывает, что конец – это еще не конец…
В престольную Капитолину вошла колонна из множества мужчин, женщин и детей. Длинной шеренгой они растянулись через весь город. И когда голова их процессии достигла площади у дворца, хвост все еще входил в ворота.
Король Абон вышел к ним навстречу.
– Что вам угодно, люди добрые?
Почтенный старец из первого ряда поклонился и ответил:
– Я Нумир Пятый, предводитель народа шатри. Испокон веков, от начала времен нашим родоначальником Лудой Мудрым заповедано нам: «Шатри должны служить». Служить другим – это наш священный долг. Много лет назад амии покорили наших прежних хозяев, и мы стали служить амиям верой и правдой. Ваше величество уничтожили воинов амиев, теперь вы наши хозяева. Мы будем рады служить теперь вашему народу верой и правдой.
