Киноповести. Три главные составные части фильма: сценарий, сценарий и еще раз сценарий

И вот здесь наступил момент истины. Если бы Туяна повинилась перед мужем. Перестала бы изменять, всё обошлось бы. Дамбаевич такой человек, что самого чёрта простит. Но Батор остался без женщины. А без бабы он не может. И он потребовал Туяну. А теперь её муж пасёт, и так просто из дома не улизнуть! И вот тут нашла коса на камень.

С одной стороны Дамбаевич смотрит в оба. С другой стороны Батор требует секса, ну и пришлось выбирать. Кому-то из них надо было отказать. И в итоге Дамбаевич полез в петлю – управдом тяжело вздохнула.

Посмотрела на Баира и сказала: – Всё-таки как хорошо, что ты отговорил его! Она схватила пальцами своё горло и добавила: – От этого!

– Я его не отговаривал.

– Что же, всё само собой рассосалось?

– Ещё не рассосалось.

– Он вроде бы смеяться стал. Гостей собирает. Не похож уже на самоубийцу?!

– Ошибаетесь дорогая, мысли о самоубийстве к нему приходят. И угроза ещё не миновала. Это просто сегодня с его плеч свалилась большая проблема, которая сильно давила на него…

– Биликто?

Баир кивнул и продолжил: – Но это вовсе не значит, что он снова не полезет в петлю.

– Господи помилуй! – воскликнула Мария Васильевна и перекрестилась. Затем спросила: – Когда же можно будет облегчённо вздохнуть?

– Не знаю, я каждый день за него молюсь.

– И я буду за него молиться! – сказала управдом.

На следующий день утром, когда Баир, выйдя из дому, проходил мимо окон Басагадаева, он вдруг услышал стук палочки об чайник.

Ему вспомнились слова Басагадаева, сказанные накануне: «Это молитва, если прочесть её двадцать пять раз и ударить вот этой палочкой по чайнику столько же раз, то исполнится загаданное желание». «Значит, он что-то загадал!» – подумалось Баиру.

Здесь следует сказать, что у Баира, несмотря на то, что он приехал в город сравнительно недавно уже образовался какой-то круг прихожан и самым активным из них был главный врач центральной городской поликлиники Жамсо Дондаков. Он был того же возраста, что и Баир. Когда-то они учились в одной школе. Жили рядом. И вот теперь у них завязывалась настоящая дружба.

Однажды Баир спросил у Жамсо:

– Ты знаешь Намдакова?

– Главу Горстроя? Кто же его не знает? К тому же он наблюдается в нашей клинике. Я лично раз в три месяца осматриваю его.

– Почему раз в три месяца?

– Так положено. Горстрой оплачивает медицинскую страховку сотрудникам, и мы обязаны раз в три месяца осматривать всех Горстроевцев. А что нужно-то?

– Можно ли сделать так, что ему поставят, якобы случайно, неправильный диагноз, а потом через некоторое время извиняться за ошибку и скажут правильный?

Жамсо задумался на некоторое время, затем произнёс:

– Вообще-то это должностное преступление, но если очень нужно, то я это сделаю ради тебя!

– Очень нужно. От этого зависит жизнь человека.

И Баир рассказал ему историю Делгера, как тот трижды накладывал на себя руки из-за того, что ушла Туяна.

– А Туяна, я так понимаю, ушла к Намдакову.

Баир кивнул и продолжил мысль.

– Что если мы подвергнем их жизнь испытанию?

Баир заложил руки за спину и прошёлся по комнате.

– Вдруг выясняется, что он сильно болен и скоро мо-жет умереть. Как в этом случае поведёт себя Туяна? Если это большая любовь, она останется у постели любимого. А если это не так, то мы спасём жизнь Делгера.

Жамсо согласился с рассуждением и обещал исполнить просьбу Баира.

Следующим утром, проходя мимо окон соседа, Баир снова услышал стук деревянной палочки об глиняный чайник. «Он молится о возвращении жены!» – подумал лама и сразу позвонил Жамсо. Жамсо ответил, что выполнил просьбу.

Через день Намдакову сообщили о том, что у него плохие анализы. Он вместе с Туяной пришёл в клинику и сделал повторные анализы. И они тоже оказались плохими.

Туяна сама была медицинским работником, работала медицинской сестрой в детской больнице. Она разбиралась в диагнозах. Увидев анализы, она пришла в ужас.

Вскоре о болезни Батора Арслановича узнали его родственники. Из Иркутска приехала сестра. Из Агинска первая жена с сыном. И из деревни вернулась вторая жена с дочерьми. Все, конечно же, жалели больного и предлагали свои услуги, но вместе с тем родственники преследовали и свои личные цели. Вскоре они собрались все вместе, и задали вопрос о наследстве. Намдакову прямо дали понять, что нужно, что бы он распорядиться своим имуществом, как можно быстрее. Сестра и жёны потребовали срочно составить завещание.

Руководителю Горстроя ничего не оставалось, как подчиниться родственникам. Он вызвал нотариуса, и при нём объявил свою волю. Батор Арсланович распорядился так: дача доставалась первому сыну, квартира двум дочерям, а машина сестре.

В общем, все остались довольны, кроме Туяны, которой ничего не досталось, потому что она никакого юридического статуса не имела. Батор умолчал о ней в завещании, потому как насели родственники, и каждому надо было что-то дать! А имущества было не так много.

Туяну это задело, и сильно задело. Она собрала вещи и ушла, бросив на прощание Батору:

– Вот пусть родственники за тобой и ухаживают!

Он старался удержать её. Сказал, что перепишет завещание. Но Туяна понимала, что это только слова. Что ничего он переписывать не станет, а если даже и захочет, родственники не дадут этого сделать. Она уехала к матери.

Делгер же тем временем, каждое утро брал чайник, читал молитву, и после каждой прочитанной молитвы, произносил вслух, что хочет, что бы к нему вернулась жена и бил деревянной палочкой по чайнику.

И вот однажды, когда он очередной раз ударил палочкой по чайнику, после очередной молитвы раздался звонок в дверь. Он открыл дверь и увидел на пороге свою тёщу.

– Здравствуй, Делгер, – сказала она.

– Здравствуйте, Долгара Санжаевна, – сказал удивлённый Делгер и пригласил женщину в дом: -Проходите…

Но Долгара Санжаевна осталась стоять на месте. Делгер удивлённо посмотрел на неё.

– Нет, – сказала она: – Я не переступлю порога твоего дома до тех пор, пока ты не простишь мою дочь за её ужасный грех.

– А разве теперь это имеет значение? – спросил он.

– Имеет, – сказала она.

– Тогда считайте, что простил и проходите в дом. Я вас чаем угощу. У меня есть хороший чай!

– Он взял её под руку и потянул в квартиру. Но она упёрлась.

– Что-то ещё?

– А если бы она вернулась, пустил бы ты её в дом?

– Ну, конечно пустил бы!

– Тогда вон она, – Долгара Санжаевна указал рукой в сторону открытой подъездной двери: – Сидит на скамейке. Пойди, и приведи её в дом.

Делгер выглянул, и действительно, увидел сидящую на скамейке Туяну. Он подошёл к ней и сказал:

– Что ты не заходишь? Это твой дом.

Туяна не выдержала и разрыдалась. На этом, пожалуй, можно было бы и закончить историю. Но хотелось бы упомянуть об одном эпизоде, который произошёл через полгода после этих событий.

Как-то утром Баир проходил мимо окон Басагадаева и тот окликнул его в окно.

– Не мог бы ты зайти ко мне на минуту?

– Что случилось?

– Я когда стучу палкой по чайнику, палка почему-то проходит сквозь чайник! Вот это как раз то, что я и хочу тебе показать!

– Как она может пройти через чайник?

– Не знаю, посмотри.

Баир весьма удивился сказанному и, несмотря на то, что торопился, зашёл к Делгеру. Тот, пробурчал слова молитвы, и ударил по чайнику палочкой, а палочка, действительно, прошла сквозь чайник, не издав ни звука.

– Прямо чудо какое-то! Сделай ещё раз! – попросил Баир. Тот снова прочитал молитву и ударил палочкой, и палочка снова провалилась в чайник. То есть прошла сквозь его стену.

– И так всё утро! – посетовал Делгер.

– Ты, видимо, молишься за кого-то постороннего. Ни за сына, ни за жену, а за чужого по крови тебе человека.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Агван Силнам – в миру Доржи Бадмаев – родился в 70-х годах девятнадцатого столетия в селе Ушхайта в 10 километрах от Кижинги в семье среднего достатка. Был учеником величайшего бурятского йогина Лубсан Сандана, учился у него в Кижинге и по его наказу ездил в Монголию, Тибет и Китай. В 1919 году Агван Синлам умер. Точные обстоятельства его смерти сегодня неизвестны. Тело его было нетленным. Покойного Агвана Силнама посадили в красный деревянный ящик, в руки ему вложили ваджр (основной тантристский атрибут, символ буддийского метода) и дильбу (колокольчик, символизирующий мудрость). Ящик замуровали в Субурган, вокруг которого верующие совершали молитвенные обходы. Простояла Ступа недолго. Легенда гласит, что на месте разоренного Субургана нашли бумагу, написанную рукой самого Агвана Силнама. Там были названы время разрушения, имена тех, кто это сделал, и кармическая кара, ожидающая каждого из них.

2

Сама́дхи – в индуистской и буддийской медитативных практиках – состояние, при котором исчезает сама идея собственной индивидуальности (но не сознание) и возникает единство воспринимающего и воспринимаемого. Самадхи есть то состояние просветления, достигаемое медитацией, которое выражается в спокойствии сознания, снятии противоречий между внутренним и внешним мирами (субъектом и объектом), слиянии индивидуального сознания как микрокосма, с космическим абсолютом, как макрокосмом. Самадхи – последняя ступень восьмеричного пути (Благородный Восьмистадийный Путь), подводящая человека вплотную к нирване.