Суррогат любви. Substitute for love

Милана прижалась к нему, он обнял её за талию. Она выгнулась, следуя за музыкой и касаясь земли кончиками пальцев.

Внезапно стало странно тихо. Оба танцора замерли в своей страстно сложной позе.

– Что это? – спросил отец.

Fuck yeah! Ты всё-таки пришёл вовремя.

– Hip-hop, dad, – сказал Аркадий с довольным видом, всё ещё поддерживая Милану.

– Пих-пох, – фыркнула Смоленская, выпрямившись и поправив причёску. – Нам с вами не дано нормально встретиться.

Аркадий рассмеялся, вспомнив рояль. Отец с интересом смотрел на Милану.

– Вы меня, наверное, не помните? – мило улыбнулась она.

– Как же, это ведь вы вдохновили нас на пуленепробиваемые стёкла, Милана Георгиевна.

Милана выглядела приятно польщённой своей незабываемостью.

– Я очень рада, Анатолий Владимирович!

Рукопожатие. Ахах, Смоленская деловая.

Откуда они знали отчества друг друга, Аркадий не имел никакого понятия, но слушать их разговор было прикольно. Отец посмотрел на него. Поняв, что пора вступить, Аркадий начал:

– Пап, мы с Миланой… э-э.

Танцуем? Живём вместе? Любим друг друга? Хотим пожениться?

– Ты с Миланой, я рад, – улыбнулся отец, с интересом рассматривая свою правую ладонь. – Почему у вас зелёные руки?

– That’s the new summer fashion13, – с важным видом объяснила она. – Аркадий рисовал.

– Заметно…

– Эм-м, Милана у нас живёт, – объявил Аркадий, вновь ощутив на себе две пары родных выжидающе внимательных глаз.

– И как вам у нас? – отец обратился к Милане.

– Очень уютно, благодарю, – она улыбнулась. – У вас восхитительно стильный дом, роскошная территория и такой прекрасный бассейн!

Отец выглядел довольным.

– Так это ваш Mercedes у нас в гараже?

Милана кивнула.

– Мой.

– А я думал, он себе купил, – отец посмотрел на Аркадия. – Тоже SL хотел?

Милана взглянула на Аркадия. Он пожал плечами, не желая ни подтверждать, ни опровергать правду.

– У нас вся семья на Мерсах, – улыбнулась Милана. – И номера с инициалами. Поэтому…

– Да, МГС, – отец кивнул.

В воздухе пахло налаживающимися отношениями. Аркадий решил молчать, чтобы всё сложилось хорошо. Милана обладала таким обширным запасом тем для social talk, что рядом с ней можно было совершенно не вдумываться в этикетные заморочки.

– Чудесная погода today, isn’t it?14 – Милана очаровательно смиксовала русский с английским.

Аркадий улыбнулся и обнял Милану за плечи. Волнуется, главное, чтобы не перегрелась.

– Да, превосходная, – согласился отец, глядя на сына. – Давайте вместе поужинаем?

Никак не ожидая такого предложения, Аркадий удивлённо уставился на отца. Милана, наоборот расцвела в благодарной улыбке.

– That would be lovely,15 – сказала она. – У вас превосходный повар.

– Предлагаю в «Soho Rooms», – отец улыбнулся. – Час на сборы, устроит?

Милана кивнула. Аркадий не стал возражать.

Слова рушат моменты, которыми приятно наслаждаться в тишине

16 июля 2010

Аркадию нравилось лежать и наблюдать за тем, как собиралась Милана. Позвякивали украшения, шуршали ткани, воздух наполняли ароматы её парфюма и каких-то вкусно пахнущих штук, которые она хранила в своём гардеробе. Всё вокруг колыхалось, вовлекаясь в это движение, в это страстное стремление к совершенству…

– У тебя такой чёткий папа! – воскликнула Милана.

Она порхала в нижнем белье, выбирая платье и рассуждая о прошедшей встрече. Аркадий молчал. Слова часто рушат моменты, которыми приятно наслаждаться в тишине, созерцая и кайфуя.

– Он не знает, что ты сделал мне предложение, да? Какое лучше?

Решив ответить на второй вопрос, Аркадий кивком головы выбрал тёмно-синее платье.

– Thanks, – Милана улыбнулась ему и на время исчезла из вида, скрывшись в ванной. – Fuck… Аркадий, help me!16

Он неспешно встал с кровати и пошёл на звук. Милана стояла спиной к нему. Беззащитно обнажённая кожа ожидала прикосновений.

– Застегни, пожалуйста, – мягко попросила она.

Аркадий помог ей с платьем. Милана поблагодарила его поцелуем и, отстранившись, внимательно посмотрела ему в глаза.

– Что? – спросил Аркадий, не сумев разгадать её неозвученный вопрос.

– Ты ему ничего не сказал, да? – уточнила она с улыбкой.

Давно уяснив, что в этих отношениях лучше избегать недосказанности, Аркадий отрицательно покачал головой.

– Но это ничего не значит, – поспешил заверить он. – Я обязательно ему скажу.

– Когда?

– Папе – после свадьбы, а твоему деду я бы сказал после третьего ребёнка… – Аркадий попытался вернуть разговор на волну лёгкости и безмятежности.

– Awesome17, – она кивнула и вернулась в комнату.

Её тон дал понять, что в голове Миланы бурлили такие мысли, которые лучше было бы немедленно прояснить.

Она остановилась посреди спальни и посмотрела на него.

– Милан, тебе чё-то не нравится?

– Не то, чтобы не нравится… – задумчиво начала Милана. – Просто я чувствую себя какой-то…

Он подошёл к ней и взял её лицо в свои ладони – это всегда выводило Милану на откровенность.

– Какой ты себя чувствуешь? Tell me18, – попросил Аркадий.

– Внешней, – Милана посмотрела ему в глаза. – I’m outside of you. Sort of…19

– Are you stupid?20 – Аркадий рассмеялся и обнял её. – Ты не внешняя, ты очень внутренняя. То есть…

Она с улыбкой отстранилась.

– Тогда почему ты почти не вводишь меня в свой мир? – спросила Милана. – Я не знаю никого из твоих бывших одноклассников, с которыми ты ещё продолжаешь общаться, я ни разу не видела твою маму, я уже второй раз предстаю перед твоим отцом в самом нелепом виде…

– Да прикольно получилось, чё ты?

Милана отрицательно покачала головой.

– Слушай, – Аркадий взлохматил себе волосы, глядя на Милану и пытаясь понять, как себя лучше вести. – Я не думал, что это важно.

Она улыбнулась.

– Для меня важно всё, что важно для тебя.

Сказать что-то в ответ было сложно. Он поцеловал её, с радостью убедившись, что конфликт исчерпан.

– Ты на папу похож немного, – Милана потрепала Аркадия по голове, усовершенствовав его небрежный hair-style. – У тебя папа брюнет, а мама блондинка, да?

Аркадий кивнул.

– А бабушки-дедушки есть? – спросила она, вновь начав собираться.

– Есть, – ответил он, наблюдая за ней.

– Чётко! – воскликнула Милана и посмотрела по сторонам. – Где они?

– Ты про туфли? – уточнил Аркадий.

Милана рассмеялась и покачала головой.

– Про твоих grandparents, вообще-то.

– А-а. Мамины с ней в Швейцарии.

– А папины? – спросила она, неспешно застёгивая ремешок на своём чёрном Louboutin.

– Умерли уже.

Милана взглянула на него без тени улыбки.

– Извини.

Аркадий усадил Милану на кровать и опустился перед ней на колени.

– Вот поэтому я не хотел ничё такого обсуждать. Ты грустишь, и это стрёмно.

– Не могу же я всегда улыбаться, – мягко возразила Милана. – Чё ты делаешь?

– Помогаю тебе.

Она хихикнула и попробовала высвободить свою босую ногу, но Аркадий продолжил лёгкими прикосновениями щекотать нежную кожу, вызывая у Миланы новые волны смеха.

– Уже лучше, – одобрил он, оценив её сияющую улыбку.

– Верни мне туфлю, – попросила Милана, вытирая выступившие на глаза слёзы.

– Момент, my lady.

Аркадий надел туфлю ей на ногу, медленно застегнул ремешок, поцеловал изящно изогнутый подъём и сказал: «Готово». Милана смотрела на него так, словно он сделал что-то необычайно важное.

– Чё? – спросил Аркадий.

– Ты проявляешься так, как я даже не ожидала, – помедлив, сказала она.

– Нравится? – он провёл рукой по её ноге.

– Очень. Я не знала, что ты такой галантный.

– Спросила бы меня, я бы тебе сказал!

Она фыркнула, потом добавила неожиданно серьёзно:

– Извини, что я пристала к тебе с этими вопросами, просто…

– Да всё норма, – Аркадий взглянул на часы. – Тоже буду собираться.

– Кеш, а ты покатаешь меня на Мерсе?

– На каком? – не понял Аркадий, отвлечённый внезапными мыслями о своей почившей бабушке.

– На том, который стоит у тебя в гараже.

Милана встала с кровати и неспешно прошла в гардеробную.

– На твоём? – оживился Аркадий.

– На нашем, – неопределённо ответила она. – Это дедушка нам подарил. «Welcome to the family» gift for the happy couple.21

– Реально? – не поверил он.

– Да, – Милана улыбнулась. – Какие сюда украшения?

Аркадию очень нравилось, что она прислушивалась к его мнению, хотя часто поступала по-своему.

– Где кольцо? – спросил он, окинув её изучающим взглядом.

– А разве сегодня надо его надевать? – неуверенно уточнила Милана.

– Дай-ка сюда, – попросил Аркадий.

Она подошла к тумбочке, на которой аккуратно лежали её вещи, и, взяв кольцо, в нерешительности приблизилась к Аркадию. Он уверенно надел бриллиант на её безымянный палец, который после Ибицы приобрёл очаровательную едва заметную кривизну, и поцеловал ладошку изумрудного цвета.

– Всегда носи, ясно? – строго сказал он, глядя ей в глаза.

– А твой папа? – спросила Милана.

– А папу просветим, – заверил Аркадий.

Не знаю, что мне за это светит, но я теперь в ответе за свои слова.

Огорчать Милану не было желания: её счастье было таким хрупким

16 июля 2010

Mercedes SL 63 скользил по сумеречной столице. Впереди ехал отцовский Maybach, позади – охрана. Милана сидела рядом, смотрела на Аркадия и улыбалась.

– Чё довольная такая?

– Люблю, когда ты рулишь!

Эта новая перемена, произошедшая с ней, приятно удивляла Аркадия: Милана больше не стремилась водить и не боролась с ним за самостоятельность. Почти.

– Машина чёткая, – Аркадий улыбнулся, наслаждаясь вождением.

– Рада, что тебе нравится.

Нравится, только всё это немного странно. Подарок нам? Если это и вправду так, значит, Милане удалось решить острый вопрос, ставший причиной её конфликта с дедом. Если нет – она врёт красиво, а мне приятно в это верить – тоже не по кайфу быть внешним. Хотя сама Милана заявляет, что я и есть её семья, всё равно чувствую, что она психует из-за возникшего противостояния. Замечаю это, но сделать пока что ничего не могу – она попросила не вмешиваться, и Антоний посоветовал не вникать.

В любом случае сейчас Милана рядом – роскошная и дорогая, и у нас по плану выстраивание отношений с моим отцом. Расставим приоритеты и не будем распыляться на нерешаемые проблемы…

Милана молча смотрела в окно. В тишине всё ещё звучал их разговор, и потому Аркадий не включал музыку. Ему хотелось додумать свои мысли на скорости, вспомнить вытесненное прошлое и понять, что именно так зацепило его в настоящем.

– Знаешь, а бабушка прикольная была…

Он не знал, зачем и почему ему захотелось поделиться с Миланой внезапно нахлынувшими воспоминаниями. Возможно, его подталкивала грусть, завладевшая сердцем, возможно, раскаяние, отравляющее мысли, возможно, то, что Милана была единственным человеком, с кем он мог поговорить на такую тему.

– Да? – Милана взглянула на него. – Расскажешь про неё что-нибудь?

– В детстве она меня бесила, – признался Аркадий. – Лет до четырнадцати. Потом взяла и умерла.

– Вы часто виделись? – спросила Милана.

– По праздникам, – сказал Аркадий, глядя на номера отцовского Maybach. – Дни рождения всякие, в курсе? Новый год больше всего запомнился.

Милана ничего не сказала, но её молчание располагало к откровенности.

– Она приходила раньше всех гостей, щипала меня за щёки и говорила: «Ути-пути, мой щладкий, какой ты стал большой. Как учишься? Весь в папу»…

– Щладкий?!

Милана рассмеялась. Аркадий кивнул.

– Терпеть не мог эти встречи, – сказал он. – А щас вдруг понял, что скучаю. Не по ней – по запаху.

– По запаху?

– Да. От её шубы всегда пахло зимой.

Полный бред. Лучше заткнуться.

– Чётко так, – Милана улыбнулась. – Можно будет пощипать тебя за щёчки?

– Нет! – твёрдо сказал Аркадий.

Она взглянула на него и хихикнула:

– Щладкий мой.

Аркадий начал искренне жалеть, что рассказал Милане эту детскую историю, но, к его удивлению, она мгновенно выровняла ситуацию.

– Чёткое воспоминание. Уютное очень, – сказала она с такой согревающей искренностью, что Аркадий улыбнулся.

По сути, уютное. Как Новый год в шале. Смоленская, мандарины, сноуборд, ёлка, снежки. Семейная нормальность.

– Без неё мы больше не праздновали Новый год вместе с отцом, – вслух подумал Аркадий.

Милана задумчиво смотрела на ехавший впереди Maybach.

– Знаешь, а ты счастливчик, – неожиданно сказала она. – У нас на Новый год всегда было много тех, кто называл меня красивой сладкой девочкой, но почему-то никто не рискнул ущипнуть за щёчки.

Аркадий фыркнул.

– Тебя пощипать?

– Только если взаимно, – улыбнулась Милана и вдруг спросила. – А как я пахну?

– Вкусно!

– Ну, в смысле, зимой или летом? – она посмотрела на него, ожидая ответ. Он пожал плечами.

– Всем самым чётким.

Милана немного смутилась. Заметив, что она нюхает своё запястье, Аркадий рассмеялся.

– What?

– Ты прикольная, – сказал он, желая выразить словами намного больше чувств, но не в силах правильно оформить свои мысли.

– Ты тоже прикольный, – Милана улыбнулась. – И, кстати, я тебя очень понимаю. Иногда реально не успеваешь вовремя ценить что-то, а потом безвозвратно теряешь это и начинаешь скучать. Но лучше долго не зацикливаться на этой эмоции.

По сути, она права. Чем больше думаю и чувствую, тем сильнее погружаюсь в прошлое, а жизнь – вот она, прямо здесь и сейчас. Моменты моей реальности наполнены настоящим многогранным теплом, а холодные воспоминания, какими бы уютными они ни казались теперь, всего лишь картинки пережитого опыта. Тоска по утерянным возможностям не оживит утраченных людей…

Аркадий не стал спрашивать, о ком именно грустила Милана, но она сама сказала:

– Отдала бы все свои вещи, все свои деньги, чтобы ещё раз увидеться с папой. Прикол, да? Чё-то не дано купить даже Смоленской.

Горечь, прозвучавшая в её сладком голосе, показалась Аркадию отражением его собственных чувств.

– Он тебя щипал? – спросил он, желая как-то развеселить Милану.

– Не-а. Он мне улыбался.

– Улыбался?

Аркадий посмотрел на Милану, но она, отвернувшись, смотрела в окно. В салоне было тихо. Колонна машин замерла на светофоре. Милана вновь нарушила молчание:

– Вообще, так интересно жизнь тратят люди, если подумать… И жизнь, и деньги – каждый на своё.

– Чё говоришь? – переспросил Аркадий, отвлёкшись на светофор.

– Говорю, прикольно, как мы тратим то, что имеем, – с улыбкой сказала Милана. – Кто-то спускает всё без цели и смысла, кто-то накапливает на будущее, которое может не наступить, а кто-то получает максимум от каждого момента жизни. Чётко с тобой, короче.

Аркадий улыбнулся, не совсем поняв цепочку её рассуждений.

– Главное нам с тобой не тупить и сделать что-то стоящее, да?

Милана посмотрела на него с такой искренней надеждой, что Аркадий кивнул, выражая согласие. Ему меньше всего хотелось что-то делать, но огорчать Милану не было никакого желания. Особенно этим вечером, когда её счастье было не менее хрупким, чем бокал.

Закономерный вопрос с очень странным ответом

16 июля 2010

Мягкий звон бокалов скрепил тост «За дружбу семей». Милана отпила шампанское и улыбнулась Аркадию. Ужин проходил гораздо лучше, чем он ожидал. Отсутствие в ресторане общих знакомых создавало атмосферу семейной расслабленности. Смоленская была идеально светской, отец пребывал в хорошем настроении и был расположен к общению, Аркадий слушал и молчал, стараясь не портить плавный ход беседы.

– Так значит, у вас всё серьёзно? – спросил отец, глядя на него и вынуждая вступить в разговор.

Аркадий посмотрел на Милану и, получив тёплую вдохновляющую улыбку, сказал:

– Да, пап, я сделал Милане предложение.

Отца ничуть не удивила эта новость. Он посмотрел на кольцо, сверкавшее на правой руке Миланы, и сказал:

– Одобряю. Когда свадьба?

Закономерный вопрос с очень странным ответом.

– Когда я добьюсь чего-то в жизни, – Аркадий улыбнулся.

Отец посмотрел на Милану. Она кивнула в подтверждение этих слов. Он хмыкнул.

– Интересный подход. И что ты намереваешься делать, а, режиссёр? Такая девушка долго ждать не будет.

– Я подожду, – мягко сказала Милана. – Тоже ещё не добилась своих высот.

Отец посмотрел на неё с улыбкой.

– В деда пошла, – отметил он. – Неуёмная.

– По сути, – хмыкнул Аркадий.

Милана тактично пнула его под столом. Завязался лёгкий разговор, в котором Аркадий не участвовал, думая о Милане, о словах отца и о своих планах на жизнь.

Ну и чего мне добиваться? Не хочу вникать в дела отца, не хочу следовать его путём, не хочу быть таким, как он, в 41 год. Чё хочу? Режиссировать – свою жизнь, свои фильмы, свой кайф.

– Да-да, совершенно невозможно… – вздохнула Милана. – Пока всё согласуют и утвердят, можно открыть пять таких кафе.

Аркадий с удивлением заметил, что у Миланы было больше общих тем с его отцом, чем у него с Антонием. Сначала они обсуждали посткризисную ситуацию на лондонском рынке недвижимости, а теперь Смоленская изящно ненавидела английских бюрократов, с которыми, как выяснилось, отец тоже не любил иметь дело.

– Не хочешь открыть свой ресторан в Москве? – поинтересовался отец.

Милана отрицательно покачала головой.

– В ближайшие два года все мои дела связаны с Лондоном, – улыбнулась она.

В какой-то момент разговора, упущенный Аркадием, отец перешёл на «ты», и Милана искренне обрадовалась этому сближению.

– Из-за кафе? – уточнил отец.

– Не только. Мне нравится мой новый проект – «Детская школа моделей». У него больше потенциала, чем я ожидала.

– Какая доходность?

– В сентябре должны выйти на окупаемость, – произнесла Милана с важным видом.

– Понял, да? – отец посмотрел на него.

Аркадий кивнул.

– Ничё ты не понял, – справедливо отметил отец и вновь обратился к Милане. – А ты сама модель?

– Модель, да, – Милана кивнула. – Агентство, в котором я работаю, продвигает моих учениц. Сегодня узнала, что Кристи пригласили сниматься для Burberry Kids Lookbook.

– А чё мне не сказала? – удивился Аркадий.

Милана взглянула на него и улыбнулась.

Нормально так. Вообще не знаю, кто такая Кристи и что за lookbook, но всё равно бесит, что я не в теме.

– Хорошо вы кризис пережили, – сказал отец. – Не просели, как многие. На угле вышли? Или на меди?

Какой нафиг уголь и при чём тут моя модельная Смоленская?

– Я в курсе только строительного бизнеса, – ответила Милана хорошо заученной фразой.

Отец улыбнулся, оценив её избирательную немногословность.

– Эта отрасль поредела активнее всего, вот я и спрашиваю, – пояснил он.

– Да, в Москве трудно было, – согласилась Милана. – Но у нас проекты в Дубае.

– В Дубае?

Милана кивнула.

– Строим там отели.

– Нормально, – одобрил отец. – А ты на кого учишься?

– Marketing and advertising, – ответила Милана, взглянув на Аркадия, который ушёл в свой iPhone, утомлённый допросом.

– Будешь свой бизнес развивать?

– И свой, и семейный.

– Деловая, – отец улыбнулся. – И нафига тебе этот балбес?

Аркадий отложил iPhone и возмущённо посмотрел на отца.

– В смысле «балбес»?

Но Милана прервала его, взяв за руку, и сказала без тени сомнения:

– Я люблю Аркадия. И совсем он не балбес.

– Да? – отец удивился.

– Вот увидите, он ещё и в семейный бизнес вникнет, – гордо объявила Милана.

Аркадий, осознав смысл этого заявления, взглянул на отца.

– Полагаете? – переспросил отец, с интересом глядя на Милану и вновь перейдя на «вы».

– Уверена, Анатолий Владимирович, – Милана улыбнулась.

Fuck, Смоленская. Просто fuck. Fucking brilliant22. Лучше бы ты откровенничала про уголь и медь – меньше риска для нашего с тобой семейного бизнеса.

Очень вовремя отцу позвонили, и он на время отошёл от их столика.

– Милана, блин, – начал Аркадий.

– Блины на завтрак, а сейчас у нас морепродукты, – она невозмутимо перебила его. – Relax, will you?23

– Не собираюсь я ни во что такое вникать, – заявил Аркадий, на волне протеста опережая свои мысли.

Милана посмотрела на него.

– У тебя хорошие отношения с отцом, у вас столько интересных проектов, а ты даже не хочешь попробовать? Слабо, что ли?

Над их столиком нависли грозовые тучи, и вот-вот должен был грянуть гром. В глазах Миланы застыло невысказанное раздражение, в голове Аркадия шумели противоречия.

– Милан, не лезь не в своё дело, окей?

Слова, сорвавшиеся с языка, застали врасплох и Милану, и самого Аркадия. Смоленская опасно прищурилась. Поняв, что сильно накосячил, Аркадий хотел исправить ситуацию, но ему помешало возвращение отца.

– Милана, так ты считаешь, мой сын интересуется бизнесом?

Лучше бы ты сменил тему или отвлёкся на какую-нибудь встречную красотку, dad.

Милана взглянула на Аркадия и пожала плечами.

– Думаю, у него есть потенциал, – спокойно сказала она. – Главное, чтобы не пропустил свою вспышку.

– Вспышку? – переспросил отец.

Милана кивнула и улыбнулась.

– Антоний, мой брат, как-то сказал мне, что в молодости есть такой период, который похож на вспышку. Энергии много, хочется что-то делать и кем-то быть, готов ради этого жить на пределе своих возможностей, достигать цели, покорять вершины. А потом это всё куда-то пропадает… Но у каждого есть эта вспышка – важно только правильно приложить свои силы.

За их столиком повисло вдумчивое молчание.

– Ну да, я в двадцать уже первый миллион заработал, – согласился отец.

– Правда? Расскажите, пожалуйста, – попросила Милана.

Отец был на удивление сговорчив.

– Дело было в конце 1989-го, – начал он.

И зазвучала история, хорошо знакомая Аркадию, пресс-секретарям, журналистам из бизнес-среды и всем прочим любопытствующим. Эффектно ретушированная правда про выгодную торговлю автомобилями и радиотоварами, кооперативы и акционерные общества, сделки и напряжённые переговоры…

Милана, которая, наверняка, могла бы с лёгкостью рассказать точно такую же легенду о своей семье, слушала с искренним интересом. Аркадий наблюдал за ней, скучал и думал о том, какого рода разговор ждёт их в машине. Надеяться, что Смоленская забудет обиду, было в высшей степени наивно. Но извиниться значило бы признать её правоту, а это не входило в планы Аркадия.

Надо чё-то делать. Босс, тоже мне. Мелкий вредный босс. Кайфовая семейная пятница, блин…

Чётко наладила отношения. Так чётко, что меня из них вытеснила

16—17 июля 2010

Вопреки всем ожиданиям Аркадия, ссоры в машине не состоялось. Милана села за руль, так как выпила лишь пару глотков шампанского, а он был немного пьян. Она спокойно вела Мерс, слушала музыку и улыбалась своим мыслям, при этом совершенно не глядя на Аркадия и игнорируя большую часть его эмоциональных суждений.

Охрана сопроводила их до особняка, семейные машины расположились в гараже, и Милана, обменявшись несколькими вежливыми репликами с его отцом, отправилась в спальню. Аркадий хотел последовать за ней, но был остановлен требовательным «А с тобой нам надо поговорить» и остался в гостиной.

– Модель с мозгами, миллионами и манерами, сын, – отец выразительно посмотрел на него.

– Ну да, – Аркадий довольно улыбнулся. – Это Милана.

– Я в курсе, кто это.

Спокойный тон, сжатая речь, уничижительный взгляд.

– Пап, я не понял, чё не так? – спросил Аркадий, думая о Милане.

– В Лондоне будешь учиться, – твёрдо сказал отец. – На бизнес менеджменте. Не обсуждается.

– В Лос-Анджелесе ваще-то, – поправил Аркадий.

Подзатыльник. Ёмко. Звонко. По-мужски.

– Ты вообще догоняешь? Такие, как она…

– Ты знаешь других таких? – спросил Аркадий, обиженно потирая затылок.

Отец хмыкнул и улыбнулся.

– Чё-то ты понял, молодец.

– Я серьёзно, кстати, – сказал Аркадий. – Насчёт Лос-Анджелеса.

Он пригнулся, но отец лишь рассмеялся.

– Я тоже серьёзно – насчёт Лондона. Поддерживаю Милану.

– Па-а-а-п, – Аркадий зевнул. – Давай я лучше щас повникаю куда-нибудь, а потом в LA, a?

– Иди давай. Тоже мне, режиссёр, – отец отмахнулся и сам вышел из гостиной.

Раздражённый или раздосадованный? «Поддерживаю Милану». Смоленская, блин! Чётко наладила отношения. Так чётко, что меня из них вытеснила. Конечно, она одна такая – и бизнесом увлекается, и моделью работает, и в дела семьи вникает, и улыбается так, что хоть на обложку фотай, и слушать умеет, и говорить, и молчать вовремя. А ничё так, что это я её выбрал?