Млечный путь. Вопреки

Много-много воды, не видно горизонта. Вода не чистая и прозрачная, а такая, как на море после шторма. Солнце бьёт прямо в глаза. Слепит. Она прикрывает глаза рукой, чтобы посмотреть вдаль, а видит прямо перед собой быстроходный метеор на подводных крыльях, которые плавают по Волге. Никого на нём нет. И вдруг она увидела Владу, она стоит на борту, прямо перед ней. Руки широко расставила, держится за поручни, а прозрачные, широкие рукава, как крылья колышутся на ветру. Ирина протянула к ней руки, хотела крикнуть, а голос пропал. Только, что метеор был перед ней, и вдруг он уже далеко. В одно мгновение превратился в точку.

11.Путь или путы, как перестать играть по правилам

Среди недели вечером к Андрею приехала Ольга, в суете своих «страдательных» дней и забот, он совсем забыл о её существовании, так, будто бы её никогда и не было в его жизни. Мечты и мысли о Владе поглотили его душу без остатка. Вежливости ради, он пригласил её в дом и, пока она проходила в гостиную, Андрей лихорадочно думал, как ему вести себя с ней, о чём говорить. Он предложил ей охлажденный, апельсиновый сок, но она отказалась. Чтобы не садиться с ней рядом на диван, он принёс из спальни пуфик. Её ярко рыжие волосы разметались по плечам в художественном беспорядке. Она сидела, не поднимая на него глаз и поджав обиженно губки. Он ждал, когда она заговорит. Так они и сидели, как будто соревнуясь, кто кого перемолчит. Сначала на её хорошеньком личике вспыхнул румянец и разлился по щекам, а потом она, сверля его глазами, проговорила:

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – демонстративно закинув ногу на ногу и сложив вместе ладошки, постукивая длинными, наращенными ноготками.

– А я должен что-то сказать? – спросил Андрей, хитровато прищурив глаза, желая её подразнить.

– Для начала, я жду от тебя извинений, за твой ранний склероз – тоном, не терпящим возражения, сказала она, окинув его сердитым взглядом.

– Ранний склероз – это диагноз? – спросил он.

– Хочу тебе напомнить, что ты пригласил меня сегодня поехать в клуб, поиграть в боулинг.

– Правда? Я об этом забыл, извини. Давай в следующий раз.

– А ты не боишься, что следующий раз может не наступить – зло бросила она, поменяв ножки местами.

– Нет, не боюсь – ответил он, отрешённо, почти безразлично.

– Но я не об этом пришла тебе сказать, а о том, что твоя мама пригласила нас в воскресенье на свой день рождения – уже более спокойно проговорила Ольга.

– Ты хочешь сказать, что она пригласила тебя. Я никогда не забывал её дня рождения, несмотря на ранний склероз – поддел он её.

– Андрюша, я хочу посоветоваться с тобой насчёт подарка – уже более миролюбиво проговорила она.

– Подарок я ей привёз из Москвы. Она хотела посадский палантин. Надеюсь, он ей понравится.

Она встала и подошла к нему, прижалась к щеке, и промурлыкала в ухо:

– Я прощаю тебя, склерозник мой.

– Лучше сказать, ранний маразматик – улыбнувшись, снова поддел её.

– Пожалуй, я останусь, сегодня у тебя – решительно сказала она, почувствовав напряжённость в их диалоге.

– Извини, у меня нет раскладушки.

– С каких это пор нам нужна раскладушка, у тебя ведь шикарная кровать, разве мы там не помещаемся – кокетничая, спросила Ольга.

Андрей сидел в раздумье, как деликатнее дать ей понять, что отношения между ними исчерпаны. Ему очень не хотелось её обидеть, ведь в принципе, она не виновата, что сердце его наполнено любовью к другой женщине. Ольга смотрела на его грустное, абсолютно отстраненное от неё лицо и до неё стало доходить, что она пришла не вовремя. Она тихо поднялась и молча пошла к двери. Он не пошёл её провожать.

12.Пути-дорожки и лесные тропки, или экскурсия по острову и встреча с настоящим, умным и преданным Другом

Ирина проснулась от яркого луча солнца, который бил в глаза. Кирюшка от него перевернулся в обратную сторону. Она поднялась с постели и быстро начала записывать свой сон, чтобы не упустить ни одной детали, и попытаться разгадать его и найти какой-нибудь знак. Кирюшка сладко спал, разбросав руки и ноги, как будто бы плыл в небесах на мягком облачке. Она задёрнула шторы. Часы показывали восемь часов утра. Ирина вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить внука, и пошла к большому окну, выходящему в сторону леса. Стала звонить Виктории. Та ответила сразу, взволнованно и быстро заговорила, не дав ей сказать ни слова:

– Ирина Кирилловна, здравствуйте, хорошо, что вы позвонили. Роман не у вас?

– С чего это ты взяла, что он должен быть у нас? Нет, его не было. А что, что-нибудь случилось? – вопросом на вопрос спросила Ирина.

– В том-то и дело – расстроенным голосом, чуть не плача, ответила Вика – я его везде ищу, телефон не отвечает, дома его нет, и с позавчерашнего дня не было. Я ездила к нему домой, спрашивала у соседки по квартире Марфы Назаровны, подруге его бабушки, она сказала, что и не видела и не слышала, чтобы он приходил. На работу звонила, там тоже ничего не знают, сказали, что он в отпуске. Я ничего не понимаю, куда он мог деться. Про отпуск он вообще ничего не говорил.

– Вика, ты успокойся, не паникуй. Может, объявится, или ты узнаешь о его местонахождении, тогда обязательно позвони мне. Я тоже переживаю за него. Договорились, обязательно звони. Пока. Ирина выключила телефон, так и не узнав ничего нового, а то, что узнала, снова подтвердило её версию случившегося. Почти уже дойдя до двери, навстречу из комнаты выскочил Кирюшка, кинулся к ней со словами:

– А где ты была?

Подняв его на руки, занесла в комнату и шлёпнулась с ним на кровать:

– Ну и тяжёлый стал, богатырь ты мой, тебя уже и не поднимешь.

Кирюшка стал кувыркаться, прыгать на кровати с детским криком и воплями.

– Ну, что пойдём умываться и на завтрак?

Он стал просить её:

– Бабушка, ну давай ещё побесимся. Ты будешь тигро-лев, рычи и хватай меня, а я буду защищаться. Давай будем играть.

– Я тигро-лев, я иду по саванне в поисках добычи, чем бы мне поживиться – рыча, стала нападать на него бабушка.

Кирюшка закатывался от хохота и визжал от восторга и щекотки. Потом она сползла с кровати, на четвереньках перешла на другую сторону и внезапно напала на него, изображая рычание тигро-льва, и легонько стала кусать ему пятки, он отбивался от неё как мог. Под шквалом ударов она упала на пол, подняла руки и сказала:

– Всё, сдаюсь, веди меня в зоопарк, но сначала накорми завтраком.

Набесившись, они стали умываться и чистить зубы. Ирина, подойдя к зеркалу, немного поколдовала над лицом, причесалась, закрыла дверь, и они пошли к Марии Алексеевне. Она встретила их ласково, поцеловала Кирюшку, поздоровалась с Ириной, спросила:

– Ну как спалось на новом месте? Ирина подошла к ней и поцеловала её в щечку, также как целовала когда-то маму. Они обменялись взаимными любезностями и сели за стол. Самовар давно ждал, кого бы напоить вкусно заваренным, ароматным чайком.

– А я Кирюшке кашку рисовую на молочке сварила – говорила Мария Алексеевна, накладывая кашу на тарелку. На столе стояли тарелки с сыром, маслом, колбасой, хлебом и вазочки со сладостями.

– А тебе, Ирочка, я творожок со сметанкой приготовила, сахар сама по вкусу насыплешь, ванильки немножко добавила для запаха. Кушайте, не стесняйтесь – говорила она, разливая из самовара чай по чашечкам. А тебе покрепче?

Ирина, утвердительно кивнула головой, приняв у неё из рук чашку с чаем, начала завтракать.

– Спасибо, всё такое вкусное у вас, я даже боюсь потолстеть. Помню, когда к родителям в отпуск приезжала, обязательно увозила потом лишних пару килограмм – вставая из-за стола, говорила Ирина.

– Ничего, это на отдыхе, а потом работа всё съест, все твои излишки. Денёк-то сегодня жаркий будет, можете попозже сходить покупаться. Волга рядом – ласково окая, заботливо проговорила Мария Алексеевна.

– Не знаю, Мария Алексеевна, может быть, поведу Кирюшку, пусть покупается – неуверенным голосом сказала Ирина.

– А сама?

– Купальник не взяла, к сожалению.

Мария Алексеевна подошла к высокому комоду, выдвинула верхний ящик и достала пакет.

– Посмотри, а вот этот не подойдёт? Лидочка ещё в прошлом году купила, да так и не довелось его обновить, вы вроде одинаковые по комплекции. Иди в комнату, примерь, там и зеркало есть на стене.

Ирина пошла, примерять купальник, который пришелся ей в пору, тютелька в тютельку, красиво смотрелся на её фигуре, особенно бюстгалтер, с твердыми чашечками, идеально сидел на груди. Довольная примеркой, она вышла, улыбаясь, и сказала:

– Вы, Мария Алексеевна, как добрая фея. Подошел идеально!

– А на голову что-нибудь есть?

– Да нет, я шляпок летом не ношу.

– Я сейчас одну покажу, может тебе понравится – лукаво улыбаясь, принесла ей круглую, золотистого цвета, коробку, в которой лежала великолепная шляпка из итальянской соломки. Когда Ирина одела её на голову, Мария Алексеевна, всплеснув руками, воскликнула:

– Ты просто в ней королева!

Подойдя к зеркалу, она тоже была восхищена увиденным. Летние шляпки ей всегда безумно нравились, но носить их ей как-то не приходилось. То кепки на природе, то панамки на море. Мария Алексеевна подошла сзади и тоже посмотрела в зеркало, говоря при этом:

– Кто-то из отдыхающих забыл в номере, видно, что ненадёванная, дорогущая, наверное, видишь коробка-то, какая. Я её положила в шкаф, думала, может, кто спохватится, спросит, да вот уже третий год лежит, никто её не искал, а тебе-то в самый раз.

– Спасибо, Мария Алексеевна, ну мы пойдем, прогуляемся.

– Идите, он тебе всё покажет, кивая на Кирюшку, проговорила Мария Алексеевна, довольно улыбаясь ямочками на щечках. Пойдёмте я вас провожу.

Они вышли за калитку, рядом с их домом. Мария Алексеевна стала показывать им свой огород за забором из штакетника. Огород был не очень большой, но ухоженный.

– Всего понемногу сажаю, к столу хватает, а картошку мы в другом месте сажаем, на две семьи рассчитываем. Нашему зятю за пьянкой, не до картошки – с горечью в голосе, сказала она.

В метрах ста от усадьбы находился хоздвор. Хозяйство, действительно, было не малое. Много птицы: уток, гусей, курочек. Большая свиноматка с кучей маленьких, розовых поросяток нежилась на солнышке. В отдельном загоне хрюкали подсвинки. Гуси и утки гуляли вольно, купаясь в протоке. Курочки, под предводительством петуха с красивым оперением, гребли землю в поисках червячков. Телёночек, совсем ещё маленький был привязан на полянке. Они подошли к нему близко, он оказался таким ласковым, стал тыкаться своими мягкими влажными губами им в руки. Глаза большие, а реснички длинные, длинные, любая красотка могла бы позавидовать. Они гладили его шейку, он тянулся за их руками, а Кирюшка радовался и приговаривал: «Звёздочка, моя маленькая», а потом поцеловал его в носик. Трогательно было наблюдать, как ребёнок от всей души одаривал нежностью это маленькое, благородное животное. Потом он повёл её в конюшню, где стоял красавец конь с чёрной гривой, кожа его лоснилась на солнце. Подойдя к краю загона, конь заржал, приветствуя их.

– Бабушка, это он сказал нам «Здравствуйте» – торопливо спешил рассказать Ирине о нём Кирюшка. Отгадай, как его зовут – продолжал он, не спуская завороженных глаз с коня.

– Гром.

– Нет, ещё.

– Зевс.

– Нет, ещё.

– Космос.

– Нет, не угадала. Ну, он ещё высоко в небе летает – стал подсказывать Кирюшка.

– Коршун – выпалила Ирина.

– Нет, а ещё кто?

– Орёл.

– Да, вот теперь угадала – рассмеялся весело и раскатисто. Орлик. Его зовут Орлик. Дедушка Вася катал меня на нём, я сидел в седле впереди, а он сзади. И тебя покатает. А ты, что боишься? Не бойся, это нисколечко не страшно. Он меня ещё покатает, или Борис, когда мы придём с рыбалки. Вот приедет Борис, мы пойдём с ним на рыбалку рано утром, а потом к Орлику. Они перешли через протоку по небольшому деревянному мостику, к ним навстречу выбежала белая собака, огромных размеров и невероятной лохматости. В ней была мощь, сила азиатского алабая. Она громко лаяла. Ирина остановилась, испугавшись, в замешательстве, не зная, что делать и как отступить назад. И тут Кирюшка вырвался и побежал к ней, это произошло за считанные доли секунды, Ирина думала, что у неё сердце остановится. Она, не раздумывая, кинулась за ним. Собака скакала, высоко подпрыгивая, возле Кирюшки, она по росту в прыжке, была в два раза выше него, а он звал её: «Тюльпан, Тюльпан ко мне». Ирина со страхом прижала к себе внука, а собака, радостно играя, скакала вокруг них по кругу, и всё это было похоже на захватывающий дух, танец. Потом, намного позднее, ежедневно общаясь с ним, она назвала этот танец – танцем Дружбы. Она не сразу поняла, что он не собирается на них нападать, и что они для него «свои», и что он, бурно выражая свои чувства, приглашал их дружить. А, когда она поняла это, её пульс пришёл в норму. Кирюшка объяснил ей, что это охранная собака дедушки Васи, и он с ней уже знаком, не боится её и даже гладил. Умнее пса, чем Тюльпан, она ещё в жизни не встречала. Он признал Кирюшку, так как тот был с хозяином, а Ирина была с Кирюшкой, значит тоже своя. Весь день он сопровождал их всюду. Он был прекрасным гидом и стражем одновременно. Сначала он убегал впереди них, обнюхивал тропинку и кусты вдоль дороги, ставил свои метки, а затем возвращался, как ни в чем, ни бывало, и шел посередине между ними. Дойдя до конечной своей метки, снова повторял свой маневр. Ирине он заглядывал в глаза, виляя хвостом, и очень хотел ей понравиться, ему это удалось. А как он играл с Кирюшкой, это надо было видеть. Ирина кидала палку и они с Кирюшкой срывались с места наперегонки, но Тюльпан всегда оставался лидером. Играя с Кирюшкой, он ни разу не сделал ему больно, ни разу не залаял, не зарычал. Хватал палку в зубы и приносил Ирине, если её бросала она, или Кирюшке, если бросал он.

По пути им встретилось много лугов и полянок, вперемежку с высокими величественными деревьями. Метров на пятьдесят от береговой линии, были непроходимые заросли камыша, молодых ветлы и осокоря. То тут, то там попадались небольшие стожки скошенного сена. Отава зеленела новой травкой чистого изумрудного цвета. Ярким разноцветьем и разнотравьем пестрели луга и полянки. Они видели полянку с белыми полевыми ромашками и розовое поле цветущей кислицы, им попадались роскошные ковры, сотканные из полевого разноцветья, украшением которых были разбросанные красные маки, со своими шелковистыми черно-жёлтыми серединками. Над всем этим великолепием летали бабочки, шмели, осы, воздух тоненько звенел от их жужжания. Никакими словами нельзя передать дурманящий аромат трав. Воздух был чист и свеж. Дышалось легко.

Лес жил своими звуками: монотонно кричал удод, где-то куковала кукушка, высоко на деревьях чирикали и красиво перекликались невидимые им птички, нагло каркали вороны, перелетая с дерева на дерево. Природа была написана яркими, чистыми красками. Нигде не встретили они знакомого по местам отдыха, вблизи водоёмов, мусора, пресловутых пластиковых бутылок, пакетов, баночек от пива и разной другой дряни, которую природе и за век не уничтожить. Ведь все мы, живущие на этой уникальной голубой планете, под названием – Земля, зависим от матушки природы. Жизнь человека как пуповиной связана с ней. И только не нарушая этого хрупкого равновесия «природа-человек», мы сможем сохранить планету для жизни в будущем. По пути назад они нарвали красивый букет из полевых цветов для Марии Алексеевны. Тюльпан довёл их до калитки, но во двор не вошел, поджав хвост, улёгся в тени забора.

Они пришли возбуждённые, довольные прогулкой и голодные, как волки. Мария Алексеевна поцеловала Кирюшку, глаза её влажно заблестели, когда она ставила букет на стол. Она была обеспокоена их долгим отсутствием. Было три часа пополудни, и она подумала, что они заблудились в лесу. После очень вкусного и сытного обеда, сил у них не было, чтобы идти в особняк, и они с Кирюшкой улеглись на той кровати, где он спал накануне. Ирина даже не думала, что так быстро уснёт. Проснулась она в пять часов, Кирюшку смогла разбудить только предложением пойти купаться на Волгу. Мария Алексеевна изъявила желание тоже сходить с ними, посидеть на бережку. Никаких зарослей на подходе к берегу не было, как она думала, а была достаточно широкая проторенная дорожка. Берег был просто замечательный, из чистейшего речного песка. Мария Алексеевна села на лавочку около деревянного стола, ножки которого были сделаны крест-на крест из брусков и забетонированы в землю, наверное, чтобы не унесло ветром, а вдоль стола с обеих сторон, полевые скамейки в виде одной доски без спинок. Неподалёку находилось место для костра с верхней перекладиной из толстой арматуры, чтобы можно было вешать котелок или чайник, и с кирпичами для угля. Кирюшка бесстрашно лез в воду, не боясь глубины, но пришлось Ирине ограничить его только заходом по пояс. Вода была очень тёплая, прогретая солнцем. Вдруг, откуда не возьмись, примчался Тюльпан и с разбега в воду. Плавал он отлично, постарался показать им какой он пловец. Потом, выходя из воды, он наскочил на Кирюшку и они стали барахтаться в воде, но учитывая то, что собака очень сильная, Ирина испугалась, что Кирюшка может невзначай захлебнуться, вырвала его и понесла на берег. Тюльпан выскочил из воды и начал отряхиваться возле Марии Алексеевны. Она стала ругать проказника, а он побежал снова в воду. И опять визг, восторг. Накупались они в удовольствие. Плавала Ирина немного, но далеко, вдоль берега. После купания, Кирюшка строил крепость на мокром песке, а они сидели, опершись руками на стол, друг против друга, и Мария Алексеевна рассказывала, как год назад, здесь отдыхало какое-то начальство из Москвы, с целой свитой то ли родственников, то ли друзей. И вот, один молодой мужчина, хорошо поддав, пошел с девкой ночью, купаться голышом. Нырнул и не вынырнул. Ждала девушка его, ждала, пока не дошло до неё, что он утонул. Вызвали МЧС, они утром его быстро нашли, он почти у берега лежал, зацепившись ногой за корягу. Потом вспомнила ещё несколько случаев из жизни.

– А ты хорошо плаваешь – похвалила она Ирину.

А у неё чуть не вырвалось: «ну, я же волжанка», вместо этого она сказала:

– Я в плавательный бассейн хожу, и это была чистая правда.

Вот уже у них с Марией Алексеевной появилась традиция посиделок в одно и то же время, стоит только начать. Всему своё время.

После ужина, парного молока, чая, которого они выпили с ней несчетное количество чашечек, и с задушевными разговорами, решили завтра идти по ягоды. Мария Алексеевна стала собирать одежду, в которой они пойдут по ежевику, сказав, что джинсы и кроссовки твои красивые портить не нужно. Они договорились после завтрака «выдвигаться полным фронтом». Кирюшка с Тюльпаном до обеда будут с ними, а после они отдадут их на попечение Василию Николаевичу. Обедать они будут там же, где найдут тенёчек, чтобы ноги зря не бить. Василий Николаевич сам приедет к ним за Кирюшкой, привезёт обед и заодно заберёт ягоду.

Возвратившись в особняк, Ирина искупала Кирюшку, приняла душ и легла рядом с ним, стала рассказывать, какой Влада была в его возрасте. Прогулка и вода дали о себе знать, он заснул на лету. Этот день Ирина провела с внуком. Было бы так всегда, думала она. Она скучала по нему в течение дня. Заходила за ним в детский сад, так соскучившись, как будто они очень долго не виделись. И ничего с этим поделать она не могла. Весь день сегодня гнала от себя мысли о разгадке сна, вернее, не гнала, а заставила поработать над этим подсознание. А теперь, когда осталась одна, решила всё разложить по полочкам. Села в кресло-качалку, которое ей так полюбилось. В окно было видно созвездие Стрельца. Ну, что же, подумала она, час пробил. Попыталась рассуждать логично. Вода – это очищение, освобождение от каких-то проблем. Только, если она чистая, и ты в ней плывешь. А если плывешь над ней и вода после шторма? Над ней и очень быстро. Метеор на подводных крыльях. Влада стояла, и рукава её развевались как крылья. Крылья над огромным водным пространством? Что это может быть? Океан? Море? Самолёт? Ведь метеор сразу превратился в точку. Скорость. Я протягиваю к ней руки, хочу крикнуть, а голос пропал. Нет связи. Мутная вода – это переживания, беспокойство, опасность. Ну, что же, рассуждала Ирина, остановлюсь на следующей версии. Влада улетела на самолёте над морем. Куда? Связи у нас нет. Она без телефона. Стояла одна. А Роман? Значит они не вместе. Как же мне помочь ей? Думай, приказала она себе. Что предпринять, не сидеть же, сложа руки. Пока нас ищут, отсюда соваться нельзя. Ради Кирюшки. Я должна быть полностью уверена, что нам ничего здесь не грозит. А вот червячок какой-то грызёт, сидит где-то внутри и потихонечку точит. Спать не хотелось, да и не уснуть. Хуже всего, когда двигаешься в полной темноте, да ещё и на ощупь. Ничего нет хуже неизвестности. Связь, хоть и виртуальная, начала с Владой налаживаться. Это уже что-то. Она молилась, просила Богородицу помочь им преодолеть ниспосланные богом испытания. Ночь перевалила далеко за полночь, когда она сомкнула глаза в надежде заснуть. Пришлось прибегнуть к аутогенному самогипнозу. В какой-то момент, она почувствовала очень влажный горячий воздух, запах олеандра, любимый ею с детства, и шум прибоя. Она находилась в дремотном состоянии и не могла понять, то ли это явь, то ли это грёзы. Прошлась по комнате, подошла к открытому окну, но воздух был обычный и олеандром нигде не пахло. Пригрезилось, подумала она, пытаясь уснуть.

13.Путь в заросли ежевики, или сладкий поцелуй за нитку жемчуга

А в шесть часов Ирина уже проснулась, лежала и думала о том, что вот начинается, после невероятно длинных суток их приезда сюда и вчерашнего, относительно спокойного дня, бег времени. Впереди новый день, а она ещё ничего не предприняла, чтобы помочь Владе. Думала о том, к каким замечательным людям они попали. И как хорошо им у них. Простые, радушные, открытые. Они так напоминали Ирине её родителей, ей нравилась их природная деликатность, они не лезли в душу, и не задавали никаких вопросов. Ей было с ними легко и непринуждённо. Сегодня приедет Борис. Грусть вытянулась рядышком и, заглядывая в глаза, спросила:

– Ты уже ждёшь?

– Не знаю, может быть.

– Кого это ты собираешься обмануть?

– Я же вижу, что ждёшь.

– Если знаешь, то зачем спрашивать, и вообще, что это ты ко мне с всякими вопросами лезешь!

– Ладно, не сердись, не буду.

– Даёшь слово?

– Да.

Тигро-льву выпала приятная миссия будить малыша тигрёнка и малыша львёнка в одном лице, вообщем – тигро-львёнка. Немного усилий, как грозное рычание, щекотание пяточек, лёгкие покусывания и сон сдуло ветерком из саванны, и унесло в неизвестном направлении. Как заснул на лету, так и проснулся сразу.

– Бабушка, а тигро-лев сам пришёл? – включился в игру Кирюшка.

– Да, я проснулась от стука в дверь, открываю, а он стоит, просит разрешения зайти побеситься. А если ты меня не пустишь, пригрозил он мне, то я тебя съем, и стал устрашающе рычать. Пришлось его пустить.

– Ну, покажи как он тебя пугал.

Ирина стала изображать тигро-льва, как он, рыча, хотел наброситься на неё. И, чтобы доставить внуку ещё больше веселья и радости от игры, тигро-лев стал набрасываться на него. Набесившись от души, собрались и пошли на завтрак. Важно с расстановкой, Ирина сказала:

– Пойдём, дружок, нас ждут великие дела!

– Не великие, а ежевикины дела, поправил её внук.

– Умница, ты у меня – похвалила его Ирина, притягивая его голову к себе.

Как сказал их главный «полководец» Василий Николаевич, «полным фронтом» выдвинулись после завтрака вперёд, сразу за калитку и угодили в мотоцикл с коляской, чтобы? Правильно. Не бить ноги. Обвешанные корзинками, ведёрками, бидончиками, одним словом, рабочим инвентарём, минут через пятнадцать, были на месте дислокации. Форма одежды – рабочая. На Ирине была мужская рубашка с длинными рукавами, на выпуск, черные бриджи, или по-другому, тянучки с лайкрой, размер был подобран идеально. На ногах легкие тряпичные тапочки, а на голове белая косынка. У Марии Алексеевне форма одежды аналогичная, только не мужская рубашка, а её родная, женская ситцевая кофточка. Они ехали весело, Василий Николаевич не переставал отпускать разные шуточки. Тюльпан бежал позади, пренебрегая метками, ему было не до них, лишь бы успеть. Ягодный сезон открыл Василий Николаевич, толкнув небольшую шутливую речь. В торжественной обстановке он повесил каждой на шею по трёхлитровому бидончику, в которых обычно носят молоко, и сказал:

– С богом!

Оставил им свежеприготовленного накануне, Марией Алексеевной, кваску и укатил с ветерком. Кирюшка стал собирать ягоды и класть в рот, отчего и руки, и рот, и губы стали у него чёрные. Ирина с Марией Алексеевной разбрелись по зарослям кустарника, быстро втянулись в сбор ягод и вскоре, появилась сноровка. На одной руке брезентовая рукавица, на шее бидончик и изловчиться надо так, чтобы тебя не цепляли колючие шипы. Мария Алексеевна точно сформулировала их рабочий настрой: «глаза страшатся, а руки делают». И закипела работа. Одну ягодку в рот, которая покрупнее, три в тару. Ягода была в самый раз, сочная, ароматная, хорошо отделялась, чуть прикоснёшься и она в руке или на земле. Кирюшка с Тюльпаном не скучали, носились друг за другом.