Полная версия
Сеть Петровского. Часть 1
Он убрал заработанные деньги в карман и быстрым шагом покинул каморку. На улице уже почти стемнело.
– Игнатьич, зажал, конечно, падла! – коллега по бригаде по имени Коля прислонился к стене ближайшего ангара и закурил, наверное, десятую за сегодня сигарету, – но он хоть работу находит, крысит, конечно, то по «пятихатке», то по «косарю» с рыла, но ведь не предъявишь, да и крыша у него… зря ты бычку врубил! – он выразительно посмотрел на Макарова.
– Непорядочно это, – проговорил Сергей.
– Он же тебе ясно ответил, ему по х…! – Коля расхохотался, – порядочно, непорядочно, кого это теперь колышет, главное, барыш свой срубить! Ты парень здоровый, но молодой еще, жизни не видел! Каждый крутится, как умеет! Игнатьич по косарю зажал, есть маза. Нас четыре хлопца трудилось, вот ему «четверка» сверху и упала. А это, брат, при хорошем раскладе, тридцатка с х…м в месяц набегает! Вот и считай. И класть всем на твою порядочность, братан, так-то! – Коля цокнул зыком и выдохнул дым в вечернюю мглу.
– Вот поэтому и живут люди так, – пробурчал Сергей.
– О, брат, поплыл ты! – Коля хлопнул Сергея по плечу, – ты мне еще за политику задвинь! Не, брат, так дело не пойдет! Мой тебе совет: работай спокойно, если бабла малясь срубить хочешь, да на Игнатьича больше не дергайся, а то мало ли что. Все так делают, кто может. Все себе долю гребут, это в порядке вещей. А кто не может, тот вот, как мы, горбатится! – Кол сделал жест рукой в сторону площадки, где они сегодня загружали фуры, – ладно, не загоняйся! Погнали лучше вон, в пельменную, по «беленькой» накатим, да расслабимся!
– Не пью, – отрезал Макаров.
– Спортсмен, – хмыкнул Коля, – ничего брат, запьешь еще. И закуришь. Жизнь она длинная. И непростая.
– Да, спасибо, я уже заметил, – кивнул Макаров, – ладно, удачи, пойду я.
– И тебе не хворать, – кивнул Коля, потянув из пачки вторую сигарету.
Макаров медленно побрел в сторону дома. Спина ныла. Работой здесь нагружали непомерно. Завтра будет болеть. Сильно болеть. Особенно на тренировке. Надо будет не подавать виду. И терпеть. Терпеть.
– Я в универе две недели, а уже второй раз бухаю! – задумчиво произнес Петровский, держа в руке рокс с виски, который заказал Соболев.
– Привыкай к студенческой жизни, – Андрей улыбнулся, – такая вот она. Запойная! Ну, давай что ли!
Они выпили. На некоторое время повисло молчание. Играла музыка. Симпатичная официантка принесла фруктовую нарезку.
– Спасибо, Оль! – Соболев улыбнулся. Похоже, он был здесь частым гостем и всех знал. По крайней мере, с мужской половиной персонала он здоровался за руку, а с женской кокетничал и весело болтал на отвлеченные темы.
– Пожалуйста! – официантка Ольга улыбнулась в ответ и удалилась.
– Ну, так что? – нетерпеливо спросил Петровский, – поговорим уже о сыре?
– О каком сыре? – не понял Соболев, – ах, да! Сыр, мышеловки, инфляция! Хорошая фраза, мне понравилась! Обязательно поговорим! – пообещал он, – и обещаю, что отвечу сегодня на все твои вопросы. Но вечер длинный, ты ведь сам сказал, что не торопишься, правда? Ответишь сначала на пару моих?
– Ну, если только…
– Ничего интимного, упаси боже! – Соболев примиряюще поднял руку.
– Давай попробуем, – Петровский взял графин и принялся разливать, – спрашивай.
– Ты ответил им, – Соболев в упор уставился на него и начал после небольшой паузы, – не отступил, дал отпор. Не страшно было?
Понять, о чем именно шла речь, труда не составляло.
– Было, – сознался Петровский. Смысла врать он не видел, – поначалу было. Но это нормально, так всегда бывает. Бояться не стыдно, стыдно убегать. А по ситуации, главное, начать, а дальше само пойдет. Я думаю, ты сам понимаешь, что в том случае нельзя было поступить иначе. Дашь слабину, сядут на шею…
– Ну да, понимаю, – Соболев помусолил в руке сигарету, – но самое главное: почему именно ты взял инициативу в свои руки?
– А что, взял бы кто-то другой? – Петровский криво ухмыльнулся.
– Ты не мог знать наверняка, – парировал Андрей.
– Вот именно, не мог, – Петровский отхлебнул немного виски и посмотрел собеседнику в глаза, – и проверять это было слишком чревато! Большинство людей по своей природе овцы, к сожалению. В этом стаде может найтись пара-тройка достойных волков, которые прикроют спину в случае чего, как собственно и произошло. Но даже этих волков кто-то должен возглавить, направить. Это самое сложное, поэтому даже достаточно смелый человек не всегда возьмет на себя инициативу. Вот тебе и ответ.
– А ты, значит, тот самый альфа? – Андрей улыбнулся.
– Время покажет, – ответил Петровский, – уж точно не овца. Давай! – они снова выпили.
– Это мне знакомо, – задумчиво проговорил Соболев, – принцип джунглей. Сильный, жесткий, не во всем правильный, но имеющий право на существование. Думаю, свои коррективы ты еще внесешь.
– Это вряд ли, – уверенно ответил Петровский.
– Поживем – увидим, – Соболев снова не стал спорить, – позволь еще один вопрос?
– Валяй, – разрешил Петровский.
– Ты решил одну проблему, но тем самым создал другую, еще большую, – начал Андрей, – как собирался решать ее, у тебя ведь был какой-то план? Ну, если убрать из всей этой истории меня?
– Предложил бы денег, других вариантов не вижу, – Петровский пожал плечами.
– А у тебя есть такие деньги? – улыбнулся Андрей.
– Достать деньги можно всегда, если есть руки, ноги и голова, это дело третье, – ответил Петровский, – надо было решать вопрос там, на месте. По-моему, это единственный выход, нет?
– Смело, – оценил Соболев, – но, увы, он бы тебя просто послал…
– Почему? – удивленно спросил Петровский, – ему что, не нужны деньги?
– Очень нужны, – Андрей не переставал улыбаться, – но не от тебя.
– Не понял, – резко заявил Петровский, – можно с этого момента поподробнее?!
– Понимаешь, своя этика и свои правила есть во всем, – объяснил Соболев, – как ни забавно, но и в коррупции тоже. Ты не можешь просто так прийти, к кому вздумается, дать денег и решить какой угодно вопрос. Тебя пошлют к чертовой матери и будут правы…
– Но почему? – недоумевал Петровский, – если я знаю, что кто-то берет деньги! Логично предположить, что знают все остальные, правильно? Зачем корчить из себя святого, если все знают, из какого ты теста, верно?
– Нет, – Андрей покачал головой, – неверно. Ты не знаешь, как не знают и все остальные. Ты лишь опираешься на слухи, предположения, и откуда все это? Из пятых рук? Нет, брось, это бред, – он усмехнулся, – не думаю, что ты поймешь в полной мере, но попробую объяснить. Скажи, что очень легко, извини, про… ь и не купить не за какие деньги?
– Много чего, – задумчиво ответил Петровский, – честь, уважение…
– Одним словом, – помог Соболев.
– Репутацию, – предположил Петровский.
– Молодец, – Андрей удовлетворенно кивнул, – все правильно, репутацию. И своей репутацией дорожит даже самый двуличный человек. В контексте конкретной ситуации: если сегодня декан возьмет деньги у кого попало, не обижайся, – он примиряюще поднял руку, – завтра его репутация ничего не будет стоить ничего. И об этом, поверь, будет известно. А народ чувствует, – Андрей ухмыльнулся, – и, вопреки всем домыслам, народ способен отличить правду от «желтухи». Они поймут, если это действительно было, ты уж поверь. Ты понимаешь меня? – он снова заглянул Петровскому в глаза. Это было интересное общение. Соболев все время заставлял его думать, он, словно разгадывал одну загадку за другой, но Андрей делал это так филигранно, что это не раздражало, а лишь подогревало интерес к дискуссии.
– Понимаю, – Петровский медленно переваривал предоставляемую Соболевым информацию, – нельзя просто так ни с кем, ни о чем договориться. Для этого нужны люди. Те, кому доверяют, с кем считаются. Общение с такими людьми не уронит репутацию. Они есть среди студентов, – Петровский посмотрел Соболеву в глаза, – ты – один из таких людей, – он не спрашивал, а утверждал, – но раз ты стал, значит, это возможно, правильно? Почему бы самому не стать таким человеком, я верно мыслю?
– Возможно, – расплывчато ответил Соболев, – но ты снова торопишь события. Не забегай вперед, Костик. Жизнь и без того скоротечна.
Аня Савельева свернула во двор, решив срезать путь до своего дома. После занятий они задержались с одногруппницами в пиццерии, теперь на улице уже окончательно стемнело. Что ж, жизнь налаживалась. Ребята в группе были, в целом, неплохие, отношения с преподавателями установились, да и Олег с четвертого курса был парень интересный… Аня улыбнулась. Действительно, пора было забывать прошлое и начинать жить настоящим. И будущим. А оно обещало быть светлым…
– Ух ты, какая красотка! – из размышлений Аню вырвал грубый оклик. Понять, что это касалось ее, было нетрудно, – девушка, куда же вы спешите? Давайте познакомимся!
Аня решила избрать самую правильную на ее взгляд стратегию и просто ускорила шаг, никак не реагируя на оклик в свой адрес. Может, надоест и отстанут? Нет, бесполезно. Сзади послышались шаги. Ее кто-то стремительно нагонял и, похоже, он был не один.
– Ну, ты куда, красавица? Вечер только начинается! – ей наперерез выскочил парень в джинсах и толстовке, на вид – типичная шпана.
Аня остановилась. Сзади послышался хохот. Краем глаза она увидела еще одного – высокого и крепкого, с коротким рыжим «ежиком» и веснушками. Понятно. Районная «братва».
– Я тороплюсь, – коротко ответила Аня и попыталась обойти назойливого ухажера. Тот не пропускал.
– Да ладно, куда ты там торопишься, брось, дома скучно! – заржал «ухажер». Аня попыталась обойти с другой стороны, но он схватил ее за руку.
– Пусти, больно! – выкрикнула она, мгновенно теряя привычную интеллигентность.
– Витек, она не хочет! – «ухажер» расхохотался, – какая ты напористая, люблю таких! Давай поиграем!
– Отвалите, кричать буду! – воскликнула Аня, холодея от ужаса. Только сейчас она почувствовала стойкий и отвратительный запах перегара. Эти «ухажеры» были явно пьяны и настроены решительно.
– Кричи, кричи, мне это нравится! – заявил первый. Второй к этому времени подошел почти вплотную. От него помимо алкоголя пахло еще и крепкими дешевыми сигаретами.
– Мальчики, отпустите меня! – взмолилась Аня. От страха она уже была едва жива. Обидчик держал крепко, вырваться возможным не представлялось, – помогите! – это должен был быть громкий крик, но от нахлынувшего ужаса горло словно схватили удавкой, и она скорее просипела, чем закричала.
– По-моему, дама все-таки не хочет знакомиться, ты явно не в ее вкусе! – в этот момент откуда-то сбоку послышался насмешливый оклик.
Хулиган отпустил Анину руку. Оба парня синхронно повернулись на голос. Сейчас самым логичным было бы побежать со всех ног, но она почему-то стола, как вкопанная и смотрела туда же, куда ее обидчики.
Из темноты навстречу не в меру веселым «ухажерам» шагнул среднего роста паренек с вьющимися светлыми волосами и голубыми глазами. Парень курил сигарету и насмешливо смотрел на хулиганов. Он не был крупным и ничего угрожающего в его внешности тоже не наблюдалось, однако чувствовалась какая-то странная уверенность, которая, видимо, и мешала хулиганам немедленно кинуться на этого безобидного на первый взгляд молодого человека.
– Ох ты, какой Бэтмен нарисовался! – рыжий ухмыльнулся, – парниша, иди, гуляй своей дорогой, пока мы добрые!
– Заманчивое предложение, – парень усмехнулся, – увы, я не могу этого сделать!
– Помочь? – угрожающе осведомился Анин «ухажер».
– Да я бы сам справился, но как я могу идти своей дорогой, когда мне ее переходят два типа, которые достают девку, виноватую только в том, что эти организмы перебухали? – паренек вдохнул дым и расплылся в, казалось бы, добродушной улыбке.
– Слышь, тебе надо больше всех? – хулиганы переглянулись.
– Слышишь, клоун, твою мать, тебе сказали, вали на х… отсюда, пока е…о не сломали! – отчетливо произнес рыжий.
– А вот мать мою трогать не надо! Да и цирковое я не заканчивал! – паренек вновь улыбнулся и сделал едва заметный шаг вперед.
– Ты больной? – осведомился «ухажер», – тебе сказано: вали на х…!
– Мне всегда было интересно, – задумчиво начал парень, затягиваясь сигаретой, от которой уже почти ничего не осталось, – что будет, если такому тупому ограниченному элементу, как ты, задать твой же любимый вопрос? – он в последний раз затянулся и метко запустил окурок под ноги «ухажеру», – ты чего такой дерзкий? – парень смотрел в глаза.
– Да ты че, п…р! – рыжий прыгнул вперед и попытался ударить паренька. Тот мгновенно уклонился и, швырнув того себе за спину, тут же ударил ногой «под дых» мгновенно бросившегося на него «ухажера». Тот согнулся пополам, а Анин непонятно откуда появившийся защитник, в одно резкое движение обогнул его и мощным ударом в челюсть отправил в нокаут.
– Тварь! – Рыжий уже оправился и опять бросился в лобовую атаку. Идиот. Парень ушел немного влево и сбил с ног разогнавшегося противника, который распластался на асфальте. Опомниться он уже не позволил. Короткий удар ногой в осеннем ботинке по лицу, а затем еще два кулаками, окончательно решили исход боя не в пользу неудавшихся «ухажеров».
Аня стояла, как вкопанная и, не веря своим глазам, смотрела, как этот худощавый и безобидный с виду паренек только что быстро, четко и жестко расправился с двумя хулиганами.
– Думаю, продолжать не имеет смысла! – переводя дыхание, он обратился к рыжему, который несмотря на три сильных удара, был в сознании, – приводи в чувство своего бойфренда и идите домой ребят, а то не ровен час, нарветесь!
– С…а! Мы тебя еще найдем! Ходи, оглядывайся! – пригрозил рыжий, сплюнув кровью на землю.
– Обязательно буду! – пообещал паренек и повернулся к Ане, – жива-здорова? Ну, чего стоишь, пошли, провожу до дома! Не бойся, я не пристаю! – он расплылся в улыбке и примиряюще поднял руки, – просто не ровен час, эти реванш взять захотят! А они только с девчонками драться и умеют!
На этих словах рыжий злобно покосился на парня, но благоразумно промолчал. Защитник взял Аню за руку и повел подальше от хулиганов.
– Я хоть правильно веду? – осведомился он, когда они отошли достаточно далеко, – а то ты молчишь все время, я же не знаю, где ты живешь! – ее спаситель на всякий случай периодически оглядывался, но погони за ними, как и следовало ожидать, не было.
– Да, – Аня пришла в себя и, наконец, ответила, – спасибо…
– Было бы за что! – он рассмеялся и отмахнулся, – меня, если что, Славик зовут! Славик Логинов. Первокурсник из НГПУ!
– Прикольно, я тоже из НГПУ, с юрфака, – они замедлили шаг.
– А я с инженерного, – сказал Славик, – ты тоже только поступила?
– Ну да, – ответила Аня, – а ты где так научился драться?
– Не похож на супергероя, выбивающего дурь из бандитов? – Славик понимающе улыбнулся, – знаю, что не похож! В армии научили, – он посмотрел на Аню.
– В армии? – она изумленно подняла брови, – тебе сколько лет?
– Двадцать один, – спокойно ответил Славик.
– Ты не обижайся, просто я себе дембелей немного по-другому представляла, – Аня смутилась.
– А уж младших сержантов запаса – тем более? – Славик вновь засмеялся, – да не переживай ты, я уже привык! Мне даже сигареты в магазине без паспорта не продают!
Аня тоже рассмеялась.
– Поздновато ты с пар! – заметил Славик.
– Да с девчонками там задержались, – ответила Аня и тут же насупилась, – стоп, а с чего это я перед тобой отчитываюсь? – она улыбнулась.
– Вот, пошла логика, уже хорошо! – Славик расхохотался, – да так спросил, разговор поддержать…
– Сам-то тоже поздновато гуляешь, – усмехнулась Аня.
– Как видишь, мне можно, – Славик кивнул в сторону места недавнего побоища и подмигнул.
– Слушай, а почему ты в двадцать один и только на первом курсе? – спросила Аня, – даже если сразу в армию, тебе должно быть не больше двадцати, нет?
– Да там долгая история! – Славик махнул рукой, – сначала в НГА учился, потом отчислили, потом армия и… и вот я здесь! А, нет, не такая долгая получилась. Я так и хотел!
Аня снова засмеялась. Славик просто излучал радушие и обладал великолепным чувством юмора.
– Пришли, – заметила она, – это мой дом, – она указала на блочную девятиэтажку.
– Тогда, пока! – Славик улыбнулся, – надеюсь, в подъезде тебя никто не поджидает? Давай, в универе пересечемся! – с этими словами он быстро развернулся и зашагал прочь.
– Пока, – негромко сказала Аня ему вслед. Она была слегка удивлена такому развитию событий. Славик не приставал, не потребовал ее номер телефона, никуда не приглашал, просто возник в нужный момент, защитил, проводил до дома и все. Растворился в темноте, откуда и появился. Точно, как супергерой какой-то. Это сравнение вновь вызвало у нее улыбку.
– Ну что, если удовлетворил любопытство, твоя очередь! – Петровский поставил на стол стакан после принятия очередной порции горячительного напитка и посмотрел Соболеву в глаза.
– Спрашивай, – Андрей развел руками, – я пока не услышал вопроса…
– Да брось, все ты понял, – Петровский усмехнулся, – зачем? Зачем тебе понадобилось отмазывать каких-то никому не известных первокурсников, которые кроме умения махать руками и не забиваться в угол при виде пары старшекурсников ничем, по идее, не примечательны?
– Я так понимаю, ответ про благородные позывы тебя не устроит? – рассмеялся Соболев.
– Правильно ты понимаешь, – Петровский согласно кивнул, – так почему?
– Как бы тебе это объяснить… – Соболев задумчиво посмотрел в потолок.
– Попроще, желательно.
– Ну, смотри, ты ведь знаешь, что я на пятом курсе, – начал Андрей, – выпускном курсе ВУЗа. Пройдет меньше года, я уйду отсюда и никогда больше не вернусь…
– Как-то грустно звучит, – проговорил Петровский, параллельно наливая, – ты же вроде выпускаться собираешься, а не на тот свет…
– Грустно, – подтвердил Соболев, опершись на руки, – грустно от того, что все, накопленное за эти пять лет в мгновение ока станет ничем. То, что было нажито риском и трудом с моим уходом превратиться в прах. Потому что просто не с кем это разделить, понимаешь меня? – он внимательно посмотрел на Петровского.
– Похоже, начинаю, – задумчиво ответил тот, – но все-таки объясни популярно.
– Год за годом я ждал чего-то, смотрел на людей, и… – Соболев сделал неопределенный жест рукой, – нет, народ вокруг в основном неплохой, но… с какой-то очень абстрактной целью что ли. Или без цели вообще. Или просто плывет по течению. Нет искры…
Петровский барабанил пальцами по столу, слушая собеседника. Он пока не совсем понимал, к чему ведет Соболев, но догадки в голове уже строились.
– Вся эта ситуация, в глобальном масштабе, одна из многих, но мне показалось… что в тебе есть что-то такое, чего нет в большинстве других твоих одногодок, – продолжал Андрей.
– Например? – Петровский приподнял брови.
– Амбициозность, – ответил Соболев, – настоящая решительность. Способность сознательно взять инициативу в свои руки и не побояться ответственности. Желание разобраться в любой проблеме до конца, не боясь ошибиться, методом проб дойдя до всего своим умом…
– Стоп! – Петровский поднял руку, – все, что было после драки, ты сделал осознанно, так? Ты пришел к Карнаухову и отмазал нас, целенаправленно не дал худо-бедно внятных объяснений, чтобы заставить нас гадать на кофейной гуще, потом специально пропал, сделал так, чтобы народ о тебе не распространялся… тебе было интересно, что я сделаю! – он понял.
– Видишь, ты вновь меня не разочаровываешь! – Соболев улыбнулся и поднял бокал. Они выпили, – да, я не мог идти с тобой на откровения, основываясь на одних лишь догадках, нужно было убедиться в правильности своих мыслей относительно тебя.
– И как, убедился? – Петровский усмехнулся и взял с тарелки дольку лимона.
– Скажем так: пока ты меня не разочаровываешь, – туманно ответил Соболев, – ты уже примерно понял, к чему идет весь этот разговор?
– Примерно, – сказал Петровский, – пока что складывается впечатление, что ты собираешься мне что-то оставить. Некое наследие. Что-то такое, что нельзя просто увидеть и потрогать, но от этого оно не становится менее ценным. Все так?
– Я пока еще ничего не решил, – ответил Соболев, – но в остальном ты прав. Я вижу в тебе человека, который может сохранить те знания, что накопил здесь я. Возможно, приумножить, передать кому-то, а может, воспользоваться самому и превратить в пыль, всяко может получиться…
– Примерно понял, – Петровский кивнул, – пазл еще не до конца сложился, но по ходу дела врублюсь…
– Ты должен понять одну главную вещь, – Андрей посмотрел ему в глаза, – эти пять лет – целый пласт твоей жизни. Очень важный пласт. Если хочешь, генеральная репетиция, основная тренировка перед настоящей взрослой жизнью. Каким ты выйдешь на сцену к главному акту – зависит только от тебя. Но и эта дорога полна сюрпризов. И на ней достаточно мин, поверь. Я покажу тебе, где они лежат. От тебя я потребую только одно…
– Что? – Петровский с нетерпением посмотрел на собеседника.
– Просто будь достойным человеком, – закончил Соболев и залпом допил виски.
– И все? – Петровский недоверчиво поднял брови, – так просто?
– Поверь мне, Костя, это – одна из самых сложных вещей, о которых я вообще могу тебя попросить, – заверил его Соболев, – придет время, и ты это поймешь. Очень четко поймешь…
– Слово для поздравления предоставляется декану юридического факультета Нобельского Государственного Политехнического Университета, Карнаухову Алексею Станиславовичу!
Послышался свист и аплодисменты. Декан дождался тишины в зале, прокашлялся и начал речь.
– Уважаемые студенты, друзья, в скором времени, надеюсь, коллеги, – говорил он, – сегодня особенный день. Сегодня вы стали студентами по-настоящему. Вы вступили в большую семью под названием «студенческое братство». Впереди вас ждет…
– И так далее полчаса, – Фролов ухмыльнулся, разглядывая зачетку, – любит он поговорить, конечно.
– Скажи спасибо, что держишь в руках студенческий, – негромко проговорил Петровский, – мог вылететь отсюда еще до его получения, так что прояви солидарность и потерпи долгие речи Карнаухова, – он бегло посмотрел на сцену. На секунду они с деканом встретились глазами и Петровскому показалось, что взгляд Алексея Станиславовича задержался на нем…
– Кстати, пацаны, на неофициальную часть пойдем? – Фролов подмигнул.
– Ты про клуб? – уточнил Петровский, – да можно будет. Асхат, ты что скажешь?
– Я за, – тот впервые за долгое время искренне улыбнулся, – мы же, вроде как, друзья…
– Вот и ладненько! – сказал Фролов, потирая руки, – уже слышали про то, что пока билеты дешево, потом типа цена вырастет? Так вот, это все фуфло, – заявил он, сияя от радости, – профорги тупо навариваются…
– Велосипед не изобрел, но попытка засчитана, – подколол Петровский, – давай ближе к делу.
– Короче, есть у меня человечек в их секте, – продолжил Фролов слегка обиженным тоном, – я с ним «докашлялся», короче, продаст он нам три билета по реальной цене.
– Смотрю, ты времени зря не теряешь, – заметил Петровский. Асхат ухмыльнулся.
– Не тебе же одному с твоим Соболевым бухать! – в голосе Фролова вновь послышались обвинительные нотки, – дядя Дима тоже на месте не сидит и делает для своих пацанов, что может! Кстати, я так толком и не понял, что там за дела у вас с Соболевым?
– Да я сам пока не до конца понял, – расплывчато ответил Петровский, – скажу одно: поддержка, судя по всему, у нас будет хорошая…
– Еще раз поздравляю всех студентов с этим замечательным днем! – закончил Карнаухов, – на этом церемонию посвящения первокурсников в студенты юридического факультета НГПУ объявляю закрытой!
Все начали вставать со своих мест. Петровский, Фролов и Асхат постарались как можно быстрее покинуть актовый зал, чтобы не толпиться и забрать верхнюю одежду из гардероба: начало октября выдалось на редкость холодным. В вестибюле, вопреки ожиданиям, уже был народ, пока еще не так много. Петровский заметил Семенова, надевавшего куртку.
– Здравствуйте, Антон Алексеевич! – окликнул он с легким вызовом.
– Здравствуйте, ребята! – Семенов улыбнулся, – еще раз поздравляю!
– Спасибо, и вас также, – Петровский тоже улыбался, казалось, добро и открыто, на деле же с сарказмом и как-то по-змеиному.
– Все-таки зря ты, похоже, к нему прицепился, – заявил Фролов, когда они вышли на улицу и остановились в курилке, – по-моему, ты в нем ошибаешься.
– Увидим, – недоверчиво произнес Петровский, закуривая, – недолго осталось…
– Ну что, мужики, это событие! – громко сказал Фролов, – предлагаю отпраздновать!
– Бухать-то не надоело? – с иронией осведомился Петровский.
