Формула чемодана

– А если я скажу, что я учёный не в Академии наук, а в большом европейском университете.

– Ну, это другое дело. А это правда? – удивилась Марина.

– Почти. Я сейчас туда документы готовлю.

– И думаешь, поступишь? – сказала Марина с ещё бóльшим недоверием.

На этом месте самолюбие Сергея взорвалось. Ему вдруг захотелось доказать этой слишком симпатичной юристке, что он стоит большего, чем остальные думают, что его талант может быть оценён по достоинству и на его будущую зарплату он купит что-то получше, чем «Жигули». Ему так сильно захотелось сказать это ей со стопроцентной уверенностью, смотря прямо в глаза и даже ни на секунду не заглядываясь на грудь. Голос разума сказал ему, что это невозможно, поэтому Сергей лишь проглотил свою гордость и буркнул:

– Посмотрим.

Марина открыла рот, чтобы что-то добавить, но её отвлёк звонок телефона. Взглянув на экран, Марина немного переменилась в лице.

– Извини, я сейчас, – сказала Марина и отошла от Сергея, чтобы он не услышал, о чём она разговаривает. Сергей пытался по выражению её лица понять, что же это за загадочный разговор, но его познания в языке эмоций оставляли желать лучшего. До его слуха доходили лишь мягкие, даже приторно-сладкие интонации. «Целую», – разобрал он последнюю фразу.

– Одногруппник звонил – про задание спрашивал, – неуверенно улыбнулась Марина со странным бегающим выражением в глазах.

Они ещё поболтались немного по парку и пошли обратно, так как солнце уже зашло и воздух быстро холодел. Вернулись к метро, спустились к поездам – и повисла неловкая пауза.

– До встречи. Ты в пятницу свободен? – с прежней уверенностью осведомилась Марина.

– Вроде свободен, – пожал плечами Сергей. Он неуверенно протянул руку для пожатия, на что Марина рассмеялась.

– Ты чего, академик? Не на симпозиуме! – С этими словами Марина вдруг резко притянула его к себе и жарко поцеловала в губы. Пока Сергей в ступоре соображал, что происходит, девушка воскликнула:

– О, это мой поезд! – И с этими словами запрыгнула в вагон. Уже знакомым жестом помахала ему рукой. Сергей лишь кривовато улыбнулся в ответ, пытаясь остановить заливавшую лицо краску. Когда поезд уже отходил, Сергей сообразил поднять руку и помахать в ответ, но Марина уже не видела. Он развернулся и пошатывающейся походкой заковылял к противоположной платформе.

Сергей никогда не понимал особенности поведения девушек и того, в какой момент что они от него ожидали, поэтому с отношениями у него до сих пор не ладилось. Иногда отчаяние лишь больше загоняло его в научный мир, позитивно сказываясь на отметках в университете и негативно – на и без того поистерзанной самооценке. Сейчас же он не знал, что и думать.

Чтобы не забивать голову неожиданным поведением Марины, придя домой, Сергей сразу же включил компьютер и принялся готовить необходимые документы. Перед его глазами до сих пор стояло недоверчивое выражение лица Марины, когда он сказал, что поступит в европейский университет. Если бы никто не говорил ему, что попасть туда может быть сложно, он даже не стал бы заморачиваться – на его взгляд, аспирантура в Москве была ничуть не хуже. Теперь же ему поставили барьер, и природный инстинкт требовал либо перепрыгнуть его, либо хотя бы вдолбить в него рогами как следует. Вдохновлённый, Сергей начал писать шаблоны рекомендательных писем. В России профессорам некогда было писать подобную чепуху о студентах, им хватало времени лишь на написание одного слова – собственной подписи. Сергей решил следовать их примеру и не тратить время на такую ерунду – и поэтому переписал едва ли не слово в слово две разные рекомендации, которые дал ему Саша. Бесцельно потыкав клавиши ещё пару часов, он понял, что рекомендация не станет лучше, тем более что часы показывали уже далеко за полночь и буквы на мониторе сливались в глазах в сплошное чёрно-белое месиво. Даже его сосед, обычно не оставляющий компьютер до рассветных лучей солнца, в этот раз уже сладко храпел, постоянно сбивая Сергея с мысли. Решив, что сопротивление бесполезно, он открыл e-mail и написал своему бакалаврскому научному руководителю. «Если сочтёте полезным, шаблон рекомендации в приложении», – читалась главная фраза всего сообщения. Собравшись с силами, Сергей нажал «Отправить», потянулся и пошёл чистить зубы. Он решил разобраться со вторым рекомендательным письмом завтра, тем более что даже не знал, кто бы мог его подписать.

Следующим утром Сергей проснулся довольно поздно. Выпив кружку сладкого чая и закусив бутербродом, он привычно включил компьютер. К его удивлению, профессор уже ответил на его письмо и предлагал зайти к нему в кабинет – забрать подписанную рекомендацию – уже сегодня. Сергей никогда не понимал, как профессора умудряются за пару секунд отвечать на письма, которые студенты составляют им по два дня. Наспех собравшись, он поехал за заветной бумажкой.

Бакалаврский диплом Сергей писал в другом институте, который, по странному совпадению, тоже находился недалеко от мажорного ресторана, поэтому при прохождении от метро опять пришлось терпеть невыносимо вкусные запахи. «Интересно, – задумался Сергей, – тут ресторан украинский, а рядом с другим институтом – грузинский. А почему русских нет?» Видимо, русские рестораторы боялись токсических выбросов. А может, просто ленились. Так или иначе, если бы Сергей получил статус мэра, он запретил бы строить хорошие рестораны в радиусе километра от института. Только «тошниловки».

Проходя во двор института, Сергей размышлял, было ли истинной причиной его ухода постоянное психологическое давление вкусных запахов и припаркованных «роллс-ройсов» на пути в лабораторию или же всё-таки гадкость профессора.

Пройдя по коридорам, Сергей без труда отыскал своё предыдущее место прожигания молодости. Он решил сразу же зайти к профессору, а в лабораторию – после. Сергей встал перед обшарпанной дверью с табличкой «Лаборатория энзимологии» и, собравшись с духом, постучал.

– Войдите, – раздалось изнутри.

Сергей вошёл в привычный кабинет, где когда-то проходили его еженедельные научные промывания мозгов. Ничего, казалось, не изменилось с тех пор: хаотично по периметру лежали стопки книг и статей, в углу – старый сломанный холодильник, который профессор ленился выбросить, а под тягой вместо химикатов красовались чайник, кружки и вазочка с печеньем и конфетами.

– Добрый день, Сергей, рад тебя видеть, – начал профессор с неожиданным позитивом в голосе, отставив некую модель из конструктора «Лего», которую вертел в руках. Сергей пригляделся, напряг мозг и безумное воображение, но так и не понял, что это за штуковина.

– Добрый день, Борис Кириллович, – осторожно ответил Сергей. Он боялся, что профессор таит на него злость на поспешное бегство из лаборатории в трудную годину.

– Вот видишь – модель белка нашего собираю, – Борис Кириллович показал конструкцию. Без таких пояснений Сергей принял бы эту схему за статистически усреднённый глюк потребителей ЛСД. – Стало быть, ты на PhD собираешься поступать? Куда решил? – осведомился профессор с живым любопытством. Сергей расслабился – было похоже, что Борис Кириллович действительно спрашивает из интереса, а не желая позлорадствовать.

– Я думаю, либо в Германию, либо в Финляндию, – сказал Сергей смущённо. Ему всё ещё казалось неэтичным и даже немножко грязным оставить Академию наук.

– Хороший выбор, – неожиданно сказал профессор. Сергей чуть не сел от удивления. – Жаль, конечно, что такие талантливые ребята уезжают. Хотя в Европе это вроде обычное дело. Ну, ты не теряй связь с Родиной, главное. Помогай, чем сможешь. – Профессор протянул Сергею подписанный лист рекомендации. – У нас Алёша тоже решил на PhD поехать, но он в Штаты, в Техас.

– Спасибо, – поблагодарил Сергей. Он не ожидал, что всё окажется так просто, – иногда профессор вёл себя совершенно неадекватно.

– Да не за что. Если что нужно, пиши. – И Борис Кириллович повернулся к компьютеру.

Всё ещё ошарашенный, Сергей тихо вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь. Он решил зайти в лабораторию и проведать своих бывших коллег, раз уж добрался до этого института.

В лаборатории царила рабочая обстановка: гудела центрифуга, поскрипывал хроматограф, жужжал источник тока на электрофорезе и тихо материлась аспирантка Кристина, пытавшаяся контролировать все эти приборы одновременно. Сергей решил её не отвлекать, а подошёл поздороваться с Алёшей. Сергей и Алёша начали работать в лаборатории в одном и том же семестре, но последний продержался здесь заметно дольше.

– Здоров! Как делищи? – протянул руку Сергей. Алёша крепко её пожал. – Как диплом? Борис Кирилыч говорит, ты в Техас собрался – ковбоем становиться?

– Да, решил попробовать себя в роли Чака Норриса. Смотрел «Техасские рейнджеры» в детстве?

– Конечно, я на этом сериале вырос! – Сергей вспомнил то время с ностальгической улыбкой. – Как ты туда попал вообще? И почему именно Техас?

У Сергея было двоякое чувство по поводу Америки. С одной стороны, он вырос на американских фильмах и мечтах о гамбургерах. С другой – то, что творилось в политике и как это влияло на жизнь в России, Сергею совершенно не нравилось. Посему идея ехать горбатиться на американцев казалась ему абсурдной.

– Да как все: думал, надо делать PhD в Америке. Там всё чётко: сдаёшь экзамены – тебя берут.

– Что значит «как все»? – удивился Сергей и даже слегка нахмурился. – Я вот так не думал.

– Ну хорошо: как все у нас в институте, – поправился Алёша. – Я весь год к экзаменам ботал, практически пить бросил. Чтобы в хорошее место попасть, надо напрячься как следует – ну, я и фигачил. Сдал GRE на семьсот пятьдесят баллов, TOEFL – мол, я пару слов друг с другом связать смогу, всякие CV и мотивационные письма.

– Мне эти твои аббревиатуры – как китайский язык, – помотал головой Сергей.

– Да ну? – У Алёши на лице читалось искреннее удивление. – А я думал, все в курсе.

– Как видишь, нет, – развёл руками Сергей.

– В общем, собрал документы. Оценки в дипломе вроде хорошие. Послал заявки в десять вузов – самый крутой, куда взяли, был этот, в Техасе. Ну, я туда и поеду.

– И не лень тебе было ради оценок свою жизнь в жертву приносить? – попытался поддразнить его Сергей.

– Зато теперь всё будет пучком.

– Будешь ради статей в «Nature» жизнью жертвовать?

– Именно! – засмеялся Алёша.

– А лабораторию ты там как выбирал?

– А я и не выбирал пока особо – написал три лабы от фонаря. У нас сначала первый год учёба и три стажировки по лабам – на месте и выбираешь, где диссертацию будешь писать.

Сергей даже начал немножко злиться. Всё-то у них по плану, всё организовано, и джи-эр-и на семьсот баллов! Почему он сам раньше этим не заморочился? Почему всё приходится делать в последний момент?

– Разумно, – как можно более нейтральным тоном постарался ответить Сергей. – А ты уверен, что сможешь нормально исследования с движухой совмещать? – Сергей слышал разные страшные истории про американских аспирантов, ночующих перед спектроскопом. Обычно эти истории рассказывали научруки.

– Да ладно тебе! Всё будет пучком. Ты сам-то как – расскажи. Чего после диплома делать будешь? – Алёша решил перевести тему.

– Я хочу в Европу на PhD подать.

– Тоже неплохо.

– Посмотрим, – ответил Сергей. – Ладно, я пойду к себе в институт – там ещё доделать кое-чего нужно.

– Бывай, – согласился Алёша. – Пиши там – может, на какой конференции свидимся. Или, может, в Техас ко мне заглянешь.

– Ну и ты Европу не избегай.

Они пожали руки. Сергей вышел из лаборатории и начал морально готовиться к прохождению мимо заманчивых ресторанов на пути к метро.

Придя в лабораторию, он посмотрел заготовленный план – какие эксперименты ему осталось доделать. Сергей делал небольшую часть черновой работы из большого проекта, которым занимались два аспиранта в лаборатории. При успешном выполнении проекта у него оставался небольшой шанс, что его данные включат в публикацию, несмотря на все его антиподвиги. Всё-таки в кодексе научной этики не было написано, что можно отбирать чужие данные за намазывание профессора майонезом. Если в случае отъезда Сергея публикация могла быть дописана и без него, то в других часто бывало так, что после отъезда наиболее амбициозного и продуктивного сотрудника проект либо погибал, либо уходил в гибернацию до прихода нового амбициозного сотрудника.

Закончив серию экспериментов, Сергей принялся писать второе рекомендательное письмо. Он решил попросить подпись у преподавателя биохимии, который вёл его семинары в течение трёх лет. К счастью, тот ещё не ушёл на пенсию и согласился помочь Сергею. Они договорились встретиться в университете на следующий день. Остаток рабочего дня Сергей посвятил разбору старых реагентов.

Многие учёные при отъезде стараются сохранить связь с предыдущим институтом и готовы даже делать удалённую работу, чтобы закончить начатые проекты. Многие профессора в России уговаривают студентов остаться работать в лаборатории ради хороших публикаций, после которых они могут найти хорошую работу за рубежом. По иронии судьбы (или по лживости профессоров), публикации на самом деле выходят в свет, когда сотрудник уже за рубежом. Некоторые студенты пытаются сохранить позицию в старом институте на случай возвращения, но далеко не многие из них возвращаются. Другие студенты числятся в аспирантуре в России, чтобы оставалась возможность защитить там диссертацию, если это окажется слишком сложно в новом университете, сиречь если студент достаточно ленив. Некоторые едут на Запад лишь на короткую стажировку, но понимают, что хотят получить PhD там же, – и рвут связи с лабораторией в России.

Иногда уезжающий учёный может обучить новое поколение студентов техникам, которые освоил раньше. Это помогает сберечь кучу времени студентов, которые сами бы долго бились головой об стенку, пытаясь наладить метод. Научные лаборатории строго подчиняются законам дарвинизма: слабые сотрудники исчезают (уходят из лаборатории и/или из науки), сильные выживают и размножаются (иногда даже за рубежом, чтобы занять новые ареалы). Сергей ещё не решил, принадлежал ли он к приспособленным учёным, но ему очень хотелось считать себя таким.

Придя в общежитие, он решил навестить Сашу. Как обычно, в комнате рубил старый рок – на этот раз играла песня «Эй, ты там, на том берегу!» группы «Алиса».

– Здоров! Как процесс подготовки документов? – с порога спросил Саша.

– Тяжело, – вздохнул Сергей. – Я слышал раньше, что это запарно, но чтоб настолько…

– Да ладно тебе! Как будто в универе подписи не собирал! Такая же формальность. – Саша похлопал Сергея по плечу. – Чайку? – спросил он традиционно.

– Да, не откажусь, – согласился Сергей. – Как твои европейцы: ответили чего-нибудь? – Он привычно присел на нижний ярус свободной кровати.

– Друг в Германии не нашёл подходящих программ – период подачи закончился уже в феврале. А в Финляндии чё-то нашлось. Говорит, по твоей теме есть работа в группе некоего Пекки Антикайнена. Я долго ржал, когда имя прочитал!

«Финляндия, – задумался Сергей. – Это вроде там, где живёт та красивая испанка, которую я в Питере видел». Других ассоциаций со страной ему на ум не приходило. Лосось? Олени? Вилле Хаапасало?

– И чё мне сделать нужно? – спросил, наконец, Сергей.

– Написать этому профессору. Можно прямо сейчас письмо состряпать – я тебе помогу.

Они открыли e-mail Сергея и начали сочинять. Оказалось, что лаборатория использовала многие из тех же методов, что и Сергей, с единственным отличием, что в Финляндии вроде как не требовалось пинать приборы, чтобы они заработали. Сергей в это слабо верил. Сашин друг из Финляндии предложил подать на некую СИМО стипендию, чтобы лаборатории не надо было платить своих денег, что они и указали в письме. После получаса творчества и повторных перепроверок орфографии Сергей наконец нажал кнопку «Отправить».

На следующий день с утра он поехал в родной подмосковный университет за рекомендацией. Хотя ему и нравилось бывать на кампусе и встречать там старых знакомых, ездить туда обычно не хватало энергии. Вначале нужно было добираться на метро на другой край Москвы, затем пересесть на электричку и минут пятнадцать идти пешком от станции. В электричке было непривычно пусто – в это время все пассажиры ехали в Москву, а в обратном направлении путешествовали лишь редкие пенсионеры и случайные студенты вроде Сергея. Он не встретил никого из знакомых и поэтому сел один у окна – погреться под утренним солнцем и полюбоваться знакомыми пейзажами. Тут и там виднелись различной величины лужи и горы мусора, появившегося из-под подтаявшего снега. Правда, эти мелкие кучки никак не могли конкурировать с высокой горой-помойкой, куда свозили бóльшую часть отходов Москвы и которая являлась первой достопримечательностью, которую поступающие в университет абитуриенты видели на подъезде к городу. В весенних лучах над горой мусора кружило множество чаек, не соображающих, что ближайшее море находилось за восемьсот километров к северу.

Приехав на платформу, Сергей бодро зашагал вместе с остальными студентами к университету. Альма-матер выглядела как несколько бетонных коробок, по периметру окружённых деревьями и с небольшой площадью в центре. С другой стороны от университета располагались пятиэтажные общежития и спорткомплекс. Кампус находился на самой окраине города, чтобы ежедневная суета не нарушала независимое существование растущей научной молодёжи. Студенты любили свой университет за обособленность и независимость и ненавидели за примитивный дизайн и оторванность от мира. Когда бы Сергей ни приезжал в МГУ или другой крупный вуз, он внутренне завидовал и ощущал чувство принадлежности к чему-то возвышенному и величественному. А в родном кампусе он больше ощущал чувство пота проходящих мимо «ботаников». От этого, впрочем, сильнее уважал свой университет, который хранил советские традиции и до сих пор ценил книги и знания выше «мерседесов» и стирального порошка.

Внутри университет выглядел гораздо лучше, чем снаружи, – после проведённого три года назад ремонта. Сергей знал коридоры как свои пять пальцев и быстро добрался до кабинета своего бывшего семинариста.

– Сергей, добрый день! Проходи, присаживайся. – Андрей Вячеславович был вежлив, как всегда. – На PhD поступаешь, надо полагать?

– Да, хочу попробовать найти позицию в Европе, – не стал увиливать Сергей.

– Это правильно. Не люблю я американцев, а все наши студенты к ним рвутся. Думают, если там есть микроскоп за миллион, то вся наука сразу пойдёт. Чёрта с два! Если руки не из того места, то ты хоть деньгами обложись – ничего не выйдет. Читают журналы с яркими картинками и приборами на обложках. А про людей, про душу-то забыли! Аспирантов в роботов превращают!

Сергей был готов подписаться под каждым словом Андрея Вячеславовича, что только добавляло ему труда не покраснеть. Он чувствовал себя предателем.

– А многие из нашего университета уезжают в Америку? Разве в Европу меньше? – вставил Сергей, чтобы сказать хоть что-нибудь. Почему-то мнение семинариста задело его за сердце куда сильнее, чем научных руководителей. Он всё больше и больше сомневался в этой затее. Может, всё-таки попробовать податься в русскую аспирантуру?

– Все сейчас в Америку рвутся, – продолжил Андрей Вячеславович. – В девяностые ехали куда возьмут, а сейчас – либо в Штаты, либо в Москве в банк. Ладно, держи рекомендацию свою, езжай, куда ты там собрался. Главное – возвращайся молодёжь тут обучать.

– Обязательно, – с твёрдым лицом ответил Сергей.

– Когда у вас защита диплома-то?

– В июне, как обычно.

– Ну, ещё времени вагон! Удачи тебе с заявкой!

– Спасибо! Вам тоже всего хорошего! – попрощался Сергей и заторопился на электричку в Москву, чтобы не попасть в перерыв и не застрять на кампусе.

Вечером у Сергея была назначена встреча с Мариной в парке «Коломенское». Хотя снег уже сошёл с деревьев, а листья ещё не появились, даже голые кроны выглядели вполне симпатично на всей территории парка. Слабый дневной ветер к вечеру совсем стих, и погода как никогда подходила для прогулок, что подтверждалось большим количеством прохожих, несмотря на рабочий день. Сергей переминался с ноги на ногу возле входа уже десять минут, несмотря на эсэмэску Марины «Опоздаю на 5 минут». В конце концов знакомая фигура появилась в поле зрения.

– Привет! Извини – совсем забегалась сегодня. Пойдём?

Сергей уже почти подготовил гневную речь про беспардонное отношение девушки к расписанию, но в очередной раз его линия мыслей была сломлена уверенным и дружелюбным тоном Марины. Ему не оставалось ничего, кроме как повиноваться. Сергей часто читал в социальных сетях советы в общении с девушками «быть мужиком» и «управлять ситуацией», но никогда не понимал, как это можно сделать, тем более когда от одного прямого взгляда в глаза он уже готов покраснеть.

Они пошли вдоль главной аллеи парка мимо многочисленных яблонь.

– Ты уже дочитал «Белую гвардию»? – начала очередной прессинг Марина. «И как она такие детали запоминает?» – изумился Сергей. «Управление ситуацией» было определённо непростым с подобной кандидаткой.

– Не успел – у меня сейчас дел навалило… А ты что читаешь сейчас?

– Соммерсет Моэм, короткие рассказы.

– Я его пока не читал, но, говорят, у него стиль похож на Эдгара По, – Сергей решил блеснуть эрудицией.

– О, ты Эдгара По читал! У Моэма есть что-то похожее, но у него рассказы более тяжёлые, серьёзные, что ли. – Марина, по-видимому, была очень увлечена литературой. Сергей решил пока не выдавать, что он осиливал лишь одну книгу за три месяца, и перевёл тему на более близкую ему стихию.

– Как у тебя дела в университете? Как учёба? – Сергей мог обсуждать образование часами.

– Да как обычно: лекции, семинары. Скукотища! Ты скажи, тебе какие книги больше нравятся: большие романы или короткие рассказы? – Марина не хотела отпускать нить рассуждений так просто.

– Мне больше научные статьи нравятся, – попытался пошутить Сергей. По непониманию в глазах девушки он понял, что институтский юмор был от неё далёк. – Это у нас так в институте шутят, – смутился Сергей.

– А-а… Ну ты академик! – Марина улыбнулась и легонько потрепала его по волосам. Сергей начал краснеть. – И как ещё у вас шутят?

– Не важно, – совсем смутился Сергей. Он заметил, что Марина улыбалась всё шире. – Это секрет, – решил играть в «мачо» Сергей. Однако краснеющее лицо затрудняло положение. – А что у вас в универе модно читать? У нас, например, фантастику любят, – нашёлся, наконец, Сергей.

– Не, у нас фантастику не читают, – засмеялась Марина. – У нас Уголовный кодекс читают.

– Да ну? – Сергей искренне изумился.

– Да шутка это, расслабься! – ещё больше развеселилась девушка. – Это юридический юмор такой. Типа как у ваших ботанов.

Они немного прогулялись в тишине.

– Скажи: у тебя раньше были длительные отношения? – спросила Марина со странным выражением в глазах.

Сергей не был готов к такому прямому вопросу. В романтических фильмах свидания как-то шли сами собой – что бы герои ни говорили, ситуация как-то всегда приводила к «хэппи-энду». Как это происходит, Сергей не понимал. Тут же ему приходилось разрешать ситуацию самому, хотя у него не было никакого опыта.

– Я не хочу отвечать на этот вопрос, – решил уйти от ответа Сергей. Сам того не подозревая, он лишь раззадорил любопытство девушки.

– Ну скажи, мне же интересно! Скажи хотя бы, когда у тебя были последние отношения.

– Ну… Два года назад.

– А почему вы расстались?

– Разве это важно? – Сергей окончательно решил уйти в «несознанку».

– Конечно… – Тут Марина сделала небольшую паузу и посмотрела Сергею прямо в глаза. Она приблизилась и надолго впилась ему в губы. Потом придвинулась к его уху и горячо прошептала: – Я ведь всё равно разузнаю. – И, словно в доказательство, слегка укусила его за мочку.

Сергей окончательно смирился с тем, что Марина полностью контролировала положение. Они прошли к реке, держась за руки. Какое-то время ещё побродили по парку, беседуя о литературе. Довершив прогулочный круг, пришли ко входу.

– Покажи мне, где ты живёшь, – твёрдым голосом произнесла Марина. Сергей уже и не думал сопротивляться.

Вскоре они добрались до общежития. На проходной Сергей всегда стеснялся спросить охранника, можно ли провести его друзей, а уж провести незнакомую девушку казалось совершенным безумием. К его неожиданности, охранник совершенно не удивился и лишь буркнул: «Завтра две пачки „Мальборо“ занесёшь».

Они поднялись на его этаж, и Сергей неуверенно открыл дверь. Они вошли в комнату, где сосед Никита привычно сидел за компьютером.

– Привет, – звонким голосом произнесла Марина. – Меня Марина зовут.

– О, привет, – обернулся Никита и встал, чтобы поздороваться. – Меня Никита. Я как раз покурить выйти с друзьями собирался, – Никита подмигнул Сергею. Он взял со стола телефон и сигареты и вышел.