Горячее кресло. 1986 год. Телефонный начальник

Я уже успел провести несколько приёмов граждан по личным вопросам. Пока, получалось удерживать их ход в рамках корректности и приличий. Но сколько нервов, выдержки и усилий требуется, чтобы выдержать эту, очень наглую и нескрываемую подозрительность к себе – особенно, если ты честный, совестливый человек. А родители воспитали меня именно таким. Не от всех исходит, конечно, эта наглая напористость – но попадаются экземпляры… И выбивают из колеи…

Я посвятил полдня изучению стопки дел. Строго, следуя Правилам, распределил двадцать установок. Пять свободных пар в кабеле оставил в резерве на всякий случай. Позвонил в горком Волнянскому и сообщил, что будет телефонизироваться дом по улице Гагарина 68. Он тут же, со списком, пригласил меня к себе. Просмотрел мои кружочки у фамилий кандидатов на получение телефона, и мы вошли в кабинет к Дымченко. Александр Сергеевич тоже заинтересованно и очень внимательно просмотрел весь список. Потом проставил несколько галочек против фамилий, не вошедших по моему распределению, в количество очередников.

– Этим людям нужно поставить телефон по служебной необходимости – заявил он.

– Они не попадают по очереди – попытался возразить я.

– Нужно! – отрезал секретарь и добавил – и вообще, вы будьте внимательны. Там у вас о начальнике абонентского отдела ходят разные слухи…

Я промолчал. Высказывание в таком духе первого секретаря горкома о начальнике абонентского отдела давало мне повод немедленно снять с работы Асию Хасановну.

Вернулись назад к Волнянскому. Анатолий Никифорович ещё раз монотонным тоном напомнил, что просьбы и распоряжения ПЕРВОГО выполняются беспрекословно и попросил внести в список фамилий некто Ниязову.

– Но от неё нет даже заявления – попытался возмутиться я.

– Завтра вам заявление принесут. Волнянский твёрдо стоял на своём.

С этим же списком я посетил и председателя горисполкома. Он, тоже, пометил фамилии нескольких человек вдобавок, к отмеченным, в горкоме.

Список претендентов на телефон явно расширялся и уже перекрыл мой резерв. Озадаченный завершил я своё хождение со списком у Фенина.

Андрей Алексеевич пометил своим отличительным знаком фамилии людей, выполнить установку телефонов которым, ему поручил обком и облисполком. Я, конечно, понимал нужды производства, но я не понимал, как буду объяснять простым людям из этого дома, которые непременно, в ближайший же день приёма, посетят меня, – объяснять, что люди в списке, отмеченные руководством, к которым уплывут ИХ телефоны – не являются блатниками? Голова шла кругом. Я сказал об этом Фенину.

– Это теперь ваш крест, Виктор Васильевич – криво усмехнулся он…

Вернулся в кабинет, долго перечитывал Правила, кроил и так и эдак – ребус заданный вышестоящими начальниками не решался.

Поинтересовался у Юртабаевой

– Кто такая Ниязова?

Она оказалась крупным торговым работником, безусловно, распределяющим многие материальные блага и, конечно же, распределение этих благ в её ведомстве не фиксировалось обилием документов, как в случае с распределением телефонов у связистов. Ещё раз внимательно изучил я фамилии с пометками напротив. Бросилось в глаза, что именно торговые работники пользуются особым покровительством лиц, власть предержащих. И надо полагать, прессинг в пользу своего протеже – властный, бесцеремонный с их стороны, в случае сопротивления, сможет довести до белого каления любого, даже самого стойкого и выдержанного человека.

И все-таки, я принял простое, но как впоследствии убедился, очень правильное решение. Я не хотел отвечать за действия вышестоящих начальников. Чего бы мне это ни стоило! Я решил отвечать только за свои действия. Распределил телефоны, так как мне подсказывала совесть – строго по очереди, а также тем людям, право на внеочередную установку телефона которым, подтверждалось объективными документами.

Ниязова, естественно, хотя она действительно написала заявление на следующий день, в их число не вошла. Прессинг был жесточайший. Как я его выдержал, не знаю. В конце концов, Ниязова все-таки получила телефон, но только после того, как ко мне пришло ПИСЬМЕННОЕ распоряжение Фенина прямо и недвусмысленно обязывающее меня сделать это. И все-таки, многие фамилии, против которых людьми с очень широкими властными полномочиями были проставлены едва приметные точечки и запятые, так и остались в списках до следующего пока ещё неизвестно когда намечающегося этапа телефонизации.

С этого дня решил твёрдо, пока буду начальником больше ни одного списка на телефонизацию домов, ни в одну инстанцию не понесу.

Все чаще стало возникать ощущение, что меня скоро попросят с этого места.

Глава 12. Планёрки по своим правилам

По понедельникам, по устоявшейся традиции, Ковалёв проводил долгие планёрки с участием начальников цехов и отделов. Я не стал ломать традиций, за исключением лишь того, что сделал планёрки максимально краткими. Начальники докладывали очень сжато обстановку в цехах, ставили проблемные вопросы. Я скоро убедился в разношёрстности их интересов, которые очень часто шли вразрез с интересами предприятия в целом. Приходить к консенсусу (всюду звучит это новое слово) с учётом разнонаправленности интересов цехов, было очень сложно. Разрешил на планёрке поднимать только те общие вопросы, которые касались всех, не затрагивая интересов какой-то отдельной службы.

Первые же планёрки проходили с явным уклоном на критику работы цеха ГТС. Редко кто воздерживался от того, чтобы не лягнуть Висящева. Он вяло старался огрызаться, как уставший затравленный волк. В результате планёрка сводилась к бесполезной перепалке. Особенно выделялась в «критике» экономист Мурносова. Явно просматривалось, что она имеет огромный вес и авторитет, и доминирует в коллективе.

Наблюдая за перепалкой, я мысленно чувствовал себя в шкуре Висящева и точно знал, что будь бы я на его месте, никогда не позволил бы себе долго оставаться в положении козла отпущения. Все более и более понятными становились мотивы начальника цеха ГТС побудившие его написать заявление на увольнение.

Возникшая на очередной планёрке, перебранка была мною решительно прервана.

– Валентина Васильевна, – перебил я экономиста – вот вы очень наседаете на Александра Дмитриевича, а может быть, более конкретно подскажете ему, что же ему делать в сложившейся в цехе ситуации? Ваши «советы» общего плана явно нежизнеспособны.

Мурносова озадачено запнулась и умолкла. Присутствовавшие на планёрке начальники удивлённо переглянулись.

– Давайте договоримся, – продолжил я – что оценивать работу Александра Дмитриевича в обозримой ближайшей перспективе, будет иметь право только начальник и главный инженер…

Повисла тишина, но надо было видеть благодарные глаза Висящева…

Как оказалось, больше на планёрке на этот раз и обсуждать ничего не нашлось.

В заключение, перед тем как распустить людей, сообщил им своё твёрдое и недвусмысленное решение

– Все вопросы, требующие моего вмешательства, впредь, будут рассматриваться только с участием конкретных лиц, имеющих к ним отношение. И не обязательно дожидаться планёрки. В любое время, за исключением приёмных часов, кабинет для обсуждения этих локальных вопросов у меня открыт…

Глава 13. Цеха и участки

Время летело незаметно. Я мог уже достаточно детально оценить, каким же предприятием теперь руковожу.

Прав был Алексей Николаевич Семенов когда, напутствуя меня, говорил, что это большой корабль. К началу 1986 года ТТС состояла из шести крупных цехов и двух отдельных участков – транспортного и хозяйственного. Общая численность работающих превышала четыреста человек.

Наиболее многочисленным – свыше 150-ти человек, был цех междугородной связи. В его составе находились участки автоматической междугородной связи (АМТС) и полуавтоматики; линейно-аппаратный участок; коммутаторный участок. Все они имели чётко отлаженное производство, и не мудрено – ведь костяк работников в этом цехе составляли женщины. Здесь отсутствовало пьянство, преобладала высокая дисциплина, свойственная женщинам, повышенная ответственность за порученное дело. Это был цех, в котором количество специалистов с профильными высшим и средне-специальным образованием было наиболее высоким.

Цех традиционно занимал высокие позиции в Социалистическом соревновании, стабильно выполнял плановые задания. Цех развивался и модернизировался. Постоянно увеличивал количество каналов на магистральных и зоновых направлениях. Выводил из эксплуатации воздушные системы передач и заменял их современными, кабельными мощными, типа К-60, К-300, с высокой пропускной способностью, по мере строительства кабельных и радиорелейных линий связи смежными предприятиями Министерства связи – ТУСМ-3, ЭТУС, ОРПТЦ. Оборудование цеха было довольно надёжным, его эксплуатация не доставляла особых проблем.

Построенная и введённая в эксплуатацию в 1976 году АМТС-1М уверенно и с неплохим качеством обеспечивала потребителей автоматическими междугородными соединениями без участия телефонисток, и последовательно перераспределяла соотношение между автоматическими, полуавтоматическими и ручными междугородными соединениями в свою пользу. Многих работников участка ЛАЗ (линейно-аппаратный зал) я знал лично. Познакомился с ними в далёком 1974 году при прохождении здесь двухмесячной учебной практики на четвёртом курсе учёбы. Знал работников участка АМТС и полуавтоматики – его, с начала строительства и после ввода в эксплуатацию, возглавляла моя жена Ромалия Станиславовна находившаяся в настоящее время в декретном отпуске.

Заочно знал и телефонисток коммутаторного участка возглавляемого Бублик Александрой Степановной. Именно они обеспечивали мне соединения по области при работе в ЭТУС, обеспечивали очень качественно, своевременно с чёткой деловитостью. Именно этот цех принял меня наиболее доброжелательно. Но и тут головной болью сразу свалилась проблема.

Цех возглавляла Зябкина Нина Ивановна – прекрасно подготовленный специалист, очень милая обаятельная женщина. По характеру – спокойная, выдержанная. Всегда говорила ровным тихим голосом, казалось, ничто не могло выбить её из равновесия.

Но, к моей полной неожиданности, она – вторая после Висящева, заявила о своём уходе с должности начальника цеха. Повторяю, я знал её с 1974 года, у нас были нормальные деловые взаимоотношения во время совместной работы при расследовании и устранении повреждений на зоновых линиях связи. Оконечные устройства этих линий находились в ЛАЗ-е, и нам приходилось тесно сотрудничать. И я очень рассчитывал на неё.

Несколько попыток провести доверительную беседу с Зябкиной просто провалились. Нина Ивановна замкнулась в себе окончательно. Она и так была по натуре очень неразговорчивой. Игнорируя мои вопросы и доводы, упрямо поджимала губы, отмалчивалась. В глазах стояли слезы. Я только понял, что у неё был какой-то очень серьёзный конфликт с Ковалёвым, который, как оказалось, надолго отбил у неё охоту руководить. Нина Ивановна настояла на своём, и как предупреждала, в конце января она перевелась в управление связи на рядовую инженерную должность.

Нужно было срочно затыкать и эту кадровую брешь на очень важном участке производственной деятельности ТТС. Работа цеха междугородной телефонной связи проходила незаметно для городских и областных властей. За исключением разве работы телефонисток, с которыми они и, безусловно, жители города, непосредственно соприкасались. Но мы – связисты, вряд ли могли бы переоценить важность работы этого цеха.

Перебирал я с Александром Николаевичем специалистов. Подчёркиваю – многие из них были со специальным образованием – а вот явного лидера, способного возглавить большой цех, не высвечивалось. В итоге, остановились на Степанове Сергее Николаевиче.

Это был специалист – самоучка. В настоящее время работал старшим инженером – обслуживал оборудование полуавтоматики. Имел золотые руки, пытливый ум, был интеллигентен, очень начитан, работал предельно аккуратно и качественно. Был очень скромен в поведении – видимо, сказывалась его инвалидность. Он сильно хромал на одну ногу, которую, по глупости, сильно застудил в юности, будучи страстным рыбаком, на одной из рыбалок. Честный и совестливый человек.

В женском коллективе каждый работник-мужчина, был на особом положении, в смысле производственной деятельности. Именно ему приходилось выполнять все работы связанные с электропитанием. Практических действий с высоким электрическим напряжением, на особо опасных высоковольтных силовых цепях, женщины инстинктивно боялись. Вот и приходилось устранять наиболее сложные и запутанные повреждения, требующие особой осторожности, смелости, смекалки и твёрдых знаний, именно мужчинам. Во всех этих вопросах Степанов был просто незаменим.

На моё предложение возглавить цех – стал категорически отказываться. Я не стал лавировать. Честно обрисовал сложившуюся ситуацию и просто попросил мне помочь, хотя бы, в первое время. Я ему не мог предложить никаких дополнительных благ, да о них Степанов и не заикался. Именно врождённая порядочность Сергея Николаевича сыграла свою роль, и он, без долгих уговоров, чисто по-деловому, согласился возглавить цех. Согласился, но временно. Это меня пока устраивало.

***

Очень неплохо выглядел цех телеграфа. Передовой цех. Практически лишь изредка он делился в соревновании первыми местами с цехом МТС. Работники его представляли наиболее спаянный дружный коллектив. Поговаривали, что мужская составляющая цеха изрядно пьянствовала, но с учётом того, что Пётр Романович был выходцем именно из этого цеха – все это умело скрывалось.

По условиям выполнения работ, цех стоял в более привилегированном положении, по сравнению с другими. Обслуживая достаточно надёжное телеграфное оборудование, так называемое оборудование вторичного уплотнения, он пользовался каналами, предоставляемыми ему от цеха МТС; линиями связи, предоставляемыми цехом ГТС – и в случае возникновения нештатных ситуаций, имел все возможности «перевести стрелки» на своих смежников. Чем умело и пользовался.

С середины 1985 года цех начал заменять морально устаревшие телеграфные аппараты СТ—2М на современные широколенточные, произведённые в Германской Демократической Республике F-2000. Отдельные штучные экземпляры их уже имелись на сети Синегорска, – одни из первых в республике. Они составляли предмет гордости Ковалёва. Работала автоматическая, на координатных соединителях, телеграфная станция, так называемая – АТ-ПС-ПД (абонентский телеграф – передача сообщений – передача данных), которая автоматически коммутировала на необходимые направления телеграфные соединения. По возвращению назад в цех, начальником – Ковалёва Петра Романовича, я мог, с полным основанием, за этот цех не беспокоиться.

***

Несколько в сторонке стоял цех радиофикации. Он выполнял работы по распространению и обеспечению сети проводного радиовещания на территории областного центра, по организации озвучивания и обслуживания важных политических мероприятий с массовым скоплением людей. Сеть радиовещания на территории города была довольно развита.

Мощный радиоузел по воздушным фидерным и распределительным линиям обеспечивал надёжную работу шестидесяти пяти тысяч радиоточек (в их числе были и дополнительные) в квартирах горожан.

Несмотря на мощную сеть, вследствие низкой – копеечной – платы за абонентскую радиоточку, доля доходов радиоузла в общей доле доходов ТТС была мизерной. Однако радиоузел был важным инструментом в цепочке идеологической работы, которую проводила в обществе Коммунистическая партия.

Начальник цеха, чувствовалось – хитрая и смышлёная женщина Сторожилова Наталья Ивановна, в духе времени, сумела создать ореол особой, исключительной важности вокруг работы своего подразделения. К месту и не к месту, очень нескромно, выпячивала заслуги радиоузла. Это неприятно бросалось в глаза.

И все же, даже на первый взгляд, у меня складывалось впечатление, что совсем скоро этот цех составит серьёзную конкуренцию в борьбе за вторые и первые места в Социалистическом соревновании цехам телеграфа и МТС.

Пересекаются пути людские. Впервые я увидел и обратил внимание на тогда ещё – просто Наташу, – в институте связи в Ташкенте, в начале семидесятых годов, хотя лично мы знакомы не были. Она была на курс младше меня, училась на факультете радиосвязи, была моей землячкой. Родом из Джамбула, статная, красивая и эффектная, конечно же, она привлекала к себе внимание многих парней. Потом, в институте же, вышла замуж. И вот, надо же, спустя годы, мы встретились на одном предприятии.

Невольно заметил, что с первых дней, Наталья Ивановна повела себя, по отношению ко мне, как-то настороженно, с опаской. Это несколько удивило, и с этим ещё предстояло мне разобраться, но не сейчас же! Сейчас – некогда…

***

Цех АТС показался мне тихим и незаметным. Возглавлял его Нурахметов Аскар Накишевич, самый молодой из начальников цехов, после окончания института уже поднабравшийся опыта и зарекомендовавший себя неплохо как технический специалист. А вот с руководящей работой не получилось! После кратковременной неудавшейся попытки поработать заместителем начальника ТТС, Нурахметов как мне показалось, как-то поник. Это бросалось в глаза. Был он очень немногословен и старался выглядеть незаметным. На планёрках забивался в угол, сидел, съёжившись, выглядел угрюмо. А может быть, это сказывалась природная застенчивость или, то, что он, также как и Степанов, видно из-за какой-то полученной в детстве травмы, сильно хромал, и при ходьбе, – тянул ногу. Мне показалось, что он тоже очень тяготится должностью начальника цеха. Пока только показалось….

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.