Практическая наркология. Руководство для врачей

Практическая наркология

Руководство для врачей

Сергей Лысенко

© Сергей Лысенко, 2024

ISBN 978-5-4485-2236-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Практическая наркология

Автор: врач психиатр-нарколог Лысенко Сергей Александрович

Посвящаю своему сыну Егору Сергеевичу

Предварительные замечания к последующему тексту

Есть книги, которые пишутся в голове автора всю жизнь. Чаще всего это книги связанные с творчеством, с созиданием, с профессией. С годами мы становимся опытнее, мудрее, рискованнее. Меняются приоритеты, точки зрения, предпочтения. Одну из таких книг, учебное пособие от практикующего врача психиатра-нарколога, вы держите в своих руках. Прародительницей этой книги следует считать «Современную психотерапию алкоголизма», изданную в 2009 году издательством «Миклош» (г. Москва). Эта книга переиздавалась бессчетное количество раз, и до сих пор живет на многочисленных официальных и неофициальных интернат-порталах так или иначе связанных с наркологической тематикой. Из этой книги я позаимствовал духовную составляющую, с которой согласен до сих пор. Затем последовал «Современный гипноз», изданный в том же издательстве в 2010 году. Методология и структура этой книги также помогли мне в создание данного учебного пособия. В 2011 году я издал «Секреты практикующего нарколога». В последней книге я избрал в целом верный путь, но, к сожалению, утратил дух первой книги и методологию второй книги. Поэтому она и не стала столь популярной, в сравнении с моими предыдущими опусами. После этого я временно отошел от наркологической тематики, и увлекся спортивной психологией. В 2010 и 2016гг. я издал два пособия призванных усилить психологическую составляющую в подготовке к спортивным соревнованиям. Эти книги имели заметный успех, и воодушевленный этим я решил вновь вернуться к позабытой наркологической теме. В итоге появился новый труд скооперированный из моих предыдущих книг с добавлением того нового, что я наработал за последнее время. Пролистав бегло книгу уважаемый читатель, возможно, усомнится в целесообразности ее названия. «Какая же это „Практическая наркология“ если речь, по сути, идет о психотерапии алкоголизма?», – спросит он. Из методологических соображений я специально повел речь всего лишь об одной наркологической нозологии. Алкоголизм – краеугольный камень современной клинической наркологии. Замечу, что если вы овладеете мастерством избавлять пациентов от зависимости к алкоголю, то и преодоление других зависимостей не составит для вас труда. С какой бы зависимостью вы не имели дела: будь то влечение к алкоголю, к табаку, к труду, к сексу или играм, во всех случаях мы имеем один и тот же патогенез. При всех зависимостях задействован все тот же пресловутый «центр удовольствия» расположенный в головном мозге человека. Опять же методы психотерапии, применяемые для алкоголезависимых одинаково приложимы и для всех остальных зависимостей. «Хорошо, – скажет читатель, – но в предлагаемом пособии нет, ни слова о лекарственных методах лечения. В „Практической наркологии“ эта тема должна быть одной из приоритетных!». И здесь мне есть что ответить. Действительно желающий преодолеть свою зависимость пациент должен, просто обязан, прийти к врачу психиатру-наркологу в межприступный период. В случае с алкоголизмом это период между запоями. В цивилизованных странах пациенты изначально поступают в центры детоксикации, где их приводят, как говорится в «в божеский вид». И только после этого они направляются на групповую психотерапию, или в сообщества взаимопомощи, по типу «Анонимных алкоголиков», «Анонимных наркоманов» или «Анонимных игроков». Врач психиатр-нарколог должен заниматься тонкой психологически-личностной работой, которая и есть суть его профессии. Наша наркологическая система уже утонула в этих бесчисленных «откапываниях» и «откачиваниях». Лечебный случай статистически закрывается, когда пациент в состоянии на своих ногах выйти из отделения. В связи с большим потоком вся отечественная наркология превратилась в центры детоксикации по типу зарубежных. В большинстве случаев, ни о какой психотерапии в стационарах речь уже не идет. Опять мы идем своим собственным путем, не осваивая позитивный опыт других стран. Со сменой поколений, все чаще и чаще встречаются молодые врачи психиатры-наркологи которые при слове «психотерапия» делают удивленной лицо. Система насильственно превращает молодых врачей или уже более опытных психиатров-наркологов во «врачей – опохметологов». А ведь психотерапия зависимостей – это и есть главный стержень современной наркологии! Тончайшая, строго индивидуальная личностная работа – вот, что всегда должно быть в приоритете. И большая беда, прямо таки катастрофа, что наши современные врачи психиатры-наркологи буквально заваленые кипами бумаг и вымотанные от бесконечных «откапываний» теряют свой профессионализм и занимаются абсолютно всем, но только не пациентами. Поэтому о лекарственном лечении в этой книге не сказано ни слова. В конце концов, о «таблеточном» лечении и так понаписаны горы книг. В СМИ или интернете периодически появляются сообщения о том, что некая фармацевтическая компания уже близка к созданию препарата от зависимости к алкоголю или наркотикам. Автор глубоко убежден, что биохимический подход в проблеме зависимостей ведет к очередному бесславному тупику. Любая зависимость приводит к нарушениям в нашей личности, и прежде всего в ценностной иерархии. О каких таблетках и порошках, при таком раскладе может идти речь? С помощью современных нейролептиков мы способны угнетать мозг человека до зомбиподобного состояния. Пациент действительно перестанет пить и колоться, и уже не подойдет к игровому автомату, потому что его личность будет попросту уничтожена. Он будет мирно сидеть в кресле и глупо улыбаться. Это не член общества, он конечно не будет иметь зависимости, но и человеком уже не будет. Прочтите 2—3 книги о том, как работали Милтон Эриксон, или Верджиния Сейтор, или Фриц Пёрлз. Вы где-нибудь встретите там хотя бы одно слово о лекарствах – психотропах? А ведь тот же Милтон Эриксон был не только великим гипнотерапевтом, но и профессором психиатрии! Алкоголизм, весьма наболевшая проблема для сего мирового сообщества, по праву занимает центральное место в моей книге. Подавляющее число входящих в наркологический кабинет пациентов – это лица имеющие зависимость к алкоголю. Не слишком я затруднился и в презентируемых мною методах психотерапии зависимостей. В советскую эпоху в наркологии доминировали в основном директивные трансовые подходы. В 30—70 годы прошлого века много внимания уделялось и так называемой условно-рефлекторной терапии. Оно и понятно, идеи И. П. Павлова в то время были представлены как базовые самим государством. Но все эти тошнотно-рвотные техники эффективные в опытах на животных не слишком приложились к человеку. Поэтому о такой «психотерапии» я говорить категорически отказываюсь. А вот директивный гипноз, особенно с примитивными личностями, до сих пор показывает хорошие результаты. Так что не стоит этот подход списывать в утиль. С большей симпатией я говорю здесь об эриксоновском гипнозе. Интеллигентный, тонкий, глубоко личностный подход интересный и для врача и для пациента. И директивный и недирективный гипнозы относятся к краткосрочной психотерапии, т.ч. в наше стремительное время они актуальны как никогда. Даже само нахождение в трансовом состоянии, как показывают многолетние исследования, целебно для человеческого организма. Эриксоновский гипноз очень удачно вписался в схему психотерапевтической работы с зависимыми пациентами. Вкрадчивый, ненавязчивый, с обилием косвенных внушений и мощными разноплановыми метафорами, он практически идеально подходит для зависимых, большинство из которых скрытны, недоверчивы, насторожены. Не стоит забывать, что психотерапия, практически при любой зависимости настоятельно требует хорошей порции директивности. Постоянные сюсюкания и поглаживания по голове очень нравятся нашим непростым пациентам, и очень скоро они вас психологически оседлают, разыгрывая всевозможные вариации ролей «глубоконесчастной и несправедливой жертвы». Сам Милтон Эриксон, родоначальник недирективного гипноза, был весьма гибким профессионалом. Мягкий и косвенный подход у него не редко сменялся директивностью порой доходящей до психотерапевтически оправданной жесткости. Один из видных учеников великого мэтра Джефри Зейг признался, что начиная работать с пациентом, он сначала пробует директивный подход, и если сталкивается с мощным сопротивлением, то переходит на более мягкую чисто эриксоновскую терапию. Однажды, сидя в кабинете у своего коллеги, махрового эриксонианца, я увидел такую картину. К нему вошел пациент, который уже загодя находился в приличном трансовом состоянии. Переступая по кабинету на негнущихся ногах, с заметно остекленным взглядом он медленно поднял голову и спросил: «Здесь лечат гипнозом?». Мой коллега, неисправимый недирективщик, начал сходу бомбардировать его косвенными внушениями и осыпать сложными метафорами. Чтобы не мешать работе я незаметно вышел. Спустя несколько дней встретив незадачливого профи я поинтересовался чем закончился сеанс. В ответ он только разочаровано развел руками: «Я проработал с ним целых три часа, как говорится „вложил в него всю свою душу“, а этот неблагодарный даже не соизволил явиться на второй сеанс!». По моему скромному убеждению, при таком раскладе как в данной ситуации, уважающий себя психотерапевт просто обязан был провести короткий (не более 20—30 минут) директивный гипноз. Его пациент, еще не дойдя до кабинета, сам погрузил себя в транс, ожидая, что психотерапевт, которого он заранее наделил мощной харизмой, будет вести себя активнее. Представитель французской школы недирективного гипноза Жан Беккио на своих семинарах не раз повторял, что многие из его сеансов гипноза, особенно с детьми, продолжаются всего несколько минут. В психотерапевтической работе нужно быть чрезвычайно гибким и свободным. Глубоко убежден, что у того же Беккио в работе сплошь и рядом присутствует директивность. Просматривая учебные видеоролики отечественных эриксоновских гуру, всегда сталкиваешься с одной и той же картиной. В начале семинара они яростно ругают классический директивный гипноз противоставляя ему «правильный и современный» недирективный подход. Так и хочется сказать этим горе-учителям: «Хорошо, что всю эту глупость не видит сам Милтон Эриксон. Он бы вам задал перцу!». Великий американец дал массу подсказок, как работать с пациентами. Возможно, что его главным вкладом в душеведение является непрестанное подчеркивание роли качественной коммуникации. Ричард Бендлер в своих многочисленных книгах подробно описывает, как Эриксон якобы подстраивался к позе, дыханию и голосу своих пациентов. Из доступных видеоматериалов о творчестве Эриксона нам достались примеры его работы в последние годы его жизни. Ни о какой подстройке к внешнему поведению пациента там речи уже не идет. На этих роликах мы видим парализованного человека в согбенной позе, с трудом выговаривающего слова. Тут никакой подстройкой и не пахнет! В таком состоянии человек даже модулировать голосом не в состоянии. Возможно, что в более молодые годы, имея гораздо лучшие физические кондиции, какая-то подстройка и была. В конце концов, Эриксон много с чем экспериментировал, и его интересовало практически все. Для себя лично я вынес убеждение, что Эриксон во главу угла ставил личность психотерапевта, его харизму и авторитет. При соответствующем уровне харизмы каждое слово несравненного мастера было на вес золота. Вот над словами Эриксон работал всю свою жизнь. Известно, что единственной настольной книгой у него был орфографический словарь. Есть масса примеров, когда одной простой фразой людей вгоняли в тяжелые неврозы или доводили до суицида. Эти негативные примеры лишний раз подчеркивают безграничную мощь и необузданную силу слова. Поэтому всем пси – специалистам нужно много работать над словом постигая его тайны. В защиту всего сказанного я приглашу Эрнеста Росси, одного из любимых учеников Эриксона, с которым он сотрудничал многие годы. Росси в своих книгах нигде не пишет о пресловутой подстройке. Более того в доступной стенограмме его единственного, насколько я знаю, семинара проведенного в России на вопрос как он относится к подстройке, мэтр резонно ответил, что не мы должны подстраиваться к пациенту, а он к нам. А вот о мощи и силе слова Милтона Эриксона он написал много. Благодаря нему мы узнали о знаменитых косвенных внушениях Эриксона. Настоятельно рекомендую его книгу «Гипнотические реальности». По-моему это одна из немногих книг, которая действительно отражает саму суть знаменитого метода Милтона Эриксона. «Гипнотические реальности» необходимо прочитывать многократно. С каждым прочтением вы будете все глубже и глубже погружаться в таинственный мир созданный гением Эриксона. В силу традиции я достаточно подробно говорю в своей книге о подстройке к внешнему поведению пациента. Но, обращаю на это ваше внимание, не следует из подстройки делать самоцель. Помните, что главным в работе является ваша личность и мастерское владение словом. Мощь слова многократно возрастает в искусно созданной метафоре. Речь Милтона Эриксона изобиловала метафорами. Короткий рассказ, байка, проникновенная история стали его основным психотерапевтическим орудием в последние годы жизни. Все его обучающие семинары заключались в рассказывании поучительных историй для врачей и психологов. О метафорах можно говорить бесконечно. Недаром все святые писания состоят сплошь из притч и занимательных историй. Метафора – это самый совершенный способ передачи любой информации. Метафора всегда интересна и насущна, а значит, привлекает внимание и проникает в наше подсознание, минуя все нагромождения психологических защит. Очень хороши видеосеминары о метафорах в исполнении Дэвида Гордона, Аллы Радченко, Михаила Гордеева. Есть масса очень качественных книг о мастерстве применения метафор. Я глубоко убежден, что личность психотерапевта плюс мастерское владение словом (метафоры и косвенные внушения) и есть самая настоящая суть профессиональной и действенной коммуникации в психотерапии. Погружение в транс приоткрывает двери в наше подсознание, а косвенные внушения и метафоры реорганизуют его. Поэтому они так эффективны и сочетаемы. Не секрет, что в работе над любой зависимостью в большинстве случаев достаточно ограничиться подобным трансовым подходом. Почему же я презентирую наряду с чисто трансовым подходом еще несколько других? Как резонно заметил уже известный нам Жан Беккио: «Я хочу, чтобы в вашем колчане была не одна стрела, а несколько». К тому же рутинное использование одного и того же, пусть и достаточно эффективного, подхода на каком-то этапе может стать душевно обременительным. Не бойтесь постигать и применять, что-то новое. Ведь одна стрела в колчане, это так скучно!

По понятным причинам, в своей книге я не смог пройти мимо нейролингвистического программирования. НЛП привлекает своей структурностью и прагматичностью. Без преувеличения можно сказать, что книги Ричарда Бендлера и Джона Гриндера в 80—90-е годы прошлого века буквально взорвали во многом консервативное мировое психотерапевтическое сообщество. Мысль о том, что появилась возможность смоделировать паттерны работы таких корифеев психологии и психотерапии как Милтон Эриксон, Вирджиния Сейтор и Фриц Перлз, казалась оптимистически-революционной. Впечатляющие примеры легкости преодоления фобий настраивали на безоблачное и радостное психотерапевтическое будущее. Большую роль сыграло яркое литературное и ораторское мастерство Ричарда Бендлера. Его неуемный оптимизм и пренебрежительное отношение к другим методам психотерапии зашкаливали. Стенограммы его семинаров разлетались по всему миру, и в особенности в России, как веселые весенние птицы. Излечив несколько десятков фобий, я с нетерпением ждал техник работы с зависимостями, со сложными неврозами, с девиациями поведения. Наконец-то появились долгожданные книги о работе с частями личности. По Бендлеру получалось все до гениальности просто. Берешь проблемную часть личности, например ту, которая отвечает за зависимость к алкоголю, и заключаешь с ней договор. Теперь она реализует свои скрытые намерения, чаще всего стремление к релаксации, не влечением к спиртным напиткам, а совершенно другими более здоровыми паттернами поведения. В итоге, после совершенной трансформации, алкоголик хватается не за бутылку, а идет играть к соседу в шахматы или бегает трусцой. И вот здесь, лично у меня оптимизма уже поубавилось. Сотни проведенных рефреймингов в большинстве случаев не привели к ожидаемым результатам. Во-первых, подобная мыслительно-абстрактная психотерапия подошла далеко не ко всем пациентам. Во-вторых, даже при успешной трансформации многие пациенты легко соскальзывали на уже привычное патологическое поведение. В-третьих, многократное повторение одних и тех же техник приводило к профессиональной скуке. НЛП тем временем заняло свою нишу в рекламе, коучинге и в политике, все более и более удаляясь от медицины. Многочисленные тренинги НЛПеров уже не обещали исцеления от застарелых неврозов или зависимостей, а презентовали базисное повышение коммуникационных способностей. Все чаще и чаще НЛП – гуру стали заявлять, что НЛП с самого начала не имело никакого отношения к вопросам здравоохранения. Позвольте, а как тогда объяснить изначальное моделирование творчества Милтона Эриксона, Вирджинии Сейтор и Фрица Пёрлза? Ведь все они успешные психотерапевты! Родоначальники НЛП стремились создать именно исцеляющие стратегии психотерапии. Другое дело, что на каком-то этапе, те кто их моделировал зашли в творческий тупик и с огорчением осознали, что патологически измененная психика человека в большинстве случаев по просту не преодолимая стена. Эту стену успешно пробивали гениальные Эриксон, Сейтор и Пёрлз, а их адепты оказались бессильны. Харизму корифеев психотерапии смоделировать не возможно. То, что могли сделать они, попросту не дано совершить другим. Красивая сказка о новом революционном подходе к болезненной психике человека развеялась как дым. Тем не менее, НЛП все же сыграло весьма позитивную роль в вопросе, которому посвящена моя книга. Среди плевел все-таки нашлись и здоровые зерна. Ряд лингвистических открытий Бендлера, Гриндера, Гордона и других заметно укрепили позиции эриксоновского гипноза. Коммуникация, и я сейчас говорю не только о пресловутой подстройке, так же не помешает врачу психиатру-наркологу. Ряд техник НЛП, и в первую очередь знаменитые техники «взмах», рефрейминг, визуально – кинестетическая диссоциация, работа с якорями, весьма эффективны с определенным контингентом наших пациентов. Другое дело, что к новациям НЛП нужно относится критически и перестать считать их как что-то догматически-неизменное. Сам Бендлер не раз повторял: «Если у вас что-то не получается с одной техникой попробуйте другую». Если у вас с данным конкретным пациентом не пошло НЛП проявите свою гибкость и переходите на другой психотерапевтический подход. Моделирование творческой работы гениев без сомнения во многом продуктивная тема, которая дает много полезного нам простым обывателям. Для примера вспомним, что взяли у Милтона Эриксона его весьма талантливые ученики. Эрнест Росси обратил внимание на то, как Эриксон мастерски применяет косвенные внушения. Дэвид Гордон был потрясен тем, как Эриксон управляется с метафорами. Джефри Зейг ухватил общую методологию супергипнотизера. Стивен Гиллиген перенял навыки мотивирования пациента на грядущие позитивные изменения. В результате этого своеобразного коллективного моделирования родилось несколько ветвей отходящих от единого древа, которое мы теперь называем эриксоновским гипнозом. В наше время насчитывается уже несколько тысяч методов психотерапии о значительной части которых подробно рассказано в замечательной «Психотерапевтической энциклопедии» Карвасарского. Бендлер и Гриндер тоже мечтали создать суперметод с помощью которого благодарное человечество с легкостью избавится от своих наболевших психологических проблем. Кстати, НЛП не заняло доминирующих позиций в США, на родине родоначальников этого подхода. А ведь это говорит о многом. Американцы по-прежнему погружены в свой любимый психоанализ и когнитивно – бихевиоральные подходы. Российские психотерапевты клюнули на НЛП – приманку по нескольким причинам. Во-первых, мы традиционно не любим «длинную психотерапию». Даже в наших народных сказках все решается радикально и быстро. Емеля попросил щуку, и она сразу все организовала. Поэтому у нас так спотыкается длительная реабилитационная работа. Ну, не хочет, да и не способен наш человек, на многие месяцы помещаться в центр реабилитации, чтобы преодолеть свою зависимость. По большому счету НЛП – это чисто российская рафинированная мечта. Было бы очень здорово одним махом разрубить треклятый Гордиев узел. Но на поверку не все так просто. Зависимость слишком глубоко прорастает в личность пациента, и для того чтобы от неё избавится порой требуется очень много времени. Во-вторых, для современных россиян типичен упрощенный подход к душевному миру. Такое впечатление, что приписываемые нам сомнения, неуверенность и рефлексия навсегда переместилась из нашей страны в Западную культуру. Апологет рефлексии Федор Достоевский популярен больше у них, а не у нас. Сейчас мы более сиюминутны и порой чрезмерно радикальны. Большинство пациентов приходящих на прием к психиатрам и психотерапевтам с порога нацелены не на углубленную и порой длительную психологическую работу, а на заветное лекарство, которое вмиг что-то переключит в мозге и они смогут дальше более-менее качественно функционировать. В понимании россиян мозг это что-то легко понятное и доступное. Нужно просто дать некий толчок, и он опять заработает нормально. В-третьих, мы до сих пор склонны верить в чудо. Наверное, поэтому у нас так популярна плацебо-терапия. Сходил к врачу – наркологу, поставил «торпеду» и зависимость с легкостью взята под контроль. Вот и с НЛП также. Врачи-наркологи и психотерапевты живо подхватили идею быстрого и безболезненного исцеления. Автор этих строк в свое время тоже попался в эту культуральную ловушку. Кстати, так называемые экстрасенсы и народные целители всех мастей живо подхватили идею эриксоновского гипноза и НЛП. В их работе качественная презентация чудо-способностей имеет главенствующее место. Коммуникативные навыки, которые развивают с помощью этих подходов ими весьма востребованы. Поэтому практикующие пси-специалисты в этом плане не должны от них отставать. Эриксоновский гипноз и НЛП, с критическим осознанием их возможностей и ограничений, должны быть в арсенале специалистов по зависимостям. Проще всего освоить эти подходы на специальных тренингах, где имеется возможность, познакомится не только с теорией, но и с практикой. Я бы все-таки порекомендовал посетить зарубежные тренинги. Общение с такими профессионалами как Годэн, Ластиг, Вильямс и др. оставило в моей душе неизгладимый след. Достойное место уделено в моей книге саморегуляции. Стоит напомнить, что в советское время в основном применялись всевозможные вариации аутогенной тренировки Шульца. Позднее, скорее всего из-за повышенной загруженности работой, врачи-наркологи отошли от этой методики. А ведь еще наш знаменитый соотечественник профессор В.М.Бехтерев в начале прошлого века активно практиковал и рекомендовал другим использовать техники саморегуляции в наркологической практике. Весьма любопытны исследования последних лет касающиеся так называемого «эффекта Пигмалиона», или «самоисполняющегося предсказания». Напомню, что человеческая психика имеет три автономных уровня мышления периодически интегрирующихся в единую систему. Первый уровень мышления – это наше дорогое и любимое сознание. Его функция в основном заключается в обдумывании того или иного нашего поведенческого паттерна. Советская марксистско-ленинская идеология считала, что сознание это и есть наша психика, двумя нижележащими уровнями мышления коммунисты попросту пренебрегали. Второй уровень – это подсознание. Подсознание доказывает целесообразность обдуманного и презентируемого сознанием предстоящего поведения. Третий уровень мышления – это бессознательное, которое запускает механизмы реализации обдуманного и целесообразного (с точки зрения подсознания!) поведения. Конечно, это очень упрощенная схема нашей психической деятельности. Мы не будем останавливаться на всех тонкостях и сложностях. Напомню только, что на уровне подсознания еще существует целая система всевозможных психологических защит, т.е. своеобразных ментальных фильтров через которые мысль-идея буквально проталкивается на нижний бессознательный уровень мышления. Психологические защиты построены на основе тех принципов, правил и догматов, которые сформировались в процессе накопления нашего жизненного опыта. А теперь поясним этот краткий теоретический экскурс практическим примером. Допустим, у человека случилось диспепсическое расстройство, говоря народным языком «несварение пищи». Подобные симптомы известны всем. Это и метеоризм, и урчание в желудке, и слабость с расстройством стула. Большинство людей примут ферменты, составят правильную диету, и проблема разрешится сама собой. А у отдельных индивидуумов может запуститься механизм «самоисполняющегося предсказания». Сознание этого мнительного человека забьет тревогу. Появится мысль том, что эти с виду банальные симптомы, на самом деле не что иное как начало серьезного заболевания желудка. И вот практически здоровый человек начинает копаться в специальной литературе и проходить многочисленные медицинские исследования. И самое главное, он все время подозрительно наблюдает за функционированием желудка. Своим близким он подробно рассказывает обо всех перенесенных ранее симптомах и в конце концов уже искренне уверяется, что «желудок совершенно не годный». Мнение врачей он игнорирует, т.к. «медицина – это несовершенная наука, да и врачи, похоже, не все ему говорят». Подсознание начинает формировать модель патологического поведения, т.е. человек попросту погружается в настоящую болезнь. Загруженный паттерн поведения реализуется бессознательным в клинически выявляемую язву 12-й перстной кишки. Получается, что возникшая на ровном месте болезнь порождена мозгом самого человека. Этот драматический пример относится к разряду «негативного самоисполняющегося предсказания». По такому механизму срабатывают все «сглазы» и «порчи». На вас пристально посмотрела цыганка, а на следующий день вы попали в автомобильную аварию. Через некоторое время вы не смогли въехать в гараж и ударились автомобилем в забор. В памяти всплывает недобрый взгляд цыганки, которой вы отказались давать деньги. «Это проклятие цыганки!» – с ужасом думаете вы. Подсознание принимает эту идею, и бессознательное реализует патологическую программу, проявляющуюся в дальнейшей не уверенной езде с риском повторных аварий. Нас с вами естественно больше интересует «позитивное самоисполняющиеся предсказания». В одной из книг по бизнесу я прочел интересную байку, имеющую прямое отношение к нашей теме. «По улице идут два только что полностью разорившихся человека. Один из них бизнесмен, который потерял на рынке ценных бумаг десять миллионов долларов. Другой, простой трудяга, потерявший работу, с зарплатой в пять тысяч рублей. Бизнесмен идет и думает, что он сделает все, чтобы реализовать новый проект, и заработает в итоге не десять, а двадцать миллионов долларов. А рабочий мечтает найти новую работу, где ему заплатят вожделенные пять тысяч рублей. И что самое интересное, оба этих человека обязательно достигнут поставленных перед собой целей!». Эта простая история хорошо поясняет тему мощи наших уровней мышления направленных в верное русло. Саморегуляция, во всех её разновидностях, как раз и построена на идее использования «эффекта Пигмалиона». Возьмем, к примеру самый простой вариант саморегуляции, методику французского аптекаря Эмиля Куэ. Мы программируем свое сознание его знаменитым самовнушением: «С каждым днем, во всех отношениях мне становится все лучше и лучше». При соответствующем настрое и подходящих условиях (тишина, дремотное состояние, многократность повтора) это самовнушение без труда протиснется через психофильтры подсознания в бессознательную часть, которая возьмет его в реализацию. Пройдет время, и вы действительно начнете отмечать положительные сдвиги в своем состоянии здоровья. Время не стоит на месте, и за прошедшее время были созданы более сложные и изощренные методы саморегуляции. Мы, практикующие врачи – наркологи и психотерапевты, просто обязаны обучать своих пациентов подобным методам самопомощи. Лечение не может ограничиваться временем нахождения больных в нашем кабинете. Активная самопомощь должна продолжаться и в их доме. Владение навыками саморегуляции само по себе душевно успокаивает многих пациентов. Они убеждаются на собственном опыте, что способны и без врача «приводить себя в порядок». Саморегуляция напрямую показана и самим пси-специалистам. Что такое «синдром профессионального выгорания» знает каждый врач, но не всякий занимается его профилактикой. А ведь хорошо поставленный навык саморегуляции можно практиковать и в перерывах на работе, и во время езды на автомобиле, и во время прогулки на улице. Эти техники, как ни что другое очень хорошо вписываются в наше бурное, стремительное и насыщенное заботами время. Смешно сказать, но саморегуляция являющаяся обязательным компонентом в подготовке спецназа до сих пор не входит в программу обучения врачей вообще, и пси-специалистов в частности. Как всегда сапожники сидят без сапог! Трансовый опыт, а саморегуляция это разновидность транса, крайне необходим пси-специалисту. Милтон Эриксон не скрывал от своих учеников, что при работе с пациентами он также находился в «рабочем трансе». И это помогало ему находить те паттерны своего поведения, которые так эффективно изменяли больных. «С помощью своего подсознания я влиял на подсознание клиента» – не раз повторял знаменитый мэтр. Любое трансовое состояние, включая и самостоятельный транс, приоткрывает врата в подсознание, что позволяет позитивно программировать его. Никогда не забывайте об этом, практикуйте саморегуляцию как в своей собственной жизни, так и в жизни всех тех, кто вас окружает. Многие из пациентов говорят, что техники саморегуляции помогли им не только решить ряд проблем, но и узнать о себе много нового. Мы люди, как сознательные существа просто обязаны поставить такой мощный феномен как «самоисполняющееся предсказание» себе на службу. Теоретический аспект «эффекта Пигмалиона» учит нас не обращать внимание на тот психологический мусор который так и норовит проникнуть в подсознание, и буквально испортить жизнь. Незнание всего того, что мы только что обсудили зачастую толкает людей к всевозможным экстрасенсам и целителям, которые за баснословные деньги снимают «порчу», «сглазы», «наговоры» и «родовые проклятия». Возможно, наступит время, когда азам психологии и навыкам саморегуляции начнут обучать в средних школах и немедицинских Вузах. Ну а пока мы, т.е. пси-специалисты, будем нести свет знаний всем страждущим. Глава условно названная «Биоэнерготерапия», по всей видимости, вызовет некоторые споры, но упражнения в ней представленные успешно работают, и я их настоятельно рекомендую.