Полная версия
Загадка древнего завета. Исторический детектив
В марте 1920 года, находясь под следствием и под арестом, Думенко направляет телеграмму товарищу Ленину и Троцкому, в которой с большой обидой указывает, что он пожертвовал для революции всем самым дорогим в жизни, а теперь должен сидеть в тюрьме.
Тот же самый Смилга самолично решает, что посылка телеграммы первым адресатам не вызывается необходимостью, и телеграмму нужно просто приобщить к материалам уголовного дела. В те дни Троцкий по военной линии был выше Сталина, и смилги могли по своему решать исход дела. Пройдёт несколько лет- и смилги будут сметены Сталиным.
«Когда они пойдут, Я закину
на них сеть Мою,
как птиц небесных низвергну их»
(ОСИЯ 7—12)
Ретивые следователи сослались в обвинении на имевший ранее место разговор между Думенко и Будённым, когда эти собеседники говорили о совместной борьбе с противником, которого Думенко для образности именовал «чёрными тучами». Оставалось только выяснить более подробно, кто же имелся в виду под «чёрными тучами». Явно передёргивая факты, следователи на потребу дня исказили содержание этого разговора, представив эти «чёрные тучи» в образе… политработников.
Будённый при этом всего лишь показал, что в ходе разговора Борис сказал, что перед нами налегают тучи, которые нужно разбить, но что за эти тучи, он не успел узнать.
«За то они будут – как утренний туман,
как роса, скоро исчезающая»
(ОСИЯ 13—3)
Борис Думенко был полностью реабилитирован Верховным Судом в 1964 году.
Ещё одним «царицынским» военачальником был маршал Егоров. Сталин довольно неплохо ценил Ильича за личную преданность, хотя как военного вождя ставил не слишком высоко. Но именно личная преданность Егорова его и подвела.
В 1937 году собравшиеся товарищи отмечали повышение по службе Ефима Щаденко. Как водится в таких случаях, военачальники приняли вовнутрь немало спиртного. Александр Ильич слишком доверительно «вошёл в компанию» и потерял свою военную бдительность. Этот «царицынский» маршал забыл о том, какой год на дворе, а также и о том, что при таком червяке как Щаденко, нельзя говорить ничего лишнего. Ильич во время товарищеского ужина высказал своё личное замечание, что не совсем правильно освещается история гражданской войны. В частности, сказал он, роль Сталина и Ворошилова слишком уж возвеличивается, а роль Егорова и других военачальников принижается.
Содержание этого «дружеского» разговора было немедленно передано «по команде». Заодно Егоров потом признался, что шпионил в пользу Германии. Этому Ильичу не суждено было знать, как через четыре года горели наши склады и самолёты вдоль всей западной границы.
«Ибо мы не хотим оставить вас, братия,
в неведении о скорби нашей,
бывшей с нами…, потому что мы
отягчены были чрезмерно и сверх силы»
(2-е КОРИНФЯНАМ 1—8)
30
Книга Ветхого Завета свидетельствует, что уже в древние времена имелись попытки использования бесов против противника. Моавитский царь В а л а к с большой тревогой следил за продвижением израильтян. Последние отвоевали у Сигона город Есевон. А в свою очередь Сигон отвоевал данный город у этих моавитян. Моавитяне по вполне понятным причинам считали Есевон своей законной территорией. Пока ещё собственная территория Валака не подверглась нападению, но не было никакой твёрдой уверенности, что вскоре этого не произойдёт.
Царь Валак решил покорить противника не в открытом сражении, что повлечёт многие жертвы, а более изощрённым способом. Он решил использовать магию. Валак направляет своих верных послов к известному кудеснику В а л а а м у с просьбой проклянуть его соперника. Валаам был глубоко одарённой натурой. Он жил и действовал там, где особенно были распространены науки, движение небесных светил. Если бы в то время были телевизоры, он легко смог бы заряжать добротной энергией зубную пасту или трёхлитровую банку с водой.
Валак признаёт, что в открытой борьбе они слабее.
«Прокляни мне народ сей,
ибо он сильнее меня»
(ЧИСЛА 22—6)
Валаам просит послов переночевать одну ночь, пока он получит от Господа надлежащий ответ. А Бог как раз прямо заинтересовался, что это за люди пришли к товарищу Валааму. Валаам ответил, что это Валак попросил по их старой дружбе проклясть тот народ, который занял соседние земли. Бог сказал не ходить с этими людьми и не проклинать данного народа.
Валаам честно предупреждает собеседника, что не может действовать только по своему личному произволу – он же не генеральный секретарь центрального комитета, а всего лишь порядочный пророк. Однако, добавляет он, если имеются такие богатые обещания, он дополнительно поговорит с Господом.
На дополнительной беседе Бог сообщил кудеснику, что если эти люди пришли звать тебя, то некрасиво им отказывать, и надо идти с ними. Но при этом надо быть очень осторожным и делать только то, что укажет именно Господь, а не так, как маршал Егоров на вечере у червяка Щаденко.
Рано утром Валаам оседлал свою любимую ослицу и направился в путь вместе с моавитскими послами.
Видимо, Валаам и Господь не до конца обо всём договорились, и посреди дороги появился вдруг Ангел, чтобы воспрепятствовать ему. Ослица увидела Ангела, стоящего посреди дороги с обнажённым мечом. Она сразу быстро своротила с дороги и пошла на поле. На её месте так поступил бы каждый разумный осёл. Ничего не подозревавший Валаам стал тогда бить свою ослицу. Он был в сильном нервном волнении, так как путешествие сулило хорошее материальное вознаграждение. В то же время Ангел продолжал упорно загораживать дорогу, и ослица в испуге прижала ногу Валаамову к стене. И ещё более тогда воспылал гнев Валаама, и стал он бить ослицу палкою.
Обиженная ослица возмущённо сказала: «что я тебе сделала такого, что ты бьёшь меня уже третий раз?».
Об этом знаменательном эпизоде потом вспоминал в своём послании апостол Пётр:
«Бессловесная ослица, проговоривши
человеческим голосом, остановила
безумие пророка»
(2-е ПЕТРА 2—16)
Наверно, пророк и его верная ослица имели обыкновение говорить между собою человеческим языком, так как Валаам нисколько не удивился словам своего животного, а сердито ей ответил: « если бы у меня в руке был меч, то я теперь же убил бы тебя»..
Ослица же, продолжая как ни в чём не бывало, разговаривать, начала уже делать внушение хозяину: «не я ли твоя ослица, на которой ты ездил сначала до сего дня?»
Наконец, в этом знаменательный диалог вмешивается господин Ангел. Он поддержал справедливое возмущение ослицы и сурово спросил – « за что ты бил ослицу три раза?»
31
Валаам объясняет собеседнику, что он действительно не видел стоящего на дороге Ангела, и что если это надо, он может немедленно повернуть назад. Однако Ангел в своих словах повторяет условия разговора – «пойди с этими людьми и говори только то, что я буду тебе говорить».
Может быть, Валаам в своих мыслях имел в виду действовать лишком самостоятельно, без посторонней мудрой подсказки, и это вызвало негативную реакцию Господа и внезапную командировку Ангела. В отличие от ослов люди часто действуют слишком самостоятельно, и каждый раз гонять ангелов тоже ведь не годится. А человек ещё и похвалится, что, мол, мы не ослы, а ослы-не мы.
В конце концов состоялась долгожданная встреча Валака с Валаамом. Сепфорович выразил дружескую обиду- «почему ты не шёл ко мне?».
Для начала Валаам предложил Валаку построить семь жертвенников и приготовить для них семь телят и семь овец. С животными тогда особо не церемонились, а берегли только ослов.
После этого Валаам предложил Валаку постоять у всесожжения, пока он сходит ещё дополнительно за указаниями свыше.
Возвратившись к месту событий, Валаам вдруг задаётся вопросами – как прокляну я? как изреку зло?
Видя, что долгожданное проклятие в данном конкретном случае не получается, Валак тогда предлагает сменить место действия и пойти на другую гору. На другой горе опять построили семь жертвенников. И опять Валаам даёт понять, что он получает другие указания.
«Благословлять начал я, ибо Он
благословил, и я не могу
изменить сего»
(ЧИСЛА 23—20)
Горестно всплеснул своими руками расстроенный Валак и выразил своё недоумение- я просил тебя проклясть моих противников, а ты, дорогой, их уверенно благословляешь.
Поскольку Валаам действительно видел видения Всемогущего, то, пользуясь возможностью, он открывает видение о том, что восходит звезда от Иакова и восстаёт жезл, и будет разить и сокрушать всех, кого нужно..
ПРОБЛЕМЫ СОВЕТСКОГО МАРШАЛА
Героям гражданской войны посвящается фильм о неуловимых мстителях. О неуловимых мстителях и гражданской войне увлекательно пишется в Книге Ветхого Завета.
В те дальние годы известный военачальник А в е н и р при поддержке своей верной гвардии провозгласил царём Иевосфея, сына ранее убитого С а у л а. Иевосфей был товарищем слабым и безвольным. Трое старших его братьев погибли ранее на войне.
Опытный военачальник и мастерский интриган, Авенир хотел иметь в своих руках послушное орудие в лице Иевосфея.
В свою очередь, Д а в и д не хотел признавать Иевосфея главным царём. Он наглядно видел, что за фигурой Иевосфея стоит военная камарилья во главе с честолюбивым Авениром. Давид хорошо себе осознавал опасность такого положения, хотя в те времена понятия военной хунты и «чёрных полковников» ещё не существовало. Чёрные полковники стали появляться потом, в процессе исторического развития.
Гражданская война началась жестокой битвой у Гаваонского пруда..
Согласно действовавшего регламента перед самой битвой сошлись в борьбе по двенадцать человек с каждой стороны. Борьба оказалась настолько яростной, что погибли все её участники.
После длительного сражения войско Иевосфея обратилось в бегство. За главным командармом Авениром храбро побежал в погоню Асаил, родной брат Иоава, командира Давидовой победоносной армии. Асаил был совсем молодой юноша, и он горел жаждой подвига.
Опытный Авенир великодушно трижды предлагал горячему молодому бойцу поискать себе другого противника.
32
«И повторил Авенир ещё…
отстань от меня, чтоб
я не поверг тебя на землю»
(2-я ЦАРСТВ 2—22)
А юноша всё лез сражаться, и Авениру волей-неволей пришлось пронзить его копьём. А это дорого обойдётся потом и Авениру – пути жизненные неисповедимы.
Иоав и его свита хотели и дальше преследовать Авенира, но последний призвал бравых вояк к благоразумию:
«Вечно ли будет пожирать меч?
Или ты не знаешь, что
последствия будут горестные?»
(2-я ЦАРСТВ 2—26)
Военные поражения сильно пошатнули репутацию и влияние самого Авенира. Он считался ранее самым лучшим военачальником в стране. После целого ряда военных неудач его боевая слава несколько померкла, и он уже не был уверен в надёжности своей армии.
Чтобы укрепить своё положение, Авенир взял себе одну из наложниц Саула. Это рядовое обстоятельство сразу же сильно встревожило Иевосфея. По установившейся практике пользоваться гаремом умершего царя мог только сам наследник престола.
После очередной ссоры между Авениром и Иевосфеем Авенир шлёт тайных послов к Давиду и сообщает, что он готов перейти на его сторону вместе со всей армией, если Давид гарантирует ему неприкосновенность и назначит его главным военачальником.
«Заключи союз со мною,
и рука моя будет с тобою»
(2-я ЦАРСТВ 3—12)
Давид дал своё согласие, но выдвинул при этом условие, чтобы Авенир заодно по дороге прихватил с собой Мелхолу, бывшую его жену, которую её отец Саул в своё время отобрал у Давида и сдал в аренлу другому мужу. С военной пунктуальностью Авенир исполнил эту просьбу, и когда новый муж Мелхолы с плачем бежал за ней, Авенир приказал ему топать домой.
Перемирие Давида с Авениром страшно не понравилось полководцу Давида Иоаву. Военные деятели всегда ревнуют о славе друг друга. Иоав ясно видел в Авенире своего грозного конкурента. Иоав решил скомпрометировать Авенира в глазах Давида. Это обычная уловка военных.
«Он приходил обмануть тебя,
узнать выход твой и вход твой,
и разведать всё, что ты делаешь»
(2-я ЦАРСТВ 3—25)
Под предлогом того, что Давид хочет что-то ему сообщить, Иоав вернул Авенира обратно и совершил его убийство. Иоав помнил об убитом брате.
Давид с большими почестями проводил «маршала» Авенира в последний путь.
«Когда погребали Авенира, то царь
громко плакал…
плакал и весь народ.
И оплакал царь Авенира, говоря:
смертию ли подлого умирать Авениру?»
(2-я ЦАРСТВ 3—32,33)
В апреле 1 9 4 6 года маршал Новиков решил скомпрометировать маршала Жукова. В письменном заявлении главком авиации указал, что Жуков очень любит знать все новости, что делается в верхах, и просил снабжать его информацией о том, что делалось в Ставке. В заявлении было сказано, что Жуков не стесняясь выпячивает свою личную роль в прошедшей войне и прямо заявляет, что все основные военные операции были разработаны только им.
Далее маршал Новиков пишет, что Жуков в похабной и омерзительной форме выражал своё неудовольствие по поводу выдвижения Василия Сталина на вышестоящую должность, оскорблял последнего нехорошими словами. Кроме того, Жуков выражал недовольство некоторыми действиями самого товарища Сталина, и тем, что Жукова мало награждают.
Отрицательно отзывался Жуков и о товарище Ватутине. Он говорил постоянно, что Ватутин неспособный человек, как командующий войсками, что он всего лишь штабист, и не провёл ни одной военной операции без помощи маршала Жукова.
33
Одновременно маршал Новиков указал, что в самой близкой дружбе с Жуковым находится Иван Серов, заместитель министра внутренних дел, и что их близкая дружба тянется ещё с момента совместной работы в Киеве. Жукову выгодно иметь своего человека в силовой структуре
Главком авиации не придумывал информацию и не сгущал краски. Через одиннадцать лет дружба между Жуковым и Серовым сыграет свою большую роль. К тому времени первый будет тогда министром обороны, а второй- председателем КГБ.
В июне 1 9 4 6 года было принято решение о переводе Жукова командующим Одесским военным округом, самым малым по количеству войск и занимаемой территории…
Годом раньше, 16 апреля 1 9 4 5 года, маршал Жуков приказал начать генеральное наступление на зееловские высоты. В распоряжении маршала было более двух миллионов солдат, более сорока тысяч орудий, более двести тысяч танков. Авенир о таком и не мечтал, и вынужден был воевать без танков. Никогда в истории на таком узком пространстве не были сосредоточены такие огромные силы. Царь Давид и военачальник Авенир таких резервов не имели.
Но противник оказал самое сильное сопротивление. Войска Жукова несли огромные потери в живой силе.
«Я думаю, что это одни пустые слова,
а для войны нужны
совет и сила:
итак на кого ты уповаешь?»
(ИСАИЯ 36—5)
Георгий Жуков немало уповал на свои способности. И кроме того, как потом он сам вспоминал, в качестве помощника и своего хранителя он постоянно возил с собою икону Богородицы. Помолишься в трудную минуту перед этой иконой – и как будто становится легче.
Узнав о больших потерях у Жукова, Сталин позвонил Ивану Коневу и спросил, нельзя ли войска Жукова направить через направление Конева. Иван Степанович резонно ответил, что в этом направлении могут успешно двигаться и его собственные войска. Сталин дал на это согласие, предложив задействовать ещё и армии генералов Рыбалко и Лелюшенко.
Однако Жуков не хотел уступать первопроходческое право другим полководцам. Ведь ещё пару месяцев- и можно будет делить победительские лавры. Посоветовавшись ещё раз с имеющейся у него иконой, маршал на свой страх и риск бросил на зееловские высоты свои танки. Это было прямое игнорирование всех законов военного искусства и военной стратегии. Это было похоже на Халхин-Гол- внезапно ошеломить противника. А противник оказался не тот. Многотонные железные машины вязли в мягкой земле, буксовали в трупах. В результате этой личной инициативы Жукова погибло тридцать тысяч солдат.
В феврале 1 9 4 7 года Жуков направляет письмо товарищу Сталину. Он пишет, что виноват в том, что в разговорах с Василевским, Новиковым, Вороновым делился с ними о том, какие ему делались замечания. Жуков горько признаёт, что наконец он понял, что такая «обывательская болтовня» безусловно является грубой политической ошибкой. Жуков торжественно обещает партии в своём письме, что не будет больше допускать «обывательскую болтовню», и что исправит все свои ошибки.
А через несколько лет излишняя болтовня снова подводит военачальника.
«Если нечестивый будет помилован,
то не научится он правде»
(ИСАИЯ 26—10)
Когда летом 1 9 5 7 года против лидера партии и страны выступит «антиникитская группа», Жуков жёстко бросил в адрес этой группы, что достаточно ему обратиться к народу – и все его поддержат.. Маршал имел неосторожность ещё раз повторить понравившуюся ему фразу в городе Минске на публичном выступлении через полтора месяца, когда проигравшие фракционеры уже не представляли опасности. Теперь уже сильно встревожился сам Первый Секретарь ЦК.
Через три недели Первый Секретарь прибывает с официальным визитом в братский Берлин. Среди встречавших лиц не оказалось вдруг советских военачальников. Как подумал бы Штирлиц в этим положении, это был уже серьёзный прокол. В ГДР проводились плановые учения, и Жуков приказал военным генералам не отвлекаться на церемониальную встречу.
Приблизительно в это время разведка докладывает Первому Секретарю, что по распоряжению министра Жукова создана спецшкола для подготовки диверсионных отрядов особого назначения на 1700 персон. Это был прообраз будущих омоновцев, собровцев, братвы.
34
В сентябре месяце товарищ Брежнев попросил Жукова не отправлять из Венгрии одного из генералов, так как у этого генерала сложились непривычно хорошие отношения с местным мадьярским партийным руководством. Леонид Ильич ещё был совсем не генсеком, и Жуков заявил ему, что надо учитывать мнение военного руководства. Об этом очень «большом» мнении военного руководства было немедленно доложено Первому, у которого были доверительные отношения с более молодым Брежневым, и у которого уже вызревало крутое м н е н и е против маршала.
Решающее событие было назначено на октябрь. Президиум Центрального Комитета партии постановил направить в братскую Югославию правительственную делегацию во главе с очень легендарным Жуковым. Это была генеральная проверка.
«Горе тем, которые думают
скрыться в глубину»
(ИСАИЯ 29—15)
Маршал не хотел уезжать, ссылаясь на необходимости присутствовать на военных маневрах в Киеве. Когда ему вежливо отказали в просьбе, он попросил дать ему хотя бы три дня побывать в Киеве. Но ему снова культурно ответили, что в Киеве как-нибудь попробуют справиться без славного министра.
Чтобы действительно в Киеве не остались без «мудрого» руководства, туда прибыл сам товарищ Н. С. Хрущёв со своими близкими помощниками Козловым и Брежневым Руководитель государства в отсутствие министра обороны встретился с командующими округов, и хорошо прощупал их личное мнение о министре. При этом, хитрый Никита Сергеевич в своих разговорах сам подбрасывал различных «ёжиков» против Жукова, чтобы честнее развязать языки генералам и маршалам. Как и обычно, это ему вполне удалось. Пить водку и развязно болтать в стране всегда умели.
И пока Жуков старательно наводил дружеские мосты с социалистической Югославией, в стольной Москве состоялось заседание Президиума ЦК, где был поставлен наболевший вопрос о политической работе в армии. Михаил Суслов всем заявил, что Жуков называет политработников простыми болтунами, которые уже вот уже сорок лет твердят одно и то же, и старыми котами.
В заключительном слове товарищ Хрущёв указал, что когда в своё время великий Сталин бесновался против Жукова, то он лично старался отстаивать маршала перед генсеком. При мёртвом Сталине об этом можно было заявить безболезненно. Однако, дорогие товарищи, продолжил Первый, не надо же злоупотреблять доверием и добрым отношением. Если Жуков умышленно принижает роль наших политработников, то, значит, он готовил нам нечто вроде Кронштадского мятежа.
А в это самое время в ведущих советских газетах публикуются обширные материалы о высоком заграничном визите товарища Жукова. В честь высокого советского гостя устраиваются дипломатические приёмы, даются пространные интервью.
«Ещё несколько дней сверх,
и ужаснётесь, беспечные»
(ИСАИЯ 32—10)
Генерал Штеменко, над которым в силу ряда причин тоже сгустились тучи, всё же сумел как-то проинформировать министра о том, что происходит в родной стране. Министр сразу прерывает свой визит и вылетает в столицу.
Привычные бахвальство и самоуверенность не могли сразу рассеяться за полдня, и маршал гневно отвергает упрёки: « Вывод считаю диким…», « Прошу назначить комиссию…» и так далее.
Вечером он важно звонит по телефону товарищу Хрущёву и выражает своё огромное недоумение. Мол, я не могу понять, что такого произошло за эти дни. Мол, перед моим визитом в Югославию не было никаких вообще проблем и претензий. И вот, приезжаю домой, и сразу свет перевернулся, и столько претензий, и в чём тут дело.
Маршал должен был помнить, как честно извинялся перед генералиссимусом, как последний выдворил его в Одессу. Он не ставил тогда таких патетических вопросов.
«Сердце твоё будет только
вспоминать об ужасах» (ИСАИЯ 33—18)
На пленуме Центрального Комитета товарищ Суслов сообщил всем, что Жуков рассматривает нашу армию как свою личную вотчину. Суслов при этом высказал интересную мысль о том, что нет ни грана марксизма-ленинизма в том, что генерал на белом коне вдруг спасает страну.
Маршал Бирюзов отметил, что с приходом Жукова в Министерство обороны создались просто невыносимые условия. Если чей-то вопрос не совпадал с мнением Жукова, то докладчик получал многие оскорбительные эпитеты.
Маршал Соколовский добавил к сказанному, что поведение Жукова прямо вело к тому, чтобы армию прибрать к своим рукам.
С особым вниманием участники Пленума ждали выступления прославленного полководца Рокоссовского. Константин Константинович указал, что ещё и на войне основным и большим недостатком Жукова была откровенная грубость – он мог запросто оскорбить человека, всячески его унизить. В то время управление Западного фронта все называли матерным управлением. От Жукова обычно слышали сплошной мат и ругань с угрозой расстрела.
35
Новым министром обороны стал Родион Малиновский. На Пленуме Малиновский сказал, что Жуков малообразованный человек, но с сильным характером. Малиновский сообщил, что когда работал с Жуковым, думал так- будет он хамить, будет меня оскорблять, и я буду его ругать, а если вдруг он меня вдарит- я ему тоже заеду неплохо.
В своих «эпохальных» воспоминаниях Жуков детально расписывает свои необыкновенные подвиги. О событиях 1 9 4 6 года и 1 9 5 7 года маршал скромно умалчивает. Забыл он рассказать настоящую правду и о тридцати тысячах советских солдат, лёгших в землю в Германии на зееловских высотах в апреле 1945 года.
Товарищ Жуков так и не смог войти в число верных учеников- по причине своей гордыни и необыкновенного тщеславия. При всём уважении к «отцу народов» он не имел в себе главного- смиренности перед учителем и перед учением. В сорок шестом году советские маршалы его не критиковали, хорошо зная, что если будет расправа с одним маршалом, то полетят потом и другие.
В Книгах Нового Завета ярким образом верного ученичества в противовес маршалу Жукову выступает Иоанн Креститель. В отличие от Жукова Иоанн уверенно подавляет в себе малейшие ростки тщеславия. Он совсем не намеревается создавать диверсионную школу на 1700 мест. Крестителю не нужны спецназовцы и омоновцы.
Многие богословы полагают, что Креститель принадлежал к ессеям, державшимся строгих правил жизни, и в их славном обществе получил своё образование. Нет ничего предосудительного в таком резонном предположении, так как эти ессеи – это далеко не троцкистские группировки. Честные нравы и аскетические обычаи были хорошо известны Иоанну.
Но нельзя всё же допустить, что сам Креститель принадлежал к числу посвящённых ессеев и от них заимствовал свои политические воззрения.
Жизнь и судьба Иоанна производят на наблюдательного историка впечатление, совершенно противоположное тому, какое в своё время производили эти ессеи. В среде ессеев Иоанн не мог никак найти себе полного удовлетворения.
«И спрашивал его народ: