Рассказы о жизни селян

Вышедшая к нам мать, пригласила его в гости. Приняла его как самого дорогого гостя, выставив на стол все самые лучшие угощения, что были у нас в доме. Мы выпили с ним бутылку водки, и я заметил, как он преобразился, глядя на нас матерью. Его глаза источали радость жизни, светились теплотой и дружелюбием. В нашем обществе он как будто сбросил двадцатилетний груз, который его давил в заключении. Мы тоже чувствовали с ним себя с ним легко и непринужденно, как с давно знакомым и дорогим нам человеком.

– Знаешь, Анатолий, ты своими повадками и фигурой, прямо литой отец, вот, гляжу я на тебя. и, кажется мне, что сидим мы сейчас за столом с твоим отцом, как молодости, – заметил он.

На прощание он обнял меня, поглядел ласковыми отцовскими глазами. прослезился, и ушел. Больше я его никогда живым не видел.

Прошли годы, я закончил институт, получил профессию инженера лесного хозяйства и покинул родную деревню. Работал лесничим, главным лесничим и по долгу службы жил в различных по природной красоте местах. Но время от временя приезжал на родину. где мне всегда были рады мои родные и дорогие мне мать и сестра. Где все мне напоминало проведенные здесь детские и юношеские годы. Здесь я мог бесконечно любоваться безбрежными просторами степей, опоясывающих отроги Большого Сырта. С наслаждением вдыхать запахи и ароматы степных трав, растущих по берегам речки, под названием Камелик. В летнее время эту тихую горную речку можно было во многих местах перейти в брод, но в весеннее половодье она превращается в могучую реку, способную нести большие плавучие средства. Существуют научно доказанные сведения, что именно по ней Ермак Тимофеевич выводил свои струги в пору её весенних разливов из под Уральска на Волгу. В один из таких приездов я и узнал грустную историю дяди Романа, произошедшую в последние годы его жизни.

В период хрушевской гигантомании, наш колхоз «Большевик» был присоединен к совхозу «Труд», общая площадь пахотных земель, которого составляла более 70 тысяч гектаров. Директор этого сельскохозяйственного гиганта, проработавший в нем более двадцати лет, смог посетить Тарасовку, лишь дважды.

Выйдя на пенсию, Роман уехал жить на центральную усадьбу совхоза, прикупив там небольшой дом. Пенсия у него была небольшая, всего десять рублей, и чтобы прокормиться ему надо было, как то прирабатывать. Устроиться на работу с достойной зарплатой из за возраста и судимости, он не мог, поэтому стал ночным сторожем. Охранял дядя Роман центральную контору совхоза. Еще он пускал на постой водителей, приезжавших в совхоз на помощь по вывозке зерна в уборочную страду. Оплату за постой с водителей он не брал, но было одно условие по их проживанию. В последний рейс по вывозке зерна водители не особенно тщательно подметали кузова своих машин. За них это делали дядя Роман с женой. В результате они каждый день получали ведро отборного зерна. Трудился дядя Роман в должности ночного сторожа около двух лет, потом грянула беда.

В середине августа в разгар уборочной страды, в контору центральной усадьбы, из Пугачевского отделения Госбанка инкассаторы привезли деньги для зарплаты работников совхоза. День был на исходе и главный бухгалтер принял решение оставить деньги в сейфе конторы с тем расчетом, чтобы утром следующего дня приступить к выдаче зарплаты. Весть о том, что завтра выдадут зарплату, мгновенно облетела все подразделения совхоза, Однако о том, что деньги закрыты на ночь в сейфе конторы, Роману никто не сказал. Поэтому он как обычно в 11 часов вечера проверил сохранность всех замков, висевших на дверях конторы, и отправился в гости к куме, пригласившей его с женой на день своего рождения. Утром, пришедшие на работу работники бухгалтерии, обнаружили, что сейф вскрыт, а деньги из него исчезли.

Сумма пропавших денег составляла 134 тысячи рублей и по тем временам была огромной. Чтобы её вернуть была образована специальная группа. В неё вошли районные и областные следователи, а возглавил её следователь по особо важным делам из Москвы.

В процессе следствия было установлено. Воры убрали оконные стекла и проникли в контору. Там они автогеном разрезали сейф и взяли деньги. Были опрошены сотни людей, проведены десятки следственных экспериментов, но никаких зацепок следователям обнаружить не удалось. А тем временем, страсти накалялись. Дело о краже в особо крупных размерах, вышло на самый высокий уровень. Начальство давило на следователей, требовало любыми путями найти похитителей. Тогда, следователи приняли решение, произвести обыск у ночного сторожа. И получилось как всегда, искали одно, а нашли другое, три центнера отборной пшеницы.

Романа арестовали и посадили в сизо Пугачевского Городского отделения милиции. Там у него случился приступ аппендицита. Его оперировали в городской больнице, а так как он был стар и слаб, то врачи настояли, на том, чтобы его оставили там под их наблюдение. Следователи дали на это согласие, но он проходил у них как государственный преступник, поэтому для его охраны выделили молодого солдата внутренних войск. Дядя Роман был ни в чем не виноват. Свою невиновность он полностью доказал это следователям в процессе допросов. Во – первых его никто не предупредило том, что сейфе конторы находится такая крупная сумма денег, если бы он об этом знал, то отказался бы их охранять, потому что это не входило в перечень его обязанностей. Во – вторых такую крупную сумму денег должна охранять вооруженная охрана, а у него не было никакого оружия. Но следователи не приняли его доводы, а продолжали настаивать на своих обвинениях в его участии в похищении денег. Он видел в действиях этих молодых, но, по его мнению, ранних и ушлых следователей, не умирающего Делягина. Они и не думали заниматься трудными, требующих больших интеллектуальных усилий, поисками настоящих похитителей денег. Им было проще в угоду начальству обвинить в этом не виновных.

Однажды ночью, когда за окном гремела гроза, хлестал проливной дождь, а его больного прикованного к постели старика охранял солдат, чтобы он не убежал, он понял всю абсурдность ситуации по поиску виновных в краже денег, в которую загнали сами себя эти горе следователи. И решил подшутить над ними, показа всю их дурную сущность и посмеяться над ними. Он осторожно разбудил задремавшего солдата и обратился к нему.

– Сынок, я тебе скажу одному, но ты только не говори ни кому, понизив голос до шепота, сказал ему Роман

– Это мы с подельниками украли деньги. Они убежали, а я попался. Но они оставили мне долю пять тысяч рублей. Мне уж отсюда не выйти, но ты их сможешь взять. Они спрятаны в керамзите рядом с пятым перерубом в крыше совхозного курятника. За это принеси мне передачу один килограмм сухарей и две бутылки и пива, рассказал он солдату.

Утром солдат о ночном разговоре доложил своему начальству. Для проверки достоверности этого разговора районный следователь спешно выехал на центральную усадьбу совхоза. Вся крыша курятника была тщательно перерыта, но естественно ни каких денег никто не нашел.

Обозленный следователь явился к деду Роману и на повышенных тонах объяснил тому, что ему грозит за введение следствия в заблуждение. Три дня он применял к нему поочередно метолы кнута и пряника, но дед Роман молчал как партизан. На четвертый день он пошл на сделку со следователем и за обещание того, сделать все возможное, чтобы уменьшить срок наказания, указал тому новое местонахождение денег, а именно, четвертую яблоню в пятнадцатом ряду в совхозном саде. Воодушевленный надеждой получить очередную звездочку, следователь срочно выехал в совхоз. Там быстро провели необходимые раскопки, но и они были безрезультатны

Понимая, что дядя Роман издевается над следователями, за него взялся москвич. Спокойным и холодным тоном он пообещал старику, что если тот не назовет имена своих подельников и не укажет настоящее местонахождения денег, то весь остаток своей жизни проведет в психушке. От этих слов следователя дед Роман, нарочито, затрясся и с мольбой обратился к тому со словами о том, чтобы он пожалел старика, а за это обещал все сердечно рассказать. Имена подельников он не знает, а знает только их клички – Сарафан и Перхоть. Основную сумму взяли они, а его долю оставили в железном ящике в воде на левом берегу речки Камелик, напротив его дома. Несмотря на осеннее похолодание, вызванные следователями водолазы, самым тщательным образом обыскали речное дно в местах указанных стариком, но тоже ничего не нашли. На последнем допросе дед Роман высказал в лицо следователям все, что он об них думает. Особо уполномоченный следователь из Москвы сдержал своё слово и упек дядю Романа в психиатрическую больницу, откуда через два месяца его мертвое тело привезли на родину и похоронили.

А украденные деньги случайно нашли через пять лет. В Саратове задержали группу молодых людей, обворовавших магазин. Среди них был казах. Его, осудили и дали пять лет. Он отсидел три года и освободился по УДО. Сразу же после освобождения он купил новенькие «Жигули». Им заинтересовались и потребовали объяснения, откуда он взял деньги на покупку, и он все рассказал. Работал он на саратовском комбайновом заводе и вместе с другими рабочими этого завода был послан в командировку в совхоз «Труд» на уборку зерна. Поработав на центральной усадьбе, он увидел всю безалаберность в получении и хранении денег в конторе этого совхоза.. Он попросил совхозное начальство отпустить его по семейным обстоятельствам на три дня и, получив разрешение, уехал в Саратов. Там он встретился с подельниками, обрисовал всю картину легкого получения крупной суммы денег и вместе с ними инкогнито возвратился в совхоз. Они устроились в одном из пустующих домов в заброшенном поселке. Молодой казах вернулся на прежнюю работу в центральной усадьбе совхоза. Своевременно узнал о появлении крупной суммы денег в совхозной кассе, а также о том, что деньги закрыты в сейфе конторы и будут там лежать всю ночь. Он немедленно проинформировал об этом своих друзей и они в ту же ночь решили совершить ограбление. Казах лично сопроводил деда Романа от конторы совхоза до калитки его кумы, где тот планировал отпраздновать её день рождения. За тем вернулся к своим друзьям. Они безбоязненно выставили стекла из окон конторы, влезли в неё, разрезали автогеном сейф и взяли из него деньги. Потом пешком прошли шесть километров, отделяющих контору совхоза от автомобильной трассы Перелюб – Пугачев, и возле километрового столба поделили деньги. Молодому казаху за наводку выделили премию четыре тысячи рублей, которые были выданы Госбанком мелочью. Весили они почти десять килограмм и, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание во время выезда с места кражи, он их закопал возле столба. В 4 часа утра они остановили проходящие по трассе грузовые автомобили, груженные зерном, и добрались на них до Пугачева. Оттуда таким же самоходом до Балаково. Там сели на пароход и на второй день приплыли в Саратов. Поэтому их поиски по горячим следам не дали никаких результатов. Следователи начали их искать во второй половине дня в Перелюбе. На автовокзале и железнодорожном вокзале в города Пугачеве, а они в это время уже плыли на пароходе в Саратов.

Об этом рассказал казах на следственном эксперименте. Закопанную мелочь он так и не решился взять, забоявшись засветиться при её раскопке. Она была изъята при проведении следственного эксперимента, но не полностью, так как мешок с деньгами был при разрезке сейфа автогеном поврежден. Казах нес его в темное время, поэтому не разглядел повреждения мешка и рассеял мелочь на всем пути своего следования. Наши сельчане, после проведенного эксперимента, ещё долгое время находили обороненные металлические деньги, Я тоже нашел там две пятикопеечные монеты и храню их до сих пор, как память о дяде Романе, о самом уважаемом мною человеке. А мучившие его следователи, виновники его преждевременной гибели, даже не удосужились принести его родственникам своих извинений.

Вот так и закончилась эта грустная эпопея Романа Клевцова, неудержимо любившего жизнь человека. Умевшего и любившего доброжелательно посмеяться над своими и чужими недостатками. Несмотря на тяжелые испытания выпавшие на его долю, он не озлобился, а всю свою оставшуюся жизнь дарил окружающим его людям теплое отношение и доброжелательность. Сейчас я гляжу на его жизнь с высоты своего возраста и прихожу к убеждению, что вот такие люди, как Роман Клевцов, и держат на своих плечах духовность, доброту и милосердие, без наличия, которых общество теряет свой человеческий облик. И к своему горькому сожалению я все больше и больше убеждаюсь, что таких людей в российском обществе становится все меньше и меньше. а вот Делягиных все больше и больше. И дай бог, чтобы я ошибался

Кукушка

Эту нашу деревенскую быль мне рассказала мать. Хмурым сентябрьским днем1941 года, из нашей деревни провожали на фронт молодых семнадцатилетних ребят. Какая то, гнетущая свинцовая тяжесть нависла над деревней. Обычно оживленная, наполненная жизнерадостными звуками, она как будто оцепенела, даже деревенские собаки, любившие полаять по всякому поводу, молчали, строго соблюдая тишину. Казалось, что сама природа протестует против такой чудовищной несправедливости, как отправка молодых ребят в адские жернова войны, где их неокрепшие тела, не налившиеся ещё мужской жизненной силой, будут рвать в клочья, летящие в них пули и снаряды. Солнце заслоняли рваные серые облака, мчащиеся по небу с огромной скоростью и из них временами, как горькие слезы, выливались и падали на землю волны моросящего дождя.

Время шло, все вокруг постепенно светлело. Сельчане стали потихоньку собираться возле сельского Совета, откуда планировалась отправка новобранцев на пересыльный пункт города Пугачева. Лица у всех провожающих были угрюмыми. Добротно одетые, с вещмешками, наполненными заботливыми материнскими руками самой лучшей снедью, которая была дома, отдельной стайкой стояли призывники. Они старательно гнали от себя гнетущие их мысли о предстоящих встречах с жуткими картинами войны, но те вновь и вновь возвращались к ним, накладывая свои отпечатки на их лица.

Всем было тяжело, но особенно переживали матери, отдававшие в пекло войны, все самое дорогое, что составляло основу их жизни. Многие из них плакали, потихоньку, чтобы не привлекать к себе внимания своих сыновей, смахивали платочками катящиеся слезы. Из их среды выделялась одна женщина. Два месяца назад, она проводила на фронт мужа и до сих пор не получила от него никакой вести. И вот теперь пришла пора провожать и сына. Женщина почти, не могла стоять, и её поддерживали, стоящие рядом её подруги Она все время рыдала и приговаривала.

– Да, куда же ты идешь, милый сыночек, да, не увижу уж я больше тебя никогда. и не услышу я твоего родного голосочка, и не пробегут больше твои ножки по нашей горнице, и не постучат твои рученьки в моё окошко. громко взахлеб, голосила она.

Ребятам было так тяжело, а тут мать с такими словами, от которых веяло такой горькой безысходностью, что Николай не выдержал и подошел к матери.

– Что же ты мать, меня прежде времени хоронишь, видишь, вот я стою перед тобой живой и здоровый, – обратился он к ней, крепко обняв.

Тут стоящие рядом с ними женщины стали её успокаивать.

– Что же, ты Акулина, рвешь сердце у своего сына, терпи, ведь всем нам также тяжело, как и тебе, – говорили они ей.

Мать, продолжая всхлипывать, прижала сына к себе. И тут случилось чудо, о котором поколения наших сельчан, потом передавали своим детям многие годы.

Внезапным порывом, ветер разорвал в клочья и разметал по небу серые тучи. Из образовавшегося окна выглянуло солнце, и её ласковые лучи быстро обогрели землю и все живое вокруг. Весело защебетали птицы, а теплый ветерок принес из деревенских садов запахи спелых яблонь и груш. В воздухе появилась белая паутина, атрибут бабьего лета. Но главный сюрприз чуда ждал всех собравшихся людей, впереди.

В кроне огромного тополя, стоявшего на берегу реки на околице деревни, появилась, неизвестно откуда взявшаяся кукушка и закуковала. Это из ряда вон выходящее явление, сразу же привлекло внимание всех жителей деревни. Они хорошо знали, что кукушка кукует в июне – июле и никогда не кукует в сентябре, поэтому от её песни их охватил суеверный страх. Все сразу же притихли, и наступила грозная тишина. Её прервал Николай. Он осторожно освободился от матери, передал её стоящим рядом женщинам, а сам вышел и повернулся в сторону куковавшей кукушки.

– Кукушка, кукушка, сколько лет мне осталось жить, громко спросил он у неё.

Кукушка перестала куковать. как бы прислушиваясь к словам парня и решая его судьбу. Суеверные женщины замахали на него руками. и просили его не испытывать свою судьбу, но он упрямо стоял на своем.

– Кукушка, кукушка, сколько лет мне осталось жить, громко повторил он снова свой вопрос, обращаясь к кукушке.

И та, как бы, уступая его просьбам, трижды прокуковала ему в ответ, а затем вспорхнула и улетела.

– Вот видишь мама, радостно обратился он к матери.

– Вернусь я живым домой, – разве продлится война столько лет?

Природное чудо, свершившееся на глазах стольких людей, оказало благотворно неизгладимое на них влияние. Все сразу как то приободрились. У матерей высохли слезы и они начали тихо переговариваться между собой, Акулина перестала плакать и ласково глядела на сына, как бы одобряя его поступок. Призывники и молодые девчата и ребята, пришедшие их проводить. стали перебрасываться шутками, помогавшие им снять гнетущее напряжение проводов.

К этому времени, к зданию сельского Совета, подъехала автомашина, присланная из Рахмановской МТС, а с ней и представитель Пугачевского военкомата. Вышедший к нему на встречу председатель сельского Совета, отдал ему список призывников. Тот их взял и отдал распоряжение, всем провожающим проститься с новобранцами.

Все, пришедшие на проводы, стали проходить, стараясь сдерживать себя, эту тяжелую для них процедуру. Многие, отходя со скорбными лицами, смахивали слезы. Затем, приехавший военный, поставил призывников в строй, сделал перекличку и дал команду на посадку.

Водитель автомашины дал три прощальных гудка, и машина быстро покатила в сторону Пугачева. Матери призывников стали горько плакать открыто, не скрывая слез.

А кукушка ошиблась, не вернулся парень с фронта, отдал на алтарь победы свою молодую жизнь.

Я не мистик, но ничем разумным не могу это объяснить. Почему, никогда не слышавшие о нашем деревенском чуде с кукушкой, как будто о нем, удивительно красивые стихи написал поэт Кочетков, под названием «Кукушка». а композитор Лученок положил их на музыку и создал высоко эмоциональное музыкальное произведение. И в этом плане, полностью разделяю слова российского ученого, лауреата Нобелевской премии Жозефа Алферова, который сказал…«Я убежденный атеист, но с возрастом все больше и больше убеждаюсь, что в мире присутствует, что то таинственно разумное».

Когда я слушаю эту песню, в исполнении белорусского соловья Ярослава Евдокимова, обладающего изумительным по окрасе лирико-драматическим баритоном, то, представляю себе своего земляка, вечно молодого, жизнелюбивого Николая Семыкина, который из невозвратной стороны, его голосом и словами песни, общается с нами, живущими на земле, благодаря ему и таким, как он.

Ваня

В середине августа резко похолодало. Подул холодный северный ветер и температура воздуха упала до таких величин, что заставила людей одеть теплые вещи. Затем начались затяжные проливные дожди. Они напоили землю до слякоти и прекратились. Выглянувшее за ними жаркое августовское солнце быстро высушило землю и преобразило все вокруг. Порыжевшие бугры приняли сочный весенний зеленый окрас от буйно пустившихся в рост трав, интенсивно вытягивающих влагу из земли, напоенную проливными дождями.

В это время и приехали к нам в деревню цыгане. Они поставили свои палатки среди роскошного по своей колоритности зеленого ковра трав на околице деревни. Цыганки быстро пробежали по деревни, собирая всевозможные дары от сердобольных селян за свои гадания, а вечером в таборе цыган запылали костры, послышались их гортанные голоса, запиликала гармошка.

Молодежь в нашей деревне изнывала от скуки. Стационарной киноустановке в клубе не было, потому кинофильмы в нем показывал киномеханик, приезжавший два раза в неделю с передвижной установкой. Заведующий клубом, не имел ни какого музыкального образования, поэтому вся его работа сводилась к открытию и закрытию клуба. Приезд цыган молодые деревенские парни и девушки восприняли с энтузиазмом, как возможность как то развлечься, поэтому вечером многие из них поспешили в цыганский табор. Там их радушно встретили, устроили импровизированный концерт, показом цыганских песен и плясок. Цыганки, окружив молодежь, наперебой стали им предлагать свои услуги.

– Молодая (молодой), красивая (красивый), давай погадаю, всю правду тебе расскажу, что было, есть и будет, – обещали они им.

И их льстивые слова доходили до цели. Парни и девушки за гадания расплачивались с ними кто как мог, деньгами. продуктами или чем то другим. Нас, малолеток, цыгане к себе не пускали и мы довольствовались тем, что стояли не далеко от палаток смотрели и слушали, что делается в таборе. Многое мы конечно увидеть не могли, поэтому делали всяческие попытки туда попасть, но цыгане это строго пресекали. Н о вскоре мне в этом плане крупно повезло, и я смог вплотную познакомился с жизнью табора.

Моя семья, как и многие другие семьи в ту пору, жила. бедно. Чтобы как то разнообразить наш скудный стол. я, каждый день с утра пораньше, едва протерев глаза бежал на речку с удочками. Там у меня было прикормленное место, с которого я собирал очередную дань с речного рыбьего царства, преподнося его прожорливым членам вкусных земляных червей, выкопанных мною у себя в огороде, где они пребывали. во множестве. Со мной рядом обычно ловил рыбу мой, живший напротив нас, сосед пенсионер, примечательная фигура среди наших сельчан.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.