Быть собой среди других. II Балтийская научно-практическая конференция

Ольга Кошкина: А коучинг?

Кирилл Кошкин: То же самое. Когда мы говорили в коучинге о постановке целей, то мы сначала проводим процессы расщепления. А потом собственным видением мы проводим проективную идентификацию. Когда мы говорим про настройку целей в коучинге, мы говорим о том, какие опорные точки мы выделяем, какую метапрограмму мы задаем коучу, а он идентифицирует наши цели с возможностями среды. Настройка целей – это настройка проективной идентификации на поиск тех объектов, которые соберут новый образ ситуации.

Анна Деянова: Как Вселенная исполняет мои желания?

Кирилл Кошкин: Да, конечно. Хорошо настроенная проективная идентификация «выполняет» желания. То же самое про психологические трудности при зачатии ребенка. Когда женщина формально заявляет желание забеременеть, но в силу сложности отношений с партнером или других жизненных обстоятельств она внутренне себе этого разрешения дать не может. И тогда это вопрос о том, насколько она готова к новому расщеплению и к новой проективной идентификации. Как она распознает эту ситуацию, почему она не готова, что ей нужно? Многие женщины, которые не заводят себе детей, произносят такие тексты про обстоятельства, которые являются невыполнимыми. Часть, касающаяся репродуктивной функции, психологическое ограничение, играет роль организатора жизни, в том числе и в гинекологической среде.

Алексей Соколов: Я размышлял о своих сложностях в терапии, когда мне надо сказать, что со мной происходит. Всплывает такой момент, когда я к маме подхожу, пытаюсь с ней о чём-то говорить, она меня сразу перебивает, и начинает мне о чём-то говорить, а потом я стою и ничего не понимаю. Вроде о своём хотел ей сказать, а она всё поняла и дальше продолжает, и я всё время злюсь, потому что мне слова не дают сказать. Когда я говорю ей: «Мама, я взрослый», она мне отвечает: «Нет, ты еще для меня ребенок».

Кирилл Кошкин: Отличный пример того, как надо довести человека до того, чтобы ощутить сладость проективной идентификации – догадываться и утверждать свои догадки как единственные присущие реальности.

Проективная идентификация используется, как желание не просто идентифицировать, разместить какую-то свою часть, но и в том числе ради управления объектом. Есть идея о том, что размещая какую-то свою отщепленную часть в другом человеке, я могу им управлять. С этим связано, например, почему так много через проективную идентификацию размещается гнева. Потому что есть всемогущее ожидание того, что я размещу этот гнев, он взбесится, а я возьму это под контроль. Тогда я не имею дело со своим гневом, а всемогущим образом беру гнев под контроль, но только в другом человеке. «Чего орешь? Успокойся! Всё!» – я справился. С каким-то своим несовершенством я справляюсь через такое размещение.

Еще одна патологическая задача проективной идентификации – это де-дифференцировать, то есть, условно говоря, обратно слиться, так как будто бы ты захотел к маме остаться ребенком. Хватит мне теперь самостоятельной жизни, я хочу обратно домой. Вот это тоже задача проективной идентификации – размыть границы так, что ты – это я, и ты догадываешься о моих мыслях, желаниях, обеспечиваешь мне их, и только таким образом прекрасным меня и можно любить. Многие люди называют любовью эту идеальную ситуацию, где нет дифференциации, где мы слились в один прекрасный психотический понос, в котором уже непонятно, где ты, где я, мы всего «вместе хотим» и «всё вместе делаем», и «где наши брюки», и «где наша бритва», и «мы покакали».

Подведу итог. Надеюсь, что мне всё-таки удалось зародить сомнение в том, что расщепление – это плохо и требует какого-то управления. Это обязательная часть жизни любого взрослого человека, так же как и проективная идентификация. Мы не можем увидеть себя, распознать себя, понять куда мы хотим, если мы не умеем расщеплять. Мы не можем контейнировать чувства, откладывать их и находится с кем-то в отношениях и компромиссах, не имея возможности контейнирования. Точно так же как мы не имеем возможности адаптироваться, если мы не будем узнавать сходные ситуации, а это невозможно если мы не способны к проективной идентификации. Это те механизмы. которые обусловливают качество нашей жизни до того, как мы вообще начнём разбираться, и нет смысла от них отказываться, потому что они являются одним знаменателем любой системы защит даже очень высокой организации. Когда мы относим к пограничной организации личности тех, кто использует проективную идентификацию или расщепление – это не совсем верно, потому что в любой защите высокого уровня эти механизмы обязательно присутствуют, они там замешаны, поэтому так уж четко выделять только на этом основании пограничный уровень организации личности – это большое сомнение. По системе наблюдений: попробуйте в разных воркшопах, которые здесь будут происходить феноменологию своего расщепления понять. А как вы переживаете процессы расщепления, а как вы себя чувствуете в процессах адаптивной или неадаптивной проективной идентификации. Пользуясь случаем, на этой конференции, накопить для себя важный феноменологический материал: как я себя чувствую в разных обстоятельствах? Для того чтобы иметь представление о том, как это работает в вашей обычной жизни. Часто даже простое осознавание того, что вас приглашают расщепиться, дает вам возможность понять, что требуется отщепить, что вам нужно для того, чтобы ситуация уладилась, и тогда вам будет понятно намерение человека.

Когда вам хочется в отношении кого-то что-то сделать, когда вы хотите сделать кому-то что-то приятное, то тоже возможно, вы действуете из механизма проективной идентификации, тогда у вас есть возможность понять, что вам ближе. Если это отношения, которые не ладятся, а вы правильно идентифицировались? Может быть есть смысл «перерасщепиться» и «пересобраться»? И тогда для того чтобы чуть лучше про себя понять, стать чуть богаче с точки зрения распознания базовых вещей, которые управляют нашей жизнью, предлагаю вам использовать наших спикеров, задавать им вопросы и пробовать себя в разных обстоятельствах.

Василькина Юлия. «Метафорические карты в работе с клиентами»

Как вообще я пришла к работе с метафорическими картами? У меня это случилось где-то два года назад. Я услышала, что это очень удобный инструмент, и когда его используешь, клиент работает, а психолог отдыхает. Мне эта идея очень понравилась, потому что по своей организации я астеник. А астения требует того, чтобы я экономила свою энергию. Я подумала, что это здорово и надо попробовать.

За эти всего два года у меня появилось достаточно много колод. Здесь я представила не все. В основном я работаю с отечественными колодами. Они достаточно хороши в работе.

Карты: знакомство

Все знают, что такое метафорические карты или есть кто совсем не знаком? (В зале попросили рассказать). Скажите пожалуйста, есть в аудитории люди, которые работали с метафорическими картами? Вижу по поднятым рукам, что порядком поработали. Хорошо. Метафорические карты, как вы видите, это набор колод, где собраны изображения в какой-то тематике. И каждая колода в основном на что-то направлена.

Какая-то колода направлена на то, чтобы работать с субличностями. Какая-то колода направлена на этапы жизненного пути. Какая-то может направлена на работу с какими-то критическими стрессовыми событиями в жизни человека. В целом, метафорические карты (мне понравилось определение психологов, которые создали множеством колод) это психологическое зеркало, отражающее состояние проблемы личности.

Также я нашла другое определение. И оно очень созвучно с нашей основной темой конференции. Метафорические карты – это проективный метод, благодаря которому, психолог или психотерапевт может получить доступ к целостной картине «я» клиента, его личностного мнения о себе, о субъективном образе ситуации и т. д. Скажем, раньше слово «целостность» не вызвало бы у меня никаких противоречий, я бы просто его проскочила. Целостность, и целостность. То сейчас, конечно я за него зацепилась, потому что в процессе работы картина получается сначала не целостной. Т.е. сначала, в любом случае нужно разбить ее на части. Произвести то самое расщепление, о котором мы сегодня говорим. Только за счет проведения расщепления, мы сможем затем в финале работы, создать некую новую внутреннюю реальность, которая поможет клиенту справиться с какой-то проблемой, с каким-то своим запросом.

Разные есть названия у карт: ассоциативные, терапевтические, проективные, психотерапевтические. Все эти названия являются во многом синонимами. И когда вы их слышите, речь идет об одних и тех же инструментах. Карта – это картинка, метафора. Она имеет иносказательный смысл для клиента. И всегда клиент вкладывает в любую карту свою личность, свой смысл. Это очень важно. Этот инструмент может быть использован как контейнер, как внешний объект, на который можно спроецировать свои эмоции, чувства, переживания, что угодно. Именно за счет того, что каждая карта имеет свое личностное значение.

Я приведу вам несколько примеров. Вы видите карту? (показывает карту с горящей свечой). Скажите, у кого она вызывает позитивные ассоциации? (в зале откликнулись). А есть те, у которых она вызывает негативные эмоции? (в зале откликнулись). Примерно такое же распределение происходит и в работе. Эта карта чаще вызывает позитивные ассоциации с теплом, с чувством любви, каким-то принятием. Но мне встречались случаи, когда речь шла о потере и смерти, и что это могильная свеча.

Вот эта карта (показывает карту с памятником в виде женской фигуры). У кого она вызывает позитивную ассоциацию? А негативную? У большинства. Нейтральную? Вы знаете, как ни странно, моя личная ассоциация с этой картой негативная. Потому что здесь рука отрубленная, надгробие. А на самом деле у клиентов, у детей, у взрослых, она часто вызывает вполне позитивные ассоциации. И мы об этом будем говорить, очень важно не навешивать свои интерпретации на проекции клиентов. Вот еще противоречивая карта (показывает). Гнездо. Если присмотреться, а кто-то присматривается, оказывается, что гнездо пустое. Если для кого-то это очень позитивный образ дома, тепла, безопасности, а для кого-то это образ пустого гнезда.

И здесь такая картинка (показывает). Для кого-то это крепкий дом. Символ чего-то хорошего. Иногда это символ мужчины, иногда это символ крепкой семьи. А кто-то может разглядеть здесь скорее трещину. Сказать, что жизнь пошла в какой-то момент не на лад и дом стал давать трещину. Т.е. карты это очень богатый инструмент. И то, что клиент может привнести в ассоциацию, это его право.

Немного истории

Первая колода ассоциативных карт была создана в 1975 году Эли Романом, профессором искусствоведения «Оh» (она самая известная. Израильская колода). Она была для того, чтобы обмениваться мнениями в группе. Это была такая игра в групповой работе, больше для разминки. Потом было создано издательство. Наиболее известные наборы карт: «Оh», «Персона» (персона у меня здесь представлена, я ее очень люблю), «Персонита» (для детей), «Традиции и мифы», «Сага», «1001 ночь» (со сказочными сюжетами), «Морена», «Экко». Семнадцать колод.

Если говорить о школах, то израильская первая – сильная. Дальше хорошая сильная школа в России. И Украина. Украина очень здорово работает над созданием колод. Основным проводником и изданием в России, является издательство «Генезис». Вполне достойные. Я буду о них рассказывать.

Работа с картами: общие положения

Что можно использовать в работе с метафорическими картами? Клиент имеет возможность выразить свои чувства и представления достаточно безопасным для себя способом. Потому что гораздо проще говорить перед картами, чем говорить о том, что сейчас беспокоит тебя самого. Т.е. карта это такой контейнер. Можно описывать значимый опыт и воспоминания. Можно исследовать, детализировать информацию. Это как раз к тому, что мы расщепляем, а потом соединяем. Осознать то, что не осознавалось. Т.е. есть какие-то расщепленные части личности или события. И в процессе, когда человеку предлагается из множества карт выбрать что-то. Он выбирает карту и говорит: «Я выбираю ее. И она мне просто нравится. Но я еще не понимаю почему». И в процессе обсуждения, оказывается, что действительно, эта карта имеет для него смысл. Она приобретает значение. И очень часто через нее выходит вот это расщепленное.

Можно на основе карт создавать нечто новое, заниматься творчеством. Я об этом тоже расскажу дальше. Например, сказочная колода. Каждая карта может служить источником истории. Выражать фантазии, интуитивные переживания. Перспективы для восприятия разных людей. Т.е. воспринимал так. А можно вот так. По-разному.

И то, что мне больше всего нравится, это ресурсы. Ресурсы в картах – главное. Любая из колод может помочь найти человеку ресурс для преодоления его ситуации.

Используя метафорические карты, можно…

• Выражать чувства и представления;

• Описывать значимый опыт и воспоминания;

• Исследовать, анализировать, систематизировать

• информацию и опыт;

• Создавать нечто новое (заниматься творчеством);

• Рассказывать истории;

• Выражать фантазии и интуитивные переживания;

• Находить новые перспективы для восприятия разных явлений;

• Находить ресурсы для преодоления кризисных ситуаций и состояний.

Карты: чего делать нельзя

Чего делать с картами нельзя? Ни в коем случае нельзя использовать карты как инструмент для диагностики. Надо понимать, что это не диагностический инструмент. Когда вы слушаете человека (слушаете, какой ассоциативный продукт он на картах выдает) у вас конечно автоматически происходит: «Ага! Гипотеза такая. Наверное, это так». Да, для построения некой гипотезы, которая потом должна быть проверена, это подход. Но для того чтобы сказать: «О, теперь я все знаю, раз он выбрал ее»… это конечно не так. И первое, о чем я предупреждаю клиентов, когда мы раскладываем колоду: «Эти карты не имеют единого значения. И от того, что вы выберете ту или иную карту, я не смогу сказать, что теперь я про вас все знаю».

Нельзя интерпретировать ассоциативную продукцию клиента. Конечно, тем или иным образом, построением гипотезы мы все равно занимаемся. Тут скорее, идет речь о том, что нельзя это делать напрямую. Нельзя сказать, например: «Посмотри, это же крест! Ты говоришь про море. Но это же крест! Наверное, за этим что-то стоит». Этого не стоит делать. Это приводит совершенно не туда.

Что нельзя еще делать? Демонизировать их значение. Карты стали очень модным инструментом в последнее время. И появление множество колод… Есть колоды действительно неудачные. Они плохо подобраны или плохо нарисованы. Или они негармоничные сами по себе. Т.е. они не дают работать так, как они заявлены.

И говорить: «Карты! Всё, я работаю только с картами. Только карты и больше ничего! Это очень здорово! Я такой апологет карт и больше ничего не имею». Не стоит. Это хороший инструмент. Мне кажется, что он может быть применен в разных направлениях. Я, например, позиционирую себя как психолог-консультант. Мне кажется в гештальте это хорошо. В клиент-центрированной терапии вполне возможно. В арт-терапии само собой. В семейной терапии – пожалуйста. Т.е. во множестве направлениях. Вот об этом я здесь написала, что это просто инструмент. Он вырос из арсенала арттерапии, и может быть использован в разных подходах. Если конечно деликатно применять его в работе.

Вопрос из зала: Какие колоды вы считаете неудачными?

Мне не понравился «Переход». Это отечественная колода фотокарт. И когда я на нее посмотрела, я поняла, что я не могу с ней работать. Во-первых, там не очень качественные фотографии, во-вторых там странный негармоничный подбор. Там как будто идет перекос в них. Поэтому «Переход» у меня есть. Он лежит как нечто не очень ценное на моем рабочем месте. И если вдруг я что-то ценное забуду, то я, может быть, с ним поработаю.

Работая с ассоциативными картами, нельзя…

• Использовать их как инструмент для диагностики;

• Критиковать (в любом виде) ассоциации клиента;

• «Навешивать» собственное проективное содержание

в работе с картой;

• Интерпретировать ассоциативную продукцию клиента;

• «Демонизировать» их значение;

• «Класть все яйца в одну корзину» – считать карты единственным инструментом.

Не забывайте, что работа с ассоциативными картами – это не самостоятельный вид психотерапии, а ИНСТРУМЕНТ из арсенала арт-терапии, который может быть успешно использован в разных психотерапевтических подходах, психологическом консультировании и других отраслях работы с людьми.

Карты: расщепление и проективная идентификация

Продолжу. Как раз в тему нашей конференции. Одним из основополагающих механизмов работы это как раз расщепление. Гротштейн об этом говорит. Это непосредственно то, что происходит в работе. Я раскладываю карты на столе и прошу выбрать те, которые откликаются по определенной теме. Или я даю перебирать колоду, произнося: «Выберите те карты, которые вам откликнутся по той или иной теме». Понятно, что какие-то откладываются. А что-то остается в колоде. Таким образом, происходит выбор нескольких карт, и пока это такие расщепленные фрагменты, которые далее обсуждаются и интегрируются.

Проективная идентификация – это уникальный механизм, посредством которого самость переживает бессознательную фантазию о перемещении себя или своих аспектов, исследовании или защиты. Здесь скорее речь идет об исследовании. Видит поле карт. Поле – как объект. И можно себя спроецировать туда для того, чтобы исследовать. Что происходит внутри себя? Я думаю, что большинство клиентов в основном за этим и приходят. Даже если они говорят, что это не так.

Карты – это стимул, который вызывают поток ассоциаций, которые содержат информацию о внутреннем мире. Это объекты, на которые накладывают спроецированный материал. Очень важно некое состояние диссоциации. Т.е. когда человек работает с картами, даже если он в травме, он выходит из этой травмы, потому что травма оказывается перед ним на столе. Он может выбрать ее части, он может начать о них говорить, и это уже само по себе облегчает его внутреннее состояние. И естественно, карты помогают идентифицировать те поведенческие стереотипы и вытесненные события, которые человеку пока не видны.

Карты и психологические «защиты»

• Одним из основополагающих механизмов работы карт является закон проекции. По сути карты являются стимулом, вызывающий поток ассоциаций, содержащих информацию о внутреннем мире человека; объектом, на который накладывается проецируемый материал.

• Немаловажную роль в работе данного инструмента также играет ощущение безопасности, которое проявляется в диссоциированном состоянии.

• Карты помогают идентифицировать поведенческие паттерны и вытесненные события;

• В рамках механизма «нормального» расщепления работа с колодой позволяет отделить «фигуру» от «фона», собственную Самость от Другого.

• Позволяет предположить у клиента наличие таких защит как интроекция, отрицание, примитивная идеализация; и многих других.

• Выявить и проработать идентификацию с агрессором;

Кирилл Кошкин: У меня есть вопрос. Почему тогда карты не включают диагностические методики?

Мне кажется, это была бы плохая практика. Потому что, то что используется уже как качественный наработанный диагностический инструмент… Переложить его на то, что диагностикой не является. Здесь надо разделить. Что мы делаем? Мы диагностируем? И тогда Роршах, Люшер. Или все-таки мы пытаемся погрузиться в какое-то безопасное пространство? Оно безопасно для клиентов, потому что клиент изначально знает, что его не будут интерпретировать. Потому что интерпретировать невозможно. Об этом предупреждается. А там-то он точно знает, что терапевт: «Ага! Что ты там видишь, толстую женщину или таракана на ножке?». Там же оценивание. А здесь это как-бы снимается. Это облегчает.

Отвечая на вопрос из зала.

Если честно, какого-то значимого сопротивления картам я не наблюдала. Даже зная, что какие-то люди более ментальны, а какие-то более чувственные, я опасалась, что может быть проблема в этом. В том, что ментальные люди, привыкшие думать и размышлять, просто не смогут с этим работать. Что это непривычный для них инструмент. Но оказалось, нет.

Карты в пространстве терапии

Есть колоды, которые мне очень близки, с которыми я работаю часто. Я о них расскажу. А есть колода, на которую я посмотрела, но я не буду с ней работать. Она не моя. И пусть бы она была близка клиенту. Но если она не близка мне, то этой встречи нашей не состоится. Если я спокойна как психолог, я знаю, как с этим работать то, как правило, и клиент подключается.

Еще несколько общих моментов. Как я уже сказала, карты создают безопасную среду. Дают инструмент быстрого знакомства с личными качествами человека. Дают ресурс. Они практически всегда позволяют закончить сессию на позитиве. Потому что колоды, как правило, составлены так что там есть нейтральные, позитивные и отрицательные метафорические образы. И использование позитивных образов позволяет (даже если работа была сложной) клиенту выйти на позитив. Множество запросов позволяют проработать. Практически любой.

Еще один важный момент – карты помогают понять клиенту больше, чем он скажет психологу. Потому что редко, конечно, но бывают такие случаи, когда клиент видит карту и не очень-то хочет о ней говорить. Видно, что она ему откликается, но рассказ идет через сопротивление. Тогда можно разрешить говорить по минимуму, просто штрихами обозначить, понимая, что клиент от этого получает достаточно много.

Ну и конечно, иногда очень важно делать работу насыщенно, интересно и эмоционально. И карты это позволяют. Я всегда спрашиваю, что важно клиенту в процессе работы. И некоторые говорят, что мне важно, чтобы мне было интересно. Т.е. такой некий элемент шоу. Есть такие люди и это нормально. И карты позволяют сделать работу именно такой.

Александр Морохин: А закончить работу на позитиве, это часть методики?

Я этого коснусь, когда буду рассказывать о случае, который я проводила с колодой «Кнуты и пряники». Колода холодная, напряженная, здесь больше даже отрицательных символов. И, как правило, работа с этой колодой очень травматична. Я даже привыкла к тому, что следующие одна-две сессии могут по разным причинам отмениться (заболел, не смог, все что угодно). Человек очень долго переживает эту работу, но когда он приходит к хорошему результату… И если работа была очень травматична (то есть ему явно очень плохо), нужно спросить: «Что вам может явно помочь, чтобы стало лучше?». И тогда человек выбирает буквально несколько ресурсных карт. Пять минут он рассказывает, что это за ресурс. И видно, что он выдыхает, если он не выдохнул в процессе. Хотя обычно это происходит плавно, но с «Кнутами и пряниками» это так.

Если я знаю, что сейчас у клиента сессия со мной, а дальше ему надо идти на деловую встречу, то заканчиваю встречу на ресурсе. Если я вижу, что переживания сложные, но я отслеживаю их как переносимые, тогда можно оставить как есть. Т.е. я смотрю по ситуации.

Карты в пространстве терапии…

• Позволяют создать «безопасную» среду между психологом и клиентом.

• Дают инструмент «быстрого» знакомства с личными качествами человека (теми, что он готов поделиться), а также с проблемной ситуацией;

• Дают мощный ресурсный потенциал в работе;

• Позволяют закончить сессию «на позитиве»;

• Позволяет работать со множеством запросов;

• Позволяют клиенту понять больше, чем он расскажет психологу;

• Делает работу насыщенной, интересной, эмоциональной.

Колода «Спектрокарты»

Моя любимая колода – это «Спектрокарты» Уллы Халколы. Это финская колода. Она относится к фотокартам. Вообще, фотокарты считаются наиболее безопасным инструментом. Потому что когда что-то нарисовано, в это уже привнесено больше ассоциаций, образов. Тогда это более затрагивает. Когда это фотографии – это более мягкий инструмент. Автор этих спектрокарт сама пишет, и я лично убедилась в том, что они достаточно безопасны.

Как я с ними начинаю работать? Это та колода, которую я всегда раскладываю на столе перед клиентом. И я стараюсь это делать в процессе. Не так чтобы клиент пришел, а тут все разложено, все его ждет. Нет. Мы это делаем вместе: «А сейчас я предлагаю вам поработать с таким интересным инструментом». Я делю колоду на две части. С одной части стола раскладывает он. С другой части стола раскладываю я. Иногда я уже сразу даю такое задание: «Пока вы раскладываете карты, подумайте, что некоторые из этих карт могут рассказать о вас». Почему? Потому что эти карты очень часто я использую как раз при первом знакомстве с клиентом. Колода безопасная. Через карты рассказать о себе гораздо проще. И люди это делают с удовольствием.